Текст книги ""Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Александр Сухов

Глава 19 Эпилог

Глава 19

Вот тут-то до моего сознания дошло, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Меня выдернули из виртуала и вернули в реальный мир, и это произошло не по приговору суда, а по чьей-то (доброй или злой?) воле.

«Команда спасателей спешит на помощь!» – Тут непонятно что творится, а в башку всякая ерунда из просмотренных в раннем детстве мультиков лезет. А вот, спасателей ли? – тот еще вопрос.

После продолжительной лежки в капсуле функционал моих органов чувств еще не восстановился в полном объеме. По этой причине голоса людей воспринимаю в виде неразборчивого бормотания, а визуальные образы расплывчатые как при сильной дальнорукости или близкозоркости, прошу прощения если что-то попутал, я в вопросах офтальмологии особо не разбираюсь, ибо современная медицинская капсула способна избавить человека даже от старческой деменции и продлить ему жизнь… пока неизвестно на сколько, так как их изобрели относительно недавно и статистики на этот счет еще толком нет. Подобное состояние организма меня вовсе не смутило – слишком долго он не взаимодействовал с моей нервной системой. Через полчаса, максимум час зрение, слух и прочие функции посредством которых мой мозг воспринимает окружающую объективную реальность восстановятся в полном объеме. Однако ждать столько времени я не согласен, ибо ситуация экстраординарная, непонятно каким боком может обернуться.

Пришлось свою духовную составляющую отправить в очередной астральный полет. Воспарив к потолку, я вполне четко смог оценить окружающую обстановку. Теперь я, что называется, воочию убедился в том, что капсула, в которой до сих пор находится моё скованное фиксаторами тело, вскрыта, и наногель из неё полностью откачан. Рядом с пластиковым ящиком группа лиц, числом шесть человек. Все в одежде гражданского образца. Впрочем, от моего наметанного взгляда не укрылась некоторые не сильно бросающиеся в глаза моменты. Судя по отменной выправке, пятеро из них являются то ли действующими военными, то ли демобилизованными совсем недавно бывшими военнослужащими. Шестой в этой компании мужчина средних лет высокого роста подтянут, но по всем прочим признакам является лицом сугубо гражданским. Пока он молчал, никаких особых странностей в нем не заметил, но стоило ему открыть рот, я был очень удивлен, что при такой респектабельной внешности он обладает крайне тонким визгливым голосом, ну чисто баба.

– Товарищ майор, пятьдесят два триста сорок пятый выведен из режима псевдокоматоза. Состояние здоровья пациента удовлетворительное. Можете забирать.

В этот момент тот, кого назвали товарищем майором повернул лицо так, что я смог во всех подробностях его рассмотреть. Определенно, этот мужчина мне знаком и мы с ним довольно близко контактировали. Более того, какие-то связанные именно с этим человеком моменты для меня не самые приятные.

Какое-то время я пребывал в ступоре, пытаясь вспомнить, где именно мы с ним могли пересекаться. Мужчина подтянутый спортивного телосложения, голова правильной формы, черты лица без каких-либо изъянов, взгляд серо-стальных глаз уверенный дерзкий. Такого на каком-нибудь патриотическом плакате с военной тематикой изображать. Отчего-то моя фантазия представила его в форме НКВД полуторавековой давности в обнимку со здоровенной немецкой овчаркой, надпись на плакате гласила: «Мы не ссым с Трезоркой на границе».

Вроде бы мужик как мужик, такие бабам нравятся, но по какой-то необъяснимой причине у меня к этому типу иррациональное неприятие, граничащее с ненавистью. А еще, чувство глубокой обиды из-за чего-то неправильного чего-то несправедливого. Как результат в моей душе словно мутная пелена поднялась. А когда прояснилось, воспоминания из прошлой жизни будто из прохудившегося мешка посыпались на мою бедную голову.

