Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Александра Турлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 62 страниц)

Это всегда длилось недолго, – что такое две‑три секунды для многотонного корабля, находящегося в свободном падении? Кратчайший миг, поглощающий и растворяющий в себе полностью и без остатка!..

– Включай тормозные заглушки! Ведь расшибёмся же, глупец! – выкрикнул вдруг Ник Рафтер, а Михаэль метнулся к пульту с ужасом на лице: сейчас как треснет!!! Джейк не шевельнулся, будто и не заметил ничего, только руки знали своё дело, а глаза, как у робота‑кибера, пустым стеклом смотрели на экран.

– ПОСАДКА ЗАВЕРШЕНА!!! – огромные буквы лентой побежали по экрану ЦентрКома, и Никодим с шумом выдохнул воздух из лёгких.

– Ну, ты даёшь, парень! – прошептали в один голос Ник и Михаэль, разом падая в кресла.

– Это как поцелуй‑бабочка! – медленно опуская затёкшие руки, устало усмехнулся в ответ Джейк.

И вправду, корабль опустился очень осторожно, без единого толчка, будто и не коснулся вовсе твёрдой поверхности.

– Да уж! – покачал головой Ник. – Вот ощущение только с поцелуем вряд ли сравнишь, – они все трое с облегчением рассмеялись, а Джейк прикрыл глаза, отдыхая.

* * *

– Посадка завершена, Ваше Величество, – доложил герцог ещё с порога. Император медленно обернулся, поворачиваясь к гостю. Его Величество уже был в парадном костюме: мундир, как у военных, и чёрные брюки из тончайшего дорогого бархата, украшенные лампасами из пурпурной ткани, такой же тканью были обшиты манжеты рукавов, тонкая полоса пурпура пробегала и по краю воротника. Два ряда золотых пуговиц с гербовым оттиском, золотые погоны и золотой шнур аксельбанта, спускающийся вниз от погона по рукаву. Два цвета, чёрный и пурпурный, основные цвета Императорского герба, повторялись в парадном костюме.

– Что‑то я и толчка не почувствовал, – в задумчивости произнёс Император. – Опытные, должно быть, пилоты. Нужно будет сказать об этом полковнику: он сам подбирал группу.

– Учтём, Ваше Величество, – кивнул головой герцог Ирвин. Сам он понял другое: совсем не о пилотах думал сейчас Император, через полчаса совещание, – какие тут могут быть пилоты? Да и нервничал Его Величество изрядно, хотя, видимо, сам не замечал этого. Лёгкая дрожь в чуть согнутом колене правой ноги и пальцы, терзающие золотую пуговицу на манжете. Что обещает эта встреча с Демократическим Советом Сионы? Не зря же они первыми послали письмо?.. Да, кстати о письме!

Его Величество вскинул голову:

– Герцог Ирвин, что там с письмом? Приготовьте! Я возьму его с собой!

– Хорошо, Ваше Величество, я сообщу распорядителю, – герцог чуть склонил голову, опуская взгляд в пол, круто развернулся на месте и шагнул к двери.

– И ещё, герцог, – добавил Император поспешно, – там распорядитель готовит фамильный жезл, скажите ему, я брать жезл с собой не буду. А вот про письмо не забудьте!

Герцог, пятясь, вышел из каюты, и Император, проводив его взглядом, отвернулся. Тут он вспомнил о поясе. Да, без него вид совсем не тот! Подошёл к столу, на ходу взяв пояс со спинки кресла, остановился, глядя на часы, затянулся поясом, медленно расправил складочки на груди, поправил тяжёлую золотую пряжку, – чтоб точно по центру, проверил, как кортик, вытянув его до половины из золочёных ножен. А затем только повернулся к зеркалу, окинул себя взглядом с головы до ног. Да, староват уже!

При этой мысли Император безрадостно усмехнулся, пригладил волосы на затылке, снова глянул на часы. Без пятнадцати три! Пора бы и выходить… Хотя, нет, пусть подождут немного, понервничают, сговорчивее будут.

Он снова глянул на часы в нижнем углу экрана, секунды бежали быстро. Как бы и вправду не опоздать! Минут пятнадцать‑двадцать – это ещё простительно, а вот больше, чем полчаса, – уже слишком.

