Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 86 страниц)
Ильм взглянул на главнокомандующего с признательностью и склонил голову. Всё решено, понял Дерек. Вопрос только, на что надеется советник по финансам. Или... для него это единственный способ защитить свою честь? Дерек никогда не предполагал, что такие проблемы могут волновать господина Ханта.
– Я пройду в свой кабинет, – всё так же отрешённо произнёс Ильм. – Продумаю условия поединка. Надеюсь, первый и второй советники не откажут мне в помощи при их согласовании.
Хельм и Любозар согласно кивнули. Советник по финансам поклонился и вышел из кабинета.
– Зря ты так с парнем, – пробасил Борода, когда дверь за Ильмом закрылась. – Надо было намекнуть ему, что следующая ревизия через два дня – и всё было бы в порядке.
– А через дюжиницу он забрал бы всю казну... – возразил Дерек.
– Нет, – не согласился Борода. – Парню нужен размах, не власть и не деньги. Лучшего казначея тебе не найти.
Как советник по финансам успел влезть в доверие Хельму, Дерек ещё мог предположить, но чтоб за него заступался главнокомандующий... Владыка отослал четвёртого и пятого советников, и посмотрел в потемневшие глаза господина Дагора.
– Ты хочешь, чтобы я подал в отставку сейчас? – поинтересовался Хельм. – Или всё-таки выясним, виновен ли господин Хант?
– Ты полагаешь, он может быть невиновен? – уточнил Дерек. – Откуда такие выводы?
– Я достаточно долго с ним работаю, – пожал плечами тайный советник. – Пусть Ильм – не самый честный человек и торговец, но у него в жизни есть одна-единственная искренняя, нежная, светлая и страстная любовь – к прибыли. Сомневаюсь, что он способен даже на миг изменить ей, а уж о том, чтобы променять её на женщину, и речи быть не может. А что может принести большую прибыль, чем пост советника по финансам? Ты уверен, что его не подставляют?
Хельм не озвучил свою мысль, как не озвучил её Борода. Дерек не удивился: глупо было ожидать, что они об этом не подумают. Но господин Хант прибрал к рукам слишком много власти. Как слишком много получил её и господин Дагор. Жаль будет только, если вслед за ними уйдёт и главнокомандующий.
– Я подам в отставку, владыка, – Хельм поднялся с кресла и распрямился, – но не раньше, чем поединок подтвердит виновность Ильметаса Ханта.
Дерек молчал, разглядывая, как меняют цвет глаза тайного.
– Иначе, – добавил Хельм спокойно, – тебе придётся драться ещё и со мной. Позволь, владыка, я зайду к Ильму – посмотрю на его условия. Не будешь ли ты возражать, если я приведу его сюда? Или вам удобнее вести переговоры через парламентёра?
– Не буду, – пожал плечами Дерек.
Они согласовывали условия до вечера. Ильм торговался отчаянно, требуя принятия составленного им списка. Поскольку победить владыку нельзя, утверждал он, то для победы в поединке ему достаточно хотя бы раз задеть Дерека. Хельм потребовал конкретизировать понятие "задеть". "Ранить до крови", – предложил Дерек. Теперь уже казначей потребовал уточнить понятие "ранить". Решили, что любая кровоточащая царапина или укол считаются ранением.
Против одного ранения Дерек возражал – пусть казначей заденет его хотя бы трижды. Борода покачал головой, Ильм побледнел, но Дерек упёрся – один раз может быть случайностью. Для владыки не бывает случайностей, возразил тайный. Случайности бывают всегда, парировал Дерек.
Сошлись на том, что господин Хант будет считаться невиновным, если ранит владыку до крови два раза. Стали выяснять, в каком случае господин Хант будет считаться виновным. Решили: либо в случае его гибели , либо в случае полного и безоговорочного признания себя виновным, либо при получении им двух дюжин ранений до крови – Дерек не собирался ни убивать казначея, ни вышибать у него признание на глазах у собравшихся зрителей. Ильм потребовал внести пункт, что в случае его гибели всё имущество "Тропинки" переходит госпоже Роксане, потому как иначе... сами понимаете, шансов у него и так нет...
Советники господина Ханта поддержали, упирая на то, что отсутствие данного пункта сильно дискредитирует владыку. Нет, обозлился Дерек, это уж слишком – если я решу его убить, мне всё равно, к кому отойдёт имущество, но только не Роксане. Если завещание будет составлено на Роксану, весь торговый дом точно конфискует казна. Хорошо, попытался усмехнуться господин Хант, но вышло у него криво и тоскливо, тогда господину Бучинару Бартраду, за вычетом недостачи. Дерек шутку оценил и согласился: казначей откровенно покупал себе жизнь, и владыка не возражал. Договорились также, что в случае признания Ильмом себя виновным или получении им двух дюжин ранений, вопрос о "Тропинке" будет решаться отдельно.
Перешли к доспехам: предложение Ильма, чтобы Дерек вышел без кольчуги, доспехов и щита, в то время как он, господин Хант, сможет выбрать себе любые щит, меч и доспехи, Дерек отклонил.
– Мне, – разъяснил он, – очень бы не хотелось тебя оглушать и прямо на поле сдирать кольчугу, чтобы располосовать спину двадцатью четырьмя ударами.
Договорились, что Дерек выйдет без щита и шлема в лёгкой кольчуге, не закрывающей рук. В результате, с молчаливого одобрения первого и второго советников, владыка принял почти все условия господина Ханта, включая амулеты, разгонные зелья и заклинания. В любом случае шансов у Ильметаса Ханта не было.
– Хорошо, – поднялся с места Ильм по завершении переговоров, – позвольте мне пойти подготовить дела к сдаче. Владыка, разреши выплатить жалование моим агентам и телохранителям из средств "Тропинки".
Он протянул Дереку лист с расчётами. Дерек прикинул сумму и подписал.
Третий советник дела закончил и направляется к выходу, сообщил секретарь. Хельм вышел из кабинета навстречу господину Ханту.
– Ильметас!
Почти бывший советник по финансам остановился и вопросительно взглянул на Хельма.
– Зайди.
Казначей привычно завернул в кабинет тайного советника и расположился в кресле.
– Послушай, – слова давались с трудом, – на что ты рассчитываешь?
Ильм отрешённо смотрел мимо его плеча.
– Я невиновен, – он замолчал и безучастно продолжил. – На что я могу рассчитывать? На... на то, что владыка – не один, а я невиновен? Смешно – светлые владыки не проигрывают поединков. А... их вторая составляющая – и подавно.
Пока ещё третий советник поморщился и устало потёр виски. Хельм молчал, ожидая, что скажет казначей дальше.
– Я знаю, что магам дана или будет дана команда строго следить за дозировкой – мне не дадут умереть. Да я и не хочу. Владыка проявит милосердие – нанесёт две дюжины кровоточащих царапин, дальше я всё подпишу, во всём раскаюсь, что ж я – псих, к палачу или на магический допрос отправляться? Потом у меня отберут имущество и вышлют в южные земли: сменю имя, куплю двух жён – достойное завершение карьеры, не правда ли? Я мог бы договориться миром – отделаться половиной денег и запретом торговать в пяти крупнейших городах, только ... понимаешь...
Ильм задумался.
– Для меня всё равно всё кончено, но... поединок... даже проигранный, единственный шанс доказать... что я невиновен. Иначе я бы на него не пошёл... У владыки нельзя выиграть – но только так можно убедить... хоть одну... одного... что я невиновен.
– Ей всё равно, – пожал плечами Хельм, – она вернулась не ради тебя. Ради твоих денег и денег казны – может быть. Ты же сейчас пытаешься мне доказать, что трёхэтажный особняк с эльфийской обстановкой куплен не на ворованные деньги, и вообще не на твои.
– Ты меня с ней видел? – вопросом на вопрос ответил Ильм.
– Разумеется. Есть хоть кто-то, кто тебя с ней не видел?
С момента возвращения Роксаны увивающийся вокруг неё советник по финансам успел сделаться посмешищем всего города. Чего стоило только совместное посещение этой парой эльфийской оперы, на котором он не сводил с красавицы безумного взгляда и разбил нос главе гильдии ткачей, позволившему себе ей улыбнуться. Но бешеное возмущение владельца театра вызвала отнюдь не драка. Он нашёл, будто на актёров никто не смотрел. На них действительно никто не смотрел, но все считали, что гневался владелец зря, поскольку эльфы, также узревшие госпожу Роксану в зале, не смогли спеть ничего, кроме проникновенных любовных арий, сорвав тем самым спектакль. Об этом стало известно со слов госпожи Амелии да ещё нескольких ревнивых жён – мужчины оперу не особо слушали и ответить, сорвана ли постановка, не могли...
– А у неё в этом особняке? – в упор уставился на него Ильм.
– Ты хочешь сказать...
– Я ничего не хочу сказать, – резко прервал его господин Хант, чуть вынырнув из накрывшей его безучастности. – В хранилище имели доступ ты, я и владыка. Если деньги взял не я – то кто? Ты сегодня ещё тайный советник только потому, что завтра поединок. Тебя тоже не убьют – будешь себе тихо заниматься делами Ульрики где-нибудь в Тальне или Дерске: ты не честолюбив, тебе это не страшно. Очень удобный способ избавиться от тех, кто получил слишком много власти, не так ли?
Глупо было надеяться, что третьему советнику не придут в голову подобные мысли.
– Ты забыл, что владыка не один, – напомнил Хельм.