Первым делом в памяти всплыл кофр, приличных размеров и весом навскидку килограммов двадцать пять, а то и все тридцать, под завязку набитый алмазами. Мы его взяли в результате секретной операции на территории государства Намибия.

По какой причине там в то время находился (не исключено, что до сих пор находится) ограниченный контингент армии Российской Федерации мне неведомо. Однако с некоторых пор эта часть Земного шара входит в круг интересов моего государства. Так что я не был ничуть удивлен, оказавшись там вместе со своим подразделением. Тут как говорится. Родина сказала: «Надо!», мне же, как человеку военному оставалось сказать: «Есть!» и начать исполнять приказ со всей доступной прытью. Впрочем, обо всем по порядку.

Чуть больше четырех лет назад, если точно, девятнадцатого февраля восемьдесят первого мне, как командиру группы специального назначения ГРУ поступил приказ от высокого начальства, в срочном порядке следовать в аэропорт «Быково», где гас уже поджидает крылатый спецборт. Служба такая, практически во всем приставка «спец»: спецподразделение, спецоборудование, спецборт, ну и так далее.

Короче, похватали всё необходимое, и нашим дружным спецкагалом погрузились в спецтранспорт с затемненными стеклами, через час были на спецаэродроме, закрытом для полетов гражданских рейсов, обслуживающем исключительно спецлюдей, таких как мы, а также всяких прочих спецшишек из правительства, Госдумы и, разумеется, олигархов всех мастей. На взлетной площадке нашу группу из двадцати восьми человек уже поджидал транспортный «ИЛ 360». А еще через четверть часа мы бороздили просторы мирового воздушного океана.

Тут на мой наручный коммуник упал пакет документов с очередным заданием. Через встроенный в шлем нейроконнектор я ознакомился с присланной инфой. Задание обычное. В аэропорту столицы республики Намибия Виндхуке нам следовало пересесть на борт транспортного квадрокоптера, который доставит нас в расположение одной из российских баз на северо-востоке этого африканского государства. Далее переодеваемся в форму армии ЮАР и на предоставленной командованием базы колесной бронетехнике, затем на своих двоих двигаем в обозначенную на карте точку «А». Устанавливаем наблюдение за тамошним шоссе и ждем, когда по нему проедет нужный караван. Наша задача его атаковать, груз забрать, охрану уничтожить за исключением пары-тройки человек.

Пока летели, через локальную сеть нашего отряда довел суть предстоящей работы до сведения своих бойцов.

Стоит отметить, что при выполнении данного и подобного этому заданий, я и двадцать восемь парней под моим командованием являемся террористами, от которых, попади мы в плен, тут же открестится наше государство, дескать, в списках личного состава таковые не значатся, так что поступайте с ними, как следует поступать со всяким уголовным элементом. Я не в обиде, сам подписался на такую работенку, поскольку кому-то нужно её делать. К тому же, адреналин рекой и оплата труда достойная. Еще один важный для меня момент – перспектива перейти в разряд «соло», то есть стать ликвидатором разного рода внутреннего и зарубежного отребья, представляющего экзистенциальную угрозу для моей родины. Странное желание для меня теперешнего, но в то время я буквально грезил грядущей «джеймсбондовщиной». Теперь понимаю, каким дураком был.

На российской базе «Шершень» нас встретил официальный представитель «конторы» генерал-майор Павлов. Валерий Янович в обстановке строжайшей секретности он еще раз проинструктировал нашу группу насчет будущего задания. Обычная процедура, хоть и нудная.

Сразу же после инструктажа мы переоделись, переоснастились и перевооружились так, чтобы ни одной российской нитки на нас, ни единого российского микрочипа в наших персональных гаджетах – всё китайское, высочайшего качества. А вот оружие, российского образца, но произведенное за пределами территории нашего государства, ибо за прошедшие полторы сотни лет ничего лучше «калаша» инженерами-оружейниками не было придумано. Разумеется, нынешний АК156М не то оружие, над которым мудрил в свое время Михаил Тимофеевич. Впрочем, не стану уж очень распространяться о достоинствах ТТХ данного автомата, я не штатный коммивояжер от Министерства обороны, чтобы рекламировать товары российского военпрома.