Император осторожно одним пальцем нажал кнопку вызова. Испуганное и встревоженное лицо распорядителя Дженкинса заняло почти весь экран:

– Ваше Величество, – заговорил он первым, – а как же жезл?

– Успокойтесь! – остановил невысказанную тираду Император. – По‑моему, вы боитесь больше моего.

– Но как же традиции, Ваше Величество?

Император небрежно махнул рукой:

– Сейчас не до этого… Проверьте лучше, готова ли группа сопровождения? Троих мне будет достаточно.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – ответил Дженкинс с поклоном. – Да, Ваше Величество, я сейчас узнаю, собрались ли они…

Распорядитель исчез с экрана, только кресло несколько раз качнулось туда‑сюда. Император проследил за ним глазами и, вдруг в этот момент в голове его возникла странная и неожиданная мысль. Сформироваться во что‑то ясное она не успела: на экране снова появился Дженкинс.

– Группа сопровождения готова, Ваше Величество!

– Они ведь изучают языки, да? – спросил неожиданно Император, в упор глянув в лицо распределителю, чем застал его врасплох. Тот как‑то сразу сник, растерялся, опустил голову, не понимая, к чему клонит Его Величество. А если он чего‑то не понимал, то начинал сразу думать, что сам провинился в чём‑то. Вот только в чём на этот раз?

Император молчал в ожидании ответа, и взгляд его становился всё более суровым.

– Да, Ваше Величество, – прошептал, наконец, Дженкинс, – гвардейцы проходят языковой курс по ходу обучения…

– А язык гриффитов изучают? – в голосе Императора сквозило нетерпение. Он барабанил пальцами по пульту, исподлобья глядя на распорядителя.

– Не могу знать, Ваше Величество, – ответил тот, побледнев ещё больше. – Такие подробности…

– Так узнайте же! – воскликнул Император, теряя терпение. Он откинулся на спинку кресла, положив ногу на ногу. Дженкинс снова сорвался с места, а Император в ожидании закрыл глаза и, думая о чём‑то, довольно усмехнулся.

* * *

– Пойдёт? – спросил Ник, повернувшись лицом. Джейк окинул его долгим, критическим взглядом, поправил серебряную пряжку, пригладил отвороты на мундире, затем с улыбкой похлопал товарища по шитому серебряной нитью погону. А потом рассмеялся: – Хоть на парад!

Ник смущённо склонил голову и встретил взгляд Никодима. Тот сидел в кресле, уперев локти в подлокотники и на переплетённые пальцы опустив подбородок, Михаэль крутился возле пульта, пытаясь разглядеть собственное отражение в тёмном экране выключенного компьютера. Все трое они собирались на встречу, только Никодим сидел неподвижно, наблюдая за приготовлениями, и иногда грустно вздыхал, не скрывая зависти.

– Ещё немного и ты разрыдаешься, как мальчишка, – произнёс Ник, глянув на того через плечо. – Ты же сам понимаешь, кто‑то должен оставаться здесь. Таков приказ полковника и решение Его Величества.

Никодим промолчал, только снова тяжело вздохнул.

Герцог Ирвин появился в каюте неожиданно для всех. При его появлении Ник, Джейк и Михаэль построились в ряд, вытянулись в ожидании приказа. Никодим тоже вскочил, но остался стоять у пилотского кресла.

Герцог окинул всех трёх с головы до пят внимательным взглядом прищуренных глаз и спросил:

– Готовы, гвардейцы?

– Готовы, господин герцог! – Ник низко опустил голову, коснувшись подбородком груди, и звонко щёлкнул каблуками сапог. Герцог улыбнулся с облегчением:

– Его Величество ждёт вас, – а потом перевёл взгляд на Никодима: – Вольно, курсант!

Герцог пошёл первым, за ним – курсанты, звонко отбивая каблуками сапог. Никодим проводил товарищей взглядом, упал в кресло, резко крутанулся, поворачиваясь к пульту, включил компьютер внешнего обзора и приготовился наблюдать за уходом делегации. Это было единственное, что ему ещё оставалось делать…

Распорядитель Дженкинс, придирчивый ко всякой мелочи, на этот раз не сказал ни слова, даже не оглядел каждого из них в отдельности со всех сторон, как делал это прежде:

– Вы изучали языки в Академии? – спросил он сходу, обращаясь сразу же ко всем троим.

