Текст книги "Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11"

Автор книги: Аркадий Вайнер

Соавторы: Аркадий Адамов,Василий Веденеев,Глеб Голубев,Анатолий Степанов,Иван Жагель,Людмила Васильева,Олег Игнатьев,Леонид Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 231 страниц)

– А что, вёл себя как-нибудь подозрительно?

Мария Савельевна нерешительно взглянула на своего молодого собеседника, на остренькие, настороженные его глазки, в которых решительно ничего симпатичного не уловила, как и во всей его вытянутой, словно принюхивающейся к чему-то физиономии, и, вздохнув всё же решилась поделиться с ним своими наблюдениями. Сообщение Войцеховского про убийство того маленького человека, сейчас казавшегося ей таким милым и беззащитным, произвело на Марию Савельевну большое впечатление, просто ошеломило её.

– Вёл он себя ужас как тревожно, – шёпотом начала она. – Вертелся, крутился, на часы всё посматривал. К окну вон даже подбегал.

– К окну?

– Ага. У нас тут вся площадь видна.

– И спорили, говорите?

– Ну форменным образом, не глухая ведь.

– А о чём?

– Вот не разобрала. Мне ж ни к чему было. Знать, так я бы всё до словечка…

– Так, так… – задумчиво произнёс Войцеховский. – И ещё вы подумали, что он строитель?

– Ага, точно.

– А почему – «точно»?

– Да кто его знает. Вот вошло в голову, и всё тут.

Она было повысила голос, но тут же спохватилась и снова перешла на шёпот:

– И потом, я вам скажу, я его уже раз тут видела, у себя. С неделю назад. Он самый был, длинный, и в куртке той зелёной. Я эту куртку враз узнать могу. Мне сын с ней все печёнки проел, достань да достань. Это как влюбился в ту стерву, значит.

– Понятно. Один тот парень был?

– Не. С девушкой. Такая вся из себя. И молоденькая ещё. Но, ясное дело, намазанная. А с виду сказать, студентка. Ну да. Студентка и есть, – добавила она, словно вспомнив что-то.

– Опять истик подсказал? – засмеялся Войцеховский.

– По всему видать было. Хотя народа было много, не очень-то я приглядывалась.

– А с виду-то она какая была?

– Модная, грудастая, волос копна – во! – Мария Савельевна подняла над головой обе руки. – Тёмные волосы, кольцом всё, румянец во всю щёку, белые брючки все ляжки обтягивают. В теле девка, что говорить.

– А ещё что на ней было?

– На ней-то? Да распашоночка такая розовая, заграничная, чтоб соблазну больше придать. В «Берёзке» такие, говорят, есть.

– Они что же, закусывали у вас тут? Время-то какое было?

– Да часов шесть. Ясное дело, с поезда. Ох, – вздохнула Мария Савельевна. – По правде сказать, не хотела я в эту историю влезать. Ей-богу, не хотела. Вам-то скажи, затаскаете потом, что ж я, не знаю? Вон года три назад кража у нас тут была. А я вот тоже кое-что заметила. Ужас я какая глазастая. Ну, раз всё рассказала, два, три, то одному следователю, то другому. Господи, со счёта сбилась, сколько меня вызывали, и каждый раз ещё по часу жди. И всё, понимаешь, на сознательность давят, на патриотизм. А потом ещё суд пять раз откладывали. Ну, зареклась я.

– Так ведь тут дело-то какое? Убийство, – проникновенно сказал Войцеховский. – И я у вас даже показаний официальных брать не буду. Мне бы только поймать того душегуба.

– Ну да. Ну да, – понимающе закивала толстая буфетчица. – Что ж я, чурка? Жуткое же дело.

– А я нигде о вас не упомяну, – заверил Войцеховский. – Слово даю. И вы в стороне. Всё элементарно. Поняли?

– Ясное дело. А как же.

– Только уж и вы больше никому, договорились? А то меня подведёте и себя, кстати, тоже.

Он явно намекал на Лосева, и Мария Савельевна чуточку даже смутилась, уж больно понравился ей тот светловолосый длинный парень, который говорил с ней недавно, и не хотелось скрывать от него что-то, если он снова придёт. Но тут одна мысль мелькнула у неё, и Мария Савельевна сразу успокоилась.

