Текст книги "История всемирной литературы Т.8"

Автор книги: Георгий Бердников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 101 страниц)

В «Поэме о маджи-маджи» также отражена борьба местного населения с чужеземными захватчиками. Написана она мвалиму (т. е. учителем коранической школы) из города Линди Абдулом Каримом бин Джамалдини – очевидцем драматических событий восстания против германских колонизаторов, получившего название «восстание маджи-маджи» (1905—1906). Оценки даются сухилийцем – жителем побережья, к тому же принадлежащим, видимо, к имущему сословию, во взглядах которого сказывается предубеждение против населения далеких глубинных районов – вашензи (немусульмане, деревенщина). В своих сложных отношениях с внутренними районами (бара) суахилийские города и их правящая верхушка порой были заинтересованы в поддержке со стороны могущественных чужеземцев – немецких колониальных властей, надеясь на их защиту от набегов вашензи. Вот почему автор «Поэмы о маджи-маджи» порицает восставших жителей внутренних районов, но объективно рисует точную картину, говоря о причинах восстания, описывая решимость восставших, беспощадное подавление колониальными властями непокорных.

Недовольные колониальными порядками люди, веря в чудодейственную силу маджи (воды), которая делает человека неуязвимым для пуль, выступают с копьями против «людей Кайсари» (кайзера), который «повелевает пулеметами и винтовками, богатством несметным, солдатами в великом множестве». Несмотря на веру в маджи, восставшие гибнут под пулями. Оставшиеся в живых обвиняют своего предводителя: «...говорил ты, что маджи от пуль защищает...» Много дней длится война, упорно сопротивляются вашензи: «...негоже прятаться в кустах, умрем в сражении, как подобает». Восстание жестоко подавлено. «Вашензи хотели чего-то добиться, да только себя погубили», – меланхолично заканчивает автор свою поэму.

К этим двум крупным произведениям по тематике тесно примыкают также такие поэтические произведения, как поэма «Первая война» – о восстании Бушири 1888—1889 гг., поэмы и стихи о восстании Хасана бин Омара 1894—1895 гг. – «Борьба Хасана Омари», «Макунганья» и др., целый цикл поэм о восстании против немцев народа вахехе под предводительством Мквавы в 1891—1897 гг. – «О делах в Мриме и Баре», «Восстание вахехе», «Смерть Мквавы» и др.

Реальному историческому событию – обстрелу города Занзибара английской эскадрой в августе 1896 г. – посвящено несколько версий известной поэмы «Обстрел Занзибара».

Все эти авторские произведения относятся к письменной литературе, причем созданы они непосредственными участниками и очевидцами реальных событий. Тенди и машаири, включившие новые темы и образы, сохранили все характерные черты, типичные для старинных произведений этих жанров.

Необходимо отметить, что уже в самом начале колониального периода среди суахилийской традиционной интеллигенции появилась группа, так сказать, проевропейски настроенных людей, близких к миссионерским кругам и к аппарату колониальной администрации. В их среде возникли поэтические произведения проевропейской направленности, такие, как «Во славу Германии», «Песнь о кайзере», «Песнь о губернаторе», «В честь Фельтена» (К. Фельтен – переводчик с языка суахили при губернаторе Германской Восточной Африки, впоследствии профессор Берлинского университета), и т. п. Именно Карлом Фельтеном они позднее были опубликованы в Берлине в таких изданиях, как «Проза и поэзия суахили» (1907), «Суахилийские стихи» (1917, 1918).

Первые записи и издания европейцами образцов словесного творчества (фольклора) суахилийцев относятся к последней четверти XIX в. Несколько позднее со слов образованных представителей старой суахилийской интеллигенции, ученых людей (валиму, шехе) европейцами в латинской транскрипции были записаны разнообразные истории и рассказы; в некоторых случаях записи старосуахилийским письмом делали сами суахилийцы. Эти истории и рассказы можно рассматривать как собственно литературные произведения. К ним относятся прежде всего «История вакилинди», написанная Абдаллахом Л’аджеми (р. ок. 1840—1845 гг. на Занзибаре, ум. в 1912 г. в Танге) и напечатанная в латинской транскрипции в трех частях в маленькой миссионерской типографии между 1895 и 1907 гг. Автор служил при дворе могущественного правителя Кимвери, объединившего в конце прошлого века большие территории в районе города Танга. Его рассказ и представляет собой историю вакилинди – правящей семьи народа вашамбала от ее основателя Мбеги до Кимвери. Как говорит сам Абдаллах Л’аджеми, «это то, что узнал я от старых людей и записал на суахили». Таким образом, перед нами запись устной традиции, сделанная уже в новых исторических условиях, а более точно – продолжение старинного жанра хабари (историй), или хроник суахилийских городов и родов.

