Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Александра Турлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 62 страниц)

Главное, что он понял: война – это смертельно страшно и – главное! – противоестественно для человека!

– Да, – кивнул в ответ Джейк, радуясь, что труд его не пропал даром, – вы правы, мудрый, видевший за годы то, что не дано иногда увидеть и услышать и сотне равных нам. Но война – это как все беды сразу, беды без конца и края…

При этих словах Айяххо заметно побледнел, у него пропало даже желание говорить, хотя по лицу его было заметно, что гриффиту приятно общаться на родном языке с человеком, близким его пониманию.

– Он в шоке, Ваше Величество, – ответил за Айяххо Джейк одной короткой, но понятной всем фразой.

– Хорошо, войну оставим напоследок, как крайнее средство, – вмешался молчавший до этого Малиновски. – Военные действия в наше культурное время – верх глупости! Полный абсурд!

Объект наших разногласий – какие‑то 30–40 километров девственных лесов, в которых никто, кроме гриффитов не живёт. А им, как я знаю, всё равно, на чьих именно землях будут стоять их дома! На земле сионийцев или ниобиан!

– Зато, знаете ли, мне не всё равно, на чьих землях будут стоять мой титановый рудник и два моих города! – Его Величество, будто издеваясь, повторил тон голоса и манеру Малиновски. Получилось настолько похоже, что кто‑то в дальнем углу хмыкнул, не сумев подавить невольный смешок, но тут же замолчал под пристальным взглядом остальных.

– Нам не нужны ваши города, – произнёс Дорожный, теряя терпение, так как повторил это уже раз третий, не меньше. – И рудник этот тоже не нужен…

– Просто территории континента должны быть поделены так, как были открыты, – предложил Стайерс. – Сионийский поисковый бот опустился в центре Гриффита, вот, значит, от этой точки деление и начинать! Налево от Флорены – наша земля, направо – ваша!

– Да, и не забудьте взять линейку, – усмехнулся Император, – да подлиннее!.

– А если серьёзно? – раздался укоризненный голос Агдальского.

– Прошу прощения, господа! – Император улыбнулся.

– Значит, так! – громко, так, чтобы привлечь на себя всеобщее внимание, сказал Клейтон и поднял раскрытую ладонь, призывая к тишине. – Я, вот, что скажу!.. Гриффит используется и Сионой и Ниобой как общая сырьевая база. Ведь так? Конечно, кем‑то больше, кем‑то меньше…

– И кое‑кем намного меньше, если начинать сравнивать, – перебил его Император с ухмылкой. – Мы на Гриффите за неполных 38 лет построили всего 7 перерабатывающих комбинатов: 3 полных линии по переработке и 4 рудника. А вы? У сионийцев малейшая база и рядом с ней – космопорт! И челноки оттуда на орбиту непрерывно, как болотные комары, туда – сюда.

– Зато у вас города, как грибы, прут! – воскликнул в сердцах Дорожный. – И каждый численностью не меньше 20 тысяч человек населения.

– Ниоба в последние 20 лет переживает демографический взрыв, – возразил с упрёком Его Величество. – На Гриффит отправляются все желающие и даже существует система льгот и скидок на перевозку. Нечего упрекать нас, ниобиан, в том, что у вас слабый прирост населения…

– В первую очередь, Ваше Величество, на нашей Сионе очень сложные условия существования, – заметил с иронией Клейтон. – Ваш дед знал, куда ссылать преступников… Холодное лето, вечная мерзлота, скудная растительность… Почти полное отсутствие природных ресурсов и животных… Идеальная тюрьма для противников режима и всех недовольных… Не так ли?

– Клейтон, прекратите! – воскликнул вдруг Малиновски и хлопнул раскрытой ладонью по крышке стола. – Хватит! Мы собрались здесь решать очень важный вопрос, важный для всех жителей обеих планет. Поэтому – никаких эмоций, личных переживаний и обид! Ясно?!!

Он смотрел на Клейтона, чуть наклонившись вперёд, через Агдальского и Айяххо. И Клейтон, глядевший на улыбающегося Императора чуть ли не с ненавистью, склонил голову и отвернулся, переведя взгляд на Дорожного и Дениэлса, те в этот момент очень тихо переговаривались о чём‑то.