– Что вам сказала, того никому больше не скажу, – вполне искренне заверила она Войцеховского.

– Вы ещё не всё мне сказали, – стойкой улыбкой произнёс тот. – Ну, к примеру, слышали вы их разговор? Может, они по имени друг друга называли? Вспомните, вспомните, – настойчиво, почти повелительно попросил он.

– Ничегошеньки я не слышала, – вздохнула Мария Савельевна, и громадная её грудь тяжело приподнялась на стойке буфета, и тут же Мария Савельевна выпрямилась, давая понять, что она свой долг выполнила и разговор можно кончать. И повторила решительно: – Вот, ей-богу, ничегошеньки, хоть убей.

– Но, говорите, весёлые были? – не отставал Войцеховский.

– Очень даже.

– А сколько, по-вашему, лет тому парню, в куртке?

– Да недалеко от той девки ушёл, лет двадцать. Вот зелень, а на такое пойти, это же надо. Всё потому, что слабо наказываем. Мало годов им за решёткой даём. Да такого убивца навеки там похоронить надо, – Мария Савельевна не на шутку разволновалась. – Его же только выпусти, что я, не знаю!

– Откуда же они всё-таки приехали, интересно знать? – задумчиво, как бы самого себя, спросил Войцеховский, не обращая внимания на бурный всплеск своей собеседницы. – С какой станции хотя бы?

– Кто ж их знает, – успокаиваясь, пожала могучими плечами Мария Савельевна. – Да уж не с близкой, больно голодные были.

– Ну, это не факт, – возразил Войцеховский. Вскоре он распрощался. Ничего больше узнать у буфетчицы не удалось. Но уходил Войцеховский с чувством какой-то неоконченности их разговора, словно что-то осталось между ними неясное, им не доспрошенное, ею не досказанное.

По дороге он решил, что сообщить новые, добытые им сведения надо будет не в МУР, а своему начальству, от которого и зависит его продвижение по службе. А то когда ещё из МУРа дойдёт благодарность ему, да и дойдёт ли вообще. А тут сразу всё попадёт в нужные руки.

Придя к себе и обдумав ещё раз всё, что сообщила ему Мария Савельевна, Войцеховский решил кое-чем сведения эти пополнить, если удастся. Это касалось того парня в зелёной курточке и его девушки. Было ясно, что они не случайные знакомые. А девица яркая, заметная и кое-кому в глаза непременно бросилась. Но кому? Кто мог эту пару здесь, на вокзале, видеть и запомнить? Приехали они, как сказала Мария Савельевна, около шести часов вечера, час пик, народу тьма. Приехали скорей всего с той же станции, что и те двое, позавчера. С той же станции…

Войцеховский задумчиво побарабанил пальцами по столу, потом, внезапно оживившись, выдвинул ящик стола и нетерпеливым движением достал книжицу с расписанием движения пригородных поездов. Найдя те три поезда, что отметили они с Лосевым, он аккуратно выписал все их остановки по пути в Москву. Затем он нашёл в расписании электропоезда, приходящие в Москву около шести часов вечера, и, вспомнив, как это делал Лосев, отобрал из них тоже три самых подходящих по времени прибытия и тоже выписал все их остановки. Теперь следовало сравнить этот список с остановками первых трёх поездов и отметить совпадения. Очень довольный собой, Войцеховский внимательно проделал эту несложную работу, в результате чего у него появилось семь станций, сравнительно далёких от Москвы, но всё же в пределах дачной зоны, ибо девчонка та явно смахивала на дачницу в своей воздушной кофточке навыпуск, в которой она приехала вечером в город. «Вдруг попал, вдруг попал!.. – билась у Войцеховского лихорадочная мысль. – Ах, если бы…»

Затем он записал, чтобы чего-то не забыть, все приметы той парочки, сообщённые ему Марией Савельевной. И тут получилось, что приметы парня оказались совсем расплывчатыми. В последний раз ночью он и вовсе не подошёл к стойке буфета, а за столиком случайно, очевидно, расположился так, что Марии Савельевне была видна одна его спина. Да и в первый раз с девушкой, та привлекла главное внимание буфетчицы, а на долю парня опять осталась, по существу, лишь зелёная куртка. Впрочем, куртка эта тоже была важной приметой.