Погрузились на БТРы, добрались до определенной точки, далее пешкодралом полсотни кэ-мэ. Жарища неимоверная, но русский человек привычен к любому климату. На родном языке говорить нам было категорически запрещено, только на африкаанс, с французским прононсом и редкими, как бы случайными фразами на языке Вольтера и Антуана де Сент-Экзюпери. Ну тут мне все понятно, лягушатники нас не любят, мы – их тоже не жалуем и стараемся по мере возможности строить друг другу всякие козни. Так почему бы не подставить французиков в предстоящей акции? Пусть потом пострадавшая от наших действий сторона с них спрашивает. Тут чем больше тени ты наведешь на плетень, тем оно складнее выйдет.

По какой причине нас заставили топать ножками по раскаленной Африке мне не особо ясно, но приказ есть приказ. Я уверен, что для этого имеются объективные показания, и вариант, что нас специально хотят основательно помучить, не канает абсолютно. Скорее всего, опасаются, что относительно крупный объект как группа БТРов будет обнаружен и идентифицирован из космоса. Других объяснений у меня не нашлось.

По прибытии в точку назначения я провел с помощью «птичек» (летающих дронов) и визуально рекогносцировку на местности, после чего довел до сведения личного состава диспозицию каждого бойца. Далее нас ждали долгие двадцать часов ожидания в засаде. Вот чего не люблю, так это ждать. Догонять, куда ни шло, а вот именно ожидание выматывает нервы намного хуже любых погонь и перестрелок.

Стоит отметить, что движение по той трассе – по сути отсыпанному песчано щебёночной смесью заштатному проселку – было по здешним меркам довольно интенсивным. Автомобили в основном электрокары полувековой давности от Илона Маска сновали туда-сюда буквально через каждые пять минут. Обычная картина – сидящая за рулем очередного авто мать семейства необъятных форм, рядом, развалившись на пассажирском кресле, её не менее дородный чернокожий супруг, на заднем диване куча детворы мал мала меньше и хренова туча притороченных сзади чемоданов и сундуков, не поместившихся в багажнике. Местные путешествовали в основном семьями, по всей видимости, из одного плохого места в другое, чуть получше. И немудрено, в стране бардак, повсюду стреляют, а жить всем хочется.

А еще время от времени по дороге проезжали оборудованные пулеметами пикапы с группой вооруженных бойцов на борту человек пять-шесть со знаками принадлежности к республиканским вооруженным силам. Местная власть как может старается удержать контроль хотя бы над транспортными магистралями. Впрочем, в последние годы в этом ей активно помогали российские военные.

Наконец, дозорный отряд доложил о приближающемся караване из бронированного авто и двух БТР с характерными китайскими звездами на бортах. Ух ты! Вот кого, значит, нам предстояло грабануть. А как же лозунг: «Русский с китайцем – братья навек!»? Ладно, пусть проблемами международного характера головы забивают другие люди, которым за это платят нехилую зарплату. Свой не менее нехилый гонорар я получаю за другие деяния, никак не вписывающиеся в ранг дипломатических.

Подробно останавливаться на произошедшем боестолкновении не стану. БТРы спалили из реактивных огнеметов. Повылезавших китайцев полностью зачистили. Нескольким бойцам, как бы ненароком, позволили удрать, дабы те доложили начальству о некоторых подробностях состоявшегося боя. Пусть на французов всё валят. Не люблю лягушатников – уж очень они скользкие и хитрожопые.

Из бронированного авто извлекли кофр. Чемоданчик из толстой легированной стали был защищен от вскрытия электроникой и механикой по самые не балуйся. Впрочем, в моем отряде, имелась парочка специалистов, успевших отключить защитную систему транспортировочной ёмкости до того, как с одного спутников КНР поступила команда на самоподрыв.

