Текст книги "Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне (ЛП)"

Автор книги: Дариус Хинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 61 страниц)

Огромная змея поднялась над полом так, что ее голова оказалась на уровне глаз Миртл. И только сейчас Реддл увидел, что на покрасневших от слез глазах нет очков, их девчонка держит в руке. “Ну да, ведь она же терла их!” – осенила змееуста очевидная, но запоздалая мысль. Сам он не плакал со времени гибели Мэри и ухода в мир иной Доброделова, и потому не учел эту простую деталь.

– Нет! Остановись! – прошипел он команду василиску, но было уже поздно. Успев лишь коротко вскрикнуть, Миртл упала прямо в лужу как подрубленная. Том бросился к ней и в две секунды убедился в страшном: девчонка в самом деле умерла. Глядя в пустые, ничего не выражающие глаза, склонившись над безвольно распростертым на сыром кафельном полу телом, Реддл почувствовал, как у него задрожали руки и ноги. Только сейчас, несколько секунд назад в комнате была смерть, которая забрала свою жертву. И это он, он, Том Марволо Реддл, накликал ее.

Схватившись за голову, он бросился к двери, прочь отсюда, от этого трупа! Сердце заполнилось мучительным сожалением и чувством огромной вины от непоправимого поступка. В первые секунды хотелось выплеснуть ее, поведать кому-то, Слизнорту, Вилкост. Реддл бежал по коридору, а за ним быстро скользил по полу василиск.

– Что-то не так, господин? – почтительно осведомился он.

– Ползи к себе! – недовольно прошипел Реддл и, видя, что гигантская змея замерла в недоумении, коротко приказал.

– Вон с глаз моих!

Склонив голову с петушиным гребнем, василиск развернулся и пополз обратно в туалет, а Том остановился, стирая со лба холодный пот и стараясь унять дрожь.

– Что же это я? Куда и к кому? Туда же нельзя! Нельзя! Сейчас он со всей ясностью осознал последствия того, что натворил. Его сразу же исключат из Хогвартса! Да что там исключат! Еще солнце не успеет взойти, как он уже будет в Азкабане под надзором дементоров. Нет, рассвета в этом случае он уже не увидит! Нести такое наказание, расплачиваться за содеянное Том явно не хотел. И ноги сами собой понесли его в подземелья, в спальню старосты. Задернув изумрудный, расшитый серебром полог, Реддл безуспешно пытался заснуть. Он с головой залез под одеяло, но оно, конечно, не могло спрятать его от преследований и угрызений совести.

На другой день, когда было обнаружено тело Миртл, в школе поднялся настоящий переполох, ведь ни одно из нападений еще не заканчивалось смертью. Студенты позабыли даже о еще не сданных экзаменах и сидели в своих гостиных под надзором старост и кого-то из учителей. Не было слышно веселого ребячьего гомона, который бывает под конец учебного года, а только слышались беспокойные тихие перешептывания. Том машинально исполнял обязанности старосты, в то время как на душе у него был неприподъёмный камень, сбросить который не было никакого средства, кроме как сознаться во всем самому, а этого ему тоже не хотелось. Том ответил на все вопросы, которые ему задал Слизнорт, интересующийся, не видел ли дежуривший как раз в эту ночь староста чего-нибудь странного, подозрительного или страшного. Реддлу стоило больших усилий дать на них ответы. Он все боялся, что его ложь будет обнаружена, однако неизменное самообладание и всегда сдержанно-вежливая манера вести беседу выручили его. Да и профессор Слизнорт доверял своему лучшему ученику и не заметил ничего необычного в его словах и поведении. Вечером же Реддла ждал еще один удар, усугубивший и без того поганое состояние на душе.

========== Глава 36. Как невинный за виновного расплатился. Часть 1 ==========

– Ну что, Реддл? – заговорил Сигнус Блэк, который из зависти последний год полностью игнорировал Тома, не говоря уже о том, чтобы завести с ним беседу. – Советую тебе паковать свой запылившийся чемодан да припрятать волшебную палочку. Все равно на магловской помойке она тебе не понадобится. Школу со дня на день закроют!

– Что ты мелешь, Блэк! Хогвартс не могут закрыть! По крайней мере я, как староста, знал бы об этом.

