Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 65 (всего у книги 86 страниц)
Дереку всё больше хотелось убить суетящихся вокруг Талины лекарей. Возможно, причиной тому был разговор с Джайлемом – через несколько дней после падения башни Сандела.
– Владыка... – начал тогда вошедший маг, и дома воевода уже точно бы знал, что к нему пришёл перебежчик или заговорщик. Дерек указал главе Ковена на кресло напротив.
– Я хорошо знаю людей, владыка, – теплота и участие в голосе вошедшего казались совершенно искренними. – Вы можете только кивнуть, и известный вам маг исчезнет – болезнь, неудачная телепортация, ошибка на занятиях – достаточно обычное дело. Дети... дети тоже не всегда рождаются, владыка, иногда самый искусный лекарь не может предотвратить выкидыш. Тем более, если ребёнок и мать попадали под удар единорога – тут никто ничего не может гарантировать. Я знаю много любящих семей, которым это не помешало стать счастливыми... Нижние не всегда врут, угроза твоему правлению может существовать, и её можно предотвратить, ведь их слова – не столько предсказания, сколько предупреждения. Кто знает, может, успей вы к башне вовремя, вас всех смело бы временными возмущениями, против которых и сам владыка меча не всегда может устоять.
Маг такого уровня ничего не произносит просто так. Кто был тогда на мосту? Я, Хельм, Ингур, Талина и... мальчишка. Кто из них проговорился? Мальчишка? Хорошо, если сопляк или Ингур, хуже, если Джайлем узнал о последних словах нижнего из других источников, и теперь намекает на свои связи. Маги клялись, что скрывающие запахи амулеты надёжны, но Джайлем – не просто маг. С другой стороны – волнение можно приписать раскрытию потаённых желаний... Надо немедленно допросить Ингура и переговорить с Хельмом.
– Мудрейший, – ласково улыбнулся владыка, наблюдая, как Джайлём пытается удержать себя в руках, – если хоть один волос упадёт с головы этого мага или моей дочери, – следствие будет долгим, очень долгим, а допросы – бесконечны. Пусть даже ты во всём сознаешься, я позволю себе усомниться, и начну выпытывать, кого ты покрываешь. Естественно, не поверю ни одному слову и начну всё сначала. Мой отец и все его сыновья прекрасно справлялись с такими, как ты. Поверь – боль не всегда доставляет наслаждение, что неоднократно проверено на практике, и ты не единственный, кто думал иначе.
– Правители на то и правители, – главу Ковена нельзя было упрекнуть в трусости или отсутствии упрямства, – чтобы выполнять свои прихоти. Иначе какой смысл править?
– Что вы говорите, – заинтересовался Дерек, – и многие свои прихоти вы выполнили за последние несколько кулей лет? Вы – глава могущественнейшей организации? Хотите сказать, что не совсем обычные любовные утехи и изысканная одежда – ваши единственные желания? Или ваша прихоть – власть? При том, что каждый из владык в любой момент может с ней покончить? Или ваша прихоть – всё время ходить по краю пропасти ради этой власти? Мне вот, например, сейчас очень хочется немедленно свернуть вам шею – такой, знаете ли, совершенно безобидный каприз, и, увы, я вынужден отказать себе даже в этой малости, так как только что пообещал вам совершенно иное, что лично мне не доставит никакого удовольствия. Причём, сколько я себя помню, большей частью мне всегда приходилось выбирать между хочу и должен отнюдь не в пользу первого. Мне почему-то кажется, что и вам тоже...
Маг поджал губы.
– Надеюсь, – благожелательно вопросил владыка, – вы все-таки избавите меня от тягостной обязанности давать указания палачам? Согласитесь, у нас не так много хороших целителей, чтобы можно было ими безнаказанно разбрасываться.
– Разумеется, – сухо ответил маг. – Вы совершенно правы, владыка.
Теперь Дерек боялся, что отправит на дыбу лекарей вместе с главой Ковена. Ему уже крайне этого хотелось.
