Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 86 страниц)
– НЕТ!
Витёк, с меня десятью хамствами меньше! Сотней? Нет, сотней нереально, это ж мне молчать до самых Серых гор, если мы туда доберёмся, и до скончания времён, если зависнем здесь...
– Витёк, обоснуй, а? – Роксан, тебе не по фигу? Мне так – по фигу.
– Если мы в аду, то с бесом всё равно договариваться бессмысленно, только глубже упадёшь.
Офигеть! И это говорит человек, родившийся при воинствующем атеизме? Откуда понятия-то такие? Ты так действительно думаешь, или просто ляпнул первое, что пришло в голову? Непонятно, эта пыль гасит и слух, и зрение, и обоняние... Но за беса я с тебя три хамства спишу. Не думай, я прекрасно помню, как ты проверял, шарахнусь ли я от креста...
Вопрос, что мы оба запоём, когда просидим тут, пусть хотя бы субъективную неделю... А вот этого допустить никак нельзя.
– Тогда надо принести жертву, – Роксана, как всегда, исключительно последовательна, – может помочь.
– И кого из нас будем приносить, тебя? – за хамство не считается, просто логичный вопрос.
– Видишь ли, я думаю, если убить Виктора, то тебя, как и обычно, выкинет отсюда, а мы со Златом на лошадях доедем обратно. Или пешком дойдём, задом наперёд, или вперёд прорвёмся.
Витёк, не боись, она шутит. Ого, зубы сцепил, драться собрался? И Злат клыки выщерил и к Виктору подвинулся? Похоже, милочка, ты сегодня двух поклонников потеряла, они не оценили твоего специфического юмора. Дура, думать надо, что говоришь, нам же тут спать ещё, а ну как именно тебя решат упредительно зарезать? А если нам тут месяц куковать? Действительно ведь может до кровопролития дойти.
– Ребята, она просто шутит. Злат, не рычи, я никого рубить не собираюсь. Роксан, извинись. Извинись, я сказал, нам тут только передраться всем не хватало.
– Виктор, извини конечно, пошутила неудачно.
Не поверил. Ну и ладно, выберемся отсюда, мне больше достанется. Не думаю, что ты теперь когда-нибудь согласишься с её домогательствами.
– Ну что, ещё раз пройдёмся, или спать ляжем?
Молчат. Боятся.
– Ладно, утро вечера мудренее, может, завтра чего накумекаем. Витёк, спи, не боись, я тебя не зарежу.
А, так ты уже не меня боишься, а Роксану? Может, её связать? Тебе полегчает? Похоже, мы сегодня не заснём, будем друг друга караулить, удружила, Ксюха, нечего сказать. Сама дрыхнуть завалится, и переживать не будет, знает, что кроме неё никто здесь глаз не сомкнёт.
Так, подозрительно косясь на спящую красавицу, мы все и провели ночь в тревожной полудрёме. Рассвета и завтрашнего дня, естественно, не было. Наступило второе сегодня.
Глава 14. Призрачный шанс
В которой я учусь артиллерийскому делу, а Мих опускается до банального мордобоя.
Виктор
Понедельник
Так, подозрительно косясь на спящую красавицу, мы все и провели ночь в тревожной полудрёме. Рассвета и завтрашнего дня, естественно, не было. Наступило второе сегодня.
Что делать в этом сегодня, я решительно не знал. И никто, похоже, не знал. Мы ещё пару раз прошлись по кругу – ничего не изменилось. Кроме того, что всех зомби и призраков я уже выучил в лицо. Можно было бы поесть, но Мих отверг эту идею, заявив, что еду надо экономить, и нечего тратить её попусту, если без неё здесь прекрасно можно обойтись и год, и два, и сто субъективных лет, а от скуки жрут только неудовлетворённые домохозяйки. Меня это обнадёжило – раз решил не тратить пищу, значит, надеется вырваться. Мы вернулись к исходной точке и сели в пыль. Разговор не клеился. Я старался держаться поближе к Цветику, Мих занял позицию рядом с нами и принялся методично швырять в песок ножики, Роксана осталась на отшибе. От нечего делать я попытался высечь огонь – искр не было. Возможно, я так и не научился обращаться с огнивом. Миха процесс заинтересовал, но у него тоже ничего не получилось.