Теперь следовало начать действовать, немедленно и быстро, если он хочет выглядеть наилучшим образом в глазах начальства.

Войцеховский вскочил из-за стола, торопливо сунул в карман все свои бумажки и, взглянув последний раз на часы, устремился к двери. Было как раз около восемнадцати часов, и два из трёх намеченных им поезда уже пришли. Из одного только начали выходить пассажиры, второй, ещё пустой, уже собирался отправиться в новый рейс. С него Войцеховский и начал.

Переходя из вагона в вагон, он беседовал с проводниками. Беседовал Войцеховский, надо сказать, умело – напористо, весело, непринуждённо, будя память, не сковывая её испугом, подозрениями, настороженностью или ответственностью, незаметно напирая на те семь станций, которые он отобрал. И при всем при этом не теряя ни минуты на пустую болтовню. Проводницы беседовали с ним охотно, смеялись, шутили и вспоминали. Однако никто, решительно никто из них не мог вспомнить описываемых им молодых людей.

Наконец поезд ушёл, наполнившись пассажирами, и Войцеховский переключился на следующий. Опять шёл он из вагона в вагон, по опыту зная, что терпение в таком деле – это половина успеха. Шёл упрямо, дотошно, с прежней энергией, хотя уже и не так легко и весело беседуя с каждой из проводниц. Он напоминал сейчас не тушканчика, а скорее гончую, уткнувшуюся вытянутой узкой мордой в след, которая уже ни за что не оторвётся от него, пока не дойдёт до конца. Что говорить, работу свою Войцеховский знал и по-своему даже любил.

Однако и на этот раз его ждала неудача. Проклятая парочка была неуловима. Никто её по-прежнему не видел, хотя девчонка должна была бросаться в глаза не только своей озорной мордашкой и копной перепутанных тёмных волос, но и своими узкими белыми брючками, розовой кофточкой навыпуск и большой жёлтой сумкой через плечо. Да и зелёная модная, даже архимодная куртка парня тоже была отличной приметой.

Когда Войцеховский вышел наконец из последнего вагона, к соседнему перрону подошёл третий и последний из намеченных им поездов. Изрядно уже вымотавшийся и обозленный неудачей, Войцеховский всё же заставил себя направиться на соседний перрон. Голова гудела от бесконечных однообразных бесед, ноги отяжелели от усталости. Но надо было идти. Надо, надо! Его правда, никто не гнал. Никто даже не ждал от него этой работы. Больше того, из-за неё он не сделал уймы других дел, которые требовалось сделать. Разные люди ждали его в разных местах. Но все эти дела и люди не сулили ему и десятой доли той выгоды, которую он ждал от этого поиска, не сулили того оглушительного, решающего успеха, которым этот поиск, в случае неудачи, мог завершиться. Не каждый день расследуется убийство, чёрт возьми.

Один вагон, второй, пятый, восьмой, одиннадцатый… Нет, никто не видел парня и девушку, о которых он расспрашивал. Проводницы сочувственно вздыхали, пожимали плечами. Ну не видели они этих ребят, точно не видели, ни на одной из станций такие в поезд не садились.

Без сил вышел он снова на перрон и вяло поплёлся в толпе пассажиров, хлынувшей из очередной электрички, подошедшей к другой стороне перрона. И вдруг… Войцеховский не поверил своим глазам. Его обогнала стройная девушка с копной перепутанных тёмных волос, в белых обтянутых брючках, в розовой кофточке навыпуск, через плечо у нее висела жёлтая кожаная сумка.

Глава 2. Девушка в белых брючках

Когда Лосев приехал на вокзал и добрался до отдела милиции, было уже около восьми вечера. Вокзал по-прежнему жил своей бурливой, шумной жизнью, и народу к вечеру стало, кажется, ещё больше. Было душно и жарко.

В комнате отделения уголовного розыска, где Виталий уже днём побывал, он на этот раз застал кроме Войцеховского, сердитого и слегка растерянного, ещё и молоденькую смазливую девицу с небрежной копной каштановых волос и большими подмазанными глазищами. На девице были белые брючки, туго обтягивавшие её полные ляжки, и розовая кофточка, не сходившаяся на её высокой груди. Девица сидела, небрежно перекинув ногу на ногу, и курила, стряхивая пепел на пол и презрительно кривя пухлые губы. Возле неё на диване лежала жёлтая кожаная сумка.

