Текст книги "История всемирной литературы Т.8"

Автор книги: Георгий Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 101 страниц)

Значение просветительской драматургии в обществе, где грамотная часть составляла ничтожное меньшинство, было огромно. Социальная драма становится самым общественно действенным жанром искусства. Репертуар узбекских театров в 1905—1917 гг. состоял примерно из пятидесяти пьес, из них около тридцати – оригинальные, остальные – переводные, в основном с татарского и азербайджанского языков. Это пьесы Бехбуди, А. Самадова, К. Нусратуллаева, Ходжи Муина, М. Шермухамедова, Хамзы, А. Авлони, А. Бадри, А. Кадыри и др.

Узбекская драматургия европейского типа начинается с трагедии Махмудходжи Бехбуди «Отцеубийца, или Положение неучившегося ребенка» (1911). Напечатанная в 1913 г. после продолжительных цензурных мытарств, она сыграла особую роль в истории узбекского театра и драматургии. В сюжет истории неучившегося ребенка вписана сложная и драматическая проблематика времени – отражена борьба, которая шла между новым и старым, прогрессом и реакцией, просвещением и невежеством, и показано, что буржуазная идеология с ее аморальностью и вседозволенностью приводит к преступлению. Существует прямая связь между трагедией «Отцеубийца» и написанной несколько лет спустя социальной драмой «Несчастный жених» Абдуллы Кадыри, в которой раскрываются реальные социальные и экономические закономерности развития общества. Автор рассматривает взаимоотношения персонажей как классовые по своему характеру. Кадыри ввел в узбекскую драматургию нового героя из разночинно-ремесленной среды. Изображение бесправного народа, ограбляемого и разоряемого, он считал главной задачей искусства. Значительна по содержанию и пьеса Абдуллы Авлони «Легко ли адвокатство?» (1916). Драматургу удалось показать, что благие порывы молодого поколения, готовившего себя к гражданскому поприщу, не могут осуществиться. Нужда, горе, разорение стали постоянными спутниками жизни народа. К адвокату Давронбеку нескончаемой чередой идут горемыки – обманутые, обобранные, гонимые нуждой, и каждый видит в адвокате единственного своего защитника. Но не в его силах чем-либо помочь всем этим людям.

Драма Хамзы «Отравленная жизнь» стала вехой в истории узбекской литературы. Социальная типичность образов соединяется с глубиной изображаемых страстей. Ни один узбекский писатель не добивался такой психологизации и индивидуализации характеров, как Хамза. Существующий общественный правопорядок для него неприемлем, жизнь «отравлена». В пьесе чувствуется атмосфера революционного времени, героического восстания 1916 г., жестоко подавленного царизмом. Главный герой драмы Махмуджан знаком с просветительскими идеями, с русской и европейской литературами. Необычен и образ Марьямхон. Она мечтает об освобождении униженной, не имеющей прав женщины Востока, стремится участвовать в борьбе за ее человеческое достоинство. Но ее порывы разбиваются, натолкнувшись на правопорядки феодально-патриархальной среды. Марьямхон и Махмуджан задумываются о «настоящей жизни». Их бунт, приведший к трагической гибели, предвещает неизбежный крах старого мира. Пьеса Хамзы несет в себе черты нарождающегося социалистического мировосприятия.

Революционность узбекской литературы, откликнувшейся на классовые битвы 1916—1917 гг.; проявилась в тенденции глубокого осмысления происходящего с точки зрения интересов трудового народа и рабочего класса, с позиции братства народов России. Рост национального самосознания узбекского народа был связан с процессом революционизации и интернационализации самого художественного мышления. История революционного движения узбекского народа, как и других народов Туркестана, связывается писателями с историей восстаний и революционных выступлений русского народа и других народов России. Так, после «Отравленной жизни» Хамза приступает к работе над драматургической трилогией на историко-революционную тему «Трагедия мобилизованных» (1917). Она осталась незавершенной. Пишет пьесу «Джумхурият (свободная республика) или автономия». В 1917—1918 гг. появляется реалистическая драма «Бай и батрак», в которой выражены прогрессивные идеи. В драматургии Хамзы, так же как и в его поэзии, четко прослеживается идейно-художественная эволюция от просветительского и критического реализма к социалистическому. Наиболее полно эта эволюция наблюдается в таких его революционных стихах-песнях, как «Да разве так останется?», «Эй, рабочие», «Мы рабочие», «Да здравствуют Советы».

