Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 86 страниц)
Градоначальник на суде так и не появился.
Остаток дня и вечер прошли в сборах к отъезду. Мих заставил нас чистить лошадей, причём мне досталось чистить ещё и лошадь Цветика, паковаться, запасаться провизией и вином. Ко всему прочему он любезно сходил со мной за отданной в покраску одеждой. С отвращением я примерил трофейный плащ – он достаточно хорошо грел, и, по-моему, лучше всего годился на одеяло. Как можно ходить в таком длинном плаще – он же путается в ногах и наверняка пачкается во всех лужах? И рукавов нет. Зато штаны и рубаха в крашеном виде выглядели поприличнее.
Утром Мих под завязку загрузил Цветикову кобылу провизией, поручил её заботам Роксаны, и мы тронулись в путь. Услада провожать нас не спустилась и попрощаться с нами не соизволила.
Где рога, я не выяснил. Спрашивать не рискнул, а по сумкам не видно. Надеюсь, никакой сумасшедший не нападёт на нас по дороге, чтоб эти рога отобрать. Ладно, прощай, город Пореченск, прощай, клопиная кровать, хоть чесаться перестану, едем воевать тёмного Владыку!
Стражники на воротах отсалютовали нам пиками, провожая страстными взорами Роксану и сочувственными – Цветика. Пригород встретил кукареканьем припозднившегося петуха и отвратным кошачьим концертом в чьём-то дворе. На заборе сидел мальчишка и примеривался пульнуть в нас крошечным червивым яблоком. Женщины оставляли работу и, глядя на Цветика с Роксаной, украдкой смахивали слезу. Две босоногие девчонки в штанах и рубашонках помахали нам вслед. Волосы у них были заплетены в две косички, а над глазами топорщились белобрысые чёлки. Похоже, Роксана ввела в моду мужские причёски и у женщин.
Окраина жила своей жизнью, но, кажется, провожала нас вполне дружелюбно.
Так вчетвером с Цветиком на седле у Роксаны мы и выехали из пригорода. Свернули на Запад и пустили лошадей в галоп по едва заметной тропе.
Конец первой части
Часть вторая. Маг
Глава 13. Мглистые земли
Где ещё раз подтверждается, что при создании женщин был допущен всего один просчёт – они умеют разговаривать.
Мих
Так вчетвером со Златом на седле у Роксаны мы и выехали из пригорода. Свернули на Запад и пустили лошадей в галоп по едва заметной тропе.
Солнце осталось за спиной, а впереди стелется ковыль, покорно ложась под копыта лошади. Быстрее! В небе парят жаворонки, над нами кружит сокол – это не мой сокол и не соглядатай Владыки. Это просто сокол. Быстрее! Поле стелется под копыта коня, ветер развевает гриву. Бросить повод и нестись вперёд – что может быть приятнее бешеной скачки? Разве пустое ночное шоссе, и фонари, сливающиеся в сплошную полосу на тротуаре, когда закладываешь вираж на мотоцикле. Но и карьер имеет не меньшую прелесть. Особенно когда уже почти забыл каково это – скакать во весь опор самому, одному, просто расслабиться и наслаждаться скоростью. Лететь – и ни о чём не думать. Пусть они отстанут – никто не тронет их сейчас. Не тронет – пока. Быстрее! Там впереди – Мглистые земли, места моей дурной памяти, там впереди – эльфийские леса и Серые горы, но до них ещё день скачки, а пока можно лететь и не о чём ни думать.
Если свеситься вниз, то трава кажется сплошной мохнатой шкурой, а вон тот василёк можно успеть сорвать и подарить Роксане. А можно цапнуть травинку и сунуть в рот. А Роксана обойдётся без василька! Ну нравится мне жевать колоски, что тут поделаешь!
Хороший ты парень, Витёк, на чалой кобыле Акуре, додумался тоже лошадь назвать, хорошая девочка Ксюха, а, ладно, надо будет её трахнуть, пускай, зачахнет ведь, – ну куплю ей пару шмоток потом, жалко что ли? – просто замечательный щенок и прекрасный парень Злат, и вот не угонятся за Серым! Пусть себе плетутся в хвосте, я им тоже надоел наверно.
