Текст книги "Солнечный змей (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 60 страниц)

– Речник Яцек, – негромко откликнула его Речница, – скажи, почему ты ушёл из сайтонов?

– Надоело, – коротко ответил Яцек, не отрывая взгляда от облаков. Повисло молчание. Хагван опустил шапку на глаза и перебрался на корму, глядя на Речников с опаской.

– А ты долго учился в Териенконту? Ты ведь сильный маг… знаешь всё о душеловках и вирках… – Кесса, сгорая от любопытства, подвинулась ближе. – Это Астанен попросил тебя научиться местной магии?

– Тогда я не был Речником, – покачал головой Яцек. – Да, учатся там долго.

– Глава дома вроде как гордится тобой, – осторожно сказала Кесса. – И… ты мог бы быть сайтоном на Реке… и учить других… Ты совсем оставил эту магию?

– Да, – кивнул Старший Речник и наконец повернулся к Кессе. – Не проси научить – не стану.

– Жаль… – Речница вздохнула и опустила взгляд. – Это потому, что ты не хочешь убивать и оживлять?

– Нет, просто надоело, – ровным голосом ответил Речник. – Помолчи немного, Чёрная Речница. Нам всем нужен отдых.

Кесса смутилась и перешла на корму. На лавке тут же растянулся Хагван, постелив под спину спальный кокон и надвинув на глаза мохнатую шапку. Речница села на палубу, стянула перчатку и положила на согревшуюся ладонь холодное Зеркало Призраков. Медальон, подёрнутый серебристой паутиной, был тих, и ничего не мелькало в глубине стекла.

– Призраки тоже не любят холод? – шёпотом спросила Речница, осторожно нажимая на круглую белую кнопку, прикреплённую к оправе Зеркала. От кнопки расходились стеклянисто блестящие лучи – она была припаяна к Зеркалу и отчасти заходила на отражающую поверхность. На кругляшке чернела стрелка остриём вверх.

– Да повернётся время вспять, – Кесса подышала на стекло и ткнула ногтем в «древко» крохотной стрелы. Поверхность зеркала дрогнула, затуманилась изнутри – и Речница увидела снег. Хлопья снега, увлекаемые сильным ветром, кружились по ту сторону стекла, и сквозь метель тускло блестела озарённая негасимыми светильниками лента дороги. Она бесшумно скользила, убегая во мрак, и несколько неразличимых силуэтов стояли на полотне, дожидаясь, пока ползучая дорога довезёт их, куда надо. Снег, не долетая до фриловой ленты, испарялся на лету, и над ней дрожала влажная дымка.

– Ух ты! И вправду работает, – Хагван, придвинувшийся слишком близко, неосторожно дохнул на стекло, и дорога пропала в чёрном тумане. – Фентон починил эту штуку. А я думал, это просто так, для украшения.

Он поднёс палец к кнопке, но нажать побоялся, только тронул пальцем прозрачный фрил на её краю.

– Это кнопка от Зеркала, – Кесса отпустила медальон, и он со звоном закачался на шнурке. – Гедимин, наверное, просто забыл, что она нужна. У него всё и так работало. А Фентон нашёл такую же. Сарматы умеют чинить все штуки на свете. Жаль, что мы так не умеем…

Тхэйга переступила с лапы на лапу и неторопливо развернула крылья. Подвески на Зеркале зазвенели громче, Кесса неохотно поднялась с палубы и натянула рукавицу. Кораблю не терпелось лететь дальше, и Речнице пора было становиться к штурвалу.

Тропы оплетали поредевший лес частой паутиной. Внизу кипела работа, слышался стук топоров и треск приминаемых кустарников – жители рубили на части ветки и куски коры, упавшие на землю за зиму, и волокли обрубки к повозкам. Телеги, доверху нагруженные дровами, тащили раулии – в некоторые повозки запрягали пару, а то и тройку лесных быков. Обозы с дровами медленно ползли по разъезженным дорогам навстречу стадам, перегоняемым на весенние пастбища. Где-то неподалёку были лесные деревни, среди всадников, присматривающих за стадами, Кесса видела низкорослых скайотов. В Куо «древесный народ» не построил больших городов, но и необжитых Сосен оставил немного…

– Смотрите! – Кесса перегнулась через борт, выглядывая что-то яркое на дороге, петляющей в кустарниках. Тхэйга остановилась в воздухе, и из её тени выбралась повозка, накрытая мохнатым светло-серым пологом. В неё запряжено было странное существо – огромное, белое, очень пушистое, похожее на меховой шар с лапами и парой коротких рогов на покатой голове. Существо трусцой бежало по дороге, повозка, подпрыгивая, катилась следом. На загривке существа, уцепившись за рога, сидел человек в меховой мантии. Капюшон её был откинут, и иссиня-чёрные волосы блестели на солнце, будто вымазанные жиром.

