Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 86 страниц)
Спать хотелось неимоверно, но стоило ему на ходу прикрыть глаза, как перед ними тут же возникал таз с кровавыми ошмётками, клистир, дымящиеся зелья, оскаленные пасти и сведённые судорогой руки-лапы. Ренни мотал головой, тёр веки, и плёлся дальше.
Он успел до второго удара колокола, почти упал за парту и шепнул соседу:
– Разбуди меня, когда Армидалий объяснять начнёт. Если отвечать вызовет – тоже толкни, ладно?
Ночные смены выдавались у Ренни не часто – обычно на занятиях спал сосед, и по причинам куда более приятным: порой от него исходили запахи сразу нескольких девушек. Они и сейчас чувствовались, но дежурить по парте сегодня придётся Кираду.
Сосед поморщился:
– Ты б хоть отмылся, от тебя травами воняет и...
– Знаю, – пробормотал Ренни, делая вид, что смотрит в конспект, – не успел...
И закрыл глаза, стараясь не уронить голову с кулака и не всхрапнуть. Во сне он снова бегал, бегал, бегал, разводил челюсти, вливал в них вонючий отвар... Разбудил его толчок в ребро. Ренни разлепил один глаз, и обнаружил, что Армидалий изображает на доске столь опостылевший ему за ночь предмет.
– Нет, – застонал Ренни, – только не клистир... если он сейчас начнёт объяснять его устройство, я точно умру...
Ладно, подумал он, снова закрывая глаза, эту тему я точно выучил за ночь... Лучше ещё поспать, чтобы пентаграммы не пропустить...
Талина делала вид, что изучает пружину к стреломёту. Пружина подвернулась очень кстати и действительно ей не нравилась, но объяснить, в чём дело, она не могла. Рассчитана на три дюжины выстрелов. Придётся рискнуть своими деньгами и произвести их все в присутствии поставщика и свидетелей. Один выстрел – один золотой. Если пружина не лопнет – придётся выплатить всю сумму. Она, конечно, не разорится, но обидно лишиться денег из-за своей мнительности. А если пружина откажет у покупателя, может статься, что претензии предъявить он уже не сможет. Скорее всего, именно так и будет.
– Надо вызвать поставщика, – сказала она, откладывая пружину, – и произвести в его присутствии три дюжины выстрелов.
– Могу помочь, – предложил Хельм, ловя её взгляд, – и пружину проверить и засвидетельствовать – давно хотел себе стреломёт, но всё как-то... занят.
Всё как-то своих денег не особо много, перевела про себя Талина, а купить себе игрушку за счёт казны не позволяет совесть. Да и Ильм скорее всего тут же донос напишет. И вовсе не из какой-то особой вредности или соперничества, а просто чтобы снять с себя ответственность за подобные траты.
– Нет, – разъяснил Хельм, словно поняв, о чём она думает, – у меня нормальное жалование. Даже слишком. Семью содержать хватит с избытком, а на стреломёт и подавно. Но, пока долги казны твоему непосредственному начальству... ммм... ещё не выплачены, не следует... привыкать к излишней роскоши.
Талина взяла пружину, принялась водить пальцами вдоль витков. Надо позвать младшего приказчика, пусть организует проверку стреломёта. На это уйдёт ещё немного времени.
– А как же Ульрика? – неожиданно вырвалось у неё.
– Ульрика? – искренне удивился Хельм. – При чём здесь Ульрика?
Ну да, подумала Талина, у тебя таких Ульрик – дюжина в каждом городе. С другой стороны, пока у неё нет ребёнка, она может выйти замуж только за престарелого богатого вдовца четырёх с лишним дюжин лет и с детьми и внуками старше неё самой. Так ведь такого можно найти и через дюжину лет, и через две, и через три – старика найти никогда не поздно, даже самым уродливым бесприданницам. А уж с таким состоянием, как у Ульрики... Если же она забеременеет, то сможет претендовать на кого угодно. На Дерека – Талина прикусила губу – вряд ли, а вот на Ильма – вполне, их состояния, по слухам, соизмеримы. И тайный советник для неё – не лучшая партия, ни по деньгам, ни по происхождению. Эльфийские родственники Ульрики будут против такого брака.