К первым записям, сделанным европейцами со слов суахилийцев, принадлежат опубликованные К. Фельтеном «Обычаи суахилийцев» (1898, 1903) и «Странствия суахилийцев» (1901). Эти рассказы содержат уникальные сведения по материальной и духовной культуре суахилийского общества конца прошлого века. А повествование Селима бин Абакари о путешествии в Россию в 1896 г. представляет исключительный интерес. Петербург и Москва, Нижний Новгород и Самара, Омск, Барнаул, Средняя Азия, наконец – через Каспийское море в Баку и отсюда поездом в Москву. Уже сам факт, что в России конца XIX в., в ее отдаленных уголках, побывал африканец, охотился в горах Алтая, замерзал в калмыцких степях, восхищался Кавказом, знакомился с Петербургом и Москвой, просто поразителен. Селим бин Абакари, уроженец Занзибара, служил при докторе Бюмиллере, который оказался в числе тех, кто сопровождал тогдашнего губернатора Германской Восточной Африки Г. фон Виссмана в путешествии по России.

Рассказ наблюдательного и пытливого, воспитанного в духе старой суахилийской культуры африканца, как и другие сочинения подобного рода, представляет образец старинного жанра суахилийской словесности – сафари (странствий). Он мог, как и жанр дестури (обычаи), включаться в рамки другого жанра – маиша (жизнеописание от первого лица или о ком-либо), блестящим образцом которого является «Жизнь Хамеда бин Мухаммеда эл Мурджеби – Типпу Типа».

Хамеди бин Мухаммед, про прозванию Типпу Тип (1840—1905), – крупная фигура в истории Восточной Африки. Богатый купец, создатель огромной торговой «империи», он со своими караванами проложил пути с побережья во внутреннюю Африку, имел контакты с выдающимися исследователем Африки. Д. Ливингстоном, с могущественным правителем народа ваньямвези Мирамбо и др. С его слов старосуахилийским письмом была записана история его яркой жизни, которую в 1902—1903 гг. в латинской транскрипции с переводом на немецкий издал в научном журнале Г. Броде.

Названные тексты – документы историко-культурного характера, памятники суахилийской словесности, литературного языка. Это первые прозаические произведения, в них просматриваются традиции жанра хабари (истории), послужившего основой для таких жанров как маиша, сафари, дестури, сохранившихся в литературе последующих периодов.

Появление суахилийских текстов с использованием латинского алфавита относится к 40-м годам XIX в., когда первый в Восточной Африке миссионер Иоганн Людвиг Крапф, поселившийся недалеко от Момбасы, начал переводить религиозные тексты на язык суахили. К началу XX в. на суахили были переведены многие тексты, излагавшие догматы христианской религии. С деятельностью миссионеров связано и появление прессы на суахили (90-е годы XIX – начало XX в.). Среди авторов периодических изданий были и африканцы.

Таким образом, в течение определенного времени в суахилийской письменной литературе сосуществовали два типа письма – старосуахилийское, основанное, как известно, на арабском алфавите, и новое (но не унифицированное) – на основе латинского алфавита. Позднее, уже в 20-е годы XX в., английская колониальная администрация официально приняла латинский алфавит для языка суахили, который существует и в настоящее время.

*Глава четвертая*

ЭФИОПСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Предпосылки для развития современной литературы Эфиопии начинают складываться во второй половине XIX в. К тому времени в стране существовали традиции книжности на языке гыыз, уходящие корнями в глубь столетий, к периоду Аксумского царства (первое тысячелетие н. э.). Зарождение новой эфиопской литературы связано с общими тенденциями обновления, которые стали ощущаться в социальной жизни и культуре эфиопов.

