355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Макарка, Гыррр » Меч и проводник.Дилогия. (СИ) » Текст книги (страница 16)
Меч и проводник.Дилогия. (СИ)
  • Текст добавлен: 4 октября 2016, 02:21

Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"


Автор книги: Макарка, Гыррр



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 86 страниц)

   Цветик вертится впереди, стряхивая с себя четверых нападающих, Фима пустил вперёд огненную дорожку. Бородатый мужик вцепился Цветику в спину и тянет назад. Я всё-таки выдернул топор из трупа и бросился вперёд, думая только о том, чтоб не промазать. К счастью, спина висящего на Цветике мужика оказалась заметно шире дерева, на котором я тренировался, и промахнуться по ней с одного шага было просто невозможно. Еще двоим охранник свернул шеи прямо на моих глазах.

   – Роксана, лучник справа!

   Мимо летит кинжал и сюрикен. Странно, включился звук?

   – Мимо, прикрой! Достал, нормально!

   Спереди на дорогу выскакивает ещё банда – да сколько же их!

   С неба на лес с воем обрушиваются огненные росчерки,обломанные верхушки деревьев падают на дорогу. Стена огня встаёт впереди, пожирая деревья и расходясь в стороны.

   – Фима, гаси давай! Спалишь нас всех!

   Огонь с воем уходит вперёд и гаснет метрах в ста. Впереди – выжженная просека. Удар сбоку – оскаленная морда дышит мне в лицо. Блеск стали перед глазами – пасть с дюймовыми клыками отлетает в сторону. Из оставшегося обрубка хлещет алая струя, заливая глаза. Обезглавленное тело по инерции сбивает меня с ног, в глазах темнеет – то ли от крови, то ли от толчка.

   – Виктор, ты как? – гудит надо мной знакомый бас. Вопль рвётся из глотки при виде черного носа и клыков у самого лица. Последним усилием воли успеваю отвернуть метящий под рёбра клинок и вонзаю его в измятую траву рядом с собой.

   – Виктор?

   Ужас сковал язык, из горла раздаётся нечленораздельное мычание.

   – Да нормально он, только в шоке от твоего вида, – это Мих подошёл поближе и покосился на мою руку, с таким трудом удержавшуюся от удара, – ты за собой лучше смотри, а то Витёк с перепугу тебя сейчас чуть не пырнул. Хорошо, узнал, удар отвести успел, а то лечили бы.

   – Чего? – бас Цветика вколачивает меня в землю. Как такая глотка может ещё и говорить по-человечески?

   – Чего-чего, – передразнил меч. – Частичная трансформация – это, конечно, покруче, чем гнома за шиворот ухватить, но только когда она управляемая. Если ты непроизвольно каждый раз себе такие клыки и нос отращивать будешь, то невеста от тебя, пожалуй, сбежит. В смысле, уплывёт.

   Цветик поднялся на ноги и принялся ощупывать лохматую бороду и нос. Потом посмотрел на покрытые белой шерстью руки.

   – Получилось! – заорал он на весь лес. – Витёк, получилось!

   Две огромные лапы подняли меня с земли и подбросили в воздух. Потом поймали и от всей души придавили. Ребра затрещали, я захрипел. Блин, разбойнички не ухлопали, так Цветик на радостях сейчас удавит! Спасло меня только то, что счастье Цветика требовало бурного выхода. Следующим в воздух полетел Мих. Поймав его на лету, Цветик от души стиснул меч в объятиях, радостно бася:

   – Получилось! Ребята, у меня получилось! Братан не умеет, папаня не умел, а я теперь почти как дядька Горицвет! Вот мамке радость! Не чаял уже! Надо же, получилось! Ребята, а главное, это вообще не больно! Не, ну совсем не больно!

   Интересно, у Миха также сейчас трещат рёбра, как и у меня?

   – Осторожней, – сморщился поставленный на землю меч, аккуратно себя ощупывая, – ты мне чуть все рёбра не переломал, они ж не железные... Тьфу! Я как раз железный, но даже мои рёбра ломаются в таких объятиях. Как же ты Златку-то свою не придавил? Вот русалки, вот народ, настолько к повышенному давлению на глубине привычные, что даже с оборотнями обниматься запросто могут!

   Цветик прыгал на месте, то убирая клыки, то выращивая. Руки покрывались белым мехом, обрастая жутковатыми чёрными когтями, а потом плавно приобретали вполне человеческий вид. Такой маленький и милый щенок был, и такая чудовищная громадина получилась. Подрос что ли, за время путешествия, или при частичном перекидывании рост сохраняется? И вообще нос у него для кобеля ну очень сильно велик! Это какая ж порода получается? Непонятно.

