Текст книги "Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11"

Автор книги: Аркадий Вайнер

Соавторы: Аркадий Адамов,Василий Веденеев,Глеб Голубев,Анатолий Степанов,Иван Жагель,Людмила Васильева,Олег Игнатьев,Леонид Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 231 страниц)

Он схватил свой портфель, утвердил его на толстых коленях и, торопливо перебрав какие-то папки и свёртки, достал перевязанную бумажной верёвочкой коробку, пояснив:

– Коробку эту я у жены нашёл, пустую.

Он с некоторой долей торжественности открыл коробочку и вынул золотой кулон в виде сердца на тонкой, тоже видимо, золотой цепочке. Кулон был большой, аляповатый и тяжёлый, носить его было, наверное, неудобно. Виталий повертел кулон в руках и неожиданно заметил на тыльной его стороне не очень аккуратно соскрёбанную надпись.

– Тут что-то было написано, – сказал Виталий, поворачивая кулон к свету и пытаясь прочесть.

– Да-да, – поспешно согласился Олег Семёнович. – Но ничего невозможно разобрать. Я уже пробовал, даже с лупой.

– Ну, – улыбнулся Виталий, – мы читаем и вовсе удалённые тексты. Разрешите, я покажу это нашим экспертам? У вас есть время?

– Конечно, конечно, что за вопрос, – нетерпеливо согласился Олег Семёнович. – Признаться, мне и самому любопытно.

– Тогда попрошу подождать.

Из комнаты они вышли вместе.

Через полчаса ответ был готов. Надпись гласила: «Моей любимой женщине. Н. Птицын. Сочи. Октябрь, 1985 год». Прочитав её, Олег Семёнович облегчённо вздохнул.

– Слава богу, это адресовано не Марине.

– Это можно было предположить заранее, – усмехнулся Виталий. – Тем интереснее знать, откуда у неё эта вещица. И кто такой этот «Н. Птицын».

– И кто такая «любимая женщина», – успокоенно и даже несколько игриво добавил Олег Семёнович, оглаживая рукой клинышек своей бородки. Впрочем, он тут же снова озабоченно нахмурился. – Да, но всё-таки как это попало к Марине, хотел бы я знать. Вы как полагаете?

– Подарок. И судя по всему, краденый.

– О господи! Что же эта идиотка думала, зачем брала! – воскликнул Олег Семёнович, у которого минутное благодушие сменилось новым приливом гнева и испуга. – С ума с ней сойти можно, честное слово. Просто с ума сойти.

– Я всё узнаю и вам сообщу, – заверил его Виталий. – Но для этого мне придётся побеседовать с Мариной, причём с глазу на глаз, вы понимаете это?

– Вполне, – удручённо согласился Олег Семёнович и сделал как бы успокаивающий жест пухлой рукой. – Я полностью вам доверяю. Полностью. Господи! – вдруг, спохватившись, воскликнул он. – Столько времени беседуем, а я даже не знаю ваше имя-отчество, только фамилию.

– Меня зовут Виталий Павлович.

– Прекрасно. Так вот, Виталий Павлович, повторяю, полностью вам доверяю. Беседуйте, беседуйте, – в тоне его проскользнули даже какие-то покровительственные нотки, но тут же, словно сам испугавшись своего взрыва, тихо и торопливо добавил: – Только, ради бога… жене я бы не хотел… больное сердце, знаете. И потом, она решительно ничего не знает. Решительно. И про него тоже, – он указал на лежавший перед ним в коробочке кулон. – Да, кстати! Может быть, оставить его вам?

Это была высшая степень доверия, как понял Виталий.

– Пожалуй, это необходимо даже, – согласился он. – Мы сейчас всё оформим, как положено.

– Бросьте! Это же не моя вещь.

– Но и не моя.

Вскоре они простились, вполне довольные друг другом.

В таком духе Виталий и доложил об этой встрече Цветкову.

– Хм, – потер подбородок Фёдор Кузьмич и посмотрел на разложенные по росту карандаши перед собой на столе и даже поправил их слегка, потом сказал: – Беседа полезная, ничего не скажешь. Тип, однако. Упустил девчонку, а теперь за голову хватается.

– Ну а нам что делать? – озабоченно вздохнул Лосев. – Тюрьмой воспитывать? Чепуха это. Тюрьма – кара, и больше от неё требовать ничего нельзя.