– Солмики, – Яцек проводил повозку взглядом. – Заглядывают иногда в Куо. Вот такая колымага повезёт нас от Куомиэси на север. Тхэйге там пути нет…

Ночь выдалась такой холодной, что поутру, выбравшись из скайотской хижины, Кесса увидела иней на перепонках крыльев. Койя выглядывала из-под куртки, иней висел на её усах, а в глазах пустынной кошки плескался ужас.

– Ничего, – прошептала Речница, согревая в ладонях обрезок меха и осторожно растирая крылья. – Мы ушли далеко на север. Сюда поздно приходит весна, но и лучи Кровавого Солнца сюда не дотягиваются.

Тхэйга летела над редким березняком, тяжело покачиваясь. Её крылья отяжелели, перепонки от холода как будто сжались, и выглянувшее солнце никак не могло отогреть их. Дороги, изредка выглядывающие из-под листьев ягодника, были пусты – если кто и встал в такую рань, до здешних дебрей он ещё не дошёл.

– Корабль тяжелеет, – покачал головой Яцек. – Он хорошо держится, но местные ветра не для его крыльев. Если сегодня не долетим до Куомиэси, спустимся на дорогу. Такие полёты слишком опас… Хаэй!!!

Огромная крылатая тень накрыла корабль сверху, и тхэйга качнулась от сильного удара в корму. Громадная чёрно-бурая птица развернулась в небе, вытягивая когтистые лапы. Кесса наступила на рычаг, и корабль крутнулся вокруг носа. Костяной борт затрещал, птица молча упала вниз, раскрыв странные чешуйчатые крылья уже над самой землёй.

– Каримас милосердный… – пробормотал Хагван, взводя пружину самострела. Птица сверкнула красными, глубоко посаженными глазками и беззвучно разинула клюв. Короткая стрела щёлкнула по её шее и переломилась.

– Хаэй!!! – заорала Кесса, бросив взгляд на дальнюю Сосну. Оттуда, тяжело взмахивая широченными крыльями, к тхэйге летели две схожие птицы. Та, что ушиблась о корму корабля, уже опомнилась и быстро набирала высоту.

Койя с отчаянным воплем выскользнула из-под куртки и вцепилась когтями в борт, вздыбив шерсть на боках. Её уши горели золотым огнём.

– Вирки, – выдохнул Речник Яцек и вскинул руку. – Не выпускай штурвал! Туу-кьёльма!

Крыло тхэйги громко заскрипело, на глазах покрываясь инеем. Огромная птица замерла в воздухе и полетела вниз, её перья побелели и встопорщились.

– Сожрут ведь, сожрут… – стиснул зубы Хагван, прищуривая глаз. Птица, поравнявшаяся с кораблём, мотнула головой и разинула клюв в беззвучном вопле. В её глазнице торчала стрела.

Когтистая лапа скользнула по борту корабля, цепляясь за шипы. Тхэйга захрустела и бестолково забила крыльями.

– Саркон! – Кесса, выпустив штурвал, ткнула пальцем во врага. Чешуйчатое крыло мелькнуло в полулокте от её головы, покрываясь зеленоватыми светящимися пятнами. Гниющая на лету вирка ударилась о борт корабля и рухнула в ягодники.

– Штурва-ал! – закричал Яцек, смерив Кессу свирепым взглядом, и направил руку ладонью вперёд на птицу, нависшую над кораблём. – Хирми-туу!

Корабль швырнуло вниз, вирку, нелепо хлопающую вывернутыми крыльями, – вверх. Тхэйга, трепеща перепонками и посекундно опуская вниз то нос, то корму, летела по наклонной в кусты, с каждым мгновением ускоряясь. Кесса вздёрнула рычаги, выравнивая полёт, тхэйга рванулась вперёд – и с жалобным хрустом подалась назад. На корме, вцепившись когтями в борта, сидела вирка и мерно махала крыльями. Белые знаки горели на её груди. Яцек шагнул к вирке, загораживая собой Кессу и Хагвана, вскинул руку… и с резким выдохом опустил её. Птица щёлкнула клювом и переступила с лапы на лапу, крепче цепляясь за борта.