– Ой-ой, староста! – закривлялся Сигнус. – А ни директор, ни декан тебе не докладывают о своих решениях. Зато мои родители являются членами Попечительского совета и имеют связи в Министерстве. Мама сегодня прислала мне сову, и в письме сказано, что Хогвартс решено закрыть. И все из-за этих плебеев! Видите ли, для них здесь опасно. Ну так пусть бы паковали свои манатки, чистокровные-то здесь при чем? Родители, конечно, возражали, но остались в меньшинстве. В конце концов, учебный год все равно завершился, и студенты разъедутся по домам. Если, конечно, таковой имеется! – глумился Сигнус. – А тебе, похоже, придется отправиться к маглам.

Известие о том, что Хогвартс закроют, взбудоражило студентов, а о Реддле и Блэке все как-то забыли. Один лишь Родольфус сказал Тому.

– Если все это правда, то поедем к нам!

– Ой, Дольф, ты прямо как верный пес перед ним на задних лапках ходишь. Что, сдал-таки все-все? Даже по истории магии получил “Выше ожидаемого”! Похоже, на коротком поводке тебя держит наш полукровный староста!

– Том с трудом сдержался, чтобы не бросить в лицо Блэку правду о своем происхождении, но промолчал, взмахнув при этом волшебной палочкой. Сигнус сразу же умолк, а кроме того, вдруг принялся кружиться в вальсе по гостиной с воображаемой партнершей и не мог остановиться, видимо, находясь под действием заклятия. Слизеринцам поначалу это показалось забавной шуткой, но когда Блэк в изнеможении рухнул на пол, не в силах встать, то стали смотреть на Реддла со страхом.

– Заклятие “Неутомимый танцор”! – прошептал Абраксас Малфой.

– Верно! – кивнул в ответ Реддл. У него не шли из головы слова Сигнуса, к которому староста успел применить легилименцию и увидел, что Блэк сказал правду. Ну или по крайней мере считает все правдой. Перспектива закрытия Хогвартса и возвращения в приют повергла Тома в ужас, и он решил окончательно во всем убедиться. Но тут в гостиную вошла профессор Вилкост.

– Мистер Реддл!

– Да, профессор!

– Прошу вас немедленно пройти к директору. Он ждет и хочет поговорить с вами.

– О чем, мэм? – сердце Реддла забилось от волнения и страха.

– Не знаю, – искренне отвечала преподаватель ЗОТИ. – Думаю, он сам вам скажет.

Реддл быстро вышел из гостиной, сопровождаемый недоуменными взглядами слизеринцев, и направился к кабинету профессора Диппета. Он еще несколько дней назад подал прошение на имя директора, в котором выразил желание в очередной раз провести каникулы в школе, и теперь жаждал знать на него ответ.

В круглом кабинете Армандо Диппета было все, как всегда. Живые портреты директоров-предшественников дремали в своих рамах, видимо, устав обсуждать последние события, и потому сейчас ничего не говорило о том, что в школе творятся странные и страшные вещи. Нынешний же директор сидел в своем кресле и читал письмо при свете свечи. Он сильно осунулся и еще больше полысел за последнее время. Волшебник со вздохом поднялся, подошел к окну и стал задергивать шторы. День клонился к закату, небо за окном было рубиново-красным. Директор в своих мрачных раздумьях даже не заметил Тома, и ему пришлось постучать, чтобы обратить на себя внимание. В конце концов, сейчас нужно быть предельно вежливым и осторожным.

– Войдите, – произнес Диппет слабым голосом.

Снимая остроконечную шляпу, Том прошел на середину кабинета и встал рядом со столом директора.

– А, Реддл, – сказал он.

– Вы хотели меня видеть, профессор Диппет? – Том очень нервничал, и сейчас это было заметно. Он боялся расспросов о событиях прошлой ночи, хотя уже и говорил об этом с деканом, но опасался, что на сей раз чем-нибудь себя выдаст.

– Садись, предложил Диппет. – Я только что прочитал твое письмо. Мой дорогой мальчик, – мягко заговорил Диппет, – я просто не могу разрешить тебе остаться на лето в школе. Ведь, наверное, тебе хочется побывать дома на каникулах?