– Надеюсь, вы, Ваше Величество, человек разумный и сумеете понять господина Клейтона? – спросил Малиновски, пытаясь «замять» возникшее недоразумение. – Мы все здесь находимся в излишнем напряжении. Немного нервничаем… злимся… Это естественно.

– Ладно, продолжайте дальше! – Император кивнул головой, всем видом показывая, что извинения приняты.

– На западе, у Лазурного озера, вот здесь, – Малиновски, как ни в чём не бывало, принялся рассматривать голограмму, – у нас есть прекрасная база отдыха. Великолепная природа, горное озеро, чистейший воздух, – одним словом, все удобства для полноценного отдыха…

– В обмен на что? – Его Величество прищурился, прикидывая что‑то в уме.

– Наша граница должна проходить не больше, чем в двух километрах от Чайна‑Фло, – предложил Малиновски, даже глазом не моргнув. – Она пройдёт чуть по касательной, градусов на тридцать на запад. Таким образом, на вашей территории останется треть Лазурного озера вместе с нашей здравницей. Мы вам её отдаём взамен на ваши земли…

– По‑моему, это лучший вариант из всех предложенных, – оживился молчавший всё это время Верховцев, человек угрюмый и потому всегда задумчивый.

– Почти сорок километров вдоль всей границы в обмен на базу отдыха?! – Император скривился. – На таких условиях там смогут отдыхать только дети миллиардеров! Нет, меня больше устраивает нынешнее положение!

– Но оно не устраивает нас. Совсем не устраивает!.. – Малиновски сокрушенно покачал головой. – Да и граница у нас с вами «прозрачная». Все едут, куда хотят, никакого контроля. Что говорить в таком случае о пограничных кордонах? Их попросту не существует!

– Такой несерьёзный подход повлечёт за собой новые трудности! – добавил Дорожный. – Между сионийским и вашими городами – между Флореной и Чайна‑Фло – расстояние всего двадцать километров по прямой через джунгли. И между ними никакой границы! Я был во Флорене в прошлом месяце – полнейший интернационал! И национализм, кстати…

В один магазин вход только для сионийцев, в другой – только для ниобиан. А какие надписи на стенах в пригородных районах! А какая из‑за всего этого неразбериха! Это нужно видеть своими глазами…

– Так наведите там порядок! Ведь Флорена – это ваш город! – Его Величество лишь пожал плечами в ответ.

– Как? Выселить силой всех ниобиан? – воскликнул Марчелл, вскакивая.

– Этот город строился сообща, – заметил как бы невзначай Малиновски. – Как же теперь решать, кто имеет больше прав на проживание? Хотя земля наша…

– Вот и предоставьте решение этого вопроса местным властям, – ответил Его Величество, прекрасно справившись с расставленной ловушкой, цель которой была сбить Императора с толку. – У нас есть дела поважнее! А насчёт границы вы правы, господа! Завтра же я отошлю бургомистру Тонненгу распоряжение об организации полного контроля над перемещением населения. Будем строить границу!

– Но ведь ещё не решена линия, по которой она будет проходить! – Дорожный уже больше не старался скрыть раздражение и готов был сорваться на крик.

– Почему это – не решена? – Его Величество удивился. – Я же сказал: оставим всё, как есть. Можете внести это решение в международный договор.

– Что?!! – Марчелл снова вскочил. – Это издевательство! Почти два часа бьёмся, и всё на том же месте! Хватит держать нас за мальчишек! Мы не курсанты из вашей Гвардии, ясно?!

– Сядьте, Марчелл! – тихим, но твёрдым голосом приказал Малиновски и потянул сионийца за рукав костюма вниз.

– Нет! – рявкнул Марчелл, рывком высвобождая руку. – Или он договаривается на наших условиях, или мы начинаем операцию по захвату территорий! Вы меня слышите?!!