– Сожру-ут… – лицо Хагвана перекосилось, дрожащими пальцами он взвёл пружину, но Яцек перехватил его руку, и стрела ушла в небеса.

– Довольно, – сказал Речник, поворачиваясь к спутникам. – На ней знаки метсайненских домов. Её прислали за нами, но приказа убивать у неё нет. Ничего не бойтесь, но к оружию не прикасайтесь.

– Так она тхэйгу сломает, – нахмурилась Кесса, недобро глядя на огромную вирку. Вторая уже вывернулась из урагана, сотворённого Яцеком, и уселась на носу. Речница нажала на рычаги, подтягивая крылья к бортам. Тхэйга безвольно повисла в лапах птиц, увлекающих её к дальней сосновой роще.

– Держись, – Яцек стиснул плечо Речницы. – И ты, Хагван, держись. Я думал было, что дом Хирвенконту обиделся на нас и послал погоню…

– Ох ты! Илиммайнен?! – Кесса сверкнула глазами. – Вот же…

– Нет, это не он, – покачал головой Речник. – К сожалению. А насколько проще всё было бы…

Тихо зашуршали перья, пёстрая молния промчалась мимо и на миг раскинула крылья над палубой, стремительно меняя облик. Койя зашипела, раздуваясь, как шар. Посреди палубы стояла, покачивая в руках короткую костяную палицу, женщина в тёмно-зелёной мантии, и ленты пёстрых перьев поблескивали в её волосах.

– Сайтон, уйми свою вирку, – она холодно взглянула на Кессу и повернулась к Яцеку. – Не двигайся и не прикасайся к оружию. Я, метсайнена из дома Нокконенконту, отведу вас обоих на совет – и там решат, что вы заслужили.

Кошка прижала уши. Кесса взяла её на руки и попятилась к корме – немигающий взгляд вирки был куда приятнее пронизывающего взора метсайнены.

– Стефа, вынь глаза из кармана! – неожиданно рявкнул Яцек, не тронувшись с места. – Где ты увидела вирку – и кого назвала сайтоном?! Каких трав вы там нанюхались, в ваших болотах, что бросаетесь на мирных путников?! Мне недосуг с тобой болтать, я пока что на службе.

Он сунул руку в сумку и покачал перед метсайненой стеклянным футляром с Грамотой. Аквамариновые блики скользнули по деревянным перьям вирок, и птицы, мелко перебирая лапами, подались назад.

– Кому только ни доверяет Король Реки… – тяжело вздохнула колдунья, пристёгивая палицу к поясу и поднося к глазам Речника лёгкий резной медальон. – Я тоже на службе, Ясичек, и болтать мне некогда. О вас сообщили из Теримаэ. Ты, оказывается, против всех законов взял ученицу и самовольно её обучаешь? Совет домов хочет видеть тебя и её. Будь уверен, это не сойдёт тебе с рук.

– Ну и травы же уродились в ваших болотах… – покачал головой Яцек. – Взгляни на Кессу. Она – Чёрная Речница. Ежу ясно, что сайтон из неё – как из меня метсайнен.

Стефа повернулась к Речнице. Та, по примеру Старшего Речника, осталась на месте и смело встретила враждебный взгляд.

– Совет всё проверит, – коротко сказала она и ткнула вирку булавой в спину. Громадные птицы медленно снижались. Сверху над кораблём раскинулись ветви Высоких Сосен – три Сосны росли тут, отходя от одного корня, а у подножия их выстроились незамкнутым кольцом добротные деревянные дома. Узкие зелёные флажки трепетали над их крышами. Внизу, в просторном загоне, переминались с ноги на ногу ездовые раулии и суетились их погонщики, освобождая место для корабля. Кесса подняла голову к ветвям – там, провожая тхэйгу немигающими взглядами, расселись деревянные птицы. К месту приземления корабля, разгоняя зевак, сходились воины Ярраканса – и в меховых куртках поверх доспехов они и впрямь напоминали медведей. Из дверей и окон выглядывали жители – кто в мехах, кто в одной рубашке. Все они, как показалось Кессе, были моложе, чем она сама, и раскраска на каждом лице была предельно проста – зелёные полосы от крыльев носа к нижним скулам.

