Текст книги ""Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Александр Сухов

Лорд Райдер удивлённо смотрел на меня, а я смотрел на него.

– Почему не сложилась их дальнейшая совместная жизнь, не знаю, да это и не важно, мистер Наездник, но то, что он большую долю наследства отдал Джону Сомерсету, и его дочь не оспорила завещание, говорит о многом, не правда ли. А теперь, давайте перейдём от воспоминаний к делу.

Глава 10

«Юстас-Алексу».

«Радиоэлектронная промышленность Великобритании совершила прорыв в производстве микросхем и создании на основе новейших микроэлектронных компонентов радиоаппаратуры и в частности микрокомпьютеров, обеспеченных программными продуктами для совершения свербыстрых и сверхточных вычислений. Так в подразделения ПВО ВС Британии поставлены и внедрены системы обмена командами с обратной связью управления средствами ракетно-ядерных сил. В настоящее время новое оборудование проходит тестовые испытания, в случае успешности которых оборудование встанет на боевое дежурство параллельно со старыми коммуникационными системами, переведёнными в резерв.

Также доподлинно известно, что военно-промышленный комплекс Великобритании переходит на оборудование нового поколения, основу которого составляют не транзисторные, а микрочипоывые системы с высоким запасом прочности и долговечности. Такое оборудование устанавливается как на наземную технику, так и на авиационную. Радиосистемы и системы управления огнём кораблей морского базирования конструкционным изменениям не подвергаются. Некоторые, вероятно тестовые, изменения с радиосистемах наблюдаются на маломерных судах речного базирования.

Основным поставщиком микрочипов и, частично, полноценного оборудования, в частности – видеокамер, мониторов и аппаратуры телеметрии,[112]112
  Телеметри́я – область науки и техники, занимающаяся вопросами разработки и эксплуатации телеметрических систем – комплекса автоматизированных средств, обеспечивающих получение, преобразование, передачу по каналу связи, приём, обработку и регистрацию измерительной (телеметрической) информации и информации о различных событиях с целью контроля на расстоянии различных объектов и процессов.


[Закрыть] является компания „Rainbow“, учредитель и руководитель Джон Сомерсет (справка прилагается). В компанию, с целью получения инновационных технологий внедрены три доверенных лица. Все трое являются британскими гражданами. Подробности почтой».

Юрий Иванович Дроздов перечитал сообщение, написанное им в специальном блокноте и усмехнулся. Не мог он себе не позволить немного пошутить с банальным: «Юстас-Алексу». Проверяющие обязательно укажут на это «глумление» над формой секретности.

Этот, совсем ещё молодой, Джон Сомерсет вызывал у руководителя британской резидентуры устойчивое чувство беспокойства. С одной стороны, с помощью внедрённой агентуры есть возможность изучения технологий производства современнейших микропроцессоров, на чём особо настаивает руководство внешней разведки, а с другой стороны, уж слишком просто поучается с этими технологиями «знакомиться».

Подошёл к принтеру и распечатал все, нужные инструкции, команды и схемы. И это, не смотря на усиленные меры безопасности вокруг и внутри предприятия, выраженные в установленных видеокамерах наружного наблюдения и системах объёмной и контактной сигнализации.

Да и при обучении рабочего и инженерного персонала Джон Сомерсет не стесняется давать тонкости технологического процесса вплоть до нюансов. Да-да, этот молокосос, сам ещё не окончивший колледж, лично обучает инженеров с десятилетним стажем и университетским образованием технологии производства. И они его внимательно слушают. Как сообщает один из агентов, ранее закончивший Кембриджский университет, Джона Сомерсета не только слушают, но и записывают сказанное им слово в слово.

По словам того же Кембриджского источника, профессура Кембриджа от Сомерсета в восторге. Используя программу «Авто-кад», разработанную Джоном Сомерсетом, многие из них завершили свои докторские работы в удивительно короткие сроки.

Дроздов довольно потёр ладони. Агенту удалось скопировать множество программ на несколько жестких дисков, передать их резиденту, а тому по дипломатическим каналам передать в КГБ СССР. Ещё ранее туда же были переправлены закупленные на подставные фирмы однодневки компьютеры, с помощью которых эти программы работают. Жаль, что одного из агентов отзывают в Москву, но вместо него и по его документам очень скоро приедет другой, уже наш советский агент. А возможно и несколько.

