Текст книги "Солнечный змей (СИ)"

Автор книги: . Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 60 страниц)

– Цель? Трудно говорить о целях существа, созданного из огня и ярости, – склонил голову Ильюэ. – Возможно, изнурить и истощить тех, кто мог бы ему противиться. Возможно, такова его природа, и небесный огонь всегда разгорается над ним с утроенной яростью. Небо над Чакоти иссохло в тот же день, как Джаскар притащил туда Солнечный Камень… а ведь это было в месяц великих ливней. Следовало мне тогда внимательнее смотреть на небо – сейчас я не был бы бесприютным бродягой.

– Твоему народу волноваться не о чем, – сказал Астанен. – Сколько бы ни пришлось вам жить на берегу Реки, никто не посмеет вас тронуть. Ты по-прежнему властитель Шуна, несмотря на то, что Шун сейчас укрыт под ветвями Опалённого Леса. И люди, и кошки могут ничего не опасаться в этих землях, и хранители вод будут к вам благосклонны. Твой брат поступил бесчестно и очень глупо, но ты не должен за это расплачиваться.

– Ты щедрый правитель, Король Астанен, – Ильюэ прикоснулся пальцами к налобной повязке в знак уважения. Кесса невольно потянулась к своей повязке и вспомнила, что оставила её на дне сумки.

– Чего хочет Тзангол? – отрывисто спросил Марвен, облокачиваясь на стол и придвигаясь к правителю Ти-Нау. – Джаскару нужна власть над всей страной, это яснее белого дня. На что богу солнца сдались страны смертных?!

«Богу солнца?!» – Речник невольно содрогнулся, как будто ледяное дуновение коснулось его лица. «Кровавое Солнце… если это имя, то не хотел бы я встретить его обладателя!»

– Тзангол… Да, страны смертных не нужны ему, – лицо Ти-Нау странно дрогнуло. – Ему нужны равнины, залитые кровью и засыпанные пеплом. Ты прав, Король Астанен, мой брат неимоверно глуп, и мы все за это расплатимся. Он действительно верит, что Кровавое Солнце даст ему власть. Он будет править на оплавленных руинах, ему достанется уголь и прах – и небо, текущее огненной кровью. Тогда, на Коатлане, наши предки чуть не погибли в щупальцах солнечного змея… тогда он залил всё огнём, убил многих, но нашлись те, кто его сразил. Если он вернулся, он продолжит начатое. Он будет убивать и сжигать, пока не превратит мир в груду углей. Для этого его создали и за этим послали. Мои воины уже испробовали на себе силу тех, кого он вооружил и направил. Мы не продержались и дня. Шун сейчас в огне, и убежище Уангайя не устояло. Я уверен – Джаскар направит Тзангола против наших городов и не двинется дальше, пока все они не падут. Пока Кровавому Солнцу по нраву его намерения – пока Тзангол помогает моему брату. Но Джаскар думает ещё, что солнечный змей остановится по его слову… А никто во всём мире не скажет, куда Тзангол двинется потом.

«Уангайя?!» – Кесса, вздрогнув, схватилась за Зеркало Призраков. «Убежище сожжено?! И все книги, все письмена Тлаканты… всё погибло?!»

– Нам следует крепить границы, Астанен, – прервал недолгое молчание Марвен. – Демон там или бог, жадные люди или древняя месть, – Река будет сражаться.

– И не в одиночесстве, князь-воин, – незнакомец с татуированным лицом повернул руку ладонью вверх. – Мой повелитель, помня о заключённом союзе, направил меня сюда, как посланника – и я не осстанусь в стороне. Воины Великой Реки сильны и отважны, но тут недосстаточно будет людской отваги. Солнце и мрак, пусстота и излучение… Пуссть сражаются те силы, которые сражались всегда. Огненная сстена опоясала Нэйн – пусть же стена клубящегося праха оградит Реку с востока. От северных исстоков до устья я подниму хищные туманы. Они – самые зоркие сстражи, и страх им неведом. Даже армия Сскарсов не пройдёт сквозь такой барьер, не уменьшившись вдвое.

– Благодарю тебя, Синкер, – Астанен коснулся его руки. – Помощь Фарны для нас драгоценна. Чародеи Силитнэн и Йудан, если понадобится, помогут тебе.

– Не сстоит, повелитель, – покачал головой Синкер. – Это не сстоль сложно, чтобы собирать магов со всех окрестностей.

