Текст книги "Возвращение домой (СИ)"

Автор книги: Александра Турлякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 62 страниц)

Всю эту возню было слышно и в коридоре. Парни с полотенцами в руках, кто ещё не успел умыться, стояли и молча ждали окончания драки. Все были предупреждены заранее, такое случалось в бригаде почти каждый день. К этому привыкли или просто притерпелись. Но никто никогда не вмешивался.

Нэру выскочил из спальни уже в майке и в трусах, видимо, только с кровати: не выдержал кто‑то, сказал ему всё‑таки…

– Куда ломишься? – Криса перехватили у самого умывальника. – Нельзя! Не вмешивайся ты! Проблем на свою голову захотел, что ли?

Парни заговорили все разом, загомонили беспокойно.

– Да они же убьют его! Неужели не понимаете?! – Крис вырывался, наступал на кого‑то босыми ногами, чуть не плакал от отчаяния, невольно прислушиваясь к звукам за дверью. Вырвался всё‑таки, залетел в умывальник с криком:

– Не сметь! Колин, не сметь!

В дальнем углу, у самой стены, двое парней поддерживали Джейка под руки, а Колин медленно и методично, с явным наслаждением, бил того кулаком в живот, а потом – в лицо. Аккуратно, без спешки, будто удары отрабатывая… Крис отшвырнул Колина в сторону, как смахивают назойливое насекомое, и парни тут же отпустили Джейка, кулём повалившегося вперёд.

Всё, можно расходиться, концерт окончен. Колин негромко свистнул сквозь зубы, и его ребята потянулись к выходу, на пороге он остановился, произнёс с ухмылкой:

– Ты, Крис, тоже того, поменьше зарывайся…

Из всей шайки остался лишь Паоло, он подошёл к раковине, даже не глядя больше в сторону Криса, открыл краник, умылся, хорошо вымыл руки, поблескивая крупным перстнем из платины, мокрыми руками пригладил волосы, глядя на себя в зеркало и напевая что‑то весёленькое себе под нос.

– А ты знаешь, было весело. Твой дружок – молодец, хоть и гриффит! – произнес он вдруг, подмигнув Нэру левым глазом, а потом вразвалочку пошёл к двери.

– Подонки! Чёртовы подонки! – зло прошептал ему в спину Крис. Джейк в этот момент шевельнулся, приходя в себя, застонал, и Нэру засуетился, ища стакан для воды.

Утром, прохаживаясь перед строем солдат своим красивым печатающим шагом, Барклиф был очень задумчив и потому, наверное, не очень придирался. Остановился только перед рядовым Тайлером, оглядел его, ища хоть какую‑нибудь возможность придраться и отчитать его перед всей бригадой. Но тот был идеален, как и в свой первый день в части, вот только свежие ссадины на лице и одна широкая царапина от скулы и почти до мочки уха – отметина от перстня Паоло – портили весь вид. Барклиф не сказал ни слова, хотя обычно начинал в таком случае чуть ли не допрос с пристрастием. Улыбнулся уголками губ и пошёл дальше до края правого фланга.

* * *

Барклиф сидел, развалясь в кресле, в своём кабинете и просматривал отчёты. Сержант Торнтон стоял рядом, у стола, и терпеливо ждал вопроса, какой обычно задают все командиры при подобной проверке.

– Так, – протянул Барклиф, глядя на сержанта из‑под красиво изогнутой брови, – значит, строевая подготовка пока на слабенькую четвёрочку. Надо бы подтянуть ко дню присяги. Как вы думаете? Ведь опозоримся…

– Будет сделано, сэр! – ответил Торнтон.

– А рядовой Тайлер? Он справляется со службой? Должен был ведь отставать после двух недель карцера?..

– Строевая подготовка на «отлично», сэр! – в голосе сержанта сквозила гордость за своего воспитанника. – Лучше всех в бригаде… И тест на выносливость, и на полосе препятствий – лучшее время. И бег на полтора километра.

– Да? – Барклиф улыбнулся, покачиваясь в кресле, снова посмотрел в отчёт. – А что‑то у него с гимнастической подготовкой слабовато? Что, турников боится? – усмехнулся.

– Нет, сэр! – серьёзно ответил Торнтон. – Мне так кажется, у рядового Тайлера проблемы со здоровьем в последнее время…

– Да? И какие, по‑вашему, у него проблемы? – Барклиф прищурился.

