Текст книги "Замогильные записки Пикквикского клуба"

Автор книги: Чарльз Диккенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 66 страниц)

Глава LIII. Объясненіе необыкновеннаго стука въ дверь и описаніе многихъ интересныхъ предметовъ, имѣющихъ, между прочимъ, отношеніе къ м-ру Снодграсу и одной молодой леди

Предметомъ, представившимся глазамъ изумленнаго письмоводителя, былъ парень, необыкновенно жирный и толстый, въ простомъ служительскомъ костюмѣ. Онъ стоялъ на половикѣ, и глаза его смыкались какъ будто отъ непреодолимаго влеченія ко сну. Такого жирнаго парня Лоутонъ не видалъ во всю свою жизнь. Впрочемъ, во всѣхъ чертахъ его лица господствовало удивительное спокойствіе, и бѣшеный стукъ, имъ произведенный, не объяснялся рѣшительно ничѣмъ.

– Чего вамъ надобно? – спросилъ письмоводитель.

Необыкновенный парень не произнесъ въ отвѣтъ ни одного слова; онъ дико моргнулъ глазами, и какой-то странный храпъ вырвался изъ его груди.

– Откуда вы, любезный? – спросилъ Лоутонъ.

Парень не сдѣлалъ никакого знака. Онъ дышалъ очень тяжело; но во всѣхъ другихъ отношеніяхъ оставался неподвижнымъ.

Письмоводитель повторилъ вопросъ въ другой, третій, четвертый разъ и, не получивъ никакого отвѣта, уже хотѣлъ затворить дверь, какъ вдругъ парень широко открылъ свои глаза, моргнулъ нѣсколько разъ, чихнулъ однажды и поднялъ свою руку, какъ будто для возобновленія взбалмошнаго стука. Убѣдившись, однакожъ, что дверь передъ нимъ отворена на обѣ половинки, онъ осмотрѣлся вокругъ себя съ величайшимъ изумленіемъ и, наконецъ, вперилъ глаза въ лицо м-ра Лоутона.

– Чего вы стучали здѣсь, какъ сумасшедшій? – спросилъ письмоводитель сердитымъ тономъ.

– Мой господинъ приказалъ мнѣ не выпускать изъ рукъ молотка до тѣхъ поръ, пока не отворятъ.

– Зачѣмъ это?

– Онъ боится, какъ бы я не заснулъ здѣсь передъ дверью.

– Вотъ что! Съ какимъ же порученіемъ васъ прислали?

– Онъ тамъ внизу.

– Кто внизу?

– A господинъ. онъ желаетъ знать, дома-ли вы, сэръ.

М-ръ Лоутонъ выглянулъ на улицу изъ окна коридора.

У воротъ стояла открытая коляска, и въ коляскѣ былъ какой-то пожилой джентльменъ, бросавшій вокругъ себя безпокойные взоры. Лоутонъ махнулъ ему рукой, и при этомъ сигналѣ пожилой джентльменъ немедленно выскочилъ изъ коляски.

– Это, что ли, вашъ господинъ? – спросилъ Лоутонъ.

Жирный дѣтина поклонился.

Дальнѣйшіе разспросы были прерваны появленіемъ старика Уардля, который, взбѣжавъ на лѣстницу, пошелъ, въ сопровожденіи Лоутона, въ комнату м-ра Перкера.

– Пикквикъ! – воскликнулъ пожилой джентльменъ. – Тебя-ли я вижу, дружище? A я услышалъ только третьяго дня, что тебя законопатили въ тюрьму, любезный другъ. Долго ты просидѣлъ тамъ?

– Слишкомъ три мѣсяца, – сказалъ м-ръ Пикквикъ.

– Зачѣмъ вы посадили его Перкеръ?

– Самъ засѣлъ, почтеннѣйшій, – отвѣчалъ Перкеръ, съ улыбкой, нюхая табакъ. – Я ничего не могъ сдѣлать: отъ рукъ отбился. Вы знаете, какъ онъ упрямъ.

– Знаю, да, разумѣется, знаю, отвѣчалъ пожилой джентльменъ. – Ну, я все-таки радъ, что вижу его. Теперь ужъ мы не выпустимъ его изъ виду,

Съ этими словами старикъ Уардль еще разъ пожалъ руку м-ру Пикквику и сѣлъ въ кресла, при чемъ, его красное, добродушное лицо засіяло самой дружеской улыбкой.

– Ну, такъ оно вотъ что, – сказалъ Уардль, – позвольте-ка вашего табаку, Перкеръ. – Должно быть, ужъ такія времена, что ли… просто изъ рукъ вонъ.

– Какія времена? – спросилъ м-ръ Пикквикъ.

– A ничего. Такія, вѣроятно, какъ и всегда. Дѣвчонки всѣ перебѣсились: вотъ что, любезнѣйшій. Новаго тутъ, конечно, ничего нѣтъ; a все-таки это сущая правда.

– Неужели вы и въ Лондонъ пріѣхали за тѣмъ, чтобы возвѣстить намъ эту новость? – спросилъ Перкеръ.

– A какъ бы вы думали? Именно за тѣмъ, – отвѣчалъ Уардль. – Что Арабелла?

– Здорова, какъ нельзя больше, и будетъ очень рада видѣть тебя, старый другъ, – сказалъ м-ръ Пикквикъ.

– Черноглазая плутовка! – воскликнулъ м-ръ Уардль. – Сказать ли? Я вѣдь еще недавно самъ разсчитывалъ на ней жениться. Но это не мѣшаетъ мнѣ радоваться ея счастью. Богъ съ ней. Если разсудить по совѣсти, такъ оно и хорошо, что такъ случилось.

– Какъ вы узнали объ этомъ? – спросилъ м-ръ Пикквикъ.

– Да какъ? Черезъ своихъ дѣвчонокъ, – отвѣчалъ Уардль. – Аребелла написала къ нимъ третьяго дня, что вотъ, дескать, она вступила въ тайный бракъ безъ согласія отца своего мужа и что ты, дружище, отправился въ Бирмингэмъ хлопотать объ этомъ согласіи теперь, когда ужъ нельзя было не дать его. При этомъ извѣстіи я, натурально, счелъ съ своей стороны необходимымъ замѣтить, что вотъ, дескать, такъ и такъ, и этакъ, что послушныя дѣти не должны оскорблять своихъ родителей такими безумными выходками, что это ужасно, больно нестерпимо, и такъ далѣе; но все это, можете представить, не сдѣлало ни малѣйшаго впечатлѣнія на ихъ слабыя душонки: все равно, какъ будто я говорилъ этому дураку, Джою.

Здѣсь пожилой джентльменъ пріостановился, понюхалъ табаку, улыбнулся и потомъ продолжалъ:

– A штука, видите, въ томъ, что y нихъ на умѣ были своего рода продѣлки, о которыхъ я ровно ничего не зналъ. Цѣлые шесть мѣсяцевъ мы бродили на поверхности подкопа, и вотъ наконецъ онъ взорвался.

– Это что значитъ? – воскликнулъ поблѣднѣвшій м-ръ Пикквикъ. – Неужели еще тайный бракъ?

– Нѣтъ, нѣтъ, до этого еще не дошло покамѣстъ. Нѣтъ.

– Что-жъ это такое? – спросилъ м-ръ Пикквикъ. – Я тутъ заинтересованъ сколько-нибудь?

– Какъ вы думаете, м-ръ Перкеръ, отвѣчать мнѣ ему на этотъ вопросъ?

– Какъ знаете. Отвѣчайте, почтеннѣйшій, если это не можетъ скомпрометировать васъ.

– Ну, такъ слушай же, Пикквикъ, ты заинтересованъ тутъ, любезный другъ.

– Неужели! – воскликнулъ м-ръ Пикквикъ съ жаднымъ безпокойствомъ. – Какими же это судьбами?

– Ого! – сказалъ Уардль. – Нѣтъ, братъ, ты слишкомъ горячъ, и ужъ я не знаю, право, разсказывать-ли тебѣ эту исторію. Вотъ, если вы, Перкеръ, на всякій случай, сядете здѣсь между нами, для предупрежденія бѣды, такъ ужъ, пожалуй, разскажу.

Затворивъ дверь и подкрѣпивъ себя новой понюшкой изъ табакерки адвоката, пожилой джентльменъ приступилъ къ открытію своей тайны слѣдующимъ образомъ:

– Дѣло въ томъ, что дочь моя Белла… та, что вышла за молодого Трунделя, вы знаете…

– Да, да, мы знаемъ, – сказалъ м-ръ Пикквикъ съ нетерпѣніемъ.

– Очень хорошо, такъ прошу не перебивать меня. Дочь моя Белла, въ ту пору, какъ сестра ея Эмилія, прочитавъ письмо Арабеллы, пошла спать съ больною головой, – Белла, говорю я, подсѣла ко мнѣ, и повела рѣчь объ этой интересной свадьбѣ. – "Ну, папа, – говоритъ она, – что вы думаете объ "этомъ?" – "Я думаю, что это очень хорошо; все, надѣюсь, будетъ къ лучшему". Я отвѣчалъ на этотъ ладъ потому собственно, что въ ту пору сидѣлъ я y камина и пилъ обыкновеннымъ порядкомъ свой гоголь-моголь. Обѣ мои дѣвчонки, надо вамъ замѣтить, вылитые портреты своей покойной матери, и вотъ, какъ я становлюсь все старѣе и старѣе, мнѣ пріятно по вечерамъ сидѣть съ ними y камина и болтать о разныхъ пустякахъ: голоса ихъ, изволите видѣть, и плутовскіе глазки живо напоминаютъ мнѣ счастливѣйшее время моей жизни, и я будто опять становлюсь молодцомъ, какъ въ бывалые годы. – "Вотъ ужъ можно сказать, папа, что одна только любовь послужила основаніемъ для этого брака", – сказала Белла послѣ короткой паузы. – "Да, – говорю я, – такъ-то оно такъ, моя милая, только эти браки по любви не всегда бываютъ счастливы".

– Вздоръ, вздоръ! – перебилъ м-ръ Пикквикъ. – Я протестую противъ этого мнѣнія.

– Очень хорошо: можешь протестовать, когда придетъ твоя очередь, только ужъ, пожалуйста, не перебивай меня, – отвѣчалъ Уардль.

– Прошу извинить, – сказалъ м-ръ Пикквикъ.

– Извиняю. Молчи и слушай. – "Это очень жаль, папа, что вы предубѣждены противъ браковъ по любви,"– сказала Белла, покраснѣвъ немного. – "О, нѣтъ, мой другъ, я вовсе не предубѣжденъ, – отвѣчалъ я, потрепавъ ее по розовой щечкѣ своею грубою, старческою рукою, – мнѣ бы не слѣдовало и говорить этого. Твоя мать вышла за меня по любви, и ты вѣдь тоже была влюблена въ своего жениха". – "Я не объ этомъ думаю, папа, – сказала Белла, – мнѣ хотѣлось поговорить съ вами объ Эмиліи".

М-ръ Пикквикъ вздрогнулъ.

– Что же съ тобою, дружище? – спросилъ Уардль, пріостанавливаясь въ разсказѣ.

– Ничего, – отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ. – Продолжай.

– Но вѣдь, если разсказывать все по порядку, исторія выйдетъ очень длинная. Я сокращу. Послѣ приличнаго вступленія, сопровождавшагося разными ужимками, Белла сказала наотрѣзъ, что Эмилія очень несчастлива, потому, видите ли, что она и любезный вашъ пріятель, Снодграсъ, были въ постоянныхъ сношеніяхъ и вели между собою переписку съ прошлыхъ святокъ. На этомъ основаніи, слѣдуя, какъ водится, влеченію своего сердца, она твердо рѣшилась убѣжать съ нимъ, подражая похвальному примѣру своей старинной пріятельницы и пансіонской подруги; но, принимая въ соображеніе, что я былъ всегда добрымъ и снисходительнымъ отцомъ, онѣ обѣ, съ сестрой, рѣшились напередъ, такъ, для проформы, спросить моего мнѣнія объ этомъ предметѣ. Теперь, м-ръ Пикквикъ, если вы углубитесь въ сущность этого дѣла и разсмотрите его съ надлежащей точки зрѣнія, – вы меня очень обяжете, сэръ.

Но м-ръ Пикквикъ потерялъ, повидимому, всякую возможность углубляться въ какой бы то ни было предметъ. Онъ широко открылъ глаза и сидѣлъ, какъ пораженный громомъ.

– Снодграсъ! – Еще съ прошлыхъ святокъ! Таковы были первые звуки, сорвавшіеся съ языка этого озадаченнаго джентльмена.

– Съ прошлыхъ святокъ, да, – отвѣчалъ Уардль, – это ясно какъ день, и очки наши, вѣроятно, слишкомъ потускнѣли, если мы не замѣтили этого прежде.

– Не понимаю, – сказалъ м-ръ Пикквикъ, – совершенно не могу понять.

– Что-жъ тутъ удивительнаго? Все это вещи очень простыя, житейскія, – возразилъ пожилой джентльменъ. – Если бы, дружище, былъ ты помоложе, пріятель твой, вѣроятно, давно бы посвятилъ тебя въ тайну. Я тоже вѣдь ничего не зналъ про всѣ эти шашни, и потому, мѣсяцевъ за пять передъ этимъ, я намекнулъ Эмиліи, чтобы она обходилась поблагосклоннѣе съ однимъ молодымъ человѣкомъ, который думалъ искать ея руки. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что она представила это дѣло своему возлюбленному въ самыхъ яркихъ краскахъ, и они, вѣроятно, пришли къ заключенію, что имъ, какъ несчастнымъ любовникамъ, остается одно изъ двухъ: или обвѣнчаться потихоньку, или умереть отъ угара. Теперь спрашивается: что тутъ дѣлать?

– Ты что сдѣлалъ? – спросилъ м-ръ Пикквикъ.

– Я?

– Ну, да. Я хочу спросить: что ты началъ дѣлать, какъ скоро замужняя дочь разсказала тебѣ эту исторію?

– Разумѣется, я вспылилъ.

– Это очень естественно, – сказалъ Перкеръ, показывавшій очевидные признаки нетерпѣнія впродолженіе этого разговора; – какъ же вы вспылили, почтеннѣйшій?

– Я пришелъ, можно сказать, въ бѣшенство и напугалъ свою мать до такой степени, что она упала въ обморокъ.

– A потомъ что? – спросилъ Перкеръ.

– Потомъ я бѣсновался цѣлый день, пыхтѣлъ, кряхтѣлъ и шумѣлъ безъ всякой пощады, – отвѣчалъ пожилой джентльменъ. – Наконецъ, все это надоѣло мнѣ, какъ нельзя больше, и я началъ досадовать на себя, что переполошилъ весь домъ. Что тутъ было дѣлать? я взялъ лошадей въ Моггльтонѣ и прискакалъ сюда подъ тѣмъ предлогомъ, что Эмиліи не мѣшаетъ повидаться съ Арабеллой.

– Миссъ Уардль, стало быть, здѣсь? – сказалъ м-ръ Пикквикъ.

– Разумѣется, здѣсь: гдѣ-жъ ей быть? она находится теперь въ гостиницѣ Осборна y театра Адельфи, если только этотъ твой предпріимчивый пріятель не успѣлъ ее похитить нынѣшнимъ утромъ.

– Стало быть, вы помирились? – спросилъ Перкеръ.

– Ничуть не бывало. Она плакала и горевала все это время, за исключеніемъ развѣ вчерашняго вечера, когда она принялась, съ большою торжественностью, за письмо. Я притворился, будто не замѣчаю этого.

– Вамъ, кажется, нуженъ мой совѣтъ? – сказалъ Перкеръ, перенося свой взглядъ отъ задумчиваго лица м-ра Пикквика на сердитую физіономію Уардля.

– Конечно, нуженъ, – сказалъ Уардль, взглянувъ на м-ра Пикквика.

– Разумѣется, нуженъ, – подтвердилъ м-ръ Пикквикъ, взглянувъ на Уардля.

– Въ такомъ случаѣ, вотъ вамъ мой совѣтъ, – сказалъ Перкеръ, вставая съ мѣста и отодвигая свой стулъ, – убирайтесь вы отъ меня, куда хотите, потому что вы оба мнѣ ужасно надоѣли. Погуляйте гдѣ-нибудь и переговорите между собою. Если ничего не рѣшите, приходите опять ко мнѣ: тогда я скажу, что вамъ дѣлать.

– Это очень удовлетворительно, – сказалъ Уардль, самъ не зная, смѣяться ему или сердиться.

– Полноте, почтеннѣйшій, – отвѣчалъ Перкеръ, – я знаю васъ обоихъ въ тысячу разъ лучше, чѣмъ вы сами себя знаете. Вы уже порѣшили это дѣло во всѣхъ отношеніяхъ и оттѣнкахъ.

Выразившись такимъ образомъ, адвокатъ тихонько толкнулъ въ грудь сперва м-ра Пикквика, a потомъ Уардля, послѣ чего всѣ трое засмѣялись, особенно м-ръ Перкеръ, который безъ церемоніи началъ провожать своихъ друзей.

– Вы обѣдаете съ нами сегодня? – сказалъ Уардль, когда тотъ отворялъ двери.

– Не могу обѣщать, почтеннѣйшій, не могу, – отвѣчалъ Перкеръ. – Вечеромъ, однакожъ, я во всякомъ случаѣ зайду къ вамъ.

– Я буду ждать васъ въ пять часовъ, – сказалъ Уардль. – Ну, Джой.

Когда Джой открылъ наконецъ глаза послѣ своей обычной дремоты, пріятели сѣли въ коляску м-ра Уардля, гдѣ на запяткахъ, собственно изъ видовъ человѣколюбія, устроена была особенная сидѣлка для жирнаго дѣтины, который могъ тутъ спать и храпѣть, не подвергаясь опасности сломить шею.

Въ буфетѣ "Коршуна и Джорджа" пріятелямъ нашимъ доложили, что м-съ Арабелла и ея горничная отправились въ наемной каретѣ въ гостиницу Осборна къ Адельфи для свиданія съ миссъ Эмиліей, которая извѣстила Арабеллу о своемъ пріѣздѣ коротенькой запиской. Имѣя надобность въ Сити по нѣкоторымъ дѣламъ, Уардль отправилъ жирнаго дѣтину въ свою гостиницу, приказавъ ему сказать, что онъ и м-ръ Пикквикъ воротятся къ обѣду въ пять часовъ.

Съ этимъ порученіемъ жирный дѣтина взгромоздился опять на запятки господской коляски и, по обыкновенію, погрузился въ сладкій сонъ, какъ въ спокойной спальнѣ, на пуховикахъ. Но, по какому-то необыкновенному чуду, онъ проснулся самъ собою, когда коляска остановилась y подъѣзда, протеръ глаза и пошелъ наверхъ, чтобы немедленно привести въ исполненіе господскую волю.

Надобно теперь замѣтить, что жирный дѣтина, неизвѣстно по какой причинѣ – вѣроятно вслѣдствіе того, что быстрая ѣзда привела въ безпорядокъ его умственныя силы – вломился прямо въ гостиную безъ всякаго предварительнаго доклада и въ гостиной онъ увидѣлъ молодого джентльмена, сидѣвшаго на софѣ рука объ руку съ молодой леди, тогда какъ м-съ Арабелла и хорошенькая ея горничная, на противоположномъ концѣ комнаты, притворялись углубленными въ свои собственныя занятія и разсѣянно смотрѣли изъ окна. При видѣ этого феномена, жирный дѣтина испустилъ страшный крикъ, леди взвизгнула, молодой джентльменъ опрометью вскочилъ съ дивана.

– Чего вамъ надобно, негодное созданіе? – вскричалъ молодой джентльменъ, въ которомъ, нѣтъ сомнѣнія, читатель угадалъ м-ра Снодграса.

Оторопѣлый парень вытаращилъ глаза и произнесъ одно только слово:

– Миссъ!

– Что вы хотите сказать? – спросила Эмилія, гнѣвно оборачивая къ нему свою головку. – говорите, глупецъ!

– Нашъ господинъ и м-ръ Пикквикъ будутъ сегодня обѣдать въ пять часовъ, – отвѣчалъ жирный дѣтина.

– Оставьте сейчасъ эту комнату! – закричалъ м-ръ Снодграсъ.

– Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! – прибавила Эмилія скороговоркой. – Белла, душенька, посовѣтуй, что мнѣ дѣлать.

Затѣмъ Эмилія и м-ръ Снодграсъ, Арабелла и Мери сгруппировались въ отдаленномъ углу и шептались между собою нѣсколько минутъ. Жирный дѣтина задремалъ.

– Джой, – сказала наконецъ Арабелла, – оглядываясь назадъ съ привлекательною улыбкой, – здравствуйте, Джой!

– Джой, – сказала Эмилія, – вы очень добрый юноша; я никогда не забуду васъ, Джой.

– Джой, – сказалъ м-ръ Снодграсъ, подойдя къ остолбенѣлому парню и схвативъ его за руку, – я не зналъ васъ прежде, любезный. Вотъ вамъ пять шиллинговъ, Джой.

– И я буду вамъ должна пять, Джой, – сказала Арабелла, – по старой памяти – понимаете?

Эти слова сопровождались опять самою очаровательною улыбкой.

Неодаренный отъ природы слишкомъ быстрыми способностями, жирный дѣтина сначала никакъ не могъ постигнуть этого внезапнаго пристрастія къ его особѣ и потому страшно заморгалъ глазами, озираясь на всѣ стороны. Наконецъ щеки его раздулись мало-по-малу и онъ рѣшительно захохоталъ, весело и беззаботно, укладывая подаренныя деньги въ свой карманъ.

– Онъ понимаетъ насъ, я вижу, – сказала Арабелла.

– Ему бы не мѣшало покушать чего-нибудь, – замѣтила Эмилія.

Жирный парень захохоталъ опять послѣ этого утѣшительнаго предложенія. Мери пошепталась со своей госпожой, отдѣлилась отъ общей группы и сказала:

– Я буду сегодня обѣдать съ вами, сэръ, если вы позволите.

– Пойдемте, пойдемте, – сказалъ жирный парень нетерпѣливымъ тономъ, – я угощу васъ отличнымъ пирогомъ съ дичью.

Съ этими словами жирный дѣтина пошелъ внизъ, въ общую столовую, сопровождаемый хорошенькой дѣвушкой, приводившей въ изумленіе всѣхъ служителей этого трактира.

Подали пирогъ съ дичью, о которомъ молодой человѣкъ мечталъ заранѣе съ такимъ упоительнымъ восторгомъ. Блюдо картофелю, кружка портеру и бифстексъ явились также къ его услугамъ.

– Садитесь, – сказалъ жирный парень. – Охъ, какъ же я голоденъ!

Юноша и молодая дѣвушка усѣлись за маленькимъ столикомъ другъ противъ друга.

– Угодно вамъ этого? – сказалъ жирный парень, вонзая ножъ и вилку въ самую середину пирога съ дичью.

– Немножко, – отвѣчала Мери.

Отдѣливъ частичку хорошенькой гостьѣ и угостивъ себя огромнымъ кускомъ, жирный дѣтина хотѣлъ было рѣзать еще, какъ вдругъ ножъ и вилка выпали изъ его рукъ: онъ облокотился на стулъ, положилъ руки на колѣни и сказалъ съ большимъ чувствомъ:

– Охъ, какой лакомый кусочекъ!

Это былъ, въ собственномъ смыслѣ, комплиментъ плѣнительный и нѣжный; но въ глазахъ молодого джентльмена засверкали такія странныя желанія, которыя могли принадлежать только истинному людоѣду.

– Что это вы говорите, м-ръ Джозефъ? – сказала вспыхнувшая Мери.

Жирный дѣтина отвѣчалъ тяжелымъ вздохомъ и затѣмъ, помолчавъ нѣсколько минутъ, выпилъ полкружки пива. Совершивъ этотъ подвигъ, онъ вздохнулъ опять и отрѣзалъ себѣ новый кусокъ пирога.

– Какъ хороша молодая ваша леди, миссъ Эмилія! – сказала Мери послѣ продолжительнаго молчанія.

Жирный парень между тѣмъ доконалъ весь пирогъ. Онъ устремилъ глаза на молодую дѣвицу и отвѣчалъ:

– Я знаю молодую леди получше ея.

– Право?

– Да-съ.

– Какъ ее зовутъ?

– A васъ какъ?

– Мери.

– И ее также. Да это вы и есть.

И жирный дѣтина оскалилъ зубы, воображая, что онъ вызываетъ на свое лицо плѣнительную улыбку.

– Нѣтъ, вы не должны мнѣ говорить этого, сэръ, – сказала Мери, потупивъ глазки.

– Отчего же?

– Оттого, что вы этого не чувствуете.

– Вотъ и неправда! Очень чувствую, ей Богу.

Продолжительная пауза.

– A часто вы сюда ходите? – спросилъ жирный дѣтина.

– Нѣтъ, не часто. Сегодня вечеромъ я уйду домой.

– О, приходите почаще, миссъ Мери!

– Зачѣмъ?

– Я сталъ бы всегда васъ подчивать сладкими пирогами, – сказалъ жирный дѣтина въ порывѣ сильнаго чувства.

– Извольте, я стану по временамъ навѣщать васъ, если вы сдѣлаете мнѣ одолженіе.

– Какое?

– Молодая леди желаетъ, чтобъ вы не говорили старому джентльмену о томъ, что видѣли наверху. Я прошу васъ также молчать объ этомъ.

– Я буду молчать, вотъ увидите. Еще что?

– Больше ничего, – сказала Мери. – М-ръ Снодграсъ любитъ миссъ Эмилію, и миссъ Эмилія влюблена въ м-ра Снодграса. Если вы станете говорить объ этомъ, старый джентльменъ увезетъ васъ опять въ деревню далеко, далеко, и вы никого не увидите болѣе.

– Нѣтъ, нѣтъ, я буду нѣмъ, какъ рыба.

– И прекрасно. Теперь я пойду наверхъ готовить обѣдъ.

– Погодите еще хоть минуточку! – сказалъ Джой умоляющимъ тономъ.

– Нѣтъ, нельзя. Прощайте, м-ръ Джозефъ.

Жирный дѣтина, съ любезностью слона, протянулъ обѣ руки, чтобъ заключить въ объятія молодую дѣвицу; но какъ онъ былъ слишкомъ толстъ и неповоротливъ, то миссъ Мери ускользнула отъ него безъ всякихъ затрудненій, послѣ чего онъ допилъ портеръ и заснулъ.

Говоръ въ гостиной продолжался своимъ чередомъ безостановочно и быстро. Надлежало окончательно устроить благонадежный планъ бѣгства и взять прочныя мѣры относительно тайнаго брака въ случаѣ непреодолимыхъ сопротивленій со стороны старика Уардля, и всѣ эти переговоры, многосложные и запутанные, заняли столько времени, что до обѣда оставалось не больше получаса, когда м-ръ Снодграсъ рѣшился взять шляпу и проститься съ прекрасными леди. Дамы пошли одѣваться въ спальню миссъ Эмиліи, a молодой джентльменъ пошелъ домой. Но лишь только онъ переступилъ порогъ гостиной, какъ внизу раздался громкій голосъ м-ра Уардля. Перегнувшись черезъ лѣстничныя перила, м-ръ Снодграсъ дѣйствительно увидѣлъ этого джентльмена, сопровождаемаго другими джентльменами, которые вмѣстѣ съ нимъ также шли на верхъ. Незнакомый съ устройствомъ этого дома, влюбленный юноша, не зная, что дѣлаетъ, машинально опять отступилъ въ комнату, которую только что оставилъ, и, пройдя оттуда въ спальню м-ра Уардля, тихонько затворилъ дверь въ ту самую пору, какъ джентльмены вошли уже въ гостиную. То были: м-ръ Уардль, м-ръ Пикквикъ, м-ръ Натаніэль Винкель и м-ръ Бенъ Алленъ. Всѣхъ ихъ не трудно было узнать по голосамъ.

– Хорошо, что y меня достало духу скрыться отъ присутствія всѣхъ этихъ господъ, – съ улыбкой подумалъ м-ръ Снодграсъ, подходя на цыпочкахъ къ другой двери за кроватью, – отсюда, разумѣется, можно пройти въ коридоръ, и, стало быть, я могу удалиться незамѣтно, съ большимъ комфортомъ.

Оказалось совершенно непредвидѣнное препятствіе для этого комфортнаго выхода: дверь была заперта, и ключа не было въ замкѣ.

– Давайте намъ самаго лучшаго вина, какое только y васъ есть, – сказалъ старикъ Уардль, потирая руки.

– Вино y насъ перваго сорта, къ вашимъ услугамъ, сэръ, – отвѣчалъ буфетчикъ, къ которому относились эти слова.

– Доложите дамамъ, что мы ихъ ожидаемъ.

– Слушаю, сэръ.

Искренно и усердно желалъ м-ръ Снодграсъ, чтобъ дамы провѣдали также о его несчастномъ положеніи въ спальнѣ стараго джентльмена; но судьба противопоставила непреоборимыя препятствія къ выполненію этого невиннаго желанія. Напрасно шепталъ онъ черезъ замочную скважину: "буфетчикъ, буфетчикъ!" – этотъ джентльменъ ничего не слыхалъ и равнодушно спустился съ лѣстницы, не обративъ никакого вниманія на усиленный шопотъ. Приведенный въ отчаяніе, м-ръ Снодграсъ сѣлъ на чемоданъ и задрожалъ.

– Перкера мы ждать не станемъ, – сказалъ Уардль, взглянувъ на свои часы, – онъ всегда аккуратенъ, какъ часовая стрѣлка, и будетъ ровно въ пять, если вздумаетъ придти. A если нѣтъ, такъ ждать нечего. – Ба! м-съ Арабелла!

– Сестра! – воскликнулъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, заключая ее въ свои нѣжныя объятія.

– Ахъ, Бенъ, какъ отъ тебя пахнетъ табакомъ, мой другъ! – сказала Арабелла, нѣсколько озадаченная этимъ энергическимъ обнаруженіемъ братской любви.

– Неужто! – сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ. – Ну, пусть себѣ пахнетъ, a я все-таки радъ тебя видѣть. Благослови тебя Богъ, сестрица!

– Да не ломай же меня, Бога ради! – сказала Арабелла, цѣлуя брата. – Ты меня совсѣмъ уронишь.

Такимъ образомъ, примиреніе между братомъ и сестрой утвердилось на прочномъ основаніи. Выпустивъ изъ рукъ Арабеллу, Бенъ Алленъ окинулъ всѣхъ зрителей самодовольнымъ взоромъ.

– Не скажете-ли чего мнѣ, м-съ Арабелла? – громко заговорилъ Уардль, приближаясь къ молодой леди съ распростертыми руками.

– Съ вами я намѣрена говорить о многомъ, – шепнула Арабелла, принимая ласковыя поздравленія отъ стараго джентльмена. – Вы человѣкъ безчувственный, сэръ, жестокій, бездушный.

– Спасибо на добромъ словѣ,– отвѣчалъ Уардль такимъ же тономъ. – Вамъ, сударыня, мнѣ придется, вѣроятно, отказать отъ дома. Подобныя вамъ особы, самовольно вступающія въ бракъ, не должны быть терпимы въ порядочномъ обществѣ. Но еще объ этомъ мы успѣемъ переговорить, – прибавилъ громко старый джентльменъ. – Давайте обѣдать. Вы сядете подлѣ меня, м-съ Арабелла. – Джой! Вообразите, однакожъ, этотъ пострѣлъ не спитъ!

И дѣйствительно: жирный парень, къ огорченію своего господина, находился въ замѣчательномъ состояніи бодрствованія. Глаза его были открыты широко, и во всѣхъ его движеніяхъ проявлялась какая-то необыкновенная юркость. Всякій разъ, при встрѣчѣ съ глазами Эмиліи, Джой моргалъ, ухмылялся, и однажды Уардлю показалось, будто онъ даже подмигнулъ его дочери.

Эта радикальная перемѣна въ обхожденіи жирнаго парня обусловливалась исключительно глубочайшимъ сознаніемъ въ личномъ достоинствѣ, которое онъ такъ неожиданно пріобрѣлъ въ лестной довѣренности къ себѣ молодыхъ особъ. Моргая, улыбаясь и подмигивая, онъ давалъ замѣтить прекраснымъ леди, что онѣ могутъ совершеннѣйшимъ образомъ положиться на его скромность. Разсчитывая весьма основательно, что всѣ эти гримасы могутъ скорѣе пробудить, чѣмъ усыпить подозрѣнія постороннихъ наблюдателей, м-съ Арабелла исподоволь хмурилась, косилась и качала головой, думая образумить жирнаго дѣтину, который, однакожъ, принимался моргать, ухмыляться и подмигивать еще сильнѣе, воображая, что юная леди хочетъ намекнуть ему этими жестами, чтобъ онъ не измѣнилъ ихъ завѣтной тайнѣ.

– Джой, – сказалъ м-ръ Уардль послѣ безуспѣшнаго поиска во всѣхъ своихъ корманахъ:– не на софѣ-ли моя табакерка?

– Нѣтъ, сэръ, – отвѣчалъ жирный парень.

– Ахъ, да, вспомнилъ: я оставилъ ее поутру на уборномъ столикѣ. Сбѣгай въ мою спальню.

Жирный парень пошелъ въ другую комнату и, отлучившись не больше, какъ на одну минуту, воротился съ табакеркой и блѣднѣйшимъ лицомъ, какое только можетъ быть y жирнаго человѣка.

– Что съ тобою? – спросилъ Уардль.

– Ничего-съ.

– Не увидѣлъ-ли ты домового, любезный?

– Нѣтъ-съ.

– Должно быть, онъ хлебнулъ малую толику, – сказалъ Бенъ Алленъ.

– Это очень можетъ быть, – шепнулъ Уардль, перегибаясь черезъ столъ къ молодому джентльмену: – онъ пьянъ, бестія, я увѣренъ.

Бенъ Алленъ, какъ опытный врачъ, знакомый со всѣми недугами человѣческой природы, подтвердилъ эту догадку на основаніяхъ науки, a старый джентльменъ не сомнѣвался болѣе, что жирный дѣтина пьянъ, какъ стелька.

Несчастный юноша перекинулся только дюжиною словъ съ м-ромъ Снодграсомъ: этотъ джентльменъ умолялъ его обратиться къ какому-нибудь другу, способному выручить его изъ этой засады, и потомъ онъ поспѣшилъ вытолкнуть Джоя съ табакеркой, опасаясь, чтобы дальнѣйшее его присутствіе не возбудило подозрѣній. Оторопѣлый парень простоялъ нѣсколько минуть, переминаясь съ ноги на ногу, и потомъ вышелъ изъ комнаты, чтобы отыскать Мери.

Но Мери ушла домой, послѣ того, какъ одѣла свою госпожу, и жирный дѣтина воротился опять, ошеломленный еще болѣе, чѣмъ прежде.

Уардль и Бенъ Алленъ переглянулись.

– Джой! – сказалъ Уардль.

– Чего изволите?

– Зачѣмъ ты уходишь?

Жирный дѣтина бросилъ вокругъ себя безнадежный взоръ и пролепеталъ, что онъ самъ не знаетъ.

– А! Такъ ты не знаешь? – сказалъ Уардль. – Подай этотъ сыръ м-ру Пикквику.

М-ръ Пикквикъ, веселый и совершенно счастливый, былъ, такъ сказать, душою всей компаніи въ продолженіе этого обѣда, и въ настоящую минуту велъ одушевленный разговоръ съ миссъ Эмиліей и м-ромъ Винкелемъ, склонивъ учтиво голову на одну сторону и размахивая въ воздухѣ лѣвою рукою для приданія особенной силы патетическимъ мѣстамъ своей рѣчи, при чемъ все лицо его лучезарилось восхитительной улыбкой. Онъ взялъ сыръ съ поданнаго блюда и уже снова хотѣлъ приступить къ продолженію своей рѣчи, какъ вдругъ жирный дѣтина, нагнувшись такимъ образомъ, чтобы привести свою голову въ уровень съ головою м-ра Пекквика, указалъ своимъ пальцемъ черезъ его плечо и скорчилъ въ то же время такую страшную и отвратительную рожу, какую могли замѣтить только на лицѣ балаганнаго паяца.

– Ахъ, Боже мой, – вскричалъ м-ръ Пикквикъ, съ безпокойствомъ повернувшись на своемъ стулѣ:– что это за…

Но онъ не кончилъ фразы, потому что жирный дѣтина выпрямился опять во весь ростъ и сдѣлалъ видъ, будто его клонитъ ко сну.

– Что такое? – спросилъ Уардль.

– Удивительно странный чудакъ! – воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, озирая жирнаго дѣтину. – Мнѣ, право, кажется, что по временамъ, должно быть, находитъ на него.

– О, нѣтъ, нѣтъ! Какъ это можно, м-ръ Пикквикъ, – вскричали Эмилія и Арабелла въ одинъ голосъ.

– Разумѣется, этого я не могу доказать, – сказалъ м-ръ Пикквикъ среди всеобщаго молчанія и безпокойства; – но мнѣ показалось въ эту минуту, что на лицѣ его отразились самые возмутительные признаки. Ой! – закричалъ м-ръ Пикквикъ, стремительно вскакивая со стула. – Прошу извинить, mesdames, но въ эту минуту – ужъ я не сомнѣваюсь въ этомъ – онъ ущипнулъ меня за ногу. Право, онъ не въ своемъ умѣ.

– Онъ пьянъ, бестія, – заревѣлъ старикъ Уардль страшнымъ голосомъ. – Звоните въ колокольчикъ, зовите людей! Онъ пьянъ.

– Нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! – закричалъ бѣдный юноша, становясь на колѣни, когда господинъ схватилъ его за шиворотъ. – Я не пьянъ.

– Ну, стало быть, ты съ ума сошелъ, это еще хуже, – сказалъ старый джентльменъ. – Зовите людей!

– О, я не сошелъ съ ума, ей-Богу! – заголосилъ жирный парень, начиная плакать.

– Въ такомъ случаѣ, зачѣмъ же ты ущипнулъ м-ра Пикквика?

– М-ръ Пикквикъ не хотѣлъ смотрѣть на меня: мнѣ надо было поговорить съ нимъ.

– О чемъ, о чемъ? – спросили вдругъ двѣнадцать голосовъ.

Жирный дѣтина вздохнулъ, взглянулъ на дверь спальни, вздохнулъ опять и вытеръ двѣ слезы щиколками своихъ пальцевъ.

– Что-жъ ты хотѣлъ сказать м-ру Пикквику? – закричалъ Уардль, продолжая трясти его за воротъ.

– Постойте, – сказалъ м-ръ Пикквикъ, – я допрошу его самъ. Ну, любезнѣйшій, скажите теперь что вы намѣрены были сообщить мнѣ?

– Мнѣ надо шепнуть вамъ на ухо, – отвѣчалъ жирный дѣтина.

– Скажите, пожалуйста! Бездѣльникъ хочетъ откусить ухо м-ру Пикквику! – закричалъ Уардль. – Не подходи къ нему. Эй, кто-нибудь! Позвоните, ради Бога!

Но лишь только м-ръ Винкелъ ухватился за сонетку, общее изумленіе, близкое къ остолбенѣнію, отразилось на всѣхъ лицахъ: плѣнный любовникъ, сгаравшій отъ стыда, внезапно вышелъ изъ спальни и началъ на всѣ стороны дѣлать низкіе поклоны.

– Ба! – закричалъ Уардль, высвободивъ жирнаго парня и отступивъ на нѣсколько шаговъ назадъ. – Это что значить?

– Я укрывался въ другой комнатѣ, сэръ, съ той поры, какъ вы пришли, – отвѣчалъ молодой джентльменъ.

– Эмилія, другъ мой! – сказалъ старый джентльменъ тономъ горькаго упрека. – Я гнушаюсь всякаго обмана и презираю эту низость. Это неизвинительно и неделикатно въ высшей степени. Того-ли я заслужилъ отъ тебя, дитя мое?

– Ахъ, папа, милый папа! – воскликнула встревоженная Эмилія. – Арабелла знаетъ, всѣ здѣсь знаютъ, Джой тоже знаетъ, что я не принимала въ этомъ никакого участія съ своей стороны и совсѣмъ не знаю, какъ это случилось. Августъ, объяснись, Бога ради!