Давай, Серый, чтоб мои подковы потерять – десять лет так скакать надо. Нас ждёт бывший не очень хороший парень Гоша – бывший пьяница, бывший почти наркоман и бабник, а ведь не убил я его тогда – сутки плясали на искрящемся снегу. Сутки раздумывал – кого из них пожалеть, своего Владыку или чужого, сутки восхитительного танца. А может, и не раздумывал я тогда ни о чём, а просто наслаждался движением и сумасшедшей пляской?
Давай быстрее – я и рядом бежать могу, но мне хочется отдохнуть. Ты слышишь, как рассекает воздух сталь, как поёт лезвие на встречном ветру? А вот не надо вам слышать этого, непутёвые мои спутники... Не дай вам Бог услышать песню меча в чистом поле...
Река раскинулась перед нами томной русалкой на солнцепёке. Русло извивалось лениво подрагивающим хвостом, а небольшой островок посреди разомлевшей воды она нежно обнимала двумя струящимися руками. Мостов на ту сторону нет на двадцать вёрст влево и вправо – на том берегу начинаются Мглистые земли. Зато есть брод, на десять шагов правее острова. А можно переплыть – солнце хоть и садится, но ещё тепло, и от травы поднимается пьянящий аромат.
-Роксана, я решил подарить тебе эту пусть не розу, но весьма милый и скромный василёк, он не так прекрасен, как ты, но вполне может на пару минут украсить твои дивные косы, тебе пойдёт, а давай ты сплетёшь себе венок?
Венок пойдёт тебе куда больше, чем те серьги и бусы, которые ты так любишь. Ну вот, скорчила гримасу, но василёк воткнула за ухо.
– Злат, твоя одежда, здесь тебя уже никто не увидит, можешь перекидываться.
А если и увидят – кто рискнёт отнять ваши с Роксаной деньги?
Роксана, отвернись, стерва, не смущай парня, ему всего двадцать один, и он не понаслышке знает, как скверно выглядит со стороны перекидывающийся оборотень.
-Ксюх, ты что, мужиков голых никогда не видела? Или без траха так одурела, что уже и посмотреть за счастье считаешь? Отвернись, а то местные примут тебя за девственницу и заставят рога пилить.
-Давай Злат, скажи что-нибудь, говорить не разучился? Хотя где тебе разучиться, небось Златке своей каждую ночь нежности шептал?
Смешной мальчик, под такой бородой еще и краснеет, завидую.
– Ладно, уделаем Тёмного, пригласишь на свадьбу. Витёк – с тебя бочка вина, как с главного сводника.
Опять перепугался. Когда ж ты от меня шарахаться перестанешь? А никогда, что это со мной – на риторические вопросы попёрло? Жмот, бочки вина ему жалко. Сам поставлю, за себя и за своего Повелителя.
Так, сегодня оставляем мою дурацкую манеру выезжать куда ни попадя на ночь глядя и спим на этом берегу. Иначе два раза на пустошах ночевать придётся. Сейчас Повелитель отправится кусты рубить и воду таскать, хоть какая от него польза будет.
Что Виктора так воротит с этой каши? Вполне себе ничего, мы так со Златом навернули за милую душу. О, Роксана в воду полезла! Витька соблазняет, не иначе, а Злат косится и краснеет. Стыдно ему перед своей возлюбленной, что он на другую женщину смотрит. А мне не стыдно, я полюбуюсь, опа, какая попка, закачаешься! А талия какая... Самому к ней подъехать, или дождаться, пока она ко мне опять приставать начнёт? А когда подъехать – с завтрашнего дня нам уже не до амуров будет, разве сегодня. А сегодня она меня не то что пошлёт, а и высмеет – злится. Ладно, посмотрим, куда кривая вывезет.
Небо чёрное и глубокое. Месяц едва народился кривым серпиком и никак не сообразит, что пора бы уже что-нибудь и осветить. Стрекочут кузнечики. Плещется рыба – просто рыба, не русалка. Это Кассиопея, здесь её называют Коромыслом, а вон Ковш, который для Витька Большая Медведица. Они затягивают и успокаивают, они были такими и сто и двести и тысячу лет назад. А когда я был как Злат – они также мерцали? Не помню, меня тогда это не интересовало, меня тогда даже девушки не интересовали, вот дурак был... А чего это я лежу на траве и пялюсь на небо? Вода теплая – начало лета, а она как парное молоко, если лечь на спину, то можно качаться на волнах и наслаждаться бесконечностью отсюда, слушать как соловей заливается на острове, а Серый перекликается с Акурой.
Витёк стреножил свою лошадь или забыл? И куда смотрел я, если не помню? На купающуюся Роксану?
Отстань, дура, я не спец по русалкам! У нас Злат спец, но у него своя есть, одна-единственная, я тебя сам сейчас защекочу. Мерзавка, придётся из воды вылезать, никакого покоя.
Мрак осыпается чёрно-серой окалиной, мир постепенно проясняется, приобретая цвет. Солнце узким лезвием чуть золотит край неба, и мне пора расталкивать Повелителя. Роксана не спит. За столько лет она разве мои мысли читать не настропалилась. А если так хорошо меня знает, чего сегодня спала одна? Вон, остров, доплыть две минуты, так нет, выкаблучивает...
– Мих, ты чего? После приёма этого у эльфа не в себе просто?
Она не права. Я абсолютно в себе. Впервые в этом мире за очень-очень много лет. Но она не поверит, если я отвечу так. Потому что слишком долго меня знает.
– Там что-то произошло?
И ведь не отбрехаешься острым приступом ностальгии или похмельем у очередного владыки. В самостоятельном существовании есть и некоторые недостатки.
– Может, это ты мне что-нибудь сообщить хочешь? Нет?
Почему только мне можно портить настроение? Я что, тоже не могу изгадить кому-нибудь столь прекрасное утро?
– Шхар зарезал там девушку пятнадцать лет назад, когда выбрал себе владыку...
Знаю. Я уже очень давно это знаю. Но, если прикинуть, сколько народу мы положили здесь, то это только одна девушка... Впрочем, выпускать его отсюда больше нельзя. Так я это себе каждый раз говорю, а толку? Но теперь уже действительно нельзя. Зато выяснилось, что я был очень сильно прав, когда его сюда впустил. Впрочем, это я понял ещё дома у эльфа.
– Мих?
– Да, Ксюш, это наш последний поход. На этот раз я его достану, вот только...
Только мне бы очень не хотелось положить вас всех прежде, чем я его достану. Или в тот момент, когда я его достану.
В такое утро переходить реку вброд – одно удовольствие. Ладно, идите, я пока на остров сплаваю. Рога ж забрать всё-таки надо. Ага, Витёк опять перепугался. Что далеко уплыву, а их в это время схарчит кто-нибудь. И меня боится, и без меня страшно, вот невезуха какая. А я и сам этого боюсь. Вот слопает какой-нибудь упырь моего Повелителя – что я тогда делать буду? Нового искать или дальше идти? Или меня, как и всегда, просто вышвырнет отсюда? Как они меня задолбали, Повелители эти! Предыдущий так вообще до сих пор по лесам с арбалетом бегает. И полностью счастлив. Роксана, тебе так интересно, как я выгляжу без одежды? Неужто уже забыла? Ну посмотри: не атлет, но и стыдиться мне нечего. И плаваю я отнюдь не как меч или топор, а вполне пристойно. На вот, даже нырну для тебя.
– Мих, а ночью ты туда никак сплавать не мог?
Мог. Или вместе бы сплавали. Но ты ж предпочла в одиночестве на берегу дрыхнуть? Нет, чтоб подойти, глазки состроить, на колени там присесть... А Повелителя аккурат бы и скушали, пока бы мы с тобой... рога доставали, что ж ещё? Не наставляли же их Витьку. Их ему наставить проблематично, потому как он и от тебя шарахается, не только от меня. И правильно делает, между прочим. И вообще, почему я не могу отдохнуть тогда, когда мне этого хочется? Я и так три ночи этим рогам посвятил!
– Да ладно, ты только одежду мою не утопи, я быстро! Никто вас за полчаса не сожрёт!
Ещё час-полтора, трава закончится, и начнётся серая пыль и каменная крошка. Надеюсь, Витёк попритёрся и не свалится с лошади при виде зомби и призраков. Надеюсь, нам хватит воды. Надеюсь, всё будет нормально. Я не ходил этим путём... я очень давно не ходил этим путём. По правде, мне очень не нравится эта местность. Я бы и сейчас пошёл в обход, но что-то гонит меня вперёд. Элементарный расчёт – чем раньше мы соберём войско, тем меньше народу выставит наш противник. И тем меньше народу мы положим в этой бессмысленной схватке. Нет, что-то ещё... пока не осознал, что. Вру. Осознал. Просто боюсь об этом думать.
-Злат, ты поедешь с нами или вернёшься к своей Златке? Денег у тебя теперь полно, хоть сейчас женись, а дальше мы и сами справимся. Только не перекидывайся, а в человеческом виде тебя никто и не узнает.
Для влюблённого нет ничего слаще имени своей невесты. И я не последняя скотина тащить за собой этого втюрившегося по уши дурня. Да и толку от него? Оборотень опасен, когда противник не ожидает нападения здоровенной псины, а такую шавку нам самим защищать придётся, если вдруг перекинется. Впрочем, в человеческом облике он весьма неплох, чистый медведь, мы с Витьком ему и до плеча не достаём, может пригодиться. Если не будет постоянно таращиться в никуда и блаженно улыбаться.
– Дык это... я ж обещал, и деревня обещала, – растерянно мямлит парень, – с вами уж. А Златка ждать обещала...
Существует ли русалка, которая может ждать? Ну разве если запереть её опять в этом озере, то, глядишь, и дождётся.
– Как же я уйду – меня дома не поймут...
Да они от тебя скорее всего просто избавились, что ж ты так переживаешь.
– Ладно-молодец-тронут-оставайся!
Не буду тебя гнать, а то решишь, что и я от тебя избавиться захотел.
Легионы травы постепенно редеют. Пара шагов – и последний чахлый стебелёк раненым воином остался позади. Серый хрипит и упирается. Как бы Акура Витька не выкинула. Нет нормально. Солнце плавится сзади, впереди раскинулась пыльная серая равнина.
– Перестроились по два, Повелитель рядом со мной, пошли рысью, надо с одной ночёвкой успеть перебраться на ту сторону!
Ладно, Злат пялится в свои мечты, Роксану ничем не прошибёшь, за час должны нормально отъехать. Копыта лошадей ступают в мутную пыль и скрываются в клубящемся тумане. Исчезают тени впереди, исчезает солнце, краски выцветают, в лицо летит сизый пепел. Направления больше нет, сторон света больше нет, небосвод исчез в обрывках стылых клочьев тумана. Ориентиром будет служить склонившийся в прощальном поклоне осколок бывшей здесь когда-то скалы. До него – потом чуть левее до следующего осколка былых времён... Звуки тонут в воздухе, почти не достигая ушей. Хриплое, вязкое дыхание равнины под копытами, словно агония загнанного раненого зверя, всё еще готового к отчаянному прыжку...
– Мих! – это Витёк, голос у него дрожит, да чтоб тебя, и получаса не прошло! – Мих, оглянись?
Так, я ж специально промолчал, чтоб никто оглянуться не решил. Витёк так вообще ничего, кроме гривы своей лошади и хвоста Серого до сих пор и не видел. Неужто так хорошо ездить научился, что даже посмотреть назад на рыси рискнул? Надо было галопом.
– Чего я там не видел?
– Мих, там нет ничего!
– Что, совсем ничего? Прям совсем? Ну и зачем тогда оборачиваться? Всё равно ничего не увижу.
Витёк елозит по спине кобылы и осторожно оглядывается.
– Там Роксаны с Цветиком нет!!!
Оборачиваюсь. Не могу же я проигнорировать такой вопль. Сзади, естественно, ничего нет. Вообще ничего – ни поля, ни солнца, ни стены мрака. Интересно, Ничто у каждого выглядит по-своему, или у всех одинаково? С пятью повелителями проезжал я здесь – и каждый раз оно выглядело всё также – пустота. Нет мрака, но нет и света, нет обрыва в космическую вечность, нет бесконечности бездны, в которую смотришь, нет омута в затхлой воде, нет возможности сделать туда шаг или закрыть глаза и глотнуть воздуха, нет времени, нет пространства, нет тепла, нет холода. Я и сейчас его так вижу. Вижу? Воспринимаю? Спросить бы Виктора, как видит он. Я спрашивал Роксану, но той мелодии, которую она спела, я не понял. "Там нет существования", – сказала она. Согласен, там вообще ничего нет... И все, кто прошёл здесь, твердили одно: "Там ничего нет".
Каждый раз паника подкатывает к горлу и рвётся наружу воплем. А ну как те, кто сзади, уже не выберутся из этого ничего? Вдруг это мы его создали и тащим за собой? Я знаю, что они там, и даже видят нас, я знаю, что если Злат оглянется, ему будет легче – за ним никто не едет. Первый раз я даже кинулся в это ничто, чтобы убедиться, что мир за мной всё ещё существует... Второй раз я полез туда уже сознательно.
– Витёк, ты чего – вон же они? Глюки начались? Смотри вперёд или на меня и не психуй. Может, тебе кислорода не хватает. Или переизбыток. А то, хочешь, вернись, проверь, только, если ты их не видишь, как бы в Роксану не въехал.
Трясётся, глаза безумные. У меня и подконтрольный-то повелитель один раз здесь свихнулся. Но, правда, он был один такой на всё войско и за всё время, так что не показатель. И не факт, что я тогда этому не поспособствовал. Тот ещё сукин сын попался. Зато в его теле я прошёл эти земли во всех направлениях – повелителю-то было уже всё равно, а мне... страшно. Тогда я настучался зубами и напсиховался лет на двести вперёд. Этакий экстрим. Когда бы ещё выпала такая возможность потрястись от страха! Шанс напороться на подобного скота крайне невелик, я ж не Шхар, их специально выискивать, а гробить психику вполне нормальных владык блужданием по Мглистым землям – себе дороже. Так что случай мог больше и не подвернуться. Тогда я запомнил все ориентиры, какие можно... Вот только сохранились ли они после стольких лет?
– Вон, смотри, сейчас саблей махну, её видно будет.
Достаю саблю, тянусь к пустоте. Естественно, она исчезает наполовину. Самому бы не заорать. Что ж ты, скотина, не отвернёшься никак?
– Ну, успокоился? Это просто туман или морок. Видишь, её прекрасно видно.
Ни фига она не видна, но фокус его отвлёк. Я тебе что, циркач? Еще пару ножиков достать и пожонглировать?
– Виктор! Ну-ка смотри вперёд! Вперёд смотреть! Галопом!
Если он с перепугу свалится, мне туда лезть и его доставать.
Ничто скачет за нами со скоростью наших лошадей. Если остановиться – остановится и оно. Его можно пройти в обратном направлении, только лучше делать это задом наперёд или с закрытыми глазами. Там можно дышать, там можно смотреть в эту сторону, но когда идёшь обратно – впереди просто ничего нет. Потеря направления почти гарантирована. Самое противное – скачи – не скачи, раньше, чем через полчаса морок не сгинет. Если это морок. Но если стоять на месте – он не сгинет вообще.
– Витёк, не оборачивайся, это просто морок!
Осколок скалы прощального поклона – теперь левее, Витёк, вперёд смотри, ничто поворачивает за нами и продолжает своё неспешное преследование. Ещё немного, и оно отвяжется.
Пора? Рано, всё та же пустота. Теперь пора? Опять рано. Ладно, ещё версту... Час уже прошёл? Прошёл. Вот теперь пора.
Роксана едет на седле впереди Злата, её вороная кобылка привязана позади лошади нашего охранника. Устроилась весьма уютно, даже прижимается нежно. Потаскуха. Вот как есть потаскуха! Но в хватке не откажешь – с такой красоткой в седле ни о каких оглядываниях назад и речи идти не может. Но всё равно Витёк так вдвоём проехать бы не потянул.
– Мальчики, вы целы? Витёк, страшно было? Волновался за меня? А я так испугалась, что даже к Цветушке попросилась, так он меня всю дорогу и вёз! Ну мы-то видели, как у тебя, Витёк, не только волосы, но и борода дыбом встала, ты пригладь, а то так вверх и торчит!
Попался. Поверил. Пригладил. Роксана смеётся. Странно она его как-то клеит. Или уже сдалась?
Пошли на второй ориентир. Наученный горьким опытом Повелитель старается вообще по сторонам не смотреть. Сейчас доскачем, а там гора прямо по курсу – у её подножия и заночуем. Только вот через этих симпатичных призраков проедем. Войско тридцать седьмого Тёмного повелителя. И тридцать седьмого Светлого. Все на моей совести. Может, конечно, там ещё кто-то присоединился, но распознавать призраков по остаткам лиц мне не хочется...
– Витёк, ты к призракам как? Не боись, они милые, как через голограмму проедешь, даже холодом не обдадут.
К призракам Повелитель отнёсся вполне нормально, даже к тени благополучно упокоенного некроманта Зомана со свитой, который и при жизни-то красотой не отличался, а уж после того, как мы с Дарженом над ними поработали, и вовсе непристойно выглядят. Так и таскаются здесь с тех пор по кусочкам, протягивая туманные обрывки щупалец и когтистых лапохвостов ко всем проезжающим. Витёк как обнаружил, что через них как сквозь туман ехать можно, аж лицом просветлел. Вот что значит, воспитывался при дремучем атеизме и его пережитках – ничего нематериального не боится. Скажи я ему, что они бациллы какие несут – тут же бы позеленел и затрясся, а так – ничего, морщится только когда его призрачной кровью обдаёт. О, даже рукой в хвостик василиска ткнул – любуется, как она насквозь проходит. Давай-давай, сейчас ещё пару километров проедем, я на тебя полюбуюсь. Призрачный Зоман развернулся и начал швырять призрачные же молнии. Витёк – ноль эмоций. Смотрит, как на салют. Хорошо, что магов почти всех повывели – когда в каждом городке вполне приличный маг сидел, проблем в десять раз больше было. А сейчас – один приличный на сотню шарлатанов, да и то под недоучку косит. Это деградация мира или эволюция? Смотря в чём. Кто бы нам что за старосту в прошлом заплатил – расстреляли бы из луков, а потом потихоньку вымирали в борьбе с собственными же порождениями и в схватках за власть.
– Что это за равнина? – интересуется Повелитель.
– Места былых сражений. А призраки – они и есть призраки, Зомана, который с половиной головы и без левой руки, я хорошо помню, покойничков только так поднимал, Мих их положить не успеет, они уже прыгают, причём по частям тоже, – Роксана опять пристроилась на седле у Злата. Ей что, чужое счастье покоя не даёт? Парень, правда, совсем побелел, с лошади не падает только потому, что в Роксану вцепился. Губа приподнялась, зарычит сейчас. Ладно, сиди, прижмись к нему поплотнее, может, успокоится.
– Что, и молниями швырялись? – неймётся Витьку. Ножик достал и тыкает во всех призраков подряд, смешно ему – кино нашёл. Соскучился по благам цивилизации вот и развлекается.
– А как же. Маги тогда покруче нынешних попадались, да и с напряжённостью магического поля непоняток не было. Разве похоже, что здесь раньше горы были и замок стоял? – Роксана потерлась головой о грудь Злата. Тот опустил губу и перестал рычать. – За полдюжины веков непрерывных сражений размолотили так, что не узнаешь. Заодно и силовые линии винтом завернули – артефакт какой-то гикнулся. Но это уже не при Зомане, это при Гозрении, да Мих?
Гикнулся, как же. Мы с Аледером его и гикнули, пока не разнёс к лешим всю планетку. Планетку не разнёс, но сюда с тех пор мало кто суётся. Хороший мужик был. Повелитель тот, в смысле. Дельный, нормальный, в одиночку запросто действовать мог. Двадцать шесть Тёмных положил. И до конца дней остался в здравом уме и твёрдой памяти. Сам уйти захотел, когда понял, что себя теряет. Я его лет тридцать удерживал тогда на чувстве долга, пока не понял, что да, пора. До сих пор скучаю... С ним я чуть Шхара и не достал, но... А, ладно, что уж теперь. Призраки таких людей здесь не бродят.
– А здесь не радиоактивно? – вот ведь дитя технической цивилизации – страшнее атома зверя нет. Роксана, правда, мыслит сходно, и как-то заставила меня смотаться сюда с дозиметром. Ничего не намерил, но далеко и не забредал.
– Не Витёк, кувалдой по ядру колотить – это у вас там, здешних всё больше молоньи да эликсиры интересовали. Кто ж поверит, что ты маг, если у тебя искры из глаз не сыпятся?
– ААА!
Ты что, придурок, так же и с лошади свалиться недолго? А нечего было в зомби ножиком тыкать, это тебе не призрак, у него тело есть, только очень противное и почти разваливающееся. Ну схватил он тебя за руку, что ж хрипеть-то?
– Пни его ногой, он и отвалится! В смысле – развалится! Злат, мертвяка ногой пни, а то Витёк тормозит!
Пнул, умничка, стало быть, в себя пришёл, этот, наоборот, призраков боится, а к мертвякам вполне равнодушен. На, дохляк, получи, что ж ты за сапог цепляешься, испачкал ведь! Слизь твою с сапог счищать теперь! Здесь не меч, здесь кистень нужен, или палица, я их материализовывать не умею, всё ж таки я колюще-режущее оружие, а не дубина какая. Вот Злат, молодец, кулаком его, в лепешку! Да, с таким кулачищем не поспоришь...
-Витёк, ты там как?
Не блюёт. Держится. Зелёненький правда. Как зомби. Ничего, сейчас чуток отъедем и передохнём...
Тормозим? Привал или дальше? Что-то никто на привал не хочет. И правильно.
Серый туман сгущается по бокам дороги, мутная пыль-песок глушит шаги и голоса. До заката ещё далеко, но здесь это неважно. Позади остались призраки и зомби, и Повелитель никуда не свалился и не погнал лошадь куда ни попадя. Добредём до горы и там заночуем, немного уже, скалой спину прикроем и пересидим...
– Витёк, ты к призракам как? Не боись, они милые, как через голограмму проедешь, даже холодом не обдадут.
К призракам Повелитель отнёсся вполне нормально, даже к тени благополучно упокоенного некроманта Зомана со свитой, который и при жизни-то красотой не отличался, а уж после того, как мы с Дарженом над ними поработали...
Это что? Какие, на фиг, призраки, мы ж их проехали? Гора эта тупая где? Здрасьте, в обратную сторону что ли движемся?
-...Мих их положить не успеет, они уже прыгают, причём по частям тоже, – Роксана опять пристроилась на седле у Злата. Ей что, чужое счастье покоя не даёт?
Так. Что-то новенькое. Вернее, что-то совсем старенькое.
– ААА!
Ты что, придурок, так же и с лошади свалиться недолго?
Сейчас мертвяк за сапог схватит. Если превентивно его стукнуть, мы с линии съедем? Попробуем. Стукнул, сапог не измарал.
-Витёк, ты там как?
Не блюёт. Держится. Зелёненький правда. Как зомби. Ничего, сейчас чуток отъедем и передохнём...
Что дальше, сорвались?
– Витёк, ты к призракам как? Не боись, они милые, как через голограмму проедешь, даже холодом не обдадут.
И не подумали. Зоман опять мимо протащился. Ещё раз. И опять.
– Пни его ногой, он и отвалится! В смысле – развалится!
Дёрни, деточка, за верёвочку, дверь и откроется. Где эта верёвочка долбаная?
– Так, стоп!
А мы вообще-то остановиться сможем? Остановились. Уже легче.
– Роксана, ты что видишь?
– Похоже, мы зациклились, шестой раз одного и того же зомби пинаю.
– Витёк, ты чего видишь? Витёк, соображения какие?
Давай же, тормоз, вякни что-нибудь.
– На петлю времени похоже. Только с флуктуациями. Вот мы сейчас стоим, а раньше всё время ехали.
Резонно, петля времени и есть, вопрос, настоящая или морок?
– Злат, ты чуешь что-нибудь? У тебя как с частичной трансформацией, только нюх обострить сможешь?
– Не-а... частичная, она это... у старост только... или у тех, кто почти как они... Перекинуться...эта... могу, понюхать в смысле...
– Не надо, неизвестно, как это на тебе здесь отразится. А то ещё будешь непрерывно перекидываться. Ладно, попробуем ещё раз...
– Кто ж поверит, что ты маг, если у тебя искры из глаз не сыпятся?