– Я не подхожу для неё, – пожал плечами тайный советник, – я не купец и не князь. Да и мало ли кто и где за мной бегает, сама знаешь – у нас под небом обычаи другие, не обращай внимания.
– Вот именно, – Талина продолжала вертеть пружину, стараясь не встречаться глазами с Хельмом, – другие.
Всё-таки набралась смелости и подняла взгляд. Рядом с ним она будет казаться крошечной тощей страшилкой, но у подгорных жителей детей всегда много, даже под небом, и – через несколько лет ему будут только завидовать, и никто никогда не скажет, что они не ровня. А он – он никогда её не ударит, не предаст, будет оберегать и защищать. И за её деньгами он не гонится, а что гонится за детьми – так их все хотят. А женщины – пусть себе, если потихоньку – разве её это волнует?
– Не переживай, – улыбнулся Хельм. – Ты же меня знаешь – я не пью, бить тебя точно не буду, твои деньги по брачному договору тебе и останутся, с работой – помогу, нянек – обеспечу, и докучать тебе излишним вниманием не стану, если не захочешь. А остальное... у меня прекрасный нюх, ты ничего не заметишь. Если же однажды тебе станет не всё равно – никаких проблем, только скажи, ни на одну женщину не посмотрю.
Как хорошо, что ей под руки подвернулась эта пружина. Она отвлекает внимание и позволяет тянуть с ответом.
Армидалий сел в кресло и блаженно вытянул ноги. Три ночи в лесу с пятым курсом – радость не большая. А утром – лекции и семинары. Просил же не ставить утренние часы после ночной практики! Нет, как всегда: кто в любимцах у Драгомила, тому и расписание удобнее, и группа способнее, а ему – тупицы и утренние семинары после бессонной ночи. Впридачу ко всему на третьем курсе не вышел второй страхующий, и Армидалий всё трясся, что сейчас кто-нибудь из дуболомов разнесёт аудиторию. Пришлось засадить всех за конспектирование трактата, и страховать самому, потому что иногда и тупое переписывание не гарантировало от того, что кто-нибудь не решит опробовать на себе или соседе новое заклинание. Зато на этот раз никого в лечебницу везти не пришлось – удалось вовремя перехватить «замерзающий водопад» и отправить его создателя на кухню. Лучше бы в карцер. Пару дюжиниц в карцере – и до любого дойдёт, чем могут обернуться несанкционированные эксперименты на лекциях. Ему самому этот метод очень хорошо помог в своё время. Розги – тоже прекрасное лекарство от слабоумия. На этих дельных мыслях в преподавательскую ввалились Починок и Буничар. Буничар как всегда что-то увлечённо рассказывал на ходу:
– ...какое там отношение проекций угла потока два к семи? Он площадь квадратной пентаграммы вычислить не смог... данных, говорит, не хватает – одна сторона квадрата известна, а вторая – нет...
И не надоедает ему удивляться, полусонно подумал Армидалий, пытаясь бросить тонизирующее заклинание на мятно-черничный отвар. Лучше б нормальным ответам удивлялся: два-три раза в год – точно не надоест. У него самого вон вчера первый курс ни с того ни с сего хохотом зашёлся, когда он произнёс "закрытый и замкнутый на себя артефакт..." Никогда не знаешь, что им в голову взбредёт, и какие слова они сегодня сочтут неприличными. И вообще, что ругаться на студентов, если сам только что собственноручно пересолил черничный отвар? Маг сосредоточился, убрал заклинание, солёный привкус и начал колдовать заново. Отвратительная вещь – бытовая магия, никогда ему не нравилась. Надо, кстати, пригнать домой парочку семикурсников – крысоотпугивающие заклинания обновить под предлогом зачёта...
– Слышал новость? – развалился в кресле Починок, заплетая бороду в косичку. – Драгомил велел поставить ещё двоих страхующих. Сегодня подписал приказ. И куда, думаешь? На полудюжинный? Хе-хе. На первый. Выделил средства. Наконец-то! Не сменился ещё эльфийский король, а мы уже ставим дополнительных страхующих на первый курс. Скорее бы уж наш благодетель на седьмой перешёл – глядишь, под это дело семерых страхующих выбьем...