Когда Лосев зашёл, девушка проникновенным тоном говорила Войцеховскому:

– Ты, Дима, пойми, ну как я могла знать, кто он такой? Ну подошёл, такой высокий, стройный, сильный, – она сладостно улыбнулась. – Ну ты бы, Дима…

– Я вам не Дима, – покраснев, сердито перебил её Войцеховский, увидев входящего Лосева.

Девчушка, перехватив его взгляд, небрежно оглянулась через плечо и чуть насмешливо, но понимающе сказала:

– Ах, начальство прибыло.

Однако она не села по-другому и не перестала курить. При этом вела она себя вполне естественно, свободно и отнюдь не вызывающе. Казалось, её нисколько не смущает обстановка, в которую она так неожиданно попала.

– Здравствуйте, – сказал Виталий и, улыбнувшись добавил: – Вы беседуйте, беседуйте, я вам мешать не буду. Дима так Дима. А вас как зовут? – обратился он к девушке.

– Меня Марина, – она приподнялась и протянула Лосеву руку. – А вас, если не секрет? – И лукаво улыбнулась.

– Какой уж тут секрет, – весело ответил Виталий, недоумевая про себя, по какой такой причине эта «свистушка», как он мысленно её окрестил, оказалась тут и зачем он сам тут так срочно понадобился. – Я из МУРа, – тем не менее продолжал он. – Капитан Лосев Виталий Павлович, – и обернулся к Войцеховскому. – Так о чём у вас разговор?

Но девушка не дала тому ответить. Она всплеснула руками и воскликнула:

– Ой, неужели МУР? Я так много про вас читала! Вы все такие там замечательные, ужас просто! Не знаешь, в кого раньше влюбиться. Я…

Но тут уже Войцеховский довольно бесцеремонно её прервал.

– Никак, понимаешь, не может вспомнить одного своего знакомого, – сказал он, уже придя в себя от минутной неловкости.

– А что за знакомый, я его знаю? – спросил Виталий.

Он тоже достал сигареты, опустился на стул чуть в стороне от Войцеховского и девушки и, закурив, повторил вопрос:

– Так что же за знакомый?

Марина тоже насмешливо и выжидательно посмотрела на Войцеховского. На тугих загорелых щеках её возникли симпатичные ямочки. «Хороша девчонка, ничего не скажешь, – подумал Виталий. – Правда, ведёт себя…» Он не успел додумать до конца, Войцеховский с ударением произнёс:

– Это тот самый парень в зелёной куртке, который позавчера перекусил у нас в буфете с товарищем, а потом увёз его на машине.

При этом Войцеховский не мог скрыть горделивые нотки в своем голосе.

– Так-так… – медленно пробормотал Лосев, не сразу приходя в себя от такой неожиданности. Потом он перегнулся через стол, взял пепельницу и поставил её на самый край, между собой и девушкой. Эти лишние секунды помогли ему хоть как-то сориентироваться. – Так-так… – повторил он, усаживаясь снова на свой стул. – И обернулся к девушке. – Как его зовут?

Та хмуро и неприязненно ответила:

– Не знаю.

И по-прежнему с независимым, а теперь ещё и с вызывающим видом продолжала курить, глядя куда-то в пространство и покачивая ногой.

– Но это же ваш знакомый, – удивился Лосев.

– Я уже сказала Ди… ему, – Марина небрежно кивнула на Войцеховского. – Ну, познакомились в поезде, что такого, я не понимаю?

– Да ничего такого, – усмехнулся Виталий. – Только когда знакомятся, обычно называют имя, верно?

– А я вот уже, представьте, забыла. И больше мы не встречались.

– С таким высоким, стройным, сильным? – насмешливо спросил Виталий.

– Ну и всё равно.

– Нехорошо, Марина, – уже серьёзно сказал Лосев, покачав головой. – Это уже нехорошо. Ведь вы говорите неправду.

– А вы докажите.

– Отлично, – с неожиданной охотой согласился Лосев. – И если докажем, то вы всё нам расскажете?

– Там будет видно, – не поворачивая головы, враждебно ответила Марина, нервно затягиваясь сигаретой. – Кому это хочется связываться с милицией. Лучше оставьте меня в покое, а то я расскажу отцу.