   Подпрыгивания Цвета постепенно начали переходить в пляску. Он хлопал себя по коленям, пританцовывал на радостях и голосил что-то собственного сочинения:

   – Эге-гей, я теперь молодец! Домой теперь вернуться не стыдно будет мне!

   – Да, – услышал я сзади голос Роксаны, – что ж теперь будет, если он полностью перекинуться решит?

   Мих резко повернулся к ней и выразительно приложил палец к губам. Не хочет портить парню радость, понял я. Видимо, рост сохраняется только при частичной трансформации и Цветику вдвойне тяжело придётся, окажись он снова милой симпатичной шавкой.

   Мы молча досмотрели до конца представление, устроенное нам Цветиком. Что порадовало – никаких кошмариков с выворачиванием наизнанку и скручиванием всех костей винтом при частичной трансформации, в отличие от полной, не наблюдалось. Впрочем, почему они должны проявляться у Цвета, если у старост ничего подобного нет?

   – Ладно, – вмешался меч, – хватит плясать, надо с трупами разобраться. Фима, гигант! Давай с Роксаной справа вдоль дороги пройдись, там девять лучников лежат – стрелы все заберите и лук себе подбери. Пара эльфийских у них должна быть. Стрелять умеешь?

   – Естественно, – выпрямился Фима, тряхнув засыпанными пеплом кудрями, – у меня...э... пра-пра-... впрочем, неважно ...дед эльф, это теперь ещё поклений на десять. Только зачем мне лук, если я падающие звёзды призвать могу и на врагов обрушить?

   Интересно, он имеет в виду метеоритный дождь?

   – А ты у нас теперь из лука рябчиков и куропаток бить будешь, – внёс Мих здравое предложение, – или предлагаешь их метеоритом сверху пришибить? Так одни пёрышки горелые останутся. Роксан, трупы сюда волоките, Фима, с тебя быстрая и чистая кремация, понял? Злат, на тебе лошади, по запаху найдёшь? Ты ж теперь как минимум втрое быстрее бежать сможешь, любого жеребца догонишь. Если где ещё лошадей каких почуешь – веди сюда. Но я не заметил. А мы, Витёк, пойдём с левой стороны, потому как нам куча зомбиков за спиной на фиг не нужна.

   Четыре трупа вытащил я и шесть Мих. Пятеро оказались эльфами. Все убиты чисто: ничего располовиненного не наблюдалось – только колотые раны. Я поймал себя на желании убрать им волосы и посмотреть на форму ушей. Наверно, я схожу с ума, думал я, подтаскивая к общей куче очередной труп – убил трёх человек, тащу покойника, и ничего не чувствую. Вообще. Кроме непотребного интереса посмотреть, острые ли уши у мёртвого эльфа. Уши оказались острые – голова запрокинулась и волосы откинулись назад, дав мне возможность это проверить. Последней вытащили мёртвую эльфийку – голую, в стадии частичной трансформации – нос ещё волчий, руки человеческие, а ноги и низ туловища в шерсти и с хвостом. Она сжимала лук, я не стал его выдёргивать, так и положил. Из плеча торчала Роксанина шпилька.

   До общей кучи доволокла свою ношу Роксана и посмотрела сначала на эльфийку, потом на Миха. Затем вытащила шпильку.

   – Да,– согласился меч, – я её не почуял. Всех снял, а эта тварь волчицей шла, только у дороги перекинулась, и то частично. Наблюдатель. И сразу за лук схватилась. Повезло, что он человеческий и дерьмовый. В последний момент заметил – две стрелы выпустить успела, раненая уже, живучая, скотина. Хреново. Эльфы своих оборотней подключили, минимум двух, договорились, значит, мало того – не одна она была, с ловцом, двое лучников тоже с ловцами, полный бред! Где это вообще видано? Совсем что-то у эльфов погано, раз на такое пошли. И явно в Витька целила, вот ведь гадость какая. Кольчугу тебе, Витёк, искать придётся. И шлем.

   Значит, на меня прыгал эльф-оборотень, причём с каким-то ловцом. Чем дальше в лес, тем крупнее лешие...