– Хватит, – очень спокойно разъяснил Дерек придворному магу. Настолько спокойно, что тот попятился. – Я не подпущу к своей жене лекаря-мужчину! Найдите лучшую в столице женщину.
Лучшую в столице и стране женщину-целителя Дерек ещё не видел. Но слишком много о ней слышал. Говорили, что злейшего врага она обязательно сначала вылечит, и только потом – хладнокровно убьёт.
– Лучшую? – прекрасно понял его лекарь. – Хорошо.
Одно дело, когда выбранная по политическим мотивам супруга производит на свет очередного сына императора, и совсем другое – когда рожает жена. Талина.
Прибывшая магичка ростом была едва ли не с Дерека – для того, чтобы посмотреть владыке в глаза ей не потребовалось даже поднять взгляд. Зелёный лекарский халат не скрывал безупречной фигуры, отсутствие длинных ногтей – утончённой красоты рук, свойственной высокородной знати, волевой подбородок – силы характера; и лишь коротко стриженые иссиня-чёрные волосы с изумрудными и малиновыми прядками не гармонировали с искрящимися светло-карими в серую крапинку глазами и лёгкой россыпью веснушек. Дерек прикусил губу – меньше всего он ожидал от себя, что примется в такой миг разглядывать женщину, пытаясь разгадать, какой у неё от рождения цвет волос, и так ли безупречен её вкус, как безупречна фигура, если она позволяет себе столь явное несоответствие между цветом глаз и волос, и не соответствует ли степень её лекарского мастерства её вкусу. Остальные мысли он отогнал – они бы не понравились Талине. Женщина чуть улыбнулась, словно отвечая его интересу, и представилась так, что все сомнения позорно бежали:
– Аремиилиннь Теарлиинь Вишенка. Не надо так трястись, выдам вам и мать и младенца в самом лучшем виде. Родим легко и совершенно безболезненно. Волнуйтесь лучше, хватит ли у вас денег заплатить. А теперь подите вон и позовите мою помощницу.
– Я не оставлю свою жену, – Дереку пришлось приложить некоторые усилия, чтобы возразить госпоже Вишенке.
– Нет, – совершенно не удивилась женщина. – Вы не останетесь здесь, владыка. И не будете мешать мне работать. Я же не даю вам советы как управлять государством, – с легкой иронией добавила она.
Хорошо, что я не сделал её советником по магии, думал Дерек, закрывая за собой дверь, – она превратила бы в борьбу характеров каждое заседание.
Как жаль, думал он через несколько часов, глядя как магичка подносит ему младенца, что я не сделал эту женщину советником по магии – ей можно было бы доверять...
– У вас очень красивая дочь, – улыбнулась Вишенка, протягивая Дереку малюсенькое страшненькое существо – красное, сморщенное, лысое, издающее нечто среднее между кряхтеньем и мяуканьем. Девочка напоминала детёныша какого-нибудь зверя, с большим запасом умещаясь на сгибе руки Дерека. Дома воеводе не приходилось иметь дела с новорожденными, но, судя по выражению лица целительницы, ничего необычного в облике девочки не было.
– Красивая, – выдавил Дерек давно затверженную фразу, стараясь не шевелить рукой, чтобы случайно не оторвать у младенца что-нибудь.
– Не бойтесь, – поняла его страх магичка. – У неё не отровётся ни ручка, ни ножка, и головка даже если и запрокинется – тоже не оторвётся. Совершенно здоровый крепкий ребёнок. Я сейчас покажу вам, как её надо держать.
Дерек смотрел на морщившегося "здорового, крепкого ребёнка", пытаясь вызвать в себе хотя бы чувство благодарности к девочке, мать которой сейчас жива лишь потому, что этот младенец расплатился своей магической силой за несколько решающих мгновений, вырванных у единорога. Да и что там лгать самому себе – расплатился за жизнь самого Дерека.
– Как вы назовёте наследницу? – поинтересовалась Вишенка.