“Ну вот!” – недовольно подумал Реддл. – “Наверное, из ума начал выживать, раз забыл, почему последние годы я провожу лето в Хогвартсе. Хотя, ведь это декан больше в курсе, а не директор.”

– Нет, – сразу же ответил Реддл. – Я предпочел бы остаться в Хогвартсе, чем возвращаться к этим…к этим… – Реддл едва не сказал “мерзким отродьям”, но вовремя спохватился.

– Ты раньше жил на каникулах в магловском приюте для сирот, я полагаю?

– Да, сэр. – Реддл слегка покраснел, потому что испытывал по этому поводу стыд, хоть и неуместный.

– Ты урожденный маггл?

– Полукровка, сэр. – Отец магл, мать колдунья.

Реддл специально решил это сказать, дабы избавить себя от малейших подозрений с чьей бы то ни было стороны.

– Что с твоими родителями?

– Моя мать умерла сразу после моего рождения, сэр. В приюте мне говорили, что она только успела дать мне имя. Том – в честь отца, Марволо – в честь деда.

Диппет сочувственно вздохнул.

– Принимая во внимание особые обстоятельства, можно было бы пойти тебе навстречу, но в школе сейчас такая ситуация…

– Вы имеете в виду нападения, сэр? – спросил Реддл.

– Именно! – ответил директор. – Мой милый мальчик, ты должен понять, сколь неразумно было бы позволить тебе остаться в замке после окончания семестра, особенно в свете последней трагедии…смерти этой несчастной девочки. Тебе будет гораздо безопаснее далеко отсюда в твоем приюте. В Министерстве магии идет разговор о закрытии школы. Ведь мы пока, увы, ни на йоту не продвинулись к установлению причин этих неприятностей.

Глаза Реддла расширились. “Нужно всего лишь не открывать Тайную комнату снова.”

– Сэр… Но если этот человек будет схвачен… Если все это прекратится…

– Что ты хочешь сказать? – Голос Диппета сорвался на фальцет, директор подскочил в кресле. – Реддл, тебе что-то известно об этих нападениях?

– Нет, сэр, – поспешно ответил Реддл, понимая, что сказал лишнее. Диппет, слегка растерянный, упал обратно в кресло.

– Можешь идти, Том!

Реддл соскользнул с высокого стула, вышел из комнаты, спустился по лестнице к Горгулье и остановился в напряженных размышлениях. Снова перед ним стоял образ мертвой Миртл, но перед перспективой закрытия школы он тускнел, а сожаления о содеянном развеивались точно туман под горячим солнцем. “Не это сейчас, не это!” – отчаянно прогоняя неприятную мысль и покусывая губу, думал он. “Я не намеревался убивать, просто обстоятельства так сложились!” – оправдывал Том сам себя. Подобным образом он размышлял почти шесть лет назад, когда заманил в подземную пещеру Эмми Бенсон и Денниса Бишопа, и еще раньше, накликав смерть на Энтони Бенсона. Но тогда у него хотя бы были и причина, и оправдание. А сейчас? Разве Миртл похожа на Бенсона? Нет, она сама жертва. А вот Том поступил почти точно так же, как и убийца Мэри. Но Реддл тут же отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. “Стоит ли терзаться совестью из-за какой-то никчемной грязнокровной плаксы? Ну, что с того, что погибла? Такая, значит, у нее судьба! А вот что делать, чтобы школу не закрыли? К маглам я ни за что не поеду!” – лихорадочно размышлял слизеринец. И тут он подумал о гриффиндорце Рубеусе Хагриде, который так часто нарушает школьные правила и, более того, питает нездоровый интерес ко всякого рода страшилищам, считая их вполне себе безобидными. Хорошо, что тогда он согласился никому не говорить о его питомце в обмен на книгу о чудищах. “Эврика! Нечего сомневаться!” – как молния мелькнула в голове мысль. Теперь он уже не удивлялся, что так легко решил свалить свою вину на другого. В самом деле, тот, кто сумел оправдать совершенное убийство, тот и невинного подставит не задумываясь. Реддл бросился прочь и не встретил по дороге ни одной живой души. Только в холле его окликнул декан Гриффиндора.