Император, даже не взглянув на Марчелла, перевёл взгляд на гриффита и вдруг спросил с искренним любопытством и с таким видом, будто с нетерпением ждал свободной минутки, чтоб поговорить с гостем:

– Вы уже, наверное, соскучились по своему дому? – на момент он замолчал, давая возможность Джейку перевести вопрос. Айяххо, внимательно выслушав переводчика, заулыбался в ответ, часто‑часто кивая головой, правда, поначалу его улыбка получилась какой‑то неуверенной и вялой. И Джейк, глядя на гриффита, понял, что тот просто боится вмешиваться в отношения между людьми, особенно в такой ситуации. – А как вам наш мир? Мы – люди? Наверное, впечатлений масса? Вы уже были на Сионе? А на Ниобе?

Его Величество засыпамл вопросами, Джейк еле успевал переводить. Люди вокруг замолчали, даже Марчелл повалился в кресло, видя, что его протест – бесполезная трата сил и времени. Все знали: если Император игнорирует что‑то, он игнорирует до конца. Его уже никак нельзя заставить взяться за решение проблемы, пока он сам не вернётся к этому, когда посчитает нужным…

– Очень приятно знать, что мы не одни в этом мире, – заговорил Айяххо, видно было, что он немного волнуется и с трудом поэтому подбирает слова. – Мы считали всегда, что наш мир – это одна большая капля воды, застывшая навеки, до тех пор, пока по велению судеб всесильный ветер не смахнёт её в вечное падение в бездну. Но, оказалось: существует много таких капель, и все они живут по своим законам. Я не знаю, вообще‑то, мне очень сложно объяснить всё, что я видел…

Я много видел… Многое не понял и не понимаю до сих пор. Это прекрасно! Это удивительно! Самое, пожалуй, удивительное – это наш мир, висящий в бездне и никуда не падающий!.. Такое сложно представить до тех пор, пока сам своими глазами не увидишь…Огромный голубой, зелёный шар, а мы на нём такие крошечные и всё равно живые!..

Айяххо говорил, с такой удивительной поэтичностью облекая известные любому человеку факты в такие формы, что невозможно было не заслушаться. А Джейк, как автомат, почти не думая, переводил его рассказ, а сам смотрел на гриффита и думал: «Так вот вы какие, оказывается, гриффиты! Сколько мама о них рассказывала, сколько песен на их языке пела и сказок всяких (откуда только знала всё это?!), а сколько они изучали их в Академии, и сколько он сам узнал про этот народ, копаясь в архивах библиотеки!

А тут только сейчас и увидел живого гриффита во плоти! И ничем он вроде от нас не отличается! Немолодой мужчина, лет так за пятьдесят уже, не старик ещё, конечно. Лицо приятное, красивым был в молодости – это сразу видно. Кость тонкая, с изяществом, как у потомственного аристократа, глаза тёмные и брови – совсем не выгорели за столько лет. И лента эта через лоб. Чудно! И что в них такого необычного учёные нашли? И строение черепа у них, видишь ли, отличается от общего человеческого предка, и строение глаза по другому принципу… И дикари они все, хотя и не без достоинств, которые у людей не открыты до сих пор. Это все знают! А дальше наука пока не идёт, не может добавить ничего нового к уже известному…»

Айяххо вдруг неожиданно замолчал на полуслове, как будто только сейчас вспомнил о чём‑то важном, а потом произнёс:

– Извините, но мне кажется, что я отвлекаю вас от работы?

– Ну, что вы?! – Его Величество улыбнулся в ответ. – Мы уже всё решили. Все наши важные вопросы…

Джейк заметил, как при этих словах смертельно побледнел Малиновски, как он убрал под стол руки, скрывая от всех нервную дрожь в пальцах.

– Нет, Ваше Величество, мы ещё совсем ничего не решили. Мы только начинаем переходить к главному вопросу, – тихим голосом предупредил Клейтон, медленно вставая и не сводя при этом глаз с Императора. «Сейчас кинется!» – невольно подумал Джейк и чуть подался вперёд, готовый отразить нападение. Но тут уже не выдержал сам Император! Он поднялся на ноги одним стремительным движением и произнёс, чётко выговаривая каждое слово:

– Всё! Хватит меня пугать, господа! Совещание – или, скорее, его жалкая пародия – окончено!

– Мы объявим вам войну! – прошептал Марчелл.

