Текст книги "Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне (ЛП)"

Автор книги: Дариус Хинкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 61 страниц)

– Что вы, сэр! – лицо Реддла при этом зарумянилось от радости, но, как и всегда, красивее от этого не стало. – Для меня большая честь, что и вы, и директор Диппет столь высоко цените мои способности.

– Ты вполне заслужил этих высоких оценок, Том. Зайди сегодня вечером ко мне в кабинет, и я передам тебе расписание.

– Спасибо, профессор! – и Реддл как на крыльях понесся в факультетскую гостиную.

Вечером, точно в назначенный час мальчик явился к декану за расписанием и постучал в дверь кабинета.

– Входи, входи, Том, не стесняйся! – послышался приветливый голос Слизнорта.

– Профессор, я пришел, как вы велели, за расписанием…

– Да-да, я как раз с ним закончил. Немало, признаюсь тебе, голову над ним поломал! – улыбаясь, говорил Слизнорт. – Ну да ладно, вот, возьми!

Добродушный толстяк протянул Реддлу свиток пергамента.

– Благодарю, сэр! – отвечал Том, не очень вежливо при этом выхватывая расписание из рук учителя. Но Реддл сейчас не мог с собой совладать. Развернув пергамент, мальчишка принялся жадно его изучать, а изучив, был немало удивлен.

– Но позвольте, профессор, здесь, простите меня, есть некоторые накладки. Вот, например, прорицания и древние руны. В один и тот же день и в одно и то же время. Как же я смогу посещать эти занятия одновременно? Или вы посоветуете какое-нибудь заклинание, либо ритуал?

– Нет, таких заклинаний и ритуалов не существует. Но можно воспользоваться маховиком времени.

– Чем, профессор?

– Маховиком времени, Том. Это такой волшебный артефакт, который дает возможность вернуться в прошлое на один или несколько часов. Вот, взгляни!

Тут Слизнорт достал из кармана своей темно-зеленой мантии толстую золотую цепочку, на которой висели золотые песочные часы.

– Пришлось написать в Министерство несколько писем, чтобы тебе позволили им пользоваться. Но я заверил сотрудников Отдела тайн, что ты будешь применять его исключительно в учебных целях. Один полный оборот – это один час. Их можно сделать до пяти за раз и таким образом отправиться в прошлое на пять часов. Но нельзя вмешиваться во время и в текущие события, потому как это может привести к очень нежелательным последствиям. Но, думаю, вам с таким умом вполне можно одолжить маховик времени. Впрочем, это не совсем полноценный артефакт, а лишь его прототип. Настоящие маховики времени, которые под надежной защитой хранятся в Отделе тайн при Министерстве Магии, позволяют отправляться в прошлое на несколько дней, месяцев или даже лет. Ну а для того, чтобы присутствовать на двух уроках одновременно, вполне достаточно одного оборота на таком вот простеньком устройстве.

– Благодарю вас, сэр! – принимая маховик времени и стараясь сдержать буйную радость, отвечал Реддл.

– Что ж, уже поздно, Том! Не стану вас больше задерживать. Жду вас завтра на занятии по зельеварению вместе с четверокурсниками. Будет очень интересная тема. Вот, возьмите учебник.

– До свидания, профессор!

– До завтра, Том. Успехов вам!

***

На другой день Реддл сидел на уроке зельеварения вместе с четверокурсниками, которые поначалу были несколько удивлены присутствию Тома, но уже после первых десяти минут восприняли это как нечто, само собой разумеющееся.

– Тема сегодняшнего занятия – «Амортенция и ее влияние на человека», – Слизнорт указал на небольшой котел, в котором переливалось зелье золотистого цвета, и от него, спирально завиваясь, поднимался пар. – Может, кто-то заранее ознакомился с материалом в учебнике и пожелает дать определение?

Никто не ответил.

– Мистер Эйвери? – обратился он к полноватому мальчику, и Том догадался, что это старший брат Эллы. – Нет?

Тут поднялись руки Тома и смугловатой темноволосой девочки.

– Да, мисс Блэк!