Тхэйга, придавленная лапами вирок к земле, похрустела бортами и кое-как выпрямилась. У бортов собрались Ярраканса, но к кораблю не прикасались – чего-то ждали.

– Тасса! – крикнула Стефа, подняв палицу. Тени задрожали в двух шагах от тхэйги, и из пёстрых пятен вышел рослый грузный метсайнен. Его серо-золотистый плащ напоминал сосновую кору, множество костяных и деревянных бусин оплетало одежду.

– Стефа Сульга, это ли те сайтоны, которых ищет совет? – размеренно проговорил он, разглядывая пришельцев.

– Да, Илуш Самальконту, – метсайнена склонила голову. – Они здесь. Яцек Сульга и его незаконная ученица – Кесса Кегина с Великой Реки. Одну птицу они убили.

– Кто из них? – взгляд Илуша стал острым и холодным, как лёд. Стефа кивнула на Речницу.

– Где их душеловки? – спросил метсайнен, снимая с пояса странный нож, широкий и по всей видимости незаточенный. В его лезвии прорезано было небольшое оконце.

– Душеловок у них нет, – покачала головой Стефа, – но пусть Ярраканса обыщут их корабль. В нём недобрая магия.

– Илуш, уйми свою посланницу, – нахмурился Яцек. – Ты сам прекрасно знаешь, что я отдал душеловку Ченеку Териенконту, когда уходил из Теримаэ. У него она с тех пор и лежит. А Кесса и вовсе не сайтон, и никто не обучал её.

– Помолчи, Яцек Сульга, – метсайнен взглянул на него сквозь отверстие в ноже. – Выскажешься вечером перед советом пяти домов. Бросайте всё оружие на палубу и спускайтесь. Тасса!

Воины расступились. Отстегнув перевязь с мечами и положив рядом засапожный нож, Речник Яцек ступил на землю. Тут же двое Ярраканса крепко взяли его за руки, а третий обвил их толстым плетёным жгутом из сосновых корней. Жгут увешан был костяными бусинками.

– Мать Макега… – тяжело вздохнул Речник.

Речница, сложив горкой свои ножи и прикрыв их щитом, спустилась следом. Койя сверкала глазами из-под куртки и оскалила зубы, когда один из Ярраканса потянулся к ней. Жгут крепко, но не туго обмотал руки Речницы. Её подвели к Яцеку.

– Что дурного мы сделали? – спросила она, глядя на Илуша. – Почему метсайнены злы на нас?

Маги переглянулись. К путникам подвели Хагвана – его обыскали, но связывать не стали. Вокруг загона, пользуясь тем, что Ярраканса заняты кораблём, понемногу собирались зеваки. Несколько метсайненов в меховых мантиях затерялись в толпе юнцов. Все взволнованно шептались и время от времени кивали на путников. Кесса расслышала слово «сайтон».

– Есть у тебя какие-нибудь просьбы, Яцек Сульга? – спросил старший метсайнен, убирая дырявый клинок в ножны. – Мы намерены удерживать вас, но не мучать.

– Принесите нам еды, – ответил Речник. Голос его был спокоен.

– Хагван – не маг. Отпустите его, – добавил он, встретившись взглядом с перепуганным олданцем. – Он не украдёт ваши души.

– Не маг, но один из вас, – нахмурился Илуш. – Все вы будете в одном доме. Вас накормят. Хаэй! Стефа Сульга, отведи их и запечатай двери.

В последний раз оглянувшись на корабль, Кесса увидела, как из земли вытягиваются корни и обвивают его от носа до кормы. Костяные борта жалобно потрескивали.

– Стефа, – Речница осторожно окликнула колдунью, идущую чуть в стороне от воинов. – Вы с Яцеком в родстве?

Метсайнена резко развернулась – так, что Ярраканса шагнули назад и сомкнули строй, чуть не отдавив Кессе ногу щитом.

– К сожалению, – ответила Стефа и ускорила шаг.

– Моя сестра, – тихо отозвался Речник. – Отчего я никогда не могу побывать в родном городе без творящейся вокруг ерунды?! Пока Илуш отвернулся, может, скажешь, что померещилось метсайненам из Теримаэ?

– Ты всё слышал, Яцек, – метсайнена не обернулась. – И я посмотрю, как ты опровергнешь обвинения. Видела бы мать, до чего ты докатился…

Речник выразительно пожал плечами и покосился на Кессу.