– Том, что это ты блуждаешь в такую поздноту?

– Я был у директора, сэр! – сказал он в ответ. Дамблдор же бросил на него уже знакомый глубокий пронизывающий взгляд, словно желал заглянуть в голову. Том быстро вспомнил свой недавний разговор с Диппетом.

– Ладно, возвращайся к себе. Лучше сейчас не гулять по коридорам с тех пор, как…

Он тяжело вздохнул, пожелал Реддлу спокойной ночи и пошел дальше. Том дождался, пока тот скрылся из виду, и со всей быстротой поспешил вниз по каменным ступеням в подземные помещения к кабинету зельеварения. Факелы не горели, Том прикрыл дверь, оставив узкую щелку, и стал наблюдать за коридором. Так он простоял довольно долго и уже было забеспокоился, что гриффиндорец не придет сегодня к своему пауку, как вдруг услышал его шаги. Реддл беззвучно, как тень, выскользнул в коридор и двинулся следом. Потом послышался скрип отворяемой двери и хриплый шепот.

– Ну иди… Давай… Иди сюда, ко мне… Вот так… Теперь в коробку…

– Добрый вечер, Рубеус! – Громко произнес Реддл, так что великан от неожиданности вздрогнул, быстро захлопнул дверь и выпрямился.

========== Глава 37. Как невинный за виновного расплатился. Часть 2 ==========

– Что ты делаешь здесь, Том?

Реддл подступил ближе.

– Все кончено, Рубеус. Я все о тебе расскажу. Ведь если нападения не прекратятся, школу закроют.

– Ты что это…

– Я думаю, ты никого не замышлял убить. Но из чудовища мирного домашнего зверька не сделаешь. Ты выпустил его просто для разминки, чтобы он немного побыл на свободе…

– Он никогда никого не убивал! – закричал парень, придавив спиной закрытую дверь, из-за которой доносилось странное шуршание и пощелкивание.

– Слушай, Рубеус, – Реддл подошел ближе. – Завтра приедут родители погибшей девочки. Самое меньшее, что Хогвартс может сделать для них – убедить, что тварь, убившая их дочь, уничтожена…

– Это не он убил! – загремел Хагрид. Его голос громким эхом прокатился по темному коридору. – Он… нет, он никогда… он не может!

– Отойди в сторону! – приказал Реддл, вытаскивая волшебную палочку.

Заклинание осветило подземелье яркой вспышкой огня. Дверь за спиной верзилы распахнулась с такой силой, что его отбросило к противоположной стене, а в проеме глазам Тома предстало чудище. «Замечательно! – быстро подумал Реддл. – «Хорошо подрос».

Огромное, приземистое, мохнатое тело, неразбериха бесчисленных черных ног, мерцание множества глаз и пара острых, как бритва жвал – паук огромных размеров. Реддл снова поднял волшебную палочку, но опоздал. Спасаясь бегством, чудище перекатилось через него, пронеслось по коридору и пропало из глаз. Реддл с трудом поднялся на ноги, глядя ему вслед, опять взялся за палочку, но великан прыгнул на него, вырвал палочку и, швырнув ее на пол, дико заорал: «Нет!»

– Остолбеней! – изловчившись и направив палочку на Хагрида, крикнул Том, и великан замер как изваяние. Однако паук уже скрылся с глаз. Тогда Реддл снова бросился со всех ног к кабинету директора. В дверях он столкнулся с Диппетом, который удивленно взглянул на студента.

– Том, почему ты все еще не в спальне? Я буду вынужден снять со Слизерина очки.

– Сэр, простите меня, но на то есть серьезная причина. Я, кажется, знаю теперь, кто стоит за всем этим.

– Неужели! – воскликнул директор. – В таком случае, Том, ты просто обязан поведать нам все, что тебе известно.

– Профессор, я предпочел бы показать вам все.

– Ты хочешь воспользоваться Омутом памяти?

– Да сэр, вы сможете своими глазами увидеть мои воспоминания.

– Сначала я приглашу профессора Дамблдора и деканов факультетов. Мы просмотрим их вместе.

– Как вам будет угодно, сэр! – ответил Реддл чуть обеспокоенным тоном.