Дерек улыбнулся, стараясь не встречаться взглядом с Талиной. Это было легко – он имел право сосредоточиться на девочке. О чём думала сама Талина, когда подбирала имя дочери, он не интересовался – боялся услышать в ответ как правду, так и ложь. Но уж наверно не о том, что ему это имя теперь придётся слышать и произносить каждый день. И уж наверно не о том, что он будет при этом чувствовать. Это пройдёт, успокоил себя Дерек. Я привыкну и забуду. Но почему она такая страшненькая?
– Alerenina, dennet lanne ta alengtrell Aleder, – интонации этой фразы он тоже долго репетировал и смог перевести вполне спокойно: – Алеренина, первая дочь владыки Аледера. Ренина.
И постарался посмотреть на девочку как можно нежнее. Бросил взгляд на магичку – её глаза светились спокойным ровным любопытством. Особого недоверия или осуждения в них не было. Значит, можно подойти к Талине.
Дерек присел на кровать и протянул девочку жене, по-прежнему опасаясь, как бы у малютки что-нибудь не оторвалось. Взглянул на Талину и забыл обо всём – всё будет хорошо, у них ещё будут и свои дети. Он привыкнет.
– Она... страшненькая какая-то, – смутилась Талина, разглядывая дочь. – Братья вроде симпатичней были...
– Нет, – засмеялся Дерек, – очень даже красивая. Только маленькая.
Младенцы, наверное, всё чувствуют – каждый раз думал Дерек, беря на руки Ренину. Девочка никогда не плакала, спала по ночам, ела с аппетитом, словно пытаясь доставлять как можно меньше хлопот, и, если матери и нянькам она улыбалась, то Дерека разглядывала всегда серьёзно и внимательно. Он старался, он очень старался, но... самое большее, чего смог от себя добиться – относиться к ребёнку спокойно. Дерек представлял, как должен вести себя любящий отец, и надеялся, что у него получается, вот только каждое действие шло от разума, а не от сердца. Он говорил себе – так надо. Надо улыбаться, надо носить на руках, надо иногда самому переодевать и купать, надо с ней разговаривать, тем более что Талина нянек к дочери подпускала неохотно. Дюжиницы через две девочка перестала вызывать у него протест, но никакой симпатии к ней Дерек по-прежнему не чувствовал, хотя изображать нежность стало легче. И каждый раз он ловил себя на мысли – если запах всё же выдаёт его, то каково Талине? Однако Талина казалась совершенно счастливой: возилась с ребёнком, наблюдала за строительством подземных этажей, вязала свитера Дереку и кофточки девочке, несколько раз даже перепроверила за Дереком самые сомнительные отчёты советника по финансам. И, сжимая её в объятиях, Дерек забывал обо всём.
Наступила весна, за ней прошли лето и осень, и всё это время Талина молча и не очень охотно соглашалась с придворными лекарями, которые требовали, чтобы девочка росла не в подземных покоях, а на свежем воздухе, пугая рахитом, малокровием и прочими ужасами. Дерек с Талиной и дочерью съездили сначала к тестю в Тальн, затем в подгорный мир, сопровождаемые телохранителями и господином Хантом, который становился всё самодовольнее и богаче, умудрившись расширить торговлю с гномами едва ли не в четыре раза. Но пожаловаться на него Дерек не мог – с деньгами у казны проблем не было.
К новой зиме Ренина обзавелась волнистыми рыжими волосёнками, активно ползала по всем детским комнатам и тащила в рот всё, что попадалось под руку. Дерек орал на нянек и лекарей, лично увольнял уборщиц, но почти каждый день девочка умудрялась сжевать что-нибудь новое. Когда выпадала возможность, он таскал её с собой по дворцу, и малышка начала ему улыбаться – робко и неуверенно. Но Дерек по-прежнему не чувствовал никакой симпатии к ребёнку – так надо, убеждал он себя. Я привыкну.
Хельм занимался безопасностью, разрабатывая систему оповещения о приходе тёмного владыки, ни мгновения не сомневаясь, что тот ещё появится. Появится – убьём, думал Дерек. Главнокомандующий работал вместе с советником по безопасности, создавая вспомогательные и дублирующие системы. Советник по иностранным делам по-прежнему дремал на всех совещаниях, во всём полагаясь на Любозара. Некоторые проблемы приносил договор с вампирами – отбить у них жажду крови маги смогли, но города и княжества не жаждали видеть у себя под боком крылатых тварей. Решать проблему Дерек поручил Ханту и Дагору – тем с огромным трудом, сочетая подкуп с угрозами и обещаниями, удалось добиться согласия отдалённых княжеств на соседство вампирьих поселений. В итоге советники пришли к выводу, что проще расширить границы государства, используя вампиров как передовые отряды и крепости, в надежде, что жители беднейших поселений предпочтут переселиться ближе к новым землям, особенно если им выдавать хорошие подъёмные. Путарь, Тальн и Дерск согласились терпеть рядом с собой не более двух дюжин «условноживущих», как называл их про себя Дерек, поручив тем охрану дорог от разбойников и своих же одичавших сородичей. Советник по иностранным делам принёс по этому поводу на заседание длинный свиток, который старательно зачитал, непрерывно запинаясь и откашливаясь – Роксана обосновывала, почему соседство вампиров с крупными городами нежелательно.
Через несколько дюжиниц после дня зимнего солнцестояния советник по финансам принёс владыке пачку тщательно пронумерованных бумаг. Дерек оценил размер кипы – не менее двух ладоней в толщину. Годовой отчёт советника был в два с лишним раза тоньше.
– Это что? – поинтересовался Дерек.
– Владыка, – чуть смутился казначей, – насколько я помню, у короны был договор с "Тропинкой" на возврат долгов. Я тут посчитал и расписал всё, что казна должна мне за поддержку вашего величества. Сейчас наши финансы как раз в таком состоянии, что корона может без особого ущерба вернуть долги моему торговому дому.
– Оставь, – махнул рукой Дерек, – я разберусь и проверю.
Третий советник с поклоном положил кипу на стол.
– Подожди, – передумал владыка, – я наскоро пробегусь, вдруг сразу спорные вопросы возникнут, а потом уже тщательно всё пересчитаю.
Дерек не ошибся. Сложно ошибиться, когда имеешь дело с таким человеком, как господин Хант. Помимо кубка эльфийской работы, украшенного гравировкой из любовных сцен, помимо разрезанного алмаза, занесённого в чистые убытки, хотя стоимость его только возросла, помимо тщательно расписанных расходов на содержание армии и прочих значимых вещей, в счёте значились обед и ужин на две с шестой частью дюжины персон в увеселительном заведении Путаря и оплата услуг двух дюжин маркитанток, сопровождавших обоз до Тальна.
Дерек ткнул пальцем в листы со счётом из увеселительного заведения.
– Я, – усмехнулся владыка, – в вашей с Хельмом оргии не участвовал и платил за себя девице сам. Откуда здесь...
Он никак не мог приспособиться к пересчёту из дюжин в десятки. Может, ещё и потому, что часто поручал это Талине, видя, как та рада, что может помочь. Наоборот – спокойно, но вычисление полутора с третью и осьмушкой кулей золотых и деление этого числа на двадцать шесть человек, включая советников Ханта и Дагора, занимало неимоверное количество времени. Дерек завидовал Ильму, который такие вещи считал в уме, не спеша, однако, переносить их на бумагу. Как-то Дерек потребовал с советника составлять отчёты ещё и в десятках, но сразу же отказался от такого нововведения – приходилось сверять каждую строчку, что занимало ещё больше времени, чем пересчёт.
– ...откуда здесь почти дюжина с шестой частью золотых на человека? Кто сказал, что казна должна платить за то, что вы поили и кормили всех этих шлюх? Почему вообще их такое ровное число – две дюжины? Я видел только четырнадцать... вы бы ещё обошлись по одной на каждого воина. Я не понимаю, какое казна имеет к этому отношение. Объясни, будь любезен.