– Вы проиграете! – заявил Император с такой удивительной для его положения уверенностью. Их в этом огромном зале было всего двое, Он и этот курсант‑мальчишка за спиной. Но именно благодаря ему Его Величество был уверен за свои тылы. Он уже бывал в своей жизни в подобных ситуациях, когда только эти щенки‑гвардейцы своим видом и преданностью придавали дополнительных сил и такую необходимую в подобные моменты твёрдость. Этот гвардеец – Император знал точно – костьми ляжет, но не позволит нанести вред державному лицу. Главное – до дверей добраться! А там – ещё двое ребят! Уж они‑то точно не бросят одного!

– Вы просто не понимаете, во что вовлекаете себя и свою страну!.. – поспешно заговорил Ежи Малиновски, ещё надеясь на удачный исход дела. Император посмотрел на него сверху пронизывающим взглядом, а потом перевёл глаза на Марчелла.

– Я буду ждать от вас письменного уведомления о начале военных действий. Только обязательно укажите причину этой войны. Пригодится для потомков…

Марчелл при этих словах вскочил, в бешенстве играя желваками. Лицо его покраснело от еле сдерживаемой ярости. Сейчас, в этот момент, Марчелл мог совершить большую глупость и, может быть, даже ввязаться в драку с самим Императором или его гвардейцем. Но Его Величество спокойно выдержал яростный взгляд, неторопливо сложил письмо, передал Джейку и только потом произнёс:

– Приятно было встретиться с вами, господа! Всего наилучшего!

Он поднял правую руку, чуть коснулся пальцами виска, отдавая присутствующим честь, отвернулся, шагнул мимо стола в сторону выхода.

Джейк задвинул кресло, коротким кивком головы попрощался со всеми и, развернувшись на месте, направился догонять Императора.

За дверь они вышли вместе: сначала Его Величество, а за ним, отставая на шаг, – гвардеец‑переводчик. Удалились в полной тишине под взглядами неподвижных глаз. Джейк затылком ощущал взгляд каждого из провожающих, даже улавливал обрывки чужих мыслей, а сам ждал окрика в спину. Или выстрела вслед?.. Ведь не могут же они отпустить их так просто!

– Плохо! Как плохо всё получилось! – воскликнул с отчаянием Малиновски, как только сошлись створки двери, пряча гостей. – Я не доволен!.. Совсем не доволен результатом!

– А какой тут может быть результат, когда Он слушает одного себя! – возразил Моррисон, разминая затёкшие кисти рук. Всё время встречи он просидел молча, почти неподвижно, наблюдая за всеми из своего угла в дальней части стола.

– Конечно, кому охота отдавать такой кусок земли? – усмехнулся Агдальский. – Это на первый взгляд кажется, что там одни леса. Сорок километров в глубь ниобианской территории – почти до окраины Чайна‑Фло! Неплохо! Нечего было и рассчитывать, что он согласится сразу! Не дурак…

– Да, эти монархи никогда нас особо не жаловали, – Дорожный поворочался в кресле, усаживаясь поудобнее. – Мы для них до сих пор преступники! Что нас слушать? Нам и пугать‑то Ниобу нечем и предложить взамен нечего… Нищее, крошечное государство, приютившееся на островах среди ледников. Наша экономика себя‑то еле обеспечивает! Куда нам за ниобианами угнаться?

– Тебя послушать, так нам ничего не остаётся, как сидеть и ждать милости августейшей особы! – зло возразил в ответ Марчелл. – Объявим войну – и всё! Заберём то, что положено нам по справедливости!

И пусть он катится ко всем чертям, этот клоун! Золото, аксельбанты, кортик у пояса… Карнавал какой‑то, а не межпланетный созыв!

– Ты кричал тогда, и сейчас кричишь, – упрекнул Малиновски, сердито глядя на Марчелла. – Для созыва такого уровня это тоже немного не тот тон. Когда ты научишься вести себя сдержанно? Ведь такое происходит всякий раз!

