Текст книги "Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11"

Автор книги: Аркадий Вайнер

Соавторы: Аркадий Адамов,Василий Веденеев,Глеб Голубев,Анатолий Степанов,Иван Жагель,Людмила Васильева,Олег Игнатьев,Леонид Залата
сообщить о нарушении

Текущая страница: 171 (всего у книги 231 страниц)

Глава 10

Ровно в шесть Тамара спрятала все финансовые документы в сейф, закрыла кабинет и, не попрощавшись с шефом, дабы не нарваться на очередное брюзжание, направилась к лифту. Это походило на побег, но ей сейчас было не до квалификации своих поступков, не до принципиальных самооценок. Главное – как-то пережить этот дурацкий день.

Свою машину Тамара сегодня из гаража не брала, поэтому уже предвкушала приятную прогулку до метро, а может, и до самого дома, во время которой ее не будут терзать ни фээсбэшники, ни Арутюнян, ни мафия. Но первое, что она увидела выйдя на улицу, – был голубоглазый красавец!

Валерий Марков стоял у края тротуара, небрежно опершись на капот обалденного серебристого спортивного «ягуара». На нем был летний костюм цвета топленого молока, белая рубашка с лазурным однотонным галстуком и светло-коричневые туфли из крокодиловой кожи. Его смоляные, блестящие, слегка вьющиеся волосы были зачесаны назад, кожу покрывал густой загар, а глаза прятались за модными темными очками в золотой оправе. В общем, когда в минуты отчаяния Тамара давала волю своему воображению, представляя мужчину, какого она, безусловно, однажды встретит на своем пути, то даже те мечты были гораздо скромнее. Она во всем старалась знать меру.

Увидев Тамару, Марков встрепенулся и немедленно пошел навстречу. Теперь на его лице, губах уже не было той жесткости, наглой самоуверенности, как тогда, в театре. Скорее наоборот, выглядел он сейчас растерянным, подавленным, а здороваясь, еще издалека закивал головой, нерешительно поднял руку и тут же спрятал ее за спину.

– Что вам надо?! – резко спросила Тамара, не отвечая на его приветствие.

– Поговорить.

– Кажется, мы уже все с вами обсудили.

– Далеко не все, поверьте! – воскликнул он, привлекая внимание прохожих.

– Возможно, однако у меня нет никакого желания еще раз выслушивать ваши угрозы!

Впрочем, Тамара пока не уходила, но стояла к нему как-то боком, словно показывая, что всего лишь задержалась на минутку.

– Никаких угроз не будет, – пообещал он.

– Ах, бросьте! – махнула она рукой.

Марков тяжело вздохнул и снял очки. В его глазах однозначно промелькнула мольба и отчаяние, словно у человека, выслушивающего смертный приговор. Это было так неожиданно, так не вязалось с его благополучным холеным внешним видом, что Тамара почувствовала легкую растерянность.

– Послушайте, – сказал он, – вы, конечно, можете сейчас прогнать меня, но в таком случае не позднее чем через неделю-полторы прочтете в газетах сообщение, что мой распухший, обезображенный труп найден в реке или в лесу.

– Уголовной хроникой я не интересуюсь.

– Да какая разница?! Неужели я доставил вам так много неприятностей, так досадил, чтобы желать мне подобного конца?! Будьте человечны!

– Я не верю ни одному вашему слову!

– Говорю вам правду. И вы это поймете, если дадите мне возможность объясниться.

– Очевидно, вы уверены в своем красноречии! – все еще сопротивлялась она.

– Черт бы вас побрал! – заскрипел зубами Марков. – При чем тут мое красноречие?! Это вы сейчас упражняетесь в остроумии, жонглируете словами. А я всего лишь хочу получить шанс пожить еще немного!

Сердце Тамары дрогнуло. Она, безусловно, не хотела, чтобы из-за нее кто-то пострадал, даже этот злодей. Тем более что вблизи он оказался еще более красив, чем издалека, и было что-то противоестественное в возможности его превращения в обезображенный, разлагающийся труп.