Новый толчок к интенсивному развитию социальной литературы дала победа Октября. К сожалению, первые узбекские историко-революционные драмы не были изданы, а рукописи их не сохранились. Сведения о них черпаются только из воспоминаний современников, сохранившихся афиш и аннотаций.

От просветительских идей к социалистическим приходят Айни, писавший на таджикском и узбекском языках, Шавкат Искандари, Аваз Утар оглы и др. Следует выделить в этом ряду историческую в своей основе поэму Шавката Искандари (1882—1934), «Русская революция» (март 1917). Народное восстание 1916 г. в Туркестане рассматривается в ней как этап общероссийского революционного движения. Тема революции, ее идеалы получили воплощение и в таких произведениях Шавката Искандари, как «Возвращение рабочих», «Демонстрация рабочих», «Молодежи» и др. Естественность перехода от просветительских идей к революционным обусловливалась также и тем, что поэтика социалистического искусства 20-х годов с присущими ему ораторскими интонациями, призывностью, четкими ритмами формировалась в рационалистической и открыто тенденциозной просветительской литературе.

ТУРКМЕНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Туркменская литература конца XIX – начала XX в. характеризуется продолжением лучших традиций Махтумкули и его последователей, близостью к традициям народных поэтов-шаиров. Видными представителями традиций классической поэзии были Мискинклыч и Молламурт, а традиций народных шаиров – Дурды Клыч, Байрам-шаир, Кормолла, Халлы-шаир и др.

Просветительство, которое повсеместно в Туркестанском крае зародилось во второй половине XIX в., в начале XX в. приобрело новые черты. Его важнейшую особенность составляла антиколониальная и антиимпериалистическая направленность. Туркменские просветители активнее, чем раньше, ориентировали общественность на борьбу с феодальной отсталостью, ратовали за всеобщую грамотность населения, за расширение связей с народами России.

В развитии просветительских идей в начале XX в. видную роль сыграл Мухаммедкули Атабаев (1885—1916), окончивший в 1905 г. Бахарденскую русско-туркменскую школу, а в 1908 г. – Ташкентскую учительскую семинарию и летние учительские курсы в Петербурге. М. Атабаев работал учителем русско-туркменской школы в г. Мерве (1908—1913). В 1914 г. он – сотрудник «Закаспийской туземной газеты», на страницах которой он опубликовал ряд публицистических статей антиклерикального содержания. М. Атабаев выступал за создание светских школ в каждом ауле, где обучались бы все дети независимо от социального и материального положения их родителей. В статьях «Счастливо ли большинство женщин?» «О таланте туркменских женщин» он защищал право туркменок на образование, осуждал калым, который фактически лишал их возможности свободного выбора судьбы.

Деловые и дружеские отношения связывали М. Атабаева с Артыкгюль (Татьяной Михайловной) Текинской (1878—1924). Трехлетней сиротой по стечению обстоятельств она попала в Москву. Примерно в 1907 г. Артыкгюль Текинская возвратилась в Туркмению и начала большую работу – учила детей в селении Серахс и на станции Артык. Сохранились письма Текинской к Атабаеву, в которых ясно выражены просветительские, демократические идеи о необходимости развития светского образования среди туркменского населения. Она выступала и против мусульманских конфессиональных школ. К числу туркменских просветителей относится также Ата Мурадов – сотрудник «Закаспийской туземной газеты», выступавший со статьями просветительски-демократического содержания.

В жанровом отношении литература этого периода не отличается разнообразием. По-прежнему преобладает поэзия, в основном в форме мураббаг – четверостиший. Для лирики характерны мотивы социального неравенства, борьбы за свободу чувства, моральные темы.

Борьба туркмен против захватнических войн соседних феодальных правителей занимает важное место в поэзии Мискинклыча (1847—1905). Мискинклыч – один из близких потомков Махтумкули. Вероятно, это сыграло не последнюю роль в продолжении им традиций великого туркменского поэта-мыслителя. В их поэзии заметны общие истоки, они оба следовали традициям народнопоэтического творчества туркмен и соседних тюркских и персоязычных народов, традициям Навои и Физули. Мискинклыч получил высшее духовное образование в медресе Бухары, владел арабским и персидским языками, хорошо знал восточную поэзию. Он обучал детей в своем селе, исполнял народные песни, а также песни собственного сочинения, был прекрасным бахши. Однако его деятельность пришлась не по душе духовенству, которое добилось того, что Мискинклыч вынужден был отказаться от своего любимого занятия – бахши.

