Текст книги "Солнечный змей (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 60 страниц)

Ослепительно-яркие огни над головой оказались щелями в лиственной крыше. Фрисс лежал на тростниковой решётке, а внизу, под дырявым полом, темнела яма, и в ней поблескивали светлой древесиной заточенные колья. Речник сел, посмотрел на руки. Путы с них сняли, но светящиеся золотые кольца всё так же горели на коже. Доспехи с Речника сняли, сапоги – тоже, оставили рубаху и штаны. Он пощупал грудь – амулет с драконьими зубами тоже исчез. «Вайнег бы их всех побрал,» – поморщился Фрисс и попытался встать.

Он упал обратно, и решётка закачалась, опасно прогибаясь над ямой с кольями. Ступни Речника были закованы в неотёсаный кусок гранита. Фрисс потрогал камень в поисках щелей или замков – ничего, шершавая глыба и ни единого отверстия. Ноги как будто вросли в неё. По бокам в гранит входили два широких ремня, они-то и привязывали глыбу к решётке – а вместе с ней и пленника.

– А вас бы в камень головой, – пробормотал Фрисс и сплюнул в дыру меж прутьями. Чем его опоили?! В голове гудело, руки и ноги словно свинцом налились.

– Мысль интересная, – прошептали рядом. – Тебе получше, Фрисс? Ты с той ночи лежишь пластом.

– Нецис?! – Речник резко повернулся и чуть не заорал от боли в щиколотках.

Некромант лежал рядом. Его растянули на решётке, накрепко притянув к ней ремнями. Золотые кольца света на его теле стали ещё ярче, и к ним добавился десяток новых. Ладони и ступни были замурованы в большие куски гранита – чуть поменьше того, в котором утонули ноги Речника.

Маг приподнял голову и криво усмехнулся.

– Да, вижу, тебе лучше…

За решётчатым оконцем, проделанным в двери, мелькнуло что-то зелёное. Дверь приоткрылась, в неё просунулась длинная жердь с привязанной к ней корзиной. Она повисла перед Речником. Фрисс, помедлив, отцепил плетёнку от шеста, и дверь тут же захлопнулась.

В корзине была большая кожаная фляга с водой и пяток лепёшек. Фрисс отломил кусочек и разжевал, пытаясь понять, чего намешали в тесто. Похоже, всего – от водорослей до сухой травы.

– Вот дела, – покачал головой Речник, отхлёбывая из фляги. – Нецис, погоди, сейчас я тебя напою.

Он попытался дотянуться до Некроманта, но тщетно. Камень надёжно удерживал его на месте, между его рукой и неподвижным магом оставалось ещё пол-локтя. Речник скрипнул зубами.

– Бесполезно, – прошептал Нецис, скосив глаз. – Не трать силы, Фрисс. Пей сам. Я не умру.

– Вайнег бы побрал весь Орден! – Речник перевернул камень набок и чуть не упал следом. – Хаэ-э-эй! Вы, там, за дверью! Принесите воды!

– Тебе дали воды, – отозвался «изумрудник», на миг заглянув в окошко. – А колдун обойдётся.

– Ва-айнег, – покачал головой Фрисс, глядя то на флягу, то на Некроманта. Потом поднял руки, сцепил пальцы вместе.

– Ал…

– Фрисс! – Нецис вскинулся, насколько позволили оковы. – Не надо. Не выйдет. Ты в оковах «изумрудников». Не бойся за меня, Фрисс. Орден знает, что делает. Мне не дадут быстро умереть…

Речник стиснул зубы и попробовал, крепки ли ремни, удерживающие камень. Если бы удалось отделаться от этого валуна…

Дверь распахнулась. Белая вспышка ударила Фрисса в грудь, откинула назад, оставив болезненный ожог. Восемь воинов вошли в каморку, девятый, в белом плаще, остановился в дверях.

– Подготовьте их, – приказал он, глядя то на Фрисса, то на Нециса. – Никому не развязывайте руки! Нецис Изгнанный, тебе недолго осталось испытывать жажду. Наблюдатель Квези ждёт тебя в Хоматунне – тебя и твоего пособника. Там вас избавят от мучений – навечно.

Он подошёл к чародею и склонился над ним. Четверо воинов направили копья на Некроманта, четверо – на Речника.

– Знаешь, что случилось с Дахагашем ца Кевана? Тебе интересно, колдун, как подействовало твоё проклятие?

– Я никого не проклинал, – еле заметно качнул головой Нецис. – На мне твои оковы, Азхар. Тебе лучше знать, как они работают.