Фрисс покосился на Домейда. Наблюдатель пристально смотрел на посланца Фарны, и его глаза горели недобрым огнём. И всё-таки он молчал.

– У Реки ещё остались союзники, – склонил голову Астанен. – И в этом году, похоже, нам суждено вспомнить обо всех. Ты говоришь, властитель Шуна, что Тзангол радуется, разрушая союзы…

– Он рад любому разрушению, – тихо отозвался Ильюэ с бессильной яростью в голосе. – Любая вражда под лучами Кровавого Солнца – капля силы для Тзангола, кровь в любом бою льётся на его алтарь. Он рад, когда разрушается дружба и родство, когда все, лишаясь разума, рвут и пожирают друг друга и самих себя. Любой союз между смертными ему ненавистен.

– Что ж, ему будет что возненавидеть, – недобро усмехнулся Астанен. – Сегодня же мы начнём собирать посланников. Вы, Салафииль, Од, Эгдис и Фриссгейн, и Кесса, Чёрная Речница, – у вас я снова прошу помощи, не исключено, что в последний раз.

Он встал из-за стола. Слабое свечение церитов не могло развеять сумрак в зале, но даже в нём Фрисс видел, как осунулось лицо Астанена, и как неуверенно он держится на ногах. Сердце Речника болезненно сжалось. Даже в том году, покрытый язвами и измученный болью, Король не выглядел так, будто смотрит в лицо самому Владыке Мёртвых…

– Я рад, что вы откликнулись на мой призыв, и что вы все сейчас здесь, – Астанен говорил тихо, и все шорохи в зале немедленно смолкли. – Вы множество раз совершали невозможное, побеждали непобедимых и находили давно утерянное. Шестой год подряд Река не знает покоя. Возможно, этот год – последний для неё. Все вы видите, кто в этой зале, и слышите, о чём мы говорим. Снова за одним столом сели Некроманты и Маги Солнца, эльфы и воины Фарны. Снова Река заключает странные союзы. Сомнений уже нет – времена Короля-Речника вернулись, а значит, время Реки истекает. Я – двадцатый её Король, и на мне завершится эпоха. И я не хотел бы, чтобы она завершилась на выжженных берегах, над иссохшим руслом Реки. Будь я лучшим правителем, вам жилось бы спокойно… однако боги отметили меня невезением, и единственная моя удача – то, что вы, изыскатели Реки, пока ещё со мной. Снова я прошу вас о помощи. Реке нужны надёжные посланники в дальних землях. Лучших, чем вы, не найти.

– Ты же не думаешь, Астанен, что мы откажемся? – хмыкнул Салафииль, поднимаясь со скамьи. – Жаль, что не успел я довести до ума отряд Белых Речников, но, с другой стороны, лучше самая дальняя страна, чем это сборище неучей. Вернусь – доучу.

Он выразительно посмотрел на Кессу, она смущённо уставилась в пол.

– Я в твоём распоряжении, Король Астанен, – сказал Фрисс, сглотнув комок. – Я немногое понял о Кровавом Солнце… я слышал о том, как мы будем защищаться и укрывать беженцев – но никто не сказал о том, как мы намерены с этой тварью справиться. Если она сейчас терзает Кецань, собирается напасть на Нэйн, убивает йиннэн и сегонов… что же, мы будем ждать, пока она выжжет весь восток и спалит Лес?!

– Если всё, что я слышала, мне не почудилось – этот Тзангол лишнего дня не должен прожить! – Кесса сжала кулаки. – Тот, кто стравливает мирных существ и упивается кровью, омерзителен и заслуживает бесславной гибели. Властитель Ильюэ, как вышло, что воины Вегмийи – сильные, крылатые чародеи – не защитили Шун?

– Если ты хочешь сказать, благородная дева, что мы сдали Шун без боя и бежали в страхе… – Ильюэ нахмурился и тяжело поднялся со скамьи, Мэлор протянул к нему руку, призывая сесть и успокоиться.

– Мне кажется отчего-то, что Кровавое Солнце уже взошло над этой залой, – послышался из теней тихий задумчивый голос Йудана. – И если это так – настолько страшного врага у нас ещё не было.

Все невольно вздрогнули. Астанен тяжело вздохнул, возвращаясь за стол. Ильюэ медленно опустился обратно на скамью и пожал плечами.