Вскрыли, убедились, что внутри кофра находятся настоящие алмазы крупные отменного качества общим весом двадцать кило (сто тысяч карат), а не какая-нибудь обманка в виде стекляшек. Дружно прибалдели, оно хоть камни не были огранены, стоимость содержимого ящика не помещалась в наших головах. Может, десять лярдов юаней, может, и все сто, может, намного больше, поскольку специалиста-ювелира среди моих бойцов не обнаружилось. Да и некогда нам было заниматься подобными подсчетами, как бы по наводке с китайского спутника на наши бедные головы не прилетело что-нибудь смертельно опасное. Жители Поднебесной ведь не только порох изобрели, на нынешний момент у них есть много чего значительно более ядреного, нежели банальная смесь селитры, серы и угля. А еще этих товарищей в соседней ЮАР, государстве, фактически подконтрольном Китаю, жопой ешь, могут и лично пожаловать на вертушках и от всей широкой китайской души навалять «наглым французам».

После успешной реализации основного задания моя группа двинула в условленное место, где нас должен уже поджидать транспортный квадрокоптер. Очередные двадцать пять километров по африканской жаре удовольствие ниже среднего. К назначенной точке вышли с рожами красными из-за осевшей на них пыли – прям настоящие индейцы, благо к спецткани наших комбинезонов и разгрузочных жилетов не прилипает практически никакая грязь.

Квадрокоптер уже ждал мой отряд, но как только мы намылились убраться как можно дальше от этого места, поступил новый приказ от генерала Павлова. Кофр с трофеями передать старшему лейтенанту Попову, остальной группе следовать в указанную точку с целью ликвидации бандформирования, терроризирующего население одной из местных деревушек. О количественном составе противника информации не поступило, лишь указано утешительное «силы бандитов незначительные». Ну что же, как бойцам спецподразделения нам не привыкать к изменению оперативной обстановки. По всей видимости, именно наша группа оказалась ближе всего к страдающей от действий бандитов деревне. Оно, конечно, было бы удобнее долететь на квадрике и высадиться неподалеку от нужного места, но ежу понятно, никто не станет подвергать хотя бы малейшему риску захваченный ящик с алмазами, а другой коптер ждать смысла нет. Так что, ножками, товарищи бойцы, будет и быстрее и надежнее.

Поступили, в соответствии с приказом начальства. Старлея с чемоданчиком алмазов отправили «вертушкой» на базу. А сами двинули в указанную точку, расположенную в пятнадцати верстах от места посадки летательного аппарата.

Добрались за пару часов. С невысокого холма нашим глазам предстала типичная африканская деревня с хижинами из говна и палок. Пожаров пока не наблюдается, значит, бандюки еще не упились до нужной кондиции и во всю приходуют местных баб, а кое-кто заодно и мужиков. «Птички» зафиксировали наличие десятка вооруженных лиц, более никакой реальной опасности не выявили. Справедливости ради, у меня на душе было немного муторно, но, обследовав прилегающую к поселению территорию со всем тщанием, никакой опасности обнаружено не было.

Так вот, при подходе к деревушке, наш отряд угодил в заранее подготовленную тщательно замаскированную ловушку. Подловили нас на открытом пространстве, грубо выражаясь, «с приспущенными штанами». По нам долбанули мощно и кучно, как из автоматического стрелкового оружия крупного калибра, так из минометов и гранатометов. Так что речи о каком-либо активном сопротивлении с нашей стороны быть не могло. Приказал ребятам двигаться в направлении небольшого лесочка, но добежать удалось одному лишь мне. По данным моего тактического коммуникатора все остальные парни были к тому времени уже мертвы.