Компания Джона Сомерсета развивается и требует всё больше и больше квалифицированных кадров. Даже приглашает мигрантов с высшим образованием из Индии и просто доморощенных программистов. Джон Сомерсет сам лично тестирует каждого инженера или программиста.

Дроздов отдал шифровальщику спецблокнот и вышел из шифровальной комнаты. Сегодня ему ещё надо встретиться с инспектором «управления по борьбе с личным составом».

– Что-то он зачастил в Лондон, этот полковник, – поморщился Дроздов. – Копает? Так нет за мной ничего. Резидентура хромает?

Тут и у самого Юрия Ивановича были сомнения, не сливают ли британцы ему дезу? Но, с другой стороны. За программы, переданные им в Москву его похвалили. Компьютеры и процессоры, что он передал, работают, и говорят, очень полезные. По технологиям, привезённым агентом уже налаживается производство аналогичного оборудования. Если это «деза», то пусть такой «дезы» будет побольше-побольше.

С инспектором отдела внутреннего контроля службы внешней разведки Дроздов, переодетый и загримированный, встретился на конспиративной квартире в пригороде Лондона. Это была даже не квартира, а небольшой загородный коттедж, куда Дроздов наведывался примерно раз в неделю. Как Штирлиц в свой дом в Бабельсберге. Потому-то Дроздову и вспоминалось всегда это «Юстас-Алексу». Хотя по фильму – это Алекс был Штирлицом, а Юстас – Москвой. Но Юрию Ивановичу нравилось так: «Юстас-Алексу». Потому, что в «своём» английском загородном доме он тоже был Юстасом, предпринимателем из Федеративной Республики Германии, имеющим бизнес в Британии.

Юрий Иванович ловко менял своё обличие, но избавиться от германского акцента в своём английском языке так и не смог, как не старался. Зато баварцем он был настоящим. И своё баварское обличие Юрий Иванович любил.

Инспектор приехал к обеду, как и договаривались. Юрий Иванович заканчивал стричь газон газонокосилкой. На самом деле, перейдя в статус руководителя советской британской резидентуры он сменил облик, документы, перешёл на нелегальное положение и жил то в Лондонской квартире, где постоянно проживал его шифровальщик и радист, то здесь, в пригороде Лондона.

– Проходите, в беседку мистер Вайт. Она на заднем дворе. Там есть холодильник с напитками. Какое вино вы предпочитаете?

– В это время суток? – спросил, усмехаясь полковник. – Я в любое время суток предпочитаю простую прохладную воду.

– И это правильно, – тоже усмехнулся Дроздов-Юстас. – В холодильнике есть и вода.

Полковник только расслабился и только стал слышать щебет радующихся лету каких-то птах, как появился хозяин резиденции, вытирающий лицо и ладони о чистое полотенце. Повесив полотенце на сушилку, Дроздов тоже прошёл в беседку и налил себе из запотевшей бутылки минеральной газированной воды.

– Слишком холодная. Выставил чуть прогреться, – пояснил полковник. – Как вы тут? Не устали?

– Работа не даёт задумываться об усталости. Время так ускорилось, что не успеваешь. Мы с вами занимаемся одним и тем же бизнесом и вы наверняка понимаете, меня.

– Конечно понимаю. Ещё в том году мы купили одни компьютеры, а сейчас они совсем другие. Совсем! Вы говорите, время ускорилось. У меня такое ощущение, что время прыгнуло далеко вперёд. Вам не кажется?

– Это всё категории философские. Мы с вами бизнесмены и должны мыслить и рассуждать категориями более критическими и рациональными. Что нам ждать от этого технологического взрыва, как вы думаете? У вас должно быть больше информации.

– Мы с вами собираем ягоду на разных полянах, мистер Бользен, и поэтому я буду говорить с вами откровенно. Грядут колоссальные изменения в нашей сфере деятельности. Совершенно другие подходы и методы работы. Девяносто процентов автоматизации и электро-коммуникаций в бизнесе, а это и другие способы защиты информации, вы понимаете?