– Лживая тварь, – поморщился Азхар. – Дахагаш умер этой ночью – на пороге своего же дома упал и проломил себе череп. Не сомневайся, он будет внесён в список твоих жертв.

Камень распался надвое, освободив ноги Речника, но тот недолго радовался – под камнем оказались прочные путы. Он всё ещё был связан, и трое «изумрудников» тащили его за руки и за ноги. Четвёртый шёл рядом, не выпуская из рук короткое копьё. Следом несли Нециса. Азхар шёл рядом с ним. Фрисс прикрыл глаза от яркого солнца – снаружи было утро. «Не знаю, что такое Хоматунна,» – думал он с досадой, – «но лучше бы нас туда не довезли!»

Солнце поднималось всё выше, раскалённое добела небо сияло нестерпимо ярким светом. Фрисс жмурился, но утренние лучи пробивались и сквозь веки, обжигая глаза. От ветвей Мгази, наброшенных на клетку, проку не было – щелей меж их резными пластинами-листьями было не меньше, чем промежутков в прутьях плетёной «тюрьмы». Двое медлительных ящеров-анкехьо неспешно топали по дороге, и две клетки, привязанные между ними, качались, как лодка на волнах. Ничего, кроме солнца, Фрисс не видел сквозь прутья и листья – разве что белую щёку и тёмно-серый рукав Нециса, привязанного в соседней «плетёнке». Где-то поблизости перекрикивались недовольные птицы хана-хуу, испуганно фыркали куманы, с сухим стуком сталкивались не то ветви, не то стебли Высокой Травы… Однажды Речник услышал сдавленное рычание Алсага и крик кого-то из Всадников Изумруда. «Так их,» – Фрисс оскалился и попытался повернуть руки немного иначе. Прочные ремни привязали его к прутьям клетки намертво, обвили щиколотки и предплечья, и Речник старался перетереть их или выломать кусок прута, но только зря терял силы.

– Фрисс, – прошептал Некромант, с трудом повернув голову. Речник видел на его запястье, под золотистыми путами, вспухшие багровые полосы – оковы «изумрудников» не просто удерживали колдуна, они медленно убивали его.

– Фрисс, слушай меня и запоминай, – глаза Нециса неярко сверкнули. – Так или иначе, мне не позволят умереть быстро, и в Кигээле мы с тобой разминёмся. За Туманами Пограничья тебе придётся одному продолжить начатое. Слушай, как это сделать…

– Хаэй!

Ящеры остановились и уже чем-то чавкали. «Изумрудник» Азхар с довольной усмешкой склонился над клетками и жестом подозвал одного из Всадников.

– Дай Фриссгейну воды.

Речник поморщился от света, ударившего в глаза. «Изумрудник» неохотно подошёл и просунул сквозь прутья узкогорлую фляжку.

– Всадник Азхар, я смотрю за пленниками с утра. Я дождусь смены? – недовольно спросил он. – Всадник Фирайн тащится в обозе, а ведь за мной его черёд…

– Справедливо, – Азхар бросил на клетку листья Мгази и привстал в стременах. – Всадник Фирайн! Отныне ты следишь за пленными. Скоро привал. Ты напоишь и накормишь Фриссгейна и огромную кошку.

Тень бескрылой птицы упала на клетки.

– Они – пособники Нециса Изгнанного, омерзительного колдуна, – отозвался Фирайн. – Мне тошно к ним подходить. Зачем тратить на них воду?!

– Ты оспариваешь приказ Наблюдателя Квези? – что-то нехорошее послышалось в голосе Азхара.

– Наблюдатель Квези чересчур милосерден к преступникам, – голос Фирайна стал тише. – Я не хочу к ним прикасаться. Поручите их другому, а лучше – убейте. Никто из них не должен смотреть на солнце!

– Молчи, Всадник Фирайн! – Азхар дёрнул поводья, и птица возмущённо заорала. – Это приказ, и ты его выполнишь.

– Они противны самим богам, – Фирайн попятился. – Я не…

Клетка Нециса дрогнула и затрещала от удара плети. Птица Фирайна с испуганным клёкотом отскочила назад.

– До утра Всадник Фирайн следит за пленными, – возвысил голос Азхар. – Никто не смеет ему помогать или сменять его на посту!

Он пришпорил птицу и промчался мимо ящеров. Речник, замерший под его взглядом, шевельнулся и посмотрел на Нециса. Некромант был неподвижен, его губы посерели и потрескались.