– Я слышала, что амортенция – это приворотное зелье, напоив которым человека, можно заставить его влюбиться в того, кто это зелье ему дал.

– Что же, в общем верно, дорогая Кассиопея. Пять очков Слизерину. Но, может, вы тогда скажете, как именно оно действует и какова его сила?

Но Кассиопея молчала.

– Мистер Реддл? – обратился он к Тому, видя его поднятую руку.

– Приворотное зелье на самом деле вызывает не любовь, так как ее нельзя создать с помощью зелья, но оно способно породить очень сильное влечение к объекту. Но действие подобных отваров чаще всего ограничено по времени, и необходимо снова и снова периодически давать его жертве, чтобы сохранить эту тягу к возлюбленному. Кроме того, от него существуют антидоты, способные прекратить действие амортенции, если какое-либо третье лицо даст их жертве приворота.

– Спасибо вам, мистер Реддл, за точную и подробную характеристику амортенции. Пятнадцать очков Слизерину.

– Сэр, я хотел бы задать вам вопрос, если вы позволите. Относительно амортенции.

– Ну, конечно, Том. Ведь это тема нашего занятия.

– Я прочел об амортенции не только в учебнике, но и в «Большой энциклопедии зелий». Там сказано, что дети, рожденные в союзе, где один из родителей находился под действием приворотного зелья, не способны любить. Однако бывают исключения. Не могли бы вы поведать нам об их природе, то есть я имею в виду, почему исключения очень редко, но все же случаются?

Услышав такой вопрос, декан задумался, а в классе повисла тишина. Другим студентам тоже захотелось узнать ответ на этот вопрос. На занятии присутствовали одни слизеринцы, но и в их сердцах невольно возникло сочувствие к этим несчастным, кто с самых первых дней не по своей воле был лишен способности любить. И было очень интересно узнать, что же все-таки может дать им надежду и позволить стать тем самым счастливым исключением.

После длительной паузы профессор Слизнорт, наконец, заговорил.

– К сожалению, ничего не могу вам ответить на это, Том. Вопрос, заданный вами, очень интересен, хотя он доселе не изучался ни алхимиками, ни волшебниками других специализаций. Но, может быть, вам с вашими способностями, умом и упорством удастся найти ответ, если, конечно, зададитесь такой целью. Кто ищет, находит.

– Не уверен, что в этом мое призвание, сэр.

– Ну, у вас еще много времени, чтобы определиться с этим.

– Конечно, профессор.

– Дорогие мои, на этом урок закончен, – сказал Слизнорт, взглянув на часы. – Прошу вас тщательно изучить параграфы с пятого по восьмой, посвященные амортенции и ее свойствам. Кроме того, жду от каждого из вас самостоятельную работу, длиною в один метр, о людях, которым с помощью антидотов удалось справиться с действием приворотного зелья.

========== Глава 23. Цель совсем близка ==========

В этот же день после обеда на квиддичном поле царило уже обычное для начала года оживление: шел отбор игроков в сборные факультетов. Все внимание преподавателей и студентов было обращено сейчас на второкурсников, которые изо всех сил старались проявить себя и занять вакантные места в школьных командах.