– Владыка, – склонил голову казначей, – по первому пункту: поверь, это отнюдь не было развратом или пьянкой. Данное мероприятие было тщательно спланировано с целью исправить сложившиеся неприязненные отношения между мной и советником Дагором, а также проверить, насколько он падок на женщин, и что способен разболтать в состоянии сильного опьянения. Ты не можешь отрицать, что после нашего пребывания в "Золотом роднике" характер советника Дагора стал легче, и он стал много лучше справляться со своими обязанностями.
– Угу, – кивнул Дерек и перечеркнул список. – Данный счёт принесёшь отдельно с письменным обоснованием. А по второму пункту?
– Владыка, – проникновенно взглянул ему в глаза Ильм, – ты потребовал обеспечить безопасность Талины? Насколько мы поняли – в том числе и безопасность от домогательств со стороны воинов. Лучший способ – отвлечь внимание. Девицы прекрасно справились со своей задачей. Я не прав? По-хорошему надо было девиц взять впятеро больше... но я сэкономил, потому как знаю, какие из них могут работать за семерых. У тебя есть возражения?
– Нет, – согласился Дерек, демонстративно разрывая листы на мелкие кусочки, – иди, остальное я пересчитаю...
Владыка недооценил господина Ханта. В списке не упоминалась Сторожея – ни телепорты, ни плата лекарю, ни стоимость постоялого двора, ни цена крови, которую советник по финансам отдал на лечение Талины – словно ничего этого не было.
Казна оплатила счета, включая разорванный владыкой лист, – казначей предусмотрительно принёс все бумаги в двух экземплярах, – и господин Хант получил право единоличной торговли оружием ещё на два года.
Дерека несколько беспокоило, что у второго и третьего советников оказалось слишком много власти, но ещё больше тревожило его, что отношения между ними перешли от сдержанного недоверия ко взаимному сотрудничеству – Хельм иногда проверял клиентов господина Ханта, а Ильм делился с ним информацией, полученной агентами "Тропинки". Это было бы только хорошо, если бы Дерек полностью доверял обоим. Но он не привык доверять своему окружению.
Глава 33. Недостача
– Но... прекраснейшая роза сада моего, драгоценный мерцающий бриллиант сокровищницы моей... если мы примем этот указ, то не получим ли в ответ сильнейшее брызгание ядовитой слюной со стороны неких презренных шакалов, чья подлость и жадность...
– Не помешал? Давай, рыбка, быстренько собирайся и пошли. Я соскучился, и вообще... Поторапливайся, гони этого сопляка, и потопали.
– Ты!!! Ты... т-ты... мерзкий ублю... помесь... бастард... законный сын ирбиса и ягуара! Как посмел ты ворваться в дом любимейшей жены моей, прекраснейшей розы сада моего, как прошёл мимо стражи, и не думаешь ли, что я выпущу тебя отсюда? Отсюда вынесут по частям твои...
– Ты что, решил напасть на меня безоружного? Ни хрена себе. Ты где такого откопала?
– С тобой, мерз-з-з... говорит сам великий шах Арзим Дар Ар-Аррешенз, правитель всей...
– Короче, достал. Давай быстренько ей развод, и мы пошли. А то так уйдём – мне без разницы.
– Ты... наглая ск... О ты, вошедший сюда столь бесцеремонно и выражающийся так, что недостоин называться мужчиной и говорящим! Неужели ты думаешь, что я отдам тебе свою жену без боя? О, прекраснейшая роза цветника моего, с душой подл... жадн... непостижимой для ума моего, любимейшая из жён моих...Остановись! Неужели ты вот так уйдёшь, даже не позволив мне сразиться за свою честь? Я же люблю тебя!
– Слышь, Мих, и правда, нехорошо как-то... Это ж быстро – он за оружием дольше бегать будет.
– Ожидай здесь, сын... Не уходи, я сейчас вернусь!
– Ты права, действительно мне за мечом побежал. Как он на троне удержался при таких принципах?
– Как все. Неужели не видно, что за стражей бежать бессмысленно? Ты его не убьёшь?
– С какой стати? Если я начну убивать твоих мужей, здесь ни одной династии не останется. К тому ж эти бедняги заслуживают скорее жалости. Будет сильно упираться – просто выключу на пару мгновений.
– Выбирай меч ты ...
