Текст книги "Замогильные записки Пикквикского клуба"

Автор книги: Чарльз Диккенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 66 страниц)

Глава LVII. Н 23;тъ больше Пикквикскаго клуба, и «Записки» наши приведены къ вожделѣнному концу

Прошло около недѣли послѣ счастливаго прибытія м-ра Винкеля старшаго изъ Бирмингэма. М-ръ Пикквикъ и Самуэль Уэллеръ постоянно отлучались изъ гостиницы на цѣлый день и возвращались только въ обѣденную пору. Видъ необыкновенной таинственности и глубокомыслія окружалъ ихъ обоихъ. Было ясно, что въ судьбѣ великаго человѣка готова была совершиться весьма важная, быть можетъ, роковая перемѣна; но какая именно, этого никто не былъ въ состояніи сказать. Открылось обширное поле для разнообразныхъ догадокъ и предположеній. Нѣкоторые – и въ этомъ числѣ м-ръ Топманъ – держались того мнѣнія, что м-ръ Пикквикъ намѣревался вступить въ бракъ на старости лѣтъ; но эта догадка была отвергнута и рѣшительно опровергнута всѣмъ женскимъ поломъ. Другіе склонялись къ тому предположенію, что м-ръ Пикквикъ обдумываетъ какой-нибудь планъ обширнѣйшаго путешествія по разнымъ странамъ Азіи и Европы и заранѣе принимаетъ мѣры для приведенія въ исполненіе этого плана; но Самуэль, допрошенный своею возлюбленною Мери, открыто объявилъ, что никакой поѣздки не имѣется въ виду и господинъ его не думаетъ оставить британскую столицу. Наконецъ, когда всѣ умы послѣ шестидневнаго размышленія, стали въ рѣшительный тупикъ, было рѣшено на общемъ сеймѣ допросить самого м-ра Пикквика и потребовать настоятельно, чтобы онъ объяснилъ невѣдомыя причины своего загадочнаго отсутствія изъ общества любящихъ его друзей.

Съ этой цѣлью м-ръ Уардль, устроилъ торжественный обѣдъ въ гостиницѣ Осборна, и когда графины, два или три раза, совершили свое обычное путешествіе вокругъ стола совѣщаніе открылось такимъ образомъ:

– Всѣ мы, сколько насъ ни есть, – сказалъ Уардль, – съ нетерпѣньемъ желаемъ знать, какія побужденія заставляютъ тебя посвятить большую часть своего времени таинственнымъ прогулкамъ? Чѣмъ мы оскорбили тебя, старый другъ, что ты съ такимъ упорствомъ избѣгаешь нашего общества.

– Ого! Вотъ до чего дошло, – сказалъ м-ръ Пикквикъ. – Это, однакожъ, странно: я самъ выбралъ именно этотъ день, чтобы объяснить вамъ подробно всѣ поступки. Дайте еще стаканъ вина, и я сейчасъ же удовлетворю вашему любопытству.

Графинъ перешелъ изъ рукъ въ руки съ необыкновенной быстротою. М-ръ Пикквикь окинулъ радостнымъ взоромъ лица всѣхъ друзей и началъ такимъ образомъ:

– Великія событія совершились въ нашемъ маленькомъ обществѣ, милостивыя государыни и государи! Судьба устроила одинъ счастливый бракъ на нашихъ глазахъ, и скоро, нѣтъ сомнѣнія, мы будемъ праздновать на другой, столько же счастливой свадьбѣ.

Эти внезапныя перемѣны, равно какъ послѣдствія, которыя неминуемо должны сопровождать ихъ, заставили меня по необходимости углубиться въ сущность моего собственнаго положенія и подумать однажды навсегда о своихъ будущихъ предначертаніяхъ и планахъ. Итакъ, милостивыя государыни и государи, я рѣшился, послѣ зрѣлаго и основательнаго размышленія, избрать мѣстомъ постояннаго своего жительства какое-нибудь спокойное и уютное предмѣстье близъ этой самой столицы, имѣющей въ себѣ всѣ олицетворенныя сокровища, дорогія моему одинокому, старческому сердцу. Дѣйствуя подъ вліяніемъ этой рѣшимости, непоколебимой, незыблемой, непреклонной, я, послѣ многихъ поисковъ, отыскалъ такой точно домикъ, какой заранѣе обрисовался въ моемъ воображеніи со всѣми принадлежностями, внутренними и внѣшними, существенными и случайными. Я купилъ его, омеблировалъ, украсилъ, сдѣлалъ всѣ необходимыя видоизмѣненія и улучшенія по собственному вкусу, и вотъ, наконецъ, милостивыя государыни и государи, этотъ самый домъ, будущій пріютъ старика, вами любимаго, готовъ вполнѣ принять меня, и я намѣренъ, не обинуясь, переступить за его порогъ, въ твердомъ и несомнѣнномъ упованіи, что судьба позволитъ мнѣ насладиться въ этомъ пустынномъ убѣжищѣ еще многими годами тихой и спокойной жизни. Счастливъ я, если дружба изъявитъ готовность усладить своимъ вниманіемъ старческіе дни мои, и трикратъ счастливъ, если пріятныя воспоминанія друзей послѣдуютъ за мной въ тотъ вѣчный пріютъ, гдѣ окончательно должны будутъ обрѣсти успокоеніе мои обветшалыя кости.

Здѣсь м-ръ Пикквикь пріостановился, и смутный говоръ голосовъ пробѣжалъ вокругъ всего стола.

– Купленный мною домъ, милостивыя государыни и государи, находится въ Дольвичѣ. Онъ окруженъ обширнымъ садомъ и расположенъ на одномъ изъ живописнѣйшихъ пунктовъ близъ столицы. Наружная его обстановка удовлетворяетъ всѣмъ условіямъ комфорта и, быть можетъ, даже изящнаго вкуса, какъ вы, безъ сомнѣнія, будете имѣть случай убѣдиться въ этомъ своими собственными глазами. Самуэль сопровождаетъ меня туда. По совѣту адвоката моего, Перкера, я нанялъ ключницу, старуху старую, милостивые государи, и найму еще другихъ людей, которые должны будутъ составить полный комплектъ моей домашней прислуги. Новоселье должно послѣдовать скоро; но мнѣ бы хотѣлось освятить этотъ пріютъ совершеніемъ въ немъ церемоніи, въ которой я принимаю близкое и непосредственное участіе. Если другъ мой Уардль не противопоставитъ къ тому непреодолимыхъ препятствій, я бы желалъ, милостивыя государыни и государи, чтобы дочь его отправилась подъ вѣнецъ съ своимъ женихомъ изъ моего новаго дома, въ тотъ самый день, когда я вступлю въ него настоящимъ и законнымъ владѣльцемъ. Пусть потомъ эта свадьба отпразднуется въ стѣнахъ моего пріюта. Счастье молодыхъ людей всегда составляло главнѣйшій источникъ наслажденій въ моей одинокой и скитальческой жизни. Сердце мое забьется живѣйшимъ восторгомъ, и душа запылаетъ огнемъ блаженства, когда я такимъ образомъ, подъ своей собственной кровлей, сдѣлаюсь свидѣтелемъ счастья особъ, къ которымъ всегда питалъ и буду питать чувства безкорыстной отеческой любви.

М-ръ Пикквикъ пріостановился еще разъ. Эмилія и Арабелла переглянулись и вздохнули вслухъ.

– Я уже вступилъ въ личныя и письменныя сношенія съ остальными членами нашего клуба и подробно возвѣстилъ ихъ о своемъ радикальномъ измѣненіи жизни. Продолжительное наше отсутствіе было причиною, что въ клубѣ въ послѣднее время произошли многія несогласія и раздоры. Это обстоятельство, равно какъ и окончательное отчужденіе моего имени и покровительства, произвели то, что члены его разошлись въ разныя стороны, и клубъ прекратилъ свое существованіе, столько полезное и необходимое для науки. Итакъ, милостивыя государыни и государи, – нѣтъ болѣе Пикквикскаго клуба.

– Никогда я не перестану сожалѣть о томъ, что послѣдніе два года моей жизни были посвящены изученію разнообразныхъ сторонъ въ характерѣ человѣческой натуры. Пусть изслѣдованія мои мелки, наблюденія ничтожны, умозаключенія невѣрны – все же истинная философія сумѣетъ переварить ихъ въ горнилѣ строгой мысли и воспользоваться ими для своихъ цѣлей. Предшествующій періодъ моей жизни былъ, какъ вы знаете, посвященъ занятіямъ служебнымъ и пріобрѣтенію богатства: тогда-то я научился цѣнить людей и понялъ всю необходимость умственнаго просвѣтленія. Если я сдѣлалъ мало добра, смѣю надѣяться по крайней мѣрѣ, что еще меньше сдѣлано мною зла. Во всякомъ случаѣ, послѣднія мои приключенія будутъ служить для меня источникомъ пріятнѣйшихъ воспоминаній подъ исходъ жизни, на закатѣ моихъ старческихъ дней. Я кончилъ, милостивыя государыни и государи. Да благословитъ васъ Богъ.

Съ этими словами м-ръ Пикквикъ дрожащею рукою налилъ стаканъ вина и выпилъ все до дна. Друзья единодушно поднялись съ своихъ мѣстъ и привѣтствовали его отъ всего сердца. Глаза великаго человѣка наполнились слезами.

Требовалось весьма немного приготовленій къ женитьбѣ м-ра Снодграса. Не было y него ни отца, ни матери, и м-ръ Пикквикъ, какъ единственный опекунъ его и воспитатель, былъ знакомъ въ совершенствѣ съ его имуществомъ и перспективой жизни. Преисполненный необыкновенной веселости и живости во всѣхъ движеніяхъ, м-ръ Пикквикъ представилъ обо всемъ подробный отчетъ старику Уардлю, и когда, вслѣдъ затѣмъ, приведено было въ извѣстность приданое миссъ Эмиліи, оба джентльмена безъ дальнѣйшихъ хлопотъ рѣшили единогласно отпраздновать свадьбу на четвертый день послѣ этого. При такой быстротѣ приготовленій три модистки и одинъ портной чуть не сошли съ ума.

Приказавъ заложить почтовыхъ лошадей въ свою коляску, старикъ Уардль поскакалъ на Дингли-Делль, чтобы привезти въ столицу свою мать. Внезапная вѣсть о замужествѣ внучки громомъ поразила слабую старушку, и она немедленно упала въ обморокъ; но тутъ же оправилась и приказала уложить, какъ слѣдуетъ, свое парадное парчевое платье, въ которомъ ей надлежало присутствовать при бракосочетаніи юной четы. Затѣмъ она принялась разсказывать весьма интересныя и въ высшей степени характеристическія подробности о свадьбѣ старшей дочери покойной леди Толлинглауэръ и о томъ, какъ она танцовала матрадуру: разсказъ этотъ продолжался три часа слишкомъ, но, къ сожалѣнію, остался неоконченнымъ до сего дня.

Надлежало обо всѣхъ этихъ приготовленіяхъ извѣстить и м-съ Трундель. Эту обязанность принялъ на себя самъ м-ръ Трундель и выполнилъ ее самымъ деликатнымъ образомъ, такъ какъ юная супруга его находилась въ томъ самомъ интересномъ положеніи, въ какомъ обыкновенно бываетъ всякая благовоспитанная и правильно организованная леди черезъ нѣсколько мѣсяцевъ послѣ своего замужества. Вѣсть эта, однакожъ, не произвела слишкомъ потрясающаго вліянія на нервы и чувства интересной леди. М-съ Трундель немедленно заказала въ Моггльтонѣ новую шляпку, черное атласное платье и объявила наотрѣзъ, что она намѣрена присутствовать при бракосочетаніи своей сестры. По этому поводу м-ръ Трундель призвалъ доктора на семейный консиліумъ, и докторъ объявилъ, что м-съ Трундель сама должна знать лучше всѣхъ, какъ она чувствуетъ себя. Интересная леди отвѣчала, что она чувствуетъ себя превосходно, и ничто въ свѣтѣ не измѣнитъ ея рѣшимости ѣхать въ Лондонъ. Достойный докторъ, научившійся продолжительнымъ опытомъ взвѣшивать свои собственныя выгоды съ интересами своихъ паціентовъ, выразилъ положительное убѣжденіе, что м-съ Трундель, по его мнѣнію, можетъ ѣхать; иначе, оставаясь дома, она пропадетъ съ тоски, a это могло бы имѣть весьма неблагопріятныя послѣдствія для ея здоровья. И м-съ Трундель поѣхала: докторъ, на всякій случай, снабдилъ ее полдюжиною пузырьковъ съ микстурой, которую она, для разсѣянія, должна была употреблять въ дорогѣ.

Въ дополненіе къ этимъ пунктамъ, старикъ Уардль снабженъ былъ двумя маленькими письмами къ двумъ юнымъ леди, которыя должны были дѣйствовать при церемоніи въ качествѣ невѣстиныхъ подругъ. Получивъ эти записочки, обѣ юныя леди прослезились и пришли въ отчаяніе по тому поводу, что y нихъ не было готовыхъ платьевъ на этотъ случай, a заказывать было некогда – обстоятельство, доставившее порцію сердечной услады обоимъ папенькамъ этихъ двухъ достойнѣйшихъ дѣвицъ. Дѣлать было нечего. Старыя платья были вынуты изъ гардероба, вычищены, выглажены, новыя шляпки явились очень кстати, и юныя дѣвицы не ударили въ грязь лицомъ: при совершеніи бракосочетанія онѣ плакали именно тамъ, гдѣ нужно, трепетали, гдѣ слѣдуетъ, вздыхали, гдѣ подобаетъ, и вообще вели себя такимъ образомъ, что заслужили справедливое удивленіе всѣхъ зрителей.

Какими судьбами двѣ бѣдныя родственницы очутились въ Лондонѣ – пѣшкомъ, что ли, онѣ пришли, или прискакали на запяткахъ почтовыхъ каретъ, или пріѣхали въ обозныхъ фурахъ, или принесли одна другую – неизвѣстно до сихъ поръ; но не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію, что онѣ подоспѣли въ столицу еще раньше м-ра Уардля; самыя первыя особы, постучавшіяся въ дверь дома м-ра Пикквика утромъ въ день бракосочетанія, были эти двѣ родственницы, озаренныя радостными улыбками и украшенныя живыми цвѣтами.

Ихъ приняли ласково и радушно, потому что м-ръ Пикквикъ смотрѣлъ безъ лицепріятія на своихъ ближнихъ, не разбирая, бѣдны они или богаты. Новая прислуга отличалась удивительнымъ проворствомъ и чудною предупредительностью. Мери блистала красотой и щегольскими лентами; Самуэль былъ отмѣнно ловокъ, веселъ и живъ.

Женихъ, поселившійся въ домѣ двумя или тремя днями раньше, выступилъ торжественно въ дольвичскую церковь на встрѣчу своей невѣстѣ. Его сопровождали: м-ръ Пикквикъ, Бенъ Алленъ, Бобъ Сойеръ, м-ръ Топманъ и Самуэль Уэллеръ въ новой великолѣпной ливреѣ, изобрѣтенной нарочно на этотъ случай и украшенной бѣлымъ букетомъ изъ живыхъ цвѣтовъ, подаренныхъ ему дѣвой сердца. Ихъ встрѣтили Уардли, Винкели, невѣста и невѣстины подруги, м-ръ и м-съ Трундель; и когда церемонія совершилась надлежащимъ порядкомъ, весь поѣздъ поворотилъ къ дому м-ра Пикквика, куда уже прибылъ между прочимъ и м-ръ Перкеръ.

Здѣсь всѣ легкія облака, прикрывавшія торжественную церемонію, исчезли въ одно мгновеніе ока. Всѣ лица засіяли радостнымъ восторгомъ, и ничего не было слышно, кромѣ поздравленій, привѣтствій и похвалъ. Обстановка новаго жилища была восхитительна до крайней степени совершенства. Зеленый бархатный лугъ впереди, роскошный садъ назади, столовая, гостиная, уборная, будуаръ, спальни, курительная, и особенно ученый кабинетъ самого хозяина, съ картинами, вольтеровскими креслами, готическими баулами, превосходными шкапами, затѣйливыми столиками на одной, двухъ, трехъ и четырехъ ножкахъ, коллекція сочиненій избранныхъ писателей на всѣхъ языкахъ, живыхъ и мертвыхъ, великолѣпный видъ изъ огромнаго окна на чудный поэтическій ландшафтъ, испещренный мѣстами скромными хижинами, полускрытыми за деревьями, и, въ довершеніе всего этого, малиновыя занавѣсы, и ковры, и диваны, и кушетки, и подушки – чудо, чудо какъ хорошо! Всѣ смотрѣли на все пріятно-изумленными глазами и даже не знали, чему тутъ больше удивляться.

И посреди всѣхъ этихъ благодатныхъ сокровищъ, стоялъ самъ м-ръ Пикквикъ, мужъ совѣта и разума, озаренный радужною улыбкой, проникнутый неизреченнымъ восторгомъ. Счастливѣйшій въ настоящую минуту между всѣми живыми существами, онъ всюду распространялъ вокругъ себя электрическія струи живительной услады, кланялся на всѣ стороны, пожималъ руки всѣмъ и каждому, повертывался туда и сюда съ выраженіемъ плѣнительнаго любопытства или, въ избыткѣ внутренняго блаженства, потиралъ свой собственный носъ. Чудо, чудо какъ хорошъ былъ м-ръ Пикквикъ!

Завтракъ поданъ. М-ръ Пикквикъ беретъ подъ руку старую леди, занятую краснорѣчивымъ разсказомъ о похожденіяхъ дочери покойной Толлинглауэръ, ведетъ ее къ столу и сажаетъ на первомъ мѣстѣ. Старикъ Уардль садится на противоположномъ концѣ; всѣ родственники и друзья занимаютъ мѣста по обѣимъ сторонамъ длиннаго стола; Самуэль становится за стуломъ своего господина, смѣхъ и говоръ умолкаютъ. М-ръ Пикквикъ читаетъ назидательную рѣчь, пріостанавливается на минуту и озирается вокругъ себя. И когда озирается м-ръ Пикквикъ крупныя слезы радости текутъ по обѣимъ его щекамъ.

Еще что, милостивые государи?

Да позволено будетъ намъ оставить нашего героя въ одну изъ этихъ торжественныхъ минутъ, которыя всегда, въ большей или меньшей мѣрѣ, достаются въ удѣлъ человѣку на землѣ, въ какомъ бы положеніи онъ ни былъ поставленъ. Есть, безспорно, мрачныя тѣни на землѣ; но тѣмъ яснѣе становятся лучи свѣта, пробивающіеся между ними. Нѣкоторые джентльмены въ своихъ фантастическихъ созданіяхъ охотнѣе смотрятъ на мракъ и темноту, чѣмъ на живительныя струи свѣта: – это летучія мыши или совы на горизонтѣ литературнаго міра. Наше зрѣніе устроено иначе. Намъ пріятно бросить послѣдній прощальный взглядъ на своихъ друзей, когда солнечное сіяніе ярко озарило ихъ лица.

Общая судьба всѣхъ людей, вступающихъ въ непрерывныя сношенія съ міромъ, – пріобрѣтать многихъ дѣйствительныхъ друзей и постепенно терять ихъ на широкой дорогѣ жизни. Общая судьба всѣхъ авторовъ – создавать воображаемыхъ друзей и терять на широкомъ поприщѣ искусства. Но тутъ еще не вся бѣда: авторъ принужденъ, для удовлетворенія любознательности своего читателя, отдавать ему окончательный отчетъ объ этихъ друзьяхъ.

Покорные этому всесвѣтному обычаю, мы сообщаемъ здѣсь краткія біографическія подробности о лицахъ, съ которыми приходилъ въ соприкосновеніе м-ръ Пикквикъ.

М-ръ и м-съ Винкели, возвратившіе себѣ во всемъ объемѣ благосклонность стараго джентльмена, поселились въ новомъ домикѣ, весьма недалеко отъ м-ра Пикквика. М-ръ Винкель, занявшій въ Сити должность столичнаго корреспондента своего отца, промѣнялъ свой охотничій костюмъ на обыкновенное платье англійскаго гражданина и смотритъ теперь настоящимъ цивилизованнымъ джентльменомъ.

М-ръ и м-съ Снодграсъ поселились на Дингли-Деллѣ и купили небольшую ферму, которую обрабатываютъ теперь больше для препровожденія времени, чѣмъ по житейскимъ разсчетамъ. М-ръ Снодграсъ усовершенствовалъ свою способность казаться по временамъ мечтательнымъ и грустнымъ, и на этомъ основаніи всѣ пріятели и знакомые считаютъ его великимъ поэтомъ, хотя, собственно говоря, нѣтъ до сихъ поръ ни одного сочиненія, принадлежащаго поэтическому уму м-ра Снодграса. Тутъ, впрочемъ, удивляться нечему: мы знаемъ многихъ особъ въ философіи, литературѣ и наукѣ, которыя стяжали извѣстность такими же средствами, какъ м-ръ Снодграсъ.

М-ръ Топманъ, послѣ женитьбы своихъ пріятелей, нанялъ квартиру въ Ричмондѣ, гдѣ была прежняя его резиденція. Въ лѣтніе мѣсяцы онъ постоянно гуляетъ на террасѣ и слыветъ весьма любезнымъ джентльменомъ между многочисленными леди, не отказывающимися отъ надежды спутать себя неразрывными узами брака. Впрочемъ, до сихъ поръ онъ еще не сдѣлалъ предложенія, хотя брюшко его становится все толще и толще.

М-ръ Бобъ Сойеръ и неразлучный другъ его Бенъ Алленъ, въ качествѣ врачей, ангажированныхъ Остъ-Индской компаніей, отправились въ Бенгалію, гдѣ, какъ и слѣдуетъ, выдержали желтую горячку, послѣ которой перестали кутить, и въ настоящую пору оба джентльмена ведутъ жизнь трезвую и умѣренную въ кругу многочисленныхъ своихъ паціентовъ.

М-съ Бардль снова отдаетъ свои покойчики холостымъ джентльменамъ; но уже ни на кого не подаетъ жалобы въ судъ. Адвокаты ея, Додсонъ и Фоггь, продолжаютъ свои занятія съ большою выгодою для себя и считаются вообще тончайшими крючками первой руки.

Самуэль Уэллеръ сдержалъ свое слово и оставался неженатымъ въ продолженіе двухъ лѣтъ. Къ концу этого времени умерла старая ключница въ Дольвичѣ, и м-ръ Пикквикъ предложилъ ея мѣсто миссъ Мери, съ тѣмъ непремѣннымъ условіемъ, чтобы эта дѣвица вышла за Самуэля, на что она и согласилась безпрекословно. Основываясь на томъ обстоятельствѣ, что y садовой калитки поминутно юлятъ и бѣгаютъ двое смазливыхъ мальчишекъ, пухлыхъ и румяныхъ, мы въ правѣ вывести заключеніе, что м-ръ Уэллеръ и супруга его обзавелись семействомъ.

М-ръ Уэллеръ старшій засѣдалъ въ продолженіе двѣнадцати мѣсяцевъ на козлахъ дилижанса; но подагра въ ногахъ, усиливаясь постепенно, заставила его отказаться отъ профессіи кучерского искусства. Получая весьма значительные проценты съ своего капитала, онъ живетъ съ большимъ комфортомъ въ одной превосходной харчевнѣ, гдѣ и пользуется всеобщимъ уваженіемъ, какъ истинный другъ и пріятель м-ра Пикквика. Онъ попрежнему питаетъ непреодолимое отвращеніе къ вдовамъ.

Продолжая жить въ своемъ новомъ домѣ, м-ръ Пикквикъ употреблялъ значительную часть своихъ досуговъ на приведеніе въ порядокъ разнообразныхъ матеріаловъ, собранныхъ имъ въ продолженіе своей ученой карьеры. Впослѣдствіи эти мемуары были переданы секретарю бывшаго клуба, и читатель знаетъ, какъ мы употребили ихъ въ дѣло. Къ несчастію, бумаги, намъ доставшіяся, были во многихъ мѣстахъ изъѣдены крысами, отсюда собственно произошла неполнота въ изложеніи нѣкоторыхъ весьма замѣчательныхъ событій.

Сначала м-ръ Пикквикъ терпѣлъ нѣкоторыя неудобства отъ докучливости старинныхъ своихъ пріятелей, господъ Снодграса, Винкеля и Трунделя, которые всегда просили его быть воспріемникомъ ихъ дѣтей; но теперь онъ совершенно привыкъ къ этимъ просьбамъ и выполняетъ ихъ съ замѣчательнымъ эффектомъ. Онъ никогда не имѣлъ повода раскаиваться въ благодѣяніяхъ, излитыхъ щедрою рукою на м-ра Джингля: этотъ джентльменъ и другъ его, Іовъ Троттеръ, сдѣлались въ Индіи достойными членами общества; но уже окончательно отказались возвратиться, какъ бы то ни было, на европейскую почву, хотя туземный климатъ оказался нѣсколько вреднымъ для ихъ здоровья. М-ръ Пикквикъ слабѣетъ съ каждымъ годомъ и прихварываетъ по временамъ; но силы его мощнаго духа устояли до сихъ поръ противъ сокрушительнаго вліянія временъ и обстоятельствъ. Часто онъ любуется на окрестные виды съ балкона своего дома и гуляетъ въ хорошую погоду по всему Дольвичскому предмѣстью. Всѣ бѣдные люди знаютъ его какъ нельзя лучше и всегда останавливаются передъ нимъ съ глубокимъ почтеніемъ, когда онъ проходитъ мимо. Дѣти обожаютъ его, и, если сказать правду, весь Дольвичъ въ восторгѣ отъ великодушнаго джентльмена. Въ святочную пору м-ръ Пикквикъ отправляется каждый годъ на Дингли-Делль, на хуторъ м-ра Уардля, и весело проводитъ праздники въ его многочисленной семьѣ. Въ этихъ, какъ и во всѣхъ другихъ, случаяхъ вѣрный Самуэль неизмѣнно сопровождаетъ маститаго старца, убѣленнаго теперь сѣдыми волосами: между господиномъ и слугою существуетъ прочная взаимная привязанность, и нѣтъ никакого сомнѣнія, что одна только смерть въ состояніи разлучить ихъ.

Конецъ.

Год: 1850