– Понимаю, – пробормотал Дроздов, действительно понимая, что перлюстрацией выброшенных в мусорные корзины документов, копировальной бумаги и лент от пишущих машинок теперь не обойдёшься. Нужны специалисты по считыванию информации из телекоммуникационных сетей и электротехнических носителей. Но где таких взять.

– Да-а-а… Чтобы работать на новой технике, нужны специалисты для зашиты информации. Только где их взять?

– Хорошо, что вы это понимаете. Сам озабочен. Слышал, что таких готовят в колледже «Сомерсета» в Лондоне. И программное обеспечение, защищающее оборудование, там же можно купить.

– Я ни черта не понимаю в этих новых технологиях, – скривился «Юстас Бользен». – Мне нужен для бизнеса технический помощник.

– Хе-хе! И мне нужен для бизнеса технический помощник. Я даже скажу больше. Им там, – полковник показал наверх, – тоже нужен технический помощник, но где его взять? В наших университетах передовым технологиям не учат. Остаётся обращаться в колледж «Джона Сомерсета».

– Вы серьёзно? – спросил «Бользен».

– Может быть пойдём в дом? У вас я вижу есть кондиционер? Тут становится душно. Никак не привыкну к стопроцентной Лондонской влажности.

– Болота, сэр, – проговорил Дроздов гнусаво и они рассмеялись, оба вспомнив анекдот про собаку Баскервиля.

В доме они спустились в так называемый «винный погреб» с абсолютной звукоизоляцией и отсутствием пассивных и активных излучателей. К тому же полковник выставил на стол «глушилку», подаренную ему Евгением Семёновым.

– Это то, о чём я подумал? – спросил Дроздов.

– Да, это глушилка электромагнитных сигналов, а это, – он вытащил из портфеля ещё какую-то коробку побольше, – это – глушилка электро-динамическая с излучателем широкого диапазонного спектра. Мы его не слышим, а он глушит всё. Проверено.

– Отлично. Что говорят наши? Про нашу работу?

– Хвалят. Я бы сказал, находятся в щенячьем восторге от перспектив технического развития. Наши компьюторщики воспрянули духом. Им вдруг свалился сыр, да не просто сыр, а целый бутерброд с колбасой и с маслом. Инженерно-техническая программа «Авто-кад» открыла перед нашими инженерами необозримые границы. А с процессорами вообще всё хорошо. Наши закупили то оборудование, которое указывалось в перечне «Сомерсета» и уже занялось его модернизацией по его рекомендациям.

– Кто такой этот Сомерсет? Почему он работает на нас? Вам, конечно, спасибо, но для меня это больная мозоль, что это не я, а вы завербовали такой источник.

– Я сейчас вам скажу, дорогой Юрий Иванович, только это не должно выйти из стен этого помещения. Договорились?

– Я давно знаю, что не вся информация должна всплывать на поверхность, а только хорошо проварившаяся, как пельмени.

– Ага! Или хорошо переварившаяся, как пища. Ха-ха!

– Ха-ха!

Они немного посмеялись, довольные собой и, посмаковав вино, действительно хранящееся в лежащих на деревянных «козлах» бочках, продолжили беседу.

– К сожалению, приходится признать, дорогой Юрий Иванович, что вся наша работа ведёт к краху Социалистической империи, – со вздохом высказался полковник. – И сейчас вы поймёте, почему я так уверенно об этом говорю. Хотя, думаю, и до вас доходят слухи о том бардаке, что творится в нашем любимом Советском Союзе.

– Кхе! Кххе! Вы точно включили глушилку, а не наоборот, записывающую технику, – спросил Дроздов на полном серьёзе.

– А вы проверьте свой диктофон, Юрий Иванович. На нём нет записи. Проверьте-проверьте, не стесняйтесь. У меня этот прибор, который не даёт записывать, ещё и определяет наличие записывающего оборудования.

Дроздов, не смущаясь, достал из-за пазухи небольшой диктофон, отмотал плёнку назад, включил и приложил к уху.

– Ух, ты! Нет ничего! – изумился он, снова включил его на запись и положил её за пазуху.

