Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"

Автор книги: Макарка, Гыррр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 86 страниц)

   Сколько нам ещё тащиться до дома? Вытащить ремень из джинсов и повесить на пояс? Прямо посреди улицы? Может, попросить Цветика его понести, не обидится?

   Мих нарочно мне всучил эту дрянь, чтобы я помучился и не думал о вампирах или грабителях! Тут ни о чём другом, кроме как до гостиницы дохромать, и думать нельзя!

   Занятый постоянными наклонами и остановками по укрощению сволочного кинжала, я не заметил, как Роксана оказалась далеко впереди, поэтому не сразу среагировал, когда до меня донёсся заливистый тонкий лай Цветика.

   Разогнувшись, я увидел, что спереди к пери приближаются три фигуры в плащах. По росту, телосложению и плащам они походили на Усладу, когда я её увидел первый раз – такие же высокие и тонкие. Ноги, вопреки разуму, сами помчались на помощь женщине.

   Нападающие обходили Роксану по кругу, прижимая к глухому забору. Улица, как назло, была абсолютно пуста. Нет, какая-то серая дворняга, которая возможно шпик, на улице присутствовала, но никаких поползновений к нашей защите не предпринимала.

   Я долетел до Роксаны и схватился за кинжал. А его не было! Он вылетел из сапога при моём стремительном броске! И стоило так мучиться, чтобы потерять его в самый нужный момент! Впрочем, точно его метнуть я всё равно не натренирован, а пырнуть человека ножом в драке не факт, что смогу вообще. Фигуры медлили, Роксана неспешно закатывала рукава. Я лихорадочно огляделся. Ага, забор. Подгнивший. Подскочил к штакетнику, всё время ожидая, что ударят в спину, пнул ногой в доску, переломил, отодрал. С доской от забора развернулся навстречу врагам. Уже не первый раз замечаю, что копьё или дубина мне подходили бы больше меча. На худой конец, вилы или лопата! Мих, где ты!

   Трое всё размышляли. Пугают, что ли? Лиц под капюшонами не видно, стоят, не шевелятся. А у меня деньги общественные в кармане! Наконец, они что-то всё-таки надумали, потому как шевельнулись.

   Что решили, я не особо понял. В этот момент за моей спиной хрипло закричал невыспавшийся петух. Прямо над ухом! Я вздрогнул, дёрнулся и оглянулся. А не стоило бы! Когда я понял, что совершил непоправимую ошибку и повернулся обратно, на моей штакетине корчился один из нападающих. Она его просто пропорола насквозь. Я отпустил штакетину и попятился. Петух закричал снова. Грабитель завалился вбок, хватаясь руками за торчащую из груди доску забора. Мне в ногу что-то ткнулось, я заорал и подпрыгнул. Цветик, всего лишь милый Цветик с кинжалом в зубах. Схватил кинжал, развернулся к Роксане. Один разбойник уже валялся лицом вниз без признаков жизни, а с другим пери медленно кружилась, не сводя с него взгляда горящих глаз.

   – Роксана, я иду! – заорал я и бросился вперёд с кинжалом наперевес. Как его бросают, этот кинжал? За лезвие? Как обычный ножик? Вспомним детство, я правда, никогда в ножики особо не отличался. Надеюсь, она уложит этого гада раньше, чем я промахнусь или добегу. Кинжал сорвался и рукояткой засветил обернувшемуся бандиту в центр капюшона. Снова завопил сумасшедший петух. Наверно, он за нас болел. В этот момент Роксана прицельно вонзила бандиту в спину свой второй кинжал. Пока разбойник хрипел и падал, пери схватила мой так и не долетевший и от всей души добавила. Туда же, в спину.

   Итак, что мы имеем? Три трупа на дороге, сумасшедший петух на заборе, серый шпик-дворняга на той стороне улицы, и мы с Роксаной и Цветиком. Надеюсь, их было только трое.