– Ну, хорошо, – неуверенно сказала она. – Давайте поговорим…

– Может, где-нибудь присядем? Или давайте поедем куда-нибудь? – Марков небрежно повел рукой в сторону своего роскошного автомобиля.

Этим он едва все не испортил. Совместная поездка слишком резко сокращала дистанцию между ними. Да и она все еще боялась этого человека, поэтому ни за что не согласилась бы сесть в его машину.

– Я хотела прогуляться после работы, – раздраженно бросила Тамара.

– Прекрасно… – тут же согласился он. – В какую сторону мы пойдем?

– Мне лучше сюда, – кивнула она в направлении Бульварного кольца.

Пока они шли к расположенному метрах в пятидесяти переходу и стояли у светофора в большой толпе служащих, высыпавших после работы из бизнес-центра, разговор так и не начали. И только оказавшись на широкой центральной дорожке бульвара, в тени привольно разросшихся по обеим сторонам деревьев, Тамара подбодрила своего спутника:

– Так я вас слушаю.

– Да-да, – суетливо согласился Марков. Он опять надел очки, что оправдывалось еще высоко стоявшим в это время летним солнцем. – Не знаю, с чего начать…

– Начните с того, что быстрее приведет к концу вашей истории.

– Хм, хорошо сказано. Попробую покороче… Как вы понимаете, речь пойдет обо всей этой катавасии в гостиничном баре. Безусловно, вы считаете себя невинно пострадавшей. Но я такая же жертва обстоятельств, как и вы. Нас можно считать друзьями по несчастью. Хотя понимаю, что для вас – я один из тех людей, которые организовали шантаж.

– Неужели вы будете утверждать, что к нему совершенно непричастны?!

– Ни в малейшей степени! В действительности же я был лишь посредником. Моя задача состояла в том, чтобы взять кассету в одном месте и передать в другое. И все!

Тамара довольно громко хмыкнула. Было очевидно, что она на самом деле имела в виду. С моральной точки зрения виноват и тот, кто принес нож, и тот, кто всадил его в спину жертвы, хотя суд может по-разному оценить степень вины этих людей и дать им разные сроки.

– Роль, конечно, тоже неблаговидная, даже, простите, паскудная, – поспешил оговориться Марков. – Тем не менее я вынужден был на нее согласиться.

– Ну да, положение было безвыходным…

На ее иронию красавчик болезненно поморщился. Разговор явно давался ему с трудом.

– В свое время я наделал слишком много глупостей, и теперь меня в буквальном смысле взяли за горло, – с досадой сказал он. – Возможно, когда-нибудь вы обо всем узнаете подробнее, но сейчас не это главное. Главное, что я попал в зависимость от очень могущественных и не всегда использующих законные методы людей. Я на крючке, и мне никак не удается с него спрыгнуть. Конечно, вы можете возразить, мол, человек должен расплачиваться за свои ошибки. Но, признайтесь, разве вы сами их не совершали?! Вы – святая?!

Эта тема сейчас являлась для Тамары чрезвычайно актуальной. Она тоже никак не могла понять, почему за обыкновенную глупость судьба послала ей так много испытаний. И главное неизвестно, когда несчастьям наступит конец. Но устраивать перекрестное покаяние родственных душ, плакаться друг другу в жилетки было бы смешно.

– И на том спасибо! – вывел ее из состояния задумчивости Марков. – Морализаторством я сыт по горло. Тем более что в результате всех разбирательств, кажется, я буду крайним. На меня спустят всех собак.

– Что вы имеете в виду?

– Мы как раз подошли к главному. Так как силой забрать у вас кассету невозможно – вы хорошо перестраховались, ее хозяева поставили мне условие, чтобы я изъял пленку каким-нибудь другим способом.

– Вы что, должны ее выкрасть?