– Хаэ-эй! – закричал Фрисс, бессильно дёргаясь в путах. – Воды! Нецис умирает от жажды!

– Они знают, – сердито прошептал чародей. – Не сомневайся, Фрисс. Слушай, пока у нас есть время. Когда над тобой сомкнутся Туманы Кигээла, думай только о своей цели. Ни на миг её не забывай. Туманы покажутся тебе плотными и удушливыми, как болотная жижа. Двигайся против их течения. Вырывайся так же отчаянно, как сейчас рвёшься из пут. Когда Туманы разомкнутся…

Дыхание хана-хуу послышалось прямо над головой Речника. Ящеры вновь остановились, поодаль приглушённо заговорили «изумрудники». Фирайн наклонился над клеткой, просовывая сквозь решётку обрывок лепёшки.

– Ешь, Фриссгейн.

– Развяжи руки, – буркнул Речник. Есть из рук «изумрудника» было и неудобно, и противно. Всадник покачал головой и посмотрел туда, откуда слышались голоса воинов.

– Твой кот очень свиреп, – вполголоса сказал он. – Не принимает ни воду, ни пищу, но всё время норовит насытиться нашей кровью. Это сильный зверь, жаль будет, если он умрёт. Как его накормить?

Фрисс недобро усмехнулся.

– Развяжи его и налей ему уланзи, – ответил он. – Покроши туда лепёшек и солонины. Он ест только так.

Всадник недоверчиво хмыкнул.

– Пока мне жить не надоело, – сказал он. – Ты хочешь пить?

– Солнце пьёт за меня, – поморщился Речник. – Я истекаю водой. Вытри мне лицо!

Спустя секунду он изумлённо мигнул. Фирайн вынул из седельной сумки чистую тряпицу и осторожно утёр ему лоб.

– Нецис Изгнанный, – тихо сказал «изумрудник», взяв в руки флягу. – Ты меня слышишь? Пей…

Он поднёс сосуд к губам Некроманта. Маг приоткрыл глаза.

– Азхар тебя не похвалит, – прошептал он.

– То моя беда, – буркнул Фирайн. – Пей. Это вода, здесь нет обмана.

Он молча ждал, пока Некромант осушит флягу. Фрисс, чуть приподнявшись в ослабших путах, смотрел на Всадника удивлённо и недоверчиво.

– Говорят, что ты благороден, – тихо сказал Фирайн, рассматривая неподвижного мага. – Что ты никогда не нападаешь первым. Что мирным людям ты не вредишь, но защищаешь их, если это возможно. Эти рассказы правдивы?

– Спроси у Азхара, Всадник, – неохотно ответил Нецис, закрывая глаза. Сверху зашуршали ветки, на лицо Фрисса вновь упала тень. Ящеры зашевелились, и клетки закачались. Послышались сухие щелчки – «изумрудники» подгоняли ящеров ударами по панцирям.

– Нецис, как ты? – шёпотом спросил Фрисс. – Этот «изумрудник» – ты его знаешь?

– Впервые вижу, – отозвался Некромант. – Мне лучше, Фрисс. Слушай дальше. За Туманами, если всё пройдёт гладко, ты станешь умертвием. Оживёшь ты, вернее всего, там, где погиб. Хоматунна – пустынная местность, клок степи по дороге на Джануугу. Когда приходят дожди, она превращается в гнилое болото, но сейчас там полно подземных пустот, и воды в них уже нет. Там можно укрыться – на первое время, пока не научишься пользоваться новым телом…

– Нецис, – недовольно зашевелился Речник, – мне не по душе всё это. Должен быть способ и тебе остаться в живых, и мне не превращаться в мертвяка!

В отдалении отчаянно завопил Алсаг, но крик его быстро оборвался и сменился злобным шипением. Послышались смешки «изумрудников», удивлённые возгласы, потом – бульканье и урчание.

– Сильный зверь, – сказал кто-то, сдавленно вскрикнул и вполголоса помянул тёмных богов.

– Азхар заберёт его, – один из воинов хлопнул другого по плечу. – Такой кот Наблюдателю подходит.

– А если он бывшего хозяина не забудет? – с опаской спросил третий.

– Это же кот. Что ему хозяин?! – хмыкнул, судя по голосу, Фирайн. – Хаэй! Кто шмякнул на дверцу золотую печать?! Кому делать нечего?!

– Азхар приказал запечатать все клетки, – отозвался другой «изумрудник».