Во время правления императора Теодроса II (1855—1868) официальный статус приобрел амхарский язык, что стимулировало прогресс литературы. Живой амхарский язык в гораздо большей степени отвечал потребностям современной словесности, чем вышедший из обиходного употребления более тысячи лет назад язык аксумитов – гыыз. Две хроники, посвященные правлению Теодроса II (автором одной является императорский историограф Заннеб, другой – ученый-богослов Вольдэ Мариам), написаны по-амхарски. На амхарском языке написаны и хроники правления императора Менелика II (1889—1913). Таким образом, прерывается почти пятисотлетняя традиция создания исторических хроник на гыыз.

Историография оказалась предтечей новых повествовательных жанров, появившихся на эфиопской почве в последующие десятилетия. Не случайно к хроникам проявляли неизменный интерес первые амхароязычные писатели, вступившие на литературное поприще в начале XX в., такие, как Афэворк Гэбрэ Иесус и Хируй Вольде Селассие. Они не только пристально изучали эти памятники традиционной культуры, но и творчески перерабатывали традицию в соответствии с изменившимися литературными вкусами.

Голова ххув-элао

Бронза. Бенин. XIX в.

Во второй половине XIX в. некоторые эфиопы из знатных семей выезжают за границу, где близко знакомятся с европейской культурой, усиливается проникновение европейцев в Эфиопию, на эфиопской территории организуются иностранные религиозные миссии. Например, в 80-е годы прошлого века в Эритрее, на побережье Красного моря, были открыты шведская протестантская и итальянские католические миссии. Примечательное для эфиопской литературы событие произошло в шведской миссии, где Гэбрэ Гиоргис Терфе, один из послушников, перевел на амхарский язык «Путь паломника» Беньяна. В 1892 г. этот перевод (видимо, первый перевод известного произведения европейской литературы на амхарский язык) был напечатан в Швейцарии, так как в Эфиопии в то время не было никакой полиграфической техники. Положение стало меняться в середине 90-х годов, когда итальянцы установили в Асмаре печатный пресс. Позднее выпуск печатной продукции (брошюр и малотиражных газет) был налажен в Аддис-Абебе.

Говоря об истоках современной эфиопской литературы, следует упомянуть о Гэбрэ Ыгзиабхере, который в конце прошлого века получил известность при дворе Менелика II. Он сочинял панегирические вирши, посвященные членам императорской семьи, остроумные эпиграммы на некоторых вельмож и дидактические поэмы. Некоторые исследователи приписывают ему анонимный памфлет «Совет, как найти лучший путь для укрепления государства на благо народа и страны», напечатанный за пределами Эфиопии в 1906 г. При жизни Гэбрэ Ыгзиабхера (ум. 1914) его стихи не печатались. Его стилю присущи новаторские черты, но в целом его творчество не выходит за рамки средневековой придворной поэзии.

Эфиопы, получившие образование в Европе, сыграли видную роль в модернизации отечественной литературы. Один из таких литераторов – Гэбрэ Хыйвот Байкэдань – в конце 10-х годов XX в. выступил с публицистическим произведением «Государь Менелик и Эфиопия», в котором резко критикуются пережитки феодализма и содержится призыв к ускорению социального и экономического переустройства страны.

Этапным в становлении новой эфиопской литературы стал 1908 год, когда в Риме на амхарском языке была опубликована «История, рожденная сердцем» Афэворка Гэбрэ Иесуса (1868—1947). Эту книгу принято считать первым произведением современной художественной литературы. В жанровом отношении она представляет собой нечто среднее между романом и повестью и по стилю напоминает последние царские хроники. Не случайно название книги (по-амхарски «либб волэд тарик») приобрело значение термина, этим словосочетанием ныне обозначают жанр романа. В «Истории, рожденной сердцем» появляется вымышленный сюжет, персонажи не имеют прямых прототипов. Если учесть, что вся предыдущая традиция требовала от литератора как раз противоположного, станет очевидным масштаб новаторского эксперимента Афэворка Гэбрэ Иесуса.

Действие происходит в древние времена. Молодое христианское государство (на территории нынешней Эфиопии уже в IV в. получило распространение христианство, ставшее в VI в. государственной религией Аксума. – М. В.) ведет кровопролитную борьбу с сильными языческими соседями. Главные герои романа – сын и дочь военачальника христиан Вахид и Тоббья – претерпевают множество приключений; в Тоббью влюбляется царь язычников, и поскольку она отказывается вступить в брак с человеком чужой веры, вместе со своими подданными принимает христианство. (Торжество христианской веры – обычная тема эфиопской средневековой литературы.)