– Ничему не удивляйся. В Куо всегда так. Вот поэтому я и ушёл, – ровным голосом сказал он и больше не говорил ничего, пока за путниками не загремели тяжёлые засовы.

Это была странная комната – мохнатая изнутри и как будто дышащая. Светло-бурый мех покрывал и стены, и пол, свисал с потолка, опутывая лампу – стеклянный шар, наполненный мелкими церитами. У стен стояли низкие лежаки, укрытые шкурами, в центре – большое плоское блюдо с разной снедью. Окон не было вовсе, а дверь, как только сплетённая из коры завеса опустилась, слилась со стеной – и различить нельзя было, где она только что была.

– Опять Орлис, – тоскливо вздохнул Хагван, понюхав содержимое всех трёх чаш. – Они всё равно держат нас взаперти – так принесли бы берки!

– Сюда берку не завозят, – хмыкнул Речник, устраиваясь на лежаке и отщипывая тонкие волокна от копчёной рыбины. – Даже ты слишком молод для пьянок, а у тех, кто живёт здесь, молоко на губах не обсохло. Кесса, ешь досыта. Даже пленников тут не будут травить тухлятиной.

Койя неохотно выбралась из-под куртки и понюхала рыбу. Речница оторвала кусочек от горбушки рыбного хлеба и положила ей под нос.

– Речник Яцек, а что это за город? – спросила она. – Куомиэси?

– Нет, Кесса, – покачал головой Старший Речник. – До Куомиэси мы долетим нескоро. Это Альмасхаар, селение метсайненов. Тут они обучают новичков. Если Стефа тут околачивается, значит, ей разрешили брать учеников. Поздравил бы, да настроения нет.

– Почему они думают, что я сайтон? – Кесса развела руками. – Мы никого в Теримаэ не обидели…

– Тамошние метсайнены что-то сказали местным, – сдвинул брови Яцек, – а вот что… Ты точно не говорила ни с кем из них, пока мы гостили у Збигнева?

Речница помотала головой.

– Князь Збигнев защитит нас, если что? – с надеждой спросила она.

– Непросто будет передать ему послание, – вздохнул Яцек. – Не думаю, что его помощь понадобится, но…

Меховая дверь зашелестела, принимая более привычный вид. На пороге стоял воин Ярраканса, за его плечом виднелась украшенная сосновыми иглами шапка кого-то низкорослого.

– Сайтон Яцек, совет хочет поговорить с тобой, – сказал воин. – Выходи один.

– Так быстро? – хмыкнул Речник, возвращая пустую чашу на блюдо. – Ешьте, я скоро вернусь.

Кесса очнулась от беспокойного сна – ей почудились шаги. Она вскинулась, но только зря напугала Койю, свернувшуюся в клубок у её локтя. Дверная завеса не шевелилась. С дальнего лежака на Речницу встревоженно смотрел Хагван. Он мял в кулаке медовый колобок, утащенный с корабля, но даже ко рту его не подносил.

– Кесса, он не возвращался, – помотал головой олданец. – А прошло уже Акена три, если не больше. Как думаешь, его же не могут казнить?

– Н-не должны, – Кесса смотрела в пол. По её ощущениям, миновало уже пять Акенов, и день клонился к закату. Она дотянулась до стены и потыкала её пальцем там, где, по её расчётам, должно было быть окно. Мех слегка промялся. В Зеркале, поднесённом к стене, мелькнули смутные тени и клок серого, затянутого облаками неба.

«Негоже портить чужие вещи, однако…» – Речница прижала ладонь к стене.

– Ни-шэу, – прошептала она. Запахло палёным. Поковыряв пальцем пепел, Кесса приникла к открывшейся бреши.

Снаружи было светло – отчего-то в этих краях дневной свет ослабевал быстро, но мрак после заката сгущаться не спешил. На выметенном дворе, окружённом даже не плетнём, а намёком на плетень, стоял низкорослый житель в шапке с сосновыми иглами. Он опирался на палку – ступни его были странно вывернуты, и устоять на одном месте, не переминаясь с ноги на ногу, он никак не мог. Четверо жителей стояли рядом, их куртки и шапки висели на заборе. Скайот в сосновых иглах протянул руку к одному из них. Житель отошёл на пару шагов, обхватил себя руками за плечи, будто от нестерпимого холода, и запрыгал на одном месте, издавая гортанные вопли. На миг Кессе показалось, что посреди двора приплясывает, развернув крылья, большая пёстрая птица. Скайот опустил руку и что-то сказал, житель перестал прыгать, кивнул и вернулся на прежнее место.