Укрывшись в хоть и негустой, но все-таки какой-никакой чаще, я немного перевел дух. Вне всяких сомнений, окрестности под контролем противника, и, попытайся я пойти на прорыв, меня тут же прищучат. Тут на краю леса со стороны деревни заметил кишащую насекомыми, червями и прочей живностью огромную и смердящую кучу бытовых отходов. Там всего хватало: от банальных объедков, гнилых овощей и фруктов, обрывков пластиковых пакетов до реального дерьма из придомовых выгребных ям. Короче, все ненужное и дурно пахнущее, что здешние негры без сожаления оттаскивали подальше от своих жилищ.

Решение в голове созрело моментально. Отключил всю находящуюся на мне демаскирующую электронику и рванул что было мочи к гниющей и смердящей горе. Набегу срубил ножом пустотелое растение наподобие нашего дудника и, не снижая темпа передвижения, вырезал самую длинную полую часть, получил таким образом трубку длиной около полуметра и диаметром сантиметра три. Подбежал к куче отходов и без колебаний закопался внутри нее, выставив наружу лишь кончик дыхательной трубки. После чего замер как мышка, пытающаяся избежать внимания приближающегося к ней кота.

Словами не передать, что я испытал, находясь в этом дерьмище. Кому интересно, могут погрузиться с головой в выгребную яму при этом дышать через трубочку. А для полноты ощущений добавить к этому неисчислимые полчища ползающих по тебе всяких червячков, таракащек и паучков, слава богу, не ядовитых, но очень назойливых.

Судя по гортанным крикам боевиков на вполне понятной для меня смеси голландского, английского и ошивамбо, местность прочесали. Но делали это как-то лениво без огонька, чисто для порядка, поскольку небезосновательно полагали, что вряд ли кому-то удалось вырваться из той мясорубки, которую они нам устроили. О том, что боец российского спецназа засел в мусорной куче с дыхательной трубкой во рту ни у кого из боевиков и мысли не возникло.

Просидел в говне до наступления темноты, аж целые три часа. Худо-бедно к запахам сумел принюхаться, даже к постоянному щекотанию насекомых приноровился. Но, выйдя на свежий воздух, первым делом скинул перепачканные комбез, разгрузку, броник, берцы и с остервенением начал избавляться от облепивших тело проклятых насекомых. Подавив их великое множество, занялся гигиеническими процедурами. За неимением воды, воспользовался местным красноземом, заодно и замаскировал свою бледную кожу. Облачаться снова в изгвазданную форму желания не возникло. А вот желание отомстить за погибших ребят было всепоглощающим.

Вооружился лишь ножом единым, поскольку устраивать до поры до времени свистопляску со стрельбой не было необходимости. Затем с соблюдением всех мер предосторожности направился в деревню.

К тому времени бравое воинство успело поиметь всё, что можно было поиметь, также выпило всё имеющееся в наличии спиртное и в большинстве своем дрыхло без задних ног. Лишь пятерка часовых охраняла сон боевых товарищей, да и то, как-то не очень старательно ибо с нетрезвых глаз какой из человека охранник.. Так что устранить их для меня не составило труда. Одному на время сохранил жизнь. Удар ребром ладони в область сонной артерии, и юноша в полной отключке. Для допроса оттащил обездвиженное тело подальше от домов. Единственное, что меня интересовало – в какой хижине находится их главарь. Испуганный до грязных порток бандит честно поделился со мной информации, после чего без ненужных мучений отправился в края «вечной охоты», или куда там отправляются здешние аборигены.

Не стану углубляться в последовавшие за этим кровавые подробности. Через полчаса, когда мой нож, пробив очередную грудную клетку, лишил жизни сорок девятого чернокожего, я был с головы до пят перепачкан человеческой кровью, при этом безмерно счастлив, ибо ни один негодяй не избежал заслуженного наказания. Я не садист по натуре и, убивая врага, как правило, ни морального, ни тем более эстетического удовлетворения не испытываю. Но тогда было приятно резать черножопых тварей.

