Текст книги "Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне (ЛП)"

Автор книги: Дариус Хинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 61 страниц)

– Хранилище?

– Ну да, сейф. У вас есть ключ?

– Нет, сэр! – отвечал Том, опустив глаза в пол от стыда.

– Это легко исправить. Вы можете его открыть. В самых простых и небольших можно хранить всего от десяти галеонов.

– У меня их нет, – обреченно прошептал Реддл, уже пожалев, что поддался порыву любопытства.

– Так вы маглорожденный? – продолжал допытываться гоблин. – В таком случае, если желаете, мы можем обменять магловские деньги на волшебные по текущему курсу галеона к фунту.

Том постарался успокоиться и проговорил насколько мог ровным голосом.

– Простите, сэр, но в настоящий момент я не располагаю средствами для открытия своей ячейки.

– В таком случае, – продолжал гоблин невозмутимым тоном, но взгляд его стал подозрительным, – мы вряд ли сможем чем-либо помочь вам. Боюсь, что, находясь здесь, вы понапрасну тратите свое драгоценное время, равно как и наше.

Реддл прекрасно понял этот прозрачный намек.

– Впрочем, сэр, когда обзаведетесь хотя бы десятью галеонами, милости просим. Тогда наш банк будет вам очень полезен. Крюкохват! – Позвал он более громким голосом, и к ним подошел молодой гоблин. – Проводи гостя.

– Пожалуйте к выходу! – проговорил Крюкохват, выдворяя таким образом нежеланного посетителя, и Том только сейчас осознал, что у гоблинов голоса с довольно неприятным тембром, слегка скрипучие. Реддл чувствовал, как к его щекам приливает кровь, а в груди закипает злость и такая уже знакомая жажда мести, требующая удовлетворения.

– Что же, гнусите пока что. Но вы за это ответите! – пообещал себе Том, гневно сверкнув темно-серыми глазами. – Не я буду, если не заставлю когда-нибудь тебя, да и всех твоих сородичей, скулить совсем на другой лад! – с этими мыслями Реддл быстро покинул банк.

Не говоря больше ни слова, он прошел обратно ко двору за «Дырявым котлом», переоделся в магловскую одежду и через кабачок прошмыгнул обратно в другой мир. Он машинально шел по городским улицам, держа в руках тяжелые покупки. Со стороны вообще могло показаться удивительным, как хилый худой мальчишка умудряется их тащить. Но даже если бы кто-то и предложил мальчику помочь донести эту ношу, то он скорее бы дал отрубить себе руку, чем позволил чужим прикасаться к этим волшебным вещам. Они ему сейчас были совсем не в тягость. Его больше угнетал этот мир, в котором довелось прожить одиннадцать лет. Недаром его обитатели чуяли в нем чужака, а теперь Том и сам понимал, что ему здесь не место. Правда, и волшебный мир встречал его не совсем приветливо, но Реддл всем своим существом чуял, что непременно займет там достойное место, отвоюет, если надо.

День уже близился к вечеру, солнце клонилось к закату, но все часы, проведенные в Косом переулке, пронеслись для него как одно мгновение. Он поспешно поднялся в свою каморку и даже забыл спуститься в столовую к ужину, хоть и пропустил сегодня обед. Реддлу явно было не до еды от стольких впечатлений. Том чувствовал усталость, но она была приятной, и вскоре мальчик уже блаженно спал на своей узкой жесткой кровати.