Афэворк демонстрирует великолепное знание родного языка. Он прибегает к сложным синтаксическим фигурам, насыщает речь различными видами тропов, особенно необычными метафорами. Роману присуща описательность, автор избегает анализа мотивов, которые движут людьми в их поступках, в лучшем случае называет эти мотивы. Поэтому в развитии сюжета основным становится не внутренняя логика, а игра случая, ряд надуманных совпадений.

Художественные достоинства этого произведения не слишком высоки. Однако значение его для дальнейшего развития эфиопской литературы трудно переоценить. «История, рожденная сердцем» (в последующих изданиях «Тоббья и Вахид») пользовалась популярностью у нескольких поколений эфиопов и не забыта сейчас. С опубликованием этого романа в эфиопской литературе утверждаются произведения светской направленности, а не религиозные сочинения, определявшие характер средневековой книжности. Во многих произведениях звучат просветительские идеи, правда сочетающиеся с религиозными убеждениями авторов.

На творчество Афэворка Гэбрэ Иесуса несомненно повлияло близкое знакомство с европейской культурой. Он много путешествовал по Европе, долго жил в Италии, посетил США. Известны его работы по языкознанию. Он является автором «Итало-амхарского разговорника» и «Грамматики амхарского языка» (оба труда опубликованы в 1905 г.), а также ряда лингвистических исследований, написанных по-итальянски.

В 1908 г. на французском и амхарском языках был издан «Гид путешественника по Абиссинии», написанный в форме диалога между европейским путешественником и образованным эфиопом. В этом произведении писатель изображает отсталость Эфиопии, критикует косность и предрассудки, все еще определяющие образ жизни большинства эфиопов. Он связывает это с тем, что в стране сильны феодальные пережитки, крупные феодалы, как столетия назад, обладают безграничной властью над крестьянами, церковники препятствуют просвещению народа, корыстолюбивое духовенство стремится сохранить свои привилегии. Автор привносит в произведение элементы сатиры, подчеркивая невежественность самодовольной знати. Вместе с тем писатель убежден в незыблемости монархии, он с гордостью отзывается о великом прошлом своей родины.

Защитником монархии Афэворк Гэбрэ Иесус выступает и в других своих сочинениях – например, апологетической биографии Менелика II («Менелик II, император Эфиопии», Рим, 1909). Позднее он пишет публицистический трактат «Отчет о путешествии наследника трона и регента Эфиопской империи Тэфэри Мэконнына (впоследствии император Хайле Селассие I. – М. В.) в Джибути и Аден».

В целом значение творчества Афэворка Гэбрэ Иесуса для развития национальной культуры велико. По сути дела, он явился первым эфиопским писателем, которому удалось выйти за канонические рамки, предписываемые традициями средневековой книжности. Сколь ни скромны художественные достоинства его произведений, именно его книги обозначили поворотный момент в истории амхароязычной беллетристики.

Любопытный эпизод в истории зарождения новой эфиопской литературы связан с именем Тэклэ Хавариата. В юности Тэклэ Хавариат был направлен Менеликом II в Россию для получения образования. По возвращении на родину он стал видным сановником. В период между 1912 и 1916 гг. Тэклэ Хавариат написал сатирическую пьесу «Комедия животных» по мотивам басен Лафонтена. В ней высмеиваются кичливость и распущенность новоявленного чиновничества, окопавшегося в созданных на западный манер учреждениях. Слишком смелая пьеса не понравилась при дворе, ее постановка не была осуществлена. На пьесу, а заодно и все театральные зрелища как таковые был наложен запрет, отмененный лишь спустя несколько лет.