– Переговоры – все эти переглядывания, намёки, двусмысленные обещания и лживые улыбочки, – они не для меня! – ответил Марчелл, за резкостью скрывая смущение. – Вот если б мы встретились с Императором на одном поле боя…

– Его Величество терпеть не может, когда на него давят, а тем более запугивают. Это глупо! Надо искать какие‑то новые пути общения, но, согласитесь, война – тоже не выход! – Малиновски устало вздохнул и посмотрел на голограмму Гриффита в центре стола. Спорная территория светилась фиолетовой полосой вдоль чёрной нити границы. А города – и сионийские, и ниобианские – горели красными точками. Точки эти составляли почти равносторонний треугольник с вершинами в Чайна‑Фло, Флорене и Марвилле (второй ниобианский городок).

«Нам нужна эта земля. Нужна – и любой ценой, – готов был кричать от бессилия Малиновски, но только треснул кулаком по столу, один раз и другой, заставляя себя взять в руки. – Наша Сиона, наша маленькая Сиона, наша холодная Сиона оказалась жестокой мачехой для нас, изгоев с Ниобы! Под ледяным панцирем оказалось сильно горячее ядро!.. Участились землетрясения, извержения вулканов, новые разломы, сейсмоактивность растёт с каждым днём… И ледники ползут, как живые!.. Сколько это ещё продлится?!

Прогнозы всё хуже и хуже… А если придётся эвакуировать всех жителей? – Малиновски содрогнулся внутренне только при мысли об этом. – Но – куда?!.. Куда? Кроме Гриффита, и некуда больше!.. В таком случае будет важен каждый клочок земли. Каждый!.. До войны ли сейчас в такое время?..»

– Знаете, а запись встречи получилась просто великолепной! – радостно сообщил Дениэлс.

«Да, у каждого своя работа» – подумал с тоской Малиновски, потирая лоб рукой: начинала болеть голова, неожиданно и, похоже, надолго, а ведь предстояло ещё написать письмо Императору с кучей оправданий и извинений.

* * *

– Ну что, курсант? Как тебе это благородное собрание? – спросил Император, остановившись в дверях переходной камеры. Джейк почувствовал на себе его испытывающий взгляд, брошенный через плечо.

– Они вели себя неумно, Ваше Величество, – ответил честно, сказав то, что думает, так как знал: Его Величество – человек очень проницательный, Ему лучше говорить всё начистоту.

– Да?!! – Император, не скрывая удивления, улыбнулся. – Почему?

– Надо было вести переговоры совсем по‑другому, – произнёс в ответ Джейк, а сам подумал с ужасом: «Нарушаю, нарушаю Устав!! И перед кем? Перед самим Императором?!»

– По‑другому! – повторил Его Величество в задумчивости, не замечая смятенного вида курсанта. – И что бы ты делал на их месте?

Джейк замолчал в растерянности: такого вопроса он совсем не ожидал. А Его Величество, между тем, заинтересовался ещё больше, повернулся к гвардейцу лицом и с чуть заметной ироничной улыбкой ждал ответа.

– Я разрешаю, говори! – поторопил Император, догадавшись, наконец, что же мешает курсанту. – Вольно!

– Ваше Величество, – выдохнул Джейк с одной только мыслью: «Будь что будет!» – на месте сионийцев, я бы встретился с Вами один на один. Вы – и тот старик, что сидел напротив: он смог бы добиться от Вас, чего хочет. А вот остальные… – и Джейк разочарованно вздохнул.

– А ты знаешь, зачем им эта земля? – снова спросил Император. Он стоял, заслонив собой проём двери, но краем глаза Джейк заметил своих товарищей, Михаэля и Рафтера, терпеливо ожидающих Его Величество в коридоре у двери шлюза.

– Нет, Ваше Величество! – признался Джейк.

– А на Сионе бывал когда‑нибудь?

– Нет, Ваше Величество!

– Какой курс? – глаза Императора, казалось, глядели в самую душу, заставляя дрожать её мелкой дрожью.

– Третий курс первого года обучения! – отчеканил Джейк, вытянувшись по стойке смирно.

– А фамилия? – продолжал Его Величество свой своеобразный допрос.