– Может, нам разделиться? – предложила Роксана. – И выбираться поодиночке?
– Чтобы отправить меня одного, а потом послать кинжал в спину? – не выдержал я.
Роксана обиженно отвернулась.
– Можно попарно, – примирительно предложил меч. – Я с Повелителем, а ты со Златом.
– Не-а, – вдруг встрял Цветик,– с вами я. Не пойду с ней.
– Ну вот, – Мих вытащил из камня кинжал, бросил ещё раз и спокойно посмотрел на Роксану, – допрыгалась. Хочешь разделиться – езжай одна. В любом случае от тебя пока никакого толку. Выберешься – попробуешь нас вытянуть.
Было бы чем в нас швырнуть – Роксана точно бы швырнула, но кинжалы Миха были вне досягаемости, а за свои она не схватилась. Не рискнула. Она рывком поднялась, взлетела на лошадь и пустила её влево – ничего не произошло. Лошадь просто не двинулась с места. Минуты через две пери спешилась и спросила:
– Ну и долго мне так по кругу ездить?
– А сколько кругов ты проехала? – поинтересовался в ответ меч, кидая ножик.
– Четыре, никаких изменений, причём вы все ехали рядом со мной. Я попыталась до тебя дотронуться – но рука прошла насквозь.
Мих провёл пальцем круг на песке. Ковбойка и джинсы на нём уже приобрели стойкий серый оттенок. Моя одежда, впрочем, тоже давно насквозь пропиталась этим цветом.
– Умничка, я всегда говорил, что у тебя правильное мышление. А то бы сейчас пятый раз поехала – проверять, призраки мы или нет.
– А толку? – взъелась Роксана. – Один придурок меч взять боится, другой в благородство поиграть решил, заставить не может! Да кинжал ему к горлу, он на всё согласится! Тебе не всё равно – призрак ты там или нет? Какая тебе разница?
Щёки у неё разгорелись, косы растрепались, а взгляд, который она бросила на меня, был недвусмысленно кровожадным.
– Заткнись,– кинжал вошёл в землю по рукоять, – была б моя воля – всем бы бабам языки подрезал. Удовольствия в постели, конечно, заметно бы поубавилось, но зато комфорта и спокойствия стало бы значительно больше.
Роксана вскочила на свою вороную кобылку и опять никуда не делась.
– Пусть поскачет, – потянулся Мих, – ей полезно. Благо ни она, ни лошадь всё равно не утомятся.
Мы замолчали и легли на расстеленные вампирьи плащи. Я выделил Цветику место на своём – на плащ пери никто не покусился, а третий ещё в городе забрал себе Мих, выплатив Роксане сколько-то там серебрушек. Вот так и будем лежать и год и сто лет в этой серой пыли. Или перережем друг друга, или все перетрахаем Роксану от безысходности, или попытаемся покончить собой, или просто сойдём с ума. Может, я зря отказался? Нет, ни за что, пусть хоть и правда нож к горлу приставят. Раз до сих пор не накинулись – значит, моё добровольное согласие тоже на что-то влияет.
– А мне это, – вдруг пробормотал Цветик, – мужика того жалко, который это... молнии бросал...
– Зомана? – откликнулся Мих, – того, что без руки и с половиной головы? Да чего его жалеть – скотина была первостатейная, таких поискать ещё...
– Ну да, – пропыхтел сердобольный Цветик, возя растрёпанной бородищей по пыли, – а теперь ходит здесь... и никуда больше... А меня Златка ждёт, а я тут сижу... Может это, договориться с ним, чтоб выход показал? А мы его это... упокоим...
Мих заинтересовано приподнял голову и внимательно посмотрел на Цветика.
– Договориться с кем-то из призраков? – оживился он. – А что, интересная мысль. Зоман, мразь, и подставить может, а вот кто-то из его сопровождения... Или из соседних времён... Если только они сами здесь не закольцевались.
Он вскочил на ноги и принялся отвязывать лошадей, одновременно выдёргивая мечи, на которые были накинуты поводья. Сколько ни смотрю, не могу понять, откуда он берёт и куда девает такое количество холодного оружия. И как он вгоняет эти мечи с кинжалами в абсолютный камень тоже совершенно неясно.