Когда слизеринский капитан Мальсибер объявил, что берет Лестрейнджа на место загонщика, то Родольфус от радости сначала запрыгал, а потом, оседлав метлу, принялся кувыркаться на ней в воздухе и совершенно позабыл о сдержанности, которую чистокровные аристократы с детства старались привить своими отпрыскам. Однако львиная доля всеобщего восхищения и внимания была сейчас адресована новому ловцу команды Гриффиндора – Генри Поттеру. Мальчик действительно оказался прирожденным квиддичистом: ловкий, быстрый, с потрясающей реакцией. Казалось, что умение держаться на метле, на время превратившись с ней в единое целое, у него в крови. Мало кто сумел сдержаться от восхищенных возгласов, когда мисс Флай запустила снитч, а Генри, резко спикировав вниз, словил его почти над самой землей. Гриффиндорцы приветственно захлопали, и на лицах их была надежда, что в этом году кубок достанется их команде. А вот игроки Слизерина были весьма озадачены и стояли хмурые. У них в сборной тоже был новый ловец – Сигнус Блэк. Летал он, конечно, неплохо, но потягаться с Генри мог бы с большим трудом. Капитану Мальсиберу в этой ситуации оставалось делать ставку на своих загонщиков да на сомнительные приемы бладжеристов. Но родители новоиспеченного ловца подарили метлы последней модели «Чистомет-4» всем игрокам, у которых их еще не было, взамен «Комет-80» и «Чистометов-2». Это обстоятельство тоже сыграло свою роль в выборе Мальсибера. Сигнус лишь самодовольно усмехнулся в лицо Друэлле, которая подобно бабочке легко и быстро порхала в воздухе и вполне могла бы конкурировать с Блэком. Но у сборной Слизерина, и только у нее, было негласное правило: девочек в команду они не принимали по каким-то им одним ведомым причинам, будто бы грациозным и хрупким созданиям не место в суровой и опасной игре. В ответ Друэлла надула губки, а потом показала Сигнусу язык, нарочно ведя себя так, как не подобает благовоспитанной чистокровной леди, дабы этим поступком досадить женишку и показать, что в жены ему достанется своенравная хамка. Однако Сигнус сделал вид, что ничего не заметил и быстро подлетел к Реддлу, довольный, что хоть в чем-то обскакал гордость факультета.

Том и в самом деле был сейчас всего лишь зрителем разворачивающегося перед ним действа и даже не думал садиться на метлу. Тем не менее он опять вспомнил о своем единственном полете без метлы, но повторить это снова у него пока так и не получилось, и управлять этой способностью он все еще не мог.

– Ну что, никчемный полукровка, маглокровка или как там тебя? Слабо, да? Вот уж где, как не в полетах, проявляется истинно благородная кровь.

Но едва Том собрался ответить что-нибудь язвительное, как к ним подлетел Генри Поттер, враз ставший кумиром первокурсниц и второкурсниц Гриффиндора и даже некоторых студенток постарше. И мальчик все это отчетливо понимал.

– Да будет тебе, Сигнус! – вроде бы соглашаясь с коллегой из другой команды, но с подвохом в голосе, начал Генри. – При чем тут кровь, когда известно, что рожденные ползать летать не могут!

– В самом деле? – спокойно спросил Том, в то время как в его темно-серых глазах блеснули недобрые красноватые огоньки. – За драными кошками тоже такого умения не замечал! – парировал Реддл на двойное оскорбление в свой адрес и в адрес своего факультета.

– Минус десять очков Гриффиндору, мистер Поттер! – Послышался голос профессора Слизнорта, вступившегося за своих лучших учеников.

– Еще минус десять очков Гриффиндору! – добавил подоспевший Альбус Дамблдор. – Срам какой, дорогой Генри! Не ожидал от вас такого поведения!

***

Через два дня совместный с гриффиндорцами урок защиты от темных искусств стал для Тома настоящим триумфом. Профессор Вилкост поставила на свой стол большую клетку, в которой сидели маленькие худые вертлявые темно-серые существа, похожие на уродливых человечков.

– Это корнуэльские пикси! – сказала она студентам. – Они довольно глупы и очень любят делать волшебникам мелкие пакости, хотя по большому счету безобидны, но могут доставить разные неприятные хлопоты. Итак, попробуйте сейчас справиться с ними и загнать обратно в клетку с помощью уже изученных вами заклинаний. Например, левитации или какого-нибудь другого. Вот и станет ясно, насколько хорошо вы готовите свои самостоятельные задания.

С этими словами преподавательница открыла дверцу клетки, и пикси тут же выскочили из нее. Что тут началось! Две вертящихся чертяки немедленно опрокинули парту Друэллы Розье и Эллы Эйвери, облив их чернилами. Раздался дружный девчачий визг. Еще одна кривляющаяся и пищащая вертушка запрыгнула на люстру, раскачала и оборвала ее так, что бывшие под ней студенты едва успели отскочить. Генри Поттер, явившийся на урок сразу после тренировки по квиддичу, вскочил на метлу и изловчился-таки схватить пару кричащих уродцев, но когда попытался затолкать чертяк в клетку, то они вырвались. Родольфус и Сигнус пытались попасть в них заклинанием левитации, но всякий раз промахивались. Профессор Вилкост неподвижно горделиво восседала на своем стуле, спокойно глядя на разыгравшуюся нечисть, давая ей пока волю, чтобы ученики имели возможность проявить себя. Том усмехнулся, смотря на тщетные попытки однокурсников усмирить буянов, потом неторопливо достал волшебную палочку и небрежно взмахнул в направлении одного из существ.