Как и его предшественники, поэт говорил о неудержимой ненависти народных масс к своим жестоким правителям:

Когда тираном станет шах,

Любви к нему святой не будет...

Бедняк, страдающий от ран,

Всю жизнь терпеть разбой не будет...

(Перевод В. Ганиева)

Полные ярости и гнева инвективы поэта были ответом на усиление гнета со стороны местных феодалов, действовавших заодно с бухарскими и иранскими правителями и царскими властями. Образы и сюжеты своих стихов поэт черпал из событий, разворачивавшихся в те годы в Туркменистане. Ведь в числе испытавших жестокость колонизаторов был и сам поэт:

Я, Мискинклыч, страдаю сам,

Проклятье шлю я палачам.

И, если внять моим словам,

В оковах край родной – не будет!

(Перевод В. Ганиева)

Поэта возмущало лицемерие духовенства. Стихотворение-пятистишие «Суфии» – одно из самых ярких в истории туркменской поэзии обличение клерикалов. Мискинклыч не был атеистом, он не выступал против ислама, но резко критиковал лживых, безнравственных, жадных представителей духовенства.

Немало у Мискинклыча прекрасных стихов о любви, о духовной красоте и привлекательности возлюбленной, о том, как трудно создать счастливую семью. Важное место в его творчестве занимают дестаны на исторические сюжеты: «Батыр Непес» и «Бекзада Курбан». Главные герои этих дестанов – жертвы межплеменных раздоров. Поэт гневно протестует против разногласий между племенами, он призывает туркмен покончить с распрями. Идея дружбы племен, их единства, страстно воспетая еще Махтумкули, волновала и Мискинклыча.

Суровая критика произвола царских чиновников занимает особое место в творчестве Молламурта (1885—1930) – одного из талантливых основоположников туркменской советской литературы. Творческую деятельность он начал шестнадцати-семнадцатилетним юношей. Дореволюционные произведения, которые относятся к первому этапу его творчества, носят преимущественно сатирический характер. В стихах и дестанах поэт писал о том, как царские чиновники действуют заодно с местными туркменскими баями, ханами, беками, духовенством, о том, что трудовому человеку некуда обратиться за помощью. Автобиографично стихотворение «Менгли-хан». Поэт рассказал о том, как помощник начальника пристава Серахса некий Менгли-хан незаконно отнял у него двух верблюдов – все богатство Молламурта, который так и не нашел помощи ни у своих «блюстителей» закона, ни у царских чиновников. Стихотворение это сильно не только сатирическим пафосом, но и убежденностью в торжестве справедливости и грядущем возмездии.

В ранних стихотворениях Молламурт часто запечатлевает образы своих односельчан, среди которых немало добросовестных тружеников; не остаются вне поля зрения поэта и лица, «стяжавшие славу» сутяг, лгунов, скряг. Поэт создает целую галерею отрицательных персонажей в стихотворениях «Мясник Гаиб», «Черноликий», «Суфи», а в стихотворении «Опий» рисует красноречивую картину страданий курильщика опия.

Молламурт сочинял также стихи о любви. Значительное место в его дореволюционном творчестве занимает дестан «Эмир и Зерли». Он написан прозой и стихами, имеет традиционный зачин и т. д. В этот древний жанр поэт внес немало нового. Хотя дестан и посвящен любви, в нем преобладает обличительный пафос, направленный против самоуверенного чиновничества и байства. Пристав Эмир использует всю свою власть, чтобы добиться взаимности Зерли. Но Зерли – девушка хоть из бедной семьи, но своенравная и гордая. Она отвергает домогательства офицера. Необычность содержания дестана – в его реальности и достоверности. Как известно, туркменский читатель и слушатель привык к сказочным мотивам таких дестанов, как «Лейли и Меджнун», «Зохре и Тахир», «Гюль и Бильбиль». В этом же дестане нет ни царей, ни царевичей, ни романтических героев, все герои – знакомые окружению поэта люди. Эмир – типичный царский чиновник, а Зерли – простая девушка, готовая постоять за свою честь.

Украшение на косы, инкрустированное сердоликами

Туркмения, конец XIX в.