Впрочем, всех я не убил. Командира мне удалось спеленать без особых проблем, поскольку тот был пьян в зюзю и дрых без задних ног в объятиях местной шестипудовой красавицы. Любят здешние негры дам упитанных, чтобы, как в одном старом анекдоте от моего деда, уходя утром на работу, шлепнул подругу по заднице, вечером вернулся, а оно всё еще колышется. Для приведения его в чувства я использовал персональный медицинский модуль. Прилепил круглую бляшку на грудь в области сердца и ждешь пять минут. За это время впрыснутый в организм человека комплекс нанитов очищает кровь и пострадавшие органы от всякой гадости, в данном случае от последствий алкогольной интоксикации.

Ничего особо нового от главаря я не узнал. Мике Свартбуи оказался не абы каким бандитом, а убежденным членом боевого крыла партии Объединенный Демократический Фронт. То есть боролся с оружием в руках, как бы, за счастье народа, при этом без зазрения совести грабил и убивал представителей этого самого народа, не без указки, разумеется, регионального руководства своей партии, которому был формально подчинен.

Политические предпочтения той черной обезьяны меня мало интересовали, мне от него требовалась информация иного рода. Впрочем, я так и не докопался до истины, ибо Мике оказался банальной пешкой. Утром, получил приказ от командования с координатами места, куда ориентировочно после полудня, заявится группа французских наемников, которую следует ликвидировать всеми доступными средствами, в плен никого не брать.

По всем признакам получалось, что меня и моих парней специально направили на заклание.

Вообще-то, еще сидя в смердящей куче, я успел прокачать сложившуюся весьма престранную ситуацию. Ясен пень, от нас пыталось избавиться наше же непосредственное командование, чтобы окончательно запутать всех потенциальных интересантов этой мутной истории с ограблением алмазного каравана. Теперь выясняется, что для бандитов мы вовсе и не русские, а группа французских наемников. Ловко. Вне всяких сомнений, генерал Павлов в этом деле не самый последний человек. Также меня смущает роль моего заместителя по воспитательной работе с личным составом старшего лейтенанта Попова. Этот говнюк всё знал и ничего не сделал, чтобы хотя бы полунамеком предупредить о грядущей «жопе».

Так вот к чему весь этот длинный рассказ. В настоящий момент этот самый старлей… пардон, уже майор (неплохой карьерный рост для профессионала, средней паршивости, каким мне в свое время показался этот человек) находится в метре от моей беспомощной тушки, и взирает на неё брезгливо-недоумевающим взглядом, в котором буквально читается вопрос: «Для какой такой надобности этот кусок мяса потребовался высокому начальству?». Кстати, считываемый с его ауры ментальный настрой вполне соответствует выражению его физиономии. Впрочем, помимо брезгливости и недоумения мне показалось, что Попов видит во мне источник некоего душевного дискомфорта, от которого был бы рад избавиться как можно быстрее. Теперь у меня не осталось ни малейших сомнений в том, что этот человек причастен к гибели моих парней.

– Андрей Валентинович, – майор перевел взгляд с моей обнаженной тушки на гражданского, насколько я понимаю, одного из представителей местного начальства, – для удобства транспортировки просьба ввести бывшему вашему подопечному чего-нибудь позабористее, чтобы не очухался до самой Москвы.

– Как скажете, Сергей Глебович, пяти кубиков старого проверенного диазепама будет достаточно, чтобы парень продрых не меньше пяти-шести часов.

После этих слов мужчина ненадолго удалился, но вскоре вернулся со шприцом в руках. Уколол меня в шею. Когда подействовало лекарство, мою духовную составляющую насильно втянуло в телесную оболочку. Как следствие я провалился в темный колодец безвременья. Лишь краем сознания ухватил фразу Попова, обращенную к его подчиненным:

– Пакуйте, парни. Через полтора часа вылет.