– Мне кажется, его бьют, сэр, – признался Торнтон доверительным тоном. – Трудно ему на турниках… Что‑то с рёбрами… Как бы не перелом?

– Бьют? – Барклиф дёрнулся, кинул отчёт на стол. – Я думал: в нашей бригаде неуставные отношения давно прекращены! Вы почему не следите за этим, сержант?

– Я делаю всё возможное, сэр! – Торнтон обиженно поджал губы и выпрямился.

– Ладно. А когда у нас стрельбы? Вы уже водили их на стрельбище? – продолжил Барклиф, глядя на сержанта.

– Нет, сэр! Завтра после завтрака в первый раз!

– Отстаёте, сержант! – упрекнул Барклиф. – Другие бригады уже вовсю на стрельбище шумят, а мы…

– Виноват, сэр! Будем нагонять!

– Ладно. Завтра я приду, посмотрю, как вы управляетесь с моими солдатами.

* * *

Траншея была глубокой, почти до середины груди, широкой, но недлинной и прямой. Выкопали её, судя по всему, уже достаточно давно: утоптанное сапогами дно и утрамбованный бруствер. Ячеек оказалось всего десять, и в них расположились самые удачливые или, точнее, самые нахальные.

Остальные солдаты из бригады Љ 3 разместились кто где. Кто‑то сидел на краю траншеи, спустив ноги вниз, кто‑то топтался и прохаживался, выбирая себе удобное место для предстоящей тренировки, кто‑то сидел прямо на дне траншеи. Сержанта не было. Он ушёл куда‑то вперёд, туда, где в окопах были оборудованы места для обслуживающего персонала. Там же стоял небольшой одноэтажный дом, а над ним – еле различимый отсюда флаг с гербом Императорского Дома.

– Слыхал сегодня за завтраком от Круза из первой бригады, – говорил один из парней, закуривая сигарету. – Этой ночью обстреляли блокпост при въезде в город.

– Что‑то я ночью очередей не слышал, – усмехнулся другой, пристраиваясь на краю траншеи, положив автомат рядом, полез в карман за сигаретами.

– Да ты же, Марио, дрыхнешь без задних ног! – засмеялся кто‑то из ребят, осматривая свой автомат с видом профессионала.

– А я вот слышал вчера новости куда интереснее, – вмешался ещё один рядовой из самой дальней ячейки. – Часовые на нашем полигоне видели сионийских разведчиков. Вот это новость так новость. Нас всех лично касается.

– Да если б это были сионийцы, лес бы уже давно прочесали до самой Чайны!

Солдаты загомонили, оживились. Сообщение о противнике, с которым только предстояло воевать, заинтересовало всех. Мысли о войне, такой нереальной и далёкой, вдруг стали явными и совсем близкими. Но им, молодым и неопытным, ещё сложно было представить всю серьёзность и опасность их общего будущего. Война казалась одной из возможностей показать себя, проявить свои знания и умения, стать героем. Вероятность смерти никто из них при этом не считал для себя приемлемой. Кто‑то, возможно, и погибнет, – не одним же сионийцам погибать? – кто‑то, но не я!

– Вот бы я их всех! – крикнул один, вскакивая на бруствер и вскидывая автомат. – Пусть только сунутся!

Все вокруг засмеялись. Это был Эши Арнольд, смешливый и добрый парень, вечно веселивший своими выходками всю бригаду.

Крис Нэру, сидевший на краю траншеи, тоже улыбнулся, глядя на оживившихся товарищей. Солнце уже припекало вовсю, жгло спину сквозь ткань комбинезона. Можно было, конечно, спрыгнуть вниз, на дно траншеи, там чуть‑чуть прохладнее, но не хотелось шевелиться.

Джейк сидел на корточках, прислонившись спиной и затылком к боковой стенке траншеи. Автомат держал за ствол и упирал приклад в землю. Крис сверху глянул на друга, казалось, тот дремал, пользуясь моментом, и не слышал всего этого шума вокруг. Нэру сидел так, что заслонял своей спиной свет, и лицо Джейка было в тени. «Хорошо устроился, – с завистью подумал Крис. – Здесь на стрельбах первый раз в жизни, а он спит». Захотелось курить, Нэру шевельнулся, сунулся за сигаретами в боковой карман комбинезона, и лучи солнца коснулись лица спящего. Джейк замычал в ответ недовольно, сонно улыбнулся. Крис разобрал только:

– Сиди так!

