Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Александра Турлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 62 страниц)

– Госпожа Лиуус!

Сердце ёкнуло: «Сообщение из Марвилла!» Подошла ближе, спросила, но уже вслух:

– Что‑нибудь из Марвилла? На моё имя?

Портье закрутил головой отрицательно. Немолодой, суховатый и совсем‑совсем седой. Гаргата не знала ни имени его, ни фамилии, но они почему‑то всегда здоровались друг с другом при встрече.

Портье протянул лист бумазилита и пояснил с отцовской заботливостью:

– Вот, получили только что. По факсу. Это точно на ваше имя. Я думал, вы, как всегда, с вечера на дежурство, не стал вас будить… А вы с утра сегодня, да? – Улыбнулся так, что морщины поползли по всему лицу, а на лбу – глубокие горизонтальные борозды.

– Да‑да, с утра. Сотрудница попросила заменить, – отвечала, а сама уже быстро, глазами, пробегала печатные строки сообщения, выхватывая самое важное: «…Происхождение образцов, направленных Вами на исследование, выглядит невероятным и, возможно, является ошибочным… Результаты анализов не могут быть отправлены без соблюдения ряда условностей… Необходимо Ваше личное присутствие и повторные пробы вещества…» Да, всё к тому и шло. Такого не бывает по‑тому, что не должно быть!

А Милена, молодец, оперативно сработала. Только вчера получила распоряжение подготовить кровь к отправке и сразу же, без всяких проволочек, – сама! – отправила пробы во Флорену. А флоренийцы чем хуже? Их НИИ Биологических исследований постоянно завален по горло. Месяцами ждёшь ответ на запрос. А тут на тебе! В тот же день провели исследования и уже приехать требуют. Решили, видимо, что розыгрыш это всё. Интересно, как у Гражевского лицо вытянется, когда узнают, что человек с таким генотипом действительно существует и прекрасно себя при этом чувствует.

Да, ехать нужно… Если не самой, так командировать кого‑нибудь ответственного… Джейка бы ещё с собой… Пусть они на него вживую посмотрят… Нет! Пока нельзя подвергать его такому риску… Везде кордоны, посты… Да и Флорена стала заграницей… Пропустят ли на сионийскую территорию? Это ж сколько сейчас побегать придётся за всеми справками, разрешениями и прочей ерундой! Всесильный Свет! Как раньше было просто…

Улыбнулась портье, убирая листок факса в сумочку. Взглянула на плакат, лежащий на виду у всех, яркая надпись «Разыскивается!» резанула по глазам.

На Гаргату с плаката синими улыбающимися глазами смотрел Джейк Тайлер. Бедный мальчик, как же сильно он изменился.

– Что, ещё не поймали? – спросила со всё той же беззаботной улыбкой, какая не сходила с её лица с самого утра.

– Ловят, – портье подался вперёд, глянул на фото. – Очень опасный человек. Мне про него офицер такое нарассказывал! А с виду и не скажешь, правда?

– Правда. – Гаргата кивнула. – Симпатичный молодой человек. И лицо открытое…

– Вот‑вот, госпожа! Они тем и берут: доверием нашим! Он тебе улыбается, а по‑том в торговом павильоне в центре города бомбы почему‑то рвутся…

И вчера, вон, посудите: сбежал! От двух солдат конвойных с оружием. К нам сюда залетел, на лифте ещё поднялся – и всё! Пропал! Испарился будто. На чердаке ни следа, мимо нас никто подозрительный не совался, а нету. Куда делся? Ловят… Вот так и ловят…

– И что? Прямо здесь, в нашей гостинице? – Гаргата удивлённо вскинула брови, улыбаясь уже недоверчиво, но без намёка на иронию. – А я всё понять не могла, что тем военным от меня нужно было. Вопросы какие‑то… Люди посторонние… Что к чему?