– Остолбеней! – послышался холодный голос слизеринца, и тут пикси неподвижным рухнул на пол. Не прошло и тридцати секунд, как и все остальные лежали рядом с первым, а Реддл поднял их на воздух, одного за другим левитировал в открытую дверцу клетки и запер их на замок.

– Браво, Том! – похвалила слизеринца довольная профессор. – Пятнадцать очков Слизерину. Остальные попытайтесь повторить успех сокурсника, когда я выпущу одного из пленников. А вы, мистер Реддл, возьмите пока учебник за третий курс, прочитайте параграфы десять и одиннадцать, а потом расскажите мне о боггартах.

– Я уже прочел о них, профессор! – отвечал Том. – Боггарт – это привидение, принимающее облик того, чего человек боится больше всего на свете. Но с ним можно справиться с помощью заклинания «Ридикулус», однако, произнося его, нужно обязательно представить что-то смешное.

– Замечательный ответ! Но заклинание вы ведь еще не практиковали?

– Нет, мэм, ведь с боггартом я еще не встречался.

– В таком случае нужно дать вам возможность попрактиковаться.

Тут она подошла к шкафу.

– Сейчас я открою дверь, и из нее покажется боггарт, а вы, мистер Реддл, попытайтесь совладать с ним.

И в ту же секунду из шкафа вышла женщина, страшная женщина с горящими глазами, лицом как череп, одетая в темный длинный балахон с капюшоном и с большой косой в костлявых руках.

– Ридикулус! – шептал Том трясущимися губами, в то время как руки его дрожали. Но холодный рассудок тут же напомнил мальчику, что женщина эта ненастоящая, а гордость и мстительность тут же подкинули картинку: Блэк и Поттер в погоне за снитчем одновременно сваливаются со своих высокоскоростных метел и грохаются на землю с задранными кверху мантиями так, что все подштанники наружу.

– Замечательно, Том! – донесся до его ушей голос преподавателя. – Еще пятнадцать очков Слизерину. На этом занятие окончено.

Услышав эти слова, ученики как по команде быстро собрали свои сумки и выбежали из класса. Реддл, как всегда, поймал при этом дружелюбный взгляд Родольфуса и завистливый – Сигнуса. Когда вся толпа выкатилась из кабинета в коридор, профессор Вилкост принялась приводить в порядок класс после учиненного в нем погрома.

– Позвольте, я помогу вам, профессор? – предложил Реддл с самой любезной улыбкой, восстанавливая разбитую люстру и привешивая ее обратно к потолку. Он решил, что сейчас самый удобный момент попробовать заполучить разрешение на работу в запретной секции. А когда Реддл задавался целью получить что-то, то, как правило, получал рано или поздно. Для этого он мог пускать в ход не только магию, но и природное обаяние, приятные манеры. Мог быть образцом учтивости и обходительности с теми людьми, от которых что-то зависело. Не брезговал он и умелой лестью. Но это был лишь красивый фасад, за которым мало кто мог разглядеть неприглядную суть – гордыню, тщеславие, желание мстить и добиваться своего, не гнушаясь при этом никакими методами. И то, что в Хогвартсе он вел себя куда смирнее, чем в приюте, объяснялось страхом быть отчисленным из школы за такие проделки, ведь тут их не так-то легко скрыть, даже применяя заклинание Blokus, так как свидетели могли появиться в самый неподходящий момент. Да и дело приходится иметь не с какими-нибудь презренными маглами, а с волшебниками. Однако поведение это походило на повадки змеи – менять кожу, но не нрав.

– Спасибо, мистер Реддл. Очень мило с вашей стороны!