Тут Диппет снял с полки большую каменную чашу на толстой ножке и протянул ее Тому.

– Вот Омут памяти. Ты знаешь, как помещать в него воспоминания?

– Да, сэр!

Реддл поставил чашу на стол, сел рядом и поднес к своему виску волшебную палочку. Он потянул из головы некое подобие тонкой серебристой нитки, а затем направил ее в чашу, на дне которой сразу же появилась странная субстанция – не вода и не газ. Это и были воспоминания: последнее, самое свежее, и еще тот день, когда он первый раз застал Хагрида за кормлением Арагога. Правда, это воспоминание он слегка подкорректировал. Никто не должен был знать, что Рубеус давал ему книгу о чудищах.

– Сэр, – снова обратился староста к директору, передавая тому чашу. – Чудовищу, к сожалению, удалось сбежать, но сам человек, причастный к нападениям, сейчас находится в подземелье возле класса зельеварения под действием оглушающего заклятия.

– Я велю Филчу позвать также и его.

Через некоторое время все были в сборе: директор, четыре декана, Том и, наконец, Рубеус. Преподаватели и директор поочередно опускали голову в чашу, просматривая воспоминания и спустя какое-то время выныривая обратно.

– Какой ужас, Хагрид! – были первые слова директора. – Как вы могли!

– Я… это, не виноват! Арагог, он смирный и никого не убивал. Вот! – пролепетал Хагрид в ответ свои косноязычные оправдания.

– Что за чушь вы говорите! – возмутилась профессор Вилкост. – Привезли в школу жуткое чудовище, нападавшее на студентов, и вместо того, чтобы во всем повиниться, еще смеете оправдываться!

– Какая жалость, что акромантул все же сбежал! – вторил ей декан Пуффендуя. – А мне ведь еще предстоит завтра объясняться с родителями погибшей девочки.

– Как и мне! – вздохнул Диппет, а потом обратился к Дамблдору, который до сих пор еще не вымолвил ни одного слова.

– Что же вы молчите, Альбус? Или дар речи потеряли от проделок вашего подопечного? Что же, неудивительно.

– Нет, дорогой Армандо. Просто, несмотря на то, что Хагрид тайно держал в Хогвартсе акромантула, я все же не уверен в его вине. И вам советую не судить столь поспешно. Не думаю также, что именно это чудовище нападало на студентов и убило мисс Миртл.

– Да что вы такое говорите! – повысил голос Диппет. – Я, конечно, понимаю, вы желаете заступиться за своего студента, но в данном случае это совсем неуместно. Хотелось бы, чтобы вы оценивали ситуацию, людей и их поступки более объективно.

– Я именно этим и занимаюсь! – спокойно и дружелюбно отозвался Дамблдор. – Ну, посудите сами: то оцепенение, в котором до сих пор находятся все пострадавшие, а также отсутствие каких-либо травм у них и у погибшей, плохо вяжется с нападением акромантула. Вы согласны?

– Мерлин с вами, профессор Дамблдор! – воскликнула Галатея Вилкост. – Даже взрослый и храбрый волшебник оцепенеет от страха при одном взгляде на такое страшилище. Что уж говорить о детях!

– Но ведь у нас, по существу, нет других доказательств вины Рубеуса, кроме слов мистера Реддла.

Том почувствовал на себе пристальный взгляд голубых глаз в очках-половинках и сосредоточился на последнем разговоре с Хагридом.

– А как же все его предыдущие номера, а? Нет, Хагрид, конечно, не злодей и, как всегда, не замышлял ничего дурного, но подобная преступная безответственность и всегдашнее пренебрежение правилами не на много лучше. Для меня как директора слово старосты и образца дисциплинированности намного выше слова постоянного нарушителя, склонного к авантюрам.

– Но после первого нападения, – не унимался Дамблдор, – на стене была оставлена надпись, что открыта та самая пресловутая Тайная комната, которую оставил Салазар Слизерин для своего наследника. Вам не кажется странным, что этот наследник оказался в Гриффиндоре?

На несколько секунд все замолчали, а потом заговорил профессор Слизнорт.