– Вот‑вот! Всех вчера обошли, и толку никакого. Вот и сегодня опять обещались, часам, так, к двенадцати подъехать. Обыск собрались проводить, по всем правилам. Прячется он где‑то, не иначе, – портье опять взглянул на фото на плакате, – или укрывает кто‑то. – Он не глядел на Гаргату, не мог видеть, как она при этих словах поджала губы, больно прикусывая нижнюю, продолжал с простодушным негодованием. – Опять шум подымут… А у нас тут всё люди серьёзные, занятые. Военных много, и такие, вроде вас, госпожа… Объясняй им потом, как, по какой такой причине к ним в номера без спроса входят, да ещё и с обыском. М‑да‑а! – протянул со вздохом. – Это хорошо, что вы сегодня с утра, всё равно бы спать не дали…

– Да, это точно. – Гаргата улыбнулась, но теперь в крайней задумчивости, отошла от конторки, толкнула рукой тяжёлую, из стеклопласта, дверь. «Что же делать‑то теперь? Ведь найдут его, найдут при обыске… Вот ведь! А так начиналось всё хорошо…»

Глава 11. Окончание

Джейк полулежал в мягком удобном кресле и, сонно расслабившись, наблюдал за стюардессой. Молоденькая, хрупкая, очень старательная гриффитка. Тёмно‑синяя юбка и белоснежная блуза с рукавом всего лишь до локтя – хорошо знакомая форма службы «Межпланетных линий АЭРса». А ещё говорили, что все пассажирские рейсы с Гриффита на Ниобу отменили. Отменили, но не для всех. Один раз в неделю челнок ходил исправно, рискуя, правда, при этом попасть под обстрел военных самолётов. Но пока обходилось, лишь на время особенно жарких боёв полёты были отменены.

Попасть на этот рейс простому смертному вряд ли удалось бы. Если только за большую взятку… Спасибо Гаргате. Её семья имела разрешение на эвакуацию. Конечно, лишь в крайнем случае. Как специалиста её все уважали и ценили, несмотря на то, что являлась она гриффиткой. В ход пошла ГРИН‑карта для сына, а дальше помогли знакомства мужа‑диспетчера, известного многим из обслуги.

Да, ещё раз спасибо Гаргате. Благодаря ей Джейк мог теперь вполне комфортно чувствовать себя при перелёте с Гриффита на рассылочную платформу.

А гриффиточка и вправду очень хорошенькая. Глаза, почти как у Кайны. Такие же выразительные, тёмный и строгие чуть‑чуть. Сразу видно, никаких вольностей пассажирам не позволит.

Кайна… Кайна… Маленькая моя… Я знаю, как тебе сейчас плохо. Чувствую это… Ты только глупостей не делай. Только собой не рискуй… А со мной ничего не случится. Да и что со мной может быть такого, чего я ещё не пережил? Убивать и то убивали. Да не убили же!

Джейк улыбнулся, ясно представив перед собой Кайну. Её взгляд, её улыбку, её милое родное лицо. И аж в груди защемило от тоски, от острого чувства одиночества, тоскливого одиночества. Хоть волком вой!

– Вам плохо, сэр? – Стюардесса видела выражение его лица, участливо и сочувствующе коснулась плеча.

– Да нет, что вы! Всё нормально! – Джейк рассмеялся. Мысль о сходстве этой гриффитки с Кайной всё ещё не отпускала его. Несмотря на то, что девушка это носила короткую стрижку. Гладкие мягкие волосы аккуратным каре немногим ниже уха, а сверху маленький тёмно‑синий берет со значком. – Просто привиделось что‑то. – Поморщился, тряхнул головой.

– Ничего, скоро будем на месте. – Стюардесса улыбалась доброжелательно, посоветовала неожиданно: – А вы посмотрите пока новости. Это хорошо отвлекает от всяких мыслей. Вам включить «картинку»?

Девушка стояла уже у Джейка за спиной, левая её рука локтем упиралась в изголовье кресла, а правой она быстро нажимала кнопки клавиатуры, встроенной в спинку переднего кресла. Плоский экран ожил и засветился. Телепрограммы сменяли одна другую, но Джейк меньше всего на свете хотел сейчас занимать голову мешаниной из новостей.

Гриффитка увлеклась, убирая громкость (Не дай Бог, проснётся сосед в кресле слева!), не заметила, как положила левую руку Джейку на плечо. А тот удивился немного. Мисс Неприступность превратилась в мисс Доброжелательность. А может, она просто чувствует в нём родственную душу? Тогда скорее – общую кровь.

– Вот, смотрите, канал межпланетных новостей, – говорила девушка вполголоса над самым ухом. – Или вам лучше местные? – Джейк и слова не успел сказать, уставился остолбенело на собственное изображение на экране. Стюардесса почувствовала, как дрогнули и тут же закаменели его плечи, как короткая дрожь прошла через всю спину, – и тут же резко убрала руку. Джейк не ожидал, даже предположить не мог, что так по‑дурацки отреагирует на очередное сообщение о розыске. «Прокололся!!! Как последний дурак! Как первокурсник!» Всё ещё чувствуя на себе её ошалелый взгляд, медленно недрогнувшей рукой отключил экран.

– Извините… – Она прошла вперёд, пошла по ряду, мимо кресел к кабине пилотов. Джейк с немой мольбой, с отчаянием смотрел в затвердевшую прямую спину удаляющейся стюардессы: «Ну, обернись! Обернись же ты, что ли! Покажи глаза! О чём же ты думаешь сейчас? Ты же узнала! Узнала, да?» Вжался в кресло, лихорадочно, с ужасом прикидывая в уме, как быть? Что делать теперь?

А стюардессу остановила её напарница, спросила о чём‑то. Отсюда Джейк не мог слышать, о чём они говорят. К тому же мешало ровное, на одной низкой ноте гудение моторов. Видел, как гриффитка без сил привалилась спиной к переборке, полуобморочно закидывая голову. А другая стюардесса поддерживает её за плечи, не давая упасть, и встряхивает с настойчивостью, как будто требует рассказать о чём‑то. Понятное дело, о чём.

Джейк отпрянул, когда встревоженный взгляд стюардессы‑напарницы заскользил по креслам, выискивая пробравшегося на корабли преступника. Подойти ближе она боялась, задирала подбородок, силясь среди безмятежно дремлющих людей разглядеть одного, самого опасного.

Джейк готов был сейчас оказаться где угодно, хоть на краю вселенной, но только не в этом самолёте. Что теперь делать? Куда с него денешься, с этого челнока? Они, наверняка, уже отправляют сообщение на платформу рассылки. Ждёт тебя, дружище, тёплый приём. Как самого Императора, с почётом да под ручки проведут перед строем охраны. И вниз сопроводят, на Гриффит, за свой счёт с первым же рейсом. Марчеллу пред ясны очи! О, чёрт!!!

Джейк взвыл от отчаяния, застонал сквозь стиснутые плотно зубы. Пассажир в соседнем кресле заворочался спросонок, задвигал пухлыми губами, но не проснулся. Завидно аж! Вот такую бы беззаботность сейчас! Спать спокойненько – и ничего не бояться. А тут…

Глянул мимо попутчика в крошечное окошечко иллюминатора. Там, за толстенным слоем стеклопласта, ещё один способ избавиться от всех проблем: через шлюз – и на волю. В безвоздушную черноту. Мгновенная смерть. Одна короткая вспышка боли – и всё!

Всё?! Всё ли? Нет!!! Нет, только не самоубийство! Как же тогда Кайна? А мама? А отец?

Нет!!! Надо выход искать! И быстро! Хочешь жить – действуй! Действуй! Господи!!! Ведь есть же спасательные капсулы! Они на каждом корабле есть! Есть и на этом. Есть – ты сам их видел во время посадки. Маленькие двухместные ячейки, да ещё и пилотируемые к тому же.

До платформы ещё минут десять‑пятнадцать лёту, могут сработать лучи силового поля. Значит, надо торопиться!

Джейк оттолкнулся от подлокотников кресла, выпрямился во весь свой рост, посмотрел вперёд, туда, где находилась пилотская кабина, туда, где размещались спасательные капсулы. Пошёл между кресел неспешным шагом. Почти все спят – это хорошо, не будет лишнего шума, не будет криков и истерик. Но кое‑кто провожал беспокойного пассажира с сонным любопытством: «Странный молодой человек. Кабинка туалета в другой стороне…»

Он шёл по мягкому покрытию пола, глядя на обомлевшую от ужаса стюардессу исподлобья, из‑под сильно отросших волос чёлки, улыбаясь какой‑то странной улыбкой, не обещающей впрочем ничего хорошего. Спокойный взгляд, спокойные движения, и правая рука отведена назад, за спину, как бывает, когда человек прячет от всех оружие.

Стюардесса, другая, не гриффитка, как во сне или в замедленном кинофильме, медленно, – очень медленно! – поднесла к лицу скрюченные в пальцах ладони, прижала их к губам. А потом закричала! Закричала таким громким, жутким воплем, что, казалось, ещё немного – и толстая обшивка корабля пойдёт трещинами.

Стюардесса ждала выстрела или удара, она готова была умереть, но не пустить преступника в пилотскую кабину. Но Джейк не сделал ни того, ни другого: оружия у него не было никакого, да и ударить женщину он тоже бы не сумел, поэтому просто отставил её, взял за плечи и передвинул с места на место, как стул или кресло, мешающее на проходе.

– Извините, мэм! – добавил, отворачиваясь.

Вот они, люки трёх спасательных капсул. Джейк приложил раскрытую ладонь к защитному экрану. Кодовый замок срабатывал на тепло человеческого тела. Люк крайней камеры распахнулся приглашающим жестом.

– Эй‑эй! Куда?! Какого чёрта?! – Появившийся откуда‑то сбоку пилот в знакомой до боли тёмно‑синей форме попытался навести на судне порядок. Поздно! Джейка уже было не остановить. Он отшвырнул лётчика в сторону, даже не обратив внимания на пистолет у того в руке, стряхнул вцепившуюся в рукав стюардессу – и прыгнул вперёд, посылая их всех мысленно куда‑нибудь подальше.

Автоматика сработала сама. Джейк был ещё на полу, когда капсула отстрельнулась от борта самолёта. Толчок оказался таким сильным, что Джейк не удержался, его бросило назад, к входному люку, а потом включились двигатели. Их плавный гул заполнил небольшую кабину, и тут же на панели управления засветились лампочки датчиков. Загорелся экран бортового компьютера. Он ждал команды, выдавая привычную картинку: изображение солнечной системы. Саяна – центр этого мироздания, а вокруг – планеты. Среди них своей величиной выделялся газовый шар Хариты. Нет, нам не туда! Нам на Ниобу! Домой! Домой, на Ниобу!

Джейк аж рассмеялся, не сумел сдержать радостного, почти счастливого предчувствия скорой встречи с родными, со знакомым с детства миром. А за спиной остался Гриффит и его странная, дикая и какая‑то притягательная природа. И в центре оставленного мира – единственное дорогое тебе существо – Кайна! Нет, Джейк бежал совсем не от неё. Отнюдь! Посмел бы он её добровольно бросить? Нет! Никогда! Поэтому Джейк не собирался сейчас прощаться с тем, что осталось в прошлом, с тем, что осталось за спиной.

Он вернётся! Вернётся обязательно! Но только немного попозже.

А в данную минуту нужно прокладывать курс до Ниобы. Далековато, конечно. Топлива не хватит, да и не та мощность.

Так и так придётся дрейфовать. Главное – с основных маршрутов не сходить, может быть, и подберёт какая‑нибудь добрая душа…

* * *

Он занимал правое кресло, так было привычнее. Левое – грустно и одиноко пус‑товало. В кабине капсулы было прохладно: Джейк экономил горючее. Кому‑то другому, возможно, эта бережливость показалась бы смешной со стороны, но, когда впереди такая долгая дорога, смеяться не хочется…

Спасательная капсула не предназначена для многодневного перелёта. Был бы напарник, можно было бы воспользоваться «люлькой». Так все лётчики называли анабиотический кокон. Можно было бы дежурить по очереди. А можно залечь и самому, оставить все приборы на автопилоте. Пусть он отрабатывает в полной мере, как ему и положено по статусу. Тогда не придётся думать, как делить оставшиеся пищевые концентраты и воду, отключить подачу кислорода и искусственную гравитацию. Положиться на случай. А если встречный? А если столкновение? Справится ли компьютер сам? Нет и ещё раз нет!

Рисковать сейчас, когда столько неприятностей позади, а впереди дом, впереди свои?! Нет уж! Хватит риска! Хватит испытывать себя на везучесть. Хватит!

Пеленгатор сдавленно запищал. Впереди, прямо по курсу, двигалось какое‑то крупное тело. Обзорный экран включился сам. Наконец‑то!

Навстречу ползла серая махина грузовоза.

Встречный! Ничего, главное, что на нём есть люди. Надоело вторую неделю в космосе болтаться, пялиться на собственное отражение в экране.

Джейк отключил автопилот, взял управление в свои руки. Предстояла стыковка, посадка на дежурную площадку, а на неё, главное, правильно зайти.

Аварийный буй на носу капсулы пиликал вовсю, а на корабле почему‑то молчали. Такая близость становилась с каждой минутой всё опаснее. Грузовоз уже занял собой весь экран и отклоняться на правый бок, открывая посадочную площадку, не спешил.

– Неужели не видят?! – прошептал Джейк. Он уже пугался звучания собственного голоса, отвык от него, но сейчас готов был кричать, кричать во всё горло. – Борт номер… Вот, чёрт, где же ваш номер? – включил переговорное устройство, закричал отчаянно и зло. – Грузовой борт без опознавательных знаков!! Прошу помощи! Прошу разрешения на посадку! Вы, что, уснули там все, что ли?!

Грузовоз продолжал переть как ни в чём не бывало, только сигнальные маяки светились нагло, вызывающе. Выдвижная плоскость солнечной батареи чуть не коснулась капсулы, Джейк отреагировал вовремя, подал ручку управления в сторону, и аппараты разминулись в опасной близости.

– Какой баран там за штурвалом сидит?! Ты же от моей скорлупки и мокрого места не оставишь! Так и скажи, что помогать не собираешься, но зачем таранить?!!

По экрану побежали помехи, но ещё раньше Джейк почувствовал, как неожиданная головная боль сдавила виски. Он выпустил руль управления, схватился за голову обеими руками:

– Вот чёрт!!! Что это такое? – Зажмурился со стоном.

Капсулу, потерявшую управление, закрутило на одном месте, но Джейк ничего этого уже не видел. Его выбросило из кресла, швырнуло на пульт, а потом – на пол. А неведомая боль не отпускала. Она вгрызалась прямо в мозг откуда‑то изнутри, рвала виски и затылок, заставляла корчиться и кричать до хрипа в лёгких. Эта боль была настолько чудовищной, что потерю сознания Джейк воспринял с облегчением.

* * *

Он лежал на животе, щекой упираясь в маленькую жёсткую подушку, моргнул несколько раз, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ресницы с карябающим звуком касались грубой ткани при каждом движении. Кровь горячим пульсом проталкивалась в висках.

Жив?! Жив!!!

Понял это, хоть и не сразу. И почему‑то без всякой радости. Равнодушно смотрел на собственную руку, лежавшую на подушке у самого лица.

Вяло повёл плечами, не желая стряхивать с себя ленивое оцепенение. Хотелось и дальше лежать вот так, ни о чём не думая и ничего не вспоминая. Жаль только, другая рука, придавленная телом, затекла и противно, жалобно ныла.

Джейк не сразу ощутил чьё‑то присутствие рядом. И взгляд. Направленный прямо в затылок, бесцеремонно разглядывающий, но не опасный.

Джейк резко вскинулся, повернулся глядящему навстречу, готовый заорать или ударить, – но вовремя сдержался. Перед ним был немолодой, невысокого роста мужчина в белом мятом халате.

– Кто вы? – спросил, морщась от неожиданной боли, волной накатившей от затылка к вискам.

– Что, опять болит? Нечего так дёргаться. Сам виноват. – голос ещё сильнее выдавал возраст незнакомца, звучал чуть насмешливо, но добродушно. Совсем незнакомый голос, и человека этого Джейк тоже видел впервые в жизни. А гость прошёл вперёд, не спрашивая разрешения уселся на койку так, чтоб видеть лицо Джейка.

– Вы вообще кто такой? Что вам надо? – спросил тот удивлённо, не скрывая раздражения и досады. Спокойствие гостя и сам он просто бесили Джейка. И эта проклятая боль! А ещё он ничего не понимал! Совсем ничего! А этот тип ещё и усмехается.

– Я врач!

– Вижу! – перебил, глядя на незнакомца исподлобья. – И кого же вы лечите?

– Тебя! – этот короткий ответ Джейка совсем не обрадовал, только новые вопросы появились и требовали немедленного ответа.

– Я, вроде, не болен и ни на что не жаловался.

Гость рассмеялся, вскидывая голову.

– Ты три дня назад чуть копыта не откинул. Неужели не помнишь? Я за тобой все эти дни присматривал. Подлечил кое‑как…

– Бред какой‑то… – Джейк моргнул с силой раза три, тряхнул головой. Всё происходящее вокруг казалось бредовым сновидением. Мужик этот весёлый и комнатушка, всё больше и больше напоминающая собой камеру‑одиночку из старой киноленты. Каменные холодные стены, невысокий потолок, бетонный пол и даже решётка из стальных прутьев с выходом в коридор. Дверь тоже решётчатая, с электронным замком.

Таких тюрем не было на Ниобе. А может, это Гриффит или Сиона? Джейк почувствовал, как ему стало страшно при одной лишь мысли об этом, но всё равно спросил, с трудом владея сухими истрескавшимися губами:

– Где я?

– Это Улисса! Четвёртый тюремный блок.

– Улисса… А где же тогда пираты?

Он с детства знал, что Улисса – крупнейший спутник Хариты – не обжита людьми, только улисские пираты отсиживаются здесь в своих кораблях, используя для защиты от сторожевых патрулей силовое поле. Война с ними идёт давно, но чтоб эти банды занимались строительством?! Да быть такого не может! А уж тюрьму строить? Увольте! Только не это.

Гость снова рассмеялся в ответ на недоумевающий взгляд Джейка, протянул ему раскрытую ладонь:

– Маурицио Лионелли. Один из них.

Джейк автоматически пожал руку, спросил рассеянно глядя на так называемого пирата:

– Вы пиратствующий врач? Или врачующий пират? Извините, но я их себе совсем не так представлял. Грубые заросшие дядьки с автоматами у пуза. Грабители и убийцы. Преступники и дикари… А тут…

Лысоватый дяденька почтенного возраста, да ещё и врач к тому же…

– О‑о! – Лионелли посмеялся от души. В его внешности и вправду не было ничего угрожающего. Невысокий рост, узкие покатые плечи и сутулая спина. Маленькие белые руки с тонкими запястьями и длинными пальцами. Глядя на эти руки, Джейк неожиданно понял, что помнит их прикосновения, заботливые и осторожные. Добрые тёмные глаза чуть навыкате, густые чёрные брови под высоким с большими залысинами лбом, длинный нос чуть с горбинкой и легко улыбающиеся губы. Ему можно было дать не меньше пятидесяти, а, может быть, даже и больше.

– Джейк Тайлер! – Джейк запоздало представился, но врач остановил его коротким взмахом руки:

– Мы знаем, кто ты. Пока ты отлёживался, твои данные прогнали через Сеть. Красный Эрик до сих пор не может прийти в себя от радости. Да, такая удача мало кому подворачивается. Такой куш…

– Красный Эрик? Вы о чём вообще? – Джейк чуть подался вперёд, обхватив руками колени, притянутые к груди.

– Он руководил кораблём во время твоего захвата. Ему причитается половина выкупа. А ведь он только на спасательную капсулу позарился… Кто же знал, что ты выживешь? После сигма‑лучей такое в первый раз…

– Фу ты, чёрт! А помедленнее нельзя? Объясните попорядку! Тот серый корабль без опознавательных знаков был пиратским, так?

– Так! – Лионелли закрепил свой ответ энергичным кивком. – Его капитан использовал излучатель сигма‑волн. Я, вообще‑то, и сам мало, что в этом понимаю. Я только один раз видел тех, кто подвергался их воздействию… Тебе, ниобианин, повезло. Легко отделался…

– Запрещённые технологии. Я про такое впервые слышу. – Джейк помнил ту неожиданную убийственную головную боль. Нормальный приёмчик. Хотя, впрочем, чего ещё можно было ждать от пиратов? Подпустили поближе, чтоб наверняка, а потом шарахнули.

– Сигма‑лучи вызывают разрушение головного мозга. Он, – как бы так сказать? – Лионелли замялся, подбирая подходящее слово. – «спекается», что ли? Выжить невозможно…

А как же заложники? Заложники для выкупа? – Спросил Джейка, предвосхищая встречный вопрос, но тот не думал об этом, просто плечами пожал. – Да, их берут целыми и невредимыми. – Лионелли ответил на свой вопрос сам и впервые улыбнулся не весёлой, а печальной, грустной улыбкой. – Я и сам когда‑то точно так же сюда попал, целым и невредимым. Тридцать два года с тех пор прошло. Ты, наверно, думаешь, я с рождения пират. Нет! Ниобианин я, как и ты. – Вздохнул, потирая колени. – Как почти все мы тут… Кто по собственному желанию, кого оставили и желания не спрашивая. Есть такие, кому и эта жизнь, здесь, раем показалась… Да, – опять тяжёлый вздох и взгляд мимо Джейка. – Байер тогда демократии не позволял. При нём железный порядок был. Или здесь, со всеми, или… Он живым никого не отпускал. И торговлей пассажирами не занимался. Это сейчас… – Лионелли сам оборвал себя, будто спохватился. Перевёл глаза на Джейка, заговорил с нарочитой весёлостью, будто анекдот принялся рассказывать. – У меня ведь на Ниобе лицензию на право практиковать отобрали. По решению суда, по закону. За халатность. Я, вообще‑то, анестезиолог… Во время операции ввёл непроверенный препарат… Анафилактический шок, кома… Ни роженицу не спасли, ни ребёнка…