   Тут Роксана перешагнула через труп бандита, подошла ко мне вплотную, провела руками по одежде и начала расстёгивать рубашку. Мою. Своя у неё без пуговиц. Я, конечно, слышал, что после драки бывает выброс адреналина и всё такое, но не прям же посреди улицы? Или она думает, что это у меня сейчас гормональный всплеск, и потому я не смогу от неё отбрыкаться? "Может, она всех троих и наняла?" – шепнула мания преследования. Где ж ты была, дрянь, когда я кинжал нагибался поправить?

   Если сейчас начнёт расстёгивать ещё и брюки, я за себя не ручаюсь. Отломаю вторую штакетину и отлуплю по заднице.

   Оказалось, к счастью, что Роксану интересует совсем другое. Она расстегнула рубашку, уставилась на выструганный мной крестик и кивнула.

   – Так вот почему они так тормозили, – понимающе сказала она. – А я всё думаю, чего еле шевелятся. Да и петух вовсю кричал. То-то этот идиот сам на осиновый кол прыгнул. А он не увидел просто. Зато понятно, почему Мих нас одних отпустил. В курсе, небось. Слышь, Витёк, и нам ещё очень повезло, что у них заборы из осины. Ладно, – добавила пери, разом потеряв интерес к моей особе, – давай их перевернём, да обыщем. Чего уставился? Пошли.

   Я стоял и тупо смотрел, как миловидная юная девушка с двумя растрёпанными чёрными косами, толщиной поболее моей руки, и очень аппетитной попкой в прихиппованных штанишках, переворачивает труп разбойника с моей штакетиной в груди, упирается в него изящной ножкой, и эту штакетину вытаскивает. Как потом она, даже не поджав брезгливо пухлых губок, стаскивает с трупа плащ, приговаривая «Вот не повезло, порвали, зашивать теперь...», наклоняется и старательно шарит по карманам.

   Потом распрямляется, а вместо трупа лежит просто пустая одежда. Роксана поднимает сапог, перевертывает, из него летят жирные хлопья пепла. Наклоняется, вытряхивает второй сапог, кидает на расстеленный плащ. Возникла дурацкая мысль – остались ли в сапогах портянки, и кто их будет оттуда вытаскивать?

   Вот она наклоняется снова, хватается за кинжал в горле, плащ, сапоги, хлопья пепла, два кинжала из спины, плащ, сапоги, хлопья пепла. В итоге на расстеленном плаще оказалось три пары сапог, одежда, и два плаща. Нашла ли Роксана деньги, я не понял. В карман она ничего не клала.

   Роксана плотно утрамбовала шмотки, завязала их в плащ – узелок получился нехилый – надела этот узел на штакетину, вынутую из трупа, и протянула мне. Я молча взял, закинул палку на плечо. Роксана подобрала ножны, сунула в них Михов кинжал и дала мне.

   Так мы и вошли на постоялый двор: Роксана впереди, Цветик за ней, а сзади я, со штакетиной с узлом на плече и кинжалом в руке. Засовывать его в сапог я не стал. Так и нёс в руке. Что у меня на поясе ещё топорик и нож я обнаружил уже во дворе.

   Среда, вечер

   Пока Роксана занималась с прислугой вопросами стирки, чистки и продажи части трофеев, я тупо сидел за столом перед кружкой пива. Пери подошла ко мне, положила руку на плечо, наклонилась, якобы ненароком прижавшись грудью к спине, и нежно проворковала:

   – Витёк, я знаю просто превосходное средство для снятия подобных стрессов, хочешь продемонстрирую?