Поэт Кермолла (1872—1934) – продолжатель фольклорных традиций, выходец из простого народа. Не владея грамотой, он был воспитан на образцах народной поэзии и произведений Махтумкули и его последователей, передававшихся из уст в уста. Поэт рано ослеп. В своих стихах он яростно бичевал тупость и жадность баев и духовенства. В основе его стихотворений, как правило, лежит какое-либо событие, происшедшее в ауле. Из отношения к нему аульчан он делает социальные обобщения («Вокруг теленка», «Гулхан Солтаныяз» и др.). Кермолла рассказывал о быте туркмен, их обрядах и обычаях. Человек своего времени, он отдал дань и проповеди религиозных воззрений.

В поэзии Байрам-шаира четко звучит социальная тема (например, стихотворение «У бедняка»). Халла-шаир в юмористическом духе правдиво показывает жизнь бедняков-односельчан. В народе широко популярно его стихотворение «Верблюд», в котором в аллегорических образах высмеиваются тунеядство, безделье. Описание бытовых сцен, будничных событий характерно для творчества многих поэтов рубежа веков. Например, Пирмамед создал цикл стихов, в которых отстаивает гуманное отношение к домашним животным, рисует не только картины быта современников, но и умело раскрывает их характеры (например, стихотворение «Диалог хозяина и козла»).

Каджар-бахши обращается к любимым в народе фольклорным мотивам и образам, рассказывая поучительные жизненные истории. Стихи его насыщены юмором, в них запечатлены живые картины нравов эпохи. В таком же духе сочинял свои истории Язлык Кер (1862—1942). Популярно было его стихотворение о кичливом бае по имени Бурун. Бай, решив жениться на молодой красавице, заплатил за нее большой калым. Родители отдали дочь под паранджой представителям бая, но в пути выяснилось, что под паранджой оказался молодой человек. Поэт не только посрамил бая, но и высмеял сам обычай купли-продажи невест.

К теме социального неравенства, тяжелой женской доли обращался и Дурды Клыч (1886—1950). В стихотворениях «Тумарлы», «Невестка, жизнь которой прошла в страданиях» показана жизнь молодых женщин, проданных за калым малолетним сыновьям баев; в стихотворении «Чигирь» описан тяжелый труд земледельца.

Мотивы протеста против тяжелого гнета нашли отражение также и в стихах Кэсима, который работал в Челекене на нефтепромыслах Нобеля, где уже в 1913 г. рабочие выступили с экономическими требованиями.

Как видим, туркменская литература конца XIX и начала XX в. отразила реальные стороны жизни народа.

После присоединения Туркменистана к России начинают развиваться культурные связи между русским и туркменским народами. Упрочению этих связей способствовали издававшиеся с 1895 г. в Ашхабаде газеты «Закаспийское обозрения» (с 1898 г. – «Асхабад»), где печатались статьи о туркменах, о туркменской словесности. Стихи туркменских поэтов публиковались в «Закаспийской туземной газете» (1914—1917 гг.).

Вместе с распространением в Туркменистане марксистских идей оживились непосредственные контакты русских революционеров с туркменскими трудящимися. Важное место в развитии литературных связей занимает деятельность А. Н. Самойловича и Ходжали-моллы. А. Н. Самойлович, посетив различные уголки Туркменистана, собрал значительное наследие – стихи, дестаны туркменских поэтов. Он напечатал некоторые из них в различных журналах, написал и издал в 1914 г. исследование о поэме Абдысетдара Кази «Сказание о войне», выступал на страницах русских периодических изданий с научными статьями и сообщениями. В свою очередь Ходжали-молла, получивший достаточно хорошее для своего времени образование, снабжал Самойловича ценными сведениями по истории туркмен, их литературе и фольклору. Между А. Н. Самойловичем из Петербурга и Ходжали-моллой из Бахардена установилась постоянная переписка, представляющая общественный и научный интерес. Ходжали-молла благодаря помощи Самойловича приобрел известность как первый туркменский литературовед. Цикл его содержательных статей по истории и литературе туркмен печатался на страницах «Закаспийской туземной газеты».

Образы представителей туркменского народа появились в русской художественной литературе (например, в произведениях Н. Н. Каразина), а также в украинской. Украинский поэт, революционный демократ П. А. Грабовский как политически неблагонадежный был выслан с Украины в Туркменистан и некоторое время жил в Ашхабаде. В Харькове в 1886 г., находясь в тюрьме, он написал поэму «Текинка», в которой рассказал о трагической любви девушки-туркменки и русского солдата-казака.