– Так, – объяснил меч, – едем по кругу, каждый выбирает себе способного разговаривать призрака, и спрашивает, как выйти отсюда. Поскольку длительная остановка в момент прохождения петли ничего не даст, и поговорить удастся, в основном, на ходу, то кружим столько, сколько потребуется, чтобы прояснить ситуацию и договориться. Зомана я беру на себя. Витёк, ты чего опять тормозишь?
Я действительно медлил. Не хотелось мне туда возвращаться. По крайней мере, пока там Роксана.
– Мих, – мне самому стало очень стыдно, настолько жалобно звучал мой голос, но ведь надежда забрезжила, и подставиться как раз тогда, когда есть хоть какой-то призрачный во всех смыслах шанс, вдвойне обидно, – там Роксана... А ну как она меня кинжалом достанет прежде, чем я с призраком договорюсь?
Мих проникновенно посмотрел на меня (я просто физически ощутил, как стальной клинок поникает мне под рёбра) и прочувствованно толкнул длинную экспрессивную речь, в которой от всей души высказал, что думает обо мне лично и о всех недоделанных повелителях, конкретно о Роксане и о всех недотраханных дурах во всех мирах вообще, о недобитых колдунах-призраках, о петле времени, которой весь этот дефективный контингент следовало удавить, чтоб мечу руки не марать, о наших с Роксаной предполагаемых родственниках, зачатых в период острого приступа параноидальной некрофилии и мании преследования. Меч оказался весьма самокритичен и не забыл пройтись также по поводу бесхарактерного и милосердного холодного оружия, на котором ездят все, кому не лень, хоть оно и не лошадь, и поделом этому оружию за такую доброту, чтоб впредь неповадно было не бить в челюсть и сапогами по рёбрам своего трусливого и никудышного Владыку, которого вообще-то давно бы пора отдать на растерзание похотливой мерзавке и стаду альтернативно ориентированных драконов. Цветика в своей речи Мих тактично обошёл. Именно поэтому тот и смотрел на него с откровенным восторгом, изредка шевеля губами и явно пытаясь испить от этого неиссякаемого источника премудрости путём повторения особо витиеватых выражений.
Если я сейчас промолчу – в его глазах точно стану никудышным Владыкой, которого именно на растерзание стаду альтернативно ориентированных драконов и надо отдать. Что подумает Мих – не особенно важно, потому как по его мнению падать ниже мне уже давно некуда. Я, конечно, из интеллигентной семьи, но это не значит, что не смогу просто и доступно объяснить обнаглевшему холодному оружию, куда ему пойти и кого любить долго и страстно. Тем более Роксаны рядом нет.
Я набрал в грудь побольше пыльного воздуха, немного подумал, и в долгу не остался. В грязь лицом перед млеющим Цветиком не ударил. И даже Мих под конец моей речи несколько просветлел и заинтересовался некоторыми лингвистическими изысками в области генетических экспериментов по моно-, ди– и полигибридному скрещиванию.
– Это... легче малёк стало? – пророкотал Цветик, когда пыль поглотила последние звуки столь старательно произнесённого мной спича. – А то это... приподнять могу и лбами стукнуть... Это... братьям помогало завсегда. А раз не успел, дык один хвост другому отгрыз наполовину... Да вот... Бывает... Но с тех пор они посмирнели. Хвостов не грызли больше. Только уши порвали. Вот. Может, это... думаю, и не надо было их стукать? А потом думаю – хвост у Храбра был бы цел... а то огрызок... стыдоба. Ладно б выродок отгрыз, дык все ведь знают, что брат меньшой. Так вот...
Мих посмотрел на Цветика, на меня, на лошадей, а потом вдруг спросил:
– Злат, а ты что думаешь, пырнёт Роксана Витька втихаря? Оставить ей кинжалы, или отобрать?
– Баба,– пожал плечами Цветик, – мужика ей надо. А то и пырнёт, Витёк-то её обижает. Не хочет. Обидно ей. Я б это... – он покраснел, – и сам, это... жалко, чахнет баба... дык Златка меня ждёт. Нехорошо. Отобрать, чтоб Витёк не нервничал. Да и нам спокойнее. Следить не надо.