– Сын ирбиса и ягуара, я слышал. Причём законный. Оценил. Ты вообще-то нормально разговаривать можешь, о излишне говорящий? Роксан, он и в постели выражается исключительно "о, дивный алмаз сокровищницы моей, прекраснейшая роза сада моего, цветущая яблоня в солнечный день, не соизволишь ли ты слегка подвинуть эти прелестные округлости, подобные двум драгоценным жемчужинам, потому как совсем уже меня с ложа спихнула..."? Ладно б ещё мелодию какую на этот бред накладывал...
– Что ты смеёшься, о лживая и... и... а ты – защищайся!
– Угу. Так мы пошли?
– ... Как ты это сделал?
– Вот так.
– И я так сумею?
– Наверняка.
– Подожди, о великий... величайший... постой, подожди... Не мог бы ты повторить? Я, велик... ммм... Прошу тебя.
– Да мне не жалко. Нападай.
– Прости, о великий, воинским искусством не знающий равных! Я снова не понял. Начинаю думать, что я вовсе не тигр, а всего лишь домашний кот. Ты не мог бы провести атаку не так быстро?
– Мог бы.
– Ладно, вы тут развлекайтесь, а я пока вещи соберу.
– Давай тогда помедленнее, тигр... не переживай – вполне себе тигр. А ты, наоборот, быстрее. Мебель всё равно на себе не утащишь. Дошло? Повтори тогда. Нормально.
– Погоди, а... ты не уделил бы мне ещё немного своего драгоценного времени? Все равно прекраснейшая из жён моих, бывших жён, вещи пошла собирать... Я понимаю, твоё время и твои знания не имеют цены, но... Не оскорблю ли я тебя, если спрошу: что хочет в оплату достойнейший сын ирбиса, превосходящий гепарда – скоростью, и тигра – мощью, в обмен на небольшую тренировочную схватку, краткостью своею не превышающую...
– Суток этак трёх. А лучше лет. Выражайся короче. Или молчи. Это в оплату. Начали.
...
– Это что? Не отвлекайся, удар пропустишь.
– Драгоценности. Наряды я забирать не стала.
– Угу. Четыре мешка? Что-то мало. Я скопирую сейчас твою технику, а ты посмотри на себя со стороны. С поправкой на рост, естественно.
– Вы ещё долго? Я тут до вечера сидеть должна?
– Подожди чуток, мы быстро. Твой бывший очень способный юноша. Жаль, что ему выбрали трон. Но зато у тебя есть возможность нанимать лучших учителей. Повтори.
...
– Я не поняла, ты за мной пришёл или как? Стража скоро очнётся! Это называется – соскучился?! Поговорите хоть со мной, что ж вы молча дерётесь?
– Ладно, хватит. А то она сейчас трепаться начнёт, уши свернутся.
– Благодарю тебя, о...
– Мы ж договорились.
– Благодарю тебя. Прощай, любимая, я всегда знал, что однажды ты уйдёшь.
– Не переживай. От меня она тоже систематически уходит. Брось это барахло, знаешь же, что я его не поволоку. Брось, я сказал, всё равно не дотащишь.
– А зачем я тогда его паковала?
– Понятия не имею.
– Там колье платиновое с алмазами! И ожерелье с рубинами! И...
– Рыбка, оставь эти баулы, прояви здравый смысл, не зли меня. Вот и лапушка. Пошли уж.
* * * * * * *
Агент прислал сообщение под утро, так что Дерек успел просмотреть его до завтрака. Завтрак отменялся. Не сказать, чтобы донесение сильно удивило владыку – он ждал чего-то подобного, но не так быстро. Дерек взял лист и прошёл в кабинет к тайному советнику – Хельм начинал работу раньше. Советник по безопасности внимательно изучил принесённый Дереком донос, скептически хмыкнул, однако возражать не стал, вызвал охрану, помощников, дал стражникам приказ никого не выпускать из города, а придворному магу – попросить Ковен перекрыть телепортацию из столицы, и спустился с Дереком в подвалы левого крыла дворца.