– А что, это идея, – снова охотно согласился Лосев. – Когда имеешь дело с детьми, всегда полезно привлекать к беседе и родителей.

– А я вам не ребёнок! – запальчиво возразила Марина, на секунду повернувшись и сверкнув глазами. – И оставьте моих родителей в покое.

Как видно, жаловаться отцу она тут же раздумала.

– Не ребёнок? – по-прежнему дружелюбно переспросил Лосев, явно игнорируя её замечание о милиции. – А где вы учитесь?

– В институте, – она назвала институт. – Слава богу, уже на втором курсе.

– На втором курсе? – с сомнением переспросил Лосев. – А паспорт у вас при себе? – и невольно посмотрел на Войцеховского, уверенный, что тот уже этим интересовался.

Но Войцеховский отрицательно покачал головой.

– Нет у меня с собой паспорта, – капризным тоном ответила Марина. – И хватит меня, в конце концов, мучить. Сколько можно?..

На глаза её навернулись слёзы, и она досадливо загасила в пепельнице свою сигарету.

– Да кто же вас мучает? – удивился Лосев. – Ну ладно. Если вы ничего не хотите нам сообщить о своём знакомом, не надо. Скажите только вашу фамилию и адрес. Ну и телефон, конечно.

– Буланова… – Марина назвала адрес и телефон.

– У вас хоть студенческий билет при себе есть?

– И билета нет. Вот конспекты есть, – и она кивнула на лежавшую рядом сумку.

– Можно посмотреть?

– Пожалуйста, – усмехнулась Марина и рывком достала из сумки пачку тетрадей. – Любуйтесь. Почерк только не очень разборчивый, предупреждаю.

Вместе с тетрадями из сумки неожиданно вывалилась и зачётная книжка. Марина поспешно сунула её обратно в сумку.

– Почему вы её прячете? – спросил Виталий. – Это, кстати, тоже документ.

– Ничего в ней интересного нет. Мне и самой на неё смотреть противно, – поморщилась Марина.

– А вообще учиться не противно? – сочувственно поинтересовался Лосев.

– Невозможно как противно, вы даже представить не можете, – досадливо пожаловалась Марина. – Вас бы не спрашивая в институт сунули, чего б запели?

– Да-а, вам не позавидуешь, – согласился Лосев.

– А вы говорите, – кокетливо вздохнула Марина, доставая новую сигарету.

Лосев обратил внимание, что это были американские сигареты «Мальборо». Марина перехватила его взгляд.

– Хотите? – великодушно предложила она, протягивая пачку.

Настроение её заметно улучшилось, она начала заново осваиваться в обстановке после появления Лосева.

– Спасибо, – Лосев запросто взял сигарету. – Где достаёте?

– Это один мой друг, – с подчёркнутой небрежностью махнула рукой Марина. – Пять рублей пачка, кажется.

– Ого! Как приятно, наверное, иметь такого богатого друга, – засмеялся Лосев. – А знаете, вы здорово загорели, неужели под Москвой?

– В Ялте, – ещё небрежнее ответила Марина. – Гостиница «Интурист», знаете?

«Ко всему ещё дура», – с лёгким сожалением подумал Виталий.

– А зачем вам тот человек? – простодушно улыбаясь, поинтересовалась Марина, решив, видимо, что добрые отношения уже восстановлены и можно узнать кое-что полезное.

Она вообще полагала, что все мужчины за одну её улыбку должны уступать всем её желаниям и капризам. А на этого длинного приятного парня она потратила уже не одну улыбку.

Такие мысли мелькали в голове у Марины, когда она с лукавой улыбкой смотрела на Виталия, приняв самую обольстительную из своих поз.

– Зачем же вам тот человек? – повторила она.

– Пустяки, – махнул рукой Лосев и, вспомнив о Войцеховском, который за всё это время не проронил ни слова, на всякий случай спросил, указав на него: – Он вам, наверное, уже сказал?

– Он мне про ту толстую дуру сказал, из буфета. Тоже мне, нашли кому верить, – презрительно пожала плечами Марина. – Язык ей отрезать надо.