   Я покачал головой. Заказал местной девчонке три кувшина пива, литра по два с половиной, кружку, десять свечей и бутыль самогона. Мы доволокли всё это в комнату, я запер дверь и стащил на пол матрас и одеяло. Попытался зажечь свечи, но огниво прыгало, а мох не разгорался. Плюнул – ещё достаточно светло. Решил перевернуть кровать – она оказалась неподъёмной. Где они прячутся? В щелях между досками? Взял топор, подсунул между ножкой и доской кровати, налёг, отодрал доску, стараясь всё же не погнуть гвоздь. Действительно, под доской на ножке обнаружилось чёрное пятно. Насекомые зашевелились. Плоские, круглые, маленькие и чёрные. Я стащил с ноги сапог и принялся с остервенением давить кровососов подмёткой. Комнату заполнил запах коньяка. Надо же, всегда думал, что выражение "клопы пахнут коньяком" взято с потолка. Оказывается, действительно пахнут. И именно хорошим коньяком. Я старательно и аккуратно давил кровопийц на всех четырёх ножках. Подумал, стоит ли разбирать вообще всю кровать. Не рискнул – вдруг все доски обратно не смогу поставить. Прибил доски на место, положил матрас обратно, подтащил стол-табуретку вместе с пивом и самогонкой вплотную к кровати, и брякнулся на постель полусидя, благо высокие спинки прекрасно это позволяли. Буду переживать отходняк в одиночестве. Когда я подносил ко рту вторую кружку, руки у меня тряслись, а зубы стучали о глиняный край.

   Глава одиннадцатая. Суд

В которой Мих и Цветик пользуются успехом у женщин, а я на них смотрю. В смысле любуюсь. В смысле любуюсь женщинами, а не тем, как Мих с Цветиком пользуются успехом.

Виктор

   Четверг, утро

   Да, кусались прореженные мной кровососы значительно меньше, и лёг я в одежде. Но какой сон после восьми литров пива? Приплетясь под утро в очередной раз в свою комнату, я погрузился в бредовое созерцание чёрных хлопьев, машущих крыльями петухов и обломанных штакетин. Выволок меня из этой мешанины рёв над ухом:

   – РОТА, ПОДЪЁМ!

   Подскочив на полметра над кроватью, я сразу понял, почему из армии люди приходят такими дёргаными. Скотина Мих, мне не восемнадцать лет так прикалываться! И я что, не запер дверь?

   – Вставай, героический защитник прекрасных дам и убийца вампиров и прочих кровососущих гадов! – Мих успокаивающе потряс меня за плечо. – А теперь быстренько привёл себя в приличный вид, и на завтрак. Сегодня у нас суд. Часа через полтора-два за нами придут.

   За столом я с огромным облегчением обнаружил вполне живую, только зелёную, растрёпанную и мрачную Усладу. Впрочем, может быть, зелёный цвет лица для неё естественный.

   – Так, – радостно сообщил Мих,– сегодня начнём заседать. Моими, кстати, стараниями, а то бы еще неделю, – эльфийка удивлённо вздёрнула брови, и Мих поправился, – седмицу здесь кантовались. Кстати, я нашёл нам адвоката. Хотя все прекрасно знают, что мы вообще потерпевшие, а Роксана с женихом больше всех. Роксана, во сколько ты оцениваешь свою семейную жизнь?

   Роксана повела плечами и оценила жениха в куль золотых. Как выяснилось, слово куль означает дюжину дюжин.

   – Витёк?

   Я не знал, чего он от меня хочет. Я вообще считал, что я свидетель. Ну, или лжесвидетель. Поэтому молча пожал плечами.

   – Злат?

   Цветик радостно тявкнул и завилял хвостом. Сегодня я опять с утра его отмывал. Милый щенок, только грязь любит. И парень был неплохой. Стоит явно больше куля.

   – Услада?

   Эльфийка мрачно уставилась на Миха. Пару минут они поиграли в гляделки, потом Услада пожала губы и опустила глаза.

   – Понятно, – констатировал меч, – на компенсацию не претендуешь, твоё бескорыстие просто трогательно.

   – Зря, – хмыкнула Роксана.

   Дальнейший завтрак прошёл в полном молчании. Услада ковыряла ложкой в тарелке, Роксана, как ни странно, не стала корчить из себя обиженную Михом невинность, а радостно глотала мерзкого вида запеканку, закусывая пареной брюквой и морковью, и иногда сплавляя кусок Цветику под стол. Вилок здесь, кстати, тоже нет. А ножами все пользуются своими. Впрочем, для постоянных каш и пареных реп вилка не очень и нужна. Мясо едят руками, но нам это не грозит. В смысле есть мясо.