– Хагван, смотри, – на миг оглянулась Речница. – Тут метсайненов учат превращаться.

Олданец с опаской заглянул в оконце, потянул пальцем за обугленный край – оно чуть расширилось.

– Кесса! А можешь ты выжечь такую дыру, чтобы нам отсюда вылезти? – шёпотом спросил он. – Мне тут не по себе. И Речник Яцек пропал…

Что-то с размаху хлопнуло по стене снаружи. Края бреши сомкнулись, стена вздулась пузырём и вновь опала. Сзади повеяло вечерним холодом и запахом мокрого меха. На пороге, с трудом помещаясь в дверях, стояли двое воинов Ярраканса.

– Никто ещё не уходил отсюда против воли совета, – нахмурился один из них. – Тебя ждут, Кесса Кегина с Великой Реки. Держи руки на виду.

– Где Яцек? – вскинулся Хагван, отступая к стене.

– Совет знает, – покосился на него один из Ярраканса и крепко ухватил Кессу за предплечье. Шёл он медленно, как и второй воин, который придерживал её за плечо, и всё же Речнице казалось, что её волокут за запястья, и руки были вывернуты самым неудобным образом.

– Кто меня ждёт? – настороженно спросила она, выходя за дверь и погружаясь в холодный промозглый мрак. Влагой тянуло с близких болот, стужей – с севера, ветер не смолкал ни на миг, и пламя факелов у крыльца трепетало, грозя угаснуть. Двое с факелами подошли поближе – это были юнцы с зелёными полосами на лице, у одного – желтоволосого сингела – уже пробивались усы.

– Сайтон! – восхищённо выдохнул сингел, посветив Кессе в лицо.

– Сигмар, держись поодаль, – хмуро сказал ему один из Ярраканса. – Освещай нам путь, раз уж пришёл.

Двое учеников без звука вышли вперёд и пошли по утоптанному двору к корням гигантской Сосны, то и дело оглядываясь.

– Нас пустят на совет? – с надеждой спросил один из них.

– Вы недостаточно обучены для такого испытания, – бесстрастно ответил воин. – Смотреть можете, но издалека.

– Ух… Но ведь завтра мы будем сражаться с сайтонами, верно ведь? – ученик-сингел замедлил шаг. – Или с вирками? Я бы выстоял против душеловки!

– Потерпи, Сигмар, – вздохнул воин Ярраканса. – И этому тебя обучат.

– Драться с живым сайтоном! – мечтательно ухмыльнулся сингел. – А этот сайтон очень сильный? Может навести такой морок, что я себя не узнаю?

Запнувшись, он чуть не выронил факел. Стражник кашлянул.

– Веди себя достойно, Сигмар. Будешь суетиться – вернёшься в Куомиэси.

– Эхм… – ученик хотел что-то сказать, но второй ткнул его кулаком под рёбра. Ярраканса отодвинули самозванных помощников с дороги и вытолкнули Кессу в освещённый круг.

Рыжие отблески огня, трепещущего на ветру, метались по выложенным корой стенам, освещая брёвна-скамьи, выступающие из земли корни, похожие на когтистые лапы, и расшитые мехом и бусами мантии тех, кто сидел на корнях и брёвнах. Кесса стояла в кругу чародеев.

Койя беспокойно завозилась под курткой и просунула голову в ворот, пощекотав Речнице нос. Тут же третий стражник, шагнув вперёд, цапнул кошку за шкирку и выдернул из укрытия. Сегон задёргал лапами, пытаясь вывернуться из цепкой руки.

– Пусти её! – Кесса рванулась, но стражники держали её крепко. По собранию метсайненов волной прокатился тревожный шёпот. Один из магов встал, подняв перед собой причудливо украшенный посох.

– Твоего зверя не тронут, сайтон. Стой смирно и отвечай нам честно. Кесса Кегина – твоё имя?

– Да, – угрюмо кивнула Речница. – Куда вы дели Речника Яцека?

– Здесь я, – недовольно отозвался Старший Речник, с трудом подняв руку – он был жгутами из корней прикручен к какому-то из выступов дерева. На этих выступах он и сидел – почти так же удобно, как сами метсайнены, если только ему не мешали путы. Рядом, не выпуская из рук палицу, стояла Стефа.