– Альбус, но вы ведь не хуже меня, декана Слизерина, знаете, что наш дорогой Салазар был очень хитер и непоколебим в намерении любой ценой достичь задуманного. Он бы не желал, чтобы его наследнику помешали, и поэтому надежнее для него быть в Гриффиндоре. Вот уж никому не придет в голову искать его там.

– Я скорее поверю, что мистер Реддл – наследник Слизерина, – со всей серьезностью заговорил Дамблдор, снова внимательно глядя на Реддла. – Он очень сильный волшебник и при этом говорит на парселтанге.

– Вы тоже сильный волшебник, куда сильнее любого из нас, и, если не ошибаюсь, тоже умеете говорить со змеями, – с иронией парировала профессор Вилкост.

– Да вы с ума сошли! – встрепенулся Слизнорт, тоже в свою очередь вступившийся за своего ученика. – Может не стоит уже перекладывать все с больной головы на здоровую! Вы, возможно, убедитесь в том, что мистер Реддл никак не может быть наследником Слизерина, когда вспомните, что он полукровка. Вряд ли основатель змеиного факультета и ярый поборник идей чистокровности согласился бы на такое. От вашего нелепого предположения он, наверное, в гробу перевернулся.

Профессор Дамблдор все это время пристально и с подозрением, не переставая, смотрел на Реддла, и он, в свою очередь изо всех сил старался сохранить хладнокровие, необходимое для того, чтобы правильно применять окклюменцию и спокойно тасовать в голове воспоминания, точно колоду карт для того, чтобы вытащить именно то, что нужно.

– Между прочим, – продолжал тем временем разошедшийся Слизнорт, – Том подвергался серьезной опасности и когда патрулировал коридоры прошлой ночью, и когда захотел собственноручно избавить школу от чудовища.

– Не даром же защита от темных искусств – его любимый предмет! – с нотками гордости в голосе произнесла профессор Вилкост. – Храбрость, достойная Гриффиндора.

– Однако Распределяющая шляпа отправила его в Слизерин, – возразил Дамблдор. – Или вы, Галатея, будете подвергать сомнению ее выбор?

– Нет, что вы.

– Впрочем, сейчас это неважно. Но, может быть, мистер Реддл поведает нам, почему в ночь гибели мисс Миртл он не приметил ничего подозрительного, проверяя коридоры.

– Сэр, – спокойно заговорил Реддл. – Я проверял лишь коридоры, а не классы и уж тем более не туалеты для девочек.

– Но вы, должно быть, что-то слышали?

– Ничего, профессор! – продолжал невозмутимо лгать Том. – Скорее всего, все произошло до или, наоборот, после того как, я проверил этот этаж.

– Но почему же вы ничего не сообщили о том, что Хагрид держит такое чудовище? – продолжал допрос профессор Дамблдор.

– Сэр, я глубоко сожалею, что допустил такую оплошность. Но тогда этот паук вовсе не представлялся мне опасным. Я всерьез полагал, что это самый обычный паук, несколько увеличенный в размерах с помощью несложных заклинаний. Вот и все! Ведь уход за магическими существами – это одна из немногих дисциплин в Хогвартсе, которую я не изучаю. Теперь понимаю, что напрасно. Тогда этих нападений не было бы.

– Том, дорогой, – ласково заговорил Слизнорт. – У тебя и без того очень плотное расписание! Куда уж еще уход за магическими существами!

– Я виноват, что не поставил тогда вас в известность, сэр! – обратился он к директору Диппету. – Но мне не хотелось тревожить вас по пустякам, каким показалась мне эта блажь Рубеуса завести себе питомца, которых нет в списке разрешенных – сова, кошка или жаба. Не смотря на его нездоровый интерес ко всяким страшилищам, я все равно не мог представить, что он додумается до того, чтобы притащить одно из них в школу. Кроме того, некоторые студенты держат крыс, и мы смотрим на такое сквозь пальцы. В конце концов, это ведь не походы в Запретный лес и не шатания по коридорам во внеурочное время, хотя за последнее я баллы, конечно, снял. Еще раз прошу простить меня.

Указывая на свою вину сам, Реддл рассчитывал на обратный эффект, а именно, что его не станут осуждать, но будут оправдывать. И не ошибся, когда так и случилось.

