Текст книги "Солнечный змей (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 60 страниц)

– Укк… Ты не трогай их, Акитса. Они, может, снова вздумают потечь! – неодобрительно поджал губы Нкуву. – Хэ! Вон там, на камнях, ходячие кости! Мерзость-то какая…

Фрисс насторожился было, но голем, ползающий по остаткам дальнего строения, не замечал живых. Навряд ли он вообще мог сойти со своего холма, иначе вокруг не поднялась бы такая частая поросль бурого мха, да и оплетающие друг друга корни Тунги на гребне бывшей стены были бы выдраны костяными когтями. Забыв о мертвяке, Речник повернулся к дереву. Тут ветви, отяжелевшие от огненных чаш-листьев, наклонились почти до земли, искры сыпались с них, и Клоа лепились к стволу, тыкаясь носами в огонь. Над чашами трепетало багровое пламя – будто широкие крылья… а потом один из огоньков взлетел.

– Хэ! Камса! – крыса, подлетев к остолбеневшему Речнику, дёрнула его за одежду. – Отойди!

– Река моя Праматерь… – пробормотал Фрисс, глядя, как над огненными чашами поднимаются алые и багровые бабочки – большие, как две ладони, сложенные вместе, и окутанные бахромой рыжеватого пламени. Целый рой кружил среди ветвей

– Летучее пламя… – Призыватель смотрел на бабочек с ужасом. – Водяной Стрелок, пойдём отсюда! Они нас видят!

– Это же бабочки, – пожал плечами Речник. – Бабочки-огнёвки. А я думал, сказки врут…

Чуть поодаль Нкуву и Акитса тыкали палками в переплетение корней, пытаясь что-то вытолкнуть на свет. Крыса тянула Речника за штанину, и он неохотно пошёл за ней.

– Что там такое?

Гряда оплавленных булыжников, потревоженная пришельцами, дрогнула и рассыпалась – они еле успели отскочить, и Акитса вскрикнул. Из груды камней вылетел маленький ало-чёрный осколок кей-руды – то, что южанин хотел вытащить – а следом высыпались костяшки пальцев, слишком большие для человеческих, и шесть обугленных когтей. Акитса, оцепенев, смотрел на свою ногу, обмотанную листьями поверх сандалий: на носке лежала костяшка. Он набрал в грудь воздуха и готовился испустить отчаянный вопль, но Фрисс зажал ему рот ладонью и пинком сбросил косточку на мостовую.

– Тихо ты! Это кости, они не кусаются, – он отпустил южанина и выразительно пожал плечами. Тот прерывисто вздохнул.

– Квалухуди! – прошептал Нкуву. – Кости под ногами! Акитса, не бойся, мы пойдём в храм, как только вернёмся, и жрецы очистят нас, как положено!

– Н-не знаю, кто ты, н-но не злись на нас, – пробормотал Акитса, отступая от скелета на три шага. – Тут столько мёртвых, что нам за год не очиститься.

Речник пожал плечами и осторожно подобрал огненный камешек. Его взгляд, привычный к костям, притягивало иное – красный огонёк в основании высокого холма из булыжников, облепленных потёками пемзы. Груда пемзы, на которой кое-как удерживались камни, дышала жаром и мерцала изнутри. Фрисс подошёл поближе и просунул палку в щель у основания. Деревяшка вспыхнула.

«Кей-руда! Вот тут надо покопаться…» – прибив огонь, Речник ударил палкой по холмику. Пемза хрустнула, слегка просела и осыпалась, изнутри вытекла струйка дыма. Обугленная деревяшка раскололась надвое. Фрисс вынул из-за голенища нож и потыкал в холм. Пористый камень захрустел громче, лезвие погрузилось в пемзу на пол-ладони и упёрлось во что-то твёрдое. Фрисс оглянулся, думая, не позвать ли южан с топорами на помощь, но они увлечённо толкали каменные глыбы в полусотне шагов от него. «Ладно, попробуем иначе…» – Речник попятился и остановился в пяти шагах от холмика. Из проковырянных в пемзе дыр струился едкий сернистый дымок, за ними алыми огоньками подмигивала руда.

– Лаканха! – водяная стрела сорвалась с ладони Фрисса и ударила в дымящуюся расщелину. Холм с оглушительным треском расселся, осколки пемзы и чёрно-красных камешков брызнули во все стороны. Из-под груды крошева показалось что-то ярко-белое, светящееся – не то гроздь икры, не то…

– Бездна!