На первый взгляд в хранилище ничего не изменилось. Введённый третьим советником порядок выдачи жалования раз в дюжиницу – так, чтобы его не получали разом воины, агенты, и обслуга – дворца позволил уменьшить число пьяных драк в городе, но несколько затруднял ревизии. Дерек не проверял господина Ханта со дня зимнего солнцестояния, плановая же проверка должна была прийтись на дни весеннего равноденствия.
Они проторчали в хранилище до обеда, после чего к господину Ханту ушёл посыльный с приказом срочно явиться в зал Совета.
Попыток сбежать господин Хант не предпринял, и на заседание явился как обычно – с ворохом отчётности в руках. Особенно встревоженным он не выглядел, скорее – немного мечтательным. В этом не было ничего необычного: с момента возвращения Роксаны многие выглядели именно так, и лишь советник по иностранным делам теперь перед началом совещания радостно протягивал владыке папку, в которой можно было найти ответы на все поставленные Дереком вопросы. После передачи заветной папки четвёртый советник сладко спал до конца заседания.
– Все мы знаем, – начал Дерек, – что уже три дюжиницы как в столицу вернулась госпожа Роксана. В связи с этим у нас возникли некоторые сложности.
Советники с интересом уставились на владыку. По их мнению, работать стало легче – не приходилось всё время будить четвёртого советника.
– Господин Дагор, что вы можете сказать о средствах, на которые ею куплен дворец на восточной окраине города?
– У госпожи Роксаны достаточно средств, чтобы купить себе дворец где угодно, – ответствовал Хельм. – Даже и без той трети бывшей казны, которую она отказалась вернуть, не получив поста советника. И я бы и не сказал – дворец, скорее очень хороший дом. Можно пригласить её сюда и спросить.
– Да! – оживился господин Хант. – Это очень неплохая идея!
– Очень! – хором поддержали его оставшиеся советники, включая мага.
Дерек посмотрел в загоревшиеся глаза главнокомандующего и советника по безопасности, знающих, в отличие от остальных, зачем их созвали, и ещё раз утвердился в правильности своего решения – госпожу Роксану в замок допускать нельзя. Желательно её вообще к советникам не подпускать...
– Хорошо, – продолжил владыка. – Теперь ты, Ильм. Что ты можешь сказать по поводу проекта "Прямая дорога"?
– А что я должен сказать? – удивился господин Хант. – Много чего могу. Хотя все ответы давно лежат в архивах тайной канцелярии. Задавайте вопросы, если тайному советнику невмоготу поднять бумаги.
– Ну, для начала, какова доля твоих средств в строительстве этого туннеля?
– Одна двухдюжинная, – не моргнул глазом советник по финансам. – Столько же у шаха Аррешензии, султана Канатуррии и "Миэлиариалитииэль". У "Стрелы" – одна пятидюжинная. Гномам принадлежит половина средств. Вам предоставить полную раскладку? Не могу – она держится в тайне, известны лишь некоторые цифры и общая доля гномов. Я пытался в своё время включить нашу казну в финансирование, но... гномы считают это нежелательным. Боятся возвращения тёмного. Что ещё?
– Сколько принадлежит Роксане? – подался вперёд тайный советник.
– Вызови её сюда и спроси, – предложил Ильм, – а я послушаю, самому интересно. Не знаю. Вообще не уверен, что у неё там доля – зачем ей лишняя морока? Что-то ещё?
– Когда будет закончен тоннель? – спросил Дерек.
– Надеюсь дожить, – улыбнулся господин Хант. – Лет через пять-шесть, если южные страны не прекратят финансирование.
– А они прекратят? – продолжил владыка.
– Ходят такие слухи, – пожал плечами казначей, – думаю, если возникнут сложности – гномы всё-таки обратятся к нам, не оставлять же им под морем никуда не ведущую дорогу. Или достроят её сами – мы тогда прибыли не получим, даже несмотря на твою удачную женитьбу, владыка.
– Обратятся к нам или к тебе лично? – уточнил тайный советник.
Господин Хант пожал плечами.