Полковник тоже сидел, словно ничего не произошло неординарного, и отхлёбывал маленькими глотками красное терпкое вино.

– Убедились! – констатировал факт полковник и продолжил. – Причём тот раздрай, который существует в Союзе как в правительстве, так и в промышленности – по моему мнению и мнению ещё некоторых товарищей, вызван искусственно рядом других товарищей, которые, вообще-то, совсем уже и не товарищи. По крайней мере цели и задачи у них – свержение советского строя.

– Кхе-кхе! И кто же они, эти «не товарищи»? Есть имена, явки, пароли?

– Есть, – вздохнул полковник, – но не про нашу честь. Да-а-а… Не про нашу с вами полковничью честь, Юрий Иванович.

– Э-э-э… Так зачем же вы тогда, товарищ полковник, это всё мне рассказываете, если понимаете, что ничего мы с вами сделать не сможем?

– Да-а-а… Почему? Вопрос хороший. Но сейчас вы поймёте почему и приготовьтесь. Информация может вас шокировать. Готовы?

Дроздов усмехнулся.

– Готов-готов. Продолжайте, полковник.

– Так вот, уважаемый Юрий Иванович, Джон Сомерсет – мой человек, внедрённый в семью Сомерсетов и делюсь с вами информацией я потому, что он сам отметил вас, как очень надёжного и патриотичного разведчика. И не спрашивайте, почему? Сейчас объясню. Этот человек, будем называть его Джон, видит будущее. И он доказал мне это многократно. По крайней мере с одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года все события, что он предсказывает сбываются. И технологии, которые он внедряет, он берёт оттуда.

– Откуда? Из будущего?

– Да.

– Хе! У него есть машина времени? – Дроздов усмехнулся.

– Я же сказал, что он просто видит будущее, никуда не перемещаясь. Вы сейчас не торопитесь, а просто осмыслите то, что я вам сказал. Этот человек полностью наш и раьотает на нас, но только об этом «там» знать не должны. Сдадут.

– Неувязочка в логике! – скривился Дроздов. – Если этот человек наш, то почему он не работает в Союзе? Почему он работает на Британскую промышленность?

– Я вам больше скажу! Он приехал из Союза, потому что там ему так работать бы никто не дал. По разным причинам. Вы их и сами сможете мне назвать, эти причины, если немного подумаете.

Полковник помолчал, продолжая смаковать вино и поглядывать на Дроздова.

– Подумали?

– Подумал. Продолжайте, – грубо бросил Дроздов, нахмурившись.

– Ну вот, вы поняли, что там Джон за три года не поднялся бы до такого уровня, ддо которого поднялся здесь. И в технологическом, и в финансовом плане. А ещё его взял под крыло военно-промышленный комплекс Великобритании. Нормально?

Глава 11

– Этого я вообще не понимаю. Как так получилось?

– Джон Сомерсет, гражданин Великобритании, член уважаемого аристократического рода. А это многое здесь значит. Вы должны это знать.

– Я то знаю. Но как вам удалось ввести своего человека в «аристократическую» семью?

– Я долгое время работаю по Британии.

– Я тоже, но… Однако… Пожалуйста продолжайте про будущее.

– Да… Так вот. О том, что знание будущего факт, вы убедитесь чуть позже. У меня есть список глобально значимых событий и событий локальных, касающихся вас лично, составленный Джоном Сомерсетом. У меня большой список событий. Я их периодически отмечаю, как сбывшиеся и сам всё больше и больше верю ему. Поначалу относился, как и любой здравомыслящий человек, отягощённый нашими погонами, очень скептически. Сейчас вы должны понять одно.

– Наша разведывательная деятельность вокруг Джона Сомерсета не должна привести к ужесточению режима секретности на его предприятиях, как обычной, так и военной направленности. Он сам нам всё, что надо, даст. И даже больше. Хотя больше уже и не надо. Для раскачки нашей электронной промышленности того, что передал нам Сомерсет достаточно. Этим бы не подавиться.