– Мистер Реддл, – заговорил Диппет. – Вам совершенно нет нужды оправдываться, потому что вашей вины здесь быть не может. Мы все и так безмерно благодарны вам за оказанную школе неоценимую услугу. Надеюсь, после того как удалось найти виновного, а чудовище сбежало, Хогвартс все-таки не закроют. В этом случае я, естественно, удовлетворю вашу просьбу остаться здесь на лето. Ну и, конечно же, вы достойны награды, мой дорогой мальчик. Я немедленно буду ходатайствовать за вас в Министерство, и с большой долей вероятности могу сказать, что как только семестр закончится, вам в торжественной обстановке будет вручен кубок «За заслуги перед школой».

– Армандо, а не слишком ли вы спешите? – поморщился Дамблдор. – Не должны ли мы выслушать и версию Хагрида о произошедшем? Ведь так будет справедливо.

– Ну что же, пусть и Рубеус расскажет нам, как все было.

Однако Реддл не боялся того, что может поведать Хагрид. Он предвидел такой поворот событий и потому, пока профессора просматривали воспоминания, скорректировал память гриффиндорца так, чтобы все совпадало с тем, что он и сам извлек из своего мозга в Омут памяти. Теперь Хагрид не помнил, что Том брал у него книгу о чудищах. Поэтому великан и не возражал против слов старосты Слизерина.

– Хагрид, – пытался подбодрить студента Дамблдор. – Скажи, все и в самом деле было так, как говорит мистер Реддл?

Рубеус залился краской, а его огромные руки дрожали. Было совершенно очевидно, что он взволнован выше всякой меры.

– Ну… – замялся он. – Так-то оно так. Но Том ошибается. Да! Арагог никого не убивал! – На глазах Хагрида показались слезы. Похоже, он за своего питомца волновался больше, чем за себя. – Я ведь прочитал об акромантулах в книге о чудищах. Во как! Да и к любому зверю стоит найти подход, и он станет как ручной. Вот Арагог-то такой смирный, такой послушный был! Велишь ему – и сразу в свой ящик лезет. Ох, пропадет он теперь! – И великан заплакал.

– Слыхали, Альбус? – возмутилась преподаватель ЗОТИ. – Монстр на студентов нападал, одну ученицу даже убил, а у мистера Хагрида вся забота – его акромантул пропадет! Возмутительно! И слова мистера Реддла он, заметьте, не отрицает.

– Это не Арагог убил! – воскликнул Хагрид. – Он всегда в секретной каморке в своей коробке под замком сидел. Только со мной и гулял!

Реддл же невозмутимо молчал, стараясь скрыть превосходство во взгляде.

– Ну, теперь все понятно, – многозначительно кивнул директор. – Вот вам и разгадка пресловутой Тайной комнаты!

– Похоже, больше мы от мистера Хагрида ничего не добьемся, – грустно сказал профессор Смит.

– Ну почему же? – вновь спросил декан Гриффиндора. – Есть прекрасный способ установить истину. Мистер Реддл, как я знаю, хорошо сведущ в окклюменции, и не удивлюсь, если и легилименцию наряду с другими приемами работы с человеческой памятью он также освоил. Посему, воспоминания, которые мы с вами просмотрели, не могут быть достаточным свидетельством чьей-либо вины или невиновности. Но наложенные заклятия памяти довольно умело разрушаются искусным волшебством.

– И? – спросил Слизнорт, догадавшись, на что намекает коллега.

– Да-да, Гораций, вы правильно поняли, к чему я веду. Способ этот по вашей части. Достаточно дать мистеру Реддлу и мистеру Хагриду по несколько капель сыворотки правды, и истина будет видна как на ладони. Ведь это зелье не позволит солгать.

– Альбус, я не держу у себя такого зелья, которое нужно главным образом мракоборцам из Отдела магического правопорядка. Я, конечно, могу его сварить, но ведь и вам известно, что оно должно настаиваться в течение всего лунного цикла, значит через месяц мы его получим.

– Нам нет нужды ждать так долго, Гораций, – парировал Дамблдор. – Думаю, наши доблестные мракоборцы не откажут нам в этой маленькой услуге и с удовольствием помогут установить истину.