В честь 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина в 1889 г. в Ашхабаде был заложен памятник, который сооружался по проекту скульптора Опекушина на средства, собранные городской общественностью.

В разное время в Туркменистане побывали азербайджанские прозаики и поэты Сабир, Юсуп Везир Чеменземинли, Дж. Мамедкулизаде, Алигули Гамгусар, М. С. Ордубарды и др., узбекский поэт Ислам-шаир. Не случайно в творчестве некоторых деятелей литературы ряда народов разрабатывались одни и те же мотивы, сюжеты. Например, стихотворение «Ходжакули» туркменского поэта Молладурды по содержанию близко стихотворению Сабира. А творчество Ислам-шаира формировалось под непосредственным влиянием наследия Махтумкули (например, стихотворение «Желаю»). Ислам-шаир знал и исполнял такие дестаны, как «Саят и Хемра», «Хурлукга и Хемра», главы эпоса «Героглы», занимающие центральное место как в туркменском, так и в узбекском фольклоре. В его репертуар входил и дестан туркменского поэта XVIII в. Шейдаи «Гюль и Сенубер».

На страницах журналов «Молла Насреддин», «Ары», «Туми», «Дирилик», «Бабайи Эмир», газеты «Каспий», выходившей в Баку на русском языке, а также газет «Экинчи», «Хаят», «Игбал», выходивших на азербайджанском языке, появлялись статьи и художественные произведения, рассказывающие о туркменах и Туркменистане.

Таким образом, развитие туркменской литературы конца XIX – начала XX в., отличаясь усилением демократических начал, расширением взаимосвязей с русской и другими литературами, шло по пути сближения с общероссийским литературным процессом.

КАЗАХСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

С конца XIX в. Казахстан был всецело вовлечен во всероссийскую хозяйственно-экономическую систему и вступил на путь интенсивного общественного развития. Теснее стали контакты между казахским и русским населением. Возникла благоприятная возможность широкого распространения передовой русской культуры в казахском обществе.

Демократические идеи в литературе и культуре связаны с просветительской идеологией, зародившейся в 60-х годах XIX в. Эти идеи на рубеже веков приобретали все большую критическую направленность.

В 80-е годы XIX в. начинается творческий путь Абая Кунанбаева (1845—1904) – родоначальника казахской реалистической литературы.

В первых лирических стихотворениях («С детства я видел в науке свет благой», «Да! Сегодня в интернате», «Джигиты, дорог смех, не шутовство» и др.). Абай смело критикует отсталость казахского общества. Выход из бедственного положения он видит в просвещении народа. Только образованный человек, считает поэт, может быть полезен стране, он не замкнется в узких рамках родо-племенных семейных забот. Таковы основные идеи многих стихотворений, написанных Абаем Кунанбаевым в восьмидесятые годы.

К 90-м годам в его стихах критический взгляд на действительность становится острее. Поэт раскрывает двуличие, невежество волостных, баев, старшин, мулл, осуждает взяточничество, лихоимство, а также прикрытое родовыми обычаями угнетение народа. Абай с сочувствием относится к обездоленным. «О, казахи мои! Мой бедный народ!» – сокрушается великий поэт. Он борется за их права, за справедливость.

Творчество Абая явилось поворотом в казахской поэзии от просветительства к критическому реализму. Создавая образы наглого волостного, малограмотного муллы, изворотливых чиновников, бездельников-баев, поэт усиливает социальное содержание казахской поэзии.

Цикл стихотворений Абая о временах года («Весна», «Лето», «Осень», «Ноябрь – преддверие зимы», «Зима») – образцы прекрасной пейзажной лирики. Степь предстает в разнообразии красок, в величии просторов, пестроте разнотравья, в контрастных описаниях. Впервые картины природы органически связаны с отражением полной глубоких социальных противоречий жизни казахов. Пейзажная лирика Абая свидетельствовала о творческом усвоении им опыта Пушкина и Лермонтова, о понимании искусства как необходимой, духовной, потребности человека. Какую бы проблему жизни общества или отдельного человека не затрагивал Абай, он неизменно придавал ей обобщенно-философский смысл. Абай поднял казахскую поэзию до уровня профессиональной и высокохудожественной. Он придал казахскому разговорному языку особую выразительность, наполнил художественное слово социальным смыслом. Его поэзия была свободна от риторичности. Повторяя слова Чернышевского, можно сказать, что он «первый возвел литературу в достоинство национального дела».