– Что за спор? – мимо Речника протопотала огромная птица. – Где печать? Я велел запечатать клетки колдунов! В самом деле кому-то тут делать нечего…

Фрисс покосился на угол своей клетки. Там ярким огнём горела чародейская печать. Такая же светилась внизу, в ногах, – две «опоры» для щита, отражающего любую магию.

– Твой кот и здесь нашёл, чем напиться, – усмехнулся Нецис. – Вытащи его, как вернёшься. Азхар не будет с ним ласков.

– Я вытащу и тебя, – проворчал Речник. – Только не умирай, ладно? Все умертвия – великие маги? Я смогу вызвать могучую реку из-под Хоматунны, чтобы смыть их всех к Вайнегу в Бездну?

…Фрисс ненадолго провалился в дремоту и проснулся от резкого толчка. Один из анкехьо полез на придорожную гряду и чуть не сломал шесты, на которых держались клетки.

– Фирайн, ты где?! – сердито кричал в «голове» каравана Азхар. – Кому поручены пленники?!

– Пленники, а не анкехьо, – буркнул Всадник, подъезжая к ящеру и пинками загоняя его в колею. Птица истошно орала и щёлкала клювом.

– Малый привал! – скомандовал Азхар. «Изумрудники» загалдели, перекрикивая птиц. Где-то забулькала брага, послышались возмущённые возгласы и звуки ударов. Солнце вновь заглянуло Фриссу в глаза. Речнику казалось, что оно злорадствует.

– Ты напоил кота? – прохрипел Фрисс. Фирайн молча кивнул, поднося флягу к его губам.

– Скоро закат, – негромко сказал он. – А через полдня мы будем в Хоматунне.

– Ты умеешь обрадовать, – Нецис покосился на «изумрудника» и жадно приник губами к фляжке. Фирайн огляделся и неохотно отвёл её в сторону.

– Дом, где пропадают люди, – прошептал он, наклонившись над клеткой так, что чуть не ткнулся носом в прутья. – Дом-мертвяк. Много слухов, но ни одного очевидца. Как распознать?

– Плесни крови на стену, – без раздумий ответил Нецис. – Следи, что будет дальше. Она впитается на твоих глазах. Никто не должен входить внутрь, особенно после заката, и поменьше прикасайся к камню. Отгоняй зверей и птиц – они устремятся к дому, когда нежить оголодает. Через месяц придёт черёд огня…

Он замолчал. Фирайн просунул сквозь решётку круглый хлебец и держал его, пока Нецис ел.

– Говорят, что в этом доме слышали крики, – прошептал он. – Может быть, не дом убивает людей. Некоторые думают, что там живёт умран или вампир.

– Там видели туман или странную темноту? – Некромант задумчиво прикрыл глаза. – Может, чувствовали холод или внезапную слабость? Спотыкались на ровном месте? Кому-нибудь казалось, что в дом непременно надо войти? А крики походили на вой, или на стоны, или на хохот гиены?

– Ничего такого, но я ещё поспрашиваю, – нахмурился Фирайн.

– Проверь стену кровью, – прошептал Нецис. – Если не впитается, ищи дальше. Можно взять кумана – такого, чтобы пролез в дверь – и загнать на крыльцо. Если за месяц нежить изголодается, она себя проявит. Вытащи кумана, как только его верёвка задёргается. Зрелище может быть неприятным, но смотри внимательно. Дом-пожиратель обволакивает жертву и расплющивает. Умран рвёт когтями, начиная с брюха или шеи, вырывает глаза. Вампир…

– Всадник Фирайн! – крикнул издалека Азхар. – Мы оставили тебе твою долю!

– Я иду! – громко ответил «изумрудник», осторожно прикрывая клетку ветвями. – Спасибо тебе, Нецис Изгнанный. Ты ответишь мне, если я ещё спрошу тебя?

– Спрашивай, – Некромант устало закрыл глаза. – В общении с высшей нежитью главное – осторожность. Не спеши, Фирайн. Остаться без головы всегда успеешь…

Шаги стихли в отдалении. Речник повернулся к магу.

– Нецис, ты что, учишь «изумрудника» Некромантии?! Того, кто взял тебя в плен?!

– Долг Речника… – пробормотал Нецис, болезненно щурясь. – Долг чести. Он завёл нас в смертельную ловушку. Есть и у меня долг, Фрисс. И я тоже не могу противиться его зову. Если мои знания переживут меня… это хорошо, Фрисс. Хуже, если выйдет наоборот…

Речника разбудили негромкие голоса над ухом, и он неохотно открыл глаза. Багровые отблески заката озаряли небо, оставив зелени и серебру совсем немного места на кромке небосклона. Пахло дымом костра, подгоревшими лепёшками и горячей сурвой. Вдалеке сердито шипел и шумно хлебал брагу огромный кот. Всадник Фирайн сидел на земле, скрываясь за панцирем анкехьо, и во все глаза смотрел на Нециса. Когда Речник шевельнулся, «изумрудник» молча обошёл клетку и протянул ему флягу с водой.