Оставшийся месяц до начала занятий Реддл редко выходил из своей каморки, хотя никто теперь ему этого не запрещал. Иногда он, напротив, уходил довольно далеко от приюта в какой-нибудь укромный скверик, где также можно было побыть одному. Том взахлеб читал купленные в Косом переулке волшебные книги, а его цепкая память позволяла запомнить многое с первого раза. Кроме того, он горел желанием опробовать на практике полученные теоретические знания. В конце концов, волшебная палочка у него уже была, а учеба еще не началась, следовательно, школьных правил он не нарушит. Так, запершись в своей каморке, он мало-помалу начал пробовать простейшие заклинания, и почти все они получились у него с первого раза. Предметы, имеющиеся в комнате, покорно летали с места на место, перемещаемые заклинанием левитации Vingardium Leviosa. В маленьком помещении теперь царил порядок, а окна сияли чистотой, хотя Том не прикасался к тряпке. Любой мусор или грязные пятна на чем-либо прекрасно удалялись без следа с помощью очищающего заклинания Evanesco. Ну, а заклинание Reparo оказалось очень кстати, чтобы без малейших усилий починить изломанную дверцу старенького шкафа и без каких-либо следов починки залатать одежду так, что миссис Коул только диву давалась, когда увидела все это. По этой причине, а еще от осознания, что Реддл из приюта скоро уедет, его больше никто не задевал. Так же просто и без особых усилий Тому давались и превращения, например, спички в иголки, пуговицы в жуков и даже после нескольких попыток чайника в черепаху и обратно, хотя последнее предполагалось уметь лишь к концу года, да и то не в обязательном для всех порядке, а в качестве дополнительного задания повышенной сложности.

Кроме того, Реддл внимательно ознакомился и с книгами, которые приобрел для дополнительного чтения: «Выдающиеся маги и колдуны ХХ века», а также «История школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Реддл считал просто необходимым для себя узнать о волшебном мире как можно больше, а особенно мальчишку интересовала сама школа, где ему предстояло учиться. Том узнал, что животные на гербе школы – это символы четырех ее факультетов: у Гриффиндора – лев, у Когтеврана – орел, у Пуффендуя – барсук и у Слизерина – змея. Ученики распределялись по ним в зависимости от тех или иных способностей и черт характера. Гриффиндорцы отличались храбростью и благородством, когтевранцы – пытливым умом. В Пуффендуй попадали трудолюбивые и упорные, а на Слизерине учились честолюбивые, изворотливые и хитрые студенты. Именно этот факультет и привлекал Тома больше всего, наверное, из-за своего символа. В общем, август протекал для него очень содержательно, и время летело незаметно и быстро, как стрела.

========== Глава 12. Хогвартс-экспресс ==========

Чем меньше дней оставалось до первого сентября, тем сильнее и сильнее возрастало нетерпение Тома, а последняя неделя вдруг стала тянуться долго, словно резина. Он в который раз рассматривал свой билет на поезд Хогвартс-экспресс, который должен был доставить его в волшебную школу. Время отбытия значилось 11:00, но вот место у любого человека вызвало бы, мягко говоря, недоумение: вокзал Кинг-Кросс – здесь все в порядке, но платформа с номером 9 и ¾ – вот это что-то небывалое. Однако Реддла это как раз не смущало, ведь ему уже довелось побывать в Косом переулке, предварительно открыв скрытый проход в волшебный мир. Вероятно, здесь надо будет сделать то же самое, только и всего. Достаточно просто понаблюдать за кем-нибудь из волшебников. Правда, они, скорее всего, будут одеты на вокзале как маглы, но наверняка окажутся где-нибудь между девятой и десятой платформами. Так рассуждал мальчик.

Накануне отъезда он тщательно собрал и перепроверил все, что купил в Косом переулке. Вещи Том сложил в старый, но вместительный чемодан, который ему отдала миссис Коул. Том усмехнулся, ведь директриса согласилась на такую жертву ради того, чтобы только избавиться от неприятного ей мальчишки, от которого всегда столько хлопот. Но в последний месяц все работники приюта были вполне дружелюбны с Реддлом, зная, что его скоро тут не будет. Ночью Том спал беспокойно, постоянно просыпался, боясь проспать, и встал даже раньше сигнала подъема. После обычного утреннего завтрака мальчик подошел к миссис Коул, коротко и вежливо сказав, что ему пора, хотя до отбытия поезда оставалось еще почти три часа. В ответ на это директор протянула ему деньги на проезд до вокзала Кингс-кросс и даже согласилась проводить до станции, потому как у нее самой в этот день были кое-какие дела там же неподалеку, а кроме того, она все-таки чувствует за него ответственность. Том лишь криво усмехнулся.

В автобусе они ехали молча, совершенно чужие друг другу и по крови, и по духу. Сойдя на нужной остановке, они дошли до здания вокзала.