– Да, господин, – опять за всех, как старший в группе, ответил Ник Рафтер.

– А язык гриффитов?

– Он не входит в программу изучения, господин, – всё так же чётко и коротко ответил Ник.

– Вы не знаете?! – воскликнул Дженкинс, в отчаянии всплеснув руками. – Никто из вас? А тот, четвёртый?

– Нет, господин! – и Ник опустил голову, это его движение повторил и Михаэль, Джейк, стоявший последним, сделал шаг вперёд и, глядя прямо перед собой, отчеканил:

– Проходил изучение одного из наречий гриффитов, господин распорядитель!

Дженкинс подскочил к нему, встряхнул, схватив за плечи, и, глядя в лицо чуть ли не счастливыми глазами, спросил ещё раз:

– Ты знаешь, да?!! Правда?!!

– Изучал, господин распорядитель, – признался Джейк, опуская глаза со смущённой улыбкой, – ещё до поступления в Академию… Дома, с матерью…

– Что к чему, Дженкинс? – вмешался, наконец, герцог Ирвин. – Из‑за тебя мы теряем время.

Дженкинс сразу как‑то растерялся, даже забыл, что ещё хотел сказать, только несколько раз открыл и закрыл рот, моргая глазами. Затем опустил руки, отпуская Джейка, и произнёс:

– Его Величество будет ждать вас у шлюза переходной камеры…

При появлении Императора гвардейцы вытянулись ещё больше, вздёрнули разом подбородки, расправив ещё шире плечи, и даже будто ростом чуть выше стали. Его Величество прошёл, глядя каждому в лицо, и, остановившись напротив курсанта Джейка Тайлера, спросил, чуть скосив глаза в сторону распорядителя:

– Он?

– Да, Ваше Величество! – выдохнул Дженкинс.

– Значит, это ты знаешь язык гриффитов? – Император уже более внимательным, изучающим взглядом посмотрел на Джейка и хитро ухмыльнулся: – Ты?

– Изучал, Ваше Величество! – ответил тот и честно взглянул Императору в глаза, выдержав Его взгляд. Его Величество это несколько удивило: при Дворе редко кто набирался смелости смотреть Императору даже в лицо, не говоря уже про глаза, зная крутой нрав державного лица и его завидную проницательность. А этот же гвардеец… «Хороший, должно быть, парень! Из тех, кому нечего скрывать и нечего бояться…» – подумал Император довольно, а вслух спросил:

– А переводчиком работать сможешь?

– До этого не пробовал, но постараюсь, Ваше Величество! – искренне признался Джейк, всё также глядя Императору в глаза.

– Нас будет двое против восьмерых, не испугаешься? – Император улыбнулся, чувствуя невольную симпатию к молодому гвардейцу. Он всегда уважал в людях искренность и прямоту без заискивания.

– Ради Вашего блага и блага нашей Державы, Ваше Величество… – начал Джейк «избитую» фразу большинства военных из Императорского круга, и это как‑то сразу разочаровало Императора.

– Ладно, всё! Пошли! – приказал он и первым перешагнул порог шлюза.

* * *

Фрейя была единственным спутником у планеты Сиона и не имела атмосферы, пригодной для жизни. Очень разреженная, она содержала незначительный процент азота, углерода и очень мало кислорода. Но сионийцы – народ выносливый и упорный – организовали на спутнике несколько своих баз. Правда, из‑за сильных перепадов температуры в течение суток люди смогли жить только под землёй на глубине от семи метров и ниже, используя для строительства естественные пустоты и тепло остывающего ядра.

Позднее базы на спутнике выкупили «информаторы» из Организации Всеобщей Информационной Сети (ОВИС), понастроили на поверхности стартовые площадки, установили линии информационной передачи, ведущие связь со всеми отделами на Сионе и даже на Ниобе. А несколько отделов открыли и на Гриффите!

