Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 86 страниц)
Дерек даже примерно знал, сколько получится, ему это ещё двуликий перебежчик рассказал. Ничего. Сначала он завоюет власть, а потом подумает, как навсегда закрепить её за своими потомками. Времени будет достаточно. Кто-то должен остановить смену владык, почему не он?
С Талиной он разговаривал с чувством неловкости, которое старательно прикрывал заботой. У Дерека появился хороший предлог над ней трястись, однако у магов её здоровье не вызывало никаких опасений, так что через день она спокойно пересела на лошадь. Что делать дальше, он решить никак не мог.
Понятия наложница в этой стране не существовало, нравы были весьма свободны, а смысла вести себя с ней, как с невестой, больше не было. Ему ничего не мешало, а сама она... сама она смотрела на его отказы с недоумением и лёгкой обидой. Скоро будет думать, что боевые ранения оставили на нём свой неизгладимый отпечаток. И пусть. В итоге Дерек убедил себя, что до прихода к власти предпринимать что-либо не следует. Но до трона ведь можно и не дойти, погибнуть на полдороге. Значит Талину спешно требуется обезопасить. Лучше всего: отправить домой, под горы. И забыть? Тоже не выход – Ильм утверждал, что у гномов несколько иной подход ко многим вопросам, а потому неизвестно, захочет ли она вернуться домой.
Не менее волновала Дерека ситуация с клинком – в тренировочных поединках владыка легко одолевал дюжину-полторы хорошо вооруженных мечников, но никаких чудесных свойств меч проявлять не думал, и в руке по желанию не появлялся, предпочитая, чтобы его по-прежнему вытаскивали из ножен. На вопрос же, кто переправляет владык в этот мир, последовал полный недомолвок ответ, что меч и переправляет. Дереку и так было понятно, что в клинок или ножны встроен телепорт, но на все попытки выяснить, кто его туда встроил, следовало невнятно-уклончивое разъяснение, что, мол, сам меч и встроил, из которого следовало сделать вывод, будто телепорт есть неотъемлемое свойство клинка. Даже Любозар ничего не мог объяснить внятно, отделываясь фразами, что «когда-нибудь, может быть, со временем, рано или поздно, скорее всего», Дерек к мечу привыкнет, и вот тогда... Владыка плюнул, и задавать вопросы перестал.
После длительных учений они двинулись к Тальну – крупнейшему городу после столицы. Тальн всегда был лоялен к светлому владыке, войска собирал давно, и сейчас прислал гонцов, что готов дать подкрепление, в том числе и магическое. От Тальна дорога лежала в обход восточных предгорий Жемчужных, и оттуда по их северной стороне прямо к столице, мимо разрушенного Чаяня.
Вечером, когда Талина уже спала, а Дерек с советниками ещё сидел у костра, Хельм не выдержал презрительных взглядов советника по финансам и сделал шаг к примирению:
– Перестань злиться, – заявил он. – Да, я был неправ. Мне не казалось, что твой управляющий – столь опасный противник. Я знаю, что советники должны друг друга поддерживать, и впредь обязуюсь... ммм...
– Что – "мы-мы-мы"? – едва не сорвался Ильм. – Помогать мне? В чём? Казну разворовывать?
– Нет, конечно, – смутился тайный, – в том, что не пойдёт во вред... всем нам, буду помогать.
– Ты хотя б не мешал, – огрызнулся купец. – Всё толк.
– Ладно, – попытался сгладить ситуацию Хельм, – не буду. Лучше скажи, ты магу в Сторожее доверяешь? Не сильно рискнул?
Пламя костра отразилось в глазах господина Ханта. Он бросил в огонь ветку, кинул быстрый взгляд на Хельма, понял, что его охотничий азарт замечен, и не стал отпираться:
– Тревилер – сильный маг. Но в столице сильнее. Защитный амулет дорог, но если мне удастся поймать лекаря на нарушении клятвы, – советник едва заметно искривил губы в жёсткой усмешке, – то заплатит он мне столько, что можно будет спокойно прибрать к рукам всю Сторожею и близлежащие поселения. Того стоит. Только не говори мне, что нужно будет донести Ковену. Обойдутся.