– Кто благодетель? – не понял Армидалий. Непохоже, чтоб на первом курсе учился отпрыск главы торговой гильдии или кого там ещё. Сплошь нищета – ни на взятку не скинутся, ни дополнительных занятий не оплатят.
– Да Гозрений, – хмыкнул Починок. – Не слышал что ль? Тайный советник с полдюжиницы тому соизволил почтить своим вниманием наше скромное заведение, и поинтересовался успехами студента первого курса Гозрения. Драгомил предупреждал, что за мальчишку просил сам владыка, ввели ради него на первый курс второго страхующего, а уж когда тайный советник первым делом о нём спросил... Дюжину страхующих они не хотят? Скоро их будет больше, чем учащихся в группе.
– Хороший мальчик, способный, – пожал плечами Бучинар, – проблем с пентаграммами у него не будет – считает на раз, чертит так вообще идеально...гном всё-таки. А на первом курсе страхующие, пожалуй, и нужнее...
– Неплохой юноша, – согласился Армидалий, – целители всегда требуются. Старательный, серьёзный и вдумчивый. Далеко пойдёт.
– Да-да, очень вдумчивый, – подтвердил Починок. – Не далее как вчера придумал новый принцип подбора кличек для преподавателей. Вас, к примеру, теперь называют Клистир.
– Почему? – поперхнулся Армидалий.
– А кто решил на уроке нарисовать на доске принцип вытекания энергии из закрытого и замкнутого на себя артефакта? С вашими-то способностями к изобразительному искусству. Я видел рисунок – клистир он и есть клистир. Очень серьезный ученик. Очень.
Ударил колокол. Посмотрим, кем тебя обзовут, злорадно думал Армидалий, направляясь в класс. Всё ещё впереди.
Начали желтеть листья – ещё немного, и они начнут облетать, объяснили Дереку. Дни стали короче, днём и вечером над замком кружились птицы. Вызванные художники расписали покои Дерека так, как он показал, бросая на владыку косые взгляды. Ничего, перебьются. Это его дворец, и он имеет право на личные пристрастия. Тем более никто, кроме горничной, туда не заходит. Дел было много – но они не отвлекали. Вслед за проливными дождями пришла тёплая солнечная погода, и в близлежащих селениях начали играть свадьбы.
После бессонной ночи и долгой пробежки вдоль реки он вернулся в замок, чтобы ощутить непривычную тишину. Обошёл левое крыло, проверил караулы у запертых кабинетов советников. Заглянул к себе, пролистал свитки и подшивки. Вынул из ножен клинок, толкнул обратно. Поупражнялся с бичом – сколько ни тренировался уже здесь, изобразить из себя новичка всё не получалось. Позвали к завтраку. Дождевики показались Дереку безвкусными. Подосиновики и опята повар недосолил и переварил – есть их было невозможно. Грузди и рыжики скрипели на зубах, а каша не вызывала никакого желания её попробовать. На рыбу смотреть было тошно. Дерек высыпал в кашу ложку соли и полил горчицей – омерзительным жгучим изобретением этого мира: вкус не появился. Добавил хрена – никакого результата. Арденийское оказалось совершенно пресным. Таргенайское тоже. По-хорошему, их и не надо себе позволять, пока казна не рассчиталась с господином Хантом. Хотя что там стоимость кувшина – искра в вулкане, но совесть по крайней мере будет чиста. Дерек потягивал вино и смотрел на недоеденную безвкусную кашу с горчицей. Так теперь будет всегда? Разум возражал, но чувства говорили – всегда. Это – жизнь?
– Телепортиста! – приказ отразился эхом от стен пустых коридоров и растворился в глубине замка. Вчера. Надо было решать ещё вчера. Сам виноват – надо было решать сразу.
Телепортист трясся. Телепортист стучал зубами и доказывал, что высаживаться на поле при таком скоплении народа – опасно.
– Значит, выбросишь в полутора саженях над полем, – отрезал Дерек и шагнул в появившееся лёгкое марево. Наплевать. Даже если маги ошиблись, и родится мальчик.