Работать на поверхности Фрейи могли только киберы и машины типа «Харон», управляемые компьютерами. Такие машины автоматически стыковались с кораблём, прилетающим на спутник, и в специальной камере перевозили людей к блокам подземных лифтов, связывающих подземный городок с поверхностью.

– Уже пятьдесят минут прошло с момента их приземления, – произнёс Дениэлс. Он нервничал в ожидании гостей, так как в первый раз присутствовал на мероприятии подобного уровня. Крутился в кресле, несколько раз вставал, ходил туда‑сюда, раздражая этим остальных, садился снова, а потом включил экран. Огромный экран главного информационного компьютера занимал собой всю стену. Все члены Демократического Совета, изнывающие от скуки, повернулись разом в одну сторону.

«Включить запись со стартовой площадки Љ4» – набрал команду Дениэлс. Картинка на экране – схема Сионы и Фрейи, медленно движущихся по орбите вокруг Саяны, местного солнца, – сменилась изображением, заинтересовавшим всех. Небольшой корабль, ниобианский, судя по всему, с императорским гербом на борту, медленно опускался вниз.

– Запись их посадки, – пояснил Дениэлс, подкрепив слова приглашающим жестом кисти правой руки: «Прошу!»

– У него, как вижу, классные пилоты! – произнёс один из сионийцев, Марчелл, военный специалист и главнокомандующий Сионийской Армией.

– Ага, как в воду вошли, – согласился с ним Стайерс, заинтересовавшись изображением посадки.

– Ещё бы! – усмехнулся Ежи Малиновски, покачиваясь в крутящемся кресле. – Его пилоты‑гвардейцы из Особого Отряда. Вы когда‑нибудь встречались с ними? Нет? Это не люди, это киборги с людскими мозгами! У них чутьё на технику, на всякую технику…

– Смотрите! – вдруг перебил его Дорожный, пристально глядя на цифры в правом нижнем углу экрана. – Как я понимаю, это фиксированное время посадки: 14.30.49. по Единому времени. Сейчас двадцать три минуты четвёртого!

– И что? – Стайерс не понял, к чему говорит о времени Дорожный. – Уже скоро час, как мы здесь сидим…

– Я больше чем уверен, что они уже в пути. Это можно как‑то проверить? – и Дорожный повернул голову, глянув на Дениэлса. Тот не ответил, но, наклонившись вперёд, приблизился к пульту. Замелькали проворные пальцы, набирая новую команду: «Включить камеры в коридорах блока Љ 6». Картинка снова сменилась и теперь уже не оставила никого равнодушным. Кое‑кто даже привстал с места. Огромный экран разбился на картинки, каждая из которых двигалась сама по себе. Малиновски невольно остановил взгляд на центральной, самой большой: группа людей – больше десятка на первый взгляд – двигалась по коридору навстречу зрителю. Мягкий свет из плафонов на потолке делал лица людей несколько нечёткими.

Группа приближалась совершенно беззвучно (в компьютере был отключён динамик), и все постепенно стали понимать, что к чему. Первым шёл охранник из «информаторов», – две секунды и он исчез с экрана. Малиновски в последний момент успел разглядеть эмблему на его рукаве: золотой кадуцей – две змеи, глядящие друг на друга, обвивали телами жезл – в овале лазоревого цвета. А следом шли ещё человека три, ступающие в ногу, как на параде. Двое – по краям – два молодых высоких парня в черном, с серебряными восьмиконечными звёздами на груди с правой стороны, серебряные погоны, серебряная пряжка: серебро и чёрный бархат – гвардейцы Императора!

Их узнаешь сразу. А вот и сам Его Величество! По середине. Воплощение спокойствия и уверенности! Он даже не подозревает, что камеры наблюдают за каждым его движением! А вместе с ними и все мы!

Малиновски усмехнулся довольно, а люди на экране прошли вперёд. Он заметил за спиной Императора ещё одного, третьего, гвардейца. А за ним ещё три охранника – целая группа сопровождения!

Центральный экран опустел, и Малиновски поочерёдно рассмотрел каждый из шести маленьких экранов, по три справа и слева. Эти камеры показывали гостей с разных точек зрения и даже сверху.