   Подошёл Фима, он тоже кого-то притащил, закинул сверху на уже уложенные нами тела, и направился к покойникам на дороге. Роксана нагнулась и принялась обшаривать одежду у нападавших. Мих принялся помогать Фиме, я тоже. Даже нашёл того мужика, который висел на Цветике и лично дотащил третьего убитого мной человека до кучи трупов. Ничего. Никаких эмоций.

   Цветик привёл Ласку и Ночку и снова направился в лес. Роксана проверила все карманы, стянула с покойников все сапоги и попыталась их увязать. Связка получилась слишком большая. Тогда одну пару пери натянула на Фиму, другие принялась сортировать по качеству. В итоге отобрала три пары, остальные с явным сожалением кинула обратно. Никто из нас не изъявил желания нагрузить оставшимися свою лошадь, хотя Роксана обвела всех весьма недвусмысленным взглядом. Мы все дружно опустили глаза и сделали вид, что не поняли. Маг устроил нападавшим быструю и бездымную кремацию. Похоже, он не такой уж неудачник, если спалил их всех за полчаса. В прошлый раз трупы горели всю ночь.

   Цветик поймал и привёл оставшихся лошадей, мы ещё раз прошлись по обочинам вдоль дороги, сели верхом и отправились дальше.

  Всю дорогу охранник то выращивал шерсть на руках, то укорачивал волосы и удлинял нос. Вернусь домой убийцей, твердил себе я, но по-прежнему ничего не чувствовал. Может, со мной что-то не в порядке? Я по поводу вампира переживал больше. А сейчас спокоен.

   Через час мы свернули с дороги, углубились в чащу и нашли небольшой ручей. Кровь присохла к лицу, волосы слиплись, вода журчала прозрачная, но совершенно ледяная. Самыми грязными оказались мы с Фимой, соответственно, дольше всех и отмывались, клацая зубами.

   Развели костёр и решили остаться. Кашу по-прежнему готовил маг, я её даже съел. И руки у меня не дрожали. В конце ужина Цветик поднёс мне фляжку и предложил выпить. Я отказался.

   – Пей, – вмешался вдруг Мих, – и лучше половину. И спать ложись.

   – Нет, – ответил я, – я совершенно нормально. И мне это не нравится. Я что, полный отморозок?

   – С чего бы? – удивился меч. – Ты рефлексирующий интеллигент со склонностью к самокопанию.

   Он хлебнул из фляжки и скривился.

   – Ты прав, отрава. Главное, не заморачивайся на том, что должен сейчас сойти с ума или испсиховаться. Не должен. Это всё байки именно для таких как ты. Попробуй думать не "убийца", а – "воин", может, полегчает. Ты ж их не по заказу из-за угла ножиком пырнул, а в целях самозащиты, Злата вон ещё спасал. Давай, пей и спать ложись. Что заснуть не сможешь – тоже байки.

   Я действительно выпил и действительно заснул. Без сновидений. Может, Фима подмешал что-нибудь в эту самогонку?

   Воскресенье

   Утро должно было бы выдаться серым и пасмурным, а ещё лучше, чтоб как в Мглистых землях, а оно оказалось тёплым, светлым и солнечным. Ручей нагло журчал и блестел в утренних лучах, над головой пиликали какие-то птахи, запах от котелка шёл умопомрачительный, Цветик всё игрался с трансформацией, меняя на этот раз только уши, Роксана смеялась, первый раз, по-моему, за всё время, Фима мешал кашу и непрерывно шутил, развлекая девушку, Мих жевал травинку и лениво кидал ножики в землю. Полная идиллия. Скоты. Тупые бесчувственные скоты. И я никогда отсюда не выберусь, пора в этом себе признаться. Так и проживу всю оставшуюся жизнь в окружении этих нелюдей. Ладно, кроме Цветика. Если это жизнь, и я вообще живу. Но до замка дойти всё-таки надо, а там посмотрим.

   На дорогу не выезжали, пошли вдоль ручья и через пару часов упёрлись в очередную крошечную деревушку. Кольчуг в ней не оказалось, деньги не котировались, Роксана выменяла на пару сапог три каравая и половину козы, и долго сокрушалась, что не сняла с трупов всю одежду на обмен.