Платье было красное, всё в бело-розовых кружевах и вышивке. Красные башмачки на небольшом каблучке, и букет из алых листьев клёна и веток рябины. Венок на голове. В таком платье и венке любая невеста красива.
На лугу дурманяще пахло разбросанным свежим сеном. Солнце стыдливо спряталась за лёгкие облачка, сопровождающий народ смеялся и отпускал скабрёзные шутки. Талина краснела, Хельм улыбался. Она разглядывала присутствующих, отыскивая знакомые лица. Пару раз в толпе мелькнул Ильм – в новой неимоверно дорогой куртке эльфийской работы и белоснежной рубахе. Он разве что не прыгал вокруг увешанной драгоценностями черноволосой женщины, не сводя с неё откровенно влюблённого взгляда. Это ж какое у неё должно быть приданое? Борода беседовал с бравыми стражниками, глядевшими на него с не меньшим обожанием, чем господин Хант на красавицу. Талина узнала главнокомандующего не сразу и в основном – по голосу.
На свадьбу тайного советника сбежался поглазеть весь город и пригород. Сама Талина не знала, чего хочет – уехать в столицу тихо и незаметно, или всё-таки испытать – каково оно: свадебное платье, венок, пир, гости... букет... пусть не сморчков, но всё равно красивый. Решила – как порекомендуют, так и сделает. Пусть теперь отец с мачехой и женихом решают за неё. Они все посоветовали одно. Даже господин Хант заявил, что негоже управляющему "Тропинки" выходить замуж втихую. И вот теперь её дело – всем доброжелательно улыбаться. Даже перекошенным от зависти горожанкам. На зарёванную Ульрику она старалась не смотреть. В конце концов, ей никто не мешал самой посвататься к советнику Дагору, а не вести изнурительные двухлетние переговоры по согласованию брачных контрактов с главами торговых гильдий Дерска и Заозёрья.
Она улыбалась и старалась не оглядываться. Чудес не бывает. Зато у неё будет самый красивый муж. Она привыкнет.
Люди шептались и поглядывали на накрытые неподалёку столы. Князь Занвельт что-то говорил, доброжелательно кивая невесте и с опасением поглядывая на жениха. Талина отвлеклась, мучительно стараясь не вглядываться в галдящую толпу – не будет там никого! – и осознала реальность, только когда князь огладил бороду, поправил расшитый кафтан и возгласил традиционную фразу:
– Есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кто был бы против этого брака? Может, кто-нибудь сам претендует на эту женщину?
Хорошо, мелькнула шальная мысль, что спрашивать, претендует ли кто-либо на мужчину, не принято. А то Ульрика вполне могла бы сейчас вцепиться ей в волосы... Может, потому и не принято, что женщины дрались бы чаще, чем мужчины?
Маг выбросил его высоковато – боялся задеть людей. Высоковато. Ничего – тело привычно сгруппировалось само, он упал на землю, перекатился, как обычно при прыжке с лошади, поднялся на ноги и заорал, боясь, что непоправимо опоздал:
– НЕТ!
Что-то не то, сообразил Дерек, другое надо сказать, только что?
Она была совсем не похожа на себя в этом красном платье и венке. Совсем не похожа. Надо сказать что-то... что-то... ну надо же что-то сказать! Кроме "прости меня..." А – вот: "Я, светлый владыка Аледер, сам женюсь на этой женщине!" Или уже поздно? Тогда – "Немедленно дай ей развод!"
– Я... – начал Дерек...
Талина рванулась было к нему, но Хельм удержал её за руку. Князь закашлялся.
– Не прикасайся к ней, гнида!
Он же не это хотел сказать? И не хвататься за меч – у Хельма только кинжал.... Кулаком его! Нет – Талина рядом, неприлично...
Народ откровенно обрадовался. Все, кроме князя Занвельта и Хельма. Князь стушевался и побледнел, растерянно оглядываясь по сторонам. А Дагор качнулся вперёд и очень-очень тихо произнёс:
– Боюсь, владыка, в этом случае нам придётся решить вопрос поединком.