Что с моей бренной оболочкой происходило дальше, я могу лишь догадываться. В конечном итоге, я очухался в позе прикованного к скале Прометея с той лишь разницей, что «скалой» в моем случае служила гладкая поверхность то ли металл, то ли пластик, неприятно холодящая мое полностью обнаженное тело, в то время, как нижние и верхние конечности были вполне надежно зафиксированы прочными металлическими захватами. Теперь остается ждать прилета какой-нибудь «птички», которая станет клевать… нет не сердце, как это было с нарушившим приказ богов мятежным титаном, а мозг. Определенно кто-то меня опасается, коль таким примитивным образом решил ограничить мою подвижность. Впрочем, то что моя свобода ограничена, лишь кажется моему неведомому недоброжелателю…

Ха! Отчего же неведомому? Сам недавно имел «удовольствие» наблюдать ненавистную рожу своего бывшего зама. Сука, процветает, карьеру делает, в то время, как тела моих ребят так и остались по большей части на далеком Африканском континенте, поскольку после беспощадного минометно-гранатометного обстрела, с применением крупнокалиберных пулеметов там и взять-то было особо нечего. Запихнули то, что удалось собрать, в общий ящик со встроенным холодильником и отправили ближайшим бортом в Москву для генетической идентификации с последующим захоронением того, что осталось от каждого в персональной могилке.

Маленькие дети!

Ни за что на свете

Не ходите в Африку,

В Африку гулять!..

Пришедший на ум стишок из далекого безоблачного детства неожиданно всколыхнул во мне очередную порцию воспоминаний.

После расправы над бандой, я связался с руководством базы «Шершень» и вызвал подмогу. Примерно через час прибыла транспортная вертушка. Бойцы обошли деревню, здорово подивились учиненному мной кровопролитию. Сами остались для сбора останков моего отряда. Меня же грязного вонючего (благо срам все-таки прикрыл найденными в одной из хижин шортами) доставили в расположение российской войсковой части. Там отмыли, накормили, на всякий случай или по распоряжению свыше поместили на гауптвахту.

Далее я был переправлен в Москву и оказался в застенках моей родной конторы, где мной вплотную занялись следователи из военной прокуратуры. Судя по характеру задаваемых вопросов, меня пытались подвести под трибунал с формулировкой «вопиющая халатность и некомпетентность, повлекшие за собой гибель личного состава». Я понимал, что по замыслу моих кураторов Игоря Ветрова уже не должно быть на белом свете. Следствие продлилось два месяца, по большому счету, не так уж и долго. В тот раз виртуальной каторги мне удалось избежать. Мне заблокировали память и, лишив всех званий и наград, отправили на пенсию.

Несмотря на блокировку памяти, кто-то из моего бывшего начальства опасался утечки информации, чреватой, насколько я теперь понимаю, серьезными политическими последствиями в отношениях между Россией и Китаем. Долго находиться на свободе мне позволено не было. Как я понимаю, «Контора» провела очередную акцию, дабы окончательно дискредитировать бывшего спецназовца Игоря Ветрова, именно так я и оказался в застенках виртуальной каторги.

Вот только дальше все пошло не совсем по их плану. Мне удалось удачно слинять с зоны и получить официальный игровой статус. А вот чего теперь опасаются бывшие мои кураторы мне совершенно непонятно. Оставили бы в покое, всем было бы хорошо. Ан нет, что-то, касательное меня, уж очень сильно беспокоит моих бывших отцов-командиров, и, вне всяких сомнений, это что-то связано с той акцией (будь она неладна) по ограблению китайского каравана, повлекшей за собой резкое охлаждение отношений между Китаем и Францией.

С другой стороны, мне вообще непонятно за каким-таким надом меня притащили в Москву. Поелику кое у кого я такая уж болезненная «кость в горле», почему бы меня не устранить, не извлекая из капсулы? Траванули бы банально цианидом или еще какой гадостью, а в моем персональном деле написали, мол, заключенный пятьдесят два триста сорок пять умер по причине обширного кровоизлияния в мозг, ну или еще от чего-нибудь смертельно опасного.