– Я просто очень благодарен вам, профессор, за столь интересный урок, – издалека начал Реддл.

– Вы очень талантливы и сильны в магии, мистер Реддл, а защита от темных искусств вам удается столь хорошо, как на моей памяти еще никому не удавалась.

– Правда, профессор? – почтительно и, как будто не веря своим ушам, опуская глаза в пол, спросил Реддл.

– Да, Том, и незачем напускать на себя ложную скромность. Вам это совершенно ни к чему. Вы не хуже меня понимаете, что, во всяком случае по моему предмету, способны потянуть программу старших курсов, начиная с пятого. Причем усложненную программу для тех студентов, которые выбрали защиту от темных искусств в качестве своей специализации.

– Я буду счастлив попробовать, профессор. Но тогда мне придется посещать запретную секцию в библиотеке. А такое разрешение обычно выдают лишь старшекурсникам.

Профессор Вилкост на мгновение задумалась, а потом сказала:

– Ну, я полагаю, что в данном случае вполне возможно сделать исключение, Том. Да, думаю, в начале следующего семестра вы такое разрешение получите после того, как я согласую этот вопрос с профессором Слизнортом и директором Диппетом.

Реддл с удовлетворением отметил, что преподаватель не станет обращаться к заместителю Дамблдору.

– А что профессор Дамблдор? – спросил Реддл.

– О, я понимаю ваше опасение, – кивнула учительница. – Альбус всегда очень ответственно подходит к такого рода разрешениям, но в случае с вами такие предосторожности – это совершенно лишнее. Нужно дать вашим талантам развернуться в полную силу, а не подрезать крылья столь прекрасной птице.

– Благодарю, профессор! – сдержанным вежливым тоном отвечал Реддл, но в глазах его светилось мрачное торжество, которое он с трудом обуздывал в себе сейчас.

========== Глава 24. Наследник Слизерина ==========

– Куда деваются исчезнувшие предметы? – спросила горгулья, охраняющая вход в гостиную факультета Когтевран у стоящего рядом с дверью и желающего войти Реддла.

– В никуда или во все! – отозвался слизеринец.

– Проходи! – ответила сторожиха и отодвинулась, освободив дверь.

Том сделал шаг вперед и оказался в просторной комнате с большими стрельчатыми окнами. В гостиной Когтеврана было очень светло даже сейчас, когда солнце уже село, и на замок опустились сумерки. Но Реддл не стал подробно рассматривать помещение, а поспешно пошел в другую дверь напротив, провожаемый недоуменными взглядами немногих когтевранцев, еще не ушедших из общей комнаты. Том оказался в коридоре, в разных концах которого были, по-видимому, спальни для мальчиков и девочек, а в середине он увидел лестницу, которая вела вниз, и понял, что идет прямо туда, куда ему и нужно было. Мальчик быстро спустился вниз и попал в довольно просторное подземное помещение с непропорционально низким для его площади потолком и без окон. Оно тускло освещалось несколькими факелами и свечами. Вдоль стен стояли ряды открытых стеллажей, и на первый взгляд комнату можно было принять за библиотеку. Однако на полках были вовсе не книги, а свернутые трубочками пергаменты, и слой пыли на них, а также полная тишина, говорившая об отсутствии посетителей, явно свидетельствовали, что это старый архив. Держа в руке свечу, Том медленно шел между стеллажей и читал надписи на полках.

– Слизеринец? – послышался прохладный и слегка удивленный женский голос. – Вот уж кого не ожидала здесь увидеть, когда даже студенты с родного факультета тут нечастые гости, разве что те одиночные старшекурсники, кто избрал историю магии в качестве специализации. Но учитывая манеру преподавания профессора Бинса, таковых почти не находится.

– Здравствуйте, Елена! – сказал Том, внимательно разглядывая свою собеседницу. Это оказалось привидение молодой женщины с длинными волосами.

– О, вы знаете, как меня на самом деле зовут? – на прозрачных губах мелькнула приветливая улыбка. – Обычно меня зовут Серой Дамой, хотя это прозвище мне не по душе, и я не отзываюсь на него. Гораздо приятнее, когда тебя называют по имени.