Взгляд у него был... Дерек подумал, не потеряет ли он "из-за бабы", как принято и совершенно не стыдно здесь говорить, своего тайного. Решил – вряд ли. Не тот человек. А если и потеряет – Талина того стоит. Или всё же нет? Насколько всё было бы проще, будь на его месте Ильм. Одним ударом – и хвост дракону, и голову. Но Ильму Талина не нравилась.
– Хорошо, – наконец-то он может сказать что-то разумное, отработанное годами, – на чём драться будем? Выбирай оружие.
Краем глаза Дерек заметил ослепительно белую рубаху бесцеремонно расталкивавшего народ советника по финансам и бороду главнокомандующего. За спиной Ильма мелькнули чёрные волосы и прозрачная блузка. Интересно, подумал вдруг Дерек, если бы замуж выходила эта женщина – кинулся бы я её отбивать? Понял – нет, она наверняка высмеяла бы его порыв, заявив, что решать такие вопросы – её право, и пусть наглец убирается, пока она... А Талина молчит. Растерялась?
– Без оружия, – побледнел Хельм, – с мечом против тебя здесь ни у кого шансов нет, владыка. А в драке – ещё посмотрим.
Присутствующие радостно расступились, образовывая круг. Кто-то одобрительно заулюлюкал, кто-то засвистел, захлопал. Дерек снял с пояса меч и хлыст и швырнул на землю. Потом шагнул к тайному советнику. Без оружия – замечательно! Он измордует его так, что пару дюжиниц ни одна девица не взглянет. Хельм бросил кинжал, отпустил Талину и тоже вышел вперёд.
Талина беспомощно молчала. Она уже смирилась. Хельм ей нравился. Дерек ей нравился много больше – но его так долго не было. И радости от того, что два хороших мужика дерутся из-за неё, оказывается, нет. Оказывается, это очень стыдно и неудобно, когда из-за тебя дерутся. Наверно, тем женщинам, которые хвастались, что из-за них дрались, просто никто не нравился.
Она шагнула вперёд, чтобы разнять их, но кто-то жёстко схватил её за руку чуть выше локтя.
– Не лезь, – услышала она бас Бороды. – Всё, что могла, ты уже сделала.
Талина рванулась, но огромная ручища держала её крепко. Она оглянулась: лекари хорошо потрудились над господином Радосветом – узнать его можно было только по голосу и запаху. Искусственный глаз почти не отличался от настоящего, к тому же маги оставили небольшие шрамы над бровью и на щеке, которые отвлекали внимание от глаза и, как ни странно, придавали главнокомандующему обаяния.
– З-здравствуйте... – не нашлась, что сказать, Талина, и дёрнула руку, пытаясь вырваться. Не получилось. – Надо...
– Не стоит, ваше величество, – усмехнулся главнокомандующий, – не пристало жене правителя лезть в драку мужчин. Ведите себя достойно. Они сами разберутся.
Дерек был уверен, что сделает тайного за несколько ударов сердца. Но Хельм увернулся от первого удара, ушёл от второго и от души врезал ему ногой в плечо. Владыка до сих пор считал, что знает недостатки каждого из советников. И при владении мечом и кинжалом. И в драке. Оказалось же – Хельм очень хорошо скрывал своё мастерство. Зачем? Или повода не было? Дерек ушёл вбок, намереваясь перехватить руку противника и – не успел. На долю мгновения. С трудом смог отклонить обрушившийся на него удар. В чём дело? Тайный быстрее? С ним самим что-то не то? Со слишком большой высоты падал? Оглянулся на Талину – она перестала вырываться из хватки Любозара. В этот момент Хельм провёл подсечку, и они покатились по траве.
"Была бы это теронь, – мелькнула запоздалая мысль, – сейчас бы оплела и искусала обоих..."
Хельм оказался скользким и гибким – Дерек с трудом удерживал его. От удара головой в подбородок тайный даже не потерял ориентации. Неудачное движение – и Хельм уже сверху. Дерек стряхнул его с себя, чувствуя, как трещит рукав рубахи в зубах советника. Отвёл руку тайного от своего горла, и они снова покатились по траве. Глупо, подумал владыка, глупо – на мечах было бы куда лучше. Приличнее. Барахтаемся тут как простолюдины. Смешно. И глупо.
Толпа орала и улюлюкала. Многие начали принимать ставки. Дерек хрипел, Хельм брыкался.
– Разнимите их! – не выдержала Талина. – Пожалуйста, ну кто-нибудь, разнимите их!
– Кто ж рискнёт разнимать владыку? – резонно заметил Борода, по-прежнему не позволяя ей вырваться. – Странно только, что они так долго. А Хельм-то молодец! Не ожидал...
Тайный не поддавался. Позорю звание владыки, осознал Дерек, когда Хельм в очередной раз выскользнул из захвата. Плевать! Пусть только намекнут – умчатся отсюда в мокрых штанах. Неужели он так привык доверять мечу, что полностью утратил навыки обычной драки?
– Разнимите их, ну пожалуйста, разнимите... ну кто-нибудь... – тоненький писк Талины на миг отвлёк, и он опять не смог провести болевой приём – Дагор вовремя извернулся...
– Действительно, позорище какое, – услышал Дерек прямо над собой певучий женский голос. Отвлекаться нельзя, сейчас Хельм отвлечётся... Ничего подобного – соперник только удвоил бдительность.
– Иремильн, давай!
Сверху обрушилась струя холодной воды. "Мёртвая?" – привычно зашлось в ужасе сердце. Пора бы забыть, что такая бывает... Рубаха намокла, пальцы Хельма начали скользить, но и Дерек потерял драгоценное время. Не отвлекаться.
– Ты смотри, мало... – сказали над ним, – ну давай ещё.
Второй столб воды. Не выпущу, решил Дерек. Не отдам Талину мерзавцу, кто из нас владыка...
– Ещё что ли? – уже с интересом сказала женщина. – Побольше и похолоднее.
Вода лилась долго. Трава под ними превратилась в кашу. Хельм мотал головой, Дерек отплёвывался. Волосы прилипли к лицу, мокрая рубаха порвалась, тайный лягался, забрызгивая обоих. Грязь забивалась в глаза, нос и рот. Ноги скользили. Надо будет потом разобраться с этим колдуном.
– На-адо же, – засмеялась женщина над ними. – Какие упёртые... Тогда я обещаю поцеловать того храбреца, который сумеет их разнять.
Вода у мага закончилась.
Дерек ощутил неимоверное желание разнять самого себя. Чуть замешкался – Хельм смог бы перехватить руку, но на счастье владыки, Дагор, видимо, тоже боролся с подобным порывом.
– Что? – удивились над ними. – Нет ни одного мужчины, который бы хотел получить от меня поцелуй? Второго не поцелую – только первого, кто не побоится... Есть такие? Что, ни одного?
Дерек сильнее сжал руки и попытался боднуть Хельма. Тайный встретил удар лбом. Они барахтались в грязи, и он не мог понять, сколько это тянется. Пора заканчивать. Не убить бы только...
– Ты смотри – один всё же есть... Поздравляю, – с издёвкой произнесла женщина, – ты, похоже, настоящий мужчина...
Чьи-то руки обхватили владыку за шею и потянули назад. Дерек лягнул непрошенного доброжелателя, попробовал ударить головой, и тут что-то увесистое обрушилось на затылок.
...Его держат двое, заломив руки за спину... Цепко, очень цепко... Рывок! Ещё! У кого ж из подданных такая железная хватка? ОУ! Эта скотина ещё и болевыми приёмами владеет отменно? По голове врезать не погнушался ... тварь... посмел поднять руку на своего владыку... кто посмел? А где Хельм? Хорошо – адъютанты Любозара его не выпустят...
– Ну что, успокоились? – женщине было весело и любопытно. Она развлекалась. Она коснулась рукой плеча брыкающегося тайного советника и шагнула к владыке.
Хельм замер, тряхнув перепачканными и слипшимися волосами.
Дерек с ужасом осознал, что выглядит точно также – мокрый, грязный и покусанный. А между ними стоит она – иссиня-чёрные волосы и блузка , соблазнительно облепляющая все прелести и округлости... и какие округлости... вода попала и на неё. И такая женщина видела его позор – он не смог победить в драке своего советника! Дерек рванулся из захвата, чувствуя, что вот-вот обретёт свободу, и тут дива качнула бёдрами и направилась к нему, чарующе и призывно улыбаясь... преклонить перед ней колени... упасть к её ногам....