   Я, кажется, съел уже все куриные яйца в округе. Сегодня они в меня лезли с трудом, но каша с потрохами вызывала ещё меньший аппетит. Молока, правда, залейся. Вот что здесь однозначно хорошее, так это молоко и пиво. А квас отвратный, кислый, в рот не возьмёшь.

   Часа через полтора за нами действительно пришли стражники и отконвоировали в здание городского суда на Центральной площади. До неё надо было пройти квартал налево и два квартала направо, сама же площадь выглядела просто большим перекрёстком, и ничего более. Суд располагался с восточной стороны и поражал своими размерами. Одноэтажное здание метров двадцать на двадцать, достаточно большие окна безо всяких решёток, расфуфыренные стражники перед входом. Перед ними с важным видом расхаживали две курицы и облезлая кошка, ещё две кошки – серая и рыжая – дремали на окнах.

   С немалым удивлением я заметил, что желающие пройти в здание суда кидают монетки в специально подвешенную для этого копилку. Причём кидал монетки люд самый различный – от хорошо одетых граждан с великолепными переливающимися всеми цветами радуги лентами в косицах, до почти лохматых тёток в холщовых штанах и замасленных рубахах. Наблюдались также почтенные семейства из отца, матери и взрослых дочерей, одетых очень прилично и стреляющих глазками направо и налево. Всё это я смог рассмотреть лишь потому, что возникло недоразумение, через какой вход нас проводить в здание. Пока один из наших сопровождающих бегал выяснять, я таращился на почтенных граждан города, как медведь... нет, скорее как кулан таращится на посетителей зоопарка из своего загона.

   – Не удивляйся, – пояснила Роксана, – дело о браконьерстве и пугании козлами относится к гражданским искам, нечто вроде театрального представления. Поэтому они все пришли сюда как на спектакль – себя показать, других посмотреть, словом, развлечься. За это и деньги дерут. Не на дармовщину же народу развлекаться. И правосудие вершат, и казну заодно поправляют. А если что уголовное, так решётки на окна навесят и цену до золотого за вход взвинтят. Сам понимаешь – опасность кровь будоражит!

   Ну конечно, а чем им еще заняться? Телевизора нет, интернета нет, кино нет, вечером и при свечах темно: потому и судят утром – из экономии, а только прясть да ткать – свихнёшься. Вот и ходят в суд, как в цирк.

   Нас провели через парадный вход, к немалой радости всех зрителей. Они получили халявную возможность рассмотреть каждого вблизи.

   – Ой, какой миленький, – услышал я за спиной восторженный всхлип, – какой симпатяшка! О-о-о, какой красавчик! Какие кудряшки!

   – Это мой жених! – хвастливо ответила Роксана. – Он один такой на все Верхние, Средние и Предгорные Волчки!

   Вся женская часть присутствующих так или иначе поглядывала на Миха: женщины в паре с мужьями – искоса или из-под опущенных ресниц, а одинокие дамы – так вообще с откровенным голодным блеском в глазах. Вот за что бабы любят наглецов и сволочей, а? Не смотрели на него только совсем юные девочки – они предпочитали Цветика. Роксана с эльфийкой шли сзади, поэтому оценить, что пользовалось большей популярностью – пышные бёдра Роксаны или длиннющие ноги эльфийки под крошечным набедренным шарфиком – я не смог. Но думаю, что вся мужская часть зрителей не пожалела о заплаченных за шоу деньгах.

   Мы расположились с правой стороны на длинной скамейке со спинкой, ничем, кстати, не огороженной, напротив – шесть давешних егерей с перекошенными мордами, лицом к зрителям – судья, седобородый дедок с золотой лентой в трясущейся бороде, полностью склеротически-маразматического вида. Рядом с ним ещё четверо вполне презентабельных по здешним меркам и не старых мужчин, один из которых – с зелёными кудрями до пояса и без усов и бороды, за два метра ростом, а двое – с коротко подстриженными бородами и волосами только до плеч. Четвёртый как обычно – с косицами. Впечатление эти четверо производили вполне вменяемое. За ними на возвышении стоял трон, на котором, надо полагать, и будет вершить суд градоначальник. Впрочем, на самого Синеслава никто не тянул. Вряд ли он один из этих пятерых. Или это вообще символический трон для нынешнего Повелителя.