– Твой наставник уже ответил совету, теперь твоя очередь, – негромко стукнул палкой о сухую землю метсайнен. – На твоём корабле не нашли душеловок. Где они?

– Нет у нас никаких душеловок, – мотнула головой Речница.

– Вещь на твоей груди – кто и для чего дал её тебе? Что она делает? – зашевелился на бревне другой маг.

– Это Зеркало Призраков, оно показывает прошлое. Фриссгейн Кегин подарил его мне, – гордо ответила Кесса. – А сделал его великий мастер – Гедимин, Древний Сармат.

Приглушённый шёпот снова прокатился по освещённой поляне.

– Совет раньше видел много таких зеркал? – негромко, но внятно спросил Яцек. Маги переглянулись.

– Сейчас не время любопытствовать, – другой метсайнен поднялся с места. – Отвечай нам, ученица. Давно сайтон Яцек обучает тебя? Что ты уже умеешь?

– Речник Яцек не учит меня ничему, – нахмурилась Кесса. – Я знаю только Магию Лучей, и то неважно.

– Магию Лучей… – метсайнен обвёл взглядом поляну. – Вы с наставником успели сговориться, но тут удивляться нечему. Так ты не покажешь нам ничего из своих умений, ученица? Не попробуешь отвести нам глаза, или обратиться нетопырём, или зачаровать наших вирок?

Койя, обмякшая было в руках стражника, свирепо зашипела и превратилась в меховой шар. На краю поляны, за спиной Кессы, что-то тяжело заворочалось. Сверху посыпались мелкие чешуйки коры – на ветвях переступила с лапы на лапу неживая птица.

– Я ничего не умею, – вздохнула Кесса.

– Почему ты не зовёшь свою костяную вирку? – сощурился метсайнен. – Почему не прикажешь ей напасть? Она больше любой из наших птиц, и мы так и не подчинили её. Позови свою вирку!

– Это тхэйга, а не вирка, – помотала головой Речница. – Костяной голем, ставший кораблём. И он ни на кого не нападает.

Шёпот стал громче. Метсайнен в самой высокой шапке постучал посохом по бревну.

– Ты покажешь себя, ученица, – уверенно сказал он. – Стефа, положи перед ней душеловки. Расступитесь!

Метсайнена, смерив Кессу хмурым взглядом, остановилась в трёх шагах от неё. В руках у Стефы были резные жезлы – всего три, один – полностью из дерева, другой – с вилкой и наконечником из кости, третий – с позеленевшей бронзовой вилкой и наконечником из речного стекла. Поочерёдно колдунья бросила их на землю – так, чтобы наконечник воткнулся в почву, и жезл не упал, а встал стоймя. Когда её руки опустели, Стефа проворно шагнула назад. Тут же воины Ярраканса, выпустив Речницу, растворились в полумраке – теперь она видела только того, кто держал кошку. Сполохи рыжего огня метались по поляне. За спиной Кессы что-то сухо щёлкнуло и заскрежетало. Она развернулась, чувствуя, как корни, оплетающие её руки, сползают на землю. Сзади, медленно переступая грубо вырезанными из дерева лапами, на неё надвигалась здоровенная вирка.

Это деревянное пугало показалось Кессе бесформенным, но жутким, лапы и глаза были в беспорядке раскиданы по обросшему травой телу. Речница попятилась, растерянно глядя на тварь. «Куда тут бить-то?!»

Она чуть не упала, налетев на душеловки, и они повалились на землю. С досадой оттолкнув их с дороги, Кесса увернулась от деревянной лапы и вскинула руку.

– Саркон! – крикнула она, целясь в основание конечности. Что-то из этого клубка несообразных частей должно было отвалиться, а нет – так и заклинание не последнее…

За спиной зашептались. Вирка, источая запах гнилого дерева, попятилась и замерла. Квайя разбрызгалась по коре… и отлетела вместе с ней, мерцая, как россыпь гнилушек.

– Возьми душеловку, ученица, – послышалось сзади. – Эту вирку не победить без чародейства.

«Чтоб вам пусто было!» – Кесса, не глядя, цапнула с земли душеловку со стеклянным остриём и метнула её, как дротик, в на миг приоткрывшуюся щель между частями голема. Стекло захрустело, дерево затрещало. Вирка, передёрнувшись всем телом, озадаченно замерла.

– Твоя воля, – буркнул кто-то за спиной. – Но ты себя выдашь. Илуш! Пусть вирка пожрёт вирку!