   Отъехали от деревеньки на приличное расстояние, вернулись к ручью и пошли вниз по течению. Часа через три опять остановились на привал. Козлятина оказалась весьма и весьма неплохой, Фима не отрывал восхищенного взгляда от Роксаны и острил всё непрерывнее, Цветик по-прежнему трансформировался. Поели и поехали дальше. Я потел в кожанке с нашлёпками и пытался не рефлексировать и не самозакапываться. Вернее, сначала я очень глубоко самозакапывался, а потом пытался отрыться обратно. Стоило лишь чуть откопаться, как ко мне в седло запрыгивала рефлексия и начинала вести задушевные беседы. И так всю дорогу. Единственное, что радовало, так это то, что чувства потихоньку возвращались. Например, очень хотелось заткнуть поток Фиминых острот и Роксаниного смеха. Я даже поймал себя на острейшем желании бросить в них обоих по кинжалу. Ещё бы наорать на Цветика и дать ему по шее, чтоб перестал покрываться этой белой шерстью, да сколько ж можно?! То нос, то уши, то нос, то уши! Не уши, так руки! Не руки, так клыки! Я трёх человек вчера убил, а он уши шерстью покрывает!!! Оборотень хренов! Как есть оборотень!!! Мих ехал впереди, его я, к счастью, не видел, а то б и с ним подраться захотел. А зачем он, сука, меня одного на дороге оставил? Лучников снимал, говорит? При его-то скорости и вернуться не успел? Сам бы тех троих и пришиб, так нет, меня вынудил! Бандит, и всех норовит под свою гребёнку причесать! Кровью повязать решил! Спать спокойно не может, пока сам кого-нибудь не зарежет, и другого не заставит! В объезд пойти не мог! Тварь! А этот кобель белый опять нос вытянул и когти отрастил!!! Он человеком-то теперь вообще когда-нибудь будет? Роксана, стерва, сзади заливаться придурочным смехом перестанет или нет? Когда ж они с Фимой заткнутся!!!

   К вечеру, раннему вечеру, наверно, часам к семи, не знаю, как они умудряются по солнцу здесь время определять, мы снова выехали на некое подобие дороги. На обочинах стояли сосны, а по их неохватным стволам ползали белки. Штук десять. Рыжих и наглых. Застучал дятел. Любопытная белка перепрыгнула с ветки на ветку и зацокала нам вслед. Роксана сзади громко засмеялась. Кретин Фима, нашёл за кем приударить! Сбрендил, козёл, с первого взгляда! Кто ж на задницу и бюст первым делом смотрит? На характер смотреть надо! Подул ветер, явственно запахло дрожжами. Где-то гонят самогон, причём в объёмах хорошего ликёро-водочного завода. Началась просека, засеянная пшеницей. Как ни странно, но мимо воняющей деревеньки, еле виднеющейся за полем, мы прехали не останавливаясь и снова углубились в чащу. Метров через двести опять выехали на засеянное поле. Заворковал дикий голубь. Не могу понять, как такая безобидная птица может издавать такие кошмарные звуки. В детстве я боялся этого воркования почти панически, да и сейчас приятного мало.

   – Роксана! – Фима верещит, как истеричная мамочка, увидевшая свою невинную четырнадцатилетнюю дочь в обнимку с панком. – Рокса-аана!!!

   Оборачиваюсь. Да, это вам не панк. Это, скорее, байкер. Только летающий и с крылышками. Черненькими. Не ангел, значит.

  Он порхает над полем, сжимая в руках Роксану. Не сказать, что пери сильно сопротивляется, даже ножками не дрыгает. Мне стыдно, но первая мысль: "Наконец-то отдохну от её дурацкого хихиканья!"

   – Мих! – вопит Фима. – Что ты стоишь! Сними его!

   – А сам почему не снимешь? – меч развернулся и теперь с любопытством смотрит на уносимую Роксану.

   – Её задену! – чуть не плачет Фима. – А ты не промахнёшься!

   – С такого расстояния? – тянет меч, невозмутимо наблюдая за полётными упражнениями Роксаны. Вампиру явно тяжело её тащить, он уже шатается в воздухе. – И не достану даже. К тому же она брякнется на землю, опасно!

   – Так догони! – визжит Фима на грани ультразвука. – Спасать же надо! Вампир же! Роксана же! Спасать надо! Спасать!

   – Кого? – снова медленно тянет Мих, сощурив глаза. – Вампира от Роксаны? И не подумаю. Пусть теперь сам выпутывается.

   С нечеловеческой скоростью Фима спрыгивает с лошади, выхватывает лук, натягивает тетиву, кладёт стрелу и стреляет. За долю мгновения. Только не в вампира. В Миха. Меч резко отклоняется вбок, но стрела не проходит мимо, а разворачивается и летит в Фиму, просвистев прямо у его плеча. Маг бросает лук и кидает в Миха молнией, меч снова отклоняется, молния рикошетит, вонзаясь в землю в миллиметре за сапогами колдуна. Цветик непонятно как оказывается позади мага и хватает его за руки.