Роксану мы увидели сразу, как вошли в петлю. Кинжалы у неё Мих забрал нежно и ненавязчиво. И сюрикены забрал. А я и не знал, что они у неё были. И шпильки из волос вытащил. Интересно, он металлоискателем может подрабатывать? Как ни странно, пери не взвизгнула, не огрела его по шее и вообще не высказала никаких претензий. Видимо, длительное общение с призраками и зомби несколько успокоило её нервы. Или Мих прошептал ей на ушко нечто такое, что привело её в неагрессивное и необидчивое состояние. Может, пожалел нас с Цветиком и пообещал-таки сам её от души трахнуть? В смысле по башке или по заднице. На то, что она раскаялась и передумала заниматься человеческими жертвоприношениями, я не очень рассчитывал.
Мало того, Роксану Мих поставил впереди, за ней поехал сам, а замыкал нашу процессию Цветик – видимо, он-таки прочистил Миху мозги, и тот решил, что держать красотку в поле зрения рациональнее и безопаснее. Радует, однако, что меч пока не на стороне Роксаны – значит, я ему всё-таки нужен. Или просто считает, что, заколов меня, ничего не добьётся.
Призраки оказались необщительны. И далеко не все целые. Они шли неровным строем, изредка перекрывая друг друга. Ни противными, ни страшными они не были – киношка она и есть киношка, пусть и трёхмерная. Вот только как наладить разговор с персонажем фильма, упорно не желающим тебя замечать? За добрую сотню кругов я разговорил всего одного, и то ничего путного не выяснил. Он бывший воин из войска какого-то там по счёту Тёмного Повелителя, нет, ему здесь не скучно, чего скучать, нет, дела по-соседству его не колышут, нет, отчего эта петля возникла, он не знает, лично ему по фигу, кто через него проезжает и сколько раз, да, уйти в сторону и посмотреть на других недоумков, которые здесь шлялись или шляются, он может, но не хочет, как его зовут он уже не помнит, да и зачем это помнить, нет, уйти отсюда он желанием не горит, как бы хуже не было. Примерно в таком духе я и изложил Миху свой разговор спустя неимоверное количество кругов.
– Молодец, – одобрила мои изыскания Роксана, – брать интервью у духов ты уже научился. Можешь переквалифицироваться в журналисты.
Против воли при звуках её голоса меня скривило. Пришлось сжать губы и отвернуться. Сама она ничего дельного не сказала, кроме того, что пятеро бывших воинов сделали ей комплименты и недвусмысленно пожалели об отсутствии тела. Цветик развёл ручищами и прогудел "дык, это..."
– Ладно, – махнул рукой Мих, пряча кинжал за голенище, – зато мы выяснили, что двигаться в пространстве вне нашего круга призраки могут, стало быть, могут и найти причину аномалии. Завтра поедем вербовать добровольцев, а сейчас спать, по моим подсчётам больше субъективных суток кружили.
Ни есть ни пить не хотелось, почему же меня так клонит в сон? Наверно, психологическая усталость времени неподвластна, решил я и отключился. О том, что надо бы выставить часовых, я вспомнил под утро. Представляю, что сказал бы Мих, толкни я ему эту идею. Да и стыдно просить Цветика караулить Роксану, пока я спал.
Понедельник, понедельник, понедельник, и ещё раз понедельник...
Три следующих субъективных дня мы так и ходили кругами, пытаясь разговорить призраков. Десятерых я выучил по именам, у одиннадцатого узнал краткую биографию и имена трёх военачальников, которых тот не особо любил. Никакого интереса к временной петле они не проявляли, и ничем помочь не могли. Не надо отчаиваться, подбадривал я себя, их тут не одна сотня, так что шанс остаётся. Вид втыкающихся в землю ножиков на привале вызывал у меня тошноту и головокружение. При попытке закрыть глаза мерещились летящие кинжалы и ряды павших полупрозрачных воинов. Жажды и голода не было, но тоска с ностальгией обнаглели и не отходили от меня ни на шаг.