– Их не интересует, каким образом я это сделаю. Меня вызвали и сказали: достань – и все! И именно на мне они в конце концов выместят всю свою злобу. А им ничего не стоит разрезать человека на куски, проехаться по нему катком. Это обычные для них методы.

От таких натуралистических зарисовок по спине у Тамары побежали мурашки. Она опять почувствовала себя в каком-то страшном зазеркалье, где человеческая жизнь стоила не дороже двух пластиковых катушек с намотанной на них пленкой. Однако ей удалось картинно рассмеяться:

– Весьма дешевый приемчик. Вы не смогли меня запугать и теперь пытаетесь разжалобить. А цель всего этого одна – заполучить назад кассету.

– Нет-нет! Клянусь! – прижал Марков руки к груди. – Я же понимаю, она – ваша главная защита! Как я могу требовать от вас спасти меня ценой вашей собственной жизни?! В данном случае никаких претензий быть не может!

– Тогда к чему вы клоните? Не говорите загадками! – нетерпеливо сказала Тамара.

– Я хочу попросить вас о другом…

– О чем?

Красавчик нервно покусал губы, словно ему трудно было озвучить свою мысль. Чтобы оправдать затянувшуюся паузу, он достал сигарету, не спеша закурил, деликатно выпустив дым в сторону, дабы не раздражать собеседницу. Наконец, с заметным усилием, он решился:

– Позвольте мне… как бы поухаживать за вами…

– Что?!

Пожалуй, только что услышанная фраза потрясла Тамару больше, чем если бы она подверглась грубым оскорблениям. Театр абсурда продолжался. Для завершения фантасмагории не хватало лишь танцующих вприсядку медведей и говорящего на чистом английском орангутанга.

– Понимаете, тогда у меня будет время придумать, как выпутаться из этой истории, – стал поспешно пояснять Марков, помогая себе руками. – Или подготовить свое исчезновение. Конечно, не навсегда, а хотя бы на несколько месяцев, пока ситуация не прояснится…

– Вы меня совсем запутали.

– Да что же тут непонятного?! Если мы будем с вами регулярно встречаться, то я смогу сказать хозяевам кассеты, что мне удалось втереться к вам в доверие. И что через две-три недели вы сами отдадите пленку. В этом случае они могут отложить расправу надо мной. Я получу небольшую передышку, которая мне сейчас нужна позарез.

– А что вы там бормотали насчет своего побега?

– Ну, если вам нравится постоянно оскорблять меня, то пусть будет побег, – устало вздохнул он. – Хотя я сказал: исчезновения. Да, мне придется где-то отсидеться, пока вопрос не потеряет свою остроту. Может, полгода, может, год. Все равно мне надо как-то разорвать отношения с этими людьми. Но прямо сейчас все бросить и уехать я не могу. Есть важные дела, мне надо время для их завершения. Вот откуда произрастает моя… скажем так, необычная просьба.

– А просто сказать им, что вы охмурили меня – нельзя? Без реальных встреч и ухаживаний? Только не говорите, что вам никогда не приходилось прежде лгать! Неужели они будут вас перепроверять?

– Думаю, да. Скорее всего, их подручные и сейчас за мной… за нами наблюдают.

Тамара непроизвольно оглянулась по сторонам, но ничего подозрительного не заметила. Правда, вокруг было довольно много людей: рабочий день закончился, и по бульвару удобно было идти к метро. Да и все лавочки в этот теплый летний вечер были буквально забиты. Если бы кто-то захотел остаться здесь незамеченным, это было бы совсем не трудно сделать.

– Вы шутите?! – испуганно прошептала она.

– Ничуть. Вы даже не представляете их возможностей. А слежка для них – нечто элементарное, банальное… Прошу вас, помогите мне…

– Ну хорошо, – сломалась Тамара. – Уговорили. Но чтобы никаких больше угроз.

– Обещаю.

– Поклянитесь!

Ее просьба прозвучала довольно комично, но он серьезно ответил:

– Клянусь!

– Прекрасно… А что я теперь должна делать?

