Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Александра Турлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 62 страниц)

– Я не буду! – сказал Джейк, глядя на стаканы, налитые до самого верха.

– Брось ты! – Франко улыбнулся, зажигая сигарету от настольной зажигалки. – За знакомство…

– Франко, ты уже выпил сегодня бутылку… – несмело вмешалась Марта.

– Это всего лишь водка из местных фруктов, – говорил Франко, не удостоив Марту даже взглядом. – Сами гриффиты ничего, крепче таканы, не придумали. А эта текила – наше изобретение! – он поднял стакан, одновременно затягиваясь сигаретой, и, выдохнув дым, сразу же отхлебнул почти полстакана одним глотком. Похоже, он знал в этом толк… – Если не пить, можно свихнуться в этом бардаке! – произнёс, немного отдышавшись. – Ты сам‑то почему до сих пор ещё не уехал?

– Я приехал только сегодня! – ответил Джейк.

– И зря! – ухмыльнулся Франко, глядя на тлеющий кончик сигареты. – Все бегут отсюда, спасают себя и своё барахло… И мы, вот, завтра тоже уедем, если повезёт! – при этих словах он ухмыльнулся, как над весёлой шуткой. Раздавив догоревшую сигарету прямо о стол, он бросил окурок на пол себе под ноги и снова потянулся за стаканом. – Настоящий мужчина не пьёт коктейль без градуса, – произнёс Франко после задумчивой секундной улыбки. – Пей!

Он схватил вдруг полный стакан и сунул его Джейку. От резкого движения водка плеснулась через край – и прямо Джейку на рубашку! Тот отшатнулся, глядя, как по груди расплывается влажное пятно, сильный запах спирта волной ударил в нос, и Джейк невольно поморщился.

– Смотри‑ка, вот это да! – рассмеялся Франко, разжигая вторую сигарету. – Ну ты не расстраивайся, заказ я сам оплачу…

Он был уже пьян, это чувствовалось и в голосе, и во взгляде тёмных глаз, в которых отражались огни под потолком, и в этой разом поглупевшей улыбке.

– И вообще, зря ты здесь в этом городе, – начал снова Франко и потянулся за бутылкой. – Наш бургомистр сейчас всеми силами пытается навести порядок. Да без толку! Панику полиции не остановить, как ни старайся! – он выдохнул дым в сторону, видя, что тот раздражает собеседника, долил свой стакан, больше уже не предлагая Джейку добавки, а потом вдруг сказал с ухмылкой: – А знаешь, я, по‑моему, теперь понял, почему ты не пьёшь. Потому, что ты – гриффит!!! Такой же, как и все те, кому запрещено покидать пределы города.

– Что? – Джейк чуть подался вперёд, положив ладони обеих рук на стол. – Я к гриффитам не имею никакого отношения, понял?!

– Это гриффиты не пьют ничего, крепче таканы, этого пойла, похожего на шипучку! – не унимался Франко. Упрямо наклонив голову, он смотрел на Джейка из‑под излома бровей и улыбался с таким видом, будто «расколол» шпиона. – И тебя не отпустят отсюда… Вот придут сионийцы, все вы тогда взвоете. Эти уголовники заживо с вас кожу снимут! Они‑то разберутся, кто где! Тогда ты уже не спрячешься под видом человека, гриффит!

Он нёс бы эту чушь ещё долго, но Джейк, видя, что это просто болтовня пьяного, толкнул Франко в грудь ладонью и коротко приказал:

– Заткнись!

Приказ прозвучал по‑военному чётко, с соответствующей интонацией, и Франко замолчал, замолчал на полуслове и тупо посмотрел на истлевший столбик сигареты. Бросив окурок в пепельницу, он поднялся и принялся рыться в карманах брюк. Целью поиска оказалась таблетка «Алкостопа» – Джейк узнал эту капсулу по ярко‑синей защитной оболочке. Франко заглотил её, даже не запивая, и ещё на нетвёрдых ногах пошёл к стойке бара.

– Извини его, Джейк! – заговорила Марта с какой‑то виноватой и оттого заискивающей улыбкой, – он, когда пьян, несёт неизвестно что…

– Да Бог с ним! – Джейк выдохнул воздух из груди, заставляя себя расслабиться, а потом неожиданно улыбнулся, поймав взгляд Марты. – Ну, рассказывай теперь, как ты?