– В Москве такой вой стоит, словно вампиры-вурдалаки кровушку почуяли. Компьютеризация, мгновенная возможность передачи огромных объёмов данных по сетям и программная обработка огромных объёмов информации, снова разбудила сторонников планирования, учёта и контроля выпускаемой продукции электронно-техническими средствами. Дешевизна компьютеров и их «сверхвозможности» переломили хребет верблюду скепсиса. В Москве поставили микрокомпьютеры на столы в Министерстве иностранных дел, так туда сбежалось всё правительство. Смотреть, как министр с замами обменивается письмами.

– Я поставил себе один в Лондонской квартире. Осваиваем с коллегами, – вставил Дроздов.

– Правильно делаете. Вот ознакомьтесь с кратким списком событий «Сомерсета» на этот и ближайшие годы. Это чтобы приблизить вас к пониманию серьёзности и правдивости того, о чём вам будет сказано позже.

– Вы уже сказали о какой-то катастрофе. Говорите уже! Развалится Союз? – Дроздов прищурился, выглядывая из-за бокала с вином.

– Развалится, Юрий Иванович. Развалится и погребёт нас всех под своими обломками. Если мы с вами не затушим уже подожжённые врагами народа фитили. И будем мы, кто выживет, из под этих обломков выбираться. Пытаться выбираться, Юрий Иванович. Пытаться. А выберемся ли – это вопрос.

– Так у вас же есть тот, кто видит будущее, – снова прищурив оба глаза нижними веками спросил Дроздов. – Или они дальше развала СССР не видит?

– Говорит, что видит, но рассказывать, раскрывать то будущее не хочет. Чтобы не пошли по тому пути, говорит, не скажу.

– Ха! Странно! Откровенно говоря и мне порой хочется всё это развалить к чёртовой матери. Сидят там… Блять! Клопы, мать их так! Сталин им плохой, блять, был, суки!

Дроздов вдруг вскинул руку с пустым бокалом, замахнулся и… опустил, поникнув головой с уставившимся в пол взглядом.

– И что, блять делать? Как жить с этим теперь? Развалится?! Псу под хвост всё?! Жертвы войны? Репрессий? За что боролись?! Чтобы эти твари развалили собранное по крупицам?! Ценою жертв и напряжений тысяч и тысяч трудящихся?

– Ну… Сейчас-то как-то не очень-то и напрягаются. В основном за счёт приписок жируют.

– Тьфу, блять! – смачно плюнул на бетон Дроздов и слюна замерла на полу кровавой кляксой.

Оба уставились на пятно с разной степенью брезгливости. Дроздов кряхтя встал, сходил за шваброй с половой тряпкой и красное пятно вытер молча.

– Пойдёмте по коньячку ударим? – спросил руководитель советской резидентуры. – Или по водочке?

– Капуста солёная есть?

– Сам солю. С лаврушкой, круглым перцем морковью шинкованной и лучком.

– Тогда водки, конечно! Какой, нахрен, коньяк?!

– У меня «Смирноф».

– Тогда, сам Бог велел.

– А слушайте, – Дроздов резко остановился. – Пока мы здесь. Вы сказали, что про этого вашего Джона никто не знает. А… Ведь у него сумасшедшие доходы. По нашим подсчетам у него около четырёх миллионов фунтов. Это значит и…

– Не надо считать чужие деньги, – усмехнулся полковник.

– Так вы же меня вроде как вербуете? – усмехнулся Дроздов.

– Ну? – не понимающе спросил гость.

– Ну, так, вербуйте, вербуйте.

– Считайте, что уже. Подписку не требую.

– Ну всё, блять. Мы им покажем пятый интернационал!

– Шестой?

– Пятый-пятый. Мы им покажем троцкизм-ленинизм!

– Тихи-тихо, Юрий Иванович. С чего такой форсаж?

– Да, понял я всё. И Знаю, откуда ветер дует. Куусинен, мать его, посеял доброе-вечное, оставил поросль и канул в лету. Вот он где пятый интернационал. А вы думали его нет? Есть! Есть! Суукины дети!

Полковник понял, что Дроздов специально исковеркал собачье ругательное слово на манер фамилии российского и финляндского революционера и политика, деятеля Коминтерна Куусинена Отто Вильгельмовича, и усмехнулся.