– Планы у тебя, – хмыкнул тайный, – не жирно?
– Самый раз, – оскалился в ответ советник по финансам. – Казна целее будет. Тебе ревизий меньше.
Дерек в этом сильно сомневался, но промолчал. Казны всё равно пока нет, и наполнять её – дело господина Ханта.
В городе прекрасно знали всех советников. Князь Занвельт в своё время не признал советника Дагора, но как только весть о возвращении владыки дошла до города, сразу же передал всю службу безопасности вместе с её денежными средствами в ведение Хельма. Мало того, многие ещё помнили сыщика Дагора по делу Улара, и относились к советнику с очень большим уважением. Господин Хант известен был ничуть не менее – налоги с прибылей его торгового дома составляли пятую часть доходов города. Однако известие о назначении Ильма советником по финансам многие встретили с опасением – «Тропинка» разорила немало конкурентов, желающих торговать с южными странами. Перед главнокомандующим же сам князь стоял навытяжку и кланялся ему не менее почтительно, чем владыке.
В Тальне пришлось задержаться – он был последним крупным городом на пути к столице. Чаянь надо будет восстанавливать из развалин, и восстанавливать для следующего уже владыки. Как должен будет готовить себе смену Любозар – и тоже для того, кто придёт после Дерека. Если Дерек не сможет навсегда избавить страну от тёмного.
Город Дереку понравился – много больше и богаче Путаря, он стоял между рекой и озером, обнесённый каменной стеной и накрытый магическим куполом. За городской чертой виднелись пашни, огороды и крошечные неказистые домики, жители которых на ночь предпочитали перебираться в город под защиту купола. Специально для них на западной и восточной окраинах выстроили бараки, где за медяшку можно было провести несколько ночей на полу в комнате с такими же ищущими защиты селянами. Ночью по кривым переулкам между бараками ходить было опаснее, чем за городской чертой, но люди всё равно стремились ночевать под защитой стен и купола. Ближе к центру города дома становились богаче, сады – больше, а на перекрёстках улиц попадались будки, в которых дежурили вооруженные стражники, поддерживая порядок на улицах.
Уцелевшие деревни вблизи города выглядели не бедно – по приказанию князя в каждую для защиты от нападений распределили по магу. Но большей частью встречались полностью разрушенные поселения, где среди пепелищ торчали одни обгорелые печные трубы, так что желание спрятаться за стены было у местных жителей вполне понятным.
Первым делом Занвельт выразил Дереку благодарность за помощь в защите города от нападения пару дюжиниц назад. Дерек не подал виду, что удивился, и разуверять князя не стал – хочется Занвельту думать, что ему помог светлый владыка, пусть себе думает.
Войско расположилось с восточной стороны городской стены вдоль озера. В город воинов отпускали по три-четыре дюжины, чтобы не вызвать недовольства горожан в случае беспорядков. Хотя дисциплину Любозар поддерживал железную, но в первый же день пребывания в Тальне пришлось показательно казнить четверых воинов и двух дюжинников, после чего ни о каких драках и насилиях речи уже не шло.
Ильм оказался таким же гением в денежных вопросах, как Любозар – в военных. Видя, с какой скоростью советник по финансам решает проблемы снабжения, расквартирования, платы наёмникам и поставок оружия прибывающим добровольцам, Дерек начинал думать, что на очень многие его махинации в столице придётся закрыть глаза. В конце концов он задействовал все средства своего торгового дома. Другой, может, уворует и много меньше, но при этом не сделает и сотой части того, что умудрялся провернуть казначей. Пусть ворует: если он так же и в столице работать будет – может хоть треть казны себе забрать. Давалось господину Ханту всё это не слишком легко, но в глазах у него начал появляться тот азарт, который говорил, что дело спорится, и советник собой доволен.