– Как видишь, ничего сложного, – сказал Некромант, глядя на небо. – Немного реагентов, лучи и осторожность. Никакой спешки. В будущем не соглашайся на такие задания – там, где двадцатке воинов достаточно аккуратности, слаженности действий и одного заклинания, тебе одному понадобится много времени и много усилий. Но приятно видеть, Фирайн, что нежить тебя ничуть не пугает.

– Я не из пугливых, Нецис Изгнанный, – усмехнулся воин. – И всё же скажи – правда, что ты изгонял вредоносную нежить и не требовал платы? Там, где даже Орден отступался?

– Спроси у Азхара, – прикрыл глаза Некромант. – Он так много знает обо мне и моих спутниках…

– Не только он, – нахмурился Фирайн. – Я услышал о тебе в Тенне. Там говорили много странного…

– Так всегда, – вздохнул Нецис. – Ты неосторожен, Фирайн. Если Азхар увидит тебя здесь…

Он закрыл глаза окончательно. «Изумрудник» мигнул, переминаясь с ноги на ногу.

– Нецис устал, – буркнул Речник. – Вы связали его и таскаете, как куль с мукой, сожгли ему руки и глаза, – что ещё тебе от него надо?!

– Уйми свой гнев, – прошептал Всадник, отходя от клетки.

…Прут надломился с оглушительным, как показалось Речнику, треском. Фрисс замер, вслушиваясь в тишину. Над лагерем нависло иссиня-чёрное небо с яркими точками звёзд. Костёр уже погас, поодаль шуршали травой дозорные, неспешно обходя вокруг стоянки.

«Хвала богам!» – Фрисс с силой дёрнул на себя ослабший ремень, стянувший правое запястье. Прут клетки сломался окончательно, и Речник приподнялся, упираясь плечом в верхнюю крышку. Рядом шевельнулся Нецис – шум разбудил его.

– Сейчас, – еле слышно сказал Фрисс. Прутья поддавались неохотно, и всё же спустя несколько мгновений Речник освободил и вторую руку. Золотистые полосы на предплечье неровно вспыхивали, и Фрисс с опаской оглянулся и прижал руки к груди – как бы эти сполохи его не выдали…

Пронзительный свист резанул по ушам, а следом раздался вой и треск ломающегося дерева – и крики дозорных, пробегающих мимо с копьями наперевес. Яркая вспышка над шатрами «изумрудников» чуть не ослепила Речника, и он откинулся на спину, закрывая глаза рукой. Торжествующе взревело пламя, над клетками пролетел догорающий обрывок шатра. Кто-то отчаянно взвизгнул, на ноги Речника посыпались искры. Фрисс упёрся руками в крышку, пытаясь выломать засов. Ещё одна вспышка, изжелта-зеленоватая, крик боли, сполохи заклятий…

– Мррау! – взревел вылетевший из огня Алсаг. Веер перепонок на его хвосте был развёрнут и трепетал под ливнем искр. Кот взлетел на спину ящера-анкехьо и с размаху ударил его лапой по голове. Бронированный зверь с испуганным рёвом шарахнулся в сторону, второй – в другую, разломанные клетки полетели на землю. Фрисса приложило лбом о крышку, он согнулся и рывком выпрямился. Прутья выгнулись и затрещали. Кот вцепился зубами в петли, удерживающие крышку на месте, зажмурился от боли и забил по решётке лапами.

– Хэ! – выдохнул Речник, выпрямляясь во весь рост. Обломок прута впился ему в лодыжку, перекрутившиеся ремни до боли врезались в тело. Он покачнулся и перевалился через остатки клетки.

– Алсаг, помоги! – прошептал он, дёргая на себя крышку второй клетки. Кот молча сомкнул челюсти на прутьях. Решётка захрустела. Нецис открыл глаза, вновь зажмурился и выгнулся всем телом, раскачиваясь и дёргая руками. Нижний прут вылетел из пазов и повис на его предплечьях, в петлях ремней.

Над лагерем «изумрудников» бушевало пламя – словно огненный вихрь накрыл его. Сухая трава на обочинах уже вспыхнула, и огонь набирал силу. Фрисс видел белые ленты, стремительно проносящиеся мимо. Искры сыпались с них.