– Тайлер! – ответил Джейк, глядя на Императора неподвижным, остановившимся взглядом. Ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя в голове метались жуткие мысли: «Не справился! Подвёл! Подвёл самого Императора! Как же так? Вроде бы всё делал правильно! Разжалуют в отряд механиков теперь! А если под трибунал?..» – Особый Элитный Отряд, – для чего‑то добавил Джейк после секундного молчания.

– Давно дома‑то не был? – взгляд Императора неожиданно потеплел, а в голосе почувствовалась отеческая заботливость.

– С прошлого года, Ваше Величество, – вопрос этот поверг Джейка в ещё большую растерянность. – Получал увольнение после перевода на третий курс…

– Ты хорошо справился сегодня с обязанностями переводчика, курсант Тайлер, – похвалил вдруг Император. – По возвращении на Ниобу я буду ходатайствовать о предоставлении отпуска для тебя. А также о присвоении почётной награды, Пурпурной Звезды…

– Всегда готов служить высокому имени своего Императора и идеалам Отечества! – промолвил чуть слышно Джейк севшим голосом и судорожно сглотнул.

– Поздравляю, курсант Тайлер, – Император улыбнулся, но как‑то устало, видимо, сказывалась недавняя перебранка на Собрании и всё напряжение, скопившееся за день. Поднял руку, ободряюще коснулся пальцами плеча Джейка. Потом отвернулся и, переступив порог, пошёл по коридору.

Джейк опомнился не сразу, но, когда догнал всех, натолкнулся на незаметно брошенный вопрошающий взгляд Ника: «Ну, что? Как ты?»

«Нормально!» – Джейк чуть улыбнулся в ответ и кивнул головой, всем своим видом показывая: «Всё в порядке!»

Глава 3. Армия

Высокая, очень красивая девушка за стойкой бара ловко помогала бармену, молодому парню в белоснежной рубашке с короткими рукавами.

Народу под вечер набилось – тьма! Эта парочка – бармен и официантка – еле успевали выполнять заказы. Выпивка, закуски, еда с собой в одноразовых пакетах, бутылочки с напитками – всё так и мелькало в их руках. А сквозь пелену сигаретного дыма, музыки из «музыкальной шкатулки», сквозь рёв стереовизора иногда долетал звон кассового аппарата.

Джейк сидел за столиком у дверей в соседний зал. Когда кто‑нибудь входил или выходил оттуда, из‑за дверей долетели звуки, издаваемые игровыми автоматами, и азартные возгласы людей.

Он уже почти час сидел здесь и медленно тянул из стакана какой‑то местный безалкогольный коктейль и от нечего делать наблюдал за официанткой. Красивая девушка! Чертовски красивая!

Но красивых женщин на Гриффите с момента своего появления здесь он уже повидал немало.

А за этой просто было приятно наблюдать! За движением её рук, быстрых и ловких, за её лицом, удивительно подвижным и приветливо улыбающимся всем клиентам. Они с барменом о чём‑то переговаривались, и тогда она смеялась, беззвучно в этом шуме, но красиво откинув голову немного назад и к правому плечу.

Вокруг толпился народ: женщины с сумками, а многие ещё и с маленькими детьми. Казалось, они все куда‑то сильно торопятся и не успели в последний момент. Мужчины, почему‑то в большинстве своём уже немолодые, тоскливо толпились у стереовизора. Движение от дверей до стойки было непрерывным, как в час пик, или в магазине в момент распродажи по пониженным ценам. Все места заняты – и у стойки бара, и за столиками, кто‑то даже стоял, а в углах громоздились сваленные в кучу сумки с багажом.

Джейк сидел один за одноместным столиком, так как занял его с час назад, когда бар был почти пуст. А потом люди переместились сюда из зала ожидания. И сейчас шум и гам стоял просто невыносимый.

Правда, после недельного пребывания в космосе Джейк был рад даже такому проявлению жизни. Приятно было осознавать себя человеком, таким же, как все вокруг. С их сигаретным дымом, першившем в горле, с громкими голосами и музыкой, невыносимым грохотом отдающиеся в ушах.

Рядом со столиком, почти впритык, находилась кабинка видеосвязи, быть может, поэтому‑то Джейк и выбрал это место. Толстые тонированные стенки из стеклопласта и дверь старого образца, на петлях.

Сразу же, ещё только с дороги, Джейк позвонил в жилой корпус лабораторного комплекса по коду, оставленному матерью в старой квартире. Но ничего, кроме информационного сообщения на автоответчике, не услышал. Мать опять, как всегда, проводила всё время на работе. И послание у неё оказалось коротким до сухости: «Здравствуй, сынок! Хорошо, что ты догадался предупредить меня о своём приезде заранее. Я приготовила „стража“ к твоему приходу. Сама дождаться тебя не смогу: нас всем отделом срочно собирают на собрание. Ты только дождись моего возвращения, а там уж и поговорим. Надеюсь, ты сам сможешь найти наш новый дом…»

Джейк снова мысленно «прокрутил» в памяти сообщение и разочарованно нахмурился. В принципе, это сообщение содержало в себе всё, даже причину, по которой матери пришлось задержаться. Всё, кроме точного адреса, который бы помог отыскать квартиру. Джейк знал только код домашнего компьютера. В нормальных условиях нет ничего проще, узнать адрес, имея лишь код. Стоит позвонить в справочное бюро, но Джейк уже три раза пытался связаться со «справкой» и каждый раз получал один ответ: «Перегрузка линии! Перезвоните, пожалуйста, чуть‑чуть попозже!» Джейк уже в сердцах проклял этот вежливый компьютер, но ничего так и не добился, кроме раздраженных взглядов окружающих, терпеливо ждущих своей очереди на звонок по видеофону. Единственный выход – позвонить матери на работу, в лабораторию. Благо, хоть в справочной карте оказался код единого коммутатора лабораторного комплекса. Работник, отвечающий за связь, пообещал найти Глорию Тайлер, но предупредил сразу:

– Вам придётся подождать, молодой человек: в этом отделе у нас почти пятьсот служащих, а недавно зарегистрированных сотрудников найти будет ещё сложнее. Вы не уходите далеко, я позвоню вам на видеофон, как только что‑нибудь узнаю…

Вежливым человеком оказался этот служащий и в положение сумел войти.

И теперь Джейк уже почти час сидел и ждал обещанного звонка. А время шло! Полёты уже прекратили все челноки, на ночь закрыли зал ожидания, и люди понемногу стали расходиться.

Дверь в кабинку оставили чуть приоткрытой, и звонок вызова услышали все, кто занял очередь на переговоры. Мужчина за соседним столиком поднялся первым, вошёл в кабинку, плотно прикрыв дверь за собой.

Джейк приготовился: он как раз занимал очередь за этим человеком. Теперь бы только этот, с коммутатора, позвонил скорее! Повернувшись так, чтобы можно было видеть сквозь стекло пульт видеофона, Джейк откинулся на спинку стула и чуть выставил правую ногу в проход между столиками, чтобы в любой момент быстрее можно было подняться.

За спиной пшикнула открываемая дверь: звон игровых автоматов, музыка и голоса стали громче, волной прокатились по залу, заглушая здесь даже музыкальный автомат, ревущий почти на самую громкость. Проходившая мимо девушка, на которую Джейк и не обратил бы никогда внимания, вдруг споткнулась об его ногу и, падая, схватилась за его же плечо.

– Ой! Извините! Я нечаянно! – голос её показался очень знакомым, и Джейк вскинул голову:

– Ничего страшного! – автоматически ответил он, но слова застряли в горле.

Это была Марта! Марта Маршалл! Соседка по квартире, одноклассница по школе! Они ведь с детских лет играли вместе, были как брат и сестра!

– Ты?!! – она тоже узнала его, хотя они не виделись почти пять лет, после того, как Джейк поступил в Академию, а Марта и её родители переехали на Гриффит. – А ты как здесь? А‑а, наверное, к матери?! – Марта улыбнулась, поправила причёску. Обычно пышные и густые волосы её теперь были завиты мелкими кольцами, а кончики каждой пряди по‑модному перекрашены в почти белый. Заметив на себе изучающий взгляд Джейка, она снова улыбнулась и спросила:

– Что, не узнаёшь?