Хельму поначалу приходилось хуже всех, но в итоге он сумел перебороть амбиции, обратился за помощью к главнокомандующему и советнику по финансам, подобрал себе помощников и организовал вполне приемлемую сеть агентов и осведомителей.
Традиционно у светлых владык было пять советников: первым считался главнокомандующий, вторым – советник по безопасности, третьим – по финансам, четвёртым – по связям с другими народами и государствами, и пятым – придворный маг, обязательно человек по происхождению, не эльф. Таким образом, господа Дагор и Хант стали вторым и третьим советниками соответственно, а четвёртого и пятого Дерек собирался подобрать после завоевания власти. К магам он присматривался, о связях же с другими народами речи пока не шло. С эльфами Дерек встретиться ещё не успел – представленная ему внучка ювелира Улара, самая богатая невеста Тальна, эльфийка на одну восьмую, не отличалась ни чем особенным, кроме бледности и худобы, усиленной высоким ростом.
Утром они отправились в Тальн. Дерек с советниками – на встречу с князем и городской знатью, Талина – к отцу. Накануне вечером Дерек сел рядом и очень спокойно разъяснил, что ехать с ними дальше ей нельзя. Опасно. Поэтому надо остаться в городе. Талина и сама это понимала – нечего беременной женщине с войском таскаться. Только вот Дерек не добавил «остаться в городе, пока не завоюем власть». Он сказал – «остаться в городе». И всё.
Она шла к отцу, надеясь, что весть о гибели каравана не успела до него дойти. Сопровождали её два агента Хельма – новый оборотень из Тальна, и бесхвостый Ингур, пожертвовавший своим самолюбием. Может, были и ещё агенты, но Талина их не заметила.
Дом мачехи находился на западной окраине города, неподалёку от квартала, где поселилась их община. Подгорные жители обычно выдавали себя за приезжих с северо-востока – оттуда, где за Ржавой рекой начинались Дальние горы. В этих местах мало кто жил: редкие лесные и горные поселения чередовались с небольшими часто исчезающими княжествами, больше похожими на нищие деревни. В предгорьях было два или три старых и заброшенных выхода, которыми пользовались крайне редко – под землей не осталось ни камней, ни металлов, а на поверхности свирепствовали вампиры, за неимением людей питавшиеся животными. Маги к Дальним не добирались, а их отсутствие вело к повальным эпидемиям и голоду. Пустынные и неизведанные места, где мало кто выживает, и никто не станет проверять – действительно ли ты оттуда родом.
Братья бегали на улице, гоняя деревянный чурбан. Они с визгом повисли на Талине, наперебой сообщая, что «тятька с мамкой так плакали, так плакали!», и ринулись в дом с воплями «Мамка, Талина вернулась!» В лавке вместо неё работал незнакомый парень – свой, судя по тому, что напевал мелодию «Полюбила кузнеца дочка стеклодува». Мачеха выбежала ей навстречу и расплакалась.
Потом они дождались отца и вместе плакали, и Талина просила передать весточку родным Ренни. Смешно, она даже не знала его полного имени. Ничего, дома выяснят, что за маг ехал с караваном, и сообщат, что он жив. Задавали вопросы. Нет, замуж она не вышла. Отец нахмурился, а мачеха обрадовалась, толкнула его ногой под столом и заявила, что найдёт ей прекрасного жениха – теперь Талина сможет выбрать самого лучшего, может, даже управляющего каким-нибудь торговым домом с собственным выездом и слугами. Она давно говорила, что нечего ей в девках засиживаться. Прямо завтра со свахами и поговорит. Пусть он будет из живущих под небом, она и сама такая, и отец пока не жаловался. Ведь не жаловался? Отец стушевался. Они звали её остаться прямо сейчас, но Талина сказала, что переедет, как только войско уйдёт к столице. У неё там... друзья. Отец с мачехой переглянулись, но промолчали. Вечером она вернулась в лагерь, сопровождаемая всё теми же агентами.
Дерек с советниками уже сидел у костра. Талина принюхалась, но никаких следов его пребывания у женщин не обнаружила, в отличие от советников. Хотя советнику по финансам должно было быть не до женщин – выглядел он хмурым и зелёным.