Нет же, целую операцию провели по моему изъятию из тюремной капсулы и самолетом доставили в столицу. Как-то чересчур замысловато. Прослужив не один год в «Конторе», я уяснил для себя одну истину – здесь не любят множить сущности без особой на то необходимости. И если кто-то организовал весь этот «гемор», значит, так оно и нужно.

Ну всё, не стану дальше себя мучить в бессмысленных потугах понять, что именно творится в премудрых головах тех, по чьему приказу я был сюда доставлен. Рано или поздно всё сами и поведают.

Мои размышления были прерваны появлением в помещении одного знакомого мне человека. Сергей Попов, бывший мой зам по воспитательной работе с личным составом, был назначен на эту должность особым распоряжением свыше. Специальными навыками бойца спецназа ГРУ он обладал в необходимом объеме, должностные обязанности выполнял. Так, что никаких претензий как к специалисту у меня к нему не было. Теперь-то я понимаю, «казачок» был засланный. Кем засланный? Иной кандидатуры, нежели генерал-майор Павлов у меня нет. Впрочем, очень надеюсь на то, что в самое ближайшее время мне удастся получить ответы на многие интересующие меня вопросы.

– Ну здравствуй, Сереженька, – нарочито доброжелательным тоном произнес я, – рад видеть тебя в животе и здравии, да еще и при чинах. Резко ты за четыре-то годика от недавно испеченного старлея до майора взмыл. Оно ведь, насколько мне известно, в нашем… в твоем ведомстве звезды на погоны отсыпают весьма и весьма скупо.

На что Попов ответил с изрядной долей иронии:

– Служи по уставу, завоюешь честь и славу. Не ваша ли любимая поговорка, Игорь Петрович? – Ну да, было такое дело, подцепил в училище и периодически добавлял в разговоре в качестве присказки. – И с памятью, смотрю, у вас теперь все в порядке. Позвольте узнать, давно ли вернулись воспоминания?

На что я ответил, уже не сдерживая чувств:

– А вот как увидел твою мерзкую Иудину рожу, так все и вспомнил! Ты вот что мне лучше расскажи: для чего потребовалось избавляться от меня и моих парней. Впрочем, со мной, насколько я понимаю, у вас пошло не по плану. Могли бы банально расправиться как-нибудь, не доводя дела до суда и обвинения меня в терроризме…

– Не могли, поскольку даже сам генерал Павлов не смог продавить вышестоящее начальство и получить разрешение на вашу ликвидацию. Вы ж у нас герой без страха и упрека, полсотни вооруженных до зубов рыл упокоили ножичком без шума и пыли. Старички были впечатлены… Впрочем, всю необходимую информацию, товарищ бывший майор, вы получите от моего непосредственного руководителя генерал-лейтенанта Павлова Валерия Яновича. Он вскоре сюда прибудет для приватной беседы с вами. Заодно специалисты вам память прозондируют… – тут Попов резко замолчал, похоже, сболтнул лишка.

Вот оно оказывается как. Мою шкуру тогда спасло то, как я лихо расправился с бандформированием под командованием Мике Свартбуи. По большому счету, к неграм я без особых претензий, знали бы, что мы русские, вряд ли рискнули напасть, поскольку, формально считались союзниками. Тех «борцов за счастье народа Намибии», впрочем, как и нас использовали втемную. Все мои вопросы адресованы моему бывшему начальству… Нет, не так, вопросы задавать смысла не имеет – без этого всё ясно и понятно. Однако всем им следует предъявить претензии и наказать. Итак, моя нынешняя задача выявить всех виновных в гибели нашей группы и уничтожить физически. Тут я поймал себя на мысли, что вольно или невольно мне предстоит воплотить в жизнь мою давнюю мечту о сольной карьере. Хе-хе! Маэстро, на выход!