А вот нам всем! Где ж эта дверь отсюда? Она вообще есть? Ну вот, опять Зоман, да задолбал уже! Может, влево поехать? Давай налево.
– Витёк, ты к призракам как? Не боись, они милые...
Ладно, это я на этом круге говорю. А в перерывах между этими фразами я ведь и что-то другое говорил, почему это не повторяется? Заткнусь и буду молчать, поехали направо.
-...Мих их положить не успеет, они уже прыгают, причём по частям тоже, – Роксана опять пристроилась на седле у Злата. Ей что, чужое счастье покоя не даёт?
Направо.
– Всем молчать!
Гикнулся, как же. Мы с Аледером его и гикнули...
Назад.
Ей что, чужое счастье покоя не даёт?
Может, ещё и попрыгать? Подключить к эксперименту третье измерение?
Стоп, какой смысл играть с пространством, если нас водит по времени? Надо вернуться к нашим призракам и остановиться подумать.
– Мих! Мих, ты неправ! Нет смысла всё время менять направление движения, время-то от него не зависит, – спасибо, Повелитель, я уже и сам это понял, но попробовать-то надо было, – нужно вернуться в исходную точку и остановиться.
Вернулись. Остановились. Спешимся? Не могу сказать, что сидеть в этой пыли приятно, но надо же что-то изменить в этой карусели.
Пыль липнет к пальцам и норовит забраться в глотку. Камень подо мной почти не ощущается – нет ни тепла, ни холода. Забил в землю мечи, привязал к ним лошадей, а то и стреноженные уйдут. Жрать охота? Ни капли. А пить? Тоже нет. Всё-таки не морок.
– Мих, мы же здесь не раз проходили, ничего похожего не было, – Роксана встревожена. Она сидит, скрестив ноги, мы со Златом тоже, а вот Витьку такая поза не нравится, – это что, что-то новенькое здесь возникло, или мы с тобой чего-то не учли?
Спасибо тебе за это "мы с тобой". С меня одним, ладно, пятью хамствами меньше. Пыль клубится над ногами, а ветра нет. Неба тоже нет – такая же серая пыль.
– Что нам грозит? – это Виктор. Держится.
А вот мне слова даются с трудом. Психую.
– Я б обрадовался, если б нам что-то грозило, но, Витёк, похоже, что просидим мы тут вечность до конца времён. Ты ведь ни пить, ни есть не хочешь? И не захочешь. Вот так и будем ходить по кругу, и ничего не изменится, как тебе такая перспектива?
– Но ведь мы же мыслим.
– Мыслим, а с места сдвинуться не можем. Будем разводить здесь философские диспуты, пока не надоест.
Сидим. Может, впервые в жизни завидую курильщикам. Хотя чтоб мы делали, если б сигареты закончились? Поспим? Чуток попозже.
Пересыпаю то ли пыль, то ли пепел. Если просто подождать, оно само не развеется?
– Может, мы не учли, что ты все это время в чужом теле ходил, а теперь в своём, вот и выступил как катализатор?
Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. Чем конкретно моё тело на данный момент отличается от тела Повелителя? В данную секунду – которая или есть, или нет – ничем.
– Ми-их, ты меня слышишь?
Слышу. С меня четырьмя хамствами меньше. Уже тремя. Только уже с меня ли? Ты что, считаешь, я сам до этого не додумался? Можно попробовать. Только кто сказал, что я этого хочу? Роксана, кто сказал, что я этого хочу? Я не хочу! Не хочу.
Это самый простой выход. Я уверен, что это самый простой выход. А если нет? Если это вообще не выход? На самом деле я просто тяну время. Которое то ли есть, то ли нет. Серая пыль утекает сквозь пальцы. Почему я не должен бороться за свою свободу? Почему я не могу глотнуть её напоследок, пока утекает этот серый пепел?
– Боюсь, Повелитель, тебе всё-таки придётся взять меч, – что я несу, мы ж ещё не все возможности испробовали? – иначе мы действительно никогда отсюда не выберемся.
Только не думай, что я нарочно именно за этим тебя сюда и затащил. Знал бы, пошёл бы в обход.
– Виктор, – это Роксана, – ты только не думай, что он нарочно тебя сюда за этим затащил, мы здесь столько раз ходили, и всё нормально было... Но, правда, это единственный выход...