– Я вам говорил: встречаться со мной время от времени. Хотя бы через день-два. Будем гулять по городу, сидеть вот так на лавочках, ужинать где-нибудь. Согласны?

– Да, согласна, согласна! Не будьте надоедливым, а то я передумаю!

– Вам не придется ни о чем жалеть.

– Надеюсь… А с чего мы начнем?

Он потер подбородок, улыбнулся:

– С чего? С того, что вы станете называть меня по имени. Вы помните, как меня зовут?

– Да, Валерием.

– Прекрасно. Для меня было бы полезно, если бы мы прямо сейчас посетили какой-нибудь ресторан. Какую кухню вы предпочитаете?

– Только не сегодня, – возразила Тамара. – От всего услышанного у меня кусок в горло не полезет… Давайте созвонимся…

– Когда?

– Завтра, послезавтра… Как я понимаю, мои телефоны у вас уже тоже имеются?

– Да, – кротко кивнул он.

– Вот и прекрасно. Звоните. Только не часто…

Распрощались они у метро. Тамара спустилась в подземный переход, а Марков не торопясь пошел назад, к оставленной у бизнес-центра машине. По пути он достал мобильный телефон и набрал номер. Ответил ему голос Болеслава Балакова.

– Привет, – сказал Марков, – все идет по плану. Она поверила мне.

– Долго ее пришлось уламывать?

– Не очень. Я придерживаюсь принципа говорить женщинам почти всю правду. Это действует на них безотказно. Так получилось и сейчас.

В трубке послышалось какое-то клокотание. Так Балаков смеялся.

– Как оцениваешь перспективы?

– Думаю, двух-трех недель мне будет достаточно, чтобы узнать: блефует она с пленкой или нет? А также, не снюхалась ли ненароком с чекистами? В крайнем случае провожусь с ней месяц. Но не больше.

– Уверен?

– Абсолютно. На сто процентов! А потом уж решайте сами, что с этой дамочкой делать.

Глава 11

Совещание у генерала Шпака проходило в очень тесном кругу: помимо самого хозяина кабинета, присутствовали лишь его заместитель полковник Васильев и подполковник Зимин. Именно эти люди были посвящены во все детали строго засекреченной операции под условным названием «Крыши Москвы», преследовавшей цель определить масштабы и организаторов шантажа в отношении руководителей парламентских фракций. Разговор как раз шел о сложившейся здесь за последние две недели ситуации, о допущенных промахах. Причем велся он очень жестко, конкретно, что было легко объяснимо.

Буквально вчера Шпак побывал «на ковре» у председателя ФСБ, детально интересовавшегося ходом расследования. А еще днем ранее уже с самим главой Федеральной службы безопасности говорил на эту тему президент страны и выразил серьезную обеспокоенность тем, что контроль мафии над значительной частью Государственной думы не только не ликвидирован, но, возможно, даже расширяется.

Понятно, что обеспокоенность главы государства, если перевести ее на уровень обычных человеческих отношений, означала крайнюю степень недовольства. Можно было даже сказать, что он взбешен, со всеми вытекающими последствиями для причастных к этому делу сотрудников спецслужб. Так что им было не до шуток.

– Давайте подведем предварительные итоги, – сурово обратился генерал Шпак к сидевшим напротив подчиненным, тоже сосредоточенно хмурившимся, как того требовал момент. – Наша акция в гостинице «Метрополь», на которую мы так надеялись, потерпела сокрушительный провал! У нас как не было, так и нет никаких конкретных улик! – Он сделал паузу, словно предлагая оспорить его утверждения, но никто, конечно, на это не решился. – В то же время наша агентура продолжает снабжать нас информацией о массовом сборе компромата на представителей политической элиты. Но эти донесения, как говорится, к делу не пришьешь. Их легко опровергнут как преступники, так и те, кто находится у них на крючке. В общем, нам необходимо срочно что-то предпринимать, иначе эту проблему будут решать уже другие люди – более инициативные, более творческие. – И опять он помолчал, вращая карандаш между пальцами. – Нужна плодотворная, оригинальная, может, даже авантюрная идея, нетрадиционные подходы. Так какие будут предложения?

