Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 78 (всего у книги 86 страниц)
– И кому же ты предлагаешь её передать? – спокойно поинтересовался император. – Из моих детей наверху остался один лишь шестой сын – твой отец. Согласись, не лучший претендент на трон, да и желания править у него нет никакого.
– Я предлагаю передать трон второму сыну шестого сына, – выровнял дыхание воевода, – согласись, я – не худший претендент на трон, и за мной – армия.
В лице императора не дрогнул ни один мускул – он лишь напомнил:
– Ты забываешь – владыка не один. Ты же – рождён в этом мире и не можешь быть повелителем меча света. Якорь – я. А без меча победить тёмного не по силам никому. Так какой смысл передавать власть?
Главнокомандующий выдержал взгляд императора.
– Твой меч, – произнёс воевода столь долго и тщательно обдумываемую речь, – может действовать в одиночку. Передай престол мне – сам же уйди на покой. Ты будешь владыкой меча, я – императором. Признай, ты слишком стар и не можешь сражаться, все решения за тебя принимают советники – а я справлюсь с обязанностями императора не хуже. К тому же в народе зреет недовольство: поговаривают, что никто из владык не засиживался на троне столь долго, и смена правителя сможет решить эту проблему.
Император по-прежнему не выказывал гнева – только любопытство.
– Что ж, – неожиданно решил он, – я не возражаю. Вопрос – не станет ли возражать мой меч, захочет ли он работать с тобой. Согласись, с ним приходится считаться. Ты с ним разговаривал?
– Я хотел просить твоего разрешения, владыка, – склонил голову главнокомандующий, – чтобы господин Хант не счёл моё предложение государственной изменой.
– Ступай, – жестом отослал воеводу император, – сообщите мне о вашем решении.
Главнокомандующий поднялся и направился к выходу – стараясь не оборачиваться и не глядеть на деда. Так будет лучше. Владыка Аледер слишком стар для трона.
Господин Хант внимательно выслушал воеводу, по привычке крутя в пальцах изысканное серебряное перо подгорной работы.
– И что я с этого буду иметь? – осведомился он. – Чего не смог бы получить от императора?
– Всё, что потребуешь, – ни на мгновение не усомнился Алеран.
Казначей неопределённо кивнул.
– Куда ты предполагаешь устроить Дерека?
Этот вопрос главнокомандующий тоже давно обдумал – дед ни в чём не будет нуждаться.
– Отвезём его с бабушкой в любой из замков, которые он выберет. Ты будешь поддерживать его здоровье, во время же нападений тёмного – служить мне. Так было, я знаю.
Советник ненадолго задумался, почесал кончиком пера за ухом, потом спросил:
– Ты знаешь, чем заканчивают все владыки?
Воевода знал. Это была ещё одна причина сменить императора.
– Да.
Господин Хант вновь отвлёкся на серебряное перо – окунул в чернильницу и поставил размашистый росчерк на документе. Было ли это намёком?
– И как ты предполагаешь решить этот вопрос?
Алеран пригляделся к советнику – тот не выражал пока протеста или недовольства.
– Мы устроим деда со всеми удобствами. Бабушка... она сможет по-прежнему заниматься своими приютами, даже выкупать больных и сирот на юге и нанимать им лекарей – если полагает, что другим способом нам не повысить долю людей среди говорящих. Конечно, тратить она будет средства в основном своего торгового дома – я давно считаю, что казённым деньгам можно найти другое применение...
Господин Хант впервые досадливо поморщился.
– Я не об этом. Ты понял, о чём я.
Главнокомандующий предполагал, что этот вопрос возникнет. Но не думал, что произнести тщательно выученные слова будет столь нелегко.
– Когда... дед... не сможет отдавать отчёта своим действиям... мы подберём ему удобные покои, окружим лекарями, он ни в чём не будет нуждаться ... Он по-прежнему будет владыкой, но власть станет передаваться по наследству – моим детям и внукам. Если требуется – сначала можем передать трон моему отцу, и лишь через несколько лет – мне. Хотя это неразумно.