– Держать строй! – Азхар пытался перекричать ветер. – Ящеры – в атаку!

Зелёный силуэт вынырнул из пламени в двух шагах от Речника. Фрисс оскалился, поудобнее перехватывая прут, Алсаг прижался к земле, вздыбив шерсть на загривке. «Изумрудник» шагнул к ним, выставив вперёд пустые ладони. Нецис ухмыльнулся.

– Во имя Древнего Владыки! – Всадник Фирайн на миг склонил голову.

– Не пытайся нам помешать, – сверкнул глазами Речник.

– В мыслях не было, – криво усмехнулся Фирайн.

Нецис уже освободил ноги и выбрался из разломанной клетки, морщась от боли. Алсаг ткнулся щекой ему в бок.

– Вы – благородные маги, – «изумрудник» неуловимым движением подобрал копьё. – Так говорят многие. Нецис Изгнанный, поклянись никому не мстить, если уйдёшь отсюда живым!

Некромант молча прижал ладонь к груди.

– Прямо на восток – Джанууга, – тихо и быстро проговорил Фирайн, прикасаясь наконечником копья к путам на ногах колдуна, а потом – к его плечам. – Одинокая башня на юго-востоке – дом Руха ца Аталиша. Чёрная печать в нише под северной стеной, слово «Тчева». Рух – скверный человек и недобрый маг, но меня он не ослушается. Назовите ему моё имя. Уходите, живо, живо!

Золотые оковы на руках Речника лопнули с тихим звоном. Нецис выпрямился, потирая исполосованные руки. Фрисс изумлённо мигнул. Алсаг подкатился ему под ноги, и Речник кулём повалился на его спину. Ремни так и болтались на его руках, и щепки под ними впивались в кожу.

– Илкор ан Кигээл! – Некромант прижал ладонь к ключицам. – Встретимся, Всадник Фирайн.

Ледяные руки вцепились в плечи Речника, а сам Фрисс стиснул коленями бока Алсага. Кот дёрнулся всем телом, готовясь к прыжку, перепонки с тихим шелестом втянулись в хвост.

«Бездна! Верхом, да без седла…» – промелькнуло в голове Речника. Что-то тяжёлое и брякающее упало ему в руки, он прижал рассыпающийся свёрток к груди и выпрямился. Крики за спиной стали громче.

– Фэрех! – выдохнул Фрисс, тычком направляя кота вперёд. – Фэрех!..

Глава 18. Башня Руха

На рассвете они в изнеможении упали в траву, распугав пасущихся куманов. Алсаг растянулся на земле, его бока ходили ходуном, лапы судорожно вздрагивали. Фрисс кое-как сел, вытащил из ноги большую острую щепку, поморщился и посмотрел на Нециса. Некромант задумчиво разглядывал красные полосы на своих руках. За ночь они заметно побледнели, а края порезов сомкнулись.

– Всадник Фирайн! – криво усмехнулся Речник. – Нецис, ты точно его не знаешь?

Он развернул свёрнутую циновку – оттуда в засохшую траву выпала аккуратно сложенная броня Речника, его перевязь и мечи в ножнах, а следом – сапоги из кожи Болотного Дракона и ещё один свёрток, поменьше.

– Нецис, держи, – Фрисс вытряхнул из кулька стальной перстень, пару амулетов и три ножа. Некромант благодарно кивнул. Кольцо, вернувшееся на палец Некроманта, на миг окуталось туманом, и печатка – свернувшийся клубком зверёк со множеством глаз – растаяла, сменившись россыпью мелких кристаллов кварца. Фрисс подобрал с земли свой амулет и с довольной усмешкой повесил его на грудь.

– Почти всё цело, – Некромант забросил в траву обрывки пут, на глазах расползающиеся хлопьями пепла. – Да хранят боги Фирайна, и пусть он преуспеет в искусстве магии.

– Грамота!.. – Речник стиснул зубы и уставился в землю. Нецис осторожно положил руку ему на плечо.

– Осквернить её они не посмеют, – прошептал он. – А мы живы, Фрисс, и дорога наша ещё не пройдена. Алсаг, ты можешь идти?

– Мрря, – угрюмо откликнулся хеск, поднимаясь с земли. Куманы, столпившиеся вокруг, отпрянули.

– Выйдем на дорогу, – сказал Нецис, разглядывая свои босые ступни – его сапоги остались у «изумрудников». – Морок нас укроет. Не говори ни с кем, Фрисс, и ни к кому не прикасайся, остальное – моя забота.