Что мне делать оставалось? На Гриффит подался… Новый мир. Новая форма человека, разумного при этом… Да и устроиться в таком бардаке куда проще. Врачи, они везде нужны…

Но не долетел… Здесь и остался. У меня здесь и жена, и дети, и работа. Куда я теперь отсюда? А тут неплохо. Мы не бедствуем, ты не думай… Да и пациенты мои не жалуются.

Джейк в ответ на эти слова хмыкнул, не сумев сдержать усмешки, но Лионелли не обиделся, наоборот, и сам рассмеялся.

– Это ты, кстати, зря. Я очень аккуратен… Думаешь, меня просто так назначили за тобой присматривать? Нет. Слишком много денег за тебя дают, чтоб так легко это делалось… А, вот, в тот раз?.. И сам не знаю, что на меня нашло. – Задумчиво повёл плечами, а потом вдруг спросил неожиданно. – Как голова? Болит всё ещё? А общее самочувствие?

Джейк не ответил, глянул на улиссийца исподлобья. Лионелли поднялся, прощаясь, коснулся его колена, успокоил:

– Ну и ладно. Я так и передам: жив, здоров, целёхонек. Можно и выкуп готовить.

– Вы кому меня отправлять собрались? – Джейк рывком перекатился на колени, чуть не схватил врача за полу белого халата. – На Ниобу?

Лионелли засмеялся, отстраняясь.

– На Ниобу? На Сиону? А может, и на Гриффит? Ты всем им нужен. Как антикварная вещь. Как ямсовая статуэтка. – Он улыбался, глядя на Джейка сверху. – Я не знаю точно. Не мне решать… Может быть, и тем, кто предложит больше. Не знаю… Ты, главное, не бойся. Мы с тобой ничего плохого не сделаем. А, вот, те… – повёл подбородком и отвёл глаза. – Будет всё зависеть от свершённых тобой преступлений.

Да ты так не переживай! Поживёшь здесь пока. Со всеми. Тебя не станут переводить в другой блок… Здесь веселее, да и проще так. Поработаешь… Хоть какая‑никакая польза…

Отвернулся, прикладывая раскрытую ладонь к замку кодировщика. Дверь из толстых стальных прутьев бесшумно откатилась в сторону. Лионелли вышел, провожаемый взглядом, а потом сообщил на прощание:

– Обед через час. А затем прогулка во дворе. Я скажу, чтоб и тебя тоже сегодня пустили. Только смотри, без глупостей: охрана строгая.

Он ушёл, а Джейк задумался.

Вот это да! А ты, дурак, думал, что всё позади. Как бы не так! Это ж надо, на пиратский корабль нарвался! На Улиссе тебя ещё не было. Вот же чёрт!

Джейк сдавил ноющие виски ладонями, закрыв глаза, качнулся несколько раз вперёд‑назад, будто пытался зубную боль унять. Но болели не зубы, болела голова. Странная эта боль накатывала волнами, отпуская ненадолго и возвращаясь с новой силой. Она мучила, она раздражала, – а главное! – мешала думать, не давала сосредоточиться.

– Эти ваши чёртовы сигма‑лучи… – выругался сквозь зубы, падая лицом в подушку. Да, лежать было не так больно, особенно, когда с закрытыми глазами. Вполне сносно.

Повезло. Опять‑таки повезло. «Спасибо» гриффитской наследственности. Мозги не «спекли», но и лечить особо не кинулись. Хоть бы таблетку какую дал этот врач. Так и мучиться, что ли? И пройдёт ли она, эта боль, со временем?

