Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 77 (всего у книги 86 страниц)
Поставил пустой кубок на стол, потёр виски и устало добавил:
– Знал бы ты, как неохота...
* * * * * * *
В спальне горели свечи и магические шары – Талине казалось, что Дереку не хватает света. Все целители в один голос сказали, что не понимают, почему владыка до сих пор жив. Она сидела рядом с мужем и ждала. Она не умрёт сегодня вместе с ним – но всё оставшееся время будет жить так, чтобы однажды не пройти мимо.
Приходил Дагор – приносил еду и воду. Ей. Молча.
Рука у Дерека почернела почти до плеча. Нога... о ней Талина старалась не думать. Зато она избавила его от ловца, и теперь у них будет шанс встретиться. Когда-нибудь. Она была права, убеждала она себя, она была права. Но если бы можно было всё вернуть...
В бесшумно открывшуюся дверь вошёл мужчина в эльфийском плаще, неспешно запер её на засов, взял у стены ближайший стул и поставил с противоположной стороны ложа. Сел, чуть развязно закинув ногу на ногу. Она молча наблюдала за его действиями – ей было всё равно. Ей нечего бояться. Умереть сегодня – не самое худшее.
Гость откинул капюшон, и Талина с некоторым трудом узнала беглого советника по финансам. Он изменился – совершенно выгоревшие светлые волосы оттеняли ровный южный загар. Лицо приобрело неожиданно жёсткое выражение – словно ему только что в оскорбительном тоне предложили глубоко убыточную сделку. Бывший казначей сидел напротив и рассматривал Талину – абсолютно безразлично, будто владыка уже умер. Она дотронулась до руки мужа – горячая.
– Стервятник, – сказала она спокойно. – Пришёл делить власть?
– Нет, женщина, – в низком голосе существа напротив не было даже намёка на интонацию, – я пришёл предложить тебе выбор.
Она поняла сразу. Вот он – шанс. Последний. Или её последнее испытание.
– Какой? – во рту пересохло, слова давались с трудом.
– Ты можешь попросить меня вернуться, – в голосе собеседника по-прежнему не было ни капли человеческого, – ты можешь разрешить мне вернуться, можешь – не разрешить мне вернуться. В первых двух случаях твой муж будет жить.
– Нет, – она спешила, боясь передумать, – ты пришёл за ним, но ты его не получишь. Я не отдам. Не всё существует здесь и сейчас.
– Ты хорошо подумала, женщина? – ловец не был ни удивлён, ни огорчён. – Скоро сюда придут маги и стражники, и тебе очень повезёт, если тебя убьют сразу. И я даже не смогу оказать тебе последней милости – меня уже не будет в этом мире. Ты готова?
– Да, – глядеть ему в глаза она не могла, – да, если такова цена.
Ильм склонил голову набок, рассматривая её. По-прежнему абсолютно бесстрастно.
– А если всё будет напрасно? – поинтересовался он. – Это ведь не ты взяла меч, женщина. Это он взял. Это он давал согласие – не ты. От меча нельзя отказаться, женщина. Меня нельзя утопить, выкинуть или расплавить. Я могу уйти только сам, если захочу. Но могу и вернуться.
Пламя свечей и магических светильников играло на эльфийском плаще. Ей казалось, что сталь блестит у неё перед глазами, лишая воли к сопротивлению. Она собралась с силами и взглянула бывшему советнику в лицо. В нём действительно не осталось ничего человеческого, или ей просто от страха так кажется?
– Нет, – голос почти пропал, – не всё существует здесь и сейчас. Я не хочу потерять его навсегда. Тем более... что... сюда скоро придут и всё кончится. Уходи.
Существо откинулось на спинку стула и покачало ногой.
– Допустим, – интонаций всё не было, – ты спасёшь мужа, женщина. Но ты подумала о том, что будет, если я не успею вернуться с новым владыкой раньше тёмного? Ты этого уже не увидишь, но ведь ты помнишь?
Она помнила. Она многое помнила.
– Я знаю, – сжалась Талина, – что такое алтарь. И я видела жертвы, которые облегчают тебе приход. Ты думаешь, я – забыла?