– Я? – переспросила она и надолго задумалась. И Джейк, глядя на неё, уже знал, что она скажет.

– Много лет прошло уже с тех пор… Да и мы изменились, – Марта пожала плечами, склонив кудрявую голову. – Мы теперь совсем чужие друг другу… Так только: «привет – привет»! И всё…

Приятно, конечно, встретиться здесь, на Гриффите, со старым знакомым, поболтать ни о чём…Я даже не ожидала тебя здесь увидеть! – Марта смущенно улыбнулась, потёрла щеку ладонью, пряча неожиданную улыбку. – А мать твоя знает, что ты приехал?.. Я видела её буквально на днях…

– Да, я звонил ей ещё с Ниобы, – ответил Джейк и вдруг, взмахом руки остановив Марту, спросил сам: – Ты расскажи мне лучше о себе! Где учишься? Работаешь?

– Да ничем я конкретным и не занимаюсь. Так… Замуж, вот, собираюсь, – улыбнулась снова. – Буду пробовать на Ниобе: там возможностей для учёбы побольше… А у тебя как служба в Академии? Долго ещё?

– Два года, не считая этого… – ответил Джейк.

– Долго! – Марта сокрушённо покачала головой. – А жениться когда думаешь? Ведь и состаришься так, на службе‑то? – она улыбнулась, ведь это была их старая шутка. Ещё когда они переписывались, когда между ними было ещё что‑то общее, кроме воспоминаний и общих знакомых…

Франко подскочил к столику уже почти трезвым, схватив Марту за руку, одним рывком поднял её на ноги и крикнул со злостью:

– Сидишь тут!! Любезничаешь!! А тротуары отключили уже!!!

Он поволок девушку за собой, даже не удостоив Джейка взглядом. Они вышли на улицу, Джейк видел их ещё некоторое время сквозь прозрачную витрину, скрылись в полумраке. И тут Джейк, будто вспомнив о чём‑то, вскочил, схватил куртку со спинки стула и тоже бросился к дверям. Зачем? Что он ещё не сказал ей? Он и сам не знал! Но кто‑то невидимый словно толкал в спину с настойчивым приказом: найди их! Догони и разберись с этим пьяным идиотом! Он же не стоит её, неужели не видно!

* * *

По бордюру, отмечая край тротуара, светились крошечные лампочки. Криолитовое покрытие в их свете казалось фиолетово‑чёрным и глянцевым.

Город только на первый взгляд казался замершим в ожидании ночи. Машин в нём и днём было мало, сейчас же их не было вовсе. Только где‑то далеко‑далеко выла сирена полицейской машины. Двухквартирные дома с огромными окнами, в которых светились огоньки ночников и стереовизоров, заслоняли деревья с густой, плотной кроной. На многих из них уже раскрылись белые цветы, источающие нежнейший аромат нектара и свежести. Джейк шёл по тротуару и, вдыхая этот запах, наслаждался удивительной чистотой воздуха, немного тяжеловатого от испарений и повышенной влажности.

Этот городок нравился ему всё больше. Он не шёл ни в какое сравнение с Ниобатой, столицей Ниобы. В том городе, в громадном мегаполисе, не было места для свободно растущих деревьев, так, небольшие парки, где можно отдыхать строго по часам в отведённое время. И воздух очищался искусственно, не то, что здесь…

Космопорт остался где‑то за спиной, и вся та суета вокруг него – тоже. Джейк не боялся заблудиться, даже то, что он шёл в сумерках, не мешало ему в случае чего выйти к Космопорту, суметь найти дорогу назад. А сейчас он удалялся всё дальше в глубь города, но чувствовалось, что путь, по которому он идёт, всё больше уводит на окраину.

Джейк шёл по запаху, по запаху духов, которыми пахла куртка и волосы Марты. Почти прозрачный и уже совсем слабый, он всё же улавливался в общих запахах ночного города. Эта трудность поиска ещё больше будила в теле Джейка инстинкт охотника. По‑животному втягивая воздух ноздрями, Джейк свернул в переулок. Здесь дорога стала ещё хуже. Без податливого криолита, полностью гасившего звуки шагов. Без хорошего освещения. Через каждые пятьдесят метров над головой протягивалась поперёк дороги лента с фонарями, но почти все они были разбиты, только кое‑где горели тусклые лампы, еле освещающие выбоины на старом потрескавшемся асфальте.