– Последний вопрос и пойдём, можно? – вопросил Юрий Иванович.

– Задавайте, но слюной захлёбываюсь, – хохотнул инспектор.

– Я быстро! Первый когда уйдет?

– Генеральный?

Дроздов кивнул.

– В восемьдесят втором. Я дам вам списочек. Почитаете. Я потом дней пятьне просыхал.

Дроздов пристально посмотрел на инспектора, дёрнул головой, скривился и шагнул на лестницу, поднимаясь вверх.

– Ничё-ничё-ничё, – говорил он на каждый шаг. – Мы им устроим, блять, Варфоломеевскую ночь. У меня, знаешь сколько бойцов, блять, «невидимого фронта»?! Да такого невидимого… Хрен я их светил, бывших коминтерновцев. Старая гвардия. Они ещё нам за Сталина не простили.

– Что-то ты разошёлся, Юрий Иванович… Как бы тебя «кондратий» не хватил.

– А может я сам себя специально распаляю, чтобы сдохнуть, нахрен, и не увидеть этого вашего… развала СССР!

– Нашего, Юрий Иванович. Нашего… Ничего, товарищ полковник, у нас тоже револьверы найдутся, – сказал он тихо, вспомнив фразу из недавно перечитанного «Собачьего сердца» Михаила Булгакова. – Только вот в кого стрелять? Одним выстрелом семерых не завалишь, а начнём, попрячутся, суки.

– Ладно, всё! Поговорили! Пошли пить!

– Пошли!

* * *

Однако не смотря на «ажиотаж» выпили они немного. После третьей рюмки обоим как то вдруг поскучнело. Разговор не клеился, да и о чём говорить, если о главном нельзя? Не о компьютерах же? Смешно даже представить, что они продолжили бы словоблудие. Поэтому полковник вынул из портфеля лист с напечатанным на нём текстом и передал его Дроздову. Тот погрузился в чтение, а полковник позволил себе задремать. Правда вскоре его разбудил недовольный возглас Дроздова.

– Афганистан? В семьдесят девятом, в декабре? Да! Возможно! Там сейчас кризис! А я, значит, – замначальника внешней разведки, управления «С» с ноября? Понятно почему! Один из руководителей штурма дворца Амина 27 декабря 1979 года? За организацию которого был представлен к званию Героя Советского Союза? Отказался от этой награды, попросив наградить вместо него одного из офицеров – участников штурма? Инициатор создания и вышестоящий руководитель подразделения специального назначения «Вымпел»? Давно я им про «зарубежный спецназ» талдычу… Ничего себе у вас источник оперативной информации! Вот тебе и повоевали! Мать пере мать!

Дроздов вдруг вспомнил, что они не в подвале и резко замолк.

– Я не выключал глушилку. Даже если кто-то пытается слушать, здесь полная тишина. Для них мы даже не поднимались из подвала. Но лучше всё же перебдеть.

– Разумеется. Вы так смело с этим ходите?

– Специальная папка-переноска и листок не простой.

– Понятно. Не взорвётся в руках.

– В руках нет. Давайте сюда.

Полковник взял листок и положил его в с виду обычную, папку, закрыл её и нажал на кнопку замка. Внутри папки зашипело.

– Открывать не будем. Очень неприятный запах.

– Знаком с такой системой. Но сам не пользуюсь. Минимум всего шпионского.

– Понятно.

– С одной стороны, должность зама расширяет горизонты, с другой стороны, я, судя по, э-э-э, буду по уши в работе. Да и война, не время для разборок. Когда начнётся сказано, а когда закончится?

– А практически, когда уже будет поздно, что-то предпринимать. В восемьдесят девятом просто выведем свои войска.

– Что значит, «выведем»?

– «Общими усилиями, в том числе благодаря переговорам, которые мы вели со всеми сторонами – США, Ираном, Пакистаном, другими странами – удалось провести вывод войск организованно и с минимальными потерями. Буквально все, в том числе члены Политбюро ЦК КПСС Николай Рыжков, Егор Лигачев, Виталий Воротников, Виктор Чебриков, другие, говорили об ущербе материальном, моральном, который наносит нам присутствие наших войск в Афганистане. И военное руководство, Генштаб, полностью поддерживало линию на вывод войск». Это я цитирую одного деятеля, – сказал полковник.