– То, что Джаскар дожил до этой весны и сотворил то, что сотворил, – несомненное моё упущение, – угрюмо сказал он. – Да, я не защитил ни Шун, ни империю, ни Орин. Твои слова, Кесса Хурин Кеснек, горьки, но справедливы.

– Зря я это ляпнула, – виновато вздохнула Речница. – Это было жестоко. Не держи зла на нас, властитель Ильюэ.

Фрисс встретился взглядом с Йуданом. Некромант еле заметно кивнул ему и посмотрел на Альрикса.

– Между тем, Речник Фриссгейн задал хороший вопрос, – сказал Йудан, когда в зале повисла тишина. – Есть ли надежда, что Тзангол, истерзав восточные земли, насытится кровью и вернётся на солнце по доброй воле? Или впадёт в многовековой сон, забыв о разрушении и кровавых жертвах? И если есть – сколько мы просидим на своей земле, как узники в темнице?

– Одного лета под Кровавым Солнцем хватит, чтобы выжечь всё до корней травы, – покачал головой Мэлор. – Эта весна уже пугает, а что будет, когда змей наберёт силу?

Ильюэ Ханан Кеснек опустил взгляд, его лицо окаменело.

– Тзангол не насытится никогда, – тихо ответил он. – Раньше скалы потекут огненными реками, чем он уйдёт по своей воле. Скоро солнце станет красным, а солнечный жар – нестерпимым. Тзангол – солнце на земле, солнечный жар идёт за ним. Ни одна зима более не остудит землю… и я не думаю, что мы доживём до зимы.

– Значит, выжидать бессмысленно и опасно, – Астанен сжал руку в кулак. – И хорошо, Фрисс, что ты об этом напомнил. Скажи нам, повелитель Шуна, есть ли у солнечного змея настоящие враги? Что говорят легенды твоего народа?

Ильюэ обвёл взглядом залу. Странное у него было лицо – как будто он почувствовал подвох или злую насмешку, но не был до конца в этом уверен.

– Его создал Зген, – медленно проговорил он. – Зген ищет его, чтобы вернуть на солнце. Джаскар это знает, и сам змей знает – поэтому он отсиживается в подземном храме, под Чакоти. Но если Зген прийдёт сюда за Тзанголом, весь Орин станет каплей расплавленного камня.

– Двух солнц на земле нам не надо, – нахмурился Келвесиенен – впервые за долгое время он вставил слово. – Даже одного слишком много. Кто ещё из богов стал бы помогать нам? Кому враждебен Тзангол?

Ильюэ посмотрел на него растерянно.

– Что против солнечного огня? Лёд, вода, гниль и мрак, – сказал он. – Так повелось с давних пор. Тзангол не воевал с богами, благородные воины. Тзангола повергли смертные, смертные с Острова Коатлан – они и сковали его на все эти века. Я рассказал вам уже легенду о Коатлане. Больше мой народ ничего не помнит об этой битве.

– Мы её слышали, – кивнул Силитнэн. – Она удивительна, но поверить в неё нелегко. Крылатые кошки, остановившие солнце и не позволившие ему взойти… армия мертвецов из ниоткуда… воин, прошедший сквозь солнечный жар и дотянувшийся до сердца змея… Мне чудится, повелитель Шуна, что какая-то часть легенды тобой упущена. Едва ли Тзангола поразили простым каменным ножом…

Ильюэ нахмурился.

– У нас её рассказывают так, – сказал он. – Это легенда народа Ти-Нау.

– А как её рассказывает народ Нерси? – задумчиво спросил Йудан, глядя на Альрикса. – Мне не довелось побывать в Нерси’ате, и это печально. Но всё-таки я помню, что Ти-Нау и Нерси – два осколка одного народа, и что на Коатлане они жили вместе.

Правитель Шуна стиснул зубы. Альрикс задумался.

– Сейчас никому не прорваться в Нерси’ат, – сказал он с сожалением. – Я могу вернуться в Нэйн, но едва ли завеса Тзангола пропустит меня обратно. Кто-то должен знать легенды Нерси… может, Шиамон Дини-Рейкс, или Саис Те’иллинайн, или Анкарна, или… Крылья Гелина! Если бы Нецис Те’таалан был сейчас с нами – хоть в Нэйне, хоть в Нерси’ате, хоть на Реке – он бы знал, что нам делать! Нет большей потери для Нэйна, чем его смерть…

Фрисс хотел встать и уже открыл рот, чтобы крикнуть «Нецис – живой!», но рука Силитнэна коснулась его плеча, и он вздрогнул и забыл о своих намерениях. Чародей смотрел на него с сочувствием.