Заброшенные дома без единого огонька в ослепших окнах. Они, наверное, ещё помнили первых переселенцев, возможно, и сами были их первым жилищем на новой планете. Джейк шёл всё дальше, удивляясь про себя: «И зачем Марта и этот её жених выбрали такой странный путь? Через все эти дома, по заброшенной улице? Неужели нет дороги лучше?!»

Он ускорил шаги, стараясь быстрее преодолеть эти жуткие кварталы. Ноги сами выбирали лучшие участки покрытия: за всё это время Джейк ни разу не споткнулся, хоть и не глядел себе под ноги. Будто родился для ходьбы в непроходимых местах…

И вот, наконец‑то! Впереди застучали каблучки туфелек, и раздался невнятный голос Франко:

– В такие дебри ни один патрульный не сунется… Кого им искать здесь? Неприятностей на свою голову…

Он хохотнул, стараясь выглядеть беспечным, но Джейк и на таком расстоянии сумел почувствовать в этой весёлости тщательно скрываемый страх и напряжение, какие возникают обычно в ожидании неприятностей.

Через какое‑то время они снова свернули на другую улицу, и дорога стала лучше. В заброшенных домах засветились отражённым светом целые окна из прозрачного пластика. Такой выпускался лет двадцать назад, и разбить его было сложнее. Горящие над головой фонари замелькали чаще: асфальтовый тротуар почти без выбоин – только в трещинах редкие кустики травы – высветился на много метров вперёд. А там впереди, у перекрёстка, мерцали радужные огоньки рекламы маленького магазинчика, стоявшего на окраине города. Мир темноты и гостеприимную иллюминацию отделяло всего несколько сотен метров этой асфальтированной дороги.

Франко, обнявший Марту за талию, шёл довольно уверенно и прямо для нетрезвого человека. Действие таблетки после такой дозы спирта уже должно было закончиться, если он, конечно, на ходу не подкрепился снова.

Джейк остановился в тени дерева, глядя на удаляющуюся парочку. Как быть? Догнать их – или вернуться в бар Космопорта? И что толку провожать Марту до дома, когда у неё уже есть провожатый? Да и она, наверное, нисколько не будет рада новой встрече? Зачем тогда напрашиваться лишний раз?!! Марта сама выбрала свою жизнь!

Джейк развернулся на месте, мысленно отругав себя за свою импульсивность: и зачем только попёрся через весь город в такую глушь? Ведь всё равно подойти бы так и не решился! А вот звонок от матери, наверно, пропустил, глупец! За всё время своей прогулки он вспомнил о звонке в первый раз и сразу же ускорил шаг, хотя и понимал: не успеет всё равно.

Шаги за спиной он услышал сразу и кожей сумел уловить на себе чьи‑то пристальные взгляды. Интересно, сколько их? Никак не меньше трёх!..

По спине пробежал неприятный холодок, удивительный для такой тёплой и душной ночи. Да, неприятно чувствовать себя жертвой, дичью на чьей‑то охоте, когда нападения приходится ждать с любой стороны, и при этом не знаешь, сколько охотников точно, чем они вооружены и что у них на уме.

Джейк немного сбавил шаг, а куртку, которую всю дорогу нёс в руке, закинул за плечо неторопливым движением. Они могут кинуться в любую минуту, но резкое движение обычно в таких случаях провоцирует бросок.

Тот, за спиной, потеряв всякую осторожность, заторопился, бухая ботинками по асфальту, видно, добыча показалась ему лёгкой. Джейк резко развернулся, и преследователь чуть не натолкнулся на него, отпрянул, опешив, и вдруг растерянно спросил, сказав первое, что пришло на ум:

– Закурить не найдётся?

Свет фонарей, рассеиваясь, еле проникал сюда сквозь чёрные в темноте листья деревьев. Парень этот стоял к свету спиной, и Джейк, глядя на него сверху вниз, разглядел только тёмный силуэт, бледный овал лица и черные провалы глазниц с блеснувшими во мраке белками быстрых глаз.