   Все начали слушать длиннющее муторное вступление, читаемое на четыре голоса заседателями рядом с судьёй, в котором большую часть составляли восхваления нынешнего правителя Семиречья и Шестиозёрья Георгия Петрова (40-50 минут) и правителя славного города Пореченска и так далее(30-40 минут). Моего тестя на пятидесятилетии и то меньше славили. И кормили, кстати, вкусно в перерывах между тостами. Интуиция меня не подвела: к середине восхваления Г. Петрова зал начал заполняться шорохами и чавканьем, к концу – донеслись ядрёные ароматы пива, чеснока, лука и едкого пота. Я скосил глаза на пол, ожидая увидеть горы шелухи от семечек, но семечек здесь тоже не знали. Народ дружно потел, вкусно жевал, смачно хрустел, неумеренно пил и непрерывно закусывал под аккомпанемент из хрюканья, причмокивания и рыгания.

   Из всей этой тягомотины я понял пару-тройку истин – аппетит у народа вполне хороший, страна называется Семиречье, или Семиречье и Шестиозёрье, а Гоша Петров, видать, и есть тот самый кошмарный Тёмный владыка, которого мы должны в спешном порядке ликвидировать. На мой взгляд, за выслушивание всей этой высокопарной белиберды надо было платить зрителям, а не драть с них деньги. В конце я понял, что безбородый зеленый юнец является представителем нашей стороны, а мужик с косицей – противоположной. Будем думать, Мих всё же знал, что делал, когда нанимал этого стилягу.

   Часа через два добрались до сути вопроса.

   Из речи обвинения, которая длилась около часа, выяснилось, что "банда из трёх человек, злобного оборотня и морально неустойчивой эльфийки (просто потому, что все эльфийки по статистике морально неустойчивы), выловила в тщательно охраняемом заповеднике аж трёх единорогов, которых, как известно, всего-то неизвестное количество, но очень мало, так что это, может, и последние, а главный браконьер зверски и подчистую отрубил вымирающим животным рога, которые, как известно, представляют собой огромную ценность, хотя бы потому, что таковых рогов, отделённых от голов их владельцев, всего-то два или три, да и те неизвестно где, а легенды ходят про них самые разные, да и увидеть отделённый рог можно только после того, как его возьмёт в руки непорочная девственница, каковых, как известно, в силу национальных традиций нет не только в славном Семиречье и Шестиозёрье, но и во всех близлежащих государствах, а стоимость отделённого рога, если будет доказано, что он единорожий, приближается к стоимости всего славного города Пореченска, а то и пяти таких городов, откуда ясно, почему вся банда в спешном порядке пыталась смыться, но была выловлена доблестными стражами порядка, после чего порочные бандиты категорически отказалась заплатить доблестным егерям штраф в размере двух медяков за каждый срубленный рог с говорящего члена банды, а, наоборот, требовали с них денег за перекинувшегося оборотня, каковой являлся, по их словам, женихом девицы неэльфийского происхождения, и до того способностями к трансформации не обладал, мотивируя это тем, что оный оборотень перекинулся от испуга из-за выпущенных на дорогу белых животных, каковых сия банда презрительно обозвала "безрогими козлами", и теперь вообще неизвестно, сможет ли оный оборотень принять прежний облик и выполнить супружеские обязанности, вследствие чего семейная жизнь человеческой девицы из сей банды оказалась под вопросом, мало того, главный браконьер и бандит недвусмысленно угрожал доблестным егерям, заявляя, что "хотел бы посмотреть на ту саблю, которая способна срубить рог единорогу", а поскольку таковую саблю у него видели, то доблестные егеря рисковать и искать рога путём ощупывания поляны не стали, а сдались на милость славного и доброго градоначальника С. Краснобрадова".