Он успел прикрыться ладонью, но кожа на ней вздулась пузырём, а волосы едва не вспыхнули. Ярко-красная бабочка втянула хоботок и вспыхнула жёлтым огнём – и весь огненный рой сорвался с ветвей. Тонкие струи огня ударились в броню Речника, он попятился, прикрывая глаза.

– Камса!!! – заорали за спиной, в стаю огнёвок влетел багровый шар и взорвался, насекомые брызнули в разные стороны, но тут же перестроились и уже двумя огромными стаями двинулись к Речнику. Его схватили за пояс, оттаскивая назад. Он вздрогнул, помотал головой и выставил руку вперёд.

– Ал-лийн!

Потоки огня ударились о водяной щит, повалил пар. Фрисс покрутил полупрозрачный диск на вытянутых пальцах – полетели брызги, залитые листья Тунги зашипели. Речник шагнул вперёд, раскручивая водяной щит. Кто-то охнул и сильнее дёрнул его за пояс.

– Летучее пламя! Ты смерти ищешь?!

– Сейчас улетят, – отмахнулся Речник, обрушивая сгусток воды на прижатую к земле стаю. Ему ошпарило руку. Дерево сердито загудело, он поднял взгляд и вслух помянул тёмных богов. На него напали не все огнёвки – едва ли двадцатая часть. А вот сейчас вся раскалённая стая развернула крылья.

– Вайнег меня дери! – Фрисс в два прыжка долетел до каменного гребня, оплетённого корнями Тунги, и растянулся на земле, выставив над собой водяной щит и затолкав под него Тарикчу. Следом влетели Нкуву и Акитса с лицами, серыми, как гранит. Охотник размахивал мешочком, в котором что-то брякало.

– Здесь пламя летает! – прошептал с ужасом в глазах Нкуву. Сквозь трепещущий водяной диск видны были багровые полосы на небе – бабочки кружили над развалинами, то собираясь в огромный шар, то распадаясь на клинья. Речник сменил руку и посмотрел на обожжённую ладонь. Правая рука, почти оттаявшая, под тяжестью щита тряслась, но чувствительность к ней возвращалась быстро, а вот левая…

– В-водяной Стрелок, ты всегда так д-делаешь? – в глаза ему смотрел, шевеля усами, Тарикча.

– Последний год на меня все кидаются на ровном месте, – проворчал Речник, отводя глаза. – На кой мне нужны их яйца?!

– Хийо-хийоле… – покачал головой Акитса. – Не делай так больше, Водяной Стрелок. Тут и так… Мзога!

Из-под камней показалась чёрная полуистлевшая ладонь с обломанными когтями. Она шарила по земле. Южане втиснулись в стену, едва не впечатав туда Фрисса.

– Да тише вы! – рявкнул он, перехватывая щит обожжённой рукой и хлопая свободной ладонью по руке мертвяка. Холод пробежал от пальцев до локтя, кисть отяжелела, чёрные костяшки раскатились по камням.

– Пламя нас не видит, – прошептал Тарикча. – Идём отсюда, идём!

Они, пригибаясь, выбрались из-за каменного гребня. Фрисс дождался, пока трое южан заберутся под защиту оплывшей стены, и выпрямился во весь рост под испуганные вопли Призывателя. Он держал наготове водяной шар – кто их знает, этих насекомых…

Огнёвки напрочь забыли о нём. Весь пылающий рой снова парил среди ветвей Тунги, высасывая жар из листьев-чаш, белая кладка снова исчезла под пузырящейся пемзой. Речник остриём меча поддел откатившиеся далеко камешки кей-руды и ссыпал их в пузырёк.

– Идём дальше, – сказал он, повернувшись к южанам. Тарикча возмущённо распушил усы, но не нашёл слов.

Здания осели, и камни раскатились по улицам, а корни деревьев и жёсткие мхи оплели их. Каждый шаг по месиву развалин давался с трудом. Фрисс, глядя издали на столбы дыма, поднимающиеся из-под разрушенных домов, и лужицы красновато мерцающего стекла, вспоминал Старый Город, крошево рилкара под ногами и запах горелого фрила – и ему хотелось надеть скафандр и проверить что-нибудь дозиметром. И он полез было в сумку, но дёрнулся от крика и забыл о приборе. Его спутники замерли у подножия холма, когда-то бывшего домом, и смотрели на его вершину.