В конце XIX – начале XX в. национальная словесность Эфиопии видоизменяется в силу внутренней необходимости, вызванной новыми идейными и эстетическими потребностями общества. Литература в этот период довольно аморфна, она сильно подвержена внешним влияниям и в то же время зависима от средневековых традиций. Многие особенности эфиопской литературы этого периода объясняются, видимо, тем обстоятельством, что национальная словесность находилась в процессе перехода от средневекового к современному типу. Суть этого процесса сводилась к тому, что в Эфиопии на фундаменте средневековой книжности создавалась практически новая литературная традиция. Средневековое наследие не только обогащало творчество писателей нашего века, ищущих соответствующие новому времени формы художественного выражения, но и по-своему замедляло прогресс литературы, так как писателю приходилось преодолевать каноны традиции, освобождаться от архаических условностей, что само по себе нелегко. Творчество Афэворка Гэбра Иесуса наглядно демонстрирует силу этого противодействия.

В рассматриваемый период начинается и развитие национальной журналистики. Первая амхарская газета под названием «Аымро» («Разум») появилась в 1902 г. Она существовала недолго. Большой успех сопутствовал другой газете – «Ле курье д’Этиопи». Ее издание на французском языке было организовано в 1913 г. С журналистской деятельности началась литературная карьера самого плодовитого эфиопского писателя первой половины XX в. Хируя Вольдэ Селассие (1878—1938). Благодаря его усилиям в 1917 г. вышел первый (и, к сожалению, единственный) номер литературного журнала на амхарском языке – «Гоха Цыбах» («Рассвет»).

Впоследствии Хируем Вольдэ Селассие было опубликовано несколько значительных произведений и наряду с Афэворком Гэбрэ Иесусом он считается основоположником новой эфиопской литературы.

*Глава пятая*

АНГОЛЬСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Если в островных африканских колониях Португалии (это Кабо Верде, Сан-Томе и Принсипе) становление литературы началось с заимствования зарубежных жанров и форм – романа, романтической поэмы, то в ее материковых владениях – Анголе и Мозамбике – начальной формой этого процесса явилась журналистика. Ассимиляторской политике португальского колониализма (она была сходной с французской, но отличной от британской колониальной политики «косвенного управления») препятствовали как устойчивая традиционная структура африканского общества, так и стремление радикально настроенной интеллигенции завоевать духовную независимость.

Расцвет ранней ангольской журналистики, длившийся более двух десятилетий (с 1880 по 1903 г.), явление для африканских колоний прошлого века необычное, если не сказать уникальное, был вызван рядом причин общественно-политического характера, прежде всего последствиями буржуазно-демократической революции 1820 г. в Португалии: демократизация социальной и культурной жизни метрополии, которой во многом способствовал декрет о свободе печати, не могла не отразиться и на положении в колониях, где к этому времени появление прослойки ассимилированных африканцев из среды мелкой буржуазии привело к созданию африканской элиты, стремившейся утвердить свои традиционные культурные ценности.

В 1881 г. выходит первая издаваемая африканцами газета «О Эко де Ангола» («Эхо Анголы»), а вслед за ней ряд двуязычных (на кимбунду и португальском) изданий; об их просветительской миссии свидетельствуют сами названия: «О Фарол до Пово» («Маяк народа», 1883), «А Вердаде» («Истина», 1887), «О Арауто Африкано» («Африканский глашатай», 1889) и др.

Первые литературные периодические издания также возникли в Луанде в конце XIX – начале XX в. Это основанный Урбано Монтейро де Кастро еженедельник «А Сивилизасао да Африка Португеза» («Цивилизация португальской Африки», 1886—1889); журнал Педро де Пайшао Франко «Луз э Кренса» («Свет и вера», 1902—1903); альманах Франсиско Кастельбранко «Энсайос литерариос» («Литературные опыты», 1906—1908). Жертвуя своим общественным положением, а порой и собственной жизнью (Пайшао Франко был отравлен политическими врагами), первые ангольские журналисты обличали общественные недуги – работорговлю, продажную администрацию колоний, расовую дискриминацию, рассказывали о восстаниях в стране. Одновременно в периодике развернулась кампания за изучение подлинной истории и культуры Анголы и просвещение широких народных масс.

Попытки культурной эмансипации встретили в Анголе яростное сопротивление колониальных властей. Почти все прогрессивные газеты и журналы были закрыты. Последний представитель этой независимой прессы – ежемесячник «Ангола», издававшийся с 1914 г., – был запрещен в 1934 г.