Он должен был отвлекать внимание и справлялся с этим неплохо, вот только тот, кто сзади, замешкался немного. Что‑то тяжёлое понеслось, рассекая воздух, и Джейк успел уклониться от удара, который чуть не пришёлся по плечу переднему. Тяжёлая стальная труба лязгнула об асфальт. Этот звук больно ударил в уши, чуткие сейчас к любому шороху.

Третий метнулся откуда‑то сбоку – Джейк заметил только чёрную тень и полотно ножа, намеченного в живот. Шаг назад – и этот тип с ножом сильно наклонился вперёд, стараясь полосонуть наверняка. Джейк дёрнул вниз руку нападающего, кинув куртку ему в лицо, а потом этим же продолжающимся движением ткнул его ладонью в затылок, помогая ему окончательно потерять устойчивость. Он упал, с проклятиями покатился под ноги другому. Кто‑то ещё навалился сзади, пытаясь обхватить за горло, да только не учёл значительной разницы в росте. Джейк просто стряхнул его с себя, но, падая, тот вцепился в воротник. Ткань рубашки затрещала, Джейк схватил эту руку, сжал до хруста в костях, а потом, оторвав, оттолкнул парня в сторону.

Ещё один, появившийся прямо перед Джейком, драться не кинулся. Он стоял, чуть расставив ноги, а руки его медленно поднялись до уровня груди. И только в этот момент Джейк увидел, что тот целится в него, целится спокойно, как в тире, и неторопливо, сжимая обеими руками парализатор.

Откуда?!! Откуда у него специальное оружие полиции?!!

Он очень медленно спустил курок, и Джейк в последний момент ещё дернулся в сторону, в прыжке почувствовал, как игла входит в правое плечо. Даже услышал, как хрустнул хрупкий её кончик, ломаясь внутри тела, и, как острая, парализующая и лишающая сознания боль волной прокатывается с головы до ног вместе с растворяющимся в крови ядом.

Джейк упал на землю, и остальные кинулись остервенело пинать его ногами, вымещая злость и обиду за нападение, которое прошло совсем не по тому сценарию, как обычно…

– Франко, ты слышал? – Марта остановилась, обернулась назад, глядя в тёмный конец улицы. Там, в полумраке, метались чёрные тени и еле‑еле долетали слабые голоса. – По‑моему, там драка…

– Да? – Франко прислушался, пожал плечами довольно равнодушно. – Ну и что? Главное, что нас там нет! – он снова хихикнул над своими же словами и, подтолкнув Марту в плечо, добавил: – Пошли‑пошли! Нас это не касается… Эти бродяги совсем распоясались, и никому до этого дела нет. На что только полиция смотрит?

Марта пошла вперёд, только на ходу обернулась пару раз, испуганно моргая и кусая губы…

* * *

Он очень медленно приходил в себя… Какое‑то время лежал, не шевелясь и радуясь тому, что жив и может чувствовать собственное тело, тепло асфальта сквозь ткань одежды, далёкий и еле уловимый пульс ночного города, а над всем этим – мерный и убаюкивающий шелест листьев над головой.

Джейк открыл глаза, обрадовался тому, что до утра ещё далеко, и никто его здесь не увидит в таком виде… Сейчас бы только найти дом и вернуться до утра, пока мама не хватилась…

Одним рывком он поднялся и сел. Боль в каждой мышце накатила одним захватывающим потоком от пальцев рук и ног до головы…Сильная, лишающая воли, она бухала, как тугой горячий ком, в каждую клеточку избитого тела, ударялась в ноющие рёбра, в ссадины на руках и на лице.

Стараясь дышать глубоко и размеренно, Джейк дождался момента, когда боль понемногу отпустила, сменилась слабостью. Ничего, это пройдёт… Действие парализатора рассчитано всего часа на три, значит, осталось мучиться недолго. Да, кстати, а сколько времени сейчас?

Медленно и очень осторожно Джейк поднёс левую руку к лицу, разглядеть светящееся табло часов со встроенным микропередатчиком… Но часов не было!! Только след от браслета на запястье, и – всё!!!

Как?! Сняли?! Сволочи!! Украли!!!

Ведь это же подарок отца! Подарок на восемнадцатилетие!