– Ну-ну, зачем же так, – возразил Виталий, про себя досадуя на излишнюю болтливость Войцеховского, и, кивнув на него, поспешил перевести разговор, ещё раз спросив: – Значит, он вам не сказал, зачем нам нужен ваш друг?

– Нет, не сказал, – по-детски обиженно надула губки Марина и тут же лукаво взглянула на Виталия. – Но я догадываюсь.

– Что ж, давайте проверим, какая вы догадливая.

– Пожалуйста, – Марина оживилась, и видно было, что ей вдруг пришла в голову какая-то неожиданная мысль. – Значит, меня с ним видели неделю назад, так? – уточнила она. – Здесь, на вокзале, в буфете?

– Ну, допустим, – неохотно кивнул Виталий, про себя всё ещё кипя на Войцеховского.

– Ну так вот, – победным тоном заявила Марина. – Его, конечно, задержали за драку, ручаюсь.

– В том-то и дело, что не задержали, – вздохнул Виталий вполне искренне.

– Так задержите.

– А почему вы так сразу решили, что была драка?

– А он такой, Валерочка, – засмеялась Марина. – Он без этого не может. Кошмар просто. Я с ним ходить боюсь.

– Но всё-таки ходите? – улыбнулся Виталий, про себя дивясь тому, с какой лёгкостью она вдруг пошла на откровенность и назвала имя этого парня. Это внушало ему даже некоторое беспокойство.

– Нужный человек, – засмеялась в ответ Марина, – в автосервисе работает. А сам гоняет как безумный.

– У него, значит, машина есть?

– Конечно. У них у всех там машины.

– Богатые люди. Это он вас снабжает «Мальборо»?

– Нет, другой, – небрежно махнула рукой Марина, словно прогоняя назойливую муху.

– Ну а где Валера живёт?

– Ой, не знаю, честное слово.

– И телефон не знаете?

– И телефон не знаю.

– Как же вы встречаетесь? Нужный ведь человек, сами говорите.

– Ну, ему… звонят, когда надо, – в голосе Марины прозвучала неуверенность.

– Странный какой-то друг у вас, – засмеялся Виталий. – И фамилии его вы тоже, конечно, не знаете?

– Да зачем мне его фамилия? Мне… мне и так с ним хорошо, – с вызовом сказала Марина и тут же сама рассмеялась.

Дальше разговор пошёл ещё оживлённее и приобрёл уже и вовсе дружеский, простецкий характер. Марина заливисто смеялась и вовсю кокетничала со своими собеседниками. Это, видимо, доставляло ей особое удовольствие, ведь никогда ещё не приходилось попадать в такую необычную историю, и такие тут весёлые, простые люди, кто бы мог подумать? А уж рассказать своим, обсмеются.

В конце концов Марина с видом мученика показала свою зачётную книжку, где картина была и в самом деле удручающая. Но где, кроме того, было указано точное название института, которое Марина назвала сокращённо и неточно, а также номер её группы.

Улучшив момент, Войцеховский по знаку Лосева вышел в соседнюю комнату и по телефону проверил сообщённый Мариной адрес. Он оказался верным, как и номер квартирного телефона.

Беседа между тем продолжалась всё так же оживлённо, касаясь самых различных тем. И тут Марина неожиданно рассказала весьма интересный случай. Речь с автосервиса перекинулась на дорожные происшествия, и обычные мучения с ремонтом машин. И Марина, увлёкшись, вспомнила:

– Ой, мы недавно с одним моим другом на этом так лопухнулись, не представляете. Его сзади жутко ударили, у меня чуть голова не отвалилась. Ну, он, конечно, следующую машину ударил. Знаете, как бывает?

Лосев с интересом и сочувствием выслушал обстоятельства самой обычной уличной аварии и сказал:

– Ну, инспектор не прав. Это где случилось?

– Около Смоленской. На выезде из тоннеля.

– А у друга вашего «Жигули»?

– Ну да. А сзади «Волга», представляете? За рулём приезжий из Абхазии. Они же по Москве ездить не умеют! Ну, он, он виноват. Все говорят. А заплатили мы.

– Как так заплатили?

– А то вы не знаете, как платят, – лукаво засмеялась Марина. – Сунул тот вашему инспектору, и все дела. А мы чуть было виноватыми не остались.

– Не может быть! Когда это случилось?