К вечеру левая обочина обросла кривыми изгородями, а на правой ростки Эммера поднялись в человеческий рост и встали стеной. Ящеры-анкехьо плелись по широкой истоптанной дороге, и пыль клубилась над ними. Алсаг чихал и мотал головой.

– Негоже грабить жителей, – нахмурил брови Речник, глядя на огромное яйцо в руках Нециса. Куманиха-несушка обронила его в траву, сверху шмякнулась летучая медуза и спрятала его от чужих глаз – но Некромант был внимателен и небрезглив.

– А нас ограбили, – хмыкнул Нецис, вбивая в скорлупу лезвие ножа и осторожно её разрезая. Алсаг зашевелил усами и понюхал нож, измазанный белком. Фрисс зачерпнул из скорлупы раз, другой – и отодвинулся.

– Ешь ты, Нецис. Мне хватит.

Он убрал ноги с колеи – очередной ящер чуть на них не наступил – и задумчиво посмотрел на восток. Над клубами дорожной пыли уже виднелись желтовато-красные башни, дома, налепленные друг на друга, ярко-розовые кроны незнакомых цветущих деревьев и пурпурные Олеандры.

– Там было болото, – Нецис махнул рукой на север, туда, где гонялись друг за другом беспокойные куманы. – Оно и сейчас там – каждый дождь поднимает из земли гнилостный туман.

– Хоматунна, – поморщился Речник. – Зачем было везти нас сюда?

– Чтобы не испортить хорошую землю моим предсмертным проклятием, – еле заметно усмехнулся Некромант. – Та-а… Мы, похоже, разминулись с Орденом. Надеюсь, для Фирайна помощь нам не стоила жизни…

– Зачем он выспрашивал тебя о Некромантии? – нахмурился Фрисс.

– Хочет стать одним из нас, Илриэйя та-Сарк, – взгляд Нециса был спокоен. – Похвальное стремление. У него есть дар, Фрисс, и очень жаль будет, если законы Ордена не позволят ему развиться.

– Ты не хитришь, Нецис? Ты в самом деле хочешь помочь «изумруднику»?! – Речник выразительно пожал плечами.

– Он нам помог, – напомнил Некромант. – Алсаг, ты ещё можешь везти нас? Если да, то едем – до заката нам нужно миновать ворота.

– Мрря… – вильнул хвостом хесский кот. Речник встал с обочины, потирая колени. Не так легко удержаться на спине Хинкассы, особенно если она вздумает прыгать, а ни седла, ни стремян нет.

– Хотел бы я знать, что с Флоной, – пробормотал он. – Верно, «изумрудники» её уже убили.

– Та-а… ассинхи, – покачал головой Некромант. – Это ценный зверь. Взяли себе – это возможно, но убили – навряд ли.

– Крысу им в доспехи, – поморщился Речник. – Нецис, ты правда не можешь навести на Азхара гнилую лихорадку?..

…Джанууга не сильно отличалась от Вачокози – те же глиняные хижины под лиственными крышами, редкие деревья Мгази, загоны для куманов за городскими стенами и вороха сухой травы под каждым навесом. Но на каждом шагу взгляд Речника отмечал что-то странное – то плиту из тёмно-серого базальта, положенную в основание дома, то остатки древней городской стены, почти разобранные на кирпич, то знаки, отгоняющие мертвяков, отпечатанные в глине у двери. Он брёл по извилистой улице без конца и начала, осторожно огибая идущих навстречу прохожих – и они не видели ни его красную броню, ни жёлтый мех Алсага, ни белесое лицо Некроманта. Дважды мимо проносились Всадники Изумруда, оседлавшие хищных птиц, но ни один из них не бросил взгляд на пришельцев.

– Одинокая башня на юго-востоке, – прошептал Некромант, выглядывая из-за недоломанной городской стены. Прямо за ней домишки йонгелов расступались – и в темнеющее небо поднималась шестигранная красноватая башня. Речник только хмыкнул, глядя на неё. Черепичная крыша, окованная бронзой дверь, цветные завесы на окнах… И пыль, оседающая здесь на каждом камне и каждой циновке, скрывающая и камень, и узоры на завесах.

– Ещё немного, Фррисс, и я стану серрым котом, – буркнул Алсаг, прижимаясь к ноге Речника. – А потом – чёррным. Такой богатый чарродей мог бы пострроить себе купальню. Если она там есть – уговорри пустить меня туда!