Джейк, забыв о боли, дёрнулся, попытавшись встать, но только со стоном опустился на колени. Боль от резкого движения отрезвила, позволила осознать все последствия драки спокойно, медленно, детально, без резких движений. Не веря собственным глазам, он ощупал запястье правой рукой, осторожненько, чтобы не причинить себе новой боли. Часов не было… «Вот ведь гады, позарились…»

Джейк вздохнул устало, слабая боль, незаметная на общем фоне, где‑то на горле, как раз между ключицами, дала о себе знать неприятным покалыванием. Часы было жаль: такие сейчас не выпускались, да и раньше их выдавали только лётчикам и пилотам на грузовозах… Отец расстроится, когда узнает.

Куртка валялась рядом, метрах в двух – не больше. Джейк еле дотянулся, но, ещё подтягивая её до себя, понял сразу: пропало всё – и документы, и деньги, даже увольнительная карточка. Да и куртку исполосовали ножом чуть ли не на ленточки… Гады! Сволочи!

Перерыв все карманы на несколько раз, перетряхнув куртку, точнее, то, что от неё осталось, Джейк в отчаянии грохнул кулаком о землю, поморщился от боли, а затем всё же сумел подняться на ноги.

Что теперь делать? Куда идти? Без копейки в кармане и в незнакомом городе?! Нужно найти лабораторию: она здесь одна, и там уже искать маму… Вот только встретить бы хоть кого‑нибудь из жителей и спросить дорогу…

* * *

Марк Лостер, сержант из полицейского управления, стоял, опираясь рукой о раскрытую дверцу бронированной машины, и лениво переругивался с напарником, Куртом Краулером.

– Я говорю, что это нам ничего не даёт, – снова повторил Лостер, глядя себе под ноги, – Патрули, проверки – ерунда одна!

– А нам‑то что?! – Краулер усмехнулся. – Я знаю одно: за ночное дежурство я получаю столько, сколько мне платят за два дневных. Остальное меня волнует меньше всего!

Лостер промолчал, только плечами пожал: «Как хочешь!», медленно поднял голову, оглядел пустую улицу, перевёл взгляд на магазинчик в пятидесяти метрах от машины, у самого перекрёстка. При мысли о еде в груди приятно потеплело. А если бы ещё и горяченького кофе? Лостер потянулся с мечтательной улыбкой, а потом позвал:

– Курт, слушай, сходил бы ты, взял чего‑нибудь перекусить! – Краулер не ответил, даже не шелохнулся. – Эй, ты не спишь там, а?!

Лостер наклонился, заглянул в машину: напарник повернул к нему голову и протянул тоскливо:

– Опять я, да?

– Ну, что ты? Ты же знаешь приказ: машину оставлять только под присмотром старшего по званию. Так что, всё‑таки тебе придётся… Не мне же идти!

– Уже третий раз за это дежурство! – вздохнул Краулер, открывая дверцу со своей стороны. – Сколько можно?

– Давай‑давай, здесь рядышком! – поторопил его Лостер, глядя, как напарник копается в карманах в поисках денег. Наконец, с грохотом захлопнул дверцу, и они, зрительно прикидывая расстояние, оба посмотрели в сторону магазина.

Какой‑то тип, появившийся из этой забегаловки, хотя они не видели и не слышали, чтобы дверь её открывалась, еле плёлся навстречу машине.

– Нахлестался, еле ноги переставляет, – зло прошептал Лостер. В голосе его чувствовалась досада за возникшую заминку, за то, что приходится терять время со всяким пьяным сбродом тогда, когда он только поесть собрался. Краулер понял, что ещё чуть‑чуть, и сержант рассвирепеет и тогда всем хватит: и ему, и этому пьянчужке. Он опередил Лостера и первым подошёл к нарушителю порядка. Тот остановился с усталой улыбкой на грязном с кровоподтеками лице. Рваная рубашка, всклокоченные, запыленные волосы…

«Уже успел подраться с кем‑то!» – подумал про себя Краулер и, подхватив парня под руку, довольно бесцеремонно потащил за собой к машине. Тот не сопротивлялся – слова против не сказал, и как будто даже обрадовался встрече с полицией.

– Ну, что скажешь? – спросил сержант, смерив парня взглядом, правда, для этого пришлось поднять голову, высоко задирая подбородок. – Пьянствуешь, значит! Дебоширишь! Имя, фамилия?!