– Когда? Сейчас вам скажу, – Марина помедлила, что-то про себя соображая. – Сегодня у нас пятница? Шестое. Значит… Ну да! Как раз две недели назад, двадцать третьего августа. Днём, часа в три. Да ладно! – она беззаботно махнула рукой. – Всё уже уплачено, и машина готова.

– Вот, а вы говорите, мучение с ремонтом, – усмехнулся Виталий.

– Так у нас Валера есть. Если бы не он…

Разговор снова ушёл в сторону, и в какой-то момент Лосев спросил:

– Вы сейчас откуда ехали?

– С дачи. У нас дача, в Лесном поселке.

– Вот вы с Валерой в поезде и познакомились?

– Да нет, – засмеялась Марина, она то и дело сейчас смеялась, сверкая подведёнными глазами и показывая свои мелкие белоснежные зубки. – Приставили его ко мне провожать, чтобы никто не покушался, – она лукаво посмотрела на Виталия и погрозила пальчиком. – Но я и сама могу в случае чего.

– Кто же его приставил к вам? – заинтересовался Виталий, словно включаясь в игру.

– Ну вот. Всё вам скажи, – кокетливо улыбнулась Марина. – Сами догадайтесь. Вы же сыщики. Ой, вы, наверное, можете много интересного рассказать, правда? Вот бы послушать.

Она сладостно потянулась, выпрямив обтянутые брючками полные ноги и выпятив грудь под розовой кофточкой. Виталий усмехнулся, хотя всё же отметил про себя все Маринины достоинства.

А вскоре разговор их закончился.

Марина, весело распрощавшись, выпорхнула за дверь, размахивая сумкой на длинном ремешке.

– Ну и девка, – покачал головой Войцеховский, не то восхищённо, не то осуждающе. – Любовь с такой крутить, конечно, одно удовольствие. Но жениться ни в коем случае нельзя, даже под дулом пистолета.

– М-да, – рассеянно отозвался Лосев, занятый своими мыслями. – Вот Валера и крутит. Или кто там ещё. Одним словом, возник некий Валера… Горячий малый. Хулиган. Страшно с ним ходить. Гоняет на машине. На своей машине. К тому же ходит в зелёной моднейшей куртке.

– Мы теперь этого Валеру голыми руками возьмём, – довольным тоном объявил Войцеховский, и в его бусинках-глазах появился охотничий блеск.

– Это точно, – мечтательно усмехнулся Виталий. – Дело теперь на раскрытие пойдёт. Но на одном его признании – если ещё он признается, конечно, – далеко, милый мой, не уедешь. Нужны улики.

– Будет признание, будут и улики, – с угрозой процедил Войцеховский.

– Без улик может не быть и признания.

– Будет. Не таких гусей щипали. Обломаем. Сволочь же.

Виталий внимательно посмотрел на Войцеховского.

– Таким способом улики не добудешь, – медленно и враждебно произнёс Виталий. – Берегись, Димочка.

– Но какие же улики ты сейчас можешь найти, интересно знать? – с досадой воскликнул Войцеховский. – На пустом месте?..

– Пустого места не бывает. Улики можно найти и в пустыне. А уж в городе… Нам, например, надо доказать и без Валеры, что убитый сел в тот вечер в его машину, что спустя какое-то время эта машина заехала в тот двор и именно из неё выбросили труп. Наконец, что в машине видели за рулём самого Валеру. Вот тогда ему некуда будет деваться.

– Тогда мы и без его признания обойдёмся, – возразил Войцеховский.

– Нет. Всё равно не обойдёмся. Оно же поможет всё уточнить и проверить. Это раз. Потом, не забудь, нам надо отыскать и второго участника убийства. А он, кажется, поопаснее этого Валеры. Но вот с девчонкой этой… Понимаешь, тут один странный момент возник. Помнишь, она ведь сначала наотрез отказывалась отвечать?

– Помню, конечно.

– Вот. А потом будто что-то сообразила про себя и вдруг всё выложила.

– Сообразила, что не друг он ей вовсе, – усмехнулся Войцеховский. – Ручаюсь. Так, действительно нужный человек, и всё.

– Пожалуй – согласился Виталий. – Но нам-то это всё равно. Главное, что это тот самый парень в зелёной куртке, который в буфете был. Участник убийства. И до него мы теперь доберёмся.