– В «Волшебной исторической энциклопедии» подробно и в очень доступной форме рассказано обо всех призраках, издревле населяющих школу. Вы Елена Когтевран, дочь одной из основательниц Хогвартса. Весьма польщен, рад знакомству!

– Что же, похвально, что вы в столь юном возрасте уже не только изучили, но и запомнили эти полезные сведения, мистер…

– Реддл. Том Марволо Реддл, – без особого энтузиазма представился студент.

– А вам, похоже, не очень нравится свое имя, – констатировала Елена. – Могу лишь посоветовать придумать себе прозвище. Только придумайте его сами, или это могут сделать другие.

– Пожалуй, я когда-нибудь обязательно воспользуюсь вашим советом.

– А что вас привело сюда, мистер Реддл?

– Мне нужно приготовить доклад по древним рунам.

– Но ведь их изучают на третьем или даже четвертом курсе! – воскликнула Елена.

– Я на втором, но профессор Слизнорт посчитал, что я вполне могу их изучать.

– Тогда почему ты не в Когтевране, с твоими мозгами? – Елена даже не заметила, как перешла с официального обращения на более дружеское.

– Такого было решения Распределяющей шляпы, – уклончиво ответил Реддл, уткнувшись в свитки пергамента.

– Что же конкретно ты ищешь? – поинтересовалось привидение.

– Что-нибудь об Основателях.

– Разве в школьной библиотеке о них мало книг? – в голосе собеседницы Том уловил легкую иронию.

– Ну разумеется! – самодовольно кивнул он. – И любой сможет их прочесть. Но я не желаю, чтобы моя работа походила на другие, ей полагается быть лучшей. Особенной! Поэтому я и хочу прочитать первоисточники и летописи.

– Мне нравится твоя жажда глубоких познаний и желание быть впереди всех. Видишь ли, я когда-то тоже мечтала превзойти в волшебной силе и в уме свою мать и даже отважилась на очень, мягко говоря, неприглядный поступок, – Елена, казалось, говорила уже не с собеседником, а как будто сама с собой, погрузившись в свои воспоминания. – Ну да ладно! – спохватилась она. – Вот, Том, посмотри здесь.

Привидение легко пролетело прямо через два стоящих стеллажа и указало полупрозрачной рукой на полки третьего.

– Уверена, тут ты найдешь нужные тебе сведения. Удачи!

– Благодарю! – отвечал Реддл.

– До встречи! – попрощалась Елена и полетела сквозь стену, а Том остался один среди старинных рукописей, написанных древними рунами.

Изучение этих манускриптов само по себе было для Реддла очень увлекательным занятием, ведь благодаря запыленным свиткам можно было погрузиться в древность, во времена и события даже тысячелетней давности, и стать тем самым их свидетелем. Но читая внимательно старинные летописи, Том еще не знал, какое откровение обрушится на него в этот вечер.

Один лишь небольшой отрывок об основателе змеиного факультета в Хогвартсе стал для Реддла невероятным сногсшибательным открытием. К тому же особая ценность этих сведений заключалась в том, что летописец, похоже, был знаком с Основателями вообще и с Салазаром Слизерином в частности.

«А и был он, Слизерин, прозванный Салазаром, ростом высок и худ зело. Окромя сего, кожу маг имеша белую, точно снег, а тело хладное аки у тех гадов ползучих, с коими чародей сей завсегда свободно глаголаша. Ладони его узки бысть с перстами долгими, ни к какой работе не годныя, но палочку волшебную вертеша с умением и искусством изрядным. Когда же змееуст Слизерин с благородным Годриком Гриффиндором, разумной Кандидой Когтевран и смиренномудрой Пенелопой Пуффендуй ссору затеявши о том, каких учеников в Хогвартс принимать надлежит, то по уходе своем сказавши со злобой: «Оставил я в школе комнату тайную, тайную и страшную. А и заключено в ней чудовище лютое, безобразное и смерть несущее. Годов пройдет десять по сто, и явится во время урочное Наследник мой, чертами и силою моими обладающий, и откроет он комнату тайную, заповедную, и выпустит оттуда чудовище лютое. А и изгонит чудище сие из школы волшебной всех недостойных, а тех, кто сами в страхе не побегут, истребит смертью безвременной неминучей».