– Я пойду вперёд, – Нецис повернулся к Речнику. – Идите за мной след в след. Мы войдём в чужую башню без ведома владельца. Это не всегда безопасно…

Печать искали долго, ощупывая стены в сгущающейся тьме. Пыль замуровала нишу, на её дне успел вырасти серый лишайник. Но камень послушно лязгнул, отползая в сторону, когда ладонь Некроманта коснулась чёрной печати.

– Тчева, – прошептал маг и шагнул в узкий проём. – Фрисс, заходи и прижимайся к левой стене. Алсаг, поставь лапы мне на плечи. Та-а… синхи!

Потайная дверь с тяжким грохотом вернулась на место, и Речник оказался в кромешной тьме.

– Ксатот ил ти’инх! – Нецис вскинул руку, зажигая на пальцах зелёный огонь. На тёмных стенах, проступив из толщи камня, замерцали тонкие золотые волоски. Некромант резко выдохнул и прижал кулак к груди.

– Что это? Западня? – Фрисс нахмурился и положил руку на рукоять. – Хаэй! Кто здесь?!

– Тш-ш, – Некромант недовольно покосился на него. – Здесь не пахнет ничем живым, Фрисс. Никто не отзовётся.

– Пахнет «изумррудниками», – фыркнул Алсаг, понюхав мерцающую стену.

– Это печати, Алсаг, – Нецис осторожно провёл пальцем по лбу кота. – Живых стражей тут нет. Башня опечатана изнутри и совершенно пуста. Илкор ан Сарк… здесь не пахнет ничем, Фрисс. Здесь было многое, но ветер стёр следы. Идём, поищем место для сна…

В башне было много комнат – как показалось Речнику, не меньше, чем в Замке Астанена, а то и больше. Мерцающие печати блестели на дверях, паутиной опутывали лестницы. Нецис осторожно обходил их, Фрисс и Алсаг шли по его следам. Везде лежала нетронутая пыль, никто не оставил следов в коридорах и на ступенях.

– Ин гвелсаа хвэк, – прошептал Некромант, прикасаясь к самой тяжёлой и богато украшенной из дверей – где-то на третьем или четвёртом этаже. Золотые печати сверкнули и погасли, дверь заскрипела и покосилась. Нецис отряхнул ладонь от пыли и посмотрел на Фрисса.

– Тут несколько лет никто не живёт.

Он вошёл в комнату и снял колпаки с церитов по углам. Фрисс остался на пороге. Хмурясь, он разглядывал стены и каменный, ничем не прикрытый пол.

– Фррисс! – Алсаг выглянул из комнаты. – Посмотрри, тут полно стрранных штук!

– Сейчас, – Речник отошёл на пару шагов и притронулся к стене. – Что-то не так. Я был тут уже. Точно был.

– Печати, печати, печати… – пробормотал за дверью Нецис, и коридор озарила неяркая вспышка. – Печати в четыре слоя. А вот если бы Рух ца Аталиша изучил магию чуть получше…

«Рух…» – Фрисс сжал пальцы в кулак. «Рух из Мецеты, колдун-работорговец!»

– А, Фрисс, ты здесь, – Нецис, разглядывающий содержимое огромного сундука, облегчённо вздохнул и усмехнулся. – Я уже подумал, что тебя пора искать. Ничего не случилось? Хозяин башни не вышел тебе навстречу? Сейчас его нет, если чутьё меня не обманывает, но он может и вернуться…

– Он давно мёртв, – покачал головой Речник. – Я сам убил его. Что ты нашёл тут, Нецис?

Некромант мигнул.

– Похоже на лабораторию, Фрисс, – он махнул рукой на высокий стол и ряды узких полок над ним. На столе стояла жаровня, а поодаль, в плетёных креплениях – разнообразные пузырьки и колбы. Если что и было в них, оно давно превратилось в пыль и присохло ко дну. Нецис поддевал лезвием каменного ножа крышки ларцов и шкатулок на полках и столе, заглядывал внутрь и хмыкал.

– Ничего особо ценного, но богатые запасы простых реагентов, – заключил Некромант, закрыв последнюю коробочку. – А там, в сундуке, всякая одежда. На одного человека – и был он не из бедных.

Он покосился на свои ноги. Фрисс опустил взгляд и усмехнулся – Нецис успел обуться в мягкие полосатые туфли.

– Фррисс, я пить хочу, – напомнил о себе Алсаг, тыкаясь носом в ноги Речника. Фрисс устало опустился на крышку сундука и махнул рукой.