Подчиненные генерала не спешили отвечать на ребром поставленный вопрос. Суетиться, пороть горячку профессионалам было неприлично, пусть и в такой критической для них самих ситуации. Каждое слово, перед тем как оно будет произнесено, стоило тщательно взвесить. В наступившей тишине, даже сквозь закрытые окна, было слышно, как гудит, сотрясается Лубянская площадь от сотен проносящихся мимо машин.

– А что, если пойти от противного… – наконец обронил полковник Васильев.

– Поясните! – повернулся в его сторону Шпак.

– Мы все время пытались зафиксировать конкретные факты шантажа и таким образом выйти на его организаторов. Так?

– Естественно. А как же иначе?

– Но ведь этот шантаж осуществляется для того, чтобы Дума принимала какие-то нормативные акты, другие решения в угоду определенных лиц, структур. И если мы проанализируем самые шокирующие законодательные инициативы депутатов, пусть даже отвергнутые на стадии предварительных слушаний, то поймем, кто дергает за ниточки.

– То есть кому это выгодно?

– Да.

Генерал как-то наискось кивнул, говоря и да и нет одновременно. С одной стороны, Шпак вроде бы подтверждал возможность такого подхода к решению проблемы, а с другой – показывал, что не очень им удовлетворен.

– Это займет много времени, – вслух добавил он. – А у нас его нет. Но главное, мы так и не узнаем, на кого конкретно у мафии имеется компромат. За одиозными депутатскими предложениями могут стоять и банальный подкуп, и обыкновенная человеческая глупость.

– И все же подобная аналитика нам не помешала бы, – себе под нос пробурчал Васильев.

Теперь уже Шпак недовольно поморщился. Он не любил праздные разговоры, уводившие дискуссию в сторону, и постарался пресечь их в корне.

– Что за постановка вопроса?! – несильно хлопнул генерал ладонью по столу. – Нам еще много кое-чего не помешало бы! Но без доказательств любой из сидящих в Думе депутатов поднимет нас на смех: заявит, что, высказывая то или иное предложение, он исходит лишь из интересов широких народных масс. И вступать с ними в полемику бессмысленно. Мы будем выглядеть полными идиотами, а меня это не очень прельщает.

– Ну, что касается доказательств, то их можно получить единственным способом, – не обидно для начальства усмехнулся полковник.

– Каким?

– Активизировав деятельность нашей агентурной сети.

Это была шпилька в адрес Зимина, отвечавшего за этот сектор работы.

– Ни в коем случае! – тут же отреагировал Шпак. – Как раз наоборот, еще раз предупредите наших людей, особенно в Госдуме, чтобы они были осторожнее. Наверняка их начнут сейчас вычислять. Не хватало только нам остаться без информации, пусть и неполной. Тогда будем бродить в потемках.

На столе зазвонил телефон, и генералу пришлось отвлечься. Это была его жена с какими-то бытовыми проблемами, и в присутствии подчиненных он отвечал с очевидным недовольством, односложно, – только «да» и «нет», – тогда как Васильев и Зимин смотрели по сторонам, всем своим видом демонстрируя, что они якобы ничего и не слышат. Наконец Шпак положил трубку и сухо бросил:

– Давайте продолжим.

– У меня есть одно соображение… Конечно, дискуссионное… – подал голос подполковник Зимин, выказывая некоторую нерешительность.

Впрочем, она была наигранной и позволяла сразу же дать задний ход, отказаться от своих слов в случае неприятия их начальником.

– Слушаю, – поощрил его генерал.