От прочитанного у Тома даже слегка закружилась голова, руки и ноги задрожали, а бледные щеки и шея залились румянцем. В голове был целый вихрь мыслей. Вот, значит, и разгадка всех его странностей и небывалого волшебного мастерства! Вот почему и с маглами у него с самого начала была стойкая и взаимная неприязнь. Реддл не сомневался, что именно ему выпала небывалая честь стать наследником самого Салазара Слизерина. Все ведь сходится! Прошла как раз тысяча лет с момента основания Хогвартса. Мраксы – последние потомки Основателя. А дар говорить со змеями, высокий рост и худоба, холодная кожа и неприспособленные к физической работе руки с длинными пальцами?! Интересно, что это за чудовище, способное жить столько веков? И почему в «Истории Хогвартса», составленной как раз на основе древних летописей, нет ни слова о Тайной комнате? Надо будет непременно потолковать с профессором Бинсом на этот счет! И Том начал снова читать.

«И удалился Слизерин, прозванный Салазаром в родные места его, что среди болот и топей лесных, коих чародей завсегда был безраздельным хозяином, в вотчину и в замок родовой неприступный, лишь ему, грядущему Наследнику, да тем, кто на змеином языке глаголет открывающийся».

Том не помнил точно, как вернулся в свою спальню, а улегшись в постель, еще долго ворочался, не в состоянии уснуть от охватившей его нервной дрожи. Сейчас юный слизеринец торжествовал и ликовал, узнав о том, кто он есть на самом деле – тот самый Наследник величайшего из основателей Хогвартса. Подумать только! А вырос среди маглов и до одиннадцати лет даже не знал ни о существовании Хогвартса, ни о своем даре. «Хотя, может, так и должно было произойти? Кто знает? – думал Том. – Ведь родись я и вырасти среди волшебников, разве появилась бы в моем сердце ненависть к этим ничтожествам, а не просто презрение, которое испытывают к ним чистокровные маги. Но видит Мерлин, одного презрения недостаточно для того, чтобы отыскивать тайную комнату и уж тем более выпускать на волю заключенное в ней чудовище».

Сейчас Реддл еще не знал, хватит ли у него смелости на такой поступок, и потому решил пока не думать об этом, а просто плыть по течению. «Отыщу сначала эту комнату, разузнаю, что там за чудовище, и тогда видно будет, как поступить…»

На другой день Том задержался после урока по истории магии, дабы иметь возможность поговорить с профессором Бинсом с глазу на глаз. Привычно пробурчав нудную для большинства студентов лекцию и отпустив их, привидение полетело из кабинета, но голос Тома остановил его.

– Подождите, профессор, прошу вас!

– Мистер Реддл?

– Сэр, если позволите, я бы хотел задать вам один вопрос касательно истории магии.

– Мне очень приятно, Том, что вы проявляете столь живой интерес к моему предмету. Прямо бальзам на душу. Жаль, что такие ученики попадаются мне очень и очень редко. Слушаю вас, мой юный друг.

– Профессор, я недавно работал с летописями, написанными на древних рунах. Насколько я понимаю, авторы «Истории Хогвартса» обращались именно к ним как к первоисточникам.

– Совершенно верно! – Похвалил профессор Бинс Реддла. – Знаете, Том, я не удивлюсь, если, окончив Хогвартс, вы станете весьма видным историком наряду с Батильдой Бэгшот.

– Возможно, сэр! – последовал неопределенный ответ. – Но сейчас меня интересует совсем другое. Скажите, почему в «Истории Хогвартса» нет ни слова о Тайной комнате, которую, если верить словам Салазара Слизерина, он оставил в школе перед своим уходом, и которую спустя века должен открыть его наследник?

– Дорогой Том, авторы исторических трудов и учебников, как правило, опираются на точные факты, подтвержденные самыми неопровержимыми доказательствами, на надежные источники. А существование Тайной комнаты – это всего лишь легенда. И у нас нет никаких оснований полагать, что она правдива. Кроме слов Салазара Слизерина нет ничего, что говорило бы о ее существовании. Замок неоднократно осматривали самые сильные волшебники и опытные мракоборцы, но никакой комнаты не обнаружили.