Собеседник вздохнул. Зачем, подумала Талина, он же спокойно может не дышать вообще.
– Ты поверила, женщина, – констатировал он. – Не подумала – кому может быть нужна эта ложь и для чего. Не поинтересовалась – почему ты раньше никогда не слышала этих слов. Твоё право. Но на мой вопрос ты не ответила. Спасение твоего мужа стоит таких жертв? Ты видела страну тогда и теперь, ты знаешь, какой твой муж правитель, скажи – твоё упрямство оправданно? Один, сомнительный для тебя шанс встретиться с ним после смерти – он стоит стольких жизней? Стоит? А одной жизни – стоит? Сколько жизней тебе надо, женщина?
С ним нельзя разговаривать, вспомнила Талина. Только гнать... Не слушать...
– Уходи.
– Что ж, – собеседник поднялся, – только один вопрос женщина...
Она напряглась. Она выдержит.
– Где твои дети, женщина?
Талина смотрела на пришельца. Сколько она сидела здесь – день, два? Как она могла...
– Уб-блюдок... что ты сделал с ними?
Только не упасть в обморок.
– Я? – существо словно позволило себе слегка удивиться. – Ничего. Мне просто стало интересно – женщина, ты вообще помнишь, что у тебя четверо детей? Ты знаешь, где они? Когда ты сидела здесь, ты о них вспоминала? Ты подумала о них, когда я вошёл?
Она думала... что... что... Гозрений... и братья....
– Они не достанутся ловцам, – отрезала Талина. – И Дерек тоже. Жизнь здесь – ещё не вся жизнь.
– И ради этого ты оставишь их без отца и матери? Сиротами – ради призрачной надежды отстоять мужа?
– Да.
– Фанатичка.
Впервые в голосе существа что-то прорезалось.
– Ты сама отправишься к нижним, женщина. Ты – не он. Потому что в своей одержимости ты не ведаешь жалости даже к собственным детям. Жертвуй собой – не другими.
Скорее бы он ушёл – она не выдержит...
– Я знаю только одно, – отчеканила Талина. – Тебе зачем-то нужно моё согласие. Ты его не получишь.
Бывший казначей поднялся – ей даже показалось, что устало. Не надо верить – играет.
– Ладно, женщина, – махнул рукой Ильм, – я предлагал тебе выбор, ты его сделала. Пошёл я. Ничего с твоими детьми не случится – они уже добрались до твоей матери и братьев.
Он как раз подошёл к двери, когда она прошептала:
– Нет! Постой! Подожди! Вернись, я прошу тебя...
Ей казалось – он разворачивается целую вечность.
– Вернись к нему, прошу тебя...
Она думала – как бы не разрыдаться, когда Ильм положил руку на лоб Дерека и исчез.
Ничего не произошло. Ночь должна была уже закончиться и начаться сначала, а в состоянии Дерека ничего не изменилось. Топот ног и бряцанье доспехов наверху вывели её из оцепенения. Он обманул, поняла Талина, ловцы всегда обманывают. Сюда придут, и они с Дереком умрут в один день, как она и мечтала, но – расстанутся навсегда. Даже если её путь лежит к нижним – к Дереку её не подпустят...
Она взяла мужа за руку. Господин Хант возник напротив – тенью в переливах эльфийского плаща.
– Я встречу их, женщина, – сообщил он по-прежнему бесстрастно, – я ждал их. Запри за мной дверь и не вздумай стрелять мне в спину.
Существо двинулось к двери вполне обычной человеческой походкой. Талина осторожно протянула руку к арбалету. Ильм чуть притормозил и, не оборачиваясь, покачал головой.
– Не стоит, женщина.
– Подожди, – заторопилась она, ощущая топот ног и шум схватки на соседнем этаже, – подожди! Возьми меня вместо него! Какая тебе разница – в ком находиться и кого забирать!
Тень прежнего Ильметаса Ханта мелькнула перед ней – когда советник развернулся и удивлённо вскинул брови.
– Нет, – засмеялся он совсем по-человечески, – внутри женщин я предпочитаю бывать куда более традиционным и гораздо более приятным способом. Ты не в моём вкусе.
И вышел. А она чуть помедлила, потом подбежала и задвинула засов. И придвинула ещё кресло – шкаф был ей не по силам. Постояла, прислушиваясь к шуму, вернулась, села рядом с Дереком, взяла арбалет и нацелила на дверь.
* * * * * * *
Охрана владыки сражалась упорно, но пятерым магам не выдержать против пары дюжины. Гузард подивился, как хорошо организована оборона – слухи о мастерстве главнокомандующего не врали, пришлось вызывать подкрепление, и только тогда они смогли прорваться к лестнице на нижние этажи. Дальше дело пошло легче – поняв, что устоять возможности нет, объявившие себя временными соправителями Радосвет с Дагором предпочли сохранить людей и организовать грамотное отступление. Ничего – если им и удастся скрыться, это уже не будет иметь особого значения. Главное – убедиться, что владыка уже мёртв. Или помочь ему уйти.
Тогда можно будет объявить о переходе власти.
С ловушками на лестнице пришлось немного повозиться – ценой жизни двоих стражников. Дальше проход был свободен.
У дверей спальни владыки стоял человек в эльфийском плаще. Тряхнул головой, скидывая капюшон. Гузард невольно дал приказ остановиться – охранник смотрел слишком спокойно. Так спокойно, что становилось страшно.
– Тех, кто сдастся без сопротивления, ожидает помилование и ссылка, – вполне доброжелательно произнёс он. – Предлагаю страже – бросить арбалеты, магам – лечь лицом вниз, голову на ладони.
К великому удивлению Гузарда половина стражников отшвырнула арбалеты и бросилась лицом вниз. Четверо магов – тоже. Человек скептически сжал губы и посмотрел на оставшихся.
– Думаем, – подытожил он. – Не сдавшихся сначала допросим, потом казним. Пощады не обещаю. Кто ещё?
Дюжинник едва уловимо шевельнул пальцами: команда прошла лёгким дуновением воздуха – остановить, заморочить, лишить сознания и допросить. Охранник примитивно принял все заклинания на возникший в руке щит, им же отбил нестройный залп арбалетных болтов и двинулся вперёд.
– Время ещё есть, – вновь повторил он. – Кто ещё?
Клинок прошёлся по головам стоящих впереди арбалетчиков, чтобы следом обрушиться на магов.
Дюжинник боевых магов успел рухнуть на мокрый от крови пол и уткнуться лицом в ладони.
– Стража! – услышал Гузард над собой голос, и следом – топот казалось только что отступившей гвардии владыки. – Вот эти – сдались, а вот эти – слишком медлили. Всё ясно?
* * * * * * *
– Джай?
Маг вопросительно приподнял бровь – опальный казначей вошёл в его кабинет как в свой собственный. Но не стоило сразу выгонять бывшего советника и тем более учить вежливости – всё же он оставался владельцем крупнейшего торгового дома, который владыка или не смог или не посчитал нужным выдворить из столицы. Деньги и связи Ильметаса Ханта могли пригодиться Ковену, сам же торговец обладал недюжинным чутьём и никогда не рисковал понапрасну: раз появился – значит почуял немалую прибыль.
– Господин Хант? – холодно осведомился Джайлем. – Чем обязан?
Одет беглый казначей был далеко не так роскошно, как в былые времена: серый плащ, эльфийский, но вышедший из моды ещё лет пять назад, отнюдь не новые эльфийские сапоги; добротные, но не роскошные штаны, меховая безрукавка и рубаха – южной работы. Маг позволил себе бросить едва уловимый взгляд на одежду торговца и чуть искривить губы. Пребывание в южных землях не пошло господину Хату на пользу, если не считать ровного бронзового загара. В уголках глаз и между бровями наметились морщинки – видимо, долго не мог позволить себе омолаживающих зелий.
– Ты меня достал, – очень непосредственно объяснил торговец, кидая плащ на ближайшее кресло. – Вернее, меня достало, что ты не понимаешь нормального обращения.
Болевое заклинание не произвело на бывшего казначея видимого действия – на амулеты он по-прежнему не скупился. Ничего, поправимо. Поставить наглеца на место – не проблема. Молния отразилась от блеснувшего в руке кинжала. Огонь опалил дверь за господином Хантом, не причинив ни малейшего вреда ни ему, ни его одежде. А вот это странно – неужели он, глава Ковена, проглядел магов, способных создать амулет такой мощи? И кто же они?
– Вот видишь – совсем не понимаешь, – от усмешки посетителя по спине Верховного мага побежали мурашки, что вовсе не было отдачей от вновь срикошетивших от клинка заклинаний.
На главу Ковена обрушился удар – примитивнейший удар кулака в челюсть. И никакая магическая защита не сработала. Джайлема отбросило к стене вместе с креслом. Следующий удар пришёлся в нос. Затем казначей поднял первого мага страны за шиворот и приложил подбородком о колено. Швырнул на пол, добавив носком сапога в живот. Приподнял и с размаху шваркнул ещё раз. От следующего пинка маг взвыл, выплёвывая на пол остатки зубов.
– Я тебе не Амелия, – безо всяких эмоций сообщил казначей, сопроводив свои слова ударом, после которого Джайлем не смог издать ни звука – перехватило дыхание. – А мои сапоги – не плёточка. Так что никакого кайфа ты не дождёшься, гнида.
Дальнейшее Верховный помнил урывками: лёгкий эльфийский сапог, наносящий совсем не лёгкий удар, резкий рывок с пола и удар о стену... Он летал по своему кабинету безо всякой магии, израсходовав все заклинания и волю к сопротивлению. И не было времени собраться, не было сил сплести примитивнейшую "стенку", да и бессмысленно было её плести – кулак советника запросто снёс бы стенку как каменную, так и магическую. В редких проблесках сознания он, глава Ковена, мог лишь жалобно подвывать и хрипеть "пощады" – казначей знал, куда бить.
– Наколдуй воды, – приказ не обсуждался, и Джайлем послушно вылил на себя ведро воды.
– Мне надоело, – господин Хант поднял мага и швырнул в кресло для посетителей. – Ещё раз вякнешь, и я с тобой разделаюсь. Всё понял?
Джайлем только мычал и мотал головой.
– Приведи себя в чувство. Ну?
Обезболивание не давалось – хватило лишь на то, чтобы перестать скулить. Вдох и выдох требовали неимоверных мучительных усилий, сознание мутилось. Он – светлый, Джайлем мучительно старался скрыть свои мысли, он – светлый, он не станет начинать с Амелии...
– С этой дуры? – искривил губы меч. – Не буду. Побрезгую. Только ты сам знаешь ответы на все вопросы, не так ли? Я-то её не трону, да что толку...
Джайлем сам знал все ответы – если его убьют, Амелия... маг содрогнулся. Светлому вовсе не надо ничего делать – в Ковене и так слишком много желающих объяснить жене первого мага страны, где, как, когда и сколько раз она ошибалась.
Казначей вновь поднял его с кресла и швырнул на стол, приставив к горлу кинжал.
– Теперь быстро говори, кто делал яд. Ну?
Боль скрутила так, что ответить Джайлем ничего не смог. Он очень хотел ответить, очень...
– Ты скажешь, – искривил губы меч, – вопрос только, останешься ли в живых... Ну?
Дверь распахнулась – кто из стражников вошёл, маг не увидел. Дёрнуться и подать знак он тоже не мог, да и какой смысл, если все боевые заклинания раздвоились, не тронув господина Ханта, но снеся половину мраморной облицовки в кабинете.
– Сегодня, – обратился казначей к стражнику, – погибло очень много магов, а ещё больше – бежало, опасаясь или гнева владыки или гнева вот этого...
Джайлема опять скрутило.
– Так вот, – третий советник провёл кинжалом по виску мага, всё ещё продолжая глядеть на стражника, – искать будут долго и многих, кого-то найдут, кого-то – нет, но у того, кто видел Верховного мага в таком состоянии, в столице шансов нет. Ясно? А я его, может, ещё и не убью – зависит от того, как быстро и охотно он ответит на мои вопросы.
Стражник понял – до Джайлема донёсся звук захлопнувшейся двери и лёгкая вибрация телепорта. И ведь не узнаешь теперь, кто прибегал...
– Так кто делал яд?
– Имедильииль.
– Где брал ингредиенты? Чей состав?
– Состав мой, зелья его...
Оставалось надеяться, про темпорала Хант не знает.
– И не надейся, – кинжал прошёлся по горлу, – кто и где? Ну? Не заставляй меня спрашивать дважды.
Джайлем и не заставлял – меньше всего он хотел, чтоб его спрашивали дважды. Но голос не повиновался...
– Ну?
– Ггоззз...– попытался прохрипеть маг. Потерять сознание меч ему не дал.
– Кто и где?
Врать бессмысленно – надо было понять это сразу.
– Штед, в Охаде...
– Почему жив?
– Кровник...
– Твой?
– Да... – собрал последние силы и добавил, – убей и Г...
Господин Хант покачал головой.
– Т-ты не..., – говорить по своей инициативе сквозь выбитые зубы было тяжело, но иначе Хант мог сделать вид, что не понял, – те-емпорал...ов... их... нельзя оставлять... ...он... убьёт нас всех... Ч-чаянь видел?...
Клинок перестал колоть в шею, замаячив перед глазами сводящим с ума мерцанием. Выяснилось – ужас может быть ещё большим, чем представлял себе маг.
– Только заикнись об этом, – кинжал не шевельнулся, но на щеке появился порез, – и останешься без языка. Для начала. И запомни – моё терпение не безгранично. Ну а теперь рассказывай.
И Джайлем выложил всё – на эльфийском, потому что подвывать было легче, чем шевелить разбитыми губами. И Стадеша вспомнил, и Охаду, и Штеда, и Чаянь, и все имена и пароли, даже те, что забыл давно и надёжно, и кого в ближайшее время убрать собирался и... свою тайную надежду, что в открытой схватке Штед способен разделаться с кем угодно, включая светлого...нет, не владыку...
– Угу, – хмыкнул казначей напоследок, – я, конечно, именно для того приложил Стадеша мордой ко всем его статуям, чтоб свои вместо них поставить... с этого момента – ни одного решения без согласования со мной.
Когда дверь за господином Хантом закрылась, Джайлем скатился на пол. Встать на ноги ему удалось... к вечеру этого дня. Или следующего. В кабинете не осталось ни одного целого амулета – когда казначей успел их уничтожить? Приводить себя в нормальный вид сил не было, и глава Ковена телепортировал в башню как был, собрав последние силы. Амелия поможет, их замок не должны были штурмовать...
– Как? – возмущённо фыркнула Амелия, презрительно разглядывая вывалившегося из телепорта мужа. – Как ты мог?
Воздела руки и глаза к потолку, постояла, ожидая реакции, не дождалась, – Джайлем был занят попыткой устоять на ногах, – и продолжила:
– Мой муж, глава Ковена, правитель, – и совсем потерял контроль надо собой!
Джайлем попробовал сплести заклинание – но на правой руке все пальцы были сломаны, а на левой – разбиты, и оно всё время соскальзывало. Вербальный компонент тоже не дался – слишком сильно расквашены губы и нос. Вдобавок он боялся не удержать равновесие и рухнуть на пол.
– Глава Ковена – и подобное ничтожество!
Джайлем осторожно вдохнул, сделал шаг к столу и опёрся на него обеими руками, изо всех сил сдерживая стон. И почему он сдался и прекратил добиваться руки Аремиилиннь? Молодой был, себя ломать не захотел, а теперь ничего не изменишь...
– Да, ты – ничтожество! – патетика в голосе Амелии начала сводить с ума, если б ещё все силы не ушли на телепорт и на этот шаг. – Где твои зубы? Кем надо быть, чтобы начинать правление с выбитых зубов! Ты подумал, когда ты теперь сможешь появиться перед подданными?
– Да... – Джайлем впервые в жизни попытался повысить голос на жену, но вместо крика получилось лишь шипение. – Да... и убирайся вон... вон пшла, дура...
От неожиданности Амелия открыла рот, закрыла, задохнулась, схватилась за сердце и вихрем вылетела из залы. Он постоял немного, пытаясь собраться с силами, и принялся искать, чем привести себя в чувство. В сейфе нашлись амулеты – он добирался до них целую вечность, – но боль чуть отступила, сознание немного прояснилась, и пришло осознание – жив! Жив! Надо же быть таким кретином – столько лет переживать, что какой-то там советник смеет одеваться лучше него – нашёл с кем тягаться... Идиот – всю жизнь завидовал темпоралам, почти всех передушил в зародыше... а жив лишь потому, что сам не способен управлять временем... И – это его последние годы на посту главы Ковена. Всегда знал, что ходит по краю, но никогда не думал, что удар сапогом может быть куда хуже раскалённого железа. Не представлял... теперь... теперь ... теперь он никогда не сможет войти в кабинет тёмного – ему всегда будет страшно... бежать, бежать... Надо увозить Амелию – если б не её амбиции, давно бы процветали где-нибудь в южных княжествах...
* * * * * * *
Днём к Талине зашли Дагор с Любозаром, сообщили, что беспорядки закончились, разрешён въезд в столицу, и скоро прибудет Вишенка. Слуги принесли еду, воду и чистое бельё для Дерека, а она всё сидела рядом, не в силах забыться. И не зная, где в данный момент находится... советник. Пусть будет советник. Позвать или спросить вслух она не решилась. Лучше Дереку не становилось – но и хуже тоже.
Ильм возник в изголовье за несколько ударов сердца до звука шагов за дверью. Потянулся и, не взглянув на Талину, пошёл открывать.
– Госпожа Теарлиинь, моё почтение, – советник по финансам приветствовал целительницу низким поклоном. – Наконец-то.
– Господин Хант, – чуть удивилась Вишенка, – вы вернулись?
– Не мог же я оставить владыку в агонии, – пожал плечами советник, – но, если честно, без помощи я замучился.
Целительница прищурилась, с откровенным интересом разглядывая казначея – ростом она была почти с Дерека и смотрела в глаза существа рядом с ней чуть сверху и безо всякого страха или отвращения. Госпожа Аремиилиннь даже едва заметно улыбалась, словно ожидая чего-то.
– Мих, – понял её советник и отступил на шаг, пропуская к владыке. – Михаил.
– Моё почтение, Талина, – Вишенка всегда относилась к ней с симпатией, – тебе бы лучше уйти и отдохнуть.
– Нет, – вцепилась Талина в подлокотники кресла, – ни за что.
Отказаться было неимоверно сложно – даже Дерек предпочитал не вступать с госпожой Теарлииннь в спор.
Вишенка перевела взгляд на Ханта – тот чуть заметно качнул головой.
– Ну как хочешь, – пожала плечами целительница, – но нам будет не до тебя. Ильметас, доклад ведь был твой?
– Мой, – согласился советник. – Ты что скажешь?
Магичка склонилась над владыкой.
– Эльфийское противоядие действует, – растерянно сообщила она после длительного молчания. – Тогда я не понимаю, что с рукой. И с ногой – тоже. Это уже не яды. Значит, прав был ты, поскольку других гипотез нет. Но ногу я возьмусь лечить, а руку... ты не нашёл этого темпорала?
– Нашёл, – хмыкнул казначей. – Бесполезно – он был кровник Джайлема: всё равно ничего бы не сказал. Возвращаться же за Джаем и волочь обоих сюда было слишком опасно. Я и сам справлюсь, это лишь вопрос времени. Но не хотелось бы, чтоб владыка валялся без сознания полгода. Давай, так: ты смотришь общее состояние снаружи, я – изнутри...
Он вновь исчез, а целительница склонилась над Дереком. И – ничего не произошло. Талина молчала, боясь потревожить Вишенку вопросами.
– Да, – констатировала Вишенка, когда советник вновь возник у изголовья Дерека, – Джайлем не случайно глава Ковена, вот уж не предполагала... Ну что, немного отдохнём и начнём сначала...
Больше всего Талина страшилась, что существо станет отвечать голосом Дерека, когда Вишенка задавала вопросы. Голосом Дерека и изнутри Дерека. Но господин Хант каждый раз возникал рядом, подробно разъясняя своё видение ситуации. Может, он не мог заставить мужа говорить... Но он не обманул, Вишенка не может быть с ним в сговоре – они вылечат Дерека, им незачем так притворяться...
Аремиилиннь поила её мужа – и Талина опять не знала, глотает ли он сам, или его заставляет то существо, что внутри. Тело – лишь тело, убеждала она себя, оно не может сейчас влиять на разум, и для поправки нужны вода и зелья...
А потом Талина всё-таки заснула – может, целительница поспособствовала, может – не выдержала...
Когда она проснулась, Вишенка сидела рядом и пила молоко из глиняной кружки. Талина перевела взгляд на Дерека – губы у него чуть порозовели...
– Да, – подтвердила Вишенка, – лучше... но мы тут измучились совсем. Я уж предлагала и ногу и руку владыке ампутировать – он бы тогда завтра уже пришёл в сознание, но в этом случае ему почти год пришлось бы восстанавливаться. А Мих ещё добавил, что придётся тогда провести ту же процедуру и с Джаем, для профилактики... в общем, не переживай, вылечим твоего мужа, хоть и не так скоро.
– Он... здесь? – беззвучно шевельнула губами Талина, словно от существа можно было что-нибудь скрыть.
– Ушёл с Дагором, – качнула головой целительница. – Потерпи – ещё полдюжиницы-дюжиницу, и мы вернём Дерека в сознание.
Дерек действительно очнулся через полдюжиницы: и она не могла шевельнуться, не могла склониться к нему – потому что не знала, муж ли смотрит на неё, или то существо, что всё это время находилось внутри него. Вишенка же молчала, сосредоточенно изучая здоровье владыки. И так прошла целая вечность, пока советник не возник рядом и не сказал:
– Я пришлю Дагора с докладом, владыка. И, с вашего позволения, вернусь к обязанностям казначея. Вы не возражаете?
И Дерек посмотрел на Талину. И ей пришлось кивнуть, и тогда владыка едва слышно произнёс:
– Не возражаю.
Ренина с Ульрикой вернулись сразу после того, как Дерек начал подниматься с постели. За младшими же детьми они должны были поехать вместе. Перед отъездом Талина собрала все силы и пришла в кабинет третьего советника – теперь она поняла, почему тот всегда сопровождал их в поездках в подгорный мир. Он поедет и в этот раз. И она не знала, верить ли Дереку, что это существо никогда не присутствовало в их спальне. Но если всё время об этом думать – можно сойти с ума.
Они смотрели друг на друга, и ничего угрожающего или нечеловеческого не было во взгляде советника – лишь отстраненность.
– Чем обязан? – спокойно поинтересовался он.
Она вспомнила все песни и легенды, в которых утверждалось, что бессмысленно обращаться к ловцу. И концовки песен – в которых рассказывалось, что случилось с теми, кто поверил... Но почему не попробовать? Что она теряет?
– Скажи, ты всё равно заберёшь его?
Господин Хант отложил в сторону перо и исчерканный лист бумаги – сегодня он сам разбирался с делами, но и ей придётся ещё не раз проверять его деятельность, теперь уже чётко осознавая, что это – бессмысленно. Она не найдёт ни приписок, ни искажений – если он сам не захочет. Она никогда их и не находила. Но таков порядок: он – казначей, она – ревизор.
– Ты сама знаешь ответы на все вопросы, женщина, – пожал плечами советник. – Если я скажу: "да, и у тебя нет шансов" – поверишь ли ты мне? А если скажу: "нет, не всё ещё решено, попробуй, и ты найдёшь выход" – поверишь? Не станешь ли искать подвох и там, и там? И, женщина, неужели ты сама не знаешь ответа на вопрос – как теперь тебе жить?
Она знала – как. Он прав – она сама знает ответы на все вопросы.
Глава 42. Седьмая шахта
– Ты долго ещё будешь с блаженным видом этот клинок гладить?
– У?
– Я говорю: может, ты на меня посмотришь, а не на него?!
– Ммм... Рыбка, ты очаровательна...
– Да?
– Угу.
– А он?
– Он – прекрасен. Ты только глянь – разве не шедевр?
– Ну-ка дай. И с какого бодуна ты этот шедевр ваял? Радуешься, что с перепою мимо заготовки не промазал? Или я чего-то не понимаю?
– Именно – это не мой.
– Не твой?! Не может быть... а чей?
– Пенетимада. Восьмая попытка. Из серьёзных, естественно. И он счёл, что вот её мне подарить не стыдно.
– Это он что-то... представляешь, сколько он стоит? И ты взял? Не постеснялся?
– Нет. Он на предыдущих семи заработал не меньше. Потом я и сам так делал... и согласись – приятно.
– Ещё бы! По-моему, это первый у тебя, кто поднялся до такого уровня...
– Так а я о чём?
– Ладно тогда, балдей уж...
* * * * * * *
– Дед? – воеводе не хотелось лишний раз общаться с императором. Он бы давно выехал к себе в северный замок – дед старел, становился сварлив и мнителен, – но кто-то должен был держать армию, оборону и безопасность. И кто, если не главнокомандующий? Все дядья с радостью сложили с себя ответственность и ушли жить в подгорный мир – без снежной холодной зимы, слякотной осени, войн и опасностей. Справедливости ради, склонности к военному делу и управлению страной они никогда не проявляли, и никого из них император удерживать не стал, а императрица откровенно радовалась такому выбору. Двоюродные братья тоже предпочли идти по стопам отцов: и лишь очень немногие из них выползали из своих подземелий под небо – на семейные торжества, да и то не всегда. Да – Аледен, его сыновья и внуки строили такие мосты, что можно было позавидовать; да, Алетару не было равных в литье витых ворот и решёток, как Алетему – в создании новых сплавов, но – никто из них никогда не хотел волочь на себе тяготы правления. Что там говорить – двое его собственных детей недавно отправились жить в подгорный мир, заявив отцу, что ничего с собой поделать не могут – у них замирает сердце и перехватывает дыхание от восторга при виде подгорных сводов, огненных шахт и водопадов, и здесь, наверху, им всё серо и постыло. Алеран не удерживал их – не хотел, чтобы после его смерти сыновья или внуки перебили друг друга в борьбе за трон императора. Теперь же власть после него перейдёт к одному из троих оставшихся жить под небом сыновей. Или к одному из внуков – если среди сыновей не найдётся достойного. Власть – перейдёт. Если сегодня он проведёт разговор так, как задумал.
– Слушаю тебя, – дед привычно положил подбородок на сцепленные руки. – Садись.
Воевода медленно опустился в кресло, рассматривая императора. Нельзя сказать, чтобы он сильно сдал: сколько Алеран помнил деда, тот всегда выглядел именно так – полностью седой, в глубоких морщинах, лишь подчёркивающих привычку властвовать и упрямство, всегда неторопливый и уверенный в себе. Он не скрывал своего возраста, в отличие от многих не обращался к магам за омолаживающими зельями и заклинаниями, всегда казался много старше бабки, и – вот в таком состоянии побеждал тёмного. На памяти Алерана – пять раз.
– Когда почти семь дюжин лет назад владыка Аледер пришёл к власти, – начал воевода давно заготовленную речь, – он пообещал, что смены правителей больше не будет, и власть станет передаваться по наследству. Обещания надо сдерживать.
– У нас была смена правителей? – спрятал император в бороду едва заметную усмешку. – Давно ли?
– Я о второй части обещания, – Алеран проигрывал деду во всём, как ни горько было это осознавать, но кто знает, как нынешний воевода будет выглядеть после стольких лет правления – может быть, ещё внушительнее, чем владыка Аледер. – О передаче власти по наследству.
Император чуть распрямился и внимательно изучил внука – от его взгляда главнокомандующий едва не покрылся испариной. Он и сам умел наводить ужас взглядом – но подозревал, что с дедом и в этом не сравнится. Надо договориться миром – поднимать бунт даже при полной и безоговорочной поддержке армии слишком опасно. На стороне деда – маги и его меч. Не исключено, что слухи о мощи меча сильно преувеличены, но казну в своих руках он держит цепко и способен перекупить кого угодно. С господином Хантом приходится считаться – с ним считается сам глава Ковена.