– Нет, милый мой. Всё-таки каждого можно заставить уважать закон. Почти каждого. Вон криминологи наши, я читал, даже цифру вывели. Двадцать процентов людей, из числа не совершивших преступление в удобных, выгодных условиях, не совершили его из страха перед законом.

– А остальные восемьдесят?

– А остальные из-за честности своей, совести. Но двадцать процентов, выходит, подавили свою плохую наследственность, чувствуешь? Вот оно как. И вот чего нам в первую очередь надо добиваться, я полагаю. Из преступившего закон сделать боящегося закона, а потом – уважающего закон. А вот из злого доброго – это мы сделать не можем.

– Конечно, – согласился Лосев. – Только заставить уважать закон – это тоже, я вам скажу, непросто. Не бояться, а уважать. Тут надо всё-таки какую-то долю нравственности привить, чувства справедливости, совести.

– Верно, верно. Всё непросто. Однако надо. Никуда не денешься. А для этого, между прочим, мы сами должны в первую очередь пример показывать справедливости да совести. А всегда ли показываем? То-то и оно.

– Вот где гласность-то нужна, Фёдор Кузьмич, – запальчиво произнёс Лосев. – А вы помните, насчёт тех угнанных машин что говорили, когда корреспондент у нас был на прошлой неделе? Вы говорили, «это не для печати». Два работника милиции ночью остановили машину, убили водителя, а машину угнали. И таких три эпизода.

– Очень это наш престиж перед населением укрепит, по-твоему? – со злой иронией спросил Цветков. – Дали обоим высшую меру, и баста.

– А слухи?! – воскликнул Виталий. – Сколько слухов по городу пошло? Уже не два человека, а десять, уже банда целая якобы действовала. И не три эпизода, а двадцать три за ними было. Это что, укрепляет престиж, по-вашему? А само умолчание наше, думаете, не комментируется?

– Ладно, – угрюмо заключил Цветков. – Не наша это установка, не нам и обсуждать.

– А кому обсуждать? – не унимался Виталий. – Ох, Фёдор Кузьмич, сами рассказывали, до чего так дойти можно.

– Не бойся, умнее нас люди над этим думают. А нам жуликов ловить надо.

– Ну да. Нам жуликов ловить, другим сеять, третьим строить.

– Я про народ не говорю. А с нас спрос в десять раз больше.

– Так ведь милиция наша сама из народа, – усмехнулся Лосев. – Откуда же ей быть лучше его? Поэтому всякие люди у нас есть. Одних лучших не отберёшь, лучшие всюду нужны.

– Всюду не так нужны, как здесь. Нам именем государства власть дана, какая-никакая, а власть. Это знаешь какой инструмент? То-то же. Ну ладно, Лосев, – вздохнул Цветков, – хватит. Вечно с тобой влезешь в философию, – он решительно собрал со стола карандаши и сунул в деревянный стакан, как бы приступая к главному разговору. – Вернёмся к делу, – решительно объявил он. – У тебя есть материал для беседы с этой Мариной?

– Думаю, есть.

– Ты пока до совести её не добирайся. Думаю, глухо тут пока. Ты на её собственную выгоду и невыгоду опирайся.

– Голова у неё сейчас задурена, – вздохнул Лосев не то сердито, не то сочувственно. – Врезалась, полагаю, в этого Валерку. И подойти к нему не даёт. Вон даже фамилии его, оказывается, не знает, – усмехнулся Виталий.

– И всё, конечно, ему передаёт. Как, к примеру, вы с ней на вокзале беседовали, – досадливо заметил Цветков, потирая ладонью ёжик седоватых волос на затылке, что всегда было признаком особого недовольства. – Вот теперь и вспомни, что вы ей такого сказали там.

– Да ничего мы особенного не сказали.

– И никого не назвали?

– Ясное дело. Хотя… – Лосев помедлил. – До меня с ней беседовал Войцеховский. Но думаю…

– Кстати, – перебил его Цветков, что, надо сказать, случалось с ним чрезвычайно редко. – А кто на неё указал этому Войцеховскому?

– Мне кажется, буфетчица у них на вокзале. Хотя он тут чего-то темнит.

– А почему буфетчица?

– Да Марина с этим Валеркой зашли к ней в буфет однажды. Примерно за неделю до убийства.

– И она их запомнила?

– Запомнила, представьте себе.

– Молодец женщина. Как чувствуешь, она всё рассказала, что знает?

– А чего ей скрывать, – пожал плечами Лосев и, помедлив, с неожиданной тревогой сказал: – Я вспомнил. Войцеховский упомянул Марине про эту буфетчицу, и Марина сказала, что ей надо язык отрезать.

– Ишь ты, злая девчонка-то, оказывается. Или испугалась.

– Полагаю, испугалась.

– Ну да. Глазастая же буфетчица. Выходит, два раза она этого Валеру видела у себя в буфете, в ночь убийства и вот с нею?

– Выходит, так.

– Твёрдо опознает?

– Да не очень, – вздохнул Лосев. – В ту ночь к стойке подошёл тот, кого убили потом. А Валерка боком к ней стоял, у дальнего столика. Ну а второй раз, вернее, первый, она больше ту Марину запомнила. Яркая девчонка, в глаза бросается.

– Это тебе уже Войцеховский сказал?

– Войцеховский. Мария Савельевна потом ему рассказала.

– Гм… Потом, – с сомнением повторил Цветков. – Почему же это она потом рассказала, интересно. Ты ей этого Валерку описал?

– А как же.

– Со слов того паренька, из двора?

– Конечно. Но она прежде убитого узнала.

– Так-так… – продолжал о чём-то – размышлять про себя Цветков и наконец сказал: – Вот что. Ты бы с ней сам по тому эпизоду поговорил, когда Марина с Валеркой у неё были. Может, она ещё чего вспомнит? И один поговори, так легче. Если двое, у неё внимание рассеивается. Понял?

– Понял, Фёдор Кузьмич. Завтра же её повидаю.

– Вот так. И вызывай эту Марину. Не откладывай.

* * *

Следующее утро было воскресным, и на работу ехать чертовски не хотелось. Хотелось попозже встать, не спеша позавтракать, просмотреть газету, потом позвонить своим старикам, которых, кажется, не видел целую вечность. Да и у Светки, судя по её расстроенному виду, были какие-то планы на воскресенье. А день был солнечный и тёплый, как все первые дни сентября в этом году, и манил за город. Но ничего нельзя было поделать: розыск идёт непрерывно по таким делам, как убийство, тут нельзя терять ни минуты и об отдыхе приходится забыть.

– Ну, Витик, ты не поздно придёшь? – с надеждой спросила Светка, впрочем, по опыту зная, что ответит муж.

– Очень постараюсь, – как всегда ответил Виталий, обнимая её.

– Вот Игорь почему-то дома, – заметила Светка. – Только что Лена звонила.

– У него свои дела, – сдержанно ответил уже из передней Виталий, по привычке перед уходом полируя бархоткой свои ботинки. – Слушай! – Он даже прервал своё занятие и подошёл к двери в кухню. – Может, вечером соберёмся к ним? Что-то там не в порядке, я понял.

– Ой, давай. Я им сейчас позвоню, – мгновенно откликнулась Светка, возясь с подносом, и озабоченно добавила: – Я только маме завтрак отнесу.

Анна Михайловна, любимая лосевская тёща, плохо себя чувствовала и ещё не встала.

– Ну, я пошёл, – махнул на прощание рукой Виталий.

Привычный путь в метро ничем на этот раз не отвлекал Виталия от размышлений, только глаза пробежали по лицам немногих пассажиров в вагоне, не вызвавшим никакой настороженности.

Виталий с удобством расположился на боковом коротком диване, вытянув в пустой проход свои длинные ноги. «Игорь дома», – он иронически усмехнулся про себя. Как и остальные ребята из его группы, Откаленко сегодня забегается по автосервисам, разыскивая неведомого Валерку. Ах, нет. У Игоря сегодня другие задания. Ну а если ему предстоит сейчас новая встреча с этой Мариной. Мутная красоточка, лживая и хитрая, и не умная, а именно хитрая, к этому надо быть готовым. И Виталий ещё раз обдумал все вопросы к ней.

* * *

…Марина впорхнула в комнату, не постучав, свежая, румяная, оживлённая, видимо, в прекрасном и самом безмятежном настроении. Копна тёмных перепутанных волос обрамляла кокетливую улыбающуюся мордочку с огромными карими глазами, вздёрнутым носиком и ямочками на полных щеках. На Марине были, всё те же белые брючки, только кофточка была на этот раз не розовая, а голубая. На плече висела знакомая сумка. «Всё-таки красивая девчонка», – невольно подумал Виталий.

Он ждал этого разговора с нетерпением, для начала решив кое-что проверить. Наверное, Марина помнит свой разговор с Войцеховским. Там, на вокзале, перед тем как приехал Лосев.

– Ну чего вам ещё от меня надо? – весело и с вызовом спросила Марина. – Имейте в виду, мне заниматься надо. Во вторник я первый «хвост» сдаю.

– Я вас не очень задержу, – улыбнулся Виталий. – Пустяки надо проверить. Кстати, вы помните, как тот… Дима вас остановил на вокзале?

– Ещё бы! Я жутко перепугалась. Представляете? Незнакомый человек вдруг….

– Но как он вас узнал, вот что я не пойму.

– А мы с Валерой однажды в буфет на вокзале зашли. Дёрнуло его…

– Ну и что такого?

– Да буфетчица там нас запомнила. Такая глазастая оказалась. Ну и натрепала Диме, а он вам. А с вами опасно связываться, – Марина задорно стрельнула глазами. – Это все знают.

– А вы не глазастая? – засмеялся Виталий, меняя тему разговора. – Тоже ведь всё видите и всё помните.

– Я-то? Ну ещё бы.

Марина достала из сумки сигареты, как и в прошлый раз американские, небрежно закурила и протянула пачку Виталию.

– Курите.

– Спасибо. К своим привык. Да и разорять вас не хочется.

– Что вы!.. Га… Мы ещё достанем, – торопливо поправилась она.

– Откуда только у вашего друга денег хватает на такие сигареты, – почти мечтательно проговорил Виталий, тоже закуривая и сделав вид, что не обратил внимания на Маринину оговорку.

– Ха! – снисходительно усмехнулась Марина, слегка откинувшись на стуле с коварным расчётом, чтобы Виталий мог видеть её полные, обтянутые брюками ноги. – Откуда деньги? Мужчине надо быть предприимчивым, между прочим, – поучительным тоном человека, умудрённого жизненным опытом, сказала Марина, лениво и изящно стряхивая пепел и покачивая ногой. – Деньги, к вашему сведению, валяются под ногами, надо только нагнуться.

– И что же придумал ваш друг? – поинтересовался Виталий.

– Что придумал? А почём я знаю? Сейчас все что-нибудь придумывают. Надо как-то жить, – озабоченно вздохнула Марина, словно и в самом деле её одолевала проблема, как свести концы с концами в семейном бюджете, и важно добавила: – Готовится указ, я слышала, о частной деятельности. Тогда ещё легче будет всем, и кому нужны услуги, и кому нужны деньги.

На её узком лобике под кокетливой чёлкой даже пролегла на миг лёгонькая морщинка, долженствующая характеризовать серьёзность обсуждаемой проблемы.

«Опять начала выпендриваться», – неприязненно подумал Виталий. В этот момент Марина как-то даже внешне потеряла в его глазах половину своей привлекательности.

– Какой же может быть доход от тех дел? – спросил он.

– Ну, мне говорили, около тысячи рэ в месяц, – хвастливо сообщила Марина. – На какие хотите сигареты хватит.

– Ого, – усмехнулся Виталий и подумал: «И эта дурища верит», – невольно назвав свою собеседницу словечком, которое употребил Олег Семёнович. И добавил: – При таком доходе, конечно, можно починить машину в два счёта. Валера ваш тоже, наверное, не копейку берёт?

– А кто сейчас берёт копейку? – Марина хитренько засмеялась.

– Да, кстати! – воскликнул Виталий, словно эта мысль только что пришла ему в голову. – Я ведь проверил. Никакого происшествия у Смоленской площади не было. Вы что-то напутали.

– Как так напутала? – возмутилась Марина. – Я же сама там была.

– Там, да не там, – беспечно улыбнулся Виталий. – Женщины, как правило, плохо разбираются в географии.

– Теперь женщины во всём разбираются, к вашему сведению, и получше мужчин, – кокетливо и решительно объявила Марина, изящным движением гася в пепельнице свою сигарету. – Я могу доказать, что не ошиблась. Хотите?

– Интересно, как! – снисходительно усмехнулся Виталий.

– А вот как! Машин было три. Тот дядька из Абхазии, который виноват был, конечно, сразу укатил. А вот кого мы стукнули, остался. Такой солидный. Между прочим, метрдотель в «Сибирячке». Мы потом у него были. Такой нам стол организовал, пальчики оближешь. По особому заказу.

– И сразу все расходы по машине покрыл?

– А какие у него расходы-то были? Ремонт – мы. Инспектору – мы.

– Кто же «мы»? – невольно вырвалось у Виталия.

– Это неважно. А вот метра зовут Пётр Степанович. Спросите у него про ту аварию, если мне не верите. Спросите.

– Да ладно, – равнодушно махнул рукой Виталий. – Не стоит того.

– Интересно! Ваш милиционер взятки берёт, а вам всё равно. Да ему надо знаете как хвост накрутить?

– Вы его запомнили?

– Ещё бы! Денежки положил в карман как свои.

– Вы правы. Займёмся, – решительно сказал Виталий. – Но надо знать, как зовут и вашего друга. Он же, так сказать, взяткодатель. Ничего ему, конечно, не будет, раз он сам нам о взятке сообщит, но сообщить-то он должен?

– Мало вам Петра Степановича?

– Конечно мало.

– Нет, – энергично тряхнула головой Марина. – Его я впутывать не хочу. Это дорогой мне человек.

– Он? А я думал, что Валера…

– Ой, не могу! – захохотала Марина, хлопая руками по полным коленям. – Валера! Он дорогой человек совсем в другом смысле! Я же вам говорила, что с ним даже ходить боюсь. Он же когда выпьет…

– Ничего себе телохранитель, – улыбнулся Виталий.

– Ну… его попросили, когда он трезвый был.

Марина по-прежнему старательно не называла имени своего друга. Впрочем, и Виталий им не очень интересовался. Ему нужен был этот прохвост Валера. Хотя и дружок тот вырисовался не очень привлекательным, если учесть, что, скорей всего, это он подарил Марине краденый золотой кулон и деньгами он, видимо, сорил изрядно.

– А скажите, – неожиданно спросил Виталий. – Кто такой Птицын?

– Птицын? – Марина недоумённо пожала плечами. – Первый раз слышу.

Виталий решил больше не расспрашивать о злосчастном кулоне и не настораживать девушку. Кулон этот мог ещё пригодиться.

– Вы собираетесь замуж за вашего друга? – спросил он, чтобы перевести разговор.

– А это уж моё дело, – с вызовом ответила Марина. – Мы любим друг друга. Остальное неважно. По-вашему, так любить нельзя? А может, через месяц мы разбежимся? Или через два.

И она, насупясь, вытащила из сумки новую сигарету.

– Ну-ну, Марина, – улыбнулся Виталий. – Не надо на меня сердиться. Я же вам только добра желаю.

– Те же слова мне каждый день говорит мой ненаглядный папочка, – брезгливо скривила пухлые губы Марина. – Господи, как они мне надоели.

– Что поделаешь, его можно понять.

– А меня нельзя понять?! – запальчиво воскликнула Марина. – Надоело, понимаете? Всё на-до-ело! Хочу жить по-другому. И буду!

– Как же?

– А это тоже моё дело.

– Ну ладно, – вздохнул Виталий. – Больше, надеюсь, мы вас не потревожим. Кстати, Валера нам тоже, оказывается, не нужен. Он не был участником той драки. Мы выяснили.

– О’кей! Передам, когда увижу, – беспечно откликнулась Марина. – Значит, та корова из буфета зря трепалась? И меня ещё приплела!

– Да нет, откуда вы взяли?

– Знаем. А ещё, я думаю, вам натрепал про меня мой драгоценный папочка, – она презрительно усмехнулась.

– Ну ладно, – вздохнул Виталий. – Будем прощаться. Не знаю только, что вам пожелать на прощание.

– Счастья, конечно, – ослепительно улыбнулась Марина. – Что же ещё?

– Вся беда в том, что мы с вами по-разному его понимаем.

– Ещё бы! По-вашему, счастье – это ходить по струнке, в строю, шаг вправо, шаг влево считается побегом. Так ведь?

– Ну вот видите? – засмеялся Виталий. – Разве мы поймём сейчас друг друга?

– А когда же поймём? – лукаво осведомилась Марина.

– Скоро, – пообещал Виталий. – Надеюсь, скоро.

Марина удивлённо посмотрела на него, но ничего не сказала. Она спешила.

Впрочем, спешил и Виталий.

* * *

Вокзал встретил Лосева привычным многоголосым гулом и суетой, хотя время утренних поездов миновало и некоторое воскресное умиротворение как бы разлито было по огромным залам ожидания. Люди, расположившись на бесчисленных скамьях в ожидании поездов, были всё же не так озабочены, оглушены и возбуждены, как обычно, больше людей читало, дремало, тихо беседовало, занималось детьми.

Лосев миновал первый зал ожидания, затем второй и наконец увидел вдали, уже в третьем зале, за рядами скамей длинную стойку буфета и круглые столики перед ней, высокие, чтобы можно было стоя наскоро перекусить что-то и бежать дальше. Возле столиков сейчас как раз и перекусывали несколько человек.

А за буфетной стойкой монументально возвышалась Мария Савельевна в тёмном платье с белым отложным воротником и белом фартуке. Покупателей в этот момент возле буфета не было.

Мария Савельевна ещё издали, конечно, заметила длинную фигуру Лосева в светло-сером костюме и синей рубашке с расстёгнутым воротом, его светлую копну волос. Виталий мог поклясться, что она его заметила. Но повела себя Мария Савельевна как-то странно и беспокойно. Она почему-то поспешно отвернулась и, что-то торопливо отпустив подошедшему в этот момент покупателю, поспешила скрыться в двери подсобки. А через минуту оттуда вышла другая женщина, тоже в белом переднике и белой наколке в волосах, и сухо обратилась к подошедшему Лосеву:

– Что вам угодно, гражданин? Слушаю вас.

– Мне бы Марию Савельевну повидать.

– Нет её. Сегодня работаю я.

– Как нет? – удивился Лосев. – Я же её только что видел.

– Случайно на минуту заглянула. Уже уехала.

– Но послушайте! – невольно возмутился Лосев, – Не успела она ещё уехать. Попросите её выйти.

– Вы, гражданин, не шумите. А то я и милицию позвать могу, – сердито и многозначительно ответила буфетчица и посмотрела куда-то в сторону.

В первую минуту Виталий опешил и удивлённо спросил:

– Вы, собственно говоря, за кого меня принимаете, интересно?

– За кого надо, за того и принимаю, – неприязненно ответила женщина. – Подставляйся тут из-за вас. Вы пришли и ушли, а мы остались.

– Ну и что? – улыбнулся Виталий, всё ещё пытаясь разобраться в неожиданно возникшей ситуации. – Вам, может быть, удостоверение показать, чтобы вы меня правильно поняли?

– Не смей! – тихо и испуганно воскликнула женщина. – Они ещё здесь, не видишь, что ли?

– Кто «они»? – не понял Виталий.

– Шпана эта. До смерти нас тут напугали. С ними не дай бог связаться. Они запросто пырнуть ножом могут. Тут никакая милиция не убережёт, что мы, не знаем…

– Что же они вам сделали?

– Не мне, а Маше. «Завалим тебя, тётка, – сказали, – не сегодня, так завтра. Будешь знать, как мильтонам нас продавать». Ну, в этом роде, словом.

– А, Мария Савельевна… Погодите, налейте-ка мне стакан сока, вон того. Я здесь постою попью. Да, этого!

Буфетчица налила ему сок, и разговор возобновился.

– А что, Мария Савельевна их не узнала?

– Одного-то вроде узнала.

– Где они сейчас стоят?

– Вон, около левого столика, крайнего. Двое их. В куртках. Поглядывают, как я тут с вами разговариваю. Вы бы уж отошли, что ли, от греха.

– Да, вы правы.

Виталий забрал свой стакан с соком, попросил ещё какую-то булочку, аккуратно и не спеша рассчитался и отошёл к одному из столиков, предварительно посмотрев на часы и как бы прикидывая, есть у него ещё время или нет. Встал он возле столика с таким расчётом, чтобы хорошо видеть обоих парней, на которых указала ему буфетчица.

Парни пили фруктовую воду и ели булочки. Оба были в одинаковых поролоновых куртках. Только у высокого угреватого парня с чёрной челкой и дерзко поблёскивающими угольными глазами куртка была с зелёными полосами, а у второго, пониже, в кепке, полосы на куртке были жёлтые. Оба с усмешкой поглядывали в сторону буфета и пересмеивались между собой, чем-то, видимо, довольные. Длинный черноволосый парень показался Виталию почему-то знакомым, хотя Виталий мог поручиться, что он с ним никогда не сталкивался. Так уже не раз бывало. Значит, где-то проходили его приметы. Надо только вспомнить, надо вспомнить.

«Ишь наглецы! – подумал Виталий. – Ещё и остались тут. Зачем они остались, интересно знать. Вроде своё дело сделали. Запугали». Виталий незаметно, но внимательно рассматривал парней. Это он давно уже умел делать, это было частью его профессиональных навыков, которых он теперь почти не замечал. Наблюдая, он размышлял. Парни, конечно, из той компании, хотя для Марины слишком подонистые.

Шваль какая-то. Их, видимо, просто послали, дали соответствующее поручение, и всё. Так-так, это уже интересно. Но почему они не уходят? Булочки не доели? Нет, они, наверное, хотят последить за Марией Савельевной, попугать её ещё своим присутствием. Вот она и убежала, понятно теперь.

А впрочем… Парни явно что-то хитрили. Виталий заметил у них какие-то лишние, неловкие движения, они всё время что-то незаметно доставали, что-то затем прятали, ухмыляясь, подмигивая друг другу. Странно… Виталий присмотрелся внимательнее. Зачем-то опускают свои стаканы… А-а, понятно. Они же водку доливают туда. В кармане у длинного бутылка. Теперь ясно, почему они задержались в буфете.

Но как же всё-таки узнать, кто эти ребята, откуда? Для этого их надо прежде всего задержать. Но под каким предлогом? Сослаться на их угрозы ни в коем случае нельзя, Мария Савельевна должна остаться в стороне. Что же делать? Пойти за ними? Это, пожалуй, самое простое. А там будет видно.

Между тем парни покончили с фруктовой водой и, видимо, с водкой тоже. Лица их ещё больше покраснели, глаза возбуждённо блестели, движения стали нечёткими и порывистыми. Сейчас они, хихикая и поглядывая по сторонам, обсуждали что-то. На Виталия они не обращали внимания, его появлению они не придали никакого значения. Вот они сунули в карманы недоеденные пирожки и вихляющей, нетвёрдой походкой двинулись между скамьями к выходу из зала. Виталий последовал за ними.

В следующем зале, когда парни, обнявшись и громко, бестолково что-то обсуждая, двигались в проходе между скамьями, им под ноги неожиданно выкатился мяч, большой цветастый мяч, за которым бежал, раскинув руки, мальчуган лет пяти. Мяч слегка ударился в ногу длинному парню с чёлкой на глазах, и тот, радостно загоготав, изо всех сил наподдал его. Мяч со свистом врезался в кого-то из сидевших на скамье пассажиров. Раздался женский крик, плач мальчика, возмущённый гул голосов. Все повскакали со своих мест и окружили хулиганов. Кто-то уже звал милицию.

И тогда длинный парень вытащил нож.

– Харя! Занимай круговую оборону, мать их!.. – заорал он.

Возмущение нарастало, уже несколько голосов звали милицию.

– Пробиваться будем! Врукопашную, Харя! – продолжал орать длинный. – Вперёд!..

Он яростно взмахнул ножом, и в страхе шарахнулись от него женщины, дети и мужчины тоже.

Тут уж Виталий не выдержал, история грозила обернуться бедой. Он протиснулся вперёд. Когда длинный снова взмахнул ножом, Виталий заученно перехватил его руку, мгновенно заломил её за спину, и тот, взвыв от резкой, неожиданной боли, опрокинулся на пол. Виталий прижал его коленом и выхватил нож.

В тот же миг к ним кинулся второй парень с отчаянным криком:

– Валерка!..

«Валерка, – мелькнуло в мозгу у Виталия. – Он».

Второй парень был без ножа и действовал куда менее агрессивно. После всего происшедшего окружающие мужчины, кто помоложе, без труда схватили его.

Когда к месту драки протиснулись два милиционера, Виталий уже исчез, попросив кого-то из мужчин подержать хулигана, потому что он опаздывает на поезд. Распластанного на полу безоружного хулигана подержать вызвалось сразу несколько человек.

А Виталий тем временем успел перехватить спешащих к месту драки милиционеров и дать соответствующие инструкции.

Вот это была удача! Попался Валерка, тот самый Валерка, в этом Виталий не сомневался.