– Слышь, Джейк, ты стрелял когда‑нибудь до этого? – спросил Крис, закурив сигарету. Одному курить было скучно, даже поговорить не с кем, поделиться своими чувствами. Рядом, конечно, ребята толклись, но лишь Джейку Крис мог, не стесняясь, сказать, как он волнуется. Тот медленно открыл глаза, молчал какое‑то время, словно вспоминал что‑то, а потом спросил в ответ:

– А ты?

– У меня в детстве был какой‑то пугач самодельный, но мать мне запретила стрелять, – Крис улыбнулся какой‑то мальчишеской смущённой улыбкой. – Я ворон гонял на поле… А гриффиты, что у нас на ферме работали, сильно боялись выстрелов. Они и ворон дохлых боялись! – он рассмеялся. – Они вообще смерти боятся, сейчас, правда, уже не то, что раньше. А то увидят в лесу мёртвое животное и стороной это место обходят. Странные… Не в обиду тебе будет сказано, конечно.

Джейк промолчал, никак не отреагировал на это замечание, но в душе что‑то неприятно шевельнулось, будто хотелось оправдаться, сказать что‑то, объяснить. Но он и сам мало что понимал из рассказа матери, да и привык уже как‑то… Все‑таки почти две недели здесь, всякого за это время наслушался…

Крис‑то, он, парень деликатный, хоть и простой, а вот те, из городских, так и норовят задеть побольнее и унизить, даже кличку придумали «Грифф», это сокращённо от «гриффит». Нашли, чем обидеть.

То, что он узнал от матери о своём рождении, конечно, неприятно удивило, но Джейк до этого момента жил как человек, и после не почувствовал никаких перемен в себе. «Чем я отличаюсь? – постоянно спрашивал он сам себя. – Да ничем! Телепатия и зрачки эти гриффитские – всё это ерунда! Мелочи! И не с такими пороками люди живут!»

– Эй, ребята, смотрите! Наш Грифф спать собрался! – это заорал на всю траншею Колин. – Эй! Пнёт тебя наш сержант, а ты спросона и забудешь, чему на занятиях учили! Ночью спать надо!

Вокруг все загоготали, кто беззлобно, кто насмешливо, кто только из страха перед компанией Колина. Лицо Криса заметно посерело, он с трудом сдерживался, чтоб не сказать что‑нибудь обидное в ответ. Джейк же только усмехнулся на эти слова. Колин не вызывал у него ничего, кроме презрения. Когда они сталкивались один на один, его и ударить‑то было ниже всех тех принципов, по которым жил Джейк. А вот его шайка заставляла включать все инстинкты в готовность «номер один», чтобы выжить в этой дикой после Гвардии обстановке. Драки стали теперь частым явлением, их финал почти всегда был неизменным. Джейку везло лишь в том, что все побои заживали у него очень быстро, может быть, только за исключением ушибленных рёбер. Но и к этой боли он уже притерпелся.

От отчаянных поступков его удерживали только хорошие отношения с Нэру и странное предчувствие того, что всё это должно скоро закончиться, какое‑то ожидание скорых перемен. Возможно, военные действия? Или запрос придёт с Ниобы, должна же была мама связаться с Дарлингом за это время?

– Бригада! Стро‑ойсь!!! – сержант остановился перед траншеей, поглядел на всех сверху. Рядовые нехотя заворочались, стали подниматься, становились в строй, докуривая на ходу сигареты.

– Это кто у меня на стрельбище курит? – это уже закричал лейтенант Барклиф. Он не появлялся почти неделю, и Джейк, глядя на него сейчас, вдруг ощутил странную симпатию к нему, как к хорошему командиру. Понял, что соскучился по его сильному властному голосу, которому невольно подчиняешься, как бы этого не хотелось. – Убрать немедленно!

Через несколько секунд вся бригада стояла неподвижно. У этого Барклифа удивительный талант усмирять самых непокорных. Может, поэтому ему и досталась третья бригада, известная в части, как самая «трудная».

– Вы теперь держите в руках боевое оружие, а не макеты! Поэтому я хотел бы надеяться на ваше благоразумие, – лейтенант медленно оглядел всех, опять, уже скорее по привычке, задержал взгляд на лице Джейка. – Сержант, выдайте первой десятке патроны!