Несмотря на художественное несовершенство, публицистические произведения конца XIX – начала XX в. – очерки, полемические статьи, а также рассказы, лирические и сатирические стихи, эпиграммы – сыграли значительную роль в пробуждении народного самосознания, ибо их авторы первыми подняли голос протеста против злоупотреблений колониальных властей и первыми обратились к изучению африканской действительности. Важно и то, что движение это с самого своего зарождения носило не узко культурнический, а социальный характер.

Уже в период становления литературы писателям Анголы, как и других португальских колоний, присущи многогранность культурной и общественной деятельности и широкая жанровая дифференцированность творчества. Назовем в качестве примера Жоакина Диаза Кордейро да Матту (1857—1894), поэта, романиста, журналиста, историка, филолога, фольклориста, этнографа, педагога. Он издал книгу «Народная философия в ангольских пословицах» (1891), составил первую грамматику языка кимбунду (1892) и первый кимбунду-португальский словарь (1893); ему также принадлежат «История Анголы» (1886) и сборник лирики «Безумства» (1887).

Общей особенностью литератур португальских колоний является и то, что наряду с журналистикой наибольшее распространение на первом этапе здесь получила поэзия, являвшаяся в сильной степени подражанием европейскому романтизму разных оттенков. Первым опытом не только ангольской, но и всей португалоязычной поэзии Африки стал лирический сборник Жозе да Силвы Майи Феррейры «Излияния моей души», изданный в 1849 г. в Луанде. В простых, безыскусных, порой наивных стихах поэт говорит о родине, Боге, о любви к прекрасным «африканским сеньорам». Африканские мотивы в его камерной, «альбомной» поэзии сочетаются со столь частой у романтиков темой одиночества. «Осужденный враждебной судьбой» жить в Рио-де-Жанейро, он с тоской вспоминает о матери, с которой ему, быть может, не суждено больше увидеться, о родном городе Бенгела, куда ему нет возврата.

Образцом для подражания ангольскому поэту служат Ламартин, португальский романтик Алмейда Гаррет и бразильский романтик Гонсалвес Диаз. Майя Феррейра создает в духе эпохи ноктюрны, баркаролы, «песни». Метрическое разнообразие стихов с преобладанием нерифмованного десятисложника, введенного романтиками в португальскую поэзию, как нельзя лучше передает разнообразные эмоции поэта, «излияния» его души. Однако Ж. да Силва Майя Феррейра не всегда ограничивается ролью «ученика европейской литературы». Значение его творчества в истории ангольской литературы в том и состоит, что он впервые ввел в португалоязычную поэзию африканскую тематику, придав своим стихам специфически местный колорит.

Роман появляется в ангольской литературе, можно сказать, «на пустом месте», не имея связи с местной традицией словесного искусства, под определенным воздействием которой развивались поэзия и короткий, бытописательский или назидательный рассказ.

Своеобразие культурной ситуации в Анголе, определяемое конкретно-историческими особенностями португальской колонизации, и прежде всего интенсивной метисацией на всех уровнях, привело к тому, что первые образцы романного жанра создавались тут не только на португальском языке и под явным воздействием португальской литературы, но и в рамках этой литературы. Речь идет о так называемом колониальном романе конца XIX – начала XX в., который может послужить на данном этапе иллюстрацией подражательности, неумелого на первых порах приложения опыта мировой литературы к африканскому материалу – отдельные элементы повествования не гармонировали между собой и не могли пока еще стать неотъемлемой частью новой художественной системы.

Только в произведениях родоначальников ангольского романа Педро Феликса Машадо (1860—?) «Африканские сцены» (1880) и Алфредо Трони (1845—1904) «Нга Мутури» (1882) происходит сознательный отбор идущих извне влияний, их переосмысление и истолкование в соответствии с тогдашними отечественными потребностями и формирующимися литературно-художественными традициями.

Ряд особенностей творческого метода Машадо – многочисленные авторские отступления, эмфатически приподнятый тон, стремление все показать контрастно, в черно-белом цвете – напоминают художественную манеру португальских романтиков XIX в. Алешандре Эркулано и Камило Кастело Бранко. Однако в обрисовке ангольского быта у писателя проявляются и реалистические черты, предвосхищающие более поздние традиции ангольского романа.