На четвёртый день на коротком привале Цветик радостно сообщил:
– Это... нашёл я земляка себе, из наших, из оборотней. Даже с нашей реки, только это... Волчков в его время не было ещё... Он это, говорит, колдун в горе поселился, колдует прям жуть как страшно... Как, говорит, поселился, так тут время кругом и пошло. Умный очень, колдун-то. А почём он знает – колдуна этого навестил, а тот жалится ... это... что-то не так у него работает, наперекосяк. А чего – он сам разобрать не может. Вот. Но тоже говорил: колдун ругается – выхода нет, уйти ему некуда. Только у него не время дурит. Ещё что-то, не понял я. Плакался, несколько лет уж безвылазно сидит. Дык... он с Острым Клыком иногда от скуки беседует, крутит чего-то, а толку-то... Это, земляк мой, он выбор мой похвалил, говорит в ихнее время-то на русалках часто женились. Полезным это считалось для обоих. Вот так-то! А сам плачется – упокоиться хочет, говорит, жена-то его померла давно, а он всё никак до неё не доберётся... Помочь бы надо...
Роксана подобралась, безуспешно стряхивая въевшуюся пыль, Мих оторвался от игры в ножики и резко поднял голову.
– Так, – резюмировал он, – воздействие внешнее, результат магического эксперимента. Колдун этот и сам наверняка в ловушке оказался. Что радует – если кто-то что-то создал, то другой разбить всегда сумеет. Сложно только Хаос упорядочить, а ломать – не строить. Я так тоже не зря проездил. Мне-таки удалось довести Зомана до белого каления, и он в ярости сообщил, что сидеть нам тут до скончания века, потому как развернуть петлю может только колоссальный выброс магической энергии, а магов мощных и не осталось почитай. И артефактов мощных не осталось. Злат, земляк твой, он к колдуну смотаться не может, узнать, в какой точке эту энергию прикладывать? Только чтоб про нас молчал, на всякий случай...
– Это как? – не понял Цветик. – Чего спросить надо?
– Пусть спросит у болвана этого, что мол, а вот если в пустыне этой где артефакт какой завалялся, да и взорвётся ненароком, где он взрываться должен, чтоб петля разомкнулась, всё равно где, или точку приложения найти надо? А пока он спрашивать будет, мы ещё поездим. Теперь не только с духами беседуем, но и ищем... что угодно. Всяческие странности ищем – где призраки двоятся, где, глядишь, есть захочется, где что-то кольнёт – любое отклонение, только бы не эта рутина. Слышь, Витёк, ты человек вообще непредвзятый, смотри по сторонам – что странное увидишь, сразу близлежащего призрака или зомби запоминай. Должно же здесь быть тонкое место, не может не быть, при таком беспорядке в магических потоках... Да, Злат, и пусть земляк твой направление отсюда на колдуна этого даст. Где он сидит – на западе, на востоке...
– Мих, – потянулась Роксана, – а где ты собрался артефакт взять, у тебя что, случайно завалялся? Или всё же по пути некромантов пойти решил, на крови колдовать? Так та же жертва и получится... ты ж всё равно колдовать не умеешь.
Далась ей эта жертва! Во мне медленно закипала ярость и желание удушить или зарезать стервозную бабу.
– Витёк, спокойно, – тут же среагировал Мих, бросая очередной кинжал, жаль только не в Роксану, – девушка решила, что раз ты её прелестей не замечаешь, то надо хоть таким способом обратить на себя внимание. Стандартный приём – не любит, так пускай хоть ненавидит. От ненависти до любви – один шаг... Или, может, думает, ты – мазохист, – ухмыльнулся меч. – Судя по тому, сколько ты воздерживаешься и как замучил бедную женщину, она не далека от истины – садомазохист и есть! Роксана, ещё слово, и я проверю, не мазохистка ли ты – свяжу и оставлю здесь одну на сутки, достала! И вообще у тебя на почве Витька мозги переклинило – артефакт у нас есть. Аж целых три. Одним пожертвуем, два всё равно останутся. Тем более ты к ним никаким боком, и долю свою потребовать не можешь.
– С ума спятил! – завопила Роксана, – такое богатство на ветер выбросить! Несколько городов построить можно, и жить припеваючи! Да Витька при...