– Джейк Тайлер! – ответил тот с невероятным для его состояния достоинством. – На меня напали, там, в переулке… – он мотнул головой за спину, туда, откуда пришёл, но при этом еле на ногах устоял. – Помогите мне, пожалуйста! Мне нужно выйти к лабораторному комплексу… Я не знаю дороги…

– Ты что, забыл, что в городе введён комендантский час? – не выдержал Лостер. Его поразило поведение этого парня: пьяный, на ногах чуть стоит, вид, как у бродяги, нарвался среди ночи на полицейский патруль и ведёт себя, как ни в чём не бывало. «Покажите мне, пожалуйста, дорогу!» Как с экскурсией на прогулке! Нашёл себе гида!.. – Предъяви документы!

Джейк провёл ладонями по боковым карманам брюк, как обычно разглаживают складки на одежде, а потом, переведя взгляд на сержанта, ответил:

– Нету! Всё забрали!

– Краулер, обыщи! – Лостер выхватил из кобуры на бедре парализатор и, отступив на шаг, навёл оружие на Джейка: – А ты, подними руки!

Джейк повиновался, стараясь вести себя очень осторожно и не раздражать лишний раз человека, который может выстрелить в любой момент в ответ на движение: «Влип! И влип, судя по‑всему, серьёзно!» – с отчаянием думал Джейк, в то время как второй полицейский тщательно выворачивал все его карманы.

– Ничего, сержант! – сказал Краулер, закончив обыск.

– Я не преступник, – заговорил тогда Джейк, ещё не теряя надежды на то, что сможет договориться, всё объяснить… Без ареста. – Я только приехал, первую ночь в этом городе…

– Заткнись! – крикнул Лостер, поднимая парализатор выше. – Одно движение – и я выстрелю тебе в голову!

Джейк замолчал, понимая: сержант не шутит. Это ж надо было попасть в руки к такому мнительному патрульному. Во всём опасность видит! Чуть что – стрелять сразу! А сам даже не слушает, рта не даёт открыть…

– Да вы поймите! Я и вправду только вчера приехал с последним рейсом! Впервые слышу про комендантский час, – снова начал Джейк в надежде на благоразумие полицейского, – проводил девушку и нарвался на каких‑то подонков… У меня всё украли! Все документы и деньги тоже!..

– Эту песенку ты будешь комиссару петь, ясно! – перебил его сержант, а потом добавил с усмешкой: – Попытаешься бежать – убью! Одна игла в голову, и ты умрёшь через полсекунды от шока!

Джейк в ответ вздохнул с усталостью и отчаянием: второй выстрел из парализатора за одну ночь! Это уже слишком для него… Ну и пусть катится к чёрту! Спорить ещё! В конце концов, есть же идентификационная капсула. Пусть по ней определяют в участке, раз уж документов нет, и на слово никто не верит.

Взмахом ствола вверх‑вниз Лостер приказал Джейку опустить руки. А Краулер, схватив за плечо, повернул задержанного к себе лицом и сомкнул на запястьях Джейка наручники. Всё так же под прицелом потащил до машины.

– Надеюсь, вы учтёте потом, что я не оказывал сопротивления при аресте? – произнёс Джейк, сидя на заднем сидении и глядя, как Краулер включает коды замков на всех дверцах. Лостер не ответил, только отгородился от арестованного прозрачной стенкой, поглощающей все звуки.

* * *

Широкий браслет со встроенными датчиками охватывал запястье, чуть сдавливая руку, а присоски плотно прижимали датчики к коже, не оставляя зазора. Комиссар, нажимая на кнопку дистанционного пульта, посмотрел на экран компьютера. Джейк, сидевший у стола на жёсткой и неудобной табуретке, не мог со своего места видеть экран, но по тому, как вытянулось и посуровело лицо комиссара, понял: что‑то не то!

– Слушай‑ка, парень, – произнёс комиссар, переведя взгляд с экрана на Джейка. – Ты какого чёрта мне голову морочишь?! Ведь ты даже в память Общей Системы Регистрации не внесён!!!

– Я?!!! – Джейк дёрнулся, пытаясь взглянуть на компьютер. Но комиссар строго глянул на него и прикрикнул: – Сиди, не дёргайся!

– Мне вживляли капсулу, как и всем, на третий день после рождения, – произнес Джейк после секундного молчания. Комиссар даже не слушал его, работал за компьютером, только щёлкали клавиши с сухим щелчком, и попискивал курсор, бегущий по экрану вслед за строчками очередного запроса.

– Может быть, сбой в программе? – предложил Джейк неуверенно. – Перед полётом, в регистратуре, с моей капсулы считывали все данные…

– Твоего имени нет в списке пассажиров со всех рейсов за вчерашний день, – сказал комиссар, глянув на Джейка поверх дисплея, – следовательно, ты ниоткуда не прилетал, а врёшь мне тут сидишь, да?

– Я прилетел вчера, на последнем челноке, с последним рейсом, – начал снова Джейк свой рассказ таким голосом, будто устал уже который раз повторять одно и то же. – Понимаете, я был всего один, кто ехал на Гриффит, и меня взяли на челнок‑грузовоз. Не на пассажирский, а на грузовой, понимаете! А регистрацию я проходил на Ниобе перед отправкой… На орбитальной станции перед высадкой на Гриффит пассажиров комплектуют по новым спискам… И меня нет в этих списках… Я летел сюда нелегально, без билета!

– Это 129‑я статья, – перебил его комиссар, вставая. – Знаешь, сколько ты за это просидишь в тюрьме? Ещё и капитан с того грузовика за безбилетника ответит по всей строгости…

– Я торопился, господин комиссар, – ответил Джейк, уткнувшись лицом в раскрытые ладони. – У меня увольнительный лист с разрешением всего на три дня. С этой ночи уже второй пошёл…

– Ну что, как наш дебошир? – ещё один полицейский, судя по нашивкам, лейтенант, вошёл в комнату с большой белой папкой личного дела. Он прошёл к столу, положил папку перед комиссаром и пояснил: – Я здесь сделал кое‑какие распечатки, собрал показания патрульных, участвовавших в задержании, копии рапортов об аресте…

Комиссар открыл папку, приготовившись к долгому чтению, но вся информация о задержанном уместилась на нескольких листах.

– И это всё?

Джейк, заметно обнадёженный появлением папки со своим личным делом, решил, что раз уж полиция так серьёзно взялась за него, то уж всю правду о нём узнает обязательно, при виде этих двух листочков бессильно вздохнул.

– Так, фото сделано уже здесь? – спросил комиссар, опускаясь в кресло и более внимательно проглядывая записи.

– Оно всё сделано уже здесь, – ответил лейтенант. – Это не человек – это чистый лист! Как все эти бумажки!.. Нигде никаких данных! – он в отчаянии вскинул руки, а затем, повернувшись к Джейку лицом, спросил неожиданно: – Признайся, ты просто сбежал с какой‑нибудь фермы? Прожил там всю жизнь от рождения, а сейчас городишь невесть что! В город тебе захотелось! – в его голосе сквозила издёвка. Наклонившись, он заглянул Джейку в лицо, – В город, да? Думаешь, здесь получше, побезопаснее? И все примут тебя за своего?! Да у тебя же на лице написано: дикарь и деревенщина! Дикарь!! – произнес он по слогам, выпрямившись и заложив руки за пояс. – Или бродяга, что ещё хуже! Знаешь, сколько мы вас таких каждую ночь отлавливаем? Без индикатора личности и даже без паспорта, без открепного листа… И у всех одна дорога: исправительно‑трудовой лагерь или служба в армии… Последнее, кстати, появилось совсем недавно…

– Слушай, а может быть, ты – гриффит? – предположил вдруг комиссар, оторвав взгляд от документов. – Если гриффит, то с тобой забот и того меньше. Отправим домой, в твой посёлок. Даже за свой счёт…

– А что? Ведь это же идея! – лейтенант рассмеялся и снова наклонился, глядя на Джейка. – Ты, Джейк Тайлер, – или как там тебя? – больно похож на гриффита! – казалось, его забавлял этот момент и сама возможность поиздеваться над человеком, превосходящим его и ростом и комплекцией, но не имеющим никакого права ответить на издёвку, да и руки его до сих пор были скованы наручниками. – Ну‑ка, покажи мне зрачки! – лейтенант попытался схватить Джейка за подбородок и заглянуть в глаза, повернув его лицом к свету. Но Джейк, вернувший себе былую ловкость, два часа назад отбитую выстрелом из парализатора, легко уклонился от протянутой руки лейтенанта и захватил её в замок болевым приёмом. Надави чуть сильнее – и запястье хрустнет! Лицо лейтенанта разом побелело от боли, а Джейк, оттолкнув полицейского от себя, произнёс, раздельно выговаривая каждое слово:

– Я ещё раз повторяю, я приехал сюда, в Чайна‑Фло, с планеты Ниоба, из города Ниобата… К матери! Она работает у вас в лаборатории, в этом городе, и перевелась сюда две недели назад. Можно проверить. А сам я служу в Личной Императорской Гвардии, в Особом Элитном отряде… Его Величество Сам распорядился дать мне это увольнение. Увольнение на трое суток…

– Можешь нести всё, что угодно, дорогой, – остановил его комиссар. – Но пока все твои документы не лягут вот сюда, – он треснул ладонью о крышку стола, – я за твои слова и гроша ломаного не дам!! Понял?! Тоже мне – Элитный отряд Императорской Гвардии! Напугал! – он откинулся на спинку кресла, с презрением глядя на арестованного. А потом вдруг спросил неожиданно смягчившимся голосом: – Так, сколько их, говоришь, было? Пятеро?

– Да! – ответил Джейк. Он сидел, положив руки на колени и устало сгорбившись, склонив взлохмаченную голову, и перебирал пальцами хромированную цепочку, соединяющую кольца наручников.

– И ты, гвардеец Элитного отряда, не справился с этими сопляками?! – тон изменился до неузнаваемости. Это издевательство и сарказм доводили чуть ли не до бешенства. Джейк, внешне выглядевший совершенно спокойным, – он даже сам удивлялся своему терпению – вдруг почувствовал, как медленно – капля за каплей – наполняется настоящим животным бешенством. Такое с ним очень редко бывало. Он понимал, что ещё два‑три подобных вопроса, – и он задушит этого комиссара голыми руками. Прямо здесь, в его же кабинете, на глазах у этого лейтенанта‑зазнайки.

– И такие люди должны будут защищать Его Величество в случае опасности? – съехидничал лейтенант.

– У одного из них был парализатор, – медленно, в первую очередь для того, чтоб заглушить в себе клокочущее море ярости, ответил Джейк, глядя на лейтенанта снизу, – специальное оружие полицейских… С иглами, наполненными ядом… В вас, лейтенант, когда‑нибудь стреляли из парализатора? Вам знакомы эти ощущения? Когда будто заживо снимают кожу? А потом вытягивают нервы! Медленно! Ниточка за ниточкой! Даже мозг не выдерживает такой пытки! Трёхчасовой пытки, заметьте! Но и после этого ещё несколько часов организм отказывается повиноваться. Это в тысячу раз хуже самого жуткого похмелья! Поверьте, лейтенант…

– Я не знаю, на что ты там напоролся, местная шпана придумывает много хитрых штучек!.. А вот специальными полицейскими парализаторами класса OY‑644X у нас снабжена только полиция. И ни один из «стволов» в последнее время не попадал в руки гражданских лиц. Ясно? – ответил лейтенант со своей убийственной ухмылкой всезнайки. Какое‑то время они с Джейком не мигая смотрели друг другу в глаза. Это уже были два соперника, два врага, с первых же минут знакомства.

– Я тут получил одно интересное сообщение из лаборатории, – заговорил комиссар. Лейтенант перевёл на него глаза и отвернулся. Джейк же выдохнул из груди воздух, не скрывая заметного облегчения, и тоже посмотрел на комиссара. Их обоих интересовало то, что тот скажет, но каждый ждал своего ответа. А для Джейка это была последняя надежда, то, на что он мог ещё надеяться.

– Служащий на едином коммутаторе сообщил, что в отделе генетических исследований работает 548 человек. И в штате служащих числится некая Глория Тайлер… – при этих словах Джейк подался вперёд, боясь пропустить хоть слово, – Минувшей ночью, точнее, вчера вечером, на её имя заказывали переговоры. Но, как оказалось, это был хулиганский звонок… Имя заказчика установить не удалось. Известно одно: заказ произвели в баре при здании Порта… На звонок никто не ответил…