Тут были прочные стены – они до сих пор торчали из горы разбитых балок и плит, оставшихся от крыши. Среди камней виднелись обгоревшие кости, многие обломки спеклись воедино от страшного жара, почти все почернели, а к некоторым камням прикипели брызги металла и стекла. В колодце из замкнутых в кольцо стен чернел пролом, несколько рухнувших плит отчасти закрывали широкий люк в полу, но в дыру ещё можно было пролезть. Чуть в стороне от дыры на склоне холма из обломков лежал на боку остов вакаахванчи. Огромный стальной краб, придерживая корабль одной клешнёй, деловито разбирал его на части, второй стоял над кучей уже отодранных досок, вырванных снастей и разрезанной на куски обшивки шара и укладывал «добытое» на спину стоящего рядом серо-чёрного паука. Очертания жутких машин показались Фриссу знакомыми, и он изумлённо замигал – это были костяные големы, стурны и токатли! Кто-то покрыл кости тёмной сталью, вплавил в неё осколки раскрошившихся от древности самоцветов. Металл местами поддался ржавчине, местами отвалился, обнажая остовы, и на костях поднялся мох, но големы ещё двигались и не собирались разваливаться на части. Речник видел сложенные лезвия на согнутых лапах, стальные клешни, вмурованные в броню трубки, в жерлах которых что-то мерцало. «Таких, пожалуй, кольцом не упокоишь…» – поёжился Фрисс.

– Квамзога! Что они делают?! – Акитса, вцепившись в стреляющую трубку, глядел на остатки корабля. Големы сняли с шара обшивку, но не поняли, что делать с самим пузырём, и он трепыхался, разбрызгивая масло. Из разломанного днища посыпались бурдюки с водой, лепёшки и поленья, а потом – угли: печь не выдержала и развалилась. Речник привстал на камень, чтобы лучше увидеть склон – нет, ему не показалось, никаких людей, ни живых, ни мёртвых, там не было, не было и крови на броне големов.

Что-то яркое сверкнуло на стальном панцире. Крошечная мохнатая стрела впилась в щель в броне стурна и осталась торчать, ничуть не мешая мертвяку. Речник вздрогнул и схватил стрелка за плечо.

– Нкуву, если он на нас полезет, я его не свалю! – сердито прошептал он.

– Люди этой вакаахванчи – их убили, – так же сердито отозвался Нкуву и потянулся за топором. – Эти звери – железные, но у них есть глаза и брюхо. Помоги мне, Водяной Стрелок! Акитса, что ты стоишь?!

– Стой, Нкуву, – охотник схватил южанина за руку. – Это мёртвые звери. Я чую мертвечину и холод!

– Сюда! – забытый всеми Призыватель, обнюхивающий пролом в стене, запрыгал на месте. В его лапе был обрывок зелёного листка.

– На големах нет крови, – Фрисс не разжал руку. – Если на этом корабле были люди, они где-то здесь, живые. Тарикча, что ты нашёл?

– Внизу люди! – крыса сунула листок ему в ладонь. – Тут следы, запах масла и кожи!

Серые капли остывшего металла блестели на стене. Фрисс прикоснулся к ним и негромко хмыкнул. «Нецис говорил о литейных дворах…» – он проследил за струйками дыма, сочащимися из-под обломков. «Тут, наверное, был такой. А там, внизу, какие-нибудь кладовые…»

– Тут лестница! – крикнул из пролома шустрый Тарикча и тут же захрипел, вытаращил глаза и вылетел из развалин – Фрисс еле успел его поймать.

– Что?! Ты ранен?!

– Там так несусветно воняет… – пробормотала крыса в промежутках между чиханием и попытками вытереть слезящиеся глаза. Речник сунул ей в нос открытую склянку с «Кийольти», надеясь, что испарения зелья не менее целебны, чем оно само.

– Тарикча! Где воняет? – Акитса, наклонившись над дырой, вдохнул полной грудью и недоумённо посмотрел на крысу. – Нкуву, понюхай, ты что чуешь?

– Стойте, оба! – рявкнул Речник и сбросил наземь сумку. – Там, может, полный подвал мертвяков. И людей не найдёте, и самих сожрут!

– Водяной Стрелок, вот ты дело говоришь, – пробормотала крыса, отводя от носа склянку и разыскивая в карманах тряпицу. – Надо сделать, как Нецис сказал. Нкуву, Акитса, завязывайте рты!

С холма послышался грохот, запах гари стал сильней – големы разломали печь на кусочки и понесли обломки вниз по склону. Им легко было идти, погружая окованные сталью когти в расщелины камней, осыпь не дрожала под ними. «А они ведь в кладовую пошли…» – Речник вздрогнул.