Хорошо, что все сыновья императора, кроме шестого, живут под горами – иначе воеводу могли бы обвинить в попытке обойти дядьёв и братьев. Впрочем, не стоило бы большого труда заручиться их отказом.
– И сколько он будет так жить? – особого неприятия в голосе третьего советника всё ещё не было.
– Сколько потребуется, – воевода давно решил для себя этот вопрос. – Разве благоденствие страны и избавление от тёмного того не стоят?
Господин Хант повертел в руках подгорное перо, изучил витиеватую гравировку, отложил, откинулся на спинку кресла.
– То есть твои внуки не дадут ему умереть – никогда?
Этот вопрос главнокомандующий тоже предусмотрел.
– Существуют снотворные заклинания и зелья – он не будет страдать, зато выполнит своё обещание: передать власть по наследству. Согласись – это способ избавить страну от постоянных нападений тёмного – если не навсегда, то очень надолго. Хватит и праправнукам праправнуков.
– Не лишено смысла, – советник по финансам поднялся с кресла, – вопрос – готов ли ты?
Так просто, не поверил сам себе главнокомандующий, поднимаясь навстречу.
– Да.
– Ты уверен?
– Да.
Третий советник упёрся ладонями в стол, чуть качнулся к воеводе, немного помедлил и протянул руку.
– Что ж. Тогда давай руку – пойдём доложим владыке о нашем решении.
Ростом господин Хант был ниже воеводы – Алеран один из немногих внуков, кто почти унаследовал рост и ширину плеч деда. Главнокомандующий взглянул в глаза существа, протягивающего ему руку – и ему не пришлось задирать для этого голову...
...Оружие. Не знающее ни жалости, ни сомнений. Разящее. Беспощадное. Неотвратимое. Способное снести столицу одним движением руки. И никому не подчиняющееся.
– Тебе не стать владыкой меча – но ты должен научиться сражаться им. Давай руку, пойдём... Аледер научит тебя.
«И что я с этого буду иметь? Чего не смог бы получить от императора?»
Воевода отшатнулся.
Дать руку?!!
Я уже сказал да... два раза сказал да...
Кем надо быть, чтобы не сойти с ума, сражаясь таким клинком?
– Нет... НЕТ!
«И что я с этого буду иметь? Чего не смог бы получить от императора?»
...Алеран открыл глаза – господин Хант стоял над ним, по-прежнему протягивая руку... Воевода застонал, отвернулся от раскрытой ладони и попытался приподняться на локте, стараясь не глядеть на существо над собой. Не говорить да и не давать руку... Алеран сосредоточился и рывком поднялся на ноги – теперь он готов, теперь существо не застанет его врасплох. Главное – не смотреть в глаза советнику. И во всём надо искать положительные стороны: у главнокомандующего хотя бы сухая одежда.
– Нет, – слова давались с трудом, мерцающая эльфийская куртка советника сбивала с мысли, взгляд норовил уйти то в пол, то в руку меча. – Я ошибся. Мне нужно поговорить с императрицей.
Он никогда не задумывался, как живёт бабка – зачем ей приюты, ночлежки, лечебницы, заказы не самым умелым строителям на совершенно ненужные работы. Казалось: блажь от безделья, которой дед всячески потворствовал, чтобы не мешалась и не смотрела на молодых адъютантов. Теперь он понял.
– Скажи, – воевода сел на пол перед креслом императрицы, как в детстве, – чем я могу помочь тебе?
"Чем я могу помочь себе – после того, как сказал да?"
Он сказал да – но у него ещё есть шанс вырваться из лап этой твари. У всех есть. Никогда не поздно. Даже у деда – иначе бабка давно бы сдалась....
* * * * * * *
Они, как и всегда теперь, заглянули вдвоём. Мих принёс очередную бутыль неимоверно крепкой настойки, Роксана – пирожки собственной выпечки, они у неё получались всё лучше и лучше. Деидара молча накрыла на стол и ушла, не пытаясь вилять бёдрами. Что строить Миху глазки бессмысленно, она поняла уже давно. Они выпили, и Хельм вдруг подумал, что заходят они всё чаще. Боятся однажды не застать.
– Нет, – возразил Мих, – ты не прав. Нам просто давно не с кем выпить, а последнее время что-то хочется.
Хельм два последних дня чувствовал себя муторно, но жаловаться было стыдно – до сих пор крепче многих своих сверстников. Но старость тяготила, а мысли упорно склонялись в одну сторону. Он попытался удержать зевок, скулы свело.
– Плохо спишь? – спросила Роксана. – Бессонница?
Что выдал бы Мих, будь это пару дюжин лет назад? Лучшее средство от бессонницы, как известно... Мих хмыкнул и сосредоточился на пирожке.
– Нет, – ответил Хельм. – Я сознательно. Говорят, смерть очень красивая женщина, не хотелось бы проспать встречу с ней. Лучше уйти в здравом уме, осознавая, что покидаешь этот мир. Кто ж знал, что мне не суждено погибнуть в бою или от агентов тёмного. Зато за всю свою жизнь я видел лишь одно тёмное правление и дожил до правнуков – тебе повезло с Дереком...
– Нам всем с ним повезло, – согласился Мих, разливая настойку. – Давай тяпнем ещё. Хороша, правда?
Вечер был тёплый и ясный, и они вышли в сад. Мих приволок два обогревательных шара и шерстяной плащ – чтобы он не замёрз с наступлением ночи, а Роксана – свечи, они все предпочитали настоящий огонь магическому.
Они сидели в саду за столом, пили и разговаривали. Затем Мих ударился в воспоминания и начал демонстрировать различные типы клинков – трёх– и четырёхгранные, прямые, извилистые, с серейтором и без, с приличными и неприличными картинками на лезвиях, обычного и кастетного хвата, такие, которые и клинками-то назвать язык не всегда поворачивался. С появлением звёзд застрекотали кузнечики, цветы окутали их нежным благоуханием, а ветерок принёс лёгкую свежесть. Мих смотался еще за двумя графинами настойки и закуской, и после очередного глотка в его руке возник предмет, который меч назвал кухонным ножом, и вслед за ним под хихиканье Роксаны выложил на стол целую коллекцию странных железяк разных миров – все они с некоторыми оговорками могли быть названы кухонными ножами.
– Я подумал, – почти смущённо оправдывался меч, – что раз ей так нравится называть меня кухонным ножиком – пусть будут ещё и ножики, жалко, что ли? Не, я понимаю – тебе б так лучше отмычки, ну тут я не спец, ты уж извини...
Время текло незаметно, он смеялся вместе с ними, пил, рассматривал ножи, в который раз удивляясь, что все они вполне материальны и осязаемы, и забыл про усталость и бессонницу.
Небо посветлело неожиданно, солнечные лучи тронули листья, заискрились на росе, Мих поднял голову и вздохнул:
– Рассвет.
– Рассвет, – подтвердил Хельм, глядя в ясное и чистое небо, – смотри-ка, незаметно всю ночь просидели.
Они выпили ещё, помолчали, потом Роксана накрыла его руку своей, улыбнулась и сказала:
– Пора. Пойдём, я провожу тебя.
Рука у неё была тёплая и мягкая. Он взглянул ей в глаза и улыбнулся в ответ. Легенды не врали – более красивой женщины он за свою жизнь не встречал. А проспать они бы ему и не дали. Он встал, ощущая неожиданный прилив сил, шагнул вслед за ней и услышал позади голос Миха:
– Погодите, я, пожалуй, тоже прогуляюсь с вами. Хельм, не оборачивайся. Не стоит.
Он всё-таки оглянулся, но увидел за собой лишь знакомую эльфийскую рубаху – меч надёжно перекрыл ему обзор.
– Не стоит, – повторил Мих, – всё уже в прошлом. Пошли. Старайся не смотреть по сторонам.
Тропа оказалась пыльной и серой. Отвести взгляд от бёдер красавицы было сложно, но вскоре любопытство победило – он посмотрел на обочину...
...Спрыгнул с тропы и рванулся вперёд – нельзя дать Роксане глядеть на такую мерзость. Ноги увязли в вонючей жиже, гнилые зубы впились в сапог, он стряхнул тварь в болото, едва не потерял равновесие, но всё-таки умудрился выскочить на тропу впереди красавицы, закрыв её собой и врезав ногой в чьё-то оскаленное рыло.
– Ты что? – встревожилась Роксана. – Испугался что ли?
– Я... – порыв, похоже, был идиотский, она ничуть не была смущена или шокирована происходящим на обочинах, – я... просто подумал, что не надо тебе на это смотреть... ну и... ты же женщина...
Сзади послышался смех меча, Роксана же подняла голову и заглянула Хельму в глаза:
– Ты меня закрывал, что ли?
Мих перестал смеяться, подошёл ближе и с интересом посмотрел на него. Как будто впервые увидел.
– Ну да... – действительно глупо – она наверняка прекрасно знала эти места. – Но... я же мужчина и...
Ещё глупее – теперь получается, что он упрекает Миха. Но тот только одобрительно покачал головой.
Они стояли посреди тропы, и красавица внимательно его разглядывала, не обращая никакого внимания на творящееся вокруг. Меч почесал подбородок и тронул Роксану за плечо.
– Ну, что ты не боишься, я вижу, – задумчиво произнёс он, обращаясь отнюдь не к ней, – но... тебя не тошнит?
– Нет, – его не тошнило, он не был брезглив. Хотелось только быстрее увести отсюда Роксану.
– А меня блевать тянет, – сознался Мих, сглатывая. – Каждый раз. Я потому очень редко с ней хожу. Не нравятся мне эти места.
Он действительно был немного зеленоват.
– Угу, – подтвердила Роксана, – он здесь однажды и завтрак и обед оставил...
– Ну да, – огрызнулся меч, – всего один раз, так ведь и ты тогда тоже, насколько я помню, всё обратно вернула, и два дня жрать вообще не могла.
– Зато я до дома дотянула, – парировала Роксана, – а ты прямо на обратном пути...
– Я просто рассчитал, что во дворе чище будет, – разъяснил меч своё поведение, – и терпеть не стал. Зато потом тебе воду носил. И есть я, кстати, уже к вечеру смог.
Хельм переводил взгляд с меча на красавицу – они привычно переругивались, не обращая никакого внимания на тянущиеся к ним с обочин гниющие лапы с обнажившимися костями. Один только раз Роксана небрежно отмахнулась от конечностей, словно от комаров. Он ещё раз обвёл взглядом окрестности – троп было много, но пройти по каждой и не сорваться в зловонное болото и объятия нижних было весьма непросто. Тропы петляли, горбились, извивались, скрывались под пылью и гнилью... и с первого взгляда неясно было, куда они ведут – вниз ли, вверх ли...
– Подожди... – сообразил он вдруг, – так те два круга, эмблема "Тропинки"... я всегда считал, что это символ морской торговли... а это...
– В том числе и морской, – усмехнулся Мих, – не мог же я назвать свой торговый дом "Роксана"... символ же может иметь много значений, так ведь?
Меч замолчал, и парочка снова принялась откровенно изучать Хельма – словно никогда раньше не видела.
– А ты до них дотронуться сможешь? – внезапно очень серьёзно спросила Роксана. – Ну, например, вон тому, зелёному, руку сломать сможешь?
Ломать руку зелёному не хотелось совершенно – хотелось стащить его с грязно-синего упыря и забросить пинком куда подальше. А ещё лучше – раздавить обоих сапогом, как тараканов. Но две совокупляющиеся и поедающие друг друга твари были слишком велики для этого. Впрочем, Роксане, наверно, виднее, что с ними делать. Хельм прикинул, сколько идти до зелёного и вздохнул. Руки-то он отмоет, но как потом отстирывать штаны и рубаху?
– Если женщина просит... – любезно улыбнулся он, намереваясь спрыгнуть с тропы, – ... для тебя – хоть все восемь конечностей ему переломаю. Подскажи только, где одежду новую взять...
– Подожди, я пошутила, – Роксана придержала его за рукав и снова переглянулась с Михом. Хельм не понимал, к чему они клонят.
– Чудненько, – тут же обрадованно заявил меч, – раз тебя даже не тошнит, то пошёл я тогда обратно... не нужен я здесь. Не смотри так, сейчас она с тобой поговорит и всё разъяснит. Я, если честно, очень прошу тебя не отказываться, ладно? Бывай. Думаю, увидимся ещё.
Он развернулся и едва не бегом направился назад. Похоже, его действительно мутило.
Роксана проводила взглядом удаляющуюся фигуру, повернулась и пропела:
– Пошли, сейчас до места дойдём, там и поговорим...
* * * * * * *
Сегодня Гозрений как никогда понимал бабку Лидии – трясущуюся над единственной унаследовавшей способности внучкой. Никто из детей, внуков, правнуков и пра-правнуков Ренины магическими способностями не обладал. И шансов, что эти способности проявятся в дальнейших поколениях, было не больше, чем шансов на рождение мага среди обычных людей.
Он делал для них всё, что мог – даже остался жить под небом, чтобы быть вместе с дочерью и её детьми. Теперь он смотрел на Талину и понимал: какие бы заклинания он ни применял – возраст рано или поздно возьмёт своё. Нет – дочь не станет безобразной старухой, как не стала ей Талина, но и на три и даже четыре дюжины выглядеть будет не всегда. И настанет момент, когда он придёт к Ренине за тем же, за чем пришёл сейчас к её матери. Нет – он не останется для дочери молодым юнцом, он поступит, как Аледер – сравняется с ней в возрасте, будет стареть вместе с ней, и позволит себе вернуться в прежний облик лишь тогда, когда... Гозрений отогнал прочь тоскливые мысли – такова судьба магов, и Талина знала об этом, когда прощалась с ним в Путаре.
– Слушаю тебя, – он сел так, чтобы глядеть императрице в глаза, – не бойся, за наших внуков и правнуков ты можешь быть спокойна – я не оставлю никого из них.
– Знаю, – улыбнулась Талина, – и не за них тебя прошу. За Дерека.
Гозрений вопросительно вскинул брови.
– Ты знаешь, чем заканчивают владыки, – Талина утверждала, не спрашивала, – я сделала всё, что в моих силах. Если вдруг – если вдруг у тебя появится возможность – говорят, ты уже превзошёл Джайлема... не отрицай – не потому, что ты лучше владеешь всеми методами и приёмами, а потому, что ты – темпорал, – так вот, если вдруг... найдёшь способ... прошу тебя, избавь Дерека от этой твари. Если будет возможность избавиться от них обоих – и тёмного, и светлого, используй её. Не зря ведь в мире истребили почти всех темпоралов – это не может быть происками одного лишь Ковена. Обещаешь мне?
– Да, – склонил голову Гозрений, – если Дерек будет править достаточно долго, если я найду способ – я не забуду твою просьбу. Обещаю.
* * * * * * *
Отблески зарева полыхали на стенах, отражались от высоких сводов, касались лиц провожающих.
Владыка стоял на краю седьмой северной шахты – той, куда самому ему уйти не суждено. Меч не позволял глумиться над своим носителем, и тела всех светлых владык сгорали с последним ударом сердца – такой амулет есть и у него.
Колесо повернулось в последний раз – и цепи рухнули вниз. В огонь. Вслед за Талиной.
Меча не было – такова была воля Талины. Этот миг Дерек пройдёт без него.
На его груди всхлипывала Ренина – Дерек нежно погладил её по рыжим волосам. Единственная дочь. Их с Талиной единственная дочь. Сыновья, дети сыновей, дети детей сыновей – все они сегодня собрались здесь. Даже Алеран с женой и детьми – бледный, несмотря на играющее на щеках зарево.
Дерек смотрел вниз, в огонь, так напоминающий огненные кратеры покинутого и почти забытого мира. Прощай, любимая.
Он обнял Ренину за плечи, поднял взгляд и – встретился глазами с рыжим магом. Толпа медленно расходилась, а они всё смотрели друг на друга. Оба знали: им ещё предстоит встреча – здесь, на краю этой шахты. Если владыка не уйдёт из мира раньше своей единственной дочери. И – единственной дочери рыжего мага. Дерек прижал к себе Ренину – по его вине у неё нет магических способностей, по его вине ей суждено уйти вслед за матерью... Сколько ему ещё править? Сколько раз стоять ещё на краю этой шахты? А безумие, участь всех владык, всё не приходило.
Они отступили от края шахты одновременно – и одновременно отвели взгляды.
Дерек отвернулся, поддерживая Ренину, и направился вслед за сыновьями, чувствуя спиной как уходит от шахты рыжий маг.
Конец третьей части
Часть четвёртая. Выбор женщины
Глава 43. «Подарок на свадьбу»
– Где Хант?
Адъютант вытянулся и побледнел. Владыка мог не спрашивать дальше – всё и так понятно, но адъютант набрал в грудь воздуха и доложил:
– У себя в кабинете. Заперся с полудюжиной ящиков таргенайского, арденийского и тремя ящиками "Миэлиариалитииэль". Никого не принимает. Сообщение передано – через закрытую дверь.
У себя в кабинете – уже хорошо. Не придётся идти вытаскивать советника из заведения госпожи Хошесии, где он обычно изволил переживать очередной разрыв с Роксаной.
Владыка отпустил адъютанта и направился в кабинет казначея. Против ожидания, стучать или выламывать дверь не пришлось, распахнулась легко – повелителя ждали.
В голову ударил терпкий запах. Дерек, стараясь не наступать в лужи и на осколки глиняных и стеклянных бутылей, подошёл к окну с невыбитыми ещё стёклами и рывком распахнул створки рам. Дышать стало легче. Развернулся к советнику.
Ильм – в сапогах и залитых вином штанах и рубахе – лежал на диване и сосредоточенно целился бутылкой в стену, не обращая внимания на владыку. Кресла и стулья валялись у камина – пока целые. Дереку стало жаль не столько арденийского и таренгайского по восемь дюжин золотых за кувшин, сколько драгоценного "Миэлиариалитииэль": ведь не столько выпил – сколько расколотил. Ну захотелось тебе бутылки побить – неужели нельзя было выбрать для этого менее изысканные и редкие вина? Нет, надо самые лучшие экземпляры выбрать, можно подумать на полу они меньше грязи и осколков оставят.
Бутыль врезалась в стену. Владыка закрыл дверь и приготовился читать очередное нравоучение. Смысла в этом он не видел, но каждый раз считал своим долгом. В глубине души Дерек подозревал, что на самом деле он так самоутверждается перед не совсем понятной для него сущностью. Сущность воспринимала это спокойно, и что меч думает по поводу занудного морализаторства своего повелителя, Дерек не знал. Ильм протянул руку к ящику, не глядя вытащил ещё одну бутыль и метнул. Осколки жалобно тренькнули на полу, стена мужественно выдержала очередной натиск.
На взгляд Дерека меч был совершенно трезв. Лучше бы напился, не так жаль вина было бы.
– Ага, – примерился Дерек к вступительному слову, – опять?
– Ну, – отозвался казначей, поднимая с пола непочатый кувшин "Миэлиариалитииэль". – Чего тебе? Можно подумать, я ремонт за счёт казны проводить собираюсь. Тяпнуть хочешь?
Дерек взял протянутый кувшин, сорвал печать и сделал пару глотков. Легендарное вино – лучше из горлышка выхлестать, чем смотреть, как оно по полу растекается.
– Не стыдно? – неудобно было самому Дереку, но не оставлять же без внимания подобные выходки. – Менее редкие вина взять не мог? Не всё равно, что о стенку колотить?
– Да? – задумался меч, демонстративно прикидывая, куда запустить таргенайское. – Ты б ещё мне все их выпить предложил... Кто-то пьёт, кто-то в стенку швыряет... не вижу особой разницы.
Графин разлетелся на искрящиеся хрустальные осколки, вино брызнуло темно-красным веером.
– Противно смотреть, – начал Дерек, вспомнив давний приступ ревности у Ильма, когда тот сначала вышвырнул красавицу из дворца, а потом вышиб все окна и двери как у себя в кабинете, так и на всём этаже, – ты совсем не умеешь держать себя в руках. Неужели из-за каждой её выходки устраивать такие погромы? Занялся бы чем-нибудь созидательным...
Ильм подумал и протянул Дереку ещё кувшин "Милки", себе же выбрал графин арденийского.
– Интересно, чем таким созидательным может заняться оружие? – лениво протянул он. – Бюджет я просчитал, с гномами в очередной раз поторговался, договора составил, сегодня проверишь и подпишешь, что тебе ещё? Хочешь бросить?
Дерек посмотрел на хрустальный графин, подавил желание вырвать его и разбить о голову Ханта, и отрезал:
– Не хочу.
Графин впечатался в стенку, оставив торчать в ней три осколка.
– Ну и зря, – сообщил меч, разглядывая результат. – Крайне увлекательное занятие.
– И чем же? – стандартная порция нравоучений благополучно растворилась в двух кувшинах эльфийского вина.
– Видишь ли, – советник повертел в руках очередной графин, – я никак не могу рассчитать, куда полетят осколки при броске. Не говоря уже о вине. Только очень приблизительно. Сколько не кидаю – они всё равно оказываются не совсем там. Как думаешь, почему?
– А если бросить пустую бутыль? – заинтересовался Дерек.
– Примерно то же самое. Несколько большая точность разлёта, но не идеальная, – Ильм отложил графин и швырнул в стену бутыль. Осколки легли почти у ног владыки.
– При этом, – хмыкнул казначей, – если в полёте расколоть кувшин или бутыль кинжалом – всё летит куда нужно. Почему интересно – предметов-то в два раза больше? Две бутылки пытался столкнуть – никакого толку. Это у меня подсознание так играет – что без кинжала я себе не доверяю?
– Не знаю, – сдался Дерек, невольно начиная размышлять, можно ли бичом скорректировать направление разлёта вина и осколков, и насколько надо при этом закрутить бутыли, – ты долго ещё собираешься тут забавляться? Совещание вроде как...
– Без меня, – отрезал меч, запуская вдогонку кувшину кинжал. – Сейчас заденет тебя за плечо.
Дерека действительно царапнуло осколком и окатило вином.
– Вот видишь, – подтвердил советник, – как с кинжалом – так всё прекрасно. Наверно, я не спец по бутылкам. Но я ещё потренируюсь. Крикни горничной, пусть ещё пару ящиков приволочёт. Таргенайского и арденийского.
– Послушай, – неожиданно для себя спросил владыка, – а это тяжело?
– Что? – советник на мгновение отвлёкся от очередной бутылки. – Графины в стенку швырять?
– Нет, – Ильм оставил ему пути для отступления, но останавливаться Дерек не стал, – постоянно просчитывать каждую вспышку гнева и каждый удар? Выходить из себя ровно настолько, насколько это безопасно для окружающих?
– Дело привычки, – хмыкнул меч, разглядывая, узор осколков на полу, – не очень. Заставить эту дрянь без кинжала разлетаться так, как надо, гораздо сложнее.
Дерек закрыл за собой дверь и отправился переодеваться, оставляя на полу винные следы.
* * * * * * *
Против ожидания, эльфы оказались покладисты, гномы – настроены дружелюбно, так что прекрасно удалось согласовать все торговые контракты без господина Ханта, а разговор со вторым старейшиной третьей южной шахты Нередимадом не обещал сложностей.
Дерек с любопытством рассматривал черноглазого и черноволосого старейшину, не имевшего с владыкой ничего общего, кроме, может быть, прямой линии носа, и пытался определить, через какого сына этот подгорный житель приходится ему потомком. На пятом поколении Дерек сбился со счёта и перестал запоминать пра-пра-...внуков и внучек. Их было слишком много, и не все желали сохранять императорское Але– в своих именах. Но родичей при встречах Дерек узнавал безошибочно – как всегда узнавал всех незаконных детей отца и братьев. Alengtrelled touni. Императорская кровь.
– Аленередимад, – спокойно выдержал его взгляд старейшина, – седьмое поколение через Алетара, и девятое – через прекрасную Алеренину. Именно поэтому для разговора с вами выбрали меня.
Дерек кивнул, давая понять, что слушает.
– Когда, владыка, – посерьёзнел старейшина, – вы последний раз встречали целителя Гозрения?
Давным-давно Дерек называл такие сообщения «подарками на свадьбу» – тогда, когда жил с Талиной. Теперь называть их так не поворачивался язык.
Надо отдать должное Ильму – тот никогда не ошибался в важности вопроса, и потому на заседание совета прибыл немедленно – без малейших следов вина на одежде .
– Не верю! – в сердцах швырнул на стол копию доклада спешно вызванный из Путаря Бучинар. – Ни одному выводу не верю! Вишенка совсем недавно ездила с ним на ликвидацию эпидемии холеры в Таррертанге – что б они там без него делали!
"Недавно" в понятии мага – дюжина с лишним лет. Вишенка уже больше пяти дюжин лет работала в южных землях – занималась предотвращением эпидемий. Гозрений систематически помогал ей – когда те всё же начинались.
– Гозрений – целитель, возможно, он всего лишь пытается создать новый способ лечения, – продолжал возмущаться господин Бартрад. – Это мой ученик, я за него ручаюсь!
Дерек не выдержал – бросил взгляд на Ильма. Тот смотрел на Бучинара – сочувственно и грустно.
– Он целитель! – едва не стукнул кулаком по столу Квадрат. – Он просто не может нанести вред!
– Полностью согласен, – вздохнул господин Хант. – Если не убеждён совершенно искренне, что творит благо...
Потом меч потянул доклад к себе, долго изучал, иногда отстукивая по крышке стола самые сомнительные его строки, и обратился к старейшине с вопросами:
– Мы только два года назад были у вас на ликвидации аномалии во втором южном секторе, и ничего хоть сколько-нибудь необычного не обнаружили. Почему вы решили, что что-то не в порядке?
Старейшина переглянулся с товарищами и пояснил:
– За три дюжины лет в зоне третьей и четвёртой шахт не было ни одного прорыва. Именно это и смущает. К тому же... там начались временные аномалии – некоторые проходчики отсутствовали по пять-семь дюжиниц, после чего утверждали, что только вернулись со смены. Там всё расписано.
Ильм вновь перебрал стопку документов.
– Так сам Гозрений и утверждает, что занимается теорией времени и просит держаться от этих секторов как можно дальше. Район пустынный, на подходах сплошные обвалы, зато плотное схождение магических линий – не самое плохое место для экспериментов. Над ним, правда, Долина Грёз, ну так он очень глубоко и как раз под единственными горами среди долины, так что если аномалии и возникнут – говорящих поблизости оказаться не должно. Он достаточно позаботился о безопасности. Что вас смущает?
– Цель, – побледнел старейшина, – нам непонятна цель. Она, безусловно, благая, но... в мире почему-то почти нет темпоралов...
Старейшина говорил ещё долго, но смысл свёлся к одному – изучению вопроса владыкой на месте.
Особого снаряжения Дереку не понадобилось – в подгорном мире они с Ильмом бывали часто. Карта рек, родников и колодцев, которую Дерек по привычке выучил наизусть, часы, да запас плесени и еды – в основном сушёных водорослей. Проводников им дали троих – из бывших поставщиков продовольствия в резиденцию известного целителя. К ним присоединились два мага – подгорный и из живущих под небом, – на случай если лаборатория оборудована чарами невидимости или отвода глаз.
Продовольствие Гозрению и его подручным, хотя у тех были и свои источники питания, доставляли к одной из пещер южного сектора, откуда маг забирал её наведённым телепортом – доступ к его лабораториям надёжно перекрывали пропасти и водопады, подъёмные мосты через которые хоть и существовали, но практически не использовались. Точно так же осуществлялась и связь с магом – раз в несколько дюжиниц он проверял, не оставлены ли для него сообщения, но на все просьбы старейшин о встрече отвечал отказом, мотивируя это опасностью пребывания в зоне временных искажений для неподготовленных говорящих и невозможностью для него самого оставить лабораторию без присмотра.