– Сразу после совета служители отведут тебя в Храм. Пока все твои раны не заживут, никто никуда тебя не отправит. К слову о невозможном… Это изумительное существо, огромная небесная рыба, приводящая дождевые тучи… сам я видел её всего один раз, и то мельком, но рассказывали мне о ней уже раз двести. И по описанию она очень похожа на тот странный и могущественный амулет, который я видел однажды на твоей груди…

Речник смутился.

– Рыбу привела Кесса, – тихо сказал он. – Я этой весной ничего толкового не сделал. А то, что дожди пролились над Рекой, очень хорошо…

Силитнэн направил любопытный взгляд на Чёрную Речницу, но жест Короля Астанена заставил мага замолчать.

– Лёд, вода, гниль и мрак, – повторил правитель слова Ильюэ. – Не так уж мало. Хилменахар, великий Бог Льда, создатель миров… Его воины живут в Хеливе, в вечных льдах. Я найду тех, кто отправится туда и попросит их о помощи. Илменг Алмазная Радуга, защитник речных вод, знает о нашей беде – и он уже согласился помочь, насколько хватит его сил. Но если Нэйн и Нерси’ат в огненном кольце – помогут ли нам воплощения гнили и мрака?

Альрикс вздохнул и покачал головой.

– Джилан, Змей-с-Щупальцами, равен Тзанголу по силе, – сказал он. – Но призвать его поможет лишь большая кровь… а изгнать – ничто. Тзангол был повержен смертными, Джилан – никогда. А Боги Смерти никогда не заступались за мир живых. Всей нашей нежити не хватит, чтобы выстоять против Тзангола – даже на своей земле. Я могу поднимать мертвецов для Реки, но…

– Идмин, мой повелитель, на вашшей стороне, – поднял руку Синкер. – И я уже здессь. Недосстатка в нежити не будет. Но направить хищные туманы против ссамого Тзангола… Это слишшком смело даже для моего повелителя.

– Нецис Дини-Рейкс мог бы создать нежить, которой не страшен солнечный огонь, – прошептал Альрикс. – Великая потеря… Я поговорю с Богами Смерти отсюда, и если ничего не выйдет – вернусь в Нэйн и соберу сильнейших магов, и мы поговорим снова.

– Мой Орден обратится к стражу границ – к Маровиту, – сказал Домейд. – К Маровиту и Меритсегер, охраняющей покой мёртвых, и к Нуску, властителю немеркнущих огней, и к Кеосу Всеогнистому, создателю миров. Мы не во всём сходимся с тобой, Король Астанен, но в этом году не будет времени для мелких ссор. Надейся на нашу помощь.

Астанен поднялся из-за стола, кутаясь в плащ.

– Да не оставят нас боги, – тихо сказал он. – Теперь мы вернёмся к своим делам и расстанемся до завтрашнего утра. Стены Замка пока ещё прочны, и Река ещё не иссякла.

Фрисс вышел из Залы Сказаний и огляделся в поисках Кессы, отставшей от него в полумраке. Речница выскользнула из-за его спины и радостно вскрикнула:

– Уску! И ты здесь?

Огромный белый кот с перевязанными полысевшими крыльями лежал у стены, рядом с Алсагом, и неохотно поднял голову на возглас Кессы. На его боках виднелись свежие шрамы, хвост до половины лишился шерсти и был обмотан тканью. Сегон бродил вокруг, с опаской принюхиваясь к идущему от кота запаху гари и чего-то едкого.

– Как видишь, Кесса Хуррин Кеснек, и мне довелось побывать в твоей стрране, – без особой радости сказал Уску. Речница села рядом, с почтением прикоснулась к его боку.

– Твой клан выгнали из дома… Ничего не бойся, Уску, никакая огненная змея не доберётся до вас на Реке! А мы постараемся, чтобы эта тварь заплатила за всё.

– Хоррошие слова, Кесса Хуррин Кеснек, – кот смежил веки. – Но бесполезные, как мои кррылья. Твой Корроль гостепрриимен, но как он намеррен победить само солнце, я не прредставляю…

– Речница Кесса, – Силитнэн, вышедший из Залы, тронул Кессу за плечо. – Мы с Канфеном хотим поговорить с тобой. Пойдём в столовую.