– Это уж точно, – самодовольно кивнул Войцеховский, закуривая.

– Но ты-то молоток, – одобрительно посмотрел на него Лосев. – Как ты вышел на эту девчонку?

К такому вопросу Войцеховский был уже готов. Он твёрдо решил, что рассказывать, как всё было на самом деле, Лосеву не следует. Прежде всего Войцеховскому не хотелось напоминать ему о толстой буфетчице, у которой Лосев обещал ещё побывать. Войцеховский чувствовал, что та не всё ему ещё сказала и что она при случае может это сказать Лосеву и это совсем ни к чему, это как бы умалит успех самого Войцеховского. А он лучше сам добьётся от этой толстухи, чтобы она ему всё рассказала. Добьётся, добьётся, никуда ей не деться, толстой дуре. Думает, носом чует, как собака. Словом, это первое, что не следовало говорить Лосеву. А второе, зачем говорить, что он на эту Марину наткнулся случайно? Так капитала в глазах начальства не заработаешь. А главное, если всё это он скроет, то никакого урона для дела не будет, а ему лично… О, тут выгод не счесть, это и бобику ясно. И потому Войцеховский описал Лосеву совсем другой путь, каким он пришёл к Марине, путь, который потребовал смекалки, упорства и прочих качеств.

– Ну молодец, – искренне похвалил его Виталий, хотя и уловил некоторые неувязочки в рассказе, но отнёс это за счёт торопливости и волнения. – Очень ты нам помог. Начальству твоему сообщим, будь спокоен. – Он посмотрел на часы и вздохнул. – Ну, а остальное, уже завтра.

– А что на завтра?

– Дальше искать! Путей много.

– Как в пустыне? – засмеялся Войцеховский.

– Даже больше. Вот видишь, появился Валера.

* * *

Следующий день был субботний, но выдался он не менее хлопотным и напряжённым, чем любой другой. Ведь по раскрытию тяжкого преступления работа ведётся непрерывно. Пожалуй, день оказался даже ещё более напряжённым, во всяком случае, он принёс немало огорчений.

Начался он, как и обычно, с оперативки в отделе.

Первым доложил о своём вчерашнем вечернем поиске Игорь Откаленко. Он изучил стоянку машин возле вокзала в час, когда стояли здесь два дня назад те самые «Жигули». В это позднее время Игорь всё же обнаружил там четыре машины, вернее, четырёх водителей, которые и в тот, нужный ему вечер тоже находились возле вокзала на этой самой стоянке.

Один из водителей регулярно, уже целую неделю, встречал в это время жену бухгалтера, участвовавшую в срочной ревизии какого-то районного торга. Второй водитель, оказывается, всегда в этот поздний час поджидал директора вокзального ресторана, который вот уже месяц, не покидает вверенное ему предприятие общепита раньше двенадцати часов ночи и при этом жутко почему-то нервничает. Третий водитель оказался таксистом и в прошлый раз, как и в этот, попал в такой час к вокзалу случайно.

Наконец, четвёртым был обычный «левак», поминутно настороженно оглядывавшийся по сторонам. Он поджидал дальний поезд, приходивший в ноль тридцать, рассчитывая подцепить выгодных пассажиров. «Имеешь тачку, надо крутиться, она всё время кушать просит, – деловито сказал он Игорю, естественно, не подозревая, где работает его случайный знакомый. – Поезд через день, и я тут, как штык, через день». – «Не гонят?» – сочувственно поинтересовался Игорь. «От диспетчера трояком пока отделываюсь. А куплю патент, в белых тапочках я его только видел». Игорь досадливо пожаловался ему, что как раз в это время его тут два дня назад ждали и должны были привезти бесценные в нашей сегодняшней автомобильной жизни новый карбюратор, ремень для вентилятора, четыре «Боши» из «Берёзки» и ещё кое-что, без чего машина стоит на приколе вторую неделю. Но вырваться он в тот вечер не смог, и связь оборвалась. «Левак» нисколько не удивился столь странным условиям встречи. И поскольку он больше других водителей тут был всё время настороже, то первым и обратил внимание на скромно стоявшие невдалеке от него тёмные «Жигули».

– Точно. Ждали тебя, – сказал он Игорю. – А потом двое подошли, сели и вмиг уехали.