– До свидания, Реддл! – спокойно и холодно сказала миссис Коул. Ни слова о том, что в приюте хоть кто-то будет ждать его, ни пожеланий удачи и хорошей учебы в новой школе… Ничего. Напротив, Том отметил, как она с облегчением вздохнула, видимо, с чувством выполненного долга, который при этом был ей очень неприятен.

– До свидания, миссис Коул! До лета! – безразличным голосом отозвался Том в ответ.

На вокзале царили суета и оживление. То и дело прибывал или, наоборот, отправлялся какой-нибудь поезд. Пассажиры заходили в вагоны и выходили из них на платформы, где к тому же толпились провожающие и встречающие. Том быстро дошел до того места, где находились девятая и десятая платформы, разделенные каменным барьером.

Тут Реддл почувствовал легкое замешательство. Время шло, до отбытия поезда оставалось минут пятнадцать. Но как попасть на платформу, он так и не знал. Однако не стал никого спрашивать: ни полицейского, стоящего неподалеку, ни других людей. Он знал, что за вопросы о платформе 9 ¾ и о школе Хогвартс, неизвестно в какой части Британии находящейся, его поднимут на смех, а это вовсе не впечатляло мальчишку. Реддл лишь стоял рядом с разделяющим девятую и десятую платформы барьером и все отчаяннее всматривался в каждого человека, который показывался между ними, и внимательно прислушивался.

Наконец, взгляд его привлекла полноватая рыжеволосая женщина, рядом с которой шли три мальчика, судя по внешнему сходству, сыновья. У них были такие же огненные волосы, а возраст ребят разнился. Старшему на вид было лет пятнадцать-шестнадцать, а младший показался Тому ровесником. Все они катили тележки с чемоданами таких же размеров, как и у Тома.

– Поторопитесь, дорогие! Хогвартс-экспресс отходит через десять минут.

Бледное лицо Тома залилось румянцем от несказанного волнения. Он замер и, затаив дыхание, смотрел на эту, без сомнения, волшебную семью.

– Роберт, давай ты первый.

Мальчик покатил свою тележку, разогнался и побежал прямо к каменному барьеру. «Что он делает?» – мелькнуло в голове Тома, но тут мальчик не поверил своим глазам: и Роберт, и тележка вошли в стену, словно она была не из камня сложена, а соткана из тумана.

– Теперь ты, Уильям!

Средний мальчик, как и его брат, разбежался и смело направился к барьеру. Через секунду и его не стало видно. Наконец мать заговорила с самым младшим.

– Ну что же! Настал и твой черед, Билл!

Младший мальчик, ростом ниже Тома, тоже взялся за свою тележку.

– Не волнуйся! – напутствовала мать. – Хоть ты и первый раз едешь в Хогвартс и минуешь этот проход, но ты не должен бояться, что врежешься в стену.

Тут и мать, и сын, взявшись за руки, быстро прошли внутрь стены. Том взглянул на вокзальные часы и увидел, что уже без пяти минут одиннадцать. Тогда страх не успеть на поезд и не попасть в школу разом вытеснил из мальчика все другие опасения, и о возможности больно столкнуться со стеной он вовсе не думал. Напротив, сейчас Том был уверен, что у него все получится: вышло у них, значит, выйдет и у него. Он разбежался… Миг, и перед ним уже другая платформа, на которой висела табличка «9 ¾». Рядом с ней стоял, гудел и дымил ярко-алый паровоз. В вагонах уже сидели дети, но некоторые ребята еще входили в поезд и смотрели на махавших им на прощание взрослым, слушая от них последние напутственные слова. Не говоря никому ни слова, Реддл быстро прошел в первое попавшееся купе, которое пока еще было пустым. Том воспользовался этим, чтобы поскорее сменить уже ненавистную магловскую одежду на одну из волшебных мантий.

– Привет, можно к тебе? – услышал Том звонкий дружелюбный голос за своей спиной, а оглянувшись, узнал младшего из трех рыжеволосых мальчиков.