– Но Фрисс… – Речница оглянулась на Речника. Тот устраивался на спине Алсага, погружённый в свои мысли.

– Фрисс пойдёт в Храм и голодным не останется, – покачал головой маг. – Келлаг! Ты идёшь к Храму? Помоги добраться раненому Речнику.

– Иди в столовую, Кесса, – прошептал Фрисс, когда Речница в сомнении наклонилась в нему. – Силитнэн найдёт вам с Койей комнату, сейчас это нелегко. А я найду тебя, как только меня подлечат.

– Ты только будь осторожен, Речник Фрисс, – с тоской сказала Кесса, отпуская его руку. – Я загляну в Храм, когда чародеи меня отпустят. Идём, Койя…

Маленькая золотистая кошка притронулась носом к носу Алсага и побежала за Речницей, высоко подняв хвост. Келлаг посмотрел на Фрисса, убедился, что помощь ему не очень нужна, и пошёл рядом. Хесский кот очень старался идти ровно, чтобы не растрясти и не уронить всадника…

– Весело начинается год, не так ли? – хмыкнул Келлаг, дожидаясь, пока Фрисс спустится по Изумрудной Лестнице. Толпа Речников во дворе заметно поредела, со стороны столовой, «Кошатника» и речного берега пахло дымом, свежей рыбой и цакунвой. Кот принюхался и зашевелил ушами.

– Куда уж веселее, – вздохнул Фрисс, слезая с его спины. – Алсаг, ину! Война войной… но мне не нравится то, что в Замке поселился страх. Астанен очень напуган, я его таким не видел.

– Король Астанен не отказывает чужеземцам в помощи и не прячется в подвал, – нахмурился Келлаг. – А что пятая кряду война его не радует – так хуже было бы, если бы радовала!.. Меня не допустили на совет, а Силитнэн отмалчивается. Может, ты знаешь, что намерен делать Астанен? Он говорил что-нибудь о сарматах?

– Ничего, – покачал головой Фрисс. – Он говорил, что тварь, с которой мы воюем, радуется чужой грызне. Надеюсь, Халан предупредит сарматов… если она заставит их вспомнить древние войны, мы не успеем убежать…

– Хм… Вот что беспокоит тебя, – Келлаг посмотрел на распахнутые двери Храма, переполненного кошками и заезжими олданцами. – На месте Джаскара и его демонов я держался бы от сарматов подальше. Их оружие…

– Чародей Келлаг! – из бокового входа выбралась растерянная Сима Нелфи. В руках её была охапка травяных повязок, пропитанных сукровицей, на лице – тревога и тщательно скрываемый страх. Большая летучая мышь спокойно дремала на её плече, не обращая ни на что внимания.

– Что такое? – маг повернулся к Симе. Фрисс попытался приветственно улыбнуться – улыбка получилась кривая – и пошёл вверх по лестнице. Клубки шерсти на ступенях говорили о том, что клану Млен-Ка очень нелегко пришлось в их родной земле, и мало кто добрался до Реки без ранений…

Закат догорал над чёрной стеной Опалённого Леса, и среди зелёных и серебристых сполохов Фрисс видел яркие алые и багряные. На юге клубились тучи. Двор опустел, корабли со спущенными шарами легли на пристань, драконы ещё возились в загоне, тревожно взрыкивая и вполголоса жалуясь на вечернюю кормёжку и мечтая о степной охоте. Фрисс криво усмехнулся – как обычно, драконам за зиму очень надоели Листовики, как солёные, так и свежие, а также рыба и тем более – каша. Речник вспомнил перстень на пальце Синкера, тусклые глаза глубоко в глазницах – не то карие, не то багровые… интересно, он уже полетел поднимать духов праха на границе? Если да – то не суждено драконам поохотиться в степи…

Фрисс опустился на скамью и развернул лист, в котором лежал большой кусок копчёного Листовика. На верхних этажах Храма сейчас было тесно, удушливый запах крови и отчаяния пропитывал стены… Остров Аста укутался во тьму, перевозчики разошлись по пещерам, вытащив на берег плоты и лодки. Кесса осталась там, на Острове – как видно, маги её долго не отпускали. Фрисс думал, что выберется туда с утра. Зелья, выпитые им и намазанные на него, понемногу действовали, он уже мог, закинув руку за спину, потрогать лопатку и не взвыть от боли – но теперь очень хотелось есть. Фрисс сидел один на скамье и жадно поглощал Листовика, потом нашёл в кармане завалявшийся ломоть ирхека и с сожалением посмотрел в сторону давно закрывшейся столовой.