– Ещё минута и они будут здесь! – голос Дениэлса в тишине зала показался очень громким и неожиданным, кое‑кто даже вздрогнул. Все молча принялись рассаживаться по своим местам, изредка бросая взгляды на створки двери. Дениэлс отключил компьютер, и экран отгородила опустившаяся сверху стена, такая же, как и все остальные стены в зале.

И в этот момент золочёный кадуцей разрезался посередине – створки двери разошлись в стороны с чуть слышимым шипением. Все повернулись на этот звук. Первым вошёл гвардеец. Сделав два шага, он остановился и, убрав руки за спину, расправил плечи и отчеканил, глядя куда‑то чуть выше голов сидящих в зале:

– Его Величество Император Рихард! Правитель Ниобы и шести сопредельных земель: Фласции, Диомеды, Архипики, Кирканы, Эпуэреи и Меркурианы!

«Громко сказано» – подумал с усмешкой Малиновски, наблюдая за происходящим с невозмутимым видом. А гвардеец, окончив приветственную речь, развернулся на месте отточенным, чётким движением, отработанным за годы существования Императорского Двора, отступил в сторону на два шага, пропуская Императора. Его Величество прошёл к столу, окинул всех быстрым, но хорошо запоминающим каждую мелочь взглядом и произнёс с улыбкой:

– Приветствую вас, господа советники!

Гвардеец, вмиг оказавшийся за Его спиной, чуть отодвинул кресло, помогая Императору сесть.

– Как вижу, без меня и дело не идёт, – снова заговорил Его Величество, – разброд и скука! Тогда начнём, раз уж так.

– Вы, как нам кажется, где‑то подзадержались? – произнёс Марчелл, не скрывая ироничной усмешки.

– Неприлично, господин Марчелл, упрекать гостя в забывчивости, – ответил Император всё с той же улыбкой.

– Мы все здесь, как бы так выразиться, в какой‑то мере гости, – напомнил Малиновски и сухо кашлянул, прикрыв рот полураскрытой ладонью.

– Ах, да, господин! – Его Величество в упор посмотрел на Малиновски. Их двоих разделял только стол, так получилось, что они оказались друг против друга. А потом, найдя глазами Дениэлса, продолжил: – Вы, молодой человек, как я понимаю, выступаете на этом собрании в почётной роли хозяина? Следовательно, вам его и вести!

Дениэлс, напросившийся на заседание как слушатель, не собирался принимать в нём участия, а теперь слова Императора, прозвучавшие, как приказ, повергли его, чуть ли, не в шок.

– Я?!! – выдохнул Дениэлс растерянно, упершись растопыренной пятернёй себе в грудь. – Ну, что вы… Я и не знаю даже…

– Ваше Величество, не стоит зря тратить время! – вмешался Дорожный, сидевший рядом с Дениэлсом.

– Хорошо, спасибо, что напомнили, – Император улыбнулся, чуть прищурив хитрые внимательные глаза и исподлобья глянул в сторону Дорожного.

– А сейчас, пока самый главный разговор ещё не начат, я хотел бы знать, что этот парень в военной форме здесь делает? – спросил вдруг Клейтон. Он отвечал за промышленное производство, но это была не единственная область, в которой он хорошо разбирался. – По‑моему, ещё раньше было оговорено: посторонних на совете быть не должно!

– Ладно! – Его Величество положил руки на стол и чуть наклонился вперёд, изучая всех, кто сидел далеко от него, долгим оценивающим взглядом. – Господин Дениэлс! – тот сразу же вскинул голову. – Вы готовы подождать за дверью? Пока мы здесь будем беседовать? А вы?

Император чуть наклонил голову вперёд и влево, изучая ещё одного гостя на этом совете. Смуглый пожилой мужчина, седые почти до плеч волосы, перетянутые по лбу алой с чёрным лентой. Он всё это время молчал, только чуть‑чуть улыбался уголками губ и смотрел на людей спокойным, немного удивлённым взглядом больших серых глаз. Это был гриффит!