– Привет, конечно, проходи! – ответил Реддл вежливым нейтральным голосом, потому как еще не знал, что из себя представляет этот мальчик, и как к нему относиться.

– Я Билл Уизли, – улыбнулся мальчик. На нем, как и на Томе, была простенькая мантия, возможно, из того же отдела в магазине мадам Малкин, где и сам Реддл приобрел себе одежду. Впрочем, одеяние могло достаться ему и от старших братьев.

– А я Том Реддл, – спокойно отозвался он.

– Очень приятно! Ты, наверное, из семьи маглорожденных?

– Мой отец был волшебником.

– А на какой факультет тебе бы хотелось попасть? Лично мне больше всего по душе Гриффиндор. Там учатся храбрецы, благородные и отважные. Да и почти все члены моей семьи заканчивали этот факультет.

– Я бы хотел в Слизерин, – сказал Том.

– Что? – уставившись на Реддла во все глаза, изумился его собеседник. – Тебя прельщает этот гадюшник? Да худшего факультета в Хогвартсе нет!

– Почему? – коротко, без эмоций спросил Реддл. Мальчишке было ясно, что он видит перед собой человека, который родился и вырос в среде магов, а кроме того, весьма словоохотлив. И Том решил узнать о волшебном мире как можно больше.

– Как это почему? – повысил голос Билл, но тут же спохватился. – Впрочем, если ты рос среди маглов, то ничего удивительного, что ты не знаешь, какая это дыра, полная чешуйчатых гадов. Понимаешь, Том, не все волшебники добрые, темных магов тоже хватает. Причем большинство из них заканчивали именно Слизерин. Если кто-то им не нравится, то эти уроды насылают какое-нибудь проклятие, могут даже погубить человека, причиняя ему сильную боль. Впрочем, твои ожидания напрасны. Маглокровок туда не принимают. Это точно!

Том внимательно слушал слова Билла, и они ему совсем не понравились. Не по нраву ему были такие нелестные высказывания о приглянувшемся факультете. Кроме того, слова о темных магах интриговали, но ничуть не пугали Реддла. Вспомнил он и нравоучения профессора Дамблдора, что способы, которые Том использовал, применяя магию, не допускались в школе. Однако это не вызвало в его душе ни капли сожаления в содеянных поступках.

«Ну и пускай!» – решительно подумал Реддл. Общаться с мальчиком Тому хотелось все меньше и меньше. Он бы с удовольствием посидел сейчас один. Помощь пришла, откуда не ждали: в купе к ним заглянул мальчик, которого Том без труда узнал – Клэйдон.

– Привет, ребята! Вы не видели кота?

– Какого еще кота?

– Мальчик по имени Ник упустил своего кота, которому, похоже, вздумалось на воле погулять.

– Нет, не видели! – отвечал Билл.

– Могу тоже поискать, – предложил Том, пользуясь возможностью избавиться от общества Билла. Перейдя в другое купе, Реддл увидел мальчика с темно-каштановыми немного курчавыми волосами и карими глазами. Он был одет в дорогую красивую мантию, на которой красовалось свежее сырое пятно, а на полу разлита жидкость оранжевого цвета, похожая на сок, и валялись осколки стекла. Мальчик держал в руке волшебную палочку, периодически взмахивал ею, пытаясь то очистить свою одежду, то собрать воедино осколки и поднять их с полу. Он четко выговаривал заклинания, но Том отметил, что при этом не совсем правильно действует волшебной палочкой, и потому желанного результата не выходит.

– Привет! Колдуешь? – с любопытством спросил Том.

– Пытаюсь! – нервно отозвался собеседник. – Надо же, дома каждое из заклятий пару раз все-таки получалось, но еще я их не отработал.

Том же был поражен тому, как это можно потратить столько времени и усилий на, казалось бы, столь простые вещи. Лично ему все эти заклинания удались с первого раза и без всякого труда.

– Позволь мне!

С этими словами Реддл достал из складок своей простой мантии волшебную палочку.