Дальше лейтенант зачитал из списка десять фамилий, сержант выдавал каждому на руки патроны и указывал место для стрельбы.

– Остальные – вольно! – Рядовые расслабились, облегчённо выдохнули все разом. – Занять позицию! Зарядить оружие!

Первая десятка сыпанула по команде в траншею, защёлкали затворы. Кое‑кто нервничал под пристальным взглядом лейтенанта, прохаживающегося вдоль траншеи. Дрожали руки, пальцы не слушались, головы плохо соображали. Джейк смотрел на всё это с каким‑то безразличием, странным даже ему самому. В Гвардии они стреляли много и часто, знакомились даже с таким оружием, которое выпускалось ещё в первые годы с момента Заселения. Но потом с поездкой на Фрейю, с отпуском Джейк не практиковался в стрельбе больше месяца. По сути, это могло отразиться на результатах, а он, почему‑то, даже не думал об этом. Стрельбы – да и вся эта служба – казались какой‑то несерьёзной пародией на настоящую армейскую службу, на ту подготовку, какую они проходили в Академии.

Может, поэтому Джейк относился ко всему, что происходило с ним и вокруг него, с каким‑то странным философским спокойствием. Будь что будет! Он не напрягался, не нервничал, не старался обогнать остальных или показать высший класс, не стремился быть первым во всём. Всё, что у него получалось, делало его тренированное тело, до автоматизма усвоившее все нормативы, все требования, все команды.

Первые выстрелы прозвучали в полной тишине, всем было интересно узнать результата первых стрельб. Макеты находились в сто пятидесяти метрах от траншеи, для каждого поднималась своя мишень. Стояла она всего несколько секунд – время, достаточное для трёх коротких очередей из выданных патронов. При попадании в мишень, в воздух, как раз над ней, выбрасывался столбик цветного дыма, видимый издалека всеми. Это потом уже на месте определяли результативность попаданий, суммировали баллы и выставляли общую оценку.

Из первых десяти стрелявших попали в мишень немногие, всего двое или трое. Джейк не считал, просто ждал своей очереди. А вот остальные ребята азартно перешёптывались за спиной лейтенанта, давали свои оценки, подшучивали над товарищами. Барклиф на это не реагировал, он тоже заинтересованно следил за макетами, боясь пропустить момент, когда взметнётся дымок.

Фамилии в списке шли по алфавиту, и Колин Титроу и Джейк шли следом друг за другом. Их позиции тоже оказались рядом. Занимая своё место, Колин продолжал паясничать, пользуясь тем, что Барклиф отвлёкся, разговаривая с Торнтоном.

– Смотрите все внимательно: будет стрелять самый лучший снайпер бригады номер три! – крикнул он, потрясая в воздухе автоматом. – И ты смотри, Грифф! Ты так не сможешь…

…Он попал в макет, сам Джейк этого не видел, но парни за спиной разразились приветственными криками. Два попадания – лучший результат!

– Молодец, Колин!

– Показал высший класс!

– Давай, Грифф! Мы хоть посмеёмся… Только смотри, глаз себе прикладом не вышиби, – Колин довольно смеялся, собирая с земли ещё тёплые гильзы, подмигнул Джейку, щуря недобрые мстительные глаза.

– Давай‑давай, Конни Ривз! – беззлобно усмехнулся в ответ Джейк. Слова его услышали все вокруг, засмеялись ещё громче. Шутка понравилась даже Колину. Не всякого сравнивают с Конни Ривзом, легендарным героем военной экспансии на Сиону. Снайпер‑ниобианин стал исторической личностью после смерти и героем при жизни. Таким героем, что именем Конни Ривза назвали орден, учреждённый самим Императором. Им награждались особо отличившиеся снайперам.

Джейк намертво упёрся чуть расставленными локтями в землю бруствера, склонил голову к прицелу, поправил мушку, снова посмотрел вперёд, туда, где должен был подняться макет. За его неторопливыми движениями профессионала следили все с ожиданием чего‑то необычного, даже Колин остался в своей ячейке, чтобы видеть всё как можно лучше.

Когда макет поднялся, все разом выдохнули, задержали дыхание, как будто повторили это за Джейком. Тишина заинтересовала даже Барклифа, он повернулся на месте в сторону траншеи, забыв про Торнтона.

Три короткие очереди прорезали воздух, три хлопушки выпустили дым. Макет уже упал вниз, а дым ещё рассеивался. Джейк передёрнул затвор, перехватил автомат в одну руку, повернулся к бригаде лицом. И только в этот момент все разом заговорили, даже присутствие лейтенанта их не смущало.

– Колин, тебе придётся подарить свой титул Тайлеру! – выкрикнул кто‑то довольно насмешливо.

– Вот ему! – Колин неожиданно разозлился: он не любил быть на вторых ролях, этот мальчишка‑подросток с завышенной самооценкой. Автомат в его руках упёрся дулом Джейку в бок, под рёбра. – Пфф! – Колин дёрнул оружием, будто выстрелили, и зло прошептал: – Пристрелю в первом же бою, Грифф!..

– Это что такое, рядовой Титроу?!! – закричал Барклиф. – Встать в строй немедленно!!! Ты не знаком с техникой безопасности, рядовой?! – лейтенант остановился перед Колином. – Не знаком, да?!!

Строй сразу же подтянулся, все замерли, даже те, кто находился в ячейках.

– Виноват, господин лейтенант, – прошептал Колин, глядя на Барклифа снизу.

– Один наряд на уборку территории! – произнёс тот сквозь стиснутые зубы.

– Но ведь патронов не было! – возмутился Колин, и это была самая большая его глупость: оспаривать приказ офицера. Тут, видимо, сказалось то, что Колину до этого не приходилось вызывать своими действиями гнев у Барклифа. Обычно он отличался дисциплиной и умением быть очень послушным и тихим, когда надо.

– Два наряда на уборку! – зловещим голосом произнёс Барклиф, пожирая рядового глазами. – Сержант, проследите за выполнением моего приказа! Остальные – вольно! А от тебя, рядовой Титроу, я хотел бы услышать правила безопасности при обращении с огнестрельным оружием.

Колин мямлил в ответ, пытаясь хоть что‑нибудь вспомнить из того, что проходили на занятиях, но учеником он был никудышным, и Барклифа ещё больше раздражала его неготовность. А Джейк, слыша всё со своего места, с невольным злорадством подумал: «У Барклифа, кажется, появилась новая жертва… Ну и повезло же тебе, Колин!..»

Уже позднее, на плацу, когда выстроили всю бригаду перед казармой, Барклиф зачитал результаты стрельб.

– У рядового Тайлера на сегодняшний день лучший результат! – подвёл он итог, пряча за спину руку, сжимающую лист со списком. – И я не доволен вашими успехами! Из тридцати солдат у тринадцати ни одного балла! Ноль, одним словом! Как вы собираетесь воевать с такой подготовкой? – ответа на этот вопрос он не ждал, поэтому продолжил дальше: – Все ваши нормативы ниже, чем у остальных бригад. Я, что, должен ещё и на занятиях присутствовать? Строевая подготовка в среднем на слабенькую четвёрку! Огневая, как я уже сказал, хуже некуда! А тут ещё некоторые не знакомы с правилами обращения с оружием… Нельзя наводить автомат на человека, даже если он и не заряжен. Это нужно усвоить раз и навсегда! Это вам не война… Да и там, в бою, глупо палить в первого встречного, – Барклиф на минуту замолчал, перевёл дыхание. – Да и в бою с вашей взаимовыручкой и отношением друг к другу вы своей бригадой и часа не продержитесь. Что за угрозы в адрес своих товарищей? Это вам не школа и не исправительный лагерь! Это – армия! Если не можешь быть уверен за свои тылы, за товарища рядом, то в войну и не ввязывайся… Проиграешь сразу! А вы не бригада, вы – толпа уголовников! Угрозы, клички, драки, ещё чёрт знает что! Как это понимать? Через неделю присяга, а в вашей бригаде никаких сдвигов в хорошую сторону! Вы – все и каждый, – Барклиф окинул взглядом строй, – должны усвоить одно: вы теперь не принадлежите сами себе, вы – солдаты армии Его Величества! Не каждый «я» сам по себе, вы – боевая единица! И от ваших действий зависит успех вашей бригады, жизнь ваша и ваших товарищей, и наша общая победа в войне…

Барклиф выдохся неожиданно быстро, последние слова произнёс уже срывающимся голосом. Немного отдышавшись, добавил устало:

– А теперь отдыхайте… Через пятнадцать минут обед! Построение на этом же месте!

Рядовые кинулись, кто куда: занимать места на двух небольших скамеечках вдоль казармы у входа, прятаться в тень деревьев у этих же скамеек. Почти все полезли за сигаретами, защёлкали зажигалками.

Сам Барклиф никогда не курил, всегда считал, что эта привычка осталась в прошлом, но здесь, на Гриффите, курили все, за очень редким исключением. Похоже, это исключение составлял и Тайлер. Барклиф какое‑то время провожал глазами рядового. Он очень похож на свою мать, и лицом особенно. Такой же красивый и какой‑то породистый. Такое чувствуешь, когда смотришь на потомственного аристократа. В памяти сразу же всплыли слова Глории: «Ведь он же гвардеец!.. Он из Особого отряда!.. Он не выживет здесь в таких условиях!..»

«Выживет!» – ответил ей мысленно Барклиф. Тайлер в этот момент остановился, обернулся с озадаченным видом, словно взгляд на себе почувствовал, проходившие мимо солдаты несколько раз толкнули его, кто – локтем, кто – плечом, кто – просто рукой. Ещё кто‑то наступил на ногу, оставив на сапоге грязный след.

«Выживет!» – снова повторил Барклиф и отвернулся.

* * *

Раскисшая земля неприятно чавкала под ногами. Сапоги уже настолько отяжелели, что каждый шаг давался с трудом. Раз‑два! Раз‑два!

Нэру держался рядом с самого начала, но устал уже, и заметно, стал отставать и часто спотыкаться. Плохо! Ведь бежать ещё почти столько же…

Да и дорога была ни к чёрту!

Сначала было хорошо, когда бежали по трассе в сторону Флорены; неплохо, когда свернули в лес, но сейчас… По болоту!

Бригада растянулась длинной вереницей, последние уже еле ползли, где‑то впереди, в «голове» этой живой змеи, маячил сержант. Его не было видно, но ветер, меняя направление, иногда доносил голос:

– Левой‑левой!.. Быстрее!.. Не отставать!..

Неприятный запах гниющих растений, прокисшей воды, да ещё этот проклятый гнус выводили из себя! Разве таким воздухом можно дышать?! Даже лёгкие уже протестуют, или это снова заболели рёбра? Зачем сейчас? Нельзя вам болеть! Ведь отстанем же, подведём всю бригаду…

Крис споткнулся (в который уже раз?), и Джейк не успел его подхватить, удержать. Хлюпнулся почти по пояс в вонючую, грязную жижу и не стал подниматься.

– Всё! – выкрикнул он, встретив взгляд Джейка. – Больше я и шага не сделаю! Ну, это всё к чёрту!..

– Пошли! – Джейк рванул его вверх, и даже сам удивился собственной силе, поставил Криса на нетвёрдые ноги, сгрёб с него тину и какие‑то гнилые скользкие ветки. – Пойдём! – потянул за собой, придерживая рукой.

Они пошли шагом, мимо пробежал кто‑то из своих, грязный настолько, что и лица не разобрать. Снова побежали, проваливаясь временами почти по колени. Крис стал опять отставать, а потом крикнул зло:

– Иди сам вперёд!.. Не трать зря силы!..

Джейк вернулся, не говоря ни слова, снял со спины Криса рюкзак, закинул его себе на плечо, и так же молча, пошёл вперёд. Крис поплёлся следом, догнал и заговорил на ходу:

– Джейк, ведь ты же устанешь… отдай, не надо!!!

Незаметно болото стало мельчать, начали попадаться деревья, сперва тоненькие и корявые, потом – получше. А вот и твёрдая земля под ногами! Они ускорили шаг, нагоняя остальных. Лес кончился неожиданно, как ножом отрезали. Но это была не просека. Это был полигон!

Огромное поле, почти до горизонта, только там, у неба, стояли плотной серо‑зелёной полосой джунгли. А здесь же: высокая трава, реденькие кустики там, где земля становилась болотистой, редкие невысокие деревья, опутанные лианами. Не спрячешься…

Там, где прошли первые, трава была примятой и сырой от болотной воды, стекавшей с одежды. Нетронутая трава шелестела, заглушая все звуки.

– Осталось километров пять, не больше! – обнадёжил Джейк, прикидывая расстояние. – Вон там, если попрямой, наша часть, а там, – указал рукой немного левее, – база мотопехоты. Мы начинали марш‑бросок как раз от их автопарка.

Поправив лямку рюкзака, перехватив автомат поудобнее, Джейк пошёл первым. Земля, на первый взгляд казавшаяся такой твёрдой, проваливалась под ногами, затягивала сапоги почти по щиколотки. Если бы не трава, идти было бы не легче, чем по болоту. Крис плёлся следом, сил ему уже не хватало, чтоб глядеть по сторонам, но мысль о том, что конец этой пытки близок, заставляла двигаться, несмотря ни на что.

Они догнали ещё одну группу из своих: трое парней, таких же измученных и грязных. В новом составе пересекли весь полигон от края до края, вышли к месту сбора у высоких железных ворот в ограде, обегающей весь полигон по периметру. Небольшой домик, где ночью сидели дежурные по полигону, часовые у ворот. Всё, как везде…

Этой ночью по тревоге подняли все пять бригад, все они делали марш‑бросок по одному маршруту и собирались теперь в одном месте, только каждая бригада в отдельности. Тянулись к знакомым лицам…

Самые первые из самых быстрых на правах победителей заняли газон в тени «дежурки», отдыхали теперь на травке. Это была пятая бригада. Джейк узнал кое‑кого из них: в своё время они занимались вместе на спарринге во время тренировок по рукопашному бою.

Своя, родная третья бригада! К ней Джейк уже успел привыкнуть. Их было человек десять, самых выносливых, добравшихся первыми. Джейк прикинул сразу: Колина среди них нет! И никого из его шайки, кроме Паоло Моралиса, парня с наколкой дракона. Но этот, когда один, всегда держится в стороне, он приходит, когда дело доходит до драки. Приходит размяться, как он сам любит говорить.

– А мы, вот, отдыхаем, как господа, и думаем: утонули наши, что ли! – воскликнул Эши Арнольд, сверкая белыми зубами на грязнущем лице. Пододвинувшись, он дал место Джейку. Крис свалился рядом, брякнув автоматом, остальные ребята тоже разместились кое‑как.

– Для господина у тебя, Эши, вид совсем не тот. Уж больно грязный… – ответил Джейк с усталой улыбкой. Арнольд рассмеялся, расстёгивая бронежилет, его смех подхватили и другие.

– А вон, наш легендарный Санни Поллас – красавец всем нам на зависть! – продолжил Эши, глядя на Полласа. Это был самый высокий парень в их бригаде, длинный и какой‑то нескладный, с вечно стеснительной улыбкой. Над ним смеялись все, кому не лень: он, в отличие от Джейка, никогда не отвечал даже на злые шутки, только улыбался, ещё больше смущаясь.

– Нёсся чуть ли не впереди сержанта! Вот это прыть! – Эши продолжал, а все вокруг просто закатывались. – А падал – так во весь рост! И прямо сержанту под ноги!.. Я всё бегу следом и думаю: сейчас подсечет! Чё ж ты один‑то падал? Вдвоём‑то с сержантом, глядишь, веселее хлюпаться!..

Поллас отводил глаза, отмахивался от Эши и краснел от смущения. Джейк не выдержал, перебил Арнольда, переводя разговор на другую тему:

– Как, кстати, наш сержант? Он сказал хоть что‑нибудь?

– У нас пока второе время по первому, но считать будут по последним… – ответил кто‑то из ребят за спиной. «Микки Макруди» – узнал Джейк по голосу. Крис в это время, отдышавшись, полез за сигаретами. Достал раскисшее месиво из бумаги и табачных крошек.

– Вот чёрт! – выбросил, обтёр об себя руку.

– На! Прячь в другой раз получше! – Корвин Аншем кинул ему свою пачку. Крис закурил, по привычке протянул сигареты и Джейку, но потом, опомнившись, засмеялся и вернул пачку хозяину. – Спасибо!

Закурили многие, последовав примеру Криса, кому не повезло с куревом, «стреляли» у товарищей, передавали друг другу зажигалки. Незаметно этот марш‑бросок объединил их в одну команду, в ту команду, о которой так мечтал лейтенант Барклиф.

– С четырёх часов на ногах, а жрать совсем не хочется, – усмехнулся Поллас. Он, как и Джейк, не курил, потому и скучал теперь, глядя на остальных.

– Это потому, что ты устал, – серьёзно, без обычной для него насмешки, объяснил Эши. – Вот посидим здесь ещё с часок, или около того, тогда – держись столовка!

«А ведь и правду, есть совсем не охота, – подумал Крис, с наслаждением вдыхая сигаретный дым, перевёл глаза на Джейка. Тот сидел, чуть прикрыв глаза, отдыхал или дремал, как всегда. – Классный парень! – в этом Крис убеждался всё больше, – Мог же бросить в том болоте, как почти любой на его месте, а он – нет! И рюкзак мой тащил, и плащ‑накидку антирадиационную, и даже гранаты… И всё ведь своё ещё на себе!»

– Эй, Джейк! – Крис ткнул его локтем в бок. – Как ты?

– Нормально! – Джейк улыбнулся, сверкнул синими глазами с длинными, как у девчонок, ресницами. Но Крис заметил, как скрипнули его зубы, как он плотно сомкнул челюсти, задавив в себе болезненный вздох.

– Опять болят, да?! – Крис дёрнулся, бережно коснулся пальцами его плеча. – Извини, я и забыл совсем, олух!

– Да ладно… – Джейк снова улыбнулся, а Крис отвернулся, задумался. Неожиданно вспомнил себя, двенадцатилетнего пацана, как упал однажды с дерева, сильно зашибся. Дышать больно, ходить больно, больше недели провалялся в постели под бдительным надзором матери, окружённый её заботой. А этот Джейк? Он же постоянно мучается с этими рёбрами, и хоть бы раз кому пожаловался?! Хоть бы слово когда сказал! Меня через это болото на себе тащил, да ещё со всем барахлом, и сам в полной выкладке!.. Какой позор! Какой позор!!

Крис спрятал лицо в раскрытых ладонях, застонал беззвучно. «Какая я всё‑таки скотина!..»

Подтягивались остальные. Те, кто отдохнул, оживились. Из «дежурки» стали выходить сержанты, уже умытые, но ещё, как и все рядовые, в грязной и мокрой форме.

– О‑о! И наш Гриффит уже здесь! – Колин появился одним из последних. Стоял, опираясь о плечо одного из своих «шестёрок». Выглядели они все не такими уж измотанными и даже курили на ходу. – А я, грешным делом, подумал: ты к своим сбежишь, в джунгли, под пальмы…

– Слушай, Колин, заткнулся бы ты, а? – перебил его Крис резко.

– Наш Нэру показывает зубки! – захихикал Колин и щелчком отправил в Криса окурок. – Ой‑ой‑ой!!

– Тебя попросили заткнуться, рядовой Титроу! – со своего места вмешался Эши Арнольд. – Надоел уже…

– Лучше бы шевелил ногами на дистанции, а не трепал сейчас языком. Из‑за вас опять последними будем! – это заговорил Аншем, почти всегда равнодушный к издёвкам Колина.

И Колин промолчал, впервые за всё время почувствовал, как недружелюбно относятся к нему остальные. Что‑то случилось сегодня! Им же раньше всем было наплевать друг на друга, а тут на тебе… Можно и самому на неприятности нарваться!..

* * *

Этот день с утра был особым. Видимо, не зря к нему готовились все до последнего рядового. И даже погода не подвела. Как на заказ! Невыносимо жаркое солнце затянуло тучками, свежесть вперемешку с болотной сыростью обдавали тело прохладой. Хорошо!

И все рядовые были как на подбор! Это же их день – день принятия присяги!

И начальства приехало по такому случаю – тьма! И у всех – чины, звания, а мундиры!.. Таких в этой части ещё не видывали!

Все пять бригад построили на плацу, каждую отдельно, в две шеренги. Рядом с каждой бригадой стоял свой сержант и лейтенанты – все при полном параде. И даже Барклиф пребывал в прекрасном расположении духа, он был доволен и весь словно светился изнутри. Доволен своей бригадой, видом каждого из своих солдат. Не зря же он приказал поднять их на час раньше обычного, лично сам проверил каждого рядового, ещё раз отрепетировал с ними приветственные слова, отдачу чести и особенно подход к знамени, разворот на месте, печатный шаг…