Ножик просвистел около её уха, пригвоздив косу к земле. Ещё немного, и я начну Миху симпатизировать. Если они не разыгрывают этот спектакль специально для меня. Мания преследования очнулась от спячки и заинтересованно посмотрела на примолкшую Роксану. Меч поднялся и забрал кинжал. Правильно, нельзя ей его в руки давать, а то ещё в меня бросит.
Залезли в сёдла и накрутили еще добрую сотню километров. Ничто нигде не двоилось, не пищало и не собиралось показывать нам выход.
Понедельник и ещё раз понедельник...
Мутная мгла давила на психику. Увидев её утром в очередной раз, я захотел упасть, завыть и биться головой о камень под слоем серой пыли. Может, Мих просто заставляет нас выполнять какие-то действия, чтоб мы с ума не сошли? Так всё равно же сойдём – днём раньше или днём позже, какая разница? Или я уже спятил, и всё это мне мерещится? «За что, Господи! – завопил я в душе.– Неужели я так хорошо жил, и это расплата?! Что ж я такого сделал? Разве я женился по расчёту? Кто же женится по расчёту в двадцать лет? Разве я отнял у кого-то работу? Может, и отнял, тесть ведь пристраивал. Я мало денег давал сестре и матери? Да куда им больше... Я не завёл детей? Так ведь дом сначала надо было построить. Ну изменял я жене, да, так покажите мне человека, который этого ни разу не делал? Что ж мне было, за всю жизнь только одну женщину и узнать? А с тех пор, как мной в первой моей „Тойоте“ начали интересоваться девушки, так вообще перестал – на фиг надо, чтоб твои деньги вместо тебя любили. Я не интересовался, чем шеф занимается? Так ведь и руки не марал. Почти. Что я ещё не так сделал, что теперь схожу здесь с ума? Меч не взял? Так вот как раз в том, что его брать нельзя, я твёрдо уверен. Это единственное, в чём я уверен...»
– Витёк, ты чего? – Цветик похлопал меня по плечу, едва не расплющив о камень. – Ты это... Не переживай, не дадим мы Роксане тебя убить. Сейчас это... поедем, поговорим с Клыком, да и это... выйдем отсюда скоро... Не вой. Меня вон Златка ждёт, значит, выйдем.
Так, теперь я ещё и перед Цветиком опозорился. Пусть его эта Златка дождётся. Не дождётся – сам её прибью, вместе с любовником.
Мих потянулся, швырнул очередной кинжал в землю и пошёл отвязывать лошадей. Проходя мимо меня, он этак ненавязчиво поинтересовался:
– Витёк, ты часом глючить не начал? Чего Злат тебя утешать вздумал, мерещится что-нибудь уже? Если что мерещится, ты давай расскажи, вдруг выйти поможет. Никаких указателей не видишь?
Не видел я никаких указателей. Ничего я не видел кроме мглы этой и призраков опостылевших. Я бы глюкам даже обрадовался, но они не приходили. Мы сели на лошадей и поехали на очередной круг.
Земляк Цветика оказался выше его самого на добрую голову. Такой же заросший и лохматый. Какова его вторая личность спросить было неудобно. Но на милого и доброго пёсика он походил мало. Впрочем, Цветик тоже на симпатягу-щенка ничуть не походил. Разводя руками, Клык прошелестел, что да, точно, колдун сказал, что выброс энергии может разомкнуть петлю, но где её приложить он толком не знает, но чем выше – тем лучше, потому как у земли непонятки какие-то происходят. Что-то с этой пылью связано. Да и всё равно никакого мощного артефакта у него нет.
– Что ж, – подытожил Мих, – поедем колоть Зомана, может, и найдём чего попутно. Клык, а ты бы не смог линию движения отсюда на хату мага проложить? Чтоб нам по тебе направление держать.
Ещё покружили, Мих оживлённо побеседовал с недобитым призраком. Судя по всему, он нашёл себе отдушину и выпускал пар на не удосужившегося полноценно помереть колдуна. Наконец, Мих перестал ругаться с Зоманом, отъехал от нас ещё шагов на восемь, спешился, огляделся и бодренько выдал:
– Вот здесь и рванём бомбочку нашу темпоральную, а то свихнёмся все на фиг. Только бы нас обратно во времени не понесло, потому как тогда повеселимся от души!