   Логических неувязок в этом спиче было хоть отбавляй. Ёжику понятно, что штраф в две медяшки за рог стоимостью в пять городов мог потребовать только полностью впавший в слабоумие и пренебрегающий своими обязанностями егерь, а так как увидеть отрубленные рога никто всё равно не мог, а уж отрубить или отпилить тем более, поскольку всем достоверно известно, что отпилить рог у единорога может только девственница, следовательно о чём вообще речь? Примерно в таком духе, только на протяжении часа, высказался наш зеленоволосый адвокат Зинзивириэль. Услышав его имя, я, наконец, сообразил, что это соплеменник Услады. Заодно до меня дошло, какую кучу денег мы оставили на поляне. Кажется, я понял, куда ночью ходил Мих, и кто стукнул эльфийку. Так ей и надо, паразитке, нечего к чужим рогам лапы свои зелёные тянуть! Надеюсь, меч не оплошал. Вот только кто способен купить рог за такую цену? И причитается ли мне какой-то процент с этой суммы?

   После трёхчасовых прений суд предположил, что надо всё же поискать кандидаток для проведения экспертизы – вдруг да найдётся лицо женского полу, способное разглядеть в густой траве мифические рога. Также было предложено взять грабли и искать рога на поляне на ощупь, т.е. прочесать всю траву и дорогу в радиусе трёх дюжин шагов от места предполагаемых событий.

   Пока же выделить из обеих групп по человеку для отыскания места происшествия и устанавливания на нём оцепления, дабы честные граждане славного города прямо сейчас не рванули искать столь ценные артефакты и не потоптали весь окрестный лес.

   На том и порешили. Заседание перенесли на послезавтра.

   Четверг, вечер

   На место происшествия со стражниками отправились один из егерей и Роксана с Цветиком. Услада фыркнула и куда-то умоталась, а вот к нам с Михом подошёл мужчина неопределённой профессии в сером плаще и негромко произнёс:

   – Не желают ли благородные путешественники отужинать сегодня в доме господина Зинзивириэля в тёплой компании не самых последних жителей нашего славного города?

   Мы желали. Особенно Мих, а я так, рядом стоял.

   Дом господина Зинзивириэля оказался из немногих, что в два с половиной этажа и под черепичной крышей, а располагался он в квартале на восток от здания суда. Окружал особняк сплошной старый яблоневый сад, поэтому под ногами то и дело попадалась опавшая завязь. Из хозяйственных построек – конюшня и баня. Во дворе нас встретил изящный молодой человек со стандартной косицей в бороде и рыжими волосами. Судя по волосам и росту – вполне человек. Впрочем, что Услада, что адвокат, отличались от людей пока разве что цветом волос и некой прозеленью на лице, но никакой безумной красотой, утончённостью или особым шармом не обладали.

   Пропуская меня вперёд на крыльце, Мих тихо, но очень внятно сказал:

   – Молчи в тряпочку и поддакивай. Понял?

   Внутри нас встретил хозяин и позвал в залу. Будь дом кирпичным, и я бы от такого не отказался: огромная зала с печью и камином в изразцах посередине, еще одна печь для готовки, длинный тщательно выскобленный дубовый стол, стулья с кожаной обивкой и бронзовыми накладками, кожаные же диваны и кресла, и парадная витая лестница на второй этаж. Всё украшено затейливой резьбой вперемешку с коваными элементами. Я прикинул, не содрать ли мне отсюда пару дизайнерских решений для своего дома, и во сколько мне обойдётся заказать такие изразцы для камина. Если я вернусь. Над гостевой частью залы второго этажа не было, и пространство над головой казалось огромным, печная труба, декорированная под ствол дерева, уходила ввысь, а со второго этажа можно было смотреть вниз на кухню и столовую.

   Стены обиты салатовым, золотым и зелёным шёлком всех оттенков. На салатовом шёлке – огромная картина в стиле абстракционизма – переплетение зелёных, голубых, желтых линий, пятна, всплески, лучи. Горы, водоворот, рассвет на неизвестной планете, паутина? Я не поклонник абстракций, но выглядело здорово. Только вычурная рама в кистях рябин несколько отвлекала внимание, а так явно рисовал талантливый художник. Я зацепился взглядом за полотно – что-то в нём узнавалось, какой-то смутный укол непонятной тревоги, или порыв. Нет, не понял. С другой стороны от дубового стола – выход в сад. Дверь была открыта, оттуда доносился шум листьев и пахло свежестью. Впрочем, в доме у Зинзивириэля вообще свежо и чисто. Не, молодец эльф, вполне стильно. Оказывается, можно неплохо устроиться и здесь, если знать как.

   За столом нас ожидали позавчерашний начальник стражи и колоритный мужик лет пятидесяти в халате, с распущенной бородой и волнистыми каштановыми волосами до плеч, чистый купец.

   Сели, откуда-то возникшая весьма красивая девушка накрыла на стол. Неплохо – все тарелки и приборы серебряные, рюмки и кубки тоже, да и еда смахивает на нормальную человеческую. Мясо, курица. Правда с опостылевшими кашами. Зато подливок восемь сортов.

   – Итак,– начал адвокат, покончив с грибами в сметане, – Виктор и ...простите, как-то неудобно звать столь значительную особу столь коротким именем.. ?

   – Михаил, – представился Мих, несколько задумавшись.– Если вам хочется совсем длинно, то Виктор Андреевич и Михаил Александрович, вас устроит? Только боюсь на проговаривание этих имён у нас уйдёт полвечера.

   – Ну что вы, "Георгий Аркадьевич" куда более труднопроизносимо, – улыбнулся зеленоволосый. – Хорошо, Виктор и Михаил, насколько я понимаю ситуацию, срок настал и кто-то из вас в ближайшее время сядет на трон уже не Тёмного, а Светлого Владыки, кто именно, и когда? Я бы поставил на вас, Михаил, поскольку рассказ егерей об исчезнувшей сабле более соответствует образу Владыки, но ваша женщина по нашим сведениям упорно добивается Виктора, а будь Повелителем вы, она предпочла бы вас, не так ли?

   – Так ли, – улыбнулся меч, – и мало того, ваша дворняга наверняка слышала, как Виктора называют повелителем.

   Смуглый хорёк рядом с адвокатом склонил голову. Колоритный купец огладил длинную бороду.

   Мы дружно отведали неплохого вина. Где-то в этом мире растёт виноград. Сколько же может стоить вино в этом городе? Со стоимостью перевоза?

   Есть мясо руками было очень неудобно, поэтому я накалывал его ножом. Пусть думают, что хотят, а я буду есть с ножа. И если у меня ухудшится память и наступит склероз – это только к лучшему. Авось, ностальгия поотвяжется. Остальные же вполне спокойно ели руками. Стану Повелителем – первым указом введу в обиход вилки. Каким Повелителем, что я несу? Мне домой надо! Меня жена ждёт! А, да, меч что-то говорил про преемника. Мих пнул меня под столом ногой. Боюсь, хорёк с адвокатом это заметили.

   – Что вы можете сообщить нам про обстановку в стране? – поинтересовался меч после томительной паузы. – Сами понимаете, от этого многое зависит. Снегозор, какая у вас информация?

  – Как вам сказать, – задумался хорёк,– Повелитель на троне уже дюжину с четвертью лет и за эти годы убил не более семи человек, и то в первые три года правления. Правда, у него была стычка с бандой диких вампиров, отрядом зомби, и дюжину лет назад он лично выехал на северные границы отразить набег снежных людей, везде вышел победителем...

   Мих поднял бровь.

   -... да, вы, правы, это естественно, – тут же поправился Снегозор, – но последние десять лет его мало кто видел. К нему систематически поставляют девушек из окрестных деревень, но, по нашим данным, все они живы. Похоже, он с ними даже не общается. Повелитель практически никого к себе не впускает, дела подписывает крайне неохотно, а его указов давно уже не слышно. Впрочем, это не самое худшее правление, а, судя по летописям, из всех правлений Тёмных так вообще лучшее. Так что тому, что страна пущена на самотёк, можно только порадоваться. Сами видите – наша окраина вполне процветает. Мы бы не стали вас поддерживать, скажу честно, но, во-первых, новый повелитель всё равно сядет на трон – случаев, чтобы светлый не смог завоевать власть, летописи не припомнят, а, во-вторых, когда у нынешнего Тёмного гномы по всему потолку заскачут, не знает никто. Про Светлых можно что-то определённое на две-три дюжины лет прогнозировать, а с тёмными никогда ничего неясно. Сидим, сами понимаете, как укушенные диким оборотнем в ожидании полнолуния.

   – А какова численность войск на данный момент, и тех, которые он сможет выставить?

   – Сложно сказать. Непосредственная охрана замка насчитывает до двух кулей воинов, а сколько он сможет набрать – смотря за какое время. От сумы до двух. Зависит от состояния казны.

   Исходя из логики, сума должна была обозначать дюжину кулей – 1728. Мих кивнул. Моим подсчётам или собеседнику?

   – Наш город и окрестности может выставить до куля обученных воинов, – вмешался бородач, – сами понимаете, вставать на сторону нынешнего правления совершенно бессмысленно, но всё же нам хотелось бы каких-то гарантий и льгот...

   Судя по всему, город каждого нового претендента на престол встречал хлебом и солью, не привыкать. Ладно, пусть Мих разбирается. Мне велено было не вякать. Что здесь моё экономическое образование, если я не знаю традиций, быта и особенностей системы?

   Темнело. Две очаровательные девушки с распущенными золотыми волосами в полупрозрачных туниках зажгли свечи на бронзовой люстре. Проходя мимо меня, они улыбнулись и опустили глаза. От них пахло не потом, а свежестью и скошенной травой. Под туникой просвечивала упругая грудь, гибкая спина и ... Тьфу, надо взять себя в руки!

   Договорились полюбовно. Судя по довольной ухмылке бородача, он почему-то верил, что Мих его не обманет. Интересно, изучал ли он по летописям процент нарушения обещаний со стороны светлых?

   Выпили за дружбу и сотрудничество. Закусили восхитительным салатом. Ещё выпили. Зинзивириэль предложил сыграть в шахматы. Мих опустошил кубок и согласился. Выяснилось, что эту игру завёз в незапамятные времена один из Светлых, и с тех пор в неё играют все, кому не лень. Фигуры представляли собой истинное произведение искусства. Особенно мне понравились пешки в полупрозрачных платьицах и с восхитительно сексуальными формами. Как можно бить фигуру, изображающую столь соблазнительную женщину? Нимфы с распущенными волосами появились снова и поставили на стол серебряные графины с вином. Забирая у меня грязную тарелку, одна их них коснулась рукой моего плеча и задела волосами. Я выпил ещё. Если один раз, и сразу уехать, то ведь это ни к чему не обязывает? Особенно, если женщина об этом знает, особенно, если её для этого и позвали... Не может же быть заразной столь прекрасная дева? Мих похлопал богиню по заду. Нет, не по заду, а по восхитительным, соблазнительным, шикарнейшим бёдрам. Как он может? Богиню – шлёпать? Такую... ммм... спину нужно трепетно гладить, нежно, не спеша, осторожно заводя и себя и своё сокровище, коснуться языком мочки уха, склониться к упругой груди, найти губами её губы, шею... Выпили ещё. Или лучше сначала бурный блиц в дверях спальни, а потом уже всякие нежности и тонкости? На тринадцатом кубке эльф сдался. Ещё выпили, ещё закусили, наконец, Мих решил, что пора и честь знать. Меня пошатывало, когда я поднимался из-за стола.

   Проходя мимо висящего на стене произведения абстракционистского искусства, Мих притормозил. В свете свечей картина несколько потемнела, ветер из сада колыхал язычки пламени, по полотну метались тени. Или это я качался?

   – Великолепная вещь, – сказал Мих, разглядывая картину, – Зинзивириэль, а вы не могли бы для нас с Повелителем повернуть полотно на четверть оборота влево?

   Надо ж так допиться, а? Он бы её ещё вверх ногами попросил повесить. Но адвокат почему-то не удивился.

   – Вы правы, – он посмотрел на холст, – когда я увидел её впервые, она именно так и висела. Только если держать её в таком виде, то придётся выстраивать под неё специальное помещение. Стан, Вальд!