   – Гнида! – рыдает Фима в истерике. – Ты нагло воспользовался слабостью девушки, а теперь отдаёшь её вампирам! Сволочь! Сволочь!

   – Чего-о? – меч, кажется, действительно ошарашен. – Чем воспользовался? Какой слабостью? Ты в своём уме?

   Он что, действительно не в своём уме? Какие у Роксаны могут быть слабости – мужики и шмотки? Так это не слабости, это хобби.

   – Да! – орёт Фима, вырываясь из лап Цветика. – Ты знал, что она любит Виктора, а он ей отказал! При тебе было! Смеялся ещё!!! Она была не в себе, а ты воспользовался этим и соблазнил её! Это низко! Низко! И подло! Она была так расстроена, что на всё согласна! Даже на тебя! Это подло! А теперь отдаёшь вампирам!

   Надо же. И правда с ума спрыгнул. Помешался от ревности, бывает. Уже и к мечу ревнует.

   Мих смеётся. И с откровенной издёвкой глядит на Фиму.

   – А ты что, сам собирался? В смысле – воспользоваться слабостью? Так надо было меня предупредить. И у неё бы ещё спросить не мешало.

   Фима бьётся в железных объятиях Цветика, пытаясь укусить того за руку. Это оказывается проблематичным, потому как руки у охранника покрыты плотной белой шерстью, которая забивает Фиме рот и вязнет в зубах. Маг плюётся, ругается и упрямо вгрызается зубами в густой мех удерживающих его лап. Ещё и брыкаться пытается, но у него плохо получается. Ростом он ненамного ниже Цветика, но раз в пять уже, и высвободиться из его объятий никак не может.

   Меч похабно ухмыляется. Роксана с вампиром давно исчезли из виду. Кажется, у нас в отряде драка из-за бабы, доходит до меня с запозданием.

   – Скотина, – хрипит Фима, отплёвываясь и всхлипывая, – Злат, пусти меня, я убью его! Я его всё равно убью! Мразь!

   – Куда? – резонно басит Цветик. – По тебе и шарахнет. Самого убьёт. Не уклонись он, уже бы убило. Стрелой, аль молнией. Остынь давай. Остынь. Она сама его хотела. И он тоже. Её. Давно. А тебя нет. И Виктора нет. И меня не хотела. Другую найдёшь. Остынь. Не плачь.

   Похоже, новые способности сказались и на речевых возможностях Цветика. Раньше он таких длинных речей не толкал.

   Минут через десять силы у мага закончились, и он затих, всхлипывая и давясь шерстью.

   – Ну что? – спросил Цветик. – Пустить? Отошёл?

   Пока Фима продолжал хлюпать носом, Цветик осторожно разжал лапы. Я напрягся. А ну как Фиме взбредёт в голову поквитаться с Михом другим способом, например, отправить его куда подальше из этого мира, пальнув молнией по Повелителю меча? Он вообще-то догадывается о такой возможности? Хорошо бы нет. Фима вытер нос, проплевался и прополоскал рот из фляжки. Потом гордо распрямился, тряхнул кудрями и заявил:

   – Вы трусы. Вы все подлецы и трусы. Я сам пойду спасать Роксану! Слышь ты, господин и владыка? Я сам пойду и спасу её! И попробуй мне запретить! Мою любовь никакая клятва не пересилит!

   Он постоял, вскочил на лошадь, посмотрел на нас и снова заявил:

   – Ну ты, слышишь, только попробуй мне запретить спасти Роксану от вампиров!

   А вот это он зря. Создалось ощущение, что именно этого он и добивается. Весь эффект испортил.

   – Зачем? – засмеялся меч. – Я не собираюсь ни запрещать тебе спасать Роксану от вампиров, ни спасать вампиров от Роксаны, ни самому тебе не запрещаю спасаться ни от вампиров, ни от Роксаны, ни от собственной дурости! Не увлекайся там, тащить тебя дальше на руках никто не собирается, разве Злат сжалится.

   Под эту напутственную тираду Фима развернул лошадь и помчался вслед за улетевшим вампиром.

   – А мы остановимся и подождём до утра, – спокойно сообщил нам меч. – А утром уже отправимся за Фимой. Жалко он пожрать не успел приготовить, у него неплохо получалось.