– Что скажешь, Водяной Стрелок? – все южане уже собрались вокруг, то и дело оглядываясь на пролом. – Оттуда пахнет железом – там лежит много хорошей стали! Если поможешь, мы её разделим…

– Спускаться надо, – кивнул Фрисс. – Я позову Нециса.

Молния с треском ушла в небеса, Призыватель прижал уши, остальные отступили к развалинам.

– Укухласи, не оставь нас, – крыса стиснула в лапах деревянную рыбку. – Там, внизу, столько мрака, там нужен свет!

Что-то шмякнулось с высоты, поднимая пыль, Некромант поднялся с камней, отряхивая колени, окинул внимательным взглядом изыскателей и кивнул.

– Та-а… Все живы, Фрисс? Руку маслом смажь, пока не загноилась. Нкуву, что с плечом?

– Лестница, – махнул рукой южанин и потрогал ушибленное плечо. Ударился он крепко, и руку старался лишний раз не тревожить и не поднимать выше локтя.

– Нецис, мы спустимся вон в тот пролом, – указал на дыру Речник. – Тут были ещё изыскатели. Големы разломали их корабль, но сами они сидят где-то там. Надо их вытаскивать, пока живы.

– Синхи, – хмыкнул колдун. – История короткая и ясная. А ещё там лежит оружие с кузниц Риалтемгела, и зов его слышен издалека.

Двое южан уставились в землю, Некромант пожал плечами.

– Намочите ткань и завяжите рты и носы. Фрисс, надевай сарматскую одежду. Здесь она тебя очень выручит.

Он ждал у пролома, грызя чёрствую лепёшку, пока Речник забирался в синий скафандр. Закрыв последнюю щель, Фрисс посмотрел на руины сквозь сарматскую маску – и что-то кольнуло в груди. «Печи… Да вон же они, они тут стояли! Какие высокие… тут металл тёк рекой! А это… это не обсидиан – это плавленое стекло! Ну точно же… его тут и плавили – это как Стеклянный Город! А там… Река моя Праматерь, это же он всё обрушил! Что тут было, Вайнегова Бездна…»

Речник стиснул зубы, глядя на расколотый и полусожжённый череп. Скарс-литейщик остался под развалинами цеха, который сам же и обрушил, лишь часть костей выкатилась наружу – вперемешку с раздробленными черепами его врагов. «Столько хороших вещей поломалось…» – покачал головой Фрисс. «А всё из-за знор…»

– Водяной Стрелок! – Нкуву тронул его за плечо и шарахнулся с коротким воплем от просвистевшего мимо меча. – М-мы спускаемся… ты… ты с нами?

– Фрисс, постой! – Нецис шагнул вперёд, отталкивая южанина к пролому и с тревогой глядя на Речника. Тот, вспыхнув, убрал меч в ножны.

– Нкуву, я просил не подходить со спины? – недобро оскалился он. – Нецис, не бойся, я пока в своём уме. Пойдём. Надеюсь, у тех людей хватило ума прикрыть нос…

Внизу было темно, и луч фонаря-церита едва разрезал тьму. Под ногами похрустывал высохший мох и угрожающе скрежетал камень – плиты разъехались в стороны, но углами ещё упирались друг в друга. Нецис высматривал что-то сквозь растопыренные пальцы, время от времени молча отталкивая спутников от стен или перехватывая руку, тянущуюся к интересному обломку.

– Если бы вы видели, что под нами… – прошелестел он, когда Нкуву наклонился за блеснувшим камешком, и что-то в его голосе было – норси вздрогнул всем телом и долго ни к чему не тянулся.

Лестница кончилась, потянулись коридоры – всё это подземелье было рассечено тысячей стен на малые клети, отнорки, из-под ног в землю уходили узкие тоннели, в которых что-то скрежетало и влажно хлюпало. Откуда-то сочилась вода, пахнущая ржавчиной. Вдали поскрипывали не то кости, не то стальные пластины, где-то рядом ползал бронированный голем, и Фрисс надел кольцо на обожжённую руку – здоровая нужна была для меча.

– А тут воняет ещё больше, чем наверху, – вполголоса сказал Тарикча, поравнявшись с Речником. – Эти два остолопа сняли повязки. Что сказать им, Водяной Стрелок?

– Я не чую ничего, Тарикча, – покачал головой Фрисс. – Они, наверное, тоже. Я сам скажу. Где они?

Он обернулся, но за спиной никого не было – и Нкуву, который до сих пор шёл чуть впереди, за плечом Нециса, бесследно исчез. Речник с досадой хлопнул ладонью по броне.

– Хаэй! Вы где? Не время для пряток! – он боялся кричать, чтобы своды не рухнули ему на голову, но и громкого шёпота хватило – что-то выскочило из темноты и обхватило его за грудь.

– Пламя! Пригни-и-ись!

Фрисс развернулся всем телом, отшвыривая лёгкого южанина, и направил на него меч. Нкуву стоял у стены, пригнувшись, и в ужасе смотрел на Речника – вернее, на что-то над его плечом.

– А-ай, камса, камса!!! – норси скорчился и покатился по земле, хватаясь за щёку. – Оно жжёт меня, жжёт мне глаза! Акитса, помоги!

– Нкуву, они меня держат! – испуганно захрипели за чёрным проломом. Фрисс, перепрыгнув через воющего южанина, метнулся туда. Там, в пустой клети, прижимаясь спиной к стене и выгибаясь всем телом, стоял Акитса. Он бился о камень, пытаясь порвать невидимые путы, но и шага не мог ступить.

– Ты что?! – Речник, обхватив его за плечи, рванул на себя, норси заорал в голос, но тут же обмяк и повис на Фриссе.

– Щупальца… нити с когтями… – хрипел он, хватая ртом воздух. – Спина… они мне хребет вырвали… а-ай, спина!

– Что?! – Речник развернул его спиной к себе, испуганно ощупал невредимую броню, просунул руку за ворот. Ни царапины не было ни на доспехах, ни на коже, и все кости Акитсы были там, где им и полагалось находиться. Фрисс крепко прижал его к себе и потащил к выходу. Южанин хрипел и подвывал, цепляясь за него руками и в голос поминая мертвецов и мертвечину.

– Фрисс, держи его! – ледяной голос Нециса рассёк воздух, как плеть. Некромант сидел над дрожащим Нкуву и завязывал на его затылке концы мокрой тряпки. Норси, выпучив глаза, хватал ртом воздух. Акитса закричал и дёрнулся, но Речник навалился на него всей тяжестью, припечатывая к стене.

– Это оно… опять оно… а-ай, камса! – вопил южанин, пока Нецис совал ему в нос изжёванные листья и завязывал лицо мокрой тряпицей. Несколько мучительно долгих мгновений спустя Акитса вытаращил глаза, выплюнул листья и глубоко вдохнул.

– Храни нас Укухласи! – белая крыса, сжимая в одной лапе деревянную рыбку, другой хлопала по щекам неподвижного Нкуву. Тот открыл глаза, изумлённо мигнул и попытался сесть. Акитса обмяк и сполз по стене, его глаза закатились. Фрисс придержал голову южанина и посмотрел на Нециса.

– Что с ними? Джеллита надышались?!

– Хуже, – поморщился Некромант. – Тут шахтные черви. Пол мокрый, следов не видно, но я мог бы и присмотреться… Илкор ан Сарк! Мы ещё вовремя поймали их.

Он кивнул на испуганных южан. Они уже поднялись с пола и растерянно ощупывали себя. Нкуву тёр глаза, ошарашенно мигал и снова тыкал пальцами в веки, Акитса пытался достать спину и странно дёргал плечами. Тарикча обрызгивал их чем-то пахучим из маленькой фляжки – Речник уловил приглушённый запах листьев Яртиса.

– Черви? – Фрисс недоумённо нахмурился. – Тут на века всякой дряни припасено, но черви… Нецис, может, отправим всех наверх и пойдём дальше вдвоём? Тут и так невесело, не хватало ещё норцев по углам ловить…

– Водяной Стрелок, – на плечо Фрисса легла мокрая рука. – Ты, наверное, ничего не боишься. Эти щупальца и огонь из каждой щели… А-ай, квалухуди… Храни меня богиня от ещё одной такой встречи! Как ты их отогнал?!

– Нет никакого огня и щупалец, – поморщился Речник. – Не снимай маску, Акитса, если жить не надоело. Тут в воздухе какой-то страшный дурман, хуже Джеллита. Ещё раз надышишься – отпаивать не буду. Опомнился? Что с Нкуву?

– Мы идём, – кивнул второй южанин, сжимая в руке топор. Голос сквозь повязку из листьев и ткани звучал приглушённо.

«Будь я умраном, как раз прибежал бы на эти крики,» – угрюмо думал Речник, освещая фонариком мокрые стены. Теперь он видел на водяной плёнке полосы пузырящейся жёлтой слизи, оставленные ползучими тварями, пену на краях широких щелей меж полом и стеной, странно оплывший, будто изъеденный кислотой, камень. Сквозь фильтры сарматской защиты понемногу просачивался сладкий гнилостный запах – где-то рядом разлагался труп, и немаленький.

– Ха… Камса! – Речник, вспомнив нужное слово, вскинул руку с фонарём, преграждая отряду путь. Луч скользнул по полу, но не обнаружил стены – здесь коридор внезапно расширился, разделился натрое, и на перекрестьи трёх дорог, в каморке с пенящимися стенами, Фрисс увидел тёмную копошащуюся массу. От света она вздрогнула и распалась на множество длинных плоских тел. Чёрные, блестящие, с тонкими красными полосами вдоль расплющенных спин и искрами круглых глазок вдоль тела, они брызнули во все стороны, растекаясь по щелям и оставляя потёки жёлтой пены. Даже сквозь сарматский фильтр её едкий запах резал ноздри.

На полу осталось лежать багровое раздувшееся тело. Кожи не было – сплошь вспухшее мясо, кое-где торчали кости, разъеденное лицо ничем уже не напоминало человеческое. Бесполезное копьё с широким каменным наконечником, переломленное на три части, валялось под рукой, среди ошмётков расползшегося кожаного доспеха. Фрисс отвёл взгляд и судорожно сглотнул, за его спиной в один голос помянули мертвечину трое южан. Нецис, присев у плеча мертвеца, что-то разглядывал в багровом месиве, потом достал костяной нож и потыкал в изъеденную плоть.

– Н-нецис, Вайнег тебя дери! – взвыл Речник, пытаясь совладать с потрохами – они рвались на волю. Луч церита-светильника уткнулся в пол, подальше от мертвеца, и Фрисс невольно отметил, что на камнях крови нет – только остатки пены, натёкшей с червей.

– Он умер совсем недавно, – спокойно сказал Некромант, разглядывая труп. – Черви едва надкусили его. Лицо у него было открыто… надышался, побежал и бился тут о стену, пока не потерял сознание от яда. Если повезло, то не почувствовал, как его начали есть. Та-а, илкор ан Сарк… вот так добывают себе пищу шахтные черви.

В щелях что-то булькало, высовывались усы. Фрисс, стиснув зубы, метнул в стену молнию – брызнула едкая жижа, скользкая чёрная лента наполовину вывалилась из щели и бессильно повисла. Речник разрубил её надвое, потом – ещё раз, и опомнился, когда от червя остались неразличимые чёрно-желтые клочки, тонущие в пене. На сапогах проступили белесые разводы – даже драконья кожа понемногу поддавалась едкому яду.

– Его сжечь бы, – пробормотал он, стараясь не смотреть на мертвеца. – Нецис! Ты живых чуешь?

– Тут много жизни, Фрисс, – глаза Некроманта неярко светились зеленью.

За дальним поворотом что-то громко заскрежетало – металл налетел на камень и прополз по нему, что-то влажно хрустнуло, пронзительный вопль разорвал тишину, отражаясь от стен в тысячах каморок. Речник подпрыгнул на месте, не хуже крысы, и бросился в темноту. Крик умолк, но ещё слышно было бормотание и негромкий горестный вой.

– Куда?! Там сгоришь на месте! Видишь, все камни красные?

– Мы сгорим тут, а скорее – задохнёмся! – второй голос, тонкий и пронзительный, резал уши даже на расстоянии. – Тут горит каждый камень. Я пойду, Квембе, а ты – как знаешь.

– Стой! Кьен, ты лезешь прямо в лаву! – кого-то, не обращая внимания на визг, схватили и крепко держали. – Я пойду вперёд, если мне не прижжёт ноги – скажу. А-ай, квамзога, сколько тут огня…

«Огня?» – Фрисс на бегу пожал плечами. Отовсюду тянуло холодом и сыростью, и запах растворяющегося трупа ещё не выветрился, но – огонь? Всякий огонь угас тут ещё двадцать веков назад…

– Квембе! – громко позвал он, остановившись. – Кьен! Вы где?

Кто-то испуганно вскрикнул. Все голоса смолкли, только скрежет и чавканье стали громче. За углом блеснуло что-то тускло-зелёное, луч выхватил кусок замшелой брони, стальной бок огромной тхэйги. С её коротких ножек, едва выступающих из толстого бока, свисало тёмное тело. Оно волочилось по земле, путалось под ногами голема, и его конечности время от времени застревали в трупе и с хрустом выдёргивались обратно.

– Кто-то кричал, – прошептали за одним из чёрных проломов. – Квембе, ты слышишь? Кто-то ходит там и зовёт нас по именам!

– Кьен, замри и замолчи, – прошипел второй голос. – Мёртвый коатек ходит тут, ищет нас, чтобы вырвать нам сердца. Зря мы сюда полезли, мертвецы разозлились и теперь сожрут нас всех…

Речник пригнулся – тут была дверца, чересчур низкая даже для южанина. Темнота сверкнула в луче светильника желтоватой россыпью, под ногами захрустели мелкие камешки. Кто-то вскрикнул совсем рядом, Фрисс направил луч на соседний пролом и встретился взглядом с южанкой.

Она была на голову ниже его – белые полосы на щеках, перепуганные глаза на пол-лица, накидка из рыжей коры, свисающая с плеч лохмотьями. Прикрыв её плечом, вперёд выдвинулся хмурый южанин с копьём. Луч дрожал и вспыхивал на блестящем наконечнике – копьё тряслось в тёмной руке.

– Выходите, – Фрисс показал им пустые ладони, рассегнул скафандр и ткнул пальцем в белую рыбу на своей груди. – Я вас не трону.

– А-ай, квамзога! Он стоит среди огня! – вскрикнул южанин, шарахаясь назад и увлекая за собой южанку. Она, вывернувшись из-под его руки с досадливым вздохом, шагнула вперёд и прикрыла глаза, будто стены дышали на неё жаром.

– Знак Укухласи! – она неуверенно усмехнулась. – Ты – мирный коатек? Ты пришёл не за нашей кровью?

– Я пришёл помочь, – покачал головой Речник. – Моё имя – Водяной Стрелок. У вас и огня с собой нет?

– А-ай, разве тут мало огня?! – двинулся вперёд Квембе, крепче сжимая копьё. – Как ты можешь стоять по колено в лаве и не кричать от боли?!

«Дурман,» – нахмурился Речник. «То же, что видел Нкуву. Дотащить бы их до Нециса…»

– Ты сам видишь, что я коатек, – напомнил он. – Держись за руку. Я проведу тебя сквозь огонь невредимым.

Южанин отступил от протянутой руки, копьё задрожало сильнее. Кьен, бросив на него сердитый взгляд, шагнула вперёд, прикрывая лицо.

– Горячо… Ты можешь умерить это пламя? – спросила она, болезненно жмурясь. – Я не умею плавать в лаве!

– Тут рядом стальной голем, – покачал головой Фрисс. – Огонь угаснет – он к нам залезет. Я подойду сейчас ближе. Закрой глаза, так будет не страшно.

– Стальной г-голем… он убил Токезу, – пробормотала норси, цепляясь за руку Речника – не за кисть, за запястье, и так крепко, что он едва не вскрикнул от боли. – Т-токеза не хотел брать в-ваши вещи, он т-только хотел выйти. Т-тогда ещё огонь был несильным… Квембе! Водяной Стрелок правду говорит! Жар не трогает меня!

– Хаэ-эй, глаза не открывай, – поспешил предупредить Речник. – Эти големы испорчены, никого не слушают, на всех кидаются. Ума, как у шахтного червя. Квембе, хватит держаться за палку. Я уйду – никто больше не придёт.

– А-ай, квамзога… – жалобно пробормотал южанин, зажмурился и шагнул вперёд. Фрисс поймал его ладонь и забросил руку норси себе на плечо.

– Я скажу, когда можно будет смотреть, – прошептал Речник и попятился к пролому, надеясь, что голем ещё не выполз в боковой коридор проверить, кто там такой разговорчивый.

– Нецис! – яростно зашипел он, выглядывая из крайней двери. – Тарикча! Помогите!

Двое южан выплыли из темноты в полушаге от него – он даже шарахнулся. Только белые повязки на лицах и были видны в тусклом отражённом свете.

– Живые! – воскликнул Акитса, хватаясь за плечи Квембе. Южанин зарычал и больно пнул его – отпустить Фрисса хотя бы на миг он боялся.

– Та-а, синхи! – слабо улыбнулся Нецис, поднося ладонь к лицу Кьен. – Прекрасно сделано, Фрисс. Дыши, этот запах пойдёт на пользу… и ты, Квембе, понюхай этот лист. Я завяжу вам обоим лица, когда это будет сделано, вы откроете глаза. Огонь вас больше не тронет.

– В-водяной Стрелок сказал – он скажет, когда открыть глаза, – пробормотала Кьен. – Он – мирный коатек. А кто ты, я не знаю. Это благовония из храма?

– Да, из храма Укухласи, – кивнул Фрисс. – Это Нецис, великий чародей, он вам не враг, как и я. Это ваш корабль мы видели у входа, снаружи?

– Умма Ксази послали вас сюда? – зашевелился Квембе, и лицо его стало менее испуганным. – Хвала богине! Там ещё есть корабль? Стальные звери разорвали его, мы сами еле спаслись.

– Они его доломали, – вздохнул Речник. – Вам что, не говорили, как опасен железный город? Зачем вы втроём сюда полезли?!

– А-ай, квалухуди… – пробормотал Квембе сквозь повязку. – Мы искали железные лезвия. Нас четверо, Водяной Стрелок. Четверо из Мвакидживе.

– Четверо?! Стало быть, черви… – начал было Фрисс, но прикусил язык. Оба южанина вздрогнули.

– Вангви! Ты видел Вангви? – зашевелилась Кьен, осторожно выпустила плечо Речника и ощупала повязку – второй рукой она по-прежнему цеплялась за его запястье. – Он что-то увидел в темноте и побежал… тогда ещё огня не было… мы кричали, но он не вернулся, т-только пришёл г-голем… В-вангви тоже тут, в темноте?

– Он умер, – покачал головой Фрисс. – Вангви, Токеза, Квембе и Кьен… кто-то ещё был с вами?

– Т-только мы, – вздрогнула норси. – Ч-четверо из Мвакидживе… М-мы думали, железный город нас не з-заметит. Несколько лезвий – малая пропажа… М-мы оставили бы дерево и лепёшки в обмен…

– Камса! – пронзительно крикнул Призыватель, подпрыгивая на месте. – Водяной Стрелок, там железный зверь – он идёт сюда!

– Откройте глаза и бегите, куда скажут, – тихо сказал Речник, стряхивая с себя южан. – Нкуву, Акитса, уводите их к выходу. Нецис, ради всех богов, помоги!

Железная махина, скрежеща бронированными боками о слишком узкие стены, уже вползала в коридор. Растёрзанное тело ещё болталось на её боку, оставляя мокрый след на камнях. Тяжёлые клешни стурна опустились, черепа на утопленной в броню «голове» перемигнулись, голем застыл в недоумении.

– Пошёл! – Фрисс, ухватив зазевавшегося Акитсу за плечо, затолкал его в узкий пролом, откуда уже сверкали глазами Квембе, Кьен и Нкуву. Следом, увернувшись от пинка, влетел Тарикча, но тут же высунул из дыры нос. Посреди коридора, с интересом разглядывая голема, стоял Нецис.

– К’э ферот хо унху, – негромко приказал он, поднимая руку. – Ин гвелсаа гисот!

Стурн наклонился всем телом, упираясь клешнями в пол, что-то тихо свистнуло в воздухе, заскрежетало по камню. Нецис сидел на полу, с его руки капала кровь. Обсидиановые лезвия с громким треском разлетелись вдребезги где-то вдали. Голем привстал и снова припал к земле.

– Цокх аркуурх! – что-то чёрное мелькнуло над ним и с лязгом опустилось на стальной панцирь. Нецис рывком разделил листы брони и запустил руку в кости. Стурн взмахнул конечностями, отбрасывая бесполезный труп южанина, и подпрыгнул к потолку. Зелёный огонь хлынул изо всех его сочленений, ослепительным столбом уходя в потолок. Голем зашатался, броня оглушительно заскрежетала.

– Цокх аркуурх! – чёрная тень снова мелькнула под потолком, меняя облик под брюхом стурна. Клешни громыхнули друг о друга в воздухе, Некромант выкатился из-под махины, колотящей лапами по камням.

– Хаэ-эй! – заорал Фрисс, уже не заботясь о хрупких сводах, и замахал рукой. – Хаэй, тварь, я здесь – лови меня!

Он прокатился по полу, пропуская над собой каменные лезвия, и разжал ладонь. Серебряное кольцо с тихим стуком ударилось о дно пылающей глазницы, и голем взорвался.

Когда Фрисс, тряся головой и судорожно сглатывая – в ушах заложило – выполз из-под обломков костей и металла, Нецис почти уже до него добрался – застрял шагах в пяти, отталкивая с дороги стальной лист с зазубренными краями. Некромант посмотрел на Речника, облегчённо вздохнул и протянул ему руку. Кровь ещё капала с пробитого навылет предплечья.