Понимая, что Император обращается к нему, гость искренне и тепло улыбнулся и вдруг поднял над столом раскрытые ладони. Говоря что‑то при этом, он повернул кисти рук сначала тыльной, а затем внутренней стороной.

– Господин Айяххо приветствует Вас, Император! – пояснил сидящий рядом с гриффитом по правую руку молодой черноволосый мужчина. «Вероятно, Агдальский» – догадался Его Величество, до этого он не был знаком с этим сионийцем. Император какое‑то время молчал, думая о чём‑то, а затем, отклонившись к спинке кресла, поднял руку и, щёлкнув пальцами, приказал, обращаясь к гвардейцу:

– Скажи нашему уважаемому гостю, что я – Император Ниобы – тоже приветствую его и желаю всего хорошего ему и его сородичам!

Его слова зазвенели в нависшей тишине, в абсолютной тишине и при полном молчании. А Император при этом, казалось, наслаждался моментом.

Джейк заговорил, медленно и чётко выговаривая непривычные для слуха слова. В первый момент он почувствовал странную слабость в теле, настолько сильную, что ноги стали подкашиваться, а язык – неметь. Это был страх! Страх ошибиться, сказать что‑то не то, забыть в последний момент нужное слово, подвести этим Его Величество, ведь ему ещё ни разу не приходилось быть переводчиком, да ещё на таком серьёзном собрании. Ответственность, возложенная на него, была просто огромной, и, может быть, даже в чём‑то не по его силам. Страх доходил до ужасной слабости!.. Да ещё под пристальным, изучающим, разглядывающим, откровенно ждущим ошибки, взглядом девяти пар глаз совершенно незнакомых людей.

Айяххо улыбнулся, подбадривая Джейка частым киванием головы и тёплым взглядом, от чего на сердце гвардейца стало спокойнее. Они поняли друг друга, хотя в языке и чувствовалась какая‑то разница, но разницу эту, правда, смог ощутить только Агдальский. Как только Джейк замолчал и опустил голову, показывая всем, что его работа закончена, сиониец склонился к уху гриффита и заговорил что‑то быстрым шёпотом. Джейк сумел разобрать лишь обрывки некоторых отдельных фраз:

– …Ниобиане с Ниобы… На рудниках у Чайны… Вы знаете?!!..

– Ну, ладно, раз все вопросы разрешились сами собой, я начинаю заседание, господа советники! Не будем терять время, – Его Величество снова выбросил левую руку в воздух, и Джейк вложил в раскрытую ладонь сложенный квадрат плотной бумаги. Император положил его на стол, развернул двумя руками и заговорил, окинув всех взглядом слева направо: – Я так думаю, вы все уже в курсе, по какой такой причине мы здесь собрались? Для тех, кто подзабыл, напомню: не так давно, если быть точным, то два дня назад, я получил письмо, посланное мне из Демократического Совета Сионы. Обычное, на первый взгляд, письмо из бумаги, какие посылаются по Высокой Почте: текст от руки, высокопрочные чернила, печать подлинная, кстати, и даже подписи кое‑кого из вас, господа, – Его Величество на миг замолчал, и члены Совета недовольно завозились, зашептались между собой. – Что в этом удивительного? А то, что меня заставил настоять на этой встрече текст письма. Я, конечно, не буду вам его зачитывать, думаю, с текстом вы знакомы. А вот на некоторые его отрывки хотел бы обратить ваше внимание. Вот, например: «Мы, Ваше Ниобийское Величество, недовольны территориальной границей на Гриффите, о чём сообщаем Вам в надежде добиться мирного пересмотра этого вопроса». А вот и ещё цитата: «Помимо прочего, мы недовольны отсутствием границы как таковой между нашими территориями. Никаких соглашений и договоров с момента открытия Гриффита не существует до сих пор. Хотя широко известно всем, что сионийские власти имеют больше прав на разработку новой планеты как первооткрыватели планеты Гриффит…».

Император оторвал взгляд от письма, поглядел на всех поверх листа и, медленно складывая его, спросил с усмешкой:

– Ну, что? Теперь вам понятна тема нашей встречи и план нашей предстоящей работы?