Абай обогатил казахскую поэзию новыми жанрами (шестистишия и восьмистишия), создал ряд поэм. Среди них – «Искандер» на традиционный сюжет об Александре Македонском и мудром Аристотеле. В основу другой поэмы, «Сказание об Азиме», положена одна из сказок «Тысячи и одной ночи» – «Сказка о Хасане из Басры» – поучительная история приключений молодого ремесленника-ювелира. Поэт расширил сюжетную схему описанием бытовых сцен, его герой умеет упорно трудиться, не терять присутствия духа в любых самых сложных обстоятельствах. В назидательно-просветительном ключе написана и поэма «Мас’уд». «Назидания» («Гаклии») – своеобразные этюды на морально-этические и социально-философские темы – раскрывают взгляды мыслителя на многие явления природы и общества.

Благодаря талантливым переводам Абая, любимыми поэтами казахских читателей стали Пушкин, Лермонтов, Крылов. Он познакомил казахский народ с гуманистической русской классической литературой и заложил основы творческих взаимосвязей казахской и русской литератур.

Традиции Абая были продолжены его последователями. Среди них его сыновья – Акылбай (1861—1904) и Магавья (1887—1904), авторы романтических поэм «Зулус», «Дагестан», «Медгат-Касым». К ним примыкают поэты Н. Орманбетов, К. Жанатаев, поэты-композиторы А. Найманбаев,

Биржан-Сал Кожагаулов, А. Танирбергенов.

Особое место в развитии гуманистических традиций Абая заняло творчество Шакерима Кудайбердиева (1858—1931), сына старшего брата Абая, который воспитывался в доме своего дяди. Шакерим основные свои произведения создал в зрелом возрасте. Участвуя в управлении Семипалатинской губернией, он часто бывал в отдаленных районах, разбирал всевозможные судебные дела и иски. Уйдя с официального поста, он углубляется в изучение истории и культуры народа, увлекается философией, религией, музыкой и естественными науками, но прежде всего – литературой. Хорошо владея арабским, персидским и русским языками, он изучает средневековую литературу тюркских народов, арабскую и персидскую поэзию, читает в оригинале русскую классику. Поэт и прозаик, переводчик и драматург, историк и философ, Шакерим оставил огромное наследие: циклы стихотворений, поэмы «Калмакан-Мамыр», «Енлик-Кебек», «Нартайлак-Айсулу», роман «Адиль-Мария» и др. Он перевел на казахский язык повести А. Пушкина «Дубровский», «Метель», несколько рассказов Л. Толстого, поэмы Физули «Лейли и Меджнун», стихотворения Хафиза и даже несколько глав из романа Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».

В этот период благодаря стараниям передовых деятелей увеличивается число общеобразовательных школ в Петербурге, Казани, Уфе, Ташкенте, Оренбурге, в этих же городах издаются казахские книги. Если отдельные стихи Абая при его жизни увидели свет лишь на страницах единственной тогда газеты «Дала уалаяты» («Степная газета»), то в 1919 г. впервые в Петербурге было осуществлено посмертное издание его сочинений на казахском языке. Начал выходить первый казахский журнал «Айкап» (1911—1915), главным редактором которого был М. Сералин; издавались газеты «Казах» (1913—1917), «Простор» (1907), «Иртыш», «Степная жизнь» (1907), в которых наряду с образцами богатой устной поэзии, произведениями поэтов и писателей публиковались статьи о наболевших вопросах современности.

В литературе конца XIX в. наряду с ведущим демократическим направлением во главе с Абаем существовало и традиционное, представленное творчеством таких поэтов, как Абубакир Кердели, Нуржан Наушабаев и др., которые в духе исламской традиции писали о бренности мира, изменчивости судьбы. Но к началу XX в. их голоса звучали уже слабо.

Видные представители литературы начала XX в. С. Торайгыров (1893—1920), С. Донентаев (1894—1933), М. Сералин (1872—1929), С. Кубеев (1879—1956) писали о том, что цивилизованные народы достигали высокого развития в области экономики и культуры благодаря разумному отношению к новым требованиям времени. Слово Торайгырова исполнено возвышенного оптимизма и звучит как горячий призыв к смелым действиям. «Разобью в пух и прах судьбу и заставлю ее плясать под свою дудку», – заявляет лирический герой Торайгырова. В стихотворении «В чем цель учебы» поэт говорит об обскурантизме богословов. Образованные люди должны, по мысли поэта, служить развитию науки и культуры, а не помышлять только о карьере.