Владыка коротко взвыл и рухнул на колени, стараясь сдержать крик. Сука! Какая сука! Такой подлый удар от такой красавицы... боль мешала думать. Хельм гнусно засмеялся. Гнида! Женщина развернулась, прыжком подлетела к тайному и, не церемонясь, со всей силы врезала...
– Хельм!!! – истошный женский визг перекрыл вопль тайного советника.
– Хельм!!! Хельм!!! Дрянь! Оставь его, дрянь! Не смей! – Ульрика билась в руках телохранителей, стараясь добраться до пинающей Хельма Роксаны.
– Идиот, – злобно шипела красотка, наподдавая тайному по плечам и рёбрам, – жениться по-тихому не мог?! Обязательно свадьбу надо было закатить? Тупица!
Хельм стонал и пробовал уворачиваться, но Роксана была проворнее – все её удары достигали цели.
Не будь Дереку так больно, он бы засмеялся... Они оба ещё смогут жениться на Талине. Но не в ближайшие три дня – точно.
– Козлы, – презрительно скривилась красотка, пнув тайного напоследок, – делят женщину, как два похотливых самца. Самцы и есть. Не мужчины. Где это видано, чтоб женщина не могла сама себе мужа выбрать? Козлы...
Сознание Дерека плыло, но даже в таком состоянии он попытался взглянуть сзади ещё раз на полупрозрачные шароварчики...уходит, ведь сейчас уйдёт...
– Красавица, – услышал он за спиной знакомый голос, – а как же моя награда? Разве не я их растащил, рискуя, между прочим... хм-хм...
Роксана медленно повела плечом и плавно развернулась.
– Иди сюда, герой, – томно потянулась она, закидывая руки за голову, – я тебя поцелую... желаешь?
– Нет, – засмеялся Ильм, – что-то мне не хочется после твоего лобзания рядом с этими двумя валяться. Но ты мне должна будешь. Через три дюжиницы не вернёшь – потребую должок. Уже два поцелуя, пойдёт?
Дива задумалась, одобрительно разглядывая, как Дерек с Хельмом корчатся на мокрой траве, закусив губы и стараясь не стонать. По всему было видно, что собственная работа ей весьма и весьма нравится.
– Давай я выкуплю свой поцелуй, торгаш? – улыбнулась она, переводя взгляд на советника. – Сколько хочешь?
– А сколько предложишь? – задумчиво прикинул казначей. – Денег хватит?
Дерек дёрнулся, силясь оглянуться на советника по финансам. Неужели он ни о чём кроме денег вообще думать не может? Ведь бросился же их разнимать. Надо сейчас боль унять... все методики забыл... позор... и эти двое – нашли где заигрывать и торговаться, над телом владыки...
Дива достала начинающей высыхать блузки амулет на шнурке. Задумчиво покрутила на пальце.
– Две дюжины вот таких телепортов на три маяка каждый, согласен?
Толпа охнула. Присутствующие маги затаили дыхание, не отводя алчных взглядов от амулета. Или от того, что было облеплено влажной тканью.
Над Дереком молчали долго. Он успел немного обезболить себя и почти начал воспринимать реальность. Вставать и снова лезть в драку – бессмысленно. Он вообще пока не уверен, что сможет вот прямо так подняться на ноги. Такой амулет с привязкой к койке во дворце сейчас в самый раз для него... С какой же силой эта... ему вдарила?
– Нет, – снова засмеялся Ильм, – две дюжины таких амулетов я сам тебе подарю.... В обмен на...хм... второй поцелуй. Тебе понравится, обещаю.
Красотка сжала амулет и исчезла.
– Вставай, владыка, – Дереку мерещилось, или в голосе советника по финансам действительно была неприкрытая насмешка? – Давай, помогу.
Казначей помог ему подняться и даже подобрал с земли и протянул меч – держа за ножны, обёрнутые... куском моей собственной рубахи, осознал Дерек, глядя на оторванный рукав. Рука Ильма слегка дрожала, но упустить возможность прикоснуться к мечу он не мог. Дерек повесил клинок на пояс и почувствовал, как боль отступает. Хлыст он подобрал сам. Осторожно выпрямился и посмотрел на Талину... Любозар разжал руки и отступил.