   – Мих, – мне было стыдно, но никакого желания бежать вслед за магом и спасать Роксану я не испытывал, может, потому, что меч с охранником были абсолютно спокойны, – а для Роксаны-то это не опасно, вампиры всё-таки... Может это, прав Фима, спасать её надо?

   Цветик с Михом заржали на два голоса.

   – Да, – отсмеялся меч, – крайне опасны, как же. Баб только так воруют, ни одной не пропускают, все соседи потешаются. Сам завтра увидишь.

   – А что тогда Фима к этому так серьёзно отнёсся?

   Неужели просто приревновал, непохоже, рыдал ведь в голос, явно за Роксану трясся.

   – Дык вот... и я думаю, – поддакнул Цветик. – Так кусался. Боялся за неё шибко. Почему?

   Мих задумался, поигрывая кинжалом.

   – Действительно, – согласился он вдруг, – странно. Я-то считал, Фима наш просто от ревности сбрендил, а он и правда за неё переживал. Бедняга. Давно чувствую, не то что-то с ним, думал, он просто умом в пустыне этой тронулся малость. Бывает. Но тут ещё и другое. Герефимальд, говоришь, потомственный маг всех четырёх стихий, говоришь...

   И мы втроём направились за дровами и водой. Меч даже соизволил персонально срубить нехилую берёзку, настрогать её за минуту на дрова и развести костёр. Это с ним впервые. Мне досталось чистить и поить Акуру и Роксанину Ночку, Цветику – Серого и Ласку, а Мих сварил кашу. Каша у него вышла, прямо скажем, плоховатая, не сравнишь с Фиминой, но под Цветиков самогон пошла как-то очень душевно. Оставшиеся после вчерашнего полфляги мы распили на троих, Мих вспомнил пару препохабнейших анекдотов, я в долгу не остался, а Цветик ржал от всей души. Тронутые таким непосредственным восприятием, мы с Михом еще посоревновались в бескультурье и неинтеллигентности, потом Цветик хлопнул меня по плечу, едва не вогнав в землю, и пробасил:

   – Витёк, это... сказать давно хочу. Это... Златом меня зови. Так лучше.

   – Ладно, – согласился я и вызвался показать Злату, как у нас пьют на брудершафт, хотя мы и на ты, но всё же... Из моей фляги мы отлили половину в Цветикову, в смысле, Златову, и пили друг с другом по очереди. Я со Златом, Злат с Михом, и, наконец, я с мечом, изрядно труханув. Обошлось. Поэтому мы пошли по второму и третьему кругу, пока не опустошили всё, включая и Михову флягу.

   После чего я лёг у костра, а меч с охранником разыграли дежурство в камень-ножницы-бумага из дюжины попыток. То ли Цветик-Злат выиграл, то ли Мих поддался, но дежурил меч первым. Надо же, думал я засыпая, стоит убрать из коллектива женщину, хоть на день, как три мужика сразу начинают чувствовать себя едва ли не друзьями. Вернусь домой, уломаю шефа всех баб в отделе перевести в филиалы. Даже экономическое обоснование напишу.

   Глава 18. Вампиры

В которой я выясняю, что для вампиров не стоит вопрос: пить или не пить...

Виктор

   Воскресенье, раннее утро

   Ранним утром, когда солнце ещё только-только пробилось косыми лучами через листья, мы поднялись и поехали за Роксаной. И за Фимой, куда ж его теперь... Вампирья деревушка оказалась за пшеничным полем. Даже не деревушка – достаточно большое поселение, раз в пять-шесть побольше и Волчков и Выселок. Деревня, несмотря на величину, производила унылое и заброшенное впечатление – заборы перекошены, солома на крышах лежит клочьями, обнажая деревянные балки, деревья за заборами дикие, более напоминающие лес, чем сад.

   Пустая дорога, пустая улица, запущенные деревья с недозрелыми яблоками на ветках. Окно и дверь в первом доме распахнуты настежь, но никакого дыхания жизни в них не ощущается. И во втором тоже. За третьим забором обнаружилась полудохлая кобыла и двурогий серый козёл, ни капли на единорога не похожий. И подозрительно тихо. Никто не блеет, не ржёт, не гавкает и не мычит. Через три дома улица пересеклась с другой такой же, и на перекрёстке мы увидели первого человека. Или вампира. Он лежал у забора, скорчившись и накрывшись плащом, из-под которого виднелись только кончики сапог. Никакого движения или дыхания у скрючившегося тела заметить было нельзя. Метров через двадцать валялись ещё три тела. Опять без признаков жизни. Мне поплохело. Что это? Мор? Налёт? Нормальное состояние? Или солнце застало их на улице, и там, под плащами, и нет уже ничего, кроме горстки пепла? В принципе, я ко многому морально готов, вот уже и полнолуние пережил, и всё пока человек, хоть и убийца, но кто его знает, какие тут у вампиров бациллы, они, может, и для людей опасны. Мих едет впереди, посмотреть, как он реагирует, нельзя, а Цветик, ну пусть пока Цветик, всё с носом и клыками никак не наиграется, на такой морде ничего не разберёшь. Принюхивается, правда, усиленно, так ветер от нас дует, ничего не чувствуется.