– Эванеско! – четко сказал он – и пятна на мантии как не бывало. – Вингардиум Левиосса! – Все осколки вмиг оказались на маленьком столике рядом с сиденьями. – Репаро! – Стекляшки тут же срослись, и перед ребятами стоял стакан, только почему-то прямоугольной формы, а одна из его сторон была не обычной прозрачной, как три другие, а серебристой.

– Здорово! – восхищенно проговорил мальчик. – Спасибо тебе! А то на распределении пришлось бы сидеть в грязной мантии, а потом еще просить кого-то из учителей очистить ее. Кстати, я Лестрейндж! Родольфус Лестрейндж! – представился мальчик, протягивая руку.

– Том Реддл! – чуть помедлив, отвечал Том, пожимая руку и не зная, какой будет реакция собеседника на его имя.

– Рад знакомству! Ты, Том, уже успел оказать мне услугу, починив эту вещь, – сказал Родольфус, указывая на странной формы стакан. – Это не просто какая-то чашка. Точно такая же есть у моей мамы. Видишь эту серебристую сторону? Стоит только обладателю этого кубка подумать о ком-то, у кого имеется такой же, как на волшебных гранях чашек появятся изображения самих волшебников, а главное, они смогут говорить друг с другом, Видишь ли, мама захворала перед первым сентября, и потому провожал меня только отец. Но я обещал, что немедленно свяжусь с ней, как только сяду в поезд. Но только хотел это сделать, как неловко выронил из рук магический кубок, даже не выпив тыквенный сок, который мама налила и запечатала мне в дорогу. Она наверняка будет волноваться, не говоря уже о том, что этот кубок – редкий и ценный артефакт с древнейшей магией. Таких вообще единицы.

С этими словами он потер серебристую грань, и на ней тотчас же появилось изображение волшебницы средних лет с каштановыми волосами, убранными в замысловатую прическу.

– Здравствуй, мам! – заговорил Родольфус. – Я уже в поезде. Все прекрасно!

– Здравствуй, Руди! Я рада, что ты скоро будешь в Хогвартсе. Удачи тебе! – сказала она чуть хрипловатым голосом.

– Выздоравливай, мам! – и изображение на серебристой грани пропало.

– Привет, Дольф! – послышался за их спинами прохладный голос. – Хорошо, что я нашел тебя.

– Здравствуй, Сигнус! – весело отозвался Родольфус.

Том сразу же узнал гордого мальчика, которого видел в баре и в ателье.

– Кто это с тобой? – смерив Реддла презрительным взглядом, надменно фыркнул Сигнус.

– Это Том Реддл. Ты знаешь, он так колдует, что просто ахнешь! Весь первый курс ему уже нипочем.

– Ну, разумеется! Каждый простак бежит вперед паровоза и спешит опробовать свою силу.

– Брось, Сигнус! Уж ты-то наверняка попробовал заклинания, чтобы блеснуть на уроках.

– А кому, как не благородным чистокровным чародеям, вроде нас, быть в числе лучших? – иронизировал Сигнус.

– Ну и как успехи? – в тон ему поинтересовался Реддл. – Все получилось с первого раза? Скажи правду! – посмотрев Сигнусу в глаза, властно сказал Том.

– Нет, не все! – вдруг сердито огрызнулся мальчишка. – И не сразу! – тут он спохватился, поняв, что вот так, сам не зная почему, выложил то, что хотел бы скрыть. И уже совсем плохо владея собой, вскрикнул:

– Ах ты, поганый плебей! Грязнокровный нищеброд! Я пойду к Абраксасу, ладно, Дольф? А с этим в одном купе не сяду.

И Сигнус, брезгливо сморщив лицо, прошел мимо Тома и хлопнул дверью.

– Ну ты даешь, Том! Как ты сумел заставить его все сказать? Похоже, волшебной силы тебе точно не занимать! Надо же, эта скрытная ледышка раскололась! – не переставая восхищаться, хохотнул Рудольфус. – Кому ни скажи – не поверят! А его слова… Не бери в голову. Это же Блэк! Они такие со всеми, в ком не течет чистая волшебная кровь.

– Вы с ним друзья? – пристально глядя на собеседника, спросил Том. Видимо, ответ на этот вопрос был ему важен.

– Приятели. Видишь ли, мы ведь вращаемся с ним в одном кругу.

Тут разговор мальчиков прервал стук, доносившийся из тамбура, а затем в купе вошла женщина с ямочкой на подбородке. Она катила перед собой большую тележку со сладостями.

– Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?

Том, с утра почти ничего не евший от волнения, тем не менее не спешил отзываться на это предложение. Он не без оснований полагал, что на пару сиклей, оставшихся у него после покупок в Косом переулке, особо не разгуляешься. Реддл внимательно наблюдал, как Родольфус, не глядя, набирает сладости, которых сам он никогда в жизни не видел и не пробовал: тыквенное печенье, лакричные палочки, конфетки-драже «Бетти Боттс» с самыми разными вкусами, шоколадные лягушки… чтобы не ударить в грязь лицом, Том взял немного печенья, которым было легче заморить червячка, маленький пакетик драже да несколько лягушек. Быстро съев печенье, мальчик развернул шоколадную лягушку.

– Вкладыш не выбрасывай! – попросил Родольфус. – Там внутри карточки с серией «Знаменитые волшебники и волшебницы». У меня уже с дюжину «Мерлинов», столько же «Морган», есть Хенкист из Вукфорлда, чаровница Вивиана, фея Мелюзина. А вот фея Нимуэ никак не попадается. Может, сейчас повезет. А вообще, начни и ты собирать коллекцию.

– Охотно! – согласился Том, принимая вкладыши с «Мерлином» и «Морганой». Ему хотелось как можно скорее приобщиться к волшебному миру. А еще Реддл понял, что Родольфус с рождения живет в нем и мог бы дать много ценных сведений. Этого словоохотливого с тем, кто ему помог, мальчика можно было расспрашивать, не опасаясь выглядеть глупо.

– В «Дырявом котле» и в магазине мадам Малкин я слышал, как Сигнус и его мать называли кое-кого маглокровками. Кто это?

Лицо Родольфуса стало серьезным, он на несколько мгновений задумался, глядя в окно, за которым проносились зеленые равнины и холмы.

– Видишь ли, Том, не все волшебники одинаковы. Есть среди них семьи знатных чистокровных магов, известных в волшебном мире уже не одно столетие. Вот как Блэки, да и Лестрейнджи, кстати, тоже. Еще Оливандеры, Эйвери, Малфои, Поттеры, Пруэтты, Уизли… Всего двадцать восемь. Совсем немного, как видишь. Куда больше таких, кто родился в семьях маглов. На языке волшебников это значит «простецы», – тут на лице Рудольфуса появилась и исчезла гримаса высокомерия. – Большинство чистокровных презирает их, считая чуждыми пришельцами в мире волшебников. Есть полукровки, родившиеся от смешанных браков. Таких большинство, ведь маглокровки через несколько поколений худо-бедно обживаются в волшебном мире.

– А твоя семья тоже презирает маглов и маглокровок?

– Мы стараемся не иметь с ними ничего общего, не общаться. В общем, блюдем чистоту крови, хотя лояльнее относимся к полукровкам, чем спесивые Блэки.

– Мой отец был волшебником! – поспешно сказал Том. Ему было стыдно за то, что все эти годы он жил с маглами и хотел показать свою принадлежность к миру магов.

– Ты очень сильный волшебник, Том. Скорее всего, у тебя в роду были какие-нибудь знаменитые чародеи, – уверенно говорил Дольф. – Но ведь ты вырос среди маглов. Почему?

– Я не знаю. Мать умерла при родах, дав мне фамилию и имя отца, – коротко и уклончиво отвечал Том, не желая вдаваться в подробности и сообщать что-то лишнее. – Может, ты слышал о Реддлах?

– Нет! – поморщив лоб и пытаясь что-то припомнить, отвечал Родольфус. – Но ведь нельзя же знать фамилии всех волшебников, в конце концов.

Тут лицо Дольфа оживилось, так что невооруженным глазом было заметно, что мальчик сгорает от любопытства. Тут уже он не удержался от вопросов.

– А какие они, маглы? – с интересом спросил Родольфус.

– Ужасные! – на бесстрастном лице Реддла появилось явное отвращение. – Ты знаешь, чистокровные абсолютно правы, что не желают иметь ничего общего с их отродьями.

– Что, все? – видимо, не совсем веря, спросил Родольфус. – И нет среди них нормальных?

– Отчего же нет! – усмехнулся Том. – Изредка попадаются. Но они среди своих сородичей долго не живут, – тут ухмылка неожиданно сползла с его лица, когда мальчик снова вспомнил о Мэри и Доброделове.

Родольфус тем временем снова принялся за сладости. Когда Том, последовав его примеру, распечатал маленький пакетик с разноцветными драже, то собеседник предупредил его, что у конфет может быть самый неожиданный вкус. Помимо вполне безобидных апельсина, мяты, шоколада могут попадаться драже с привкусом какой-нибудь брюссельской капусты или даже соплей.

За окном поезда теперь высились горы и тянулись бесконечные леса. Начало темнеть, небо стало темно-синим. Поезд замедлил ход и вскоре остановился около маленькой неосвещенной платформы. Том и Родольфус, взяв свои чемоданы, направились к выходу из купе. Реддл только сейчас заметил, что его компаньон по вагону кроме школьного багажа держит еще в другой руке прозрачную коробочку из прочного стекла, снабженную ручкой для переноски. Внутри на травяной подстилке сидела внушительных размеров жаба.

– Пришлось вот в дорогу в коробку посадить, а то уж больно прыткая, не уследишь! – пояснил Родольфус.

– Зачем же ты взял именно жабу? – с любопытством спросил Реддл. – Взял бы сову или кота.

– Котов я не люблю, а сова мне, сам понимаешь, тоже ни к чему. С домашними я и так могу связаться, когда захочу. Но ты не распространяйся об этой вещице. А жабы с этого года в большой моде, вот и взял.

– Наверняка не один ты. Сигнус уж наверняка раздобыл себе самую огромную, – иронизировал Том.

– Это вряд ли! Он, знаешь ли, претендует на то, чтобы казаться оригинальным. И потому приобретет филина или дорогую сову редкой породы. Полярную, например, – что до Тома, то его не прельщали ни совы, ни кошки, ни жабы – ни одно из тех животных, которых, согласно письму из Хогвартса, можно было взять с собой в школу. Посещая Косой переулок, мальчик видел, как там продавали разных волшебных животных, но среди них не было ни одной змеи. И тогда он догадался, что далеко не каждый чародей может найти с ними общий язык. Да и в Хогвартс их, судя по всему, брать нельзя. А жаль!

========== Глава 13. Распределяющая шляпа ==========

– Первокурсники, сюда! – послышался женский голос. Все первогодки немедленно поспешили на этот зов, и их взорам предстала пожилая дама в синей мантии и такого же цвета остроконечном колпаке. Глаза женщины были похожи на два ярких сапфира. Она хоть и была уже в летах, но назвать ее старой никто бы не решился. Держалась дама очень прямо и с достоинством, а каждое ее движение и манеры были исполнены какой-то величавой грации.

– Следуйте за мной. Не отстаем! – сказала она и повела будущих учеников за собой. Вскоре ребята оказались около большого темного озера, а на другом берегу на скале возвышался огромный замок с высокими башнями. Он был залит светом луны и вместе с ней отражался в зеркальной глади вод. К берегу тем временем подплывали маленькие лодочки.

– По четыре человека в каждую! Не больше! – проговорила дама и тщательно проследила, как дети расселись по этим суденышкам, а затем сама села в отдельную лодку. Мало-помалу дети достигли замка и поплыли прямо под каменный свод. Через минуту все оказались в большой подземной комнате, лодки остановились, уперевшись днищами в каменный пол, и ребята поспешно вышли из них. Большая деревянная дверь распахнулась, и в зал вошел профессор Дамблдор.

– Добрый вечер! – любезно поприветствовал он всех присутствующих

– Здравствуйте, сэр! – почтительно ответила волшебница.

– Профессор Вилкост, как я полагаю, все первокурсники уже прибыли?

– Совершенно верно, профессор Дамблдор.

– В таком случае, дорогая Галатея, не стану больше удерживать вас. Благодарю, что встретили учеников.

– Не стоит, сэр. Это одна из обязанностей любого преподавателя, – с этими словами Галатея Вилкост направилась к выходу и скрылась за дверью.

Профессор Дамблдор дружелюбно взглянул на детей своими голубыми глазами.

– Рад приветствовать вас в Хогвартсе, дорогие первокурсники! Совсем скоро вам предстоит очень важная процедура – распределение на один из четырех факультетов. Именно он и станет на ближайшие семь лет вашим вторым домом и семьей. У каждого факультета своя древняя история, из каждого вышло немало выдающихся волшебников и волшебниц. За успехи в обучении вы будете получать призовые очки, а за нарушения школьных правил и распорядка вы будете их терять. Тот факультет, который по итогам года наберет наибольшее количество очков, получит кубок школы. И пусть всем вам и каждому в отдельности улыбнется удача.

После того как профессор Дамблдор закончил свою маленькую речь, на лицах некоторых из ребят появилось напряжение. Пока учитель вел их вверх по лестнице, а потом по длинному коридору, кое-кто из них стал тревожно перешептываться.

– А как вообще проходит распределение, Амос? – спросил Эрик Клэйдон у высокого мальчика с русыми вьющимися волосами.

– Право, не знаю! – отвечал тот. – Может быть потребуется пройти какое-нибудь испытание?

– Если честно, то я очень волнуюсь. Пожалуй, спрошу об этом у профессора Дамблдора. Он, похоже, не слишком уж строгий.

Другие будущие ученики, слыша все это, только с ухмылкой переглядывались и словно бы смеялись над неосведомленностью этих ребят, которым к тому же не хватает ума ее спрятать. Конечно, те, кто родился и вырос в волшебном мире, прекрасно знали от родителей или от старших братьев и сестер, что в процедуре распределения нет ничего страшного. Однако и Том Реддл, выросший среди маглов, был тоже осведомлен о том, как она проходит. Потому и ухмылялся вместе со всеми. Тут раздался голос Родольфуса, обращавшегося к двум маглорожденным волшебникам. Том сначала удивился этому, но после первых слов, сказанных мальчиком, намерения его прояснились для Реддла.

– Ребята, – сказал он, придавая лицу как можно более серьезное выражение. – Распределение и в самом деле весьма трудная вещь. Предстоит пройти разные испытания, может быть, даже сражаться с троллем.

Эрик и Амос побледнели, хотя и не знали, что за тролли живут в волшебном мире. Однако это незнание и было источником страха. Они даже не замечали ехидных улыбок некоторых детей и напрочь позабыли расспросить обо всем профессора Дамблдора, пытаясь догадаться, что сейчас будет, и вспоминая все, что прочли в школьных учебниках.

Наконец, все оказались у входа в зал, настолько большой, что он вполне мог бы сойти за футбольное поле. Высокие своды его потолка опирались на четыре массивные колонны. Сам же потолок был поистине волшебным. Сейчас он казался темно-синим, и при этом усыпан звездами, потому что снаружи был уже глубокий вечер. Но Том знал, что наутро он станет лазурным и окрасится в цвет зари. Обо всем этом было написано в «Истории Хогвартса».

В зале стояли четыре разных стола, накрытых красной, зеленой, синей и желтой скатертями. За ними уже сидели все ученики за исключением первокурсников. Отдельный стол был у преподавателей, которые, кроме профессора Дамблдора, уже заняли свои места. Надо сказать, что Реддлу именно стол со скатертью цвета благородного изумруда казался самым притягательным. Он уже видел себя в числе учеников Слизерина.

Наконец, профессор Дамблдор наколдовал табурет и достал из своей бордовой мантии свиток пергамента и старую, очень потертую, всю в заплатах высокую остроконечную шляпу. Такую даже в приюте миссис Коул вряд ли кто согласился бы надеть. Но тут неожиданно шляпа дернулась, складки на ней раздвинулись, как отрытый рот, и она запела.

«Может быть, я некрасива на вид,

Но строго меня не судите.