Казахская предоктябрьская литература в эпоху народно-освободительного движения не оставалась в стороне от идей времени, от борьбы за свободу народа. Эти идеи преломились прежде всего через призму вопроса об эмансипации женщин. Хотя казахское общество стало на путь прогресса, женщина оставалась по-прежнему в рабской зависимости. В то время как многие ограничивались соболезнованием бедам казашки, Торайгыров активно боролся за ее раскрепощение. Поэт то досадует на покорность и робость казашки, то призывает ее восстать против рабства, разрушить стальную клетку обычаев.

Тема женской свободы в казахской поэзии имеет давнюю историю. Произведения фольклора являются вечным памятником казашке, бывшей жертвой косности и жестокости степных порядков. В стихотворении «Несчастная красавица» А. Галимов рисует трагедию юной казашки, которая увядает подобно сорванному полевому цветку. Но лучшим в казахской лирике на эту тему является, пожалуй, стихотворение «Девушка Джамила» С. Донентаева. Оно подкупает жизненностью, суровым реализмом. Стихотворение заканчивается словами Токиша, отца Джамилы, в котором он выражает заботу не о счастье родной дочери, а об ее удачном замужестве: «Пусть женится на ней кто угодно, хоть старик, хоть дьявол, лишь бы мне получить за нее скот». Это сатирическое произведение Донентаева, построенное на приеме «саморазоблачения» героя, – одна из значительных находок казахской литературы начала века в сфере реалистического воплощения судьбы казашки.

Поэма «Гулкашима» (1903) М. Сералина – одно из первых эпических произведений, где семейно-бытовой конфликт разрешается трагическим исходом. Сюжет поэмы прост. Молодой поэт Баймагамбет и красавица Гулкашима любят друг друга. Но девушку за большой калым выдают за другого. Баймагамбет, убедившись в несбыточности своей мечты соединиться с Гулкашимой, кончает жизнь самоубийством. Протест героя против деспотических обычаев как бы предвосхищает более решительные действия борцов за освобождение женщины в произведениях, написанных в последующие годы. К числу значительных произведений на эту тему относится роман Торайгырова «Красавица Камар» (1914). Жизнь казашки в этом романе изображается на фоне ряда социальных столкновений, которые позволяют автору раскрыть природу социального зла, которое несет человеку гибель. Равнодушными к интересам народа, невежественными, но падкими до власти, готовыми пожертвовать не только состоянием, но и дочерьми, предстают степные правители в другом романе Торайгырова «Кто виноват?» (1914—1915). В романе на судьбе трех поколений феодально-патриархальной семьи (некогда всесильная власть Тасболата значительно утрачена у его сына Ажибая, который терпит ряд поражений на выборах в органы управления степной волостью; такой власти уже нет у Кабыша, последнего отпрыска клана феодалов, доживающих свой век в пьянстве и кутежах) автор осмысляет тенденции исторического развития казахского общества.

В поэме «Заблудившаяся жизнь» (1919) Торайгыров рассуждает о социальном неравенстве, о власти. «Все блага в жизни принадлежат только сильным», «слова о справедливости, чести и человечности служат богатым для обмана слабых», – говорит поэт. Мечты и чаяния народа о справедливом обществе он связывает с миром, в котором не будет обмана, вражды, власти денег, не будут погибать таланты, каждый будет жить своим трудом и никто не посмеет эксплуатировать чужой труд. Поэт предчувствует, что этот новый мир не так уж и далек: «Запомните, друзья, мои слова, скоро преобразится весь мир».

Мастер коротких сатирических стихотворений С. Донентаев в басне «Жаворонок» задается вопросами: сколько можно терпеть несправедливость и что нужно сделать, чтобы покончить с ней?

Критика реакционного духовенства, как известно, составляет одну из важных традиций просветителей XIX в. В начале XX в. сторонники этих идей с предельной остротой ставят и решают важнейшие вопросы общественной и духовной жизни.

Тему «маленького человека», к которой впервые обратился Алтынсарин, продолжают демократически настроенные писатели. Так, в поэме «Бедняк» (1919) Торайгыров создает правдивый, запоминающийся образ бедняка с землистым от постоянного недоедания лицом, с сумой за плечами. «Сердце, душа... ни в чем по природе своей я не уступаю баям, разве только в том, что они богаты, а я нет», – с горечью говорит бедняк.