«Нецис знает разные легенды… Он вообще много знает,» – вздохнул Речник, когда мысли о еде отступили, сменившись невнятной кашей из страха, тоски и недоумения. «Что же я его ни о чём не спрашивал?! Целый год бродили по одним дорогам… Знать бы, где он теперь…»

Фрисс в задумчивости пожал плечами. Снова вспомнился пронизывающий холод Туманов Пограничья, сплетение чёрных и серебристых волокон, липнущих к коже, еле заметные тропы между миром живых и Кигээлом… Нецис ушёл по одной из них – «туда, где никто меня не ждёт», как сказал он на прощание. Ушёл в никуда, как Фрисс ни уговаривал его поселиться на Реке, там, где ни тёмные болотные твари, ни хищные мертвяки, ни Всадники Изумруда не посмеют ему навредить. «Он, наверное, и не знает, что сейчас творится в Кецани,» – снова вздохнул Речник. «Тем лучше. Его там и так норовили убить в каждом селении, а теперь, когда правит солнечный змей… Пусть укрытие будет надёжным!»

Слова о змее, выжигающем земли и воды, почему-то связывались у Фрисса с обугленными развалинами Старых Городов – и, подумав о них, он невесело хмыкнул. «Через тысячу лет какие-нибудь крысы пройдут по нашим руинам… Интересно, будут они думать, какое у нас было жуткое оружие, что вот так спалило землю?..»

Порыв холодного ветра налетел нежданно, и Фриссу стало вдруг не по себе – в воздухе он уловил еле заметный запах тления. Он огляделся – обычная темнота вокруг вдруг стала колышущимся мраком, ползущим клубами, как туман на границе Кигээла.

– Хаэй! – крикнул Речник, бесшумно вынимая один меч из ножен и опуская свободную руку на рукоять второго. Тихий костяной хруст был ему ответом. Из примятой низенькой травы поднялся светящийся шар размером с кулак и повис в воздухе, покачиваясь под ветром. Земля под ним замерцала зеленью.

«Болотный огонь!» – нахмурился Речник, оставив второй меч в покое и вытянув вперёд руку с серебряным кольцом. Для мертвяков этот кусок самородного металла был пострашнее обычной стали. Светящийся шар отлетел в сторону, но увернуться не успел. Холодная пыль посыпалась на мерцающую землю, сгусток праха рассыпался, свечение угасло.

Лёгкое движение воздуха за спиной заставило Фрисса развернуться, выставив вперёд меч. Клинок вспыхнул неярким багровым светом, выхватив из темноты бледную руку и тёмные щитки-чешуйки на рукаве. Человек лежал ничком и пытался встать. Пустые глазницы черепа на его плече холодно мерцали. Ещё пара огоньков взлетела из травы и потянулась к зеленоватому свечению, но тут же шарахнулась.

– Аххсса… – белокожий пришелец поднялся, смахнул с лица обрывки травы. Его одежда стремительно менялась – черепа оплечья таяли, чешуи втягивались в ткань. Помедлив, он стянул с левой руки странную перчатку из костей и шипов и повесил на пояс, к паре небольших ножей и бесформенному свёртку, светящемуся зеленью. Фрисс стоял молча, опустив меч, и завороженно смотрел на выходца из теней. Тот снова провёл ладонью по глазам и встряхнулся.

– Та-а… то’ти энат? – растерянно спросил он. Речник изумлённо мигнул и бросил меч обратно в ножны.

– Нецис! Откуда ты взялся тут?! – Фрисс шагнул вперёд, во все глаза глядя на Некроманта. Его тёмная одежда за зиму ещё сильнее истрепалась, пропиталась какой-то странной белесой пылью, в волосах запутались не то водоросли, не то волокна мха – и седины как будто прибавилось. Маг неуверенно протянул руку – стальное кольцо блеснуло на пальце, чудной зверёк с глазами вдоль спины свился на печатке перстня. Речник крепко сжал ледяную ладонь и тихо засмеялся. Нецис вздрогнул, внимательно посмотрел на него, повернулся к тающей во мгле башне Храма и странно мотнул головой.

– Красный Речник… ассинхи, то-ассинхи, кэи… По-видимому, это Великая Река. До чего же ненадёжны Туманы по весне… – пробормотал он, прижимая кулак к груди. – Это Великая Река… вот куда меня вынесло. Хотел бы я знать, долго ли носило…

– Сегодня четырнадцатое Ассави, – сказал Фрисс, отпустив его руку. Похоже, Некромант был встрече не рад – и не был намерен приходить на Реку этим тёмным вечером.

– Три дня в Туманах, и всё без толку, – тоскливо вздохнул колдун и притронулся к тусклому диску агата – медальону в оправе из черепов. Камень уже не мерцал, и тонкие волокна дыма, струящиеся над ним, окончательно развеялись от прикосновения. Нецис стиснул зубы.

– Как можно было так заблудиться… – пробормотал он, выпустив медальон, и посмотрел на Речника. Его глаза сейчас казались тёмными провалами.

– Это ты, Фриссгейн? – неуверенно спросил он и сам шагнул вперёд. – Аойген всё-таки свёл наши пути в мире живых. И это хорошо…

Некромант крепко обнял Речника, тот радостно усмехнулся и прижал его к себе, не обращая внимания на холод и белесую пыль, липнущую к коже.

– Нецис, чародей-изыскатель! Я уж думал, никогда не увижу тебя. Как той осенью ты ушёл в Туманы…

– И этой весной, проклятой всеми богами, я из Туманов вышел, – с тяжёлым вздохом закончил колдун, отпуская Фрисса. – Та-а… значит, это и есть легендарный Замок Королей Реки. А эти знаки у ворот… Ответь, Фрисс, кто объявил вам войну?

Странная надежда была в его голосе. Речник махнул рукой на восток.

– Если верить Ильюэ Ханан Кеснеку, эту тварь называют Кровавым Солнцем. И она уже устроила нам таяние снегов в начале Раймалта и два месяца засухи. В этом году, если чутьё меня не подводит, многие с востока переселятся на Реку. Ты вовремя, Нецис. Моя пещера как раз освободилась. Нас с Кессой готовят в дальний путь. Заселяйся, если хочешь.

– Тзангол… значит, он и до вас добрался, – лицо Некроманта окаменело. Он шумно втянул воздух и покосился на запад, туда, где гасли последние огоньки над Островом Аста.

– Кто-то из Илриэйя та-Сарк уже здесь? – спросил он. Фрисс кивнул.

– Альрикс Те’валгест вырвался из Нэйна. Нэйн сейчас в огненном кольце… Солнечный змей за что-то очень не любит ваш народ. Альрикс прилетел, чтобы нас предупредить. Он… он очень жалеет, что ты… что тебя тут нет.

Нецис неуверенно усмехнулся. Его рука, сжатая в кулак, медленно поднялась к ключицам.

– Выходит, Аманкайя не ошиблась… я надеялся всё-таки, что Туманы исказили послание… Когти Каимы! Так Ти-Нау всё же оживили солнечного змея. Чем они при этом думали, сожги меня Нуску?!

– Ильюэ говорит, что его брат очень хотел завоевать всю империю, – вздохнул Речник. – Джаскар Кеснек… ты его знаешь?

– Я знаю каждого из них, Фрисс, – пальцы Некроманта судорожно сжались, распоров ладонь до крови. – Та-а… значит, начало Раймалта… засуха… змей тут уже два месяца… солнце уже побагровело?

– Вчера я видел красные сполохи на закате, – ответил Фрисс. – Страшно на них смотреть.

Нецис заглянул ему в глаза. Взгляд Некроманта был холоднее льда и пронизывал насквозь. Речник поёжился.

– Прости, Фрисс, – маг стиснул его ладонь. – Мне просто померещилось… Так или иначе, ваш правитель знает о Тзанголе. Куда вы переселяетесь?

– Мы? Переселяемся? – Фрисс недоумённо хмыкнул. – Меня отправят послом на север… а может, на юг, не знаю. Правители готовят войско для защиты границ, собирают старые союзы – и я не сижу в стороне. Будет время – расскажу, как Кесса победила засуху… видел бы ты, кого она пробудила! А я жду распоряжений Астанена. Маги думают сейчас, как прогнать эту змею, чтобы не жгла нам землю. Знал бы я магию – думал бы с ними. Надеюсь, придумают что-нибудь. Не терпеть же эту пакость посреди Орина! Ты подумай, Нецис, этот змей объявил охоту на крылатых кошек! Даже на сегонов… Понимаешь?!