– Как вы знаете, кассета, которая могла подтвердить факт шантажа, уничтожена. Но это известно только нам и… как ее… Тамаре Никитенко. Я договорился с ней, что она будет сообщать всем, кто на нее выйдет, будто бы кассета существует, но надежно спрятана. Однако пока никаких дивидендов нам это не принесло. А что, если пойти еще дальше?! – Он обвел глазами присутствующих. – Представить дело так, будто бы наша подопечная захотела хорошо заработать.

– Решила сбыть кассету? – сразу врубился Шпак.

– Да, она может предложить всем заинтересованным сторонам выкупить несуществующую пленку.

– И что это даст?

– В момент передачи денег мы задержим как представителей бандитов, так и политика и выбьем из этих людей необходимые признания еще до того, как они поймут, что им всучивали фальшивку, – пояснил Зимин. – Тут важно будет действовать по горячим следам, пока все находятся в растерянности, пока не подключились их адвокаты.

– А чего это они захотят раскалываться, давать признательные показания? Чем вы их прижмете? – вопросительно поднял брови Шпак.

– Записью самих предварительных переговоров о продаже, где наша подопечная может несколько раз сказать о содержании кассеты с упоминанием конкретных фамилий. Я постараюсь, чтобы эти переговоры были длительными и все успели наговорить множество пикантных подробностей.

Полковник Васильев решил тоже высказать свое мнение, и теперь уже он не старался смягчать присущий ему скептицизм:

– Во-первых, провоцировать преступные действия, чтобы потом инкриминировать их кому-то – не менее противозаконно, чем заниматься шантажом, – с ехидной усмешкой заметил он. – А во-вторых, даже если мы зафиксируем все детали псевдовыкупа, то это все равно нельзя будет использовать в суде, так как невозможно предъявить саму кассету, где известный политик развлекается с двумя проститутками.

– О какой провокации преступных действий вы говорите?! – удивился Зимин. – То, что такая запись существовала, может подтвердить Никитенко. Но главное, пока дело будет доведено до суда, нам могут открыться новые обстоятельства, новые свидетели, которые способны сдвинуть все с мертвой точки.

– А могут и не открыться, – упорствовал полковник. – Тогда нас самих привлекут к ответственности.

– Но не сидеть же сложа руки?!

Васильев и Зимин одновременно посмотрели на генерала Шпака. Конечно, они могли спорить сколько угодно, но последнее слово было за начальством.

– Речь идет, ни много ни мало, о безопасности страны, – словно думая вслух, сказал тот, – и если бы нам удалось решить проблему с помощью… м-м-м… маленькой хитрости, то лично моя совесть осталась бы спокойной… Другое дело, если подробности этой операции станут известны так называемой широкой общественности, журналистам. Тогда не отмоемся! Оспаривая законность наших действий, эти люди вместе с водой выплеснут и ребенка. Так что… м-м-м…

– Я бы мог всю ответственность взять на себя, – угадал желание начальника Зимин. – Будто бы организация псевдовыкупа – моя инициатива.

Видно было, что подобный вариант Шпака полностью устраивает. Блеф так же широко применялся в работе спецслужб всего мира, как и покупка информаторов. В войне с хитрым, коварным противником все средства хороши. Тем не менее генерал не стал отдавать конкретный приказ на начало подготовки новой операции, а задал еще один вопрос, который фактически подразумевал это:

– Интересно, готова ли Никитенко на более тесное сотрудничество с вами?

– С кем-с кем, а с ней-то я уж справлюсь, – немного самонадеянно усмехнулся подполковник.

Тема вроде бы была закрыта. Присутствовавшие на совещании стали высказывать другие предложения, но Зимин знал, что теперь ему разрешено проявлять инициативу. Более того, если он ничего не предпримет, его не поймут. Зачем же тогда вылезал – не покрасоваться же?!

Возвратившись в свой маленький кабинет, Зимин закурил и стал рассеянно смотреть в окно. Он думал о том, что даже генерал, с его громадным опытом, может упускать важные детали. Или Шпак сознательно не затронул их? Во всяком случае, никто на совещании словом не обмолвился, что вариант с продажей кассеты имеет одно «но», а именно: как только Тамара Никитенко лишится пленки, пусть даже фиктивной, она сразу станет очень уязвимой – бандитов ничто уже не будет сдерживать. Тогда за ее жизнь Зимин не дал бы и копейки. И это, конечно, всем должно было быть очевидно. Его старшие коллеги – отличные профессионалы, и разжевывать им ничего не надо. Почему же тогда никто не сказал о возникающей для их подопечной опасности?!

А может быть, Никитенко – это та жертва, которую они негласно решили принести ради важного дела? Разве стоит задумываться о ее судьбе, когда на кону стоит честь всей конторы? Да и если результат будет достигнут, а шантажисты обезврежены, кто вспомнит об этой женщине? Тем более что она одинока, у нее нет ни мужа, ни детей.

Но все же в глубине души у подполковника занозой сидела досада. Он понимал, что его любимый шеф, одобряя операцию и отдавая Никитенко на растерзание мафии, заботился не только о судьбах страны, но и о собственной карьере.

«А сам я, что ли, лучше?! – вдруг подумал Зимин. – Что заставило меня выйти с таким предложением? Неужели тоже лишь забота о карьере?!»

И вдруг подполковник понял, что лично его решиться на такой вариант подтолкнула обыкновенная мужская обида. Еще тогда, когда Зимин впервые рассматривал фотографии этой женщины, сделанные скрытой камерой в лобби-баре и фойе гостиницы «Метрополь», он почувствовал к ней симпатию. Конечно, на дело это не повлияло, он не позволил себе ни малейшей поблажки. Но в принципе надеялся на сотрудничество и где-то в глубине души на ответную симпатию. Работники ФСБ – такие же мужчины, и ничто человеческое им не чуждо.

Однако Зимин жестоко ошибся. Никитенко постаралась дистанцироваться от него. Она не позвонила после зафиксированной спецслужбами ее встречи с политиком в дорогом клубе, где они спокойно пообедали. Это могло означать все что угодно. В том числе, что дамочка начала собственную игру.

Более того, она не позвонила в ФСБ и после контактов с этим холеным мерзавцем Марковым, с которым, кажется, вообще завела шашни. По крайней мере один раз они демонстративно гуляли по бульварам и очень мило беседовали. Этого простить подполковник уже не мог.

Он пытался быть объективным, ругать себя за то, что так жестоко мстит из-за пустяков. Однако ничего в этот момент, кроме злобной радости, не испытывал: ей нравится якшаться с мафиозо, ну и на здоровье! Тогда она познакомится с ними еще более тесно – теснее некуда!

На следующий день Зимин с утра позвонил Тамаре на работу и сказал, что им нужно повидаться.

– Подъезжайте ко мне в офис… часам к четырем, нет, к пяти, – с неприкрытой досадой предложила она. – Мне в это время будет удобно.

– Удобно?! – теперь уже он переспросил с непередаваемым сарказмом. – Забудьте это слово вообще! Если, конечно, хотите остаться в живых. Влипнув в эту историю, вы должны в точности делать то, что я вам говорю, а не то, что вам хочется или удобно! Не в игрушки играете! Кстати, бывать у вас в конторе я вообще больше никогда не смогу.

– Ну хорошо, хорошо, – прервала его Тамара, – давайте ваши чертовы инструкции. Я уже на все согласна.

Подполковник посопел немного, чувствуя, что действует на нервы собеседнице, прежде чем бросил:

– Напротив вашего офиса есть большой торговый центр. Вы, естественно, его знаете.

– Естественно.

– Так вот, ровно в полдень вы должны пойти туда. Побродите по этажам, по отделам, словно ищите что-то. К вам подойдет наш сотрудник.

– Как я его узнаю?

– Он назовет мою фамилию.

– А дальше?

– А дальше в точности выполняйте его распоряжения.

– Даже если он прикажет мне выпрыгнуть из окна? – попыталась разрядить она разговор.

Но в ответ услышала короткое:

– Да!