– А, – чуть обрадовался он Талине, – Дерек велел купить тебе дом. Завтра и подыщем. И у меня к тебе есть хорошее предложение.
Дерек встрепенулся, а Талина смутилась. Неужели и господин Хант в сваты подался?
– Я очередного управляющего уволил, – мрачно сообщил Ильм, – обнаглели, скоты, дальше некуда. Собираюсь разделить теперь драгоценности и оружие – может, хоть один из двоих управляющих окажется меньшим ворюгой.
Хельм сдержал готовый вырваться смешок и только понимающе улыбнулся. Не сказать, чтобы сочувственно.
– Так я хочу, – продолжил советник по финансам, – предложить тебе должность управляющего по торговле оружием и предметами роскоши.
– Арбалеты и мечи таскать? – с угрозой в голосе спросил владыка, и Талине показалось, что Дерек сейчас придушит господина Ханта.
– Зачем? – удивился Ильм. – Для этого продавцы есть, они же обслуга. Приняла товар, выручку посчитала, записала, посмотрела, на что сейчас повышенный спрос, заказала, отчёт составила – несложно. Качество проверила – кто лучше подгорных жителей в оружии разбирается? Если брак – сразу на замену, престиж дороже. Ты ж у себя работала, всё знаешь. И потом... – он засмеялся, – выловить в моём отчёте приписку на полторы дюжины золотых – лучшей рекомендации для "Тропинки" не требуется. Оплата стандартная – одна дюжинная часть прибыли. Украдёшь больше – выгоню. Родишь – или нового управляющего пришлю, или няньку наймёшь. Вон мачеха с радостью согласится. Или братьев припашешь, большие уже. Жить можно прямо в любой из лавок, но если Дерек настаивает, то дом подберём. Тебе положен кучер и дрожки для разъездов, бегать не придётся.
Он уже навёл о ней справки, поняла Талина. Даже про мачеху знает.
– А у тебя есть братья? – насторожился Хельм. – Родные?
– Здесь – единокровные, – ответила Талина, – шести и семи лет.
– Так у твоего отца, – подался вперёд тайный советник, – трое детей? Или... у тебя всё-таки другой отец?
– У нас так не принято, – скривила губы Талина, и тут же спохватилась – не ей теперь осуждать нравы живущих под небом, – у моего отца десять детей.
– Врёшь, – не поверил Хельм, – сколько ж у тебя братьев?
– Семь родных, – Талине было чем гордиться, в семьях матери и отца она по-прежнему оставалась единственной дочерью, – два единокровных, один единоутробный, и ещё два сводных брата и пять сводных сестёр по отчиму. А двоюродных братьев с полкуля наберётся, и сестёр столько же.
Хельм посмотрел на неё с неподдельным изумлением.
– У вас у всех так? Где же вы все живёте?
– У всех, – согласилась Талина, – бывает и полторы дюжины детей. А места под горами полно – бери кирку, да долби себе дом, хоть в три дюжины комнат и пять ярусов, лишь бы вода рядом была.
Хельм задумался.
– А у тех из вас, кто под небом живёт, – продолжил он, – у них детей сколько?
– Меньше, – пояснила Талина, – муж и жена редко вдвоём здесь работают – кто-нибудь из них обычно не способен под небом жить. А от смешанных браков бывает пять-шесть детей, редко больше.
– Да, – подтвердил Ильм, – если видишь семью с пятью детьми – почти наверняка отец или мать – подгорные жители. Ну или оборотни. Не уводи разговор. Талина, ты как, согласна?
Дерек был недоволен, очень недоволен, и вид его недвусмысленно говорил, что она должна отказаться, но Талина согласилась не раздумывая. Управляющий «Тропинки» – должность, которой не бросаются. О таком можно только мечтать. Если она удержится на ней хотя бы год – у неё будет собственный выезд, а потом и собственный торговый дом, пусть крошечный, но лично её. Можно будет наладить торговлю со своими. Она не будет ни есть, ни спать, она попросит отца и мачеху, но Ильм не сможет сказать, что она не справилась. С управляющим «Тропинки» здоровается сам князь Занвельт, она сможет общаться на равных с приказчиками «Стрелы» и «Эльмиириль Даэльмиэль». Пусть даже потом Ильм её выгонит – останутся связи, знакомства и опыт. И у неё не будет времени думать о Дереке. Совсем не будет. Ведь он не сказал, что вернётся за ней.
– Почему не управляющей по драгоценностям? – поинтересовался Хельм. – Женщина всё-таки.
– Зарекомендует себя хорошо на оружии, – ответил господин Хант, – можно будет подумать.
Дерек осуждающе посмотрел на Ильма, но тот сделал вид, что ничего не понял.
Весь следующий день она вникала в работу. В городе оказалось восемь оружейных лавок «Тропинки». При виде мечей, арбалетов и стреломётов Талина перепугалась – она никогда не видела такой прекрасной работы. Она вертела их в руках, понимая, что производились они под горами, но даже не могла представить, где. Вот бы показать брату – тот всё мечтал совершенствоваться, знал бы, к чему стремиться. Эльфийские клинки понравились ей меньше – в основном из-за излишних украшений. Меч – оружие, и совершенно неважно, какая гравировка у него на лезвии. До вечера она пробегала по лавкам вместе с Ильмом, получила перстень управляющего, успешно поставила на место троих непочтительных работников, одного уволила, с молчаливого согласия советника по финансам, а заодно узнала, что золотой кастет господина Ханта – не что иное, как печать. Которой, как шепотом сообщали продавцы, он не брезгует дать в челюсть нерадивым работникам. Потом подошёл Дерек, и они направились выбирать дом. Лавки «Тропинки» находились в богатых районах, где стояли сплошь особняки, жизнь в которых обязывала, поэтому она нашла небольшой дом в три окна с хорошим подполом в квартале от дома мачехи, на границе со своей общиной. То что надо – и свои близко, и территория ещё живущих под небом. Никто не станет приставать с вопросами об отце ребёнка. В подполе можно сложить печку, и жить там. И отец близко, если что – поможет. В одной из лавок господина Ханта подпол тоже прекрасный, можно и там иногда ночевать, если работы невпроворот будет, а печку заказать железную.
Вечером они решили отметить покупку дома в одном из увеселительных заведений. Перед дверьми трактира под магическим фонарём вытянулся слуга в расшитом кафтане. У крыльца в ряд стояло три кареты. Зал был огромен, и они прекрасно разместились за угловым столом. Служанки как всегда начали увиваться вокруг Дерека с Хельмом, так что Талина предпочла бы поскорее уйти. Тем более, что к пище живущих под небом она никак не могла привыкнуть. Лучше бы Дерек проводил её в новый дом. Девицы прыгали вокруг владыки с тайным советником, Талина кусала губы, раздумывая, не очень ли некрасиво будет ткнуть ножом или ложкой в девиц, или опрокинуть на одну из них тарелку, но больше всех злился Ильм – служанки постоянно забывали приносить ему новые блюда, и реагировали только на ощутимый шлепок по заду или рывок за руку. Кричать мешала музыка.
Когда очередная девица с брезгливым видом швырнула тарелку перед господином Хантом, после чего ласково приникла сзади к презрительно ухмыляющемуся тайному советнику, Ильм не выдержал. Откинулся на стуле, слегка расшнуровал рубаху, выставив на всеобщее обозрение кучу амулетов на серебряных и золотых цепочках, небрежно распахнул куртку, и якобы случайно звякнул монетами в карманах и увесистым кошелём на поясе. Больше Талина не ревновала – ни одной девицы около Дерека не осталось. Около Хельма – тоже. Все новые кушанья и вина подносились только господину Ханту, и теперь уже Хельму приходилось дёргать служанок за руки и шлёпать по задам. Талина же с Дереком прекрасно обходились тем, что было на столе. Ровно до тех пор, пока Хельму не вздумалось заказать таргенайского.
По мнению Талины, давно пора было бы уйти – но музыканты посреди зала завели красивую мелодию. Хельм пытался отобрать у служанки нечто дымящееся и политое соусом, от запаха которого запросто можно было потерять обоняние, а новый работодатель Талины с искренним злорадством наблюдал, как девица тянет на себя блюдо, силясь отнять у Хельма и поставить перед ним самим. Требование Хельмом таргенайского изрядно подвыпившего господина Ханта не обрадовало. Он уставился на тайного советника, и высказался в том духе, что тому уже точно хватит, а на таргенайском запросто можно разориться. Хельм упёрся, заявляя, что каждый выпитый кубок советник по финансам запишет как пять, а, значит, любые траты ему только выгодны. Перебранка советников грозила затянуться, так как Ильм начал дотошно обосновывать, почему таргенайское никак не может принести ему ожидаемой прибыли, и занудно выяснять, с чего Хельм вообще решил, что он собирается завышать цены в отчёте.
Дерек и так весь вечер злился, а тут не выдержал:
– Тебе не надоело? Мало того, что ты скуповат, трусоват и путаешься исключительно с какими-то богатыми старухами, так ещё и зануда каких мало...
Ильм перестал жевать и покраснел даже сквозь загар. Отложил кусок, уставился в тарелку и начал вытирать руки о скатерть. Исподлобья метнул неопределённый взгляд на Дерека и сосредоточился на тщательном рассматривании пальцев. Что-то ему не понравилось, он начал повторно оттирать каждый от жира...
Хельм резко заинтересовался служанками. Талина осторожно глянула на своего нового начальника. Склонности к старухам она за ним не замечала. Но Дереку виднее. Музыканты, как назло, затренькали тихую нежную мелодию.
– Владыка, – выдавил советник по финансам после томительной паузы, – не кажется ли тебе, что ... как-то нехорошо... обижать человека, зная, что он наверняка проиграет тебе в поединке?
Дерек с интересом смотрел на господина Ханта. Зачем он на него рявкнул – он и сам не понял. Наверно, жадность торгаша перешла какую-то границу. Нет – нечего было ему Талину в управляющие звать, не женское это дело – с мужчинами дела вести. Они ведь могут начать ухаживать. И заплатит он ей наверняка половину, а то и треть.
Талина отвела взгляд. Хельм оставил блюдо служанке и произнёс, едва заметно улыбаясь:
– Я не стал бы так переживать, Ильм. У владыки всего лишь несколько смещён словарный запас: достаточно вспомнить, с каким упорством он называет сморчки цветами... Он, видимо, хотел сказать – осторожен, расчётлив и предпочитаешь зрелых и состоявшихся женщин. У него в мире, похоже, язык очень сильно отличался от нашего, вот он никак и не приспособится... Эльфийские мелодии ему проще даются, чем дипломатическая лексика...
– Угу, – согласился купец, – вполне может быть. Разве я могу оспорить это утверждение? Мне только интересно – я что, не выполняю свою часть обещаний? Где было сказано, что я должен махать мечом и транжирить деньги? Я и так рискую – не меньше вас всех, и имею право не хвататься за оружие и не лезть в самую гущу схватки без особой необходимости, на это у нас вообще-то владыка имеется. Это твоя обязанность, Дерек. Моя – чтоб ты в деньгах не нуждался... Но, согласись, таргенайское – это слишком. Придёшь к власти – сколько влезет, столько и пей из личных запасов, и Хельма пои хоть каждый день, а сейчас – позволь мне решать, каково у нас с финансами и что мы можем позволить себе, а что – нет.
– Расчётлив, – немедленно согласился Дерек, едва не скрипя зубами, – сделать управляющим женщину с ребёнком – это, конечно, тонкий расчёт.
– Да, – неожиданно поддержал Хельм казначея, – тонкий: получить честного управляющего и вывести его если не в ряды высшей городской знати, то очень к ним близко, не каждый бы додумался. Подгорные жители такого не забудут. Представляешь, как это расширит торговлю "Тропинки" с подгорным миром?