– Ну да, – вновь безразлично согласился господин Хант, – ты полагаешь, ему не всё равно? Или, что он тоже мог войти в хранилище? Я думал над этим – а зачем? Зачем ему деньги? Только затем, чтобы избавиться от нас? Смешно. Могли бы просто намекнуть... я бы немного поупирался и согласился, а ты бы и спорить не стал... Ладно, пошёл я – у меня будет тяжёлая ночь: надо ещё оружие и доспехи подобрать, был бы в этом смысл...
У меня будет не менее тяжёлая ночь, думал Хельм – следить за каждым твоим шагом и вместе с Любозаром координировать действия агентов.
Они дрались в полдень следующего дня. Почти отставной советник по финансам и его владыка.
Ровная утоптанная тренировочная площадка шагов двести в длину и в ширину, и толпа вокруг неё – все хотели посмотреть на владыку в поединке.
Ильм был бледен – похоже, не спал ночь. Он надел ту самую безумно дорогую эльфийскую кольчугу, глухой шлем и взял щит. Не самый большой, совершенно без украшений, но с золочёной эмблемой "Тропинки" в центре – два сцепленных круга, пересечённые волнистой линией. Такая эмблема ставилась только на лучшие доспехи и оружие в столице, на остальные хватало небольшого клейма с тем же рисунком. Владыка оценил стоимость доспехов, и понял, что для покрытия недостачи щит и кольчугу желательно бы пощадить. Меча Ильм ещё не доставал, но он тоже наверняка лучший – что-что, а в предметах своей торговли советник разбирался. И с точки зрения воина и с точки зрения торговца.
Казначей нервничал. Он сильно отяжелел за это время, – не столько растолстел, сколько заматерел.
Протрубили подготовку к поединку. Господин Хант подошёл к собравшимся у края поля магам, один за другим выпил три протянутых ему кубка – зелья. Вернулся в центр и слегка поклонился Дереку. Зелья начали действовать – взгляд Ильма за забралом приобрёл ясность и безучастность одновременно.
Протрубили ещё раз. Они одновременно вытащили мечи – и во взгляде казначея не мелькнуло ни страха, ни отчаяния. Зелья делали своё дело.
Дерек не торопился, прикидывая, как начать схватку. Он не убьёт кровного брата Талины – он об этом и не думал. Но, пожалуй, пару шрамов ему надо будет оставить – на память. Если ударить наискось по шлему, то после конфискации Ильму потребуется лет пять, чтобы набрать денег на магическое лечение. Пять лет со следом от удара – вполне достаточное наказание, решил Дерек, без денег и с таким лицом он уже не покажется привлекательным своей наложнице... мысль испугала владыку – он вовсе не строил планы на эту женщину, но... одно дело, когда она где-то вдалеке, недосягаема и недоступна, и совсем другое – знать, что она отдаётся третьему советнику за его деньги и положение. Она даже не пришла на поединок. Жаль.
Дерек ринулся вперёд, Ильм отступил и вывернулся. Возможно, без зелий Дерек бы выбил меч у казначея сразу – но теперь, накачанный разгонными, Ильм сражался прекрасно, уходя от ударов владыки. Один из лучших противников, с которыми Дереку здесь доводилось сталкиваться в тренировочных поединках – и владыка не устоял. Пусть поборется ещё немного – не часто попадаются такие соперники. Хорош! Они кружили друг вокруг друга, сходились, отступали, мечи звенели – но ломать оружие казначея Дерек не спешил. Пару раз полоснул советника по руке – кровь брызнула на снег. Хватит, решил владыка, слишком долго. Как бы не пошли пересуды, что советник не так уж и виноват.
Щит Ильма выдержал три пробных удара, четвёртый расколол его наискосок. Советник отшвырнул обломки и перехватил меч двумя руками. Дерек ударил – Ильм увернулся. Небольшая атака, обманное движение, удар.... Подставленный казначеем клинок разлетелся полудюжиной осколков. Ильм остановился, молча разглядывая обломок меча у себя в руках, потом перевёл взгляд на Дерека. Вот так, усмехнулся владыка, сейчас я располосую сначала твою кольчугу, а потом спину. Лицо не стану, так и быть...
Он шагнул было вперёд, но что-то остановило его во взгляде Ильма – потрясённо-растерянном, словно советник не верил в то, что видел.
Хант отбросил обломок меча, стащил и отшвырнул в сторону шлем, и, глядя прямо в глаза Дереку, севшим голосом прохрипел:
– Невиновен....
Невиновен – осознал Дерек, чувствуя как кровь заливает глаза и шею. Один осколок рассёк владыке лоб, другой – щёку.
Толкнул меч в ножны и вытер кровь с лица.
– Господин Ильметас Хант доказал свою невиновность в поединке! – крикнул владыка в заревевшую толпу.
Ильм развернулся, пошатываясь побрёл к стоявшим у края поля телохранителям – все пришли посмотреть на своего хозяина, и все – в человеческом облике. И все – сделали шаг навстречу, подхватывая под руки.
– Телепорт домой, – схватился советник за плечо оборотня, – и лекаря... Вишенку... только Вишