Текст книги "Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11"

Автор книги: Аркадий Вайнер

Соавторы: Аркадий Адамов,Василий Веденеев,Глеб Голубев,Анатолий Степанов,Иван Жагель,Людмила Васильева,Олег Игнатьев,Леонид Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 227 (всего у книги 231 страниц)

Резидентура ЦРУ в Италии была в курсе планов руководства Ленгли в отношении Умберто Делгадо. Сообщение, поступившее от осведомителя Андре Росфельдера, давало возможность, не занимаясь непосредственно операцией по ликвидации Делгадо, ускорить ход процесса, сообщив через резидентуру ЦРУ в Лиссабоне о предложении Бизоньо руководству ПИДЕ. Источник информации содержался в тайне. Таким образом, предложение Бизоньо должно быть передано такому сотруднику ПИДЕ, который одновременно являлся бы платным агентом ЦРУ. Именно такие указания и поступили второму секретарю посольства США в Португалии Гленвуду Матеусу.

В субботу, 2 июня, жильцы третьего этажа дома 31 переулка Агуаш Ливреш, видимо, решили устроить вечеринку. Из распахнутых окон разносилась музыка, и вышедшие посидеть на небольшом скверике обитатели переулка могли даже увидеть силуэты танцующих пар.

Действительно, в квартире Гленвуда Матеуса собрались гости. Пришли несколько дипломатов посольства США, в том числе Уильямс Биел, а среди португальцев здесь выделялся обаятельный Роша Касаку, занимавший, как говорили, довольно высокий пост в ПИДЕ.

Когда веселье было в самом разгаре, Матеус, обняв Касаку за плечи, повел его в кабинет.

– Вы можете осуществить свое заветное желание, – широко улыбнулся Матеус, – завершить операцию с Умберто Делгадо. Причем будете действовать наверняка.

– И это не противоречит вашим планам, как тогда, в Бразилии?

– Времена меняются, дорогой Антониу. Меняются и люди, окружающие нас, в том числе и начальство. Перейдем к делу. Два активных человека в Италии, один из них местный житель, второй португалец, ведут оживленную переписку с Умберто Делгадо, который питает к ним полное доверие. Они начали эту игру по собственной инициативе и как первооткрыватели желают иметь приоритет в получении вознаграждения.

– Многоходовая операция, мистер Матеус. Похоже на туннель в скале. Войдешь в него, а выйдешь ли – неизвестно.

– Сеньор Касаку, мы не собираемся вставлять вам палки в колеса. Действуйте по своему усмотрению, но только здесь, на старом континенте. Это единственное условие. Итак, перейдем к делу.

План Матеуса был прост. Из Италии в адрес португальского министра внутренних дел поступит письмо от одного «доброжелателя». Так как из Италии личных писем на имя министра внутренних дел приходит не так уж много, то Касаку, начальник отдела по контролю за перепиской, наверняка его заметит и ознакомится с содержанием. Далее он сообщает министру, что ПИДЕ заинтересовано письмом. Используя свои прекрасные отношения с Барбиери, Касаку должен попросить направить его в командировку в Рим. Там он встретится с автором письма. Если предложение действительно окажется стоящим внимания, то уж дальше все будет зависеть от того, какое решение примет руководство ПИДЕ.

– Что ж, большое спасибо за информацию. О дальнейшем ходе развития событий, конечно, буду ставить вас в известность.

– Антониу, надеюсь, вы не будете больше обижаться на Уильямса Биела? – спросил Матеус. – Это ведь он предложил передать вам игру с этим итальянцем.

* * *

20 июня из Рима на имя министра внутренних дел Португальской Республики Алфреда душ Сантуша пришло письмо на французском языке следующего содержания:

«Уважаемый министр внутренних дел.

По воле случая я стал обладателем информации, касающейся подготовки политических акций, цель которых совершить революцию в вашей стране. Если, как мне думается, эта проблема вас интересует, я бы хотел вступить в контакт с человеком, пользующимся полным вашим доверием, которому будет поручено вести со мной переговоры, включая и вопрос, касающийся денежного вознаграждения.

Этот человек должен опубликовать в номере за четверг или воскресенье римской газеты «Мессаджеро» объявление в разделе «Потери» следующего содержания: «Потеряна папка, в которой находился португальский паспорт», и дальше пусть ваш человек укажет номер телефона, по которому на следующий день после публикации объявления я должен буду связаться с ним для того, чтобы обсудить интересующие нас вопросы.

На мой взгляд, назревают события, которые могут иметь очень важное значение для национальной безопасности и международного престижа вашей страны.

Примите, господин министр, мои заверения в глубоком к вам уважении».

Как и было предусмотрено, письмо перекочевало в ПИДЕ и уже во вторник, 26 июня, лежало на столе у Барбиери Кардозу, которого Касаку обо всем уже предупредил.

Второго июля Касаку вылетает в Рим, и через три дня, в четверг, Бизоньо, в последние недели внимательно читавший страницы объявлений «Мессаджеро», обнаружил столь желанное для него объявление, состоявшее всего из двух фраз: «Потеряна папка с португальским паспортом. Просьба нашедшего позвонить по телефону 531627».

Бизоньо буквально ворвался в квартиру Карвалью. «Победа, Мариу! Читай! Читай это объявление». И Бизоньо, сунув в руки Карвалью газету, ткнул пальцем в нижнюю часть страницы. Карвалью внимательно прочитал текст и пожал плечами.

– Ничего не понимаю: «Средний буржуа, пенсионер, владелец хорошей квартиры, религиозный человек, ищет одинокую женщину 30-34 лет, которая была бы согласна переехать. Желательно с живым характером, культурная». Это что, ты «средний буржуа»?

– Какой «средний буржуа»? Почитай о португальском паспорте.

– Ну? Я ничего не понимаю. Ты, что ли, нашел этот паспорт?

– Нет, это знак от министра внутренних дел Португалии, которому я послал письмо. Ты что, забыл?

– Да ведь ты просил меня временно прекратить переписку с Делгадо, я и не знал, что письмо уже написано и послано.

– Не хотел тебя обнадеживать. А вдруг они не придали бы ему значения? А сейчас наверняка дело выгорит. Завтра я должен звонить. Лучше я пойду один. Не стоит идти вдвоем на эту встречу. Можем вспугнуть покупателя.

– Слушай, Бизоньо, ты со мной в прятки не играй. Сказал тоже, «вспугнуть покупателя». Просто хочешь все сам забрать себе, а меня – в сторону. Знай, так ничего у тебя не получится. Меня не обведешь вокруг пальца. Интересно, как ты сможешь без меня продать его ПИДЕ. Да тебе они не только не выплатят ни одного эскудо, а всем раззвонят, всех предупредят: не имейте никакого дела с Бизоньо, потому что он шантажист и жулик. Хотел обмануть почтенную организацию, да у него ничего не вышло.

– Слушай, Мариу, неужели ты думаешь, я хочу тебя обойти?

– Не думаю, а уверен, но у тебя ничего не получится. Больше я с тобой разговаривать не буду.

– Честное слово, Мариу, разве я забуду о тебе! Я проведу все переговоры, а если нужно, даже поеду в Португалию и там обо всем договорюсь с их начальством.

– Вот когда они со мной подпишут какую-нибудь бумагу, когда я получу первые деньги, только тогда стану продолжать переписку с Делгадо. А так не видать тебе как своих ушей ни генерала, ни премии за него. Понял? Кажется, завтра тоже будут съемки «Клеопатры». Можешь пойти и предложить себя на роль статиста.

Переубеждать Карвалью не имело смысла. А продолжать игру с Умберто Делгадо без помощи Мариу Карвалью дело безнадежное. И еще, чего доброго, Карвалью может написать генералу, что, мол, ему пришлось порвать с Бизоньо, так как появилось подозрение, что тот поддерживает связи с итальянской полицией. Это еще больше поднимет авторитет Карвалью в глазах генерала, который убедится, что ради него, президента «Национального независимого движения», Мариу ди Карвалью порвал со своим лучшим другом.

На свидание, назначенное ему на вечер того же дня 6 июля в канцелярии португальского посольства в Риме, которая в то время располагалась на улице Мажента, в доме № 5, Эрнесто Марио Бизоньо пошел один, тщательно обдумав ход предстоящего разговора. В приемной канцелярии его встретил португалец, представившийся сеньором Фернанду.

– Сеньор Фернанду, меня здесь ждут. Я по объявлению, – произнес Бизоньо фразу, обговоренную во время утреннего телефонного разговора с абонентом номера 531627.

– Пойдемте, сеньор. Я проведу. Вас уже ждут.

Сотрудник посольства пригласил Бизоньо в небольшую комнату, где около овального журнального столика стояли два кресла. В одном из них сидел мужчина, рассматривавший какой-то старый номер португальского журнала.

– Садитесь, сеньор, начнем нашу беседу. Вы понимаете по-португальски?

– Очень плохо. Я более-менее сносно говорю по-английски.

– Вот и прекрасно. Я тоже несколько знаком с этим языком. Давайте представимся. Я работник ПИДЕ. Есть такая организация в Португалии. Ваше письмо было передано нам, и мне поручили заняться им. Как ваше имя, фамилия? Одним словом, расскажите коротко о себе.

Эрнесто Марио Бизоньо не имел большого желания посвящать первого встречного-поперечного в детали своей биографии, но вербовка – дело серьезное. Может быть, даже этому португальцу кое-что о нем потом будет известно, так что лучше сейчас выложить основные сведения, которые никоим образом не могут скомпрометировать его, а уж потом, если они станут копаться, можно постепенно, если не будет другого выхода, кое в чем и признаться. Хотя вряд ли американцы или итальянцы испытывают большое желание передавать находящиеся у них данные на своих агентов коллегам из других стран.

– Меня зовут Эрнесто Марио Бизоньо. Я врач по профессии, но сейчас лечебной практикой не занимаюсь, а имею акции в одной из клиник Рима.

– Ваши больные, сеньор Бизоньо, жалующиеся на несварение желудка или же колики в почках, как вы понимаете, нас не интересуют. Чем вы можете быть полезны нам?

– Если вам требуются материалы, касающиеся бывшего португальского генерала Умберто Делгадо, то в моих силах предоставить их вам в достаточном количестве.

– Вы поддерживаете контакты с Делгадо?

– Да, сеньор, с ним ведется обширная переписка.

– Чем вы можете доказать это?

– Я захватил с собой несколько фотокопий листов из отдельных посланий Делгадо.

Эрнесто Бизоньо вытащил из внутреннего кармана стянутую резинкой небольшую стопку конвертов и передал их собеседнику.

Роша Касаку, а это он приехал на встречу, внимательно, не торопясь, вынимал одно за другим письма из конвертов, не забывая посмотреть на адрес получателя, и, с трудом разбирая отвратительнейший почерк генерала, пытался прочитать каждое послание до конца. Потом отложил письма в сторону, снял очки и внимательно посмотрел на Бизоньо.

– Кто это такой, Виола Маскателли, проживающий на улице Куаттро Венти?

– Это не он, а она. Моя теща. Делгадо присылает письма на этот адрес, чтобы не вызвать подозрений.

– Так он что же, пишет вам по-португальски и вы прекрасно разбираете его почерк, хотя по-португальски не говорите?

– Нет, сеньор, простите, я не знаю вашего имени.

– Называйте меня сеньор сотрудник.

– Нет, сеньор сотрудник, мне потом переводят эти письма на итальянский язык.

– Кто же взял на себя такой адский труд?

– Мы ведем с генералом игру вдвоем – я и мой приятель-португалец. Идея была моя, и он поддержал ее.

– Какой же план вы разработали и какую выгоду надеетесь извлечь от сотрудничества с нами?

Бизоньо со всеми подробностями рассказал о начале переписки с изгнанником в Бразилии, о его появлении в римском аэропорту и первом личном знакомстве, о возникшей потом мысли заинтересовать Умберто Делгадо несуществующим планом организации военного переворота в Португалии, чтобы в конце концов выманить Делгадо из Бразилии и попытаться за соответствующее денежное вознаграждение передать его португальским властям.

– Вот такова история, «сеньор сотрудник», нашей игры с Умберто Делгадо. Но, конечно (я сейчас говорю от своего имени и от имени моего друга Марну ди Карвалью), мы можем выполнять и другие ваши задания. Здесь находится порядочно португальских политических эмигрантов, существуют различные комитеты и группировки, занимающиеся антипортугальской деятельностью, и, видимо, такая информация тоже вас должна интересовать?

– Может быть, сеньор Бизоньо, может быть. Но хочу вас сразу же предупредить: у меня не имеется полномочий на подписание с вами какого-либо контракта. Я приехал выяснить: кто нам писал, с какими целями, может ли он быть полезным в нашей работе? Хочу высказать свое личное мнение: предложение интересное. Я так и доложу начальству. Посмотрим, что оно решит.

– Может быть, «сеньор сотрудник», имеет смысл приехать мне в Португалию? Если вы договоритесь со своим руководством и дадите мне знать о его согласии, я тут же могу вылететь из Рима в Лиссабон.

– Не знаю, будут ли с вами вести там переговоры, но поездка не помешает. Как я сказал, ждите сообщений.

* * *

Телеграмма пришла ровно через месяц после встречи в канцелярии посольства. Ответ был положительный. Через три дня Бизоньо прилетел в Лиссабон, в тот же день состоялась его первая встреча с Барбиери Кардозу. Привезенные Бизоньо материалы произвели благоприятное впечатление на руководство ПИДЕ. После трехдневных переговоров Бизоньо вылетел в Рим, где должен был ожидать приезда сотрудников ПИДЕ, которые обещали появиться в итальянской столице в первых числах сентября 1962 года.

СДЕЛКА С ПРОВОКАТОРАМИ

5 сентября 1962 года Уолтерс получил из Ленгли очередной информационный бюллетень, рассылаемый в резидентуры ЦРУ. Наряду с другой информацией в бюллетене сообщалось об образовании в службе специальных операций отдела по особым заданиям. Никаких данных о функциях этого отдела не приводилось[21] 21
  Этот отдел в ЦРУ получил название «потенциал смерти». Создан он был по предложению Уильяма Харви, который и возглавил его. Фактически «потенциал смерти» являлся отделом ЦРУ по осуществлению политических убийств. Одну из первых операций отдел провел 27 октября 1962 года в Италии, где организовал авиационную катастрофу личного самолета руководителя Национального общества жидкого топлива Италии Энрико Маттеи. Операция разрабатывалась Харви и резидентом ЦРУ в Италии Томасом Карамессинесом, а детали согласовывались с главой секретных служб Италии генералом Ди Лоренцо.


[Закрыть].

Помимо общих распоряжений, циркуляров и инструкций для всех руководителей сетью ЦРУ в той или иной стране, вкладывалось несколько листков с информацией, касающейся лишь получателя данного бюллетеня. В приложении к августовскому номеру военный атташе Уолтерс прочел: «Законсервированный Верноном Уолтерсом итальянский осведомитель Эрнесто Марио Бизоньо предложил свои услуги португальскому ПИДЕ».

Уолтерс усмехнулся: прошло всего несколько месяцев, а кажется, как давно это было – Италия, Рим, Бизоньо, генерал Умберто Делгадо, находящийся сейчас в одной с ним, Уолтерсом, стране. Напрасно парни из Ленгли думают, что он страдает ностальгией по Италии. Ему совершенно наплевать, какие события происходят на Апеннинском полуострове. И этот генерал его уже абсолютно не интересует. У Вернона Уолтерса есть сейчас поважнее дела. Это не только установление контактов с кучкой бразильских генералов или расширение старых дружественных связей, а даже кое-что посерьезнее. Вот, например, во вторник выступление по телевидению Сан-Пауло инспектора службы охраны леса Артура Балоки, который предупредил о существовании плана убийства американского президента Джона Кеннеди, собирающегося посетить Бразилию. Балоки утверждал, что коммунистические террористы собираются совершить покушение на президента США, когда он будет проезжать в открытой машине вместе с бразильским президентом Жоао Гулартом по проспекту Рио-Бранко и Рио-де-Жанейро. Это было уже второе заявление Балоки, так как несколькими днями ранее он сделал другое предупреждение: о ведущейся на территории штата Рио-де-Жанейро подготовке к созданию вооруженных групп и даже показывал журналистам какие-то фотографии, утверждая, что они сняты потайной камерой.

Фальшивка была сделана топорно, и выступление по телевидению Балоки, известного своими связями с посольством США, ожидаемого впечатления не произвело. Но таков был строжайший приказ, полученный Уолтерсом от Хелмса, – подготовить выступление агента из числа бразильцев, организовав ему встречу с местными и иностранными журналистами, а также по телевидению в Сан-Пауло. Уолтерсу был передан текст выступления, а специально посланный курьер из Вашингтона вручил ему пакет с фотографиями для показа по телевидению.

Уолтерсу не разъяснили, с какой целью это делается, нужно ли будет предпринимать какие-либо еще шаги в этом направлении. Запрашивать дополнительной информации он не стал – это выглядело бы явным нарушением традиций ЦРУ: не задавать лишних вопросов.

Только четырнадцать с лишним месяцев спустя, когда 22 ноября 1963 года в Далласе президент США Джон Кеннеди был убит во время поездки в открытой машине по улицам этого города, Уолтерс сразу же вспомнил задание, полученное из Ленгли: выступление Артура Балоки по шпаргалке, видимо, написанной собственноручно Хелмсом, где делался упор на «коммунистических террористов», готовившихся стрелять по открытой машине, в которой будет ехать Джон Кеннеди.

ЦРУ тогда пускало пробный шар, заранее готовя мировое общественное мнение к разрабатывавшейся с его участием террористической акции. Но в те дни 1962 года подавляющее большинство иностранных журналистов, аккредитованных в Бразилии, не клюнули на столь грубую подделку.

Правда, корреспондент португальского телеграфного агентства АНИ передал из Сан-Пауло небольшую информацию о выступлении Балоки, которая была опубликована в ряде лиссабонских газет.

А Барбиери Кардозу в это время собирал чемодан. Он вылетал в Рим для переговоров с двумя будущими платными агентами ПИДЕ – Эрнесто Бизоньо и Мариу ди Карвалью. Встреча состоялась в помещении португальского посольства.

Карвалью и Бизоньо информировали заместителя ПИДЕ о своих отношениях с Делгадо. Барбиери был доволен всем, кроме одного: переписка прекратилась 18 июня, то есть на другой день после того, как Бизоньо послал письмо министру внутренних дел Португалии. Два с половиной месяца генерал бомбардировал Карвалью письмами, не получая на них никакого ответа.

– Значит, у вас все контакты с генералом фактически потеряны? – воскликнул Барбиери.

– Нет, сеньор, – ответил Карвалью. – Как только мы достигнем с вами соглашения, переписка возобновляется. Я объясню Делгадо причину своего молчания. Он доверяет мне, любая версия покажется ему правдоподобной.

– Хорошо, в этом вопросе я согласен с вами. В какую сумму вы оцениваете свои услуги?

– 400 тысяч лир для сеньора Бизоньо и 400 тысяч лир для меня ежемесячно.

Заявление Мариу ди Карвалью потрясло Барбиери. Названная сумма была более чем внушительна.

– Разрешите мне сказать несколько слов, сеньор Барбиери, – вступил в разговор Эрнесто Бизоньо. – Я уверен, если ПИДЕ поставит перед собой задачу захватить генерала другим способом, то это обойдется вашей организации в несколько раз дороже. Кроме того, ведь мы, помимо охоты на Умберто Делгадо, будем выполнять и другие поручения. Сейчас вокруг Делгадо группируются лишь те португальские политические эмигранты, которые находятся в Бразилии, но если он перекочует в Европу, а мы станем его самыми приближенными людьми, от которых у Делгадо не будет никаких секретов, то можете себе представить, сколько полезных сведений начнем для вас добывать.

– Но запрошенная сумма превышает все наши возможности, – раздраженно сказал Барбиери.

Мариу ди Карвалью подобострастно улыбнулся:

– Мы же не знаем потолка ваших возможностей. Мы продаем товар, вы его покупаете.

После долгой торговли они порешили на трехстах тысячах лир ежемесячно каждому.

...Оба доносчика углубились в изучение контракта о предательстве и затем аккуратно скрепили его своими подписями.

– Вы, сеньор Карвалью, – обратился вице-директор ПИДЕ к португальцу, – возобновляйте переписку с Умберто Делгадо после того, как мы сообщим, на какой адрес вам следует отправлять донесения. Да, учтите, никаких шифров, секретных кодов и прочей белиберды вам, естественно, употреблять не придется. Кроме разве нескольких псевдонимов. Скажем, упоминая о докторе Бизоньо, вы просто пишете «доктор». Для вас мы придумали кличку «Оливейра», а Делгадо именуйте «Пинейро».

Сделка состоялась.

Вернувшись в Лиссабон, Барбиери Кардозу поручил установить канал для обмена корреспонденцией с Римом.

Большая часть информаторов ПИДЕ, действовавших в различных странах Западной Европы, посылала свои донесения, минуя посольства Португалии, отправляя их обычной почтой на имя Жоакима да Силва, проживавшего на улочке Пойайс ди Сао-Бенту в мансарде дома № 2. Это очень невзрачный домишко, в котором жили мелкие лавочники и служащие, находившиеся на нижних ступенях чиновничьей лестницы.

От дома Жоакима да Силвы до управления ПИДЕ было всего минут пять ходьбы. Соседи считали Жоакима да Силву домоседом, замкнутым человеком, не подозревая, что имеют дело с работником ПИДЕ, через руки которого ежедневно проходят десятки донесений секретных агентов.

Конечно, самое простое было бы подключить «Оливейру» к этому каналу связи. Но в середине 62-го года у Силвы случилась небольшая неприятность. Кто-то утром сломал замок его почтового ящика, и ячейка, где должна была лежать почта, оказалась пустой. Может, в этот день писем и не было, но подвергать опасности корреспонденцию, посылаемую «Оливейрой», ПИДЕ не хотела. Поэтому решили установить новую линию, открыв почтовый ящик для фиктивной фирмы «Экипаментуш индустриаиш» («Индустриальное оборудование») на имя директора фирмы. «Директором» фиктивной фирмы был не кто иной, как агент ПИДЕ Амандиа Найа.

Роша Касаку неоднократно занимался пересылкой денежных вознаграждений агентам, работавшим за границей. И на этот раз Барбиери Кардозу поручил Касаку оформить надлежащим образом ежемесячную отправку «гонорара» «доктору» и «Оливейре».

В первых числах, октября Касаку посетил небольшую контору своего друга финансиста Пиану, расположенную на улице Палма. Пиану был компаньоном Касаку в проводившихся им операциях по контрабанде валютой.

Этот Пиану и должен был переводить в филиал Римского банка в Генуе на счет № 433045 ежемесячно двадцать тысяч эскудо, что соответствовало по тогдашнему курсу шестистам тысячам лир. Задание доставлять финансисту взятые из кассы ПИДЕ двадцать тысяч эскудо было вменено в обязанность агенту ПИДЕ Алфреду Робалу.

Вспомним, что и Найа и Робалу входили в ту семерку курсантов-пидевцев, проходивших стажировку в лагере ЦРУ «Изолейшн», которые были завербованы Центральным разведывательным управлением США.

Таким образом, в первых числах октября второй секретарь посольства США в Португалии Гленвуд Матеус имел в своем распоряжении донесения трех осведомителей: Роша Касаку о проходивших в Риме переговорах, Амандиа Найа об открытии отдельной линии связи с римскими осведомителями и Робалу о полученном им поручении.

Досье на Делгадо, хранившееся в ЦРУ, пополнилось новыми материалами.

* * *

Здесь сделаем небольшое отступление и расскажем о небольшом эпизоде, происшедшем в лиссабонском аэропорту Портела. Когда Барбиери возвращался из Рима, почти одновременно прибыл другой рейс – английской авиационной компании из Лондона. Два сотрудника ПИДЕ, встречавшие начальство, обратили внимание на темнокожего мужчину, растерянно суетившегося около многочисленных сумок, пакетов и баулов, которые он, видимо, притащил из столицы Великобритании.

Сложив в беспорядочную кучу багаж, мужчина положил поверх него небольшую пластмассовую папочку и засеменил в дальний конец зала, где стояли тележки для перевозки вещей. Один из пидевцев, посмотрев вокруг и убедившись, что на него никто не обращает внимания, спокойно взял папку, быстро проверил содержимое, что-то вынул из нее и положил в карман, а папку вернул на свое место.

Смуглолицый путешественник нагрузил на тележку вещи и двинулся по направлению к таможне, а пидевцы, выйдя из зала прилета, отправились в расположенное неподалеку помещение, предназначенное для встреч высокопоставленных пассажиров.

На другое утро посольство Великобритании в Лиссабоне посетил английский подданный, выходец из Пакистана, проживавший в Джерси. Вашдео Кунданмала Мирпури, так звали посетителя, заявил консулу о пропаже паспорта. У пакистанца сохранились автомобильные права и другие документы, поэтому через несколько дней он уже имел в кармане новый английский паспорт, не подозревая, что старый паспорт за номером 83265, выданный в Джерси, «потерянный Мирпури где-то по дороге с аэродрома в отель», был заприходован и передан на хранение в сектор ПИДЕ, занимавшийся документацией.

* * *

В то время как «охотники» тщательно готовили ловушку для генерала, Умберто Делгадо пребывал в расстроенных чувствах из-за продолжительного молчания Мариу ди Карвалью.

В конце августа генерал был вынужден перебраться из Сан-Пауло снова в Рио-де-Жанейро, так как хозяин старой квартиры не пожелал продлевать контракта. В Рио-де-Жанейро Умберто Делгадо удалось снять жилище на пятом этаже дома 174 улицы Сенадор Вергейро. Эта квартира была расположена в том же районе, где генерал обитал в 1959 году после получения политического убежища в Бразилии.

Стараясь выяснить причину длительного молчания Мариу ди Карвалью, Делгадо шлет несколько писем Марии Пиа ди Браганса. В письме от 8 октября он просит ее: «Карвалью[22] 22
  Здесь, как и в других цитатах, сохранены стиль и пунктуация оригинала. – О. И.


[Закрыть]: настоятельно прошу – разыщите его. Уже долгое время я не получаю никаких известий. Это очень странно».

Наконец 17 октября Мариу Карвалью дает о себе знать. Он сообщает об имевшихся у него трудностях и сомнениях, так как на письма, посылаемые им Умберто Делгадо, тот якобы не отвечал. «Кроме того, – писал Мариу Карвалью, – возникли подозрения, что за мной ведется слежка и вся корреспонденция, поступающая в мой адрес, просматривается, а часть изымается агентами итальянской полиции». В связи с этим он решил на время «прервать переписку, пока не будет полной уверенности в безопасности нового канала связи». Карвалью просит Делгадо в дальнейшем присылать письма на имя доктора Бизоньо, но не к нему домой, а на адрес профессора Сеччи, проживавшего в Риме на улице Спалланцани.

Получив после четырехмесячного перерыва первое известие от Мариу ди Карвалью, генерал воспрянул духом: как-никак, а объявился один из его лучших и преданнейших друзей, связь с которым он считал потерянной. Делгадо тут же отвечает Карвалью на его письмо от 17 октября. Обычно генерал начинал свои послания обращением: «Дорогой профессор», а на этот раз он пишет ему: «Дорогой единомышленник и друг».

В ПИДЕ стала поступать обширная информация от «Оливейры». На имя Барбиери посылались не только фотокопии писем Умберто Делгадо и отправляемых ему «Оливейрой». Мариу ди Карвалью снабжал каждую корреспонденцию комментариями, проигрывал различные варианты своих будущих посланий генералу, а также сообщал очень много данных, касавшихся деятельности антисалазаровских групп, имевшихся в Италии.

Руководство ПИДЕ очень высоко оценивало действия «Оливейры», убедившись, что затрачиваемые на него немалые суммы целиком оправданны.

ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ ДЖОНА БАКЛА

В декабре 1962 года португальские политические эмигранты-антифашисты, проживающие в Западной Европе, пришли к выводу создать единую коалицию. С этой целью было решено созвать «конференцию антифашистских сил» и провести ее в конце года в Риме. Послали приглашение и Делгадо.

Генералу очень хотелось присутствовать на конференции, но он опять столкнулся с двумя старыми проблемами: отсутствием у него бразильского паспорта и невозможностью получить в Бразилии итальянскую визу. Тогда Делгадо решает направить в Рим в качестве своего представителя Мануэла Серториу.

Мануэл Серториу считал себя политическим эмигрантом, но дома, в Португалии, практически не принимал участия в антифашистском движении. Среди португальских политэмигрантов, находившихся в Бразилии, было широко распространено мнение, что Мануэл Серториу обладал повышенным чувством страха и страдал «медвежьей болезнью». Именно от страха этот «борец» однажды без всякой на то причины попросил убежища в одном из иностранных посольств, находившихся в Лиссабоне. Этот человек не представлял никакой опасности для салазаровского режима, и пидевцы с легкостью выдали разрешение на выезд Серториу в Бразилию, где он вскоре стал одним из самых близких генералу людей.

Примерно в восьми километрах к югу от Рима по дороге, ведущей к заливу Гаэта, в замке XVII века Кастель-Гандольфо находится летняя резиденция папы римского. Недалеко от нее расположено здание партийной школы Итальянской коммунистической партии, где с 28 по 30 декабря и проходила конференция португальских антифашистских сил, принявшая решение о создании «Патриотического фронта национального освобождения» (ПФНО).

Португальские антифашисты решили воспользоваться гостеприимством алжирских властей, давших согласие на пребывание в столице Алжира штаб-квартиры «Патриотического фронта национального освобождения». Таким образом центр португальской политической эмиграции перемещался в Алжир. Это давало ряд преимуществ, одно из которых заключалось в близости этой страны от Португалии.

Умберто Делгадо получил приветственное письмо от участников конференции и тексты принятых на ней документов. Он с удовольствием перечитывал строки, где говорилось о «мужественном руководителе оппозиции». В письмах к герцогине Марии Пиа генерал несколько раз упоминал о безрезультатных попытках получить паспорт и визу на въезд в Италию. Но чем могла ему помочь португальская эмигрантка, обладавшая лишь громким титулом, ничего не значащим для итальянских властей?

9 января Мариа Пиа отправляет Делгадо письмо, в котором пишет: «В Рио находится полковник Уолтерс из Соединенных Штатов Америки. У нас были с ним хорошие отношения, и он даже пытался ухаживать за мной. Если он замолвит хотя бы одно словечко, то вашему превосходительству немедленно выдадут паспорт и визу». Мариа Пиа считала, что Умберто Делгадо может воспользоваться ее советом, и на всякий случай написала также письмо Вернону Уолтерсу, где сообщила, что рекомендовала обратиться за помощью к полковнику Уолтерсу своему другу генералу Умберто Делгадо, который испытывает трудности в получении необходимых ему документов для выезда из Бразилии. «Я сказала ему, что вы, дорогой полковник, – писала герцогиня, – всесильны и для вас ничего не стоит оказать содействие моему другу генералу Умберто Делгадо. Помните, это тот самый генерал, у которого был сердечный припадок в аэропорту Фиумичино, где мы с вами случайно встретились в конце сентября 1961 года».

Уолтерс, конечно, не забыл «случайную встречу» с герцогиней в аэропорту Фиумичино, но не испытывал ни малейшего желания выполнять ее просьбу. В первый момент он хотел выбросить письмо в корзинку. Затем, взвесив все «за» и «против», решил проконсультироваться с начальством, так как был прекрасно осведомлен о желании руководства ЦРУ предоставить ПИДЕ возможность покончить с Умберто Делгадо при условии, если эта операция будет осуществлена за пределами Западного полушария.

В ответе, полученном Верноном Уолтерсом, содержалось указание посоветовать верным людям в Итамарати выдать необходимые документы на выезд из страны Умберто Делгадо, но не раньше конца марта.

Полковник Уолтерс не знал тогда, что указание ЦРУ, касающееся Умберто Делгадо, является для него последним, связанным с «делом Делгадо».