– Но разве Салазар Слизерин мог лгать? – засомневался Том.

– Давайте рассуждать здраво, мистер Реддл. Когда Салазар Слизерин в очередной раз рассорился с Годриком Гриффиндором и не нашел при этом поддержки ни у Кандиды Когтевран, ни, тем более, у Пенелопы Пуффендуй, как известно, готовой всех принять под свое крыло, то, оставшись таким образом в одиночестве, гордый змееуст решил покинуть школу. Вообразите себе, в каком он пребывал раздражении, и насколько сильна была его обида! Вполне возможно, что слова эти он мог сказать просто в сердцах, чтобы хоть как-то омрачить радость оставшихся в Хогвартсе Основателей.

– Значит, вы полагаете, что он просто солгал?

– Том, не только я, но и все Сообщество колдоисториков Британии придерживается такого мнения.

– А как же его слова о грядущем Наследнике?

– Ну, вот вам еще одно доказательство, что слова эти не соответствуют истине. Раз уж вы заинтересовались этой темой, то, полагаю, читали в справочнике о двадцати восьми чистокровных родах, что последние потомки Салазара Слизерина – это Мраксы. Но их род уже, считай, угас. Старый Марволо скончался больше десяти лет назад, его дочь Меропа бесследно исчезла, и о судьбе ее ничего неизвестно. Что до Морфина, последнего прямого живого потомка Салазара Слизерина, то, уверяю вас, это последний человек, который мог бы претендовать на роль этого самого пресловутого наследника. Он и в молодости был не в себе и нападал на маглов при молчаливом согласии и попустительстве отца, а после возвращения из Азкабана совсем помешался. Сейчас Морфин просто доживает свои дни, прозябая в полуразвалившейся лачуге в Литтл Хэлтоне, и вероятность, что он создаст семью и произведет на свет хоть сколько-нибудь достойных волшебников, весьма ничтожна. Он погряз в лености и пьянстве, и ни одной волшебнице, тем более чистокровной, такой муж даром не нужен. Так что рассчитывать, что среди потомков Слизерина появится некто, обладающий силой и могуществом своего великого предка, не приходится. Советую вам, мистер Реддл, не забивать себе голову всем этим и не трудиться понапрасну над разрешением этой загадки. Все это просто тупиковый путь, путь в никуда. Вы лишь напрасно потратите свое время. А сейчас позвольте мне удалиться, да и вам пора уже на следующий урок. Поторопитесь, иначе опоздаете, и со Слизерина снимут баллы.

– Благодарю вас, сэр! До встречи! – И Том, в свою очередь, вышел из кабинета.

Его, конечно же, не убедили слова профессора Бинса о том, что Тайной комнаты не существует. Напротив, после этого разговора Реддл убедился в обратном. Когда он услышал рассуждения привидения о невозможности появления на свет наследника Салазара Слизерина, то губы его изогнулись в презрительной усмешке, которую Реддл не смог сдержать. В самом деле, было забавно слушать, как тебя старательно пытаются убедить, что тебя нет. Впрочем, это вполне объяснимо, ведь никто не знает, что стало с Меропой Мракс, а доискиваться до сути, как это сделал он год назад, никому не интересно. Когда Марволо и Морфина посадили в Азкабан, никому не было дела до оставшейся в одиночестве нищей девушки, куда она ушла и с кем. Может быть, маглы и посудачили о ней какое-то время, когда она сбежала с сыном богатого плантатора, но после их отбытия в Лондон о Меропе благополучно забыли и маглы. Чародеи же вообще могли не знать об этом скандале. Однако Реддл был даже доволен этой неосведомленностью и заблуждениями волшебников. В конце концов, под покровом тайны будет легче искать пресловутую комнату, а главное, открыв ее, не навлечь на себя и тени подозрения. Рассуждая таким образом, Реддл решил исполнить то, что заповедовал его великий предок. В дверях гостиной Том неожиданно столкнулся с Сигнусом.