   На следующем перекрёстке рядом с лежащим неподвижным мужчиной мы увидели девчонку с двумя жиденькими косичками, тощую и голенастую. Она гладила его по плащу и плакала, утираясь рукавом. Рыжая кошка тёрлась около её ног, торжественно подняв хвост. Ближе к центру валяющиеся под плащами жители деревни начали попадаться всё чаще. Еще две плачущие женщины потащили навстречу нам вёдра с водой на коромыслах. В заброшенных садах прыгали кошки и белки. Видимо, рыжим прыгуньям нравился тот факт, что среди яблоневых деревьев попадался орешник.

   На центральной площади на некоем подобии трона свернулась калачиком Роксана, пространство вокруг неё было сплошь усеяно раскинувшимися и скрючившимися вампирами. Вонь стояла такая, что ошибиться было невзможно – все они мертвецки пьяны. Причём настолько мертвецки, что вообще непонятно, придут ли в себя хотя бы к вечеру. Тара в виде фляг, жбанов и вёдер нашлась неподалёку. У ног Роксаны маячил знакомый подпаленный коричневый плащ – Фима. Я спешился, добрался до колдуна и потряс его за плечо. Фима не шелохнулся. Несло от него так, что впору было искать противогаз. Мих тем временем попытался растолкать Роксану. Ему это удалось, потому как она оказалась несколько трезвее Фимы.

   – Ми-их, – зевнула пери, протирая глаза, – что-то вы рано приехали, волнова-ался, что-о ли? Зря-а. А воды у тебя нет?

   Меч молча протянул ей фляжку.

   – Дыхни-и, – потребовала красотка, сделав последний глоток, – у-у... Всю ночь пили небо-ось... Алкоголи-ик, стоило на пять минут отлучи-иться, как сразу пьянствовать нача-ал... Давно бы спился, если б не я...

   Она потянулась и повисла у меча на шее.

   – Они все мне присягнули, – сообщила она, отцеловавшись, – а потом это дело отметили. Так что нас будет кому сопровожда-ать, только как мы столько самогонки с собой утащим? А-а, а меня ещё Фима здесь нашёл, спасти пытался. Зачем ты этого дурака отпустил, он тут всех спали-ить хотел, хорошо, что его эльфийские рефлексы требуют сначала из лука выстрелить, а потом уже другими способами драться. А если б у него лу-ука с собой не оказалось? Ты ему специально из этих соображений лук вручил, или случайно так получилось? Надо будет у него этот лук на фи-ик отобра-ать, когда до эльфов дойдём... Пусть сразу по ним магией вда-арит. Так-то Улириул стрелу из груди просто вытащил и бокал засосал, а я тем временем этого придурка успокоила. Хорошо, они мне уже присягать начали, а то он бы их огоньком, они его клыками, были бы мы без мага и с половиной крылати-иков. Мне пришлось лично ему первые два кубка налить, так он ещё морду воротил, ханжа-а. Сивухой, говорит, несёт. Я, говорит, воспитания тонкого, образование у меня, говорит, самое лучшее магическое, академию, говорит, закончил с отличием и преподавал в ней, архимаг я, говорит, и такую дрянь, говорит, пить не обучен. Гонору-у, куда столько, а? Архима-аг... Проще надо быть. А я ему: пей, раз спасать явился, от этого успех дела зависи-ит. А если такой крутой, давай тогда сивуху эту магически очисти. Так что-о ты думаешь? Поколдовал, и привёл-таки во вполне пригодное для питья состояние. Почти чи-истый спирт получился, ничего себе, да? Вон валяется. Тоже присягнуть пытался, но у него не вышло, клятва не позволила. А! Он ещё тебя уби-ить обещал, это уже после пятого кубка. Я, говорит, его, тебя в смысле, уже один раз чуть не пришиб, меня Злат удержал. Ревни-ивый! Чего бы и тебе таким не бы-ыть, а? Так я чего подумала – если он по Ви-итьку шарахнет, это будет нападением на господина считаться или нет? Он таким образом до тебя добраться не решит? Ты к-ак думаешь?