Шагнуть оказалось не так уж и сложно... Что-то он должен ей сказать... кроме "Прости меня..." готовил же... что-то красивое готовил... забыл... а – вот:
– Нет? – спросил Дерек. – Ты ... не откажешь?
– Нет, – всхлипнула Талина, – не откажу...
– Тогда, – объявил немного пришедший в себя князь Занвельт, – прежде чем объявить вас мужем и женой я должен задать вопрос: есть ли среди присутствующих кто-нибудь, кто был бы против этого брака? Может, кто-нибудь сам претендует на эту женщину?
Талина вздрогнула. Дерек погладил рукоять бича и оглянулся на Хельма: тот был не опасен – над ним рыдала растрёпанная Ульрика, осыпая поцелуями.
– Сука, какая сука... – стонал тайный, пытаясь вырваться, – да не ты... Роксана...
Ильм отряхивал испачканную рубаху, злорадно цедя сквозь зубы: "Они мне ещё тройную неустойку заплатят за это грязеотталкивающее заклинание!" Борода расправил плечи.
Талина украдкой взглянула на родных: отец хмурился, мачеха смеялась, раздавая подзатыльники братьям.
– Итак, – князь на миг запнулся, отвёл взгляд от лужи, натёкшей у сапог владыки, и скороговоркой продолжил: – Принадлежащей мне в этом городе властью объявляю вас мужем и женой.
И огладил бороду, стараясь не глядеть на оторванный рукав рубахи Дерека.
Глава 29. Обязанности
В положении владыки были свои преимущества – Дерек полностью пришёл в себя уже во дворце. Быстрее, чем успел отмыться и сменить одежду.
"Я буду хорошим отцом нашей дочери", – в сотый раз мысленно повторял он, направляясь в покои Талины – их совместные покои. Должно было прозвучать непринуждённо и мимоходом, как само собой разумеющееся.
Она разбирала вещи: крошечные вязаные рубашечки, кофточки и штанишки, вязаные башмачки и носочки – розовые, голубые и жёлтые, в причудливых узорах и кружавчиках... Целая гора вещей.
– Красивые, – рубашечка оказалась чуть больше его ладони. Очень хотелось сжать Талину в объятиях, но он всё не решался. – Красивые.
Теперь... теперь спокойно, как ни в чём ни бывало, и без заминки... ничего, если она и заметит заминку... пока можно...
– У нас будет самая красивая девочка – как ты. Правда?
– Да, – неловко улыбнулась Талина, и полезла куда-то в самый низ этой горы кофточек и штанишек.
– Держи, – протянула она ему два свитера, – я... я и тебе связала... там ещё есть... я сейчас достану...
И сморщила нос, стараясь не заплакать.
– Это хорошо, – осторожно взял свитера Дерек, – мои совсем протёрлись, я уже боялся их надевать. И отдать в починку боялся...
– Да, – согласилась Талина, – протёрлись... это потому, что я не дочь старейшины или князя? Да?
Это потому, что меня замучили государственные дела, хотел сказать Дерек. Государственные дела – исключительно удобная вещь. С ними не поспоришь. Очень удобная вещь. И, главное, абсолютно правдивая. Проблемы наследования – это ведь государственные дела?
– Это потому что... – замялся Дерек... что бы ещё ей сказать? Про трудности адаптации к новому миру? Подкинуть пару дюжин отчётов господина Ханта? – ...я... был неправ. Но я постараюсь исправиться, правда. Я уже стараюсь. Получается?
– Получается, – улыбнулась Талина.
Надо бы сесть – ей неудобно смотреть на него снизу вверх. На кровать?
Дерек осторожно примостился на край кровати рядом с кучей детских вещей. Всё равно высоко. Пересел на пол – теперь она точно смотрит на него сверху вниз.
– Ты не пожалеешь, – выдохнул он, – я буду хорошим отцом твоему ребёнку.
Дома на любых переговорах запланированные слова всегда звучали так, как ему требовалось. Остаётся надеяться, что такие ошибки не начнут повторяться, и срочно отвлечь её внимание.