Как несёт во времени обратно, я себе вообще не представлял. Впрочем, мне уже всё равно.
– А из каких соображений ты место выбирал? – у Роксаны иногда бывают и здравые мысли. – Угробишь походя ценный артефакт, ничего не добьёшься, а мы тут кукуй. Потом второй ухлопаешь. С чего ты взял, что именно здесь его активировать надо?
– А ни с чего, – беззаботно ответил Мих. – То ли призраки здесь попрозрачнее и позаторможеннее, то ли выпить мне в этом месте захотелось, то ли вспомнил я, что Гозрений тогда чуть ли не здесь скопытился. Точно не скажу, но похоже. Да и вообще, такое ощущение, что не важно, где его рвать, потому как Зоман очень сильно настаивал, что точное место выбрать надо. А ещё пара недобитых магов, с которыми я немного здесь побеседовал, на этом не зацикливались, они мощность выброса считали, вот её нам хватит с избытком. Правда, за их магическое образование я не поручусь, может, просто недоучки.
– Златушка, – вдруг замурлыкала Роксана, – солнышко, перекинься, а? Понюхай, может учуешь чего? Ты посмотри на этого недоумка, ему ж всё по драконьей черепушке, развернёт нас не в ту сторону, потом вообще не выскочим. Златик, лапушка, да безопасно здесь перекидываться, что случиться-то может? Неужто обратно не вернёшься?
Вид человека, которого скручивает и выворачивает наизнанку вполне способен свести с ума. Как же оборотни у себя в деревне перекидываются – неужели можно привыкнуть на это смотреть? Правда, у кандидатов в старосты всё выходило плавно и достаточно изящно, но Цветика скорёжило капитально. Не думаю, что он один такой. Один раз я видел его со спины, и теперь понял, как мне тогда повезло. Когда же он возвращался в человеческий вид, я тоже не смог досмотреть до конца. Ему должно быть очень больно перекидываться, думал я, как же он выдерживает? И поспешно опустил глаза, подавив рвотный спазм.
– Злат! НЕ СМЕЙ! – криком меня отшвырнуло в сторону. Поздно. – Роксана, тварь! Если его заклинит я тебе мозги вышибу!
– Да тебя, скотина, самого заклинило! Ты нам всем здесь мозги вышибешь своим рогом! – завизжала Роксана, отпихиваясь от трясущего её меча, – тебе выпить захотелось, а мы все жизнью рискуй! Дубина! Что ему сделается? Вернётся обратно, как миленький!
Славный кудлатый щенок звонко тявкнул и потянул Миха за сапог. Роксана подняла с земли одежду и сапоги и кое-как затолкала в седельные сумки Цветика. Мы сели на лошадей и отправились по кругу вслед за ним. На третьей проходке Цветик сел около полуразвалившегося зомби и протяжно и тоскливо завыл. Это на десять шагов дальше того места, которое выбрал Мих, отметил я про себя.
– Так, – протянула Роксана, – Златушка, солнышко, давай еще пару раз для верности, а?
Оба раза Цветик завыл у одного и того же зомби.
Роксана взяла щенка на руки и подняла в воздух. Он завыл ещё сильнее и начал судорожно вырываться.
– Ну? – взъелась Роксана, опуская Цветика на землю,– на десять шагов дальше твоей выпивки. Злат, давай обратно.
Мы напряженно уставились на щенка. Отвести взгляд я не мог. Мне почему-то казалось это предательством. А ну как и вправду не вернётся? Чем я могу помочь? Как же они живут с этим? Сколько ж это длится? Вроде не больше двух минут, а кажется, прошла вечность. Цветик, милый, вернись, а?
Вернулся. Я обнаружил, что сжимаю его в объятиях.
– Витёк, да ты никак ориентацию поменял? Дай человеку одеться, срамота смотреть, как ты на нём виснешь... Роксана, тебе очень крупно повезло. Просто очень.
Всё ещё понедельник...