Вопрос Императора повис в тишине, оставаясь без ответа. Но это продолжалось недолго: неожиданно все заговорили разом. Кто‑то слышал о письме впервые, кто‑то не сразу понял, что к чему, кто‑то вполголоса объяснял соседу интересующие его вопросы и подробности. А Император ждал, переводя взгляд с одного лица на другое до тех пор, пока не остановился на Малиновски. Этот сиониец молчал с равнодушной улыбкой, положив ногу на ногу и обхватив колено руками. Джейк, стоявший за спиной Императора, смотрел на всех сверху и мог видеть любого из своего положения. Длинный прямоугольный стол в центре огромного зала, от пола и стен приятное чуть искрящееся сияние, не раздражающее глаза. Дверь как раз располагалась напротив, стоит только поднять глаза – и вот он, золочёный кадуцей в синем овале на обе створки двери. Если придётся пробиваться к выходу, то преодолеть целый зал – мимо стола, мимо кресел, через всех этих представителей Совета – будет нелегко. К тому же у них тут оружия напичкано, наверно, как в оружейной палате! Джейк невольно поёжился, кожей ощущая возможную опасность и близкую ловушку. Хотя все вели себя пока даже более чем мирно, говорили о чём‑то, вроде бы даже немного спорили, – обсуждали важный для них вопрос, жестикулируя руками во время беседы. Джейк почти не прислушивался к этим словам, хотя знал, что позднее вспомнит всё с точностью, до мельчайшего оттенка интонации. На свою память он мог положиться всегда, с детских лет, иначе он и не был бы гвардейцем. Но в Гвардии эта способность была развита ещё больше.

А сейчас в свободную минуту Джейк изучал каждое лицо исподволь, раз уж позволял момент.

Все‑таки, какую удобную позицию выбрал Его Величество! Сколько свободных кресел возле стола, а Он занял лучшее место – с краю! По левую руку во всю длину стола – ряд свободных кресел, только двое сидят с другого торца стола. Но это далеко! Этих можно в расчет не брать…

Остальные – целым рядом от одного угла до другого – через стол! Им оттуда до Его Величества не дотянуться: в ширину этот стол метра два с половиной – не меньше! Удобно наблюдать со своего места за каждым – все перед глазами, это и Его Величество понимает! А вот то, что Он сам у всех на виду, так Ему не привыкать! А уж следить за Его безопасностью – это работа нас, гвардейцев!

– Нет, это условие связывает меня по рукам и ногам! – возразил Император, выслушав очередное предложение Дорожного. – Оставить половину занятой территории, рудник в истоках Чайны? У меня там два города, как видите! Нет уж, это не годится!

…Да и стол для заседания был не просто стол! В центре его был вмонтирован голографический блок, который в данный момент воспроизводил уменьшенную копию Гриффита. Вращающаяся планета сменилась увеличенной голограммой единственного континента, пригодного для жизни на Гриффите. Протяжённая зелёная заплата джунглей на голубом фоне экрана. Располагаясь в районе экватора и чуть выше, на север и северо‑запад, континент формой напоминал голову сказочного зверя‑грифона, с жёлтой полосой песчаного побережья на востоке, в районе «шеи» и «загривка» зверя.

Джейк, глядя на голограмму, невольно вспомнил когда‑то прочитанный в архивах факт: первооткрыватели – точно и не известно уже, сионийцы или ниобиане, – первыми заметившие это сходство с грифоном, ещё на орбите придумали континенту название – Гриффит. Сохранилась только фамилия одного из первооткрывателей – Фит, Дориан Фит, если полностью. Говорят, именно этот парень первым обратил внимание на интересное сходство. Вот и остался теперь в памяти, как часть названия целой планеты, континента и его аборигенов…

– Знаете, Ваше Величество, ваше упрямство и несговорчивость наводят меня на одну неплохую мысль, – произнёс Марчелл после долгого молчания.

– Да? И на какую же? – Император удивлённо поднял брови, глядя на сионийца, пристроившегося на углу стола по левую руку от Малиновски.

– На какую? – в задумчивости повторил Марчелл, поглаживая указательным пальцем подбородок. – Объявить вам войну…

Джейк, отчётливо слышавший каждое слово, напрягся всем телом, ощущая каждой его клеточкой нависшую угрозу, исходившую от каждого человека, сидящего здесь, за столом. Даже Айяххо, мало, что понимающий из коротких и неполных пояснений Агдальского, заметно посуровел лицом, чувствуя опасность момента.

Замолчали все! Все и разом! Сидели неподвижно, переваривая услышанное. Никто не думал о войне, хотя, если прикинуть, все представители Совета внутренне ждали именно этого финала. Разрыв отношений, прекращение дискуссии, объявление войны – всё это ожидалось при неблагоприятном стечении обстоятельств. Этого ждали, но только со стороны Императора…

А тут Марчелл… Хотя, что в этом удивительного? Радикальные меры решения проблемы – при помощи оружия – мог предложить только он, главнокомандующий Сионийской Армии.

Нет! Нельзя было ему торопиться!

Ежи Малиновски в отчаянии стиснул зубы, до боли, до отрезвляющей боли в челюстях. Как теперь поведёт себя Император в ответ на открытую, такую прямую угрозу? Как?

А Император молчал! Молчал долго!

Ничего – ни малейшей мысли – не отразилось на этом враз окаменевшем лице. Только Джейк, видевший лишь затылок и спину Его Величества, чувствовал и внутренне содрогался от ужаса при мысли о том, ЧТО сейчас творится на душе Его Величества! Нет, это не просто шквал эмоций, буря чувств. Это слабо сказано! Потому что, то, что смог уловить Джейк из тех обрывков мыслей и эмоций, которые перегорали в голове Императора, словом выразить было невозможно! А люди, сидящие вокруг стола, испытывали не меньшие чувства только потому, что не знали, что же будет через две минуты, какой реакции ждать от Императора? Чего ждать?

А Император вдруг рассмеялся легко и непринуждённо, будто даже весело, запрокинув голову и развалясь небрежно в кресле. И смеялся он так беззаботно и заразительно, как над весёлой шуткой, что все вокруг стола сидящие невольно заулыбались с каким‑то виноватым видом.

– Вы, видно, хотели пошутить, господин Марчелл? – спросил неожиданно Император, разом став серьёзным. – Считайте, что шутка удалась… Хотя я бы сказал, грубая и глупая шутка! – И тут Его Величество приказал, обращаясь к своему гвардейцу за спиной: – Спросика этого гриффита, хочет ли он, чтобы его мир превратился в поле боя между двумя державами? Державами, не желающими уступить друг другу лишний кусок земли? И переведи ответ так, чтобы его слышали здесь все! – и Император коротким взмахом руки указал на сионийцев.

Джейк начал неуверенно, первые два слова прошептал и чуть не поперхнулся. Как объяснить этим гриффитам, что такое война, когда они никогда между собой не воевали? Вряд ли любой из присутствующих сможет понять всю трудность приказа, и ответить на этот вопрос!..

– Смелее, курсант! – выкрикнул вдруг Император, чуть повернув голову и глядя назад через плечо. Выкрикнул так, что в зале вздрогнули от неожиданности. Джейк заговорил громче, отчётливо и медленно выговаривая каждое слово, но думая при этом больше не о том, как поймёт его гриффит, а подбирая более понятные слова и выражения, способные дать понятие, суметь объяснить, что же есть такое «война» и чем она опасна. Гриффит слушал, не перебивая, хотя по лицу его было видно: вопросов у него сейчас даже больше, чем ответов.

– Война, – сказал, наконец, Айяххо на Едином языке, так как на гриффитском не смог подобрать сходного по смыслу слова, – это, как ураган, убивающий всякое живое дерево и всякое живое существо на своём пути… Это, как долгий ливень, лишающий солнца и прозрачного небесного Ока… Это, как жаркий и неподвластный воле небесный огонь, упавший на землю и породивший пожар‑убийцу… Это, как край Мира у бездонной бездны горькой воды и беспощадного солнца, где остаёшься один без защиты зеленных ладоней леса и сладкой крови ручья…

Этот старик мог бесконечно долго описывать и сравнивать с виденными им ранее природными катаклизмами и катастрофами всего лишь одно слово, понятное любому, – ВОЙНА!