– Та-а… это точно Тзангол, и сомнений быть не может, – пробормотал Некромант. – И правитель Реки намерен… Мне не померещилось, Фрисс? Король Астанен собирается изгнать Тзангола?!

– Что-то же надо с ним делать, – пожал плечами Речник. – Убить не получится – бог всё-таки. А сто лет засухи нам ни к чему, и войны в каждом углу – тоже. Нецис, а что ты говорил… Река моя Праматерь! Аманкайя, сестра Алсека… Она же там совсем близко, чуть не в соседнем городе! Нецис, так ты к ней шёл?!

Некромант молча кивнул. Фрисс хотел о чём-то спросить, но посмотрел на мага и промолчал.

– Изгнать Тзангола… – задумчиво сказал Нецис. – Ато кэи… Восхитительное безумие, Фрисс. Настолько прекрасное, что я даже рад этой буре в Туманах. Такое пропустить никак нельзя. Что я должен сделать, чтобы меня приняли в круг безумцев?

Фрисс недоверчиво усмехнулся – и резко развернулся на шорох и вспышку. Маг и Речник были не одни на пустом дворе. Ещё трое стояли поодаль – и четвёртый, на лету сбрасывая облик нетопыря, приземлился рядом с ними.

– Фрисс, отойди! – крикнул Силитнэн, зажигая свет на ладони. Речник встал между ним и Некромантом, но смотрел не на чародея с Островов – на того, кто, пропуская золотистые нити меж пальцами, стоял рядом.

– Нецис Изгнанный… – Домейд собрал все нити в один клубок и недобро усмехнулся. – Донесения не лгали. Преступный Некромант – здесь, в двух шагах от Замка Астанена, и с ним его пособник. Речник Фриссгейн Кегин, называемый также Водяным Стрелком…

– Первое прозвище… – Нецис, встав плечом к плечу с Речником, странно всхлипнул. – Мои поздравления, Фрисс. Я вижу Наблюдателя по имени Домейд Араск?

– Не будь с нами чародея Силитнэна, ты увидел бы свою смерть, – процедил «изумрудник». Силитнэн вытянул руку, преграждая ему путь. Из темноты вынырнули ещё пятеро магов, встали чуть в стороне.

– Нецис Те’таалан… – судорожно вздохнул Альрикс. – Мы не верили в твою смерть!

Он коснулся пальцами плеч Некроманта, Нецис ответил тем же. Фрисс посторонился, ему было неловко.

– Нецис Дини-Рейксс… – ещё один маг вышел из полумрака, его тёмное лицо в грубых полосах татуировок было едва различимо в сумерках. Он приложил ладонь к груди и склонил голову.

– Кссатот ил ти’инх, Илриэн.

Нецис внимательно посмотрел на него и повторил его жесты.

– Кэ ил ти’инх ксатот, Моравегн. Идмин-Некромант в союзе с Рекой?

– Досстойная страна, достойный союзник для моего повелителя, – краем губ усмехнулся Синкер. – Сслухи о твоей смерти разнеслись далеко, но более правдивыми от этого не стали. Чародей Ссилитнэн…

– Силы и славы, Илриэн Нецис, – кивнул речной маг. – Твоё появление – радость для нас. Но что заставило тебя выйти из забвения в эти тревожные дни?

Домейд сложил руки на груди. Фрисс удивлялся, как его взгляд ещё не прожёг в земле воронку. Вспомнив прошлый год и отчаянное бегство от Всадников Изумруда… что уточнять, весь путь по Кецани был сплошным бегством… Речник невольно поёжился. Что, интересно, сказал Домейду Астанен, когда Наблюдатель сообщил Королю о прошлогодних деяниях Фрисса… Кажется, только Астанена и надо благодарить за то, что Речник ещё жив и на свободе!

– Одно существо вышло из забвения на два месяца раньше меня, – отозвался Нецис, протягивая Силитнэну руку. – И я думаю, что выходить ему не стоило. Если будет на то воля богов и жителей Реки, я хотел бы попытаться вернуть его в забвение…

…Двери Залы Сказаний снова закрылись, оставив в коридоре двух котов и одну кошку – и служителей, торопливо снимающих зимние завесы с потолка. Все, кто был в Зале вчера, снова собрались в ней… и Нецис Те’таалан тоже был здесь, на скамье между Альриксом и Синкером. Из угла на него с любопытством смотрел Некромант Йудан. Фрисс надеялся, что у магов будет время поговорить – судя по взглядам, у них было много общих тем.