На этом они как-то очень быстро доели то, что осталось, запили отнюдь не таргенайским, и вышли из трактира. Адъютанта с лошадью, который ждал владыку у выхода, Дерек отослал в городскую гарнизонную конюшню, а сам махнул извозчику и поехал провожать Талину в новый дом. Советники разошлись в разные стороны – Ильм собирался ночевать в городе, а Хельм отправился в лагерь к главнокомандующему.
В новом доме всё ещё пахло затхлостью, несмотря на то, что мачеха с братьями весь день приводили его в уютный и жилой вид – их запах всё ещё витал в комнате. Мачеха утром долго мялась, а потом спросила, как Талине удалось получить такую должность, неужели она сумела соблазнить самого господина Ханта? «Нет», – ответила Талина, – «я всего лишь сумела найти приписку в его финансовом отчёте», – и добавила, чтобы избежать дальнейших вопросов и домыслов, – «а дочка у меня от того мага, что ехал учиться».
Теперь они долго искали в темноте свечи, разводили огонь в печи и грели воду, чтобы заварить липу с мятой, тоже оставленную мачехой. Ещё она оставила хлеб и кашу на ужин. Надо будет нанять служанку, решила Талина.
– Завтра за тобой заедет кучер? – осторожно пригубил Дерек липовый отвар. – Тебе не тяжело будет работать?
Ему не нравилась идея Ильма, и Талина не могла понять – почему.
– Не бойся, – попыталась она его успокоить. – Я справлюсь. О такой должности я и мечтать не могла. И Ильм не обманывает своих работников, скорее уж они его, это правда. Я слышала об этом не раз. И "Стрела" не обманывает, и мы с отцом не обманывали, не переживай, у меня всё получится. Была одна лавка – будет восемь, всего-то.
– Хорошо, если так, – Дерек поднялся с табурета, – у тебя останутся все амулеты, и... думаю, ещё агент Хельма.
Агент оставался не один, но Талине знать об этом не обязательно.
У "Тропинки" тоже была охрана, и взятый Дереком за горло Ильм клятвенно уверял, что за Талиной будут следить, что её никто не тронет, что... он много в чём клялся.
– Я зайду утром, – пообещал Дерек. – Провожу тебя до лавки.
– Ты уезжаешь, – сказала Талина, – и хочешь уехать, не простившись?
– Почему, – попытался не понять Дерек, – я уеду ещё не завтра. У тебя новый дом и работа, бессмысленно ночевать в лагере, он далеко. Я... буду навещать тебя, пока не уйду с войском.
– Нет, – ей нечего было терять, совсем, и она пошла напролом, – не делай вид, что ты не понял. Я спросила – ты что, не останешься? Ты хочешь уехать, не оставив мне даже воспоминаний? Вот так – и мне нечего будет вспомнить?
Ты ещё арбалет возьми, подумал Дерек, прицелься и не выпускай меня, пока я не соглашусь... Это неправильно, что женщины живут наверху. У них появляются мужские замашки. Я вернусь, хотел сказать он, и заберу тебя к себе. И тогда она будет ждать. И будет связана. А он может и не вернуться. Перед глазами замелькали лавки господина Ханта, продавцы, охрана, прохожие, оборачивающиеся на Талину на улице... рыжий мальчишка, которому очень хотелось свернуть шею. Так хотелось, что кулаки сжались сами. Ввести кровь этого сопляка в императорский род... или иметь с Талиной незаконных детей. В глазах потемнело. Или просто уйти в поход – сначала ведь надо добраться до столицы.
– Ты, – она подошла совсем близко, и положила руки ему на грудь, – вот так и уйдёшь? И ничего не будет?
Он молчал.
– Дерек, – растерялась Талина, – ты что... это результат ранений, да?
Дождался. А что она ещё может думать?
Он наклонился к ней и поднял на руки. Долгие годы бывший воевода приходил к женщинам лишь за тем, чтобы они продемонстрировали ему свое любовное искусство. Он привык принимать их ласки, и дорого ценил мастерство тех, кто мог заставить его забыть обо всём хотя бы на минуту. А она не умела совсем ничего, и он сходил с ума, ловил каждый её взгляд, каждое движение, боялся, страшно боялся забыться, и терял сознание от одного прикосновения к ней. Он прижимал её к себе, касаясь губами угловатых плеч, и тени рыжего мальчишки и его дочери суматошно метались по комнате, стараясь исчезнуть, рассыпаться, и ничем и никогда не напоминать о себе.
Глава 24. Рутина
В следующие ночи Дерек не сомкнул глаз – уничтожал вампиров на лесных дорогах. Мечты о Талине пришлось отложить – светлые владыки никогда не отказывали в помощи городам, и Дерек вынужден был согласиться с просьбой князя Занвельта. В тёмное правление количество вампиров резко возрастало, и любой из них был способен уничтожить за лето несколько деревень – селения пустели, сокращались поставки продуктов в города, и далеко не каждого мага можно было направить в глушь держать оборону. Мысль, что будущий правитель, подобно рядовому воину, ночи напролёт должен лично уничтожать нечисть, Дереку претила, но пришлось признать, что участие владыки позволило городу обойтись без потерь. Тем более все советники дружно заявили, что отказ вызовет недоумение и кривотолки. Сами, впрочем, желания принять участие в схватках не изъявили, а Дерек не настаивал: советники – не воины.
В качестве приманки для вампиров издавна использовали приговорённых к смертной казни преступников, или искали добровольцев среди осуждённых на каторгу, обещая тем свободу, в случае если выживут. Добровольцев набралось семь человек, но в первые две ночи Дерек обошёлся четырьмя смертниками. Он считал себя обязанным бороться за жизнь добровольцев, и хотел сначала убедиться, что это возможно. В помощь себе владыка затребовал двоих магов и полдюжины воинов, заявив, что каковы бы ни были порядки, один он сражаться ночью в лесу не собирается. В результате рубил вампиров только Дерек, помощь же магов свелась к тому, что они накрыли воинов защитным куполом и обеспечили приемлемое освещение.
Меч вёл себя идеально – Дерек укладывал кровососов с одного удара, без проблем отсекая головы и конечности. В магическом свете клинок отливал серебром, и, рассмотрев его ближе, владыка убедился, что лезвие действительно стало серебряным или очень хорошо посеребрённым. Задаваться вопросом, почему в предыдущих схватках этого не происходило, Дерек не стал, подозревая, что ответ всё тот же – меч не хотел или не считал нужным.
В первую ночь Дерек уничтожил порядка тридцати тварей, во вторую – около сорока. В одиночку. Не потеряв ни одного человека, кроме смертников-приманок. Возвращаясь утром в лагерь, он решил, что клинку можно простить многое – пусть себе демонстрирует норов, лишь бы во всех предстоящих боях вёл себя также.
К Талине он добирался телепортом или верхом после восхода солнца, и времени хватало только проводить её на новую работу – хотя Дерек и горел желанием бурной и короткой страсти прямо в дверях, но считал, что Талину это обидит. Соседи узнавали его или его нового рыжего жеребца и вежливо кланялись, а агенты Хельма дружелюбно помахивали хвостами. Ещё он встречался с ней днём – пообедать. Можно было обедать чуть дольше, и не только обедать – но он опять боялся её обидеть. Каждый раз он искал её по лавкам «Тропинки» и заставал беседующей с покупателем или торговым представителем. Дереку невыносимо хотелось свернуть шею мужчинам, разговаривающим с ней, усилием воли он удерживался, и вскоре у него появилась ещё одно страстное желание – набить морду господину Ханту. А заодно и Хельму, одобрившему идею сделать Талину управляющим. Желание превратилось в заветную мечту, когда агенты начали докладывать о появлении свах вблизи «Тропинки». К счастью, большая часть из них имела виды не столько на Талину, сколько на самого господина Ханта, но Дерека это не сильно успокаивало.