– Не знаю. Вряд ли у "Тропинки" хватит средств финансировать тоннель в одиночку.
– А у госпожи Роксаны?
– Понятия не имею, – признался казначей, глядя на советников вполне честно. – Не должно.
– Ещё вопрос, – чуть задумчиво протянул тайный советник, – о чём шли переговоры между тобой и главой Ковена четыре дюжиницы и пять дней назад?
– Господин Дагор разучился читать? – приподнял бровь Ильм. – Или в тайной канцелярии какие-то проблемы с архивами, и найти мой отчёт не представляется возможным? Смею ли я ещё предположить, что тайный советник его прочесть так и не удосужился?
– И всё-таки? – не отступал Хельм.
– Если у кого-то проблемы с памятью, – сочувственно произнёс советник по финансам, – то повторю: речь шла о финансировании "Тропинкой" некоторых исследований Ковена. Господин Дагор, я лучше напишу вам отчёт заново в пяти экземплярах, потому как перечислять вслух, каких именно проектов, слишком утомительно и бесполезно, в связи с тем, что вы начисто забыли всё, что я сообщал вам ранее.
– Хорошо, – подытожил Дерек, – а теперь скажи нам, с учётом приезда госпожи Роксаны и донесений агентов о трениях между южными правителями и гномами по поводу тоннеля: куда делись из казны четыре куля кулей эльфийских золотых?
– Не понял...– оторопел казначей,– ты хочешь сказать, что у меня недостача? Этого не может быть, я проверял всю наличность полдюжиницы назад...
– Увы, – подтвердил советник по безопасности, – мы с владыкой только что из хранилища.
Советник по финансам переводил взгляд с Хельма на Дерека, пока, наконец, не повернулся к главнокомандующему. Против ожидания, Любозар смотрел на Ильма скорее сочувственно, чем осуждающе, Хельм же – откровенно изучающе, но тоже без осуждения.
Молчание затягивалось.
– Пойдёмте пересчитаем, – видно было, что Ильм пришёл к какому-то решению.
Хельм отрицательно качнул головой, а Любозар кивнул. Советник по иностранным делам проснулся, высморкался и тоже кивнул вслед за господином Радосветом.
Они перепроверили: Ильм лично обошёл всё хранилище. Дерек приготовился ко второму и третьему кругам – но второй раз пересчитывать золотые господин Хант не стал, и они вернулись в зал совещаний.
– Что ж, – как можно спокойнее произнёс Дерек, – всё ясно. Сдай дела и жди моего решения. Господин Дагор, вызовите стражу и препроводите второго советника в камеру.
Господин Хант сосредоточил в своих руках слишком большую власть, пусть посидит, поразмыслит – полезно.
Ильм поднял взгляд на Дерека – взгляд человека, которому нечего терять. Медленно, очень медленно поднялся с места. Опёрся руками о стол – пальцы побелели, но не дрожали.
– Требую суда поединком, владыка, – произнёс он тихо, отчётливо и совершенно спокойно. – Я невиновен.
Дерек молчал. Этого он не ожидал. Никто и никогда не рисковал вступать в поединок с владыкой. Так говорили летописи. Так говорили все окружающие. Пусть даже казначей рассчитывает на то, что владыка не убьёт кровного брата своей жены... Не убьёт. Но Ильм ошибается – ему есть, что терять.
Хельм бросил мимолётный взгляд на Дерека и сказал немного жёстче, чем следовало бы:
– Ты не можешь отказаться, владыка. Отказ будет равносилен признанию третьего советника невиновным. И, если проиграешь, не будешь иметь права предъявлять Ильму какие-либо претензии в течение полудюжины лет. Но ты же владыка – тебе нечего бояться, не так ли?
– Надо оговорить условия поединка, – поддержал его Борода, – уравновесить шансы сторон, насколько это возможно в поединке с повелителем меча. Надеюсь, Ильметас, ты не собираешься броситься на меч владыки или выпить смертельную дозу разгонных зелий? Поверь, пост советника того не стоит. Деньги – тоже.
Советник по иностранным делам усиленно закивал.