– Что за, мать его, за деятель, такое сказал?

– Президент СССР Горбачёв.

– Президент СССР Горбачёв?!

Вытянутое лицо Дроздова ещё больше вытянулось, а челюсть выдвинулась вперёд. Он взял бутылку водки налил в рюмки, тут же выпил одну и снова налил.

– Сук!! Президент, блять, СССР, блять! Минимальные потери, блять! Моральный и материальый ущерб блять! Материальный ущерб!

– Вас точно сегодня инфаркт бабахнет. Вы бы поспокойнее реагировали.

– Да как же?!

Дроздов выпил свою, а следом и другую рюмку.

– Вы стакан принесите. Я стаканами глушил, – произнёс полковник спокойно. – Надо, кстати, отпечатки пальцев стереть, чтобы полиция меня не притянула.

– К чему?

– К вашему трупу. К чему ещё.

Полковник достал из портфеля носовой платок и спокойно протёр рюмку, вилку и тарелку.

Это спокойствие гостя вдруг передалось Дроздову. Он порозовел.

– Вот ещё. Стану я из-за какого-то СССР себе инфаркт накручивать! Это я так! Танец с бубном исполнил.

– Голливуд отдыхает, Юрий Иванович. Браво. А я думаю, когда вы исполнять закончите?

– Хе-хе! Раскусили старика! – вытянутое лицо Дроздова расплылось в улыбке.

– Приятная у него улыбка, – подумал полковник. – Этакий добрый дядюшка…

– Изучил ваше досье, Юрий Иванович. Вашими нервами можно корабли буксировать. А тут какой-то СССР. Да и знаем мы оба, что процесс реконструкции запущен давно. Это наш источник не знает этого, и излишне «рефлексирует», а что в, работавший ещё с третьим интернационалом, что я с Коминтерном и работавший под Евгением Петровичем Питоврановым долгие годы… Так что. Кто кого ещё завербовал? Так сказать…

– Вы! Безусловно вы меня, товарищ полковник. Хе-хе-хе! И что же вы делаете, чтобы спасти СССР?

– Да, кому он нужен в таком виде? – скривился полковник. – Вы же правильно сказали: клопы впились в тело народное и сосут кровушку. Просрал Никита и иже с ними СССР. Разрушил своими реформами. Прозевали чекисты. Тоже скурвились. Всё за власть боролись. Пересрались и прое*али вспышку справа. А теперь уже поздно пить боржоми. Вот с помощью Нашего компьютерного гения подправим чуток экономику и повалим колоса на глиняных ногах к пирамиде капитализма.

– Но ведь он, действительно, компьютерный гений. Мне вот сейчас покажи чертежи из будущего и что я сам с ними смогу сделать?

– Ничего, конечно. Как и я. А он, да – гений. Он и там в Союзе дома собирал такую технику, что хоть нашей, хоть зарубежной далеко было.

– Ну так зачем же всё-таки выпустили? И как, главное, выпустили?

– А никто его не выпускал. Это я вывез его. Я же говорю. Не знают про него наверху.

– Никто? Даже шеф?

– Говорю, никто. Нельзя им знать.

– А мне? Почему мне доверились?

– Во-первых, чтобы вы не захотели его выкрасть, или, того хуже, ликвидировать. Ведь было подобное на уме?

– Выкрасть? Было-было. Это вы мою докладную читали? Когда он ещё только-только заявил о себе, наши местные эксперты нам сообщили, что – гений. Тогда бы никто и не заметил. Сейчас-то поздно уже. Сейчас сделали бы жёсткий вербовочный подход через каких-нибудь арабов.

– Вот-вот. Знаю я наши методы вербовки. Покалечили бы парня, разозлили.

– Мы бы там ни каким боком, вы же знаете.

– Знаю, знаю, потому и поторопился.

– А с будущим? С развалом зачем подошли? Ведь сообщу по команде. Вынужден.

– Ну, тогда, точно и СССРу пи*дец и России скорее всего, он самый!

– А какая разница? – вскинув брови и улыбнувшись, спросил Дроздов. – Что с компьютерами, что без них?

– Неужели не понимаете?

– Дроздов отрицательно покрутил головой.

– Знаю, что понимаете, но поясню свою позицию. Одно дело разрушить строй, подчинить крепкое государство конторе, расставив во главе его своих, но верных государству людей, понимающих, что такое суверенитет и безопасность, а другое дело – разрушить экономику и промышленность, а потом восстанавливать по чужим технологиям. Это две большие разницы.

То, что мы пыль пускаем в глаза, создавая в международных институтах «западников», никого не обманет. Западу всё равно какой у нас строй. Им вынь, да положи дешёвые ресурсы, а лучше, бесплатные, рынки сбыта их продукции. И чтобы промышленность не конкурировала. Не нужна им наша промышленность. Или не понимаете?

– Это я понимаю. Всегда так было. Я историю знаю. Но неужели вы думаете, что микроэлектроника, это главное в промышленности. А тяжёлое машиностроение? Металлургия? Добывающие отрасли? Это у нас самое передовое!

– Самое передовое? А трубы большого диаметра и насосы для прокачки нефти и газа, закупаем в ФРГ.

– Вы намекаете на сделку «Трубы в обмен на газ» от семидесятого года?

– И на «Трубы в обмен на нефть» шестьдесят второго года. Не успевают наши «доценты с кандидатами»[113]113
  Тут отсылка к песне В. Высоцкого.


[Закрыть].

– Кстати, знаете мнение ГДР по этому поводу? Раз уж у нас пошла такая пьянка…

– В общих чертах. Скажите.

– Они осуждают нас за то, что мы не блокируем капстраны, а поддерживаем капитализм ресурсами. Они считают, что мы предали коммунистическое движение. И полагают, что именно начиная с шестидесятых годов Советское государство начало превращаться из фактора мировой революции в помощника мировой контрреволюции, поддерживая ее экономически – включением социалистических экономик в капиталистическое мировое разделение труда. Эта реинтеграция приведёт СССР от «социального государства» к неолиберализму. Они считают Брежнева, как это ни парадоксально, отцом «глобализации».

– Во-о-от… А вы спрашиваете, почему я вербую вас на свою сторону. Не всё так гладко в «перестройке» социализма. Боюсь, что некоторые на верху преследуют не совсем патриотические цели. Да и глупо было бы полагать, что англосаксы не воспользуются нашим раздраем, чтобы не разрушить СССР до основания и снова ограбить начисто. Как в революцию семнадцатого. Это их метод идти до конца и выгребать кладовые дочиста. Вам ли не знать? А это нам надо?

– Согласен, товарищ полковник. Значит вы полагаете, что наше руководство может преследовать не совсем патриотические цели?

– Вы когда-нибудь сплавлялись на плоту по бурной реке? – вдруг спросил полковник.

– Не доводилось, – с интересом вскинув брови, посмотрел на собеседника Дроздов. – К чему этот вопрос?

– А к тому, что на плоту несколько гребцов. По меньшей мере – два. И, вдруг один из них умышленно или по неопытности гребёт не туда… Что будет?

– Однозначно – катастрофа!

– Вот и я о том же. А у нас гребцов гораздо больше двух. Гораздо. А кормчего, почитай, что и нет…

– Значит вы затеяли свою игру и вовлекаете в неё меня? Почему вы считаете, что я отступлю от присяги?

– Чем же моя игра противоречит вашей присяге? Да и моей тоже? Моя, игра, как вы называете мои простые действия по охране моего, ценнейшего для нашей страны источника информации, не идёт в разрез с присягой служить и защищать Родину.

– А может быть именно то, что она падёт к основанию пирамиды глобализма с полностью разрушенной экономикой и будет точкой отсчёта её промышленного развития. Строят на том месте, где ничего нет. Может быть цель разрушения – получение технологий.

– Благая цель? – полковник скривился. – Может и так, но я не могу, имея на руках «флэш рояль» сбрасывать карты.

– Вы только не нажмите «случайно» кнопку на ручке вашего портфеля, товарищ полковник, – усмехнувшись произнёс Дроздов.