Хотя, жить‑то тебе осталось всего ничего. На Ниобе – дезертир, в военное время с такими строго, даже всех наград моментом лишили. Но на Сионе, а уж, тем более, на Гриффите – ещё хуже будет. Там Марчелл. Он за побег в порошок сотрёт. Только в руки к нему попади… Вот ведь чёрт!.. Как волка обложили… Никуда не сунуться… Нет! Ниоба всё же лучше. Там мама и отец. Там Гвардия. Да и полковник Дарлинг в обиду дать не должен, пока сам во всём не разберётся.

Интересно, почему нам на занятиях никогда не говорили, что на Улиссе есть жизнь? Своя, по своим законам! Да ещё и с тюрьмами. Да с какими тюрьмами при этом! Камень, бетон, освещение искусственное. Откуда у них всё это, у них, у пира‑тов, бродяг и контрабандистов? В существование кораблей ещё можно как‑то поверить. Были и нападения, и захваты. И на Улиссе они отсиживаются. Но чтобы жить прямо здесь?! Здесь, на спутнике, официально признанном безжизненным?! Что за ерунда?! Как возможно такое?! И неужели не знает никто? Никто из наших во время рейдов ничего не заподозрил… Неужели может быть такое?! Поразительно просто… Целая планета, пусть и маленькая, обжита бандитами, неизвестно на каких основаниях, а Сиона с Ниобой Гриффит делят. Из‑за нескольких километров бойню устроили?! И это вместо того, чтобы просто всех этих «героев свободного космоса», пересудить их к чёртовой матери – и селись, пожалуйста! Какие проблемы?! Просто и удобно!..

Вместе с вернувшейся болью вернулось и раздражение на самого себя: тоже мне, умник. Неужели ж ты думаешь, в Совете Сионы люди, глупее тебя, сидят? Или Император бы до такого не додумался?

Видно, есть какая‑то загвоздка, раз позволяют им жить пососедству, да ещё и терпят от них постоянные нападки. Сколько денег при этом теряется! Жуть!.. Куда тебе двигать мысли в масштабах целой Солнечной системы? И без тебя специалистов хватает, и у всех уровень – того! Не сравнить!

И ведь маму тоже где‑то здесь держали. Здесь, на Улиссе. Наверно, в такой же холодной камере со стальной решёткой? Вот ведь сволочи! А ты на Гриффите в это время на природе, в джунглях, да ещё и с любимой девушкой. Прямо рай! Конечно, не одни только удовольствия были, но всё ж не Улисса и не банда эта…

Но почему она за всё время никакой весточки не подала? Хоть одну «картиночку», хоть один образ! Ведь могла же… Чёрт! Вот дурак! Она же тебя лишний раз расстраивать не хотела! А ты, как ребёнок, обижаться вздумал! Тоже мне, солдат… Раскис, распустил слюни!.. Подумаешь, пираты!! Делать надо что‑то, а не ждать, пока тебя, как барана, на убой поведут.

Вскочил, забыв о всякой боли, принялся камеру свою осматривать. Да, особо не прогуляешься. Комнатушка три метра на три, потолок достаточно высокий, горбатиться не приходится, хоть на этом спасибо. Койка металлическая, намертво вделанная в бетонный пол у левой стены, в правом углу туалет и умывальник, но ни полотенца, ни зеркала. Наверное, это роскошь. Что ж, привередничать не будем.

Джейк медленно и методично прощупал все стены. Да, кладка на века. Большие отёсанные глыбы из холодного плотного камня, по виду напоминающего песчаник. Подогнаны плотно, но ножом можно расковырять. Только где его взять, этот нож?

Ноги в тонких носках ощутимо стыли, и Джейк разочарованно сел на смятое тонкое одеяло. Подкоп не сделать, да и такая форма побега возможна лишь в книгах и фильмах. Нужен подробный план всего здания, все коммуникации, план вентиляционной системы. Что толку рыть в неизвестном направлении? Да и что нароешь, когда и пол, и стены – не подступиться? Работы на годы… Если не на десятилетия.

Интересно, а соседи есть?

Джейк осторожно постучал в стену и аж вздрогнул от громкого сердитого окрика:

– Эй, болван! Пошуми ещё тут! Живо бока дубинками намнут… – Голос неожиданно стал вкрадчивым, еле различимым. – Скучаем, да? Ты смотри, мой хороший, на прогулке встретимся… Я, ой‑ой, какой…