– Раздери вас гиппогриф, Альбус! – не сдержавшись, выругался директор. – Вы и в самом деле заходите слишком далеко! Здесь, между прочим, школа, а не Азкабан. И перед вами не прожженный черный маг, погрязший в темных искусствах и непотребных делах, а всего лишь студент! Лучший студент, гордость школы! Когда ситуация и так яснее ясного, то ваше предложение – это просто унизительно! Вы еще порекомендуйте допросить мистера Реддла под воздействием Империуса, когда тоже невозможно лгать! Или, еще похлеще, заставить его сознаваться под Круциатусом? Ведь, между нами говоря, в исключительных случаях, мракоборцы могут не брезговать и непростительными проклятиями. Сыворотка правды, между прочим, имеет массу побочных и зачастую вредных для здоровья эффектов. Но даже если и это средство подтвердит вину Хагрида, вы все равно не поверите, и станете утверждать, что мистер Реддл принял антидот от сыворотки правды.

– И это тоже возможно! – серьезно сказал Дамблдор. – Ведь мистер Реддл – завсегдатай в запретной секции при библиотеке Хогвартса.

– Я дала ему разрешение на это, профессор! – повысила голос Галатея Вилкост. – И ничуть не жалею. За те почти пятьдесят лет, что я преподаю ЗОТИ, у меня не было более талантливого ученика. Да и у вас по трансфигурации тоже.

– Уже так поздно, что скоро станет рано, – заметил Слизнорт. – Не пора ли нам прекратить эту бесполезную дискуссию?

– В самом деле, вы правы, Гораций. Что до мистера Хагрида, то было бы жестоко отправить его в Азкабан, ведь он несовершеннолетний и, более того, не хотел никого убивать. Однако исключить его из Хогвартса и лишить волшебной палочки просто необходимо! – вынес свой вердикт директор Диппет. – Я передам все сведения в Министерство магии и думаю, со мной согласятся.

Услышав о своем исключении из школы и о том, что ему больше никогда не будет позволено заниматься волшебством, Хагрид схватился за голову и заплакал в голос. Профессор Дамблдор тщетно пытался успокоить его.

– Не стоит все же спешить с решением, Армандо!

– Нет, Альбус, все уже решено! – отрезал Диппет, и декан Гриффиндора понял, что в своем сомнении относительно виновности Хагрида он одинок, и потому оставил попытки дальнейших препирательств.

– Том, дорогой, завтра, а точнее сегодня, у тебя экзамен по зельеварению, но я понимаю, что ты, должно быть, очень устал за эти две последние бессонные ночи, и у тебя не было времени на подготовку. Поэтому разрешаю тебе сдать экзамен в другое время.

– Ну что вы, сэр! – почтительно отвечал староста факультета. – Я не смею отнимать у вас драгоценное время и явлюсь на экзамен вместе со всеми.

Профессор Дамблдор снова бросил на Тома пристальный подозрительный взгляд и, не сказав больше ни слова, вышел из директорского кабинета вместе с рыдающим Хагридом, у которого директор уже забрал волшебную палочку.

Поле боя целиком осталось за Реддлом.

========== Глава 38. Дневник-крестраж ==========

К себе в спальню Том вернулся, когда уже начало светать. Он привык вставать рано и потому даже не стал ложиться, а просто сидел на кровати, предаваясь размышлениям. С одной стороны, Реддл был очень рад, что Хогвартс теперь не закроют, и он, как хотел, останется в школе до сентября, никто никогда не проведает о его делах и, более того, ему в скором времени вручат почетную награду – Кубок школы. Такой же кубок, который вручали команде-победителю в турнире по квиддичу, и который воплощал собой мечту не только игроков, но и всех студентов факультета. А сейчас такая награда будет вручена даже не команде, а ему одному. На сопроводительной к кубку табличке будет выведено его имя, и каждый посетитель Зала славы сможет его прочитать. Настоящий триумф! Но одна, казалось бы, самая незначительная деталь этот триумф омрачала. Так ложка дегтя способна испортить целую бочку сладкого меда. Реддл один знал, что эта награда не только на заслуженна им, но напротив, сама собой будет говорить и напоминать ему об очередном подлом поступке. По понятным причинам Том старался об этом не думать, затолкать неприятную мысль в самые отдаленные уголки сознания.