   Стерва, волнует её, понимаешь, не что со мной будет, а выкинет ли отсюда этого паразита! А ведь этот вопрос для меня куда как более жизненно важен.

   – Не знаю, – ответил Мих. – Думаю, от умысла зависит. Если в меня таким образом метить будет – срикошетит. А если именно в Виктора по какой-то другой причине, может, и нет. А, может, и срикошетит, в бессознательном-то состоянии господину тоже вред нанести нельзя. Будем надеяться, у него хватит ума этого не проверять, потому как если удар вернётся обратно, останется от Фимы...

   Лучше бы он задумался, что от меня останется, если клятва не сработает! Теперь ещё и на Фиму непрерывно оглядываться! Оставить его надо было! Злат, болван жалостливый, заступается за кого ни попадя!

   – Ну-у ла-адно, – снова зевнула Роксана, – вы тут погуляйте, а я посплю ещё чуто-ок, ага? Только всех баб подряд не клей, ага-а? Зна-аю я тебя, ни на минуту оставить нельзя-а... ма-ало того, что пьяница-а, так ещё и бабни-ик вприда-ачу...

   Она свернулась калачиком на кресле и отключилась.

   Мы спешились, привязали лошадей к ближайшей ограде и решили осмотреть посёлок. Ничего нового. Непробудно пьяные вампиры и несколько всхлипывающих женщин. Что интересно – женщины явно принадлежали к человеческой расе. И все были не старше двадцати. Пару раз я даже заметил, что они пытаются наладить быт. Какая-то молодуха несла вёдра, ещё одна выгоняла козу на выпас, а совсем героическая девица пыталась оттащить бесчувственное тело в тенёк и полить водичкой. Разглядеть, как выглядел пьяница, сподобившийся оттаскивания и поливания было сложно.

   – Не въехал, – обратился я к мечу, – это они так присягу отпраздновали? Сколько ж надо выпить, чтобы до такого состояния дойти? И где вампирши? Они тоже в канавах валяются? Так сапоги у всех не менее сорок третьего размера... Я вроде слышал, вампиры у вас закодированы. От алкоголизма? Непохоже...

   – Скорее наоборот, – усмехнулся меч, – на алкоголизм.

   – Зачем? – не понял я.

   – Видишь ли, – Мих ненадолго задумался, – когда бесчинства вампиров дошли до того предела, что терпение иных говорящих полностью истощилось, а земли рядом с вампирьими поселениями совершенно обезлюдели, встал вопрос, ты будешь смеяться, какой: что делать? Война на истребление, или поиск компромисса? Тогдашние вампиры действительно были кошмаром всей округи, а скорость их реакции была такова, что для истребления одной особи требовалось не менее десяти говорящих с осиновыми кольями, или десяток лучников со стрелами с серебряными наконечниками. Война-таки началась...

   – А когда это было? – уточнил я.

   – Да лет триста с лишним назад, – прикинул Мих. – И быстренько стало ясно, что оклематься после неё вряд ли кто сможет... Эльфы тогда уже себе сами и безо всяких вампиров таких проблем насоздавали, что воевать практически не могли... Собственно, почему вампиры и обнаглели – раньше их эльфы сдерживали, а тут такая драма в эльфийских лесах, совсем им не до вампиров стало... Людей и оборотней в окрестностях вампиры всех пообращали... В общем, говорящим пришлось подключить тогдашнего светлого Владыку, неплохого и здравого мужика, он устроил всем нехилое показательное выступление, – Мих мечтательно улыбнулся, – и предложил кровососам выбор: закодироваться или исчезнуть как вид. Потому что иначе как вид исчезли бы люди и эльфы. Вампиры согласились. А что им оставалось? Чуть не всех наличных магов мобилизовали тогда блоки ставить. К тому же, выяснилось, что кодировка на кровь даёт неплохой побочный эффект – устойчивость к солнечным лучам. За целый день голышом на пляже, вампир, пожалуй, и сгорит, но три-четыре часа выдержит запросто. Конечно, некоторая часть кровососущих откололась и ушла в леса, они и сейчас есть, ими детей пугают, да ты и сам с ними сталкивался, но урон от них, как от обычных разбойников, всё легче. Правда, где справится один вампир, разбойничков надо человек десять, ну так вольного люда и больше значительно...


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю