Текст книги ""Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Александр Сухов

– Хо-ро-ша-я ра-бо-та. – Как будто привыкая к собственному языку, произносит непроизносимые для себя слова похвалы Лефсет. – За-би-рай дочь, от-прав-вляй-тесь, к Эс-фе-е… Наме-стником будешь.

Существо, что предстало перед Тасс, в корне отличалось от его предводителя, брата, хоть и имело всё ту же оболочку. Тасс Меллэр был шокирован, но, более того, как отец он старался не замечать этого, ведь он вернул своё самое дорогое и любимое, свою дочь.

– Спасибо, спасибо правитель, я вас не подведу… – Кланяясь, спиной пятится на выход Тасс.

– Она должна пой-ти, с тобой, условие. – Произнёс черноглазый, и эльф без задней мысли тут же согласился. Великое счастье посетило Тасс Меллэра, что-то было, случайность или какое-колдовство – непонятно, главное, что заложник, та из-за кого он чувствовал себя зверьком на привязи, теперь в его руках.

Двери закрываются за Тасс. Удивляя всех стражников своим поведением, Лефсет, любуясь своими руками, ногами, начинает общупывать каждый сантиметр своей кожи и на затылке своём находит искомое. Скрытая магией и длинными волосами пентаграмма, от прикосновения к ней молодой демон чувствует истинное удовольствие, наслаждение.

Данная метка – проклятье, коим он в самом своём зарождении и являлся, принадлежала королеве Сирен, проклятой женщинами за красоту её песен. Так почему, как он оказался в мужском теле? Прокручивая воспоминания эльфа, демон начинает смеяться, а после, и вовсе пуская чёрные слёзы, плакать.

– Выскочка, глупец, принял ванну в крови Сирен дабы обрести вечную красоту и перенял проклятье… О Кузнец, я восторгаюсь вами и вашими замыслами, кто бы мог подумать, что такому как я, неизвестной, слабой фигуре, будет уготована возможность отомстить за вашего первенца…

Обняв себя, ощущая жизнь, тепло, заботу и ласку своего создателя, демон мечтательно взглянул в свод высокого, вырезанного прямо в гигантском древе, потолка, в высшей точке которого уже представлял и видел отрезанную голову главного врага – Эсфеи.

Глава 25

Двое суток: утром, в обед и вечером – я оббивал пороги больницы. Навещая всех её пациентов, от беременных жительниц до наших крылатых гостей, ждал пробуждения одного его, единственного и неповторимого, дворфа. Сгорая от любопытства, молился на свою собственную удачу, надеясь, что данный бородач, волосы на теле которого росли везде, кроме лысой черепушки, окажется кузнецом или хотя бы его подмастерьем.

По всем канонам, проснувшись на третий день, гном-шахтёр разочаровал и порадовал одновременно. Простой работяга разбирающийся в рудах, способах строительства и разработки жил, оказался так же осведомлённым и в деле обработки металлов. Все гномы мечтали ковать горячее железо, на каждой попойке рудокопы и ремесленники обсуждали данный процесс. Одни хвастались навыками и умениями, доставшимися от предков, другие мотали на ус, запоминали, как что делается из рассказов более опытных братьев. В свободное от тяжёлой, но любимой работы время, они мастерили свои собственные домны, заимствовали друг у друга дефицитные наковальни, молоты и… ковали. Ковали под открытым небом, некоторые у входа в шахты, некоторые, самые уважаемые хищниками, в собственных мастерских. Шахта, кузня, секс, если повезёт, за хорошую работу хищники поделятся настойками из перебродивших ягод, после чего на утро все вновь дружно спустятся в шахты. Дворфы, хоть и были рабами Рыкунов, но особого гнёта, истязаний или неуважения к себе не испытывали. Даже бунтовали редко, а сбегали так и вовсе «лишь на ум хворые».

– Сам посуди, шахта под боком, кормят, поят, одевают, баб красивых водят, а ты только и делаешь, что любимым делом занимаешься. Сказка, а не жизнь! – С лёгкой печалью в голосе, вспоминая хорошие деньки, проговорил гном.

Самым неприятным из жизни с хищниками являлась их высокомерность. Иногда они просто грабили хоромы гномов, забирая лучшие инструменты, броню, оружия, ничего при этом не давая взамен. Такое происходило редко… и каждый раз выливалось в стычки, восстания, в ходе которых рыкуны теряли очень много своих собратьев и рабов. Гном ростом был чуть ниже меня(хоть кто-то), но в плечах в добрых два с половиной раза шире. Рукой своей могучей он спокойно, не прилагая особых усилий, мог раздавить гоблинский череп. Страшно представить, что происходило, когда толпа подобных ему злилась и в узком пространстве шла на какого-нибудь надзирателя гурьбой.

Додо Волосатый Кулак пережил несколько таких мятежей, в ходе которых гномы разок даже хобгоблина завалили, но конфликт всегда заканчивался за пределами пещеры, где умения гномов биться в замкнутом пространстве сталкивалось с огромными просторами и миром, коему они особого внимание не уделяли. Заложники ситуации, что лучше других адаптировались к сложившимся вокруг них обстоятельствам – вот кто такие гномы.

Когда я спросил у Додо, сможет ли он создать с нуля кузню и стать Главным(данное слово я выделил) кузнецом в нашей деревне, он, уже знавший о том, как много сил мы потратили на его спасение, а после и лечение, склонив голову, пообещал сделать всё, что в его силах. Он был спокойным, трудолюбивым, а самое главное живущим своим любимым делом гномом. Когда с его назначением было покончено, я невзначай спросил Додо о случившемся в лесах, о той блуждающей в ночи демонической твари. Гнома всего передёрнуло, взявшись рукой за свою лысую черепушку, он лишь повторил слова других очевидцев. Чёрное пятно с красными глазами – это всё, что он видел перед тем, как тварь, насквозь себя пропустив удар гномской киркой, полоснула того в ответ по брюху невидимой рукой. В тот момент Додо должен был умереть, но вмешался один из его старших братьев. То был гномий колдун, чудаковатый безумец, Грубогор, байки коего никто никогда не принимал в серьёз. Кинув чем-то белым в тварь, он отогнал её, оттолкнул Додо в сторонку, при помощи силы своей обрушил склон, а сам остался вместе с другими мужчинами сражаться с непобедимым врагом. Это был единственный раз, когда объединившиеся рабы попытались дать бой демону.

Скорее всего, именно об этой поляне с трупами и говорил Свирепый Рык. Рассказывать о гномьей отрубленной голове я не стал. Будем надеяться, когда-нибудь мы найдём ещё парочку братьев и сестёр этого плешивого здоровяка.

Закончив дела в больнице, с неприятным осадком на сердце двинул проверить теплицы. У стёкол её заметил пару высоких, любознательных ушек, не походивших друг на друга. Кролли и Заййа, два местных мелких «шпиона», что-то очень пристально высматривали, и, когда я подкрался к ним сзади, я понял что.

За стеклом по хозяйству хлопотала Семечко. Пыльца от крыльев её во время полета оставляла в воздухе «звёздный след», обычно такое происходило, когда фея хорошенько выспалась, наелась и прибывала в приподнятом настроении. Понаблюдав за той, вижу, как, сделав все необходимые дела, она таращится на скрытую перегородкой секцию с спрятанной морковкой. Если дети узнают, увидят, будет проблема… Только хочу напугать тех, да за уши их длинные схватиться, как фея при помощи своей магии удивляет детишек и меня. Не долго думая, она кастанула(наколдовала) какое-то заклятье, из-за чего все окна в миг запотели, став непроглядными. Дети разочаровано вздохнули, я же в свою очередь сделал это с облегчением. Семечко оказалась в разы умней, осторожнее, чем я предполагал.

– Ну вот… опять не узнаем секрет Феи… – Виляя коротким хвостиком, выдал мальчишка Заййя.

– Ничего, рано или поздно мы…

– Рано или поздно что? – Скрестив руки для большей атмосферности и загадочности, натянув капюшон по самый нос, произнёс я. Волосы на головах, шерсть на спинах и руках детишек встала дыбом, а сами они, стуча зубами, с большими, прям огромными глазами, повернулись ко мне. – Зачем и для кого вы тут шпионите? – Хватая ртами воздух, на дрожащих ножках, держась один за одного, детишки припали к сугробам. Их реакция, то, как сильно они испугались, зная, что сунули свои носики туда, куда не нужно, вызывала у меня восторг. – Признавайтесь, Зергам служите? Проверим… Околдованные слуги Зергов быстро бегать не умеют, и магия моя их в лягушек мигом превратит… – Поднимая руку, делаю вид, что начинаю колдовать. Секунда, только и вижу как мальчуганы, поднимая за собой рыхлый снег, со словами «мы не слуги», кидаются в разные стороны.

– Ха-ха, дурачьё… – Восхваляя собственное убогое чувство юмора, не став беспокоить и отвлекать Семечко, иду домой. Из-за конфликта, возникшего между Эсфеей и её очень впечатлительной дочуркой Зуриэль, последняя несколько дней прибывает в депрессии. Стала менее активна в своей агитационной работе, жизнерадостность и боевитость, от которой в восторге прибывали все наши воины, тоже поубавилось. Всё так же, она трудилась и работала на благо Эсфеи, но времени ей уделяла меньше и меньше, предпочитая после молитвы вместо работы прийти и отсидеться у меня в доме. Вот кому-кому, а Зуриэль у меня были рады все. Пом продолжала той чуть ли не задницу лизать, моля о создании собственного комплекта брони. Муррка с радостью учила бестолкового ангела правилам кулинарии, уборки, ещё паре кое-каких ненужных ангелу навыков. А больше… больше в принципе в доме моём никто и не зависал. Белая и Хохо с утра и до утра пропадали в больнице, заботясь о местных, и за пределами учреждения. Момохо и Лея с головой погрузились в изучение алфавита, создание копий моих дощечек, кубиков с буквами. Зелёная, в отличии от своей бестолковой старшей подруги Пом, так же времени зря не теряла. Налаживала контакты с пленными хищниками, пока те проходили период «акклиматизации» и находились под полным контролем, искала полезную для нашего общества работу, старалась делать так, чтоб хищники не выглядели для местных балластами, при этом не забывая в свободное время помотать своим исцеляющим язычком и особенностью Хохо в госпитале. Зеленоглазая малышка всё больше и больше походила на истинного вождя, заботливого правителя, не то что ленивая, хитрая лиса, с радостью сбрасывавшая все свои обязанности на чужие плечи… как это обычно делал я.

Забавно, а может таким и должен быть правитель? В меру ленивым, ищущим и раскрывающим в других скрытый потенциал, таланты… Эх, кто его знает, нет в этом селении кроме меня других правителей. Эсфея не в счёт, она просто стерва, на голову отшибленная.

Глупый, избалованный положением ребёнок с раздутым чувством важности, сука, она точно такая же, как и я, потому наверное и коротит нас с ней при общении. Скольких проблем удалось бы нам избежать, каких высот мы бы достигли, если бы не её гордыня. Может стоит попытаться слегка изменить подход? Не в плане дать заднюю, спустив ей все выходки с рук, а просто перевести в «другой отдел». Теперь для исполнения черновых, грязных работ у нас есть Зуриэль и пара десятков её фанатов. Дабы от появившейся короны у Эсфеи череп не пережало, и она вновь не принялась чудить, требуется где-то её припахать. Но где? В чём это бесполезное существо может быть полезно? Высокомерная, гордая, привыкшая управлять, а не подчиняться… На ум приходит идея, неприятная в первую очередь для меня.

Предчувствуя множественные конфликты, скандалы, ссоры, возможно даже поножовщину, с максимальным отвращением решаюсь предложить Эсфее должность моего личного наставника в области зачарования и магии. Если она решится, если согласится, и в занятиях наших будут хоть какие-то видимые успехи, продвижения, это с лихвой окупит весь тот пиздец, который божество несёт вслед за собой. Делать она конечно же это будет не за бесплатно. Еда, мебель для её храма, то же постельное, подушку мною созданную она из больницы унесла, значит всё-таки есть вещи, в которых она нуждается.

Ангелочка с внешним видом бодибилдера дома не оказалось. «Ушла с инквизицией в Озёрный» – отчиталась Муррка, попкой своей полуголой намекая на предоставившуюся нам возможность. Предложение заманчивое, и возможно для него я и выкроил бы час другой, только как всегда нашлось кому влезть и разрушить мои планы.

– Ну созда-а-а-ай, ну пожалуйста, Матвеем! Меня Боб победил, предки на небесах смеяться будут… – Дергая за рукав, преследуя от туалета и до спальни, со слезами на глазах просила Пом. Проблема заключалась не в том, что я не хочу порадовать её бронёй, а в том, что лиса являлась одной из воительниц находившихся в тылу. Сил на создания комплекта зачарованной брони Зуриэль тратила колоссальное количество, и использовать такие вещи лишь для утоления чьих-то прихотей – огромнейшее расточительство.

– Создам, если вступишь в Инквизицию. – Не выдержав, выдал я, и Пом тут же перестала ныть.

– Это… они ведь всегда заняты, тренируются, в дозорах, в Озёрный ходят, гоблинов по округе ищут. А… когда я тогда тебя радовать буду, как присматривать за хищниками, я это… я ведь их будущий вождь!

Как и предполагалось, начала давать заднюю лиса.

– Я тебе сейчас тайну одну расскажу, только ты никому, ладно? – Тихо шепнул я, и Пом, сглотнув, взглянув мне за спину, на занятую Муррку, кивнула, подставив своё навострившееся ушко. – Чтобы броня сохраняла свой эффект, носитель её всегда должен тренироваться, а ещё лучше сражаться, иначе она начнёт пожирать душу своего хозяина. Именно поэтому Боб, знающий её секрет, отдал броню Зуриэль.

– О-о-о, правда что ли? – Открыв рот, хлопая своими длинными ресничками, спросила Пом.

– Конечно правда. Думаешь кто-то, тем более такой слабый, как Боб, отказался бы просто так от такой силы? Пойми, Пом, я ведь просто забочусь о тебе. Не хочу, чтобы ты пострадала. – Приобняв лису, вижу проступивший на лице простушки румянец, слышу довольное мурчание.

– Теперь понятно, мне всё стало понятно. Больше не хочу броню. Матвеем, ты такой заботливый… – Повиснув на мой шее, бездельница берётся продолжить дело не сумевшей до конца развратить меня Муррки. Но крольчиха не лыком шита, видя, что меня пытаются увести, посылает лису за молоком к му и овощами в подвал.

– И зелени у Семечко попроси! – Закидав ту поручениями, хитро глядит на меня обычно бесхитростная кролли. Эта ушастая хорошо слышала наши перешептывания с Пом, так же хорошо она знала все плюсы и немногочисленные минусы зачарованной брони. Ведь по сути своей, во время создания той Муррка всегда находилась рядом с Зуриэль, всячески помогала и поддерживала ту, не забывая задавать разные вопросы, связанные с ней.

– Обманывать не хорошо, мистер Матвеем. – Дождавшись когда лиса уйдёт, Муррка прижимает меня к стене. Стягивает со своих бёдер повязку, затем с меня штаны. Кролли торопится приступить к делу, опускается на колени, облизав член, приводит его в полную готовность, после чего быстренько пристраивается ко мне своей сочной попкой. Времени у нас в обрез, скоро вернётся Пом, за ней Зуриэль, да и порезанное мясо ожидало момента, когда вода вскипит. Прижав крольчиху к стене, торопясь, с ходу вошёл в её киску. В отличии от меня, Муррка снизу была вся мокренькая, готовая и только ждавшая момента. Несколько минут драл её стандартно, раком. Позволив ей кончить в первый раз, меняю наше положение, кладу Муррку грудью на стол, раздвигаю пошире ножки и, звучно шлёпая красотку по заднице, довожу до оргазма второй раз. Темп мы выбрали высокий, быстрый, понимая, что времени не много, кролли сползает на колени, зная, как заставить кончить меня быстрее всего, умело работает ртом, иногда помогая и дразня меня своими пальчиками. Чувствуя, что вот-вот кончу, пытаюсь вытащить член, но Муррка как всегда против, руками схватив мой зад, прижимается ртом, всасывает заглатывая головку, а после и семя. Чувство умопомрачительное, но слегка странное.

– Не хотела, чтобы вы одежду, стол или полы испачкали, я их только помыла… – Облизнувшись, сначала помогла надеть штаны мне, а после оделась и сама крольчиха. Странные они, до безобразия странные и… восхитительные, эти зверолюди. Подав руку, помогая подняться Муррке с колен, и замечаю застывшую в дверях Зуриэль. Тенью бледной, слившись со стеной, она глядела на нас своими мерцающими золотым огнём глазами. Что ж, у нас был зритель, слегка смущающая обстановка. По виду глаз Зуриэль силы у неё остались, это хорошо, потом можно будет попросить помочь с созданием ещё пары зачарованных вещей.

– Ой… Зуриэль, давно вы вернулись? – Торопливо возвращая свои груди под повязку, спросила кролли.

– М… Когда вы просили, чтобы Матвеем шлёпал вас по попе сильнее. – Немного подумав, ответила ангел.

Значит давно.

– Ясно. – Спеша на кухню к плите, словно ничего и не случилось, счастливая Муррка, что-то напевая себе под нос, моет ручки, закидывает нарезанное, разморозившееся мясо в воду. Пока она расставляла тарелки, ложки, вернулась Пом. Унюхав кое-какие запахи, лиса надулась, а после, слегка расстроив Муррку, заявила, что ночью «первый раунд» со мной проведёт одна. Между девушками началась небольшая дружеская перепалка, мешать им спорить о том, кто спасть со мной будет первой не стал. Пока они были заняты готовкой и друг другом, выслушал доклад от Зуриэль. Ангел в сегодняшнем своём походе подтвердила мои предположения. В зависимости от того, на какую часть тела одет зачарованный предмет, меняются совершенно разные показатели. Так бандана или капюшон ускоряют реакцию, восприятие мира. Обувь даёт дополнительную скорость передвижения, перчатки повышают скорость атак и моторику рук. Что даёт нагрудник и плащ выяснить не удалось, сделать это ангелочек пообещала в следующих своих походах.

– Молодчинка, Зуриэль, хорошо постаралась! – От того, что я в очередной раз оказался прав, и без того хороший день стал чуточку лучше. Не знаю как, сам не заметил, когда схватил девушку за ладонь. Зачем, почему, хер знает. Мало эмоциональная, почти вечно передвигающаяся с покер фейсом Ангел вздрогнула от моего касания. Точно так же, как ранее дрогнула Эсфея. Возможно я позволил себе лишнего, возможно им неприятно, когда их касаются простые смертные или те, чьи души грязны и порочны, как моя. Во взгляде Зуриэль я видел смятение. Я ведь её господин, она слуга, не может же она меня так же, как и Эсфея оттолкнуть. Нехорошо…

Ослабляя хватку, только и успеваю заикнуться о просьбе меня извинить, как сильные, горячие кисти её больших рук сами обхватывают мои ладони.

– Я очень рада, что смогла оказаться вам полезной. – Распустив за спиной до безумия большие, едва поместившиеся в просторной гостиной крылья, впервые показала свою настоящую, белоснежную и красивую улыбку ангел.

Глава 26

Ночка, проведённая с Пом и Мурркой, выдалась горячей, запоминающейся. Обычно спокойная и толерантная к другим женщинам крольчиха, переняв от лисицы дурные привычки, сегодня показала всем свои зубки. Доказав, что так же, как и другие может в одиночку претендовать на частичку женского счастья. В общем, баталии у Муррки и Пом были не только постельные, но и словесные, причём закончились они, когда на горизонте уже светать начало. Тогда-то мы и уснули… казалось мне.

Едва глаза мои закрылись, как тело, став лёгким, словно оторвавшись от земли, понеслось куда-то. Странное чувство, сравнимое с вертолётами после тяжёлой пьянки, вызвало рвотный позыв. Я вынуждено открыл глаза.

Обстановка сменилась. Издалека я смотрел на хорошо знакомые мне пейзажи, отзеркаленные пики горного хребта, что служит стеной преграждающей горячим ветрам путь с запада на восток. Пред цепью могучих гор вижу высокий, странный, чужой и незнакомый лес, а до него песок, чья-то большая, живая стоянка, и постепенно, медленно доползающие к нй длинные-длинные цепи бредущих один за другим караванов… Наверняка это другая сторона хребта, о которой рассказывал некогда Кобаго, а после и пленницы кролли. Но зачем я здесь, что я должен тут увидеть?

Над головой моей, словно звёзды в ночном небе, зависли тысячи, нет, десятки и сотни тысяч дверей, каждая из которых вела в другие реальности и миры. Каким-то образом я вновь очутился в измерении духов.

– Ещё одна бессонная ночь? – Донёсся голос со спины. Обернувшись, вижу Эсфею в ставшем мне привычном, человеческом облике. Паря над верхушкой бархана, женщина вглядывается в даль. Туда, где заканчивалась пустыня, и тусклым светом мерцают едва заметные огни костров.

Желая попытаться получше разглядеть, что там за барханами, хочу подняться, но ноги мои не слушаются, чем-то привалены. Опустив взгляд, вижу откуда-то взявшихся, прижимающих меня к песку Муррку и Пом, рядом с которыми, словно выбирая что-то, кружится странный, маленький и приятный взгляду светлячок.

– Осторожно, Матвей, не напугай её.

– Кого?

Богиня, впервые за долгое время после своей реабилитации, загадочно улыбнулась. Не было в этой улыбки провокаций, надменности и пафоса, лишь какая-то не присущая ей доброта.

– Дам тебе немного времени, может сам догадаешься.

К странным речам богини я привык, настаивать на ответе не стал. Ещё раз оценив ситуацию, немного поговорил с Эсфеей о дверях в небе, об открывающихся видах на горы, это помогло убедиться в том, что мы и впрямь находимся в другом измерении. Что цепь моих последних, блуждающих во снах перемещений как-то связана с теми, кто сейчас находится по ту сторону гор.

Богиня чувствовала своё дитя, протянув руку, будто пытаясь дотянуться, она указывала на лагерь, говоря, что в нём спрятана частичка Астаопа. Её дочь мучали, пытали, боль её постепенно распространялась, передавалась не только Эсфее, но и мне.

Спустившись с бархана, Эсфея сама подошла ко мне. С присущей Древней загадкой произнесла.

– Древняя, тёмная сила управляет этими существами. Как только сойдут снега, горы откроют им свои тропы, и ущелья тут же заполонят десятки тысяч спасающихся, бегущих от смерти существ-тварей. Они уничтожат твои правила, втопчут в грязь созданные тобой идеалы, в корне изменят цивилизацию, которую ты пытаешься создать. Ветра великих перемен, Матвей, они поглотят нас, и нет той силы, способной их остановить.

Последние слова Эсфеи открытой угрозой, предостерегавшей о начале конца, прозвучали в моей голове. Дух мой пробило в пот, к боли добавился лёгкий страх, и я тут же проснулся. У себя дома, в своей тёплой постели, когда лучи полуденного солнца во всю освещали мои фермерские покои.

С грустью осознав, что сегодня одеваться приходится самому, натянул подаренные Эсфеей брюки, рубашку, взяв со своего рабочего стола дощечку с начертанными на сегодня планами, только и успел открыть двери спальни, как тут же столкнулся с ждавшей меня богиней.

– Почему не глаженная? – Глаз той нервно дернулся при виде замученной мною рубашки. В прошлой жизни меня разве что силой бы заставили одеться в подобные строгие одежды, а сейчас… За неимением лучше я сам, с огромной радостью занашивал данный подарок.

– Постоянно в этой одежде, времени ухаживать за ней нет, да и утюга как бы тоже.

– Ясно. – Ответ мой полностью удовлетворил Эсфею. – Где Зуриэль?

– Х-а-а… неужели извиниться пришла? Хвалю, правильное решение.

– Без твоих комментариев обойдусь. – Фыркнула злобно богиня. – Так где она?

Откуда я мог знать, где она? Я вообще-то только глаза пролупил, дурында, именующая себя богом, не могла этого не знать, а стало быть, помимо визита к своей подопечной, преследовала она и другие, собственные интересы. За поздним завтраком, у нормальных людей это называется обедом, узнаю, что догадки мои в отношении скрытых планов Эсфеи подтвердились. Видимо, каким-то образом читающая мои мысли Зуриэль, передала мои планы своей хозяйке, а та, не став медлить, явилась сама, и вот… Барыня, скрестив руки, закинув ногу на ногу, сидит за столом, ждёт моего судьбоносного предложения.

Не став лишний раз злить эту ужаленную, выдал всё, как есть. Про зачарование, моё собственное обучение, а так же выгоды, которые могла с меня поиметь Эсфея. Как и предполагалось, горделивая только этого и ждала, ответив быстрым и чётким согласием. В ожидании прибытия Зуриэль, она тут же предложила приступить к занятиям, но я был вынужден повременить с данной инициативой. Сначала проверка поселения, докладов стражи, врачей, учащихся, лишь только в конце личное развитие и тренировки. Я очень трепетно отношусь к своей деревушке, возможно даже влюблён в неё, потому и заботы связанные с ней всегда имеют для меня главный приоритет.

Поблагодарив за вкусный завтрак Муррку, не найдя Пом, с увязавшейся за мной Эсфеей отправляюсь на стены, выслушав стандартный доклад о том, что «всё у нас хорошо», иду по соц. учреждениям. Гном-гномыч уже во всю расхаживал по больничке, щипал за задницы всех, до кого его здоровые ручонки дотянутся. И если беременные, молодые му ещё могли на того подуться или как-то ответить, то похотливые крольчихи только и делали, что ворковали с бородачом, хихикая на каждое его посягательство. Старый изврат нашёл свою аудиторию.

Моя Хохо, а вместе с ней и Белая, также подверглись посягательствам попавшего в «цветник» низкорослика. Об этом происшествии свидетельствовали два красных отпечатка на щеках гнома. Один от большой руки Белой справа, другой от ручки чуть поменьше, принадлежавший Хохо слева. Гном шёл на поправку невообразимыми темпам, и со слов целительниц, в первую очередь благодаря магии Эсфеи. Со дня на день он мог считаться здоровым и приступать к работе.

По Додо было видно, ему с первых дней зашло(пришлось по вкусу) наше поселение. Гному нравится забота моих целительниц, и та свобода, с которой он мог пойти в родильное отделение, оставшись единственным самцом средь десятка самок. Парень кролли, да и пострадавший малец из племени гарпий, так же шли на поправку, выглядели более-менее нормально. Хорошая еда, уход, здоровый сон делали своё дело. Чуть хуже всё обстояло с девчушкой гарпией, но, со слов всё той же Хохо, «ещё рано ждать ждать каких-либо изменений».

Рассказав не горевшему желанием приступать к работе гному о части моих грядущих планов, вскользь обрисовал «как же круто быть одним единственным кузнецом в деревне»

– Додо, ты только представь, все женщины поселения будут приходить к тебе за стальными иглами, за серпами для жатвы и лопатами. Представляешь, какое уважение ты приобретёшь в деревне? Пол тысячи существ запомнят имя Додо Волосатого Кулака, как первого и самого лучшего мастера, кующего железо.

– Гы-гы, да я ж не лучший… – Засмущавшись, на палец-сардельку, наматывая кончик длинной бороды, свободной рукой махнул в мою сторону гном.

– У нас ты будешь лучшим! Единственным и не повторимым. А как ты знаешь, женщины любят лучших, сильных, рукастых, а самое главное старательных мужчин. Ох, даже не знаю, дадут ли мои крольчихи тебе проходу, когда увидят, на что способны твои руки.

Гном, замечтавшись, покраснел словно кусок стали, что только вынули из плавильни. Из носа его, помогая лицу остыть, вырвались клубы пара. Сжав свои большие кулаки, решительно настроенный гном спрашивает:

– Когда приступать? Перед ковкой нужно выложить печь, сделать сопла, а ещё нужна наковальня, молоты, зубила, и… и… – Гном аж загорелся желанием работать!

– Завтра, друг мой, обдумай всё, что тебе нужно, отдохни и завтра, с новыми силами, сможешь приступить к работе. – Проговорил я, не зная, как успокоить эту горячую голову.

Дом-мастерская для кузнеца был готов. В его кладовую мои парни уже перенесли весь разношёрстный гоблинский мусор. Обломки брони, сама броня сверх малых гоблинских размеров, сломанное или непригодное оружие, повреждённые пластины, медные, железные, ещё хер пойми какие. В общем, мусора там накопилось прилично, и разгребать его, плавить будет сам кузнец, а мы ему в этом чуточку поможем.

Школа, как и вчера, так же была окружена аурой детской непоседливости с ноткой неподконтрольного хаоса. Мелких детишек в младшей группе сегодня стало ещё больше, в особенности выдр. Прознав о том, что одна из сородичей теперь так же заботится о детях, выр-выр с большей охотой стали скидывать на хрупкие плечи своё чадо. В разы лучше обстояли дела у Момохо. Взрослая ребетня почти не шумела, освободившись от тех, за кем должны присматривать, с большим энтузиазмом они изучали алфавит. Стараясь повторять за учителем, разбившись на команды по пять человек, вслед за Момохо, опираясь лишь на свой слух, они выстраивали буквы в ряд, после чего наставница проверяла их порядок, сравнивая со своим. Тактика, выбранная Момохо, сплотила ребят, заставила представителей разных видов действовать командно и совместно добиваться успеха.

При виде меня кролли поклонилась, с гордостью отчиталась о собственной готовности и готовности всего класса перейти на новый этап в обучении. Что означало для меня новый вызов, ведь дальше с азбуки, в коей всего тридцать три буквы, требовалось переходить к слогам, а сколько их всего – я в душе не ебу! Нет, я конечно знаю, как они звучат, но блять… их же явно больше, чем тридцать три⁈ Я не учитель началки, тем более средних классов, и авантюру эту начал спонтанно, чтобы как-то помочь родителям зверушек, а тут, не продумав всё наперёд, сам загнал себя в очень неудобное положение. Ладно, значит буду записывать всё, что в голову приходит и нагружать этим детские умы. Будем учиться не как правильно, а как получается, а что получится в конце – время покажет.

Похвалив Момохо и детишек, мотивировал их речью о важности письменности, упомянул и о том, насколько сложным будет их следующий этап в обучении. Восприняв мои слова, как вызов к очередной игре, ребята пообещали постараться и, повторяя за Момохо, в глубоком поклоне проводили нас с Эсфеей из класса.

Ещё разок навестив Лею, видя, её запару, прошу Эсфею о благословении выдры. Не упустив момента покрасоваться перед детишками, божество, со всем свойственным ей пафосом, снимает с хрупких плечиков выдры усталость.

– Завтра поговорю с му, пусть пришлют в школу своего представителя, так будет честно. – Получив лишь короткую фразу с благодарностью, выдрочка тут же бросается разнимать двух мелких девчонок, тягающих друг друга за волосы из-за кубика. Мало кому из детишек было интересно учить буквы, они строили пирамидки из кубов, вигвамы из дощечек. И… внезапно, во время своих игр некоторые из них проговаривали вырезанные на тех буквы. Требуя друг от дружки детальки с кажущимися им самыми красивыми рисунками(буквами).

– Эти зверушки оказались умнее, чем ты думал? – Когда мы покинули школу, издеваясь, спросила Эсфея.

– Есть немного. – Думая, как порадовать малышню развивающими играми, честно ответил я. Школа в том виде, в котором она есть, будет работать лишь до весны, момента, когда сойдут первые снега. После чего старшие классы, вместе с семьями своими, тут же отправятся на поля, озёра, в леса и луга, за первыми травами и корешками. Еды у нас постоянно в притык. Лишь благодаря Озёрному, поступающей с него рыбе и моей магической теплице мы не ощущаем голода, балансируя на грани. Но, с прибытием очередной партии рабов от Свирепого, или же новым прибившимся к нам кочующим племенем, всё резко может измениться. К тому же, я до сих пор помнил свой план по запрету рыбной ловли в Озёрном(для того, чтобы дать рыбе возможность хоть немного восстановить свою популяцию). Требовалось осваивать новые озёра, реки, подготавливать большие площади для полей, огораживать территории для выпаса коров, а так же искать новых, пригодных для разведения зверей. Сельское хозяйство, именно оно в данном временном отрезке могло спасти не просто мою деревню, но возможно и тот хрупкий мир, воцаривший между травоядными и хищниками. Ведь пока все сыты, при деле и собственных заботах, в убийстве, за которое могут и обязательно призовут к ответу, нет никакого смысла. Мы, травоядные и всеядные, просто живём, не угрожая хищникам. Те в свою очередь, так же сосуществуют с нами, пусть и со страхом, пусть и вынужденно, но всё же учатся жить на равных со слабыми видами условиях. Вполне возможно мир наш с ними временный, нестабильный, но я уверен, за время, пока он продлится, многие примут его таким, какой он есть. Ибо, как говорил Цицерон(читал в одной из игровых вставок): «Худой мир лучше доброй войны».