– Мих, ты вообще знаешь, что делаешь? Как ты собираешься этот рог взрывать? Рубить? Вдоль или поперёк? Мих, я тебя спрашиваю! Ты что, прямо сейчас намылился эту петлю размыкать? Может, да завтра отложим? Мих, мне пожить ещё охота, пусть и так! Скотина, да ответь же что-нибудь!
Роксана прыгала вокруг вырисовывающего в пыли схемы меча. Клык неспешно плавал за его плечом, внимательно рассматривая карту. Цветик сидел на песке, скрестив ноги. Призраки шли мимо нас неспешной толпой. Они должны бы звенеть цепями, подумал я, но они даже не бряцают оружием. Когда наступила очередь зомби, мы с Цветиком встали в почётный караул – отгонять их от Миха. Я осуществлял функцию моральной поддержки – одного удара кулака Цветика спокойно хватало для нейтрализации двух-трёх мертвяков. Только изредка приходилось отпихивать и топтать наиболее настырные конечности.
Мих закончил чертить схему и обернулся к Клыку.
– Слышь, друг, ты упокаиваться будешь, или ещё покружишься?
Дух покружил над схемой и ответил:
– Буду. Жена заждалась.
Меня тоже заждалась, подумал я. Пока ещё. Цветика ждут, Клыка ждут, и меня ждут. Пока.
– Тогда давай по линии до убежища мага этого недоделанного, будешь ориентиром. Жаль, я спец по холодному оружию, а не артиллерист. Но плюс-минус пяток шагов всё равно ничего не решат. Когда шандарахнет, тебя отсюда точно вынесет. Витёк, а ты артефакт держать будешь, типа как ствол. Ты на разборки не ездил, часом? Как зомби добредёт до нас, я по рогу стукну, и лучиком аккурат по цели, должно сработать, там килоджоулей, как в водородной бомбе, на чём ты думаешь вся энергетика у гномов держится? Почему ни одного подобного рога до сих пор нигде нет?
Мих достал из седельной сумки ярко полыхающий рог. Окружающая нас хмарь скукожилась и поспешила ретироваться чуть не на десяток метров.
Килоджоулей, как в водородной бомбе? Да нас тут всех разнесёт! И радиации, небось, до фига. О, ё! Лучше б сидели себе в пыли тихонько, авось маг этот и сам бы чего придумал... И мне эту бомбу голыми руками держать предлагает? Да Роксанино предложение было куда как более гуманно.
– А почему я? – я не хотел этого говорить! Оно само вырвалось! На кого же теперь свалить миссию эту? Не на Цветика же! – Пусть вон Роксана держит!
– Злату с Роксаной опасно, у них магическая составляющая в организме оказаться может. Если рог рванёт, и их накроет, неизвестно какие последствия будут. А у тебя её быть не должно, ты на Земле родился. Если и зацепит, никаких мутаций появиться не должно. Но я аккуратненько, не должен он взорваться. Только чтоб у тебя рука не дрогнула, а то по центру аномалии не попадёшь.
Мутаций? Не должно? То есть в принципе они быть могут? Мих, сволочь, то вселиться предлагает и неизвестно в кого превратиться, то рог держать и опять-таки неизвестно во что мутировать.
– А одной рукой его держать, а второй рубить ты никак не можешь?
– Да это... я давай подержу, – Цветик отодвинул меня в сторону. – Боится он, руки трясутся... Куда ему держать, ещё уронит...
– Нет уж, Цветик, я сам, ты и так сегодня набегался, – ну и леший с ними, что трясутся, авось, перестанут.
Рог в руках прыгал так, что пришлось прижать его к животу. Нужный зомби неумолимо приближался... Мих сощурился, примериваясь... Зомби тихо проплыл мимо.
– Ну что? – никаких изменений в артефакте я не заметил.
– Что-что, – обозлился меч, – он у тебя так прыгает, что вообще неизвестно, куда луч пойдёт! И держишь его странно, нездоровые ассоциации возникают, вон, Роксана уже глаз отвести не может... Только ударить соберусь – то ты дёрнешься, то ржать начинаю! А, Злат, тебе же его не видно! А то посмотрел бы – ухохотался. Давай, Повелитель, сосредоточься, и прекрати трястись! Сейчас мертвяк наш на второй заход пойдёт. И повыше подними, над головой, давай поправлю, а то прицел сбил...