– Так и будет, – чёрная тень на миг заслонила факелы. Рядом с многоногой виркой стоял метсайнен и держал за шиворот шипящую Койю.

– Зверь это или вирка – ради неё ты себя выдашь, – кивнул он и бросил кошку в переплетение лап.

– Ни-шэу! – выдохнула Речница, сжимаясь в комок. Жезл с костяным наконечником в руку лёг удобно. Чёрная тень мелькнула слева от неё – и Кесса вскинула руку, рассекая костяными зубцами воздух. Жар опалил лицо, щёку расцарапали мелкие щепки. Вирка, нестройно дёргая конечностями, развалилась на четыре части, и Койя, сверкнув ушами, взлетела на плечо Речницы. Кесса, шарахнувшись назад, во все глаза смотрела на метсайнена. Сменив облик, он стоял на утоптанной земле, и озадаченно смотрел на душеловку в руке Речницы. По его подбородку протянулись две свежие царапины. Ощупав их, Илуш снова посмотрел на душеловку, потом – на оскалившую зубы кошку.

– Нет, – сказал он, поворачиваясь к метсайненам.

– Мать Макега… – поморщилась Стефа. – Как – нет?!

– Все видели, – маг с посохом снова постучал по бревну. – Нет – значит нет.

– Но метсайнен из Теримаэ сам видел, как она приказывала чужой вирке! – вскинулся кто-то из чародеев. – Как она это сделала?!

– Она не сайтон, – покачал головой маг с посохом. Кесса не заметила, как он встал рядом с ней и крепко сжал её запястье, глядя сквозь растопыренные пальцы на свет.

– Она – Некромант, – заключил он, выпуская руку Речницы. – Повелитель костей, обученный на востоке. Покажи нам свою силу, колдунья. Бояться тебе нечего.

Он подбросил на ладони пригоршню древесного сора. Кесса мигнула, осторожно поднося руку к сухой трухе.

– Квайат фелор! – её пальцы дрогнули, испуская зеленоватое свечение. Труха заклубилась и взлетела, – шар, сияющий мертвенным светом, болотный огонь, созданный из праха.

– Цокх арку… аркуурх, – старательно проговорила Речница. Прах бесформенным облачком осел на землю. Искры Квайи обожгли пальцы холодом.

– Она не сайтон, и все это видели, – метсайнен снова повернулся к собравшимся. – Тот, кого назвали её наставником, невиновен ни в чём. Илуш Самальконту, подтверди мои слова.

Оцарапанный чародей ещё раз ощупал подбородок – похоже, он ещё не верил, что остался в живых.

– Яцек Сульга не обучал Кессу Кегину ремеслу сайтона, – неохотно сказал он, – и она ремеслом этим не владеет. Сам Яцек Сульга – обученный сайтон, но дело это давно оставил. Оба они верно служат Королю Великой Реки и направляются сейчас в замок Короля Свенельда. Совет пяти домов видел их в Альмасхааре, испытал и счёл невиновными. Отныне Яцек Сульга, Кесса Кегина и спутник их, лучник Хагван Инчи, могут идти, куда пожелают. Совет пяти домов более их не удерживает.

Речница не сдержала облегчённого вздоха. Прижав к себе Койю, она решительно перешагнула через бревно – метсайнены расступились перед ней – и протиснулась к Яцеку. Он уже поднимался с корней, потирая онемевшие руки и стряхивая с себя обрывки пут. На миг прижав к себе Речницу, он повернулся к Стефе и смерил её выразительным взглядом. Колдунья сдвинула брови.

– Ормиен Нокконенконту считает, что вас нужно отпустить, – сказала она, не скрывая недовольства. – Ремесло Некроманта противно богам, но с главой дома я спорить не могу. Идите на свой омерзительный корабль и убирайтесь из Альмасхаара. И храни вас Каримас вернуться для отмщения…

Кесса переглянулась с Яцеком. Речник пожал плечами.

– Речник Яцек! – сквозь раздавшуюся толпу пролетел, роняя пожитки, Хагван и вцепился в руку Кессы. – Тут везде одни колдуны! Пойдём на корабль, пусть они тут друг друга морочат!

– Ты что, сбежать пытался? – удивлённо мигнул Речник, разглядывая взъерошенного олданца. – Что тебе показали?

– Жуть с когтями, – поёжился Хагван. – Не берите у них ничего! Тут везде дурман, и в еде, и в воде…