Подобно всем ранним произведениям португалоязычной африканской прозы, «Нга Мутури» А. Трони печатался в виде романа-фельетона, и потому в нем нашли отражение отличительные особенности этой разновидности романной формы. Однако отнести книгу Трони к жанру романа можно лишь с оговорками, тем более что автор не дает никакого жанрового определения, ограничиваясь подзаголовком «Сцены из жизни Луанды». Композиция книги целиком подчинена жестким требованиям романа-фельетона: события даются в их естественно-временной последовательности. В отличие от «Африканских сцен» Машадо, изображавшего повседневную жизнь европейских колонистов, действие романа Трони происходит в населенных мулатами окраинных кварталах Луанды. Природной смекалкой и здравым смыслом главная героиня Ндреза напоминает действующих лиц авантюрно-плутовского романа. Однако заслуга Алфредо Трони в том, что он сумел отразить в форме, напоминающей пикареску, черты жизни ангольского столичного общества второй половины прошлого века.

Уже на примере первых романов можно видеть, что для ангольской литературы характерно одновременное возникновение разных методов (романтизм просветительской ориентации, натурализм) и разновидностей жанра (роман бытовой, авантюрно-плутовской), тесное их переплетение и взаимодействие, что станет впоследствии характерным и для других африканских литератур, интенсивно усваивающих зарубежный опыт в процессе своего становления.

* Глава шестая*

ЛИТЕРАТУРА ЮЖНОЙ АФРИКИ

В силу специфики историко-культурного развития Южной Африки, население которой представлено народами разных рас, литература в этом регионе возникает и формируется на целом ряде языков, как местных, так и европейских.

Формирование литературной традиции в Южной Африке относится к последней четверти XIX в. Однако истоки литературного творчества прослеживаются здесь с середины XVII в., когда в районе мыса Доброй Надежды голландскими поселенцами была создана Капская колония, послужившая опорным пунктом Ост-Индской компании на южной оконечности континента. Именно с этого времени начинает появляться мемуарно-документальная литература и публицистика на нидерландском языке, а затем на близком к нему языке африкаанс, первоначально возникшем как разговорный.

В начале прошлого века происходит вторжение в Южную Африку англичан, вытеснивших буров, или африканеров (потомков голландских поселенцев), в глубь континента. На отвоеванных у коренного африканского населения землях буры основали независимые республики Трансвааль и Оранжевая.

Конец XIX – начало XX в. в истории Южной Африки – период предельного обострения англо-бурских противоречий, подоплекой которого явилось столкновение экономических интересов бурского фермерства и английской горнопромышленной буржуазии. «Мирный» экономический конфликт перерос в вооруженный – две англо-бурские войны (1880—1884 и 1899—1902 гг.), в результате которых пали обе республики и буры лишились административного самоуправления. Однако интересы экономического развития страны диктовали необходимость политического компромисса, закрепленного, согласно Унии 1910 г., образованием Южно-Африканского Союза. Эти исторические перипетии определяют духовную ситуацию того времени, в том числе направление развития бурской литературы.

Штабом идейно-политической борьбы за признание суверенных прав бурского языка и как средства коммуникации, и как литературного по-прежнему оставались «Общество истинных африканеров» и его орган, журнал «Патриот» (1876—1904), которому вторили «дочерние» журналы «Наш малыш» (1896—1905), «Наш язык», «Страна и народ» и другие печатные органы. Общим знаменем был национализм, оружием – пропаганда и дидактика. В 1896 г. Африканерский языковой конгресс объявил африкаанс языком церкви (вместо нидерландского) и принял решение о переводе на этот язык Библии (завершен в 1936 г.). Уже после учреждения ЮАС, в 1914 г., африкаанс был разрешен в школах, через четыре года в университетах, а в 1925 г. признан вторым государственным языком.

Однако в конце XIX в. африкаанс как литературная норма еще переживает становление, преобладает в повседневном общении, сочинения на нем адресуются главным образом народу, и сами сочинители в «серьезных» случаях переходят на нидерландский. Эти черты присущи языку Мелта Бринка (1842—1925), создателя «Потешных историй и других стихов» в семи томах, пользовавшихся широкой популярностью. В том же художественном русле располагаются известные в свое время «Военные и другие стихи» (1910) экс-президента Оранжевой республики Ф. Рейтца, навеянные впечатлениями второй англо-бурской войны, рассказы (в 12 книгах) «Южноафриканской исторической библиотеки» Д’Арбе и другие, менее заметные произведения.