– Да нет, почему же! – Джейк пожал плечами, думая про себя: «Где та милая беззаботная девочка со смущённой улыбкой?» Он видел перед собой девушку с модной причёской, ярким макияжем. В коротенькой курточке, расстегнутой на груди, в облегающих чёрных брючках и туфельках на высоких каблучках. В такой одежде обычно ходят на прогулку или на дискотеку, но к чему тогда спортивная сумка на плече? Почему они все здесь толкаются с вещами? Все разом едут в отпуск?

– Мы хотели уехать сегодня, – как будто догадавшись, о чём подумал Джейк, пояснила Марта, поправляя лямку сумки. – Жаль только, что продажа билетов на сегодня закончилась так быстро… Очень многие уезжают…

Почему «мы», Джейк понял только тогда, когда к девушке откуда‑то сбоку подошёл незнакомый парень, видимо, её хороший друг, если судить по тому, как он приобнял её за талию, глядя на Джейка с вызовом.

– О чём разговор? – спросил незнакомец сквозь стиснутые зубы, Джейк уловил в его голосе и во взгляде презрение и надменность собственника. И это не понравилось ему сразу, хотя на первый взгляд парень был довольно симпатичным: черноволосый и смуглый, несколько тонковатый в кости, скорее всего, из тех мужчин, что мало занимаются физическим трудом, а делают себе карьеру с помощью головы, родственных связей или врождённой наглости… Хотя нет! Манера держаться и вызов во взгляде говорили о том, что этот парень привык выяснять дела при помощи кулаков и, возможно, имеет за собой хорошую компанию.

Джейк молчал, спокойно, без страха изучая незнакомца. Чувствуя враждебность обеих сторон, заговорила Марта:

– Джейк, познакомься: это мой жених – Франко Лавега!

Франко, это Джейк Тайлер – старый друг моего детства!

Джейк чуть кивнул в ответ на эти слова.

– Ну, ладно, мы пойдём, пожалуй! – Марта потянула своего жениха за рукав в сторону выхода.

– Подожди! – отмахнулся парень нетерпеливо, стряхнув руку Марты со своего рукава, как отгоняют от себя назойливое насекомое. – Если это твой старый друг, почему бы с ним тогда не выпить?

Франко крутанулся на месте, окинув зал быстрым взглядом, бросил знак официантке за стойкой, взял стул у соседнего столика и, даже не спросив разрешения, уселся рядом с Джейком, загородив собой проход.

– Ну, давай теперь поговорим, – предложил Франко с усмешкой. Отодвинув в сторону стакан, он положил руки на стол и глянул на Джейка, опустив при этом голову вперёд и повернув её налево. Джейк выдержал этот испытывающий терпение взгляд.

– Франко, пойдём! – с мольбой позвала Марта, стараясь не глядеть на Джейка. – Ну пойдём же!

Джейк посмотрел на неё снизу и почувствовал исходившую от неё волну стыда: Марта стыдилась тех отношений, которые были между ней и её женихом. Она не заслуживала такого пренебрежения, тем более на глазах у Джейка, но, видимо, по‑другому они между собой и не общались…

– Марта, садись! – приказал неожиданно Джейк, вставая. Когда он вернулся с ещё одним стулом, они спорили о чём‑то: Марта робко и неуверенно отвечала на нападки Франко и теребила сумку, поставленную на колени.

Потом они разом замолчали, и, когда Джейк уместился со своим стулом в промежуток между столиком и кабинкой видеосвязи, к ним подошла официантка с подносом. Приветливо улыбнувшись, но почему‑то только Джейку, она поставила на стол бутылку и два невысоких стакана. Франко вытащил пачку с сигаретами из внутреннего кармана куртки, вытряхнул одну прямо на стол и вдруг неожиданно спросил:

– Будешь? – Джейк отрицательно двинул головой в ответ, на что Франко добавил: – А я, вот, до сих пор бросить не могу… Слишком хороший табак. У нас здесь делают коллекционные сигары, а подпорченный лист и отходы пускают на сигареты, – вдруг ни с того ни с сего принялся он рассказывать, одновременно разливая напиток из бутылки по стаканам. – Молодёжь здесь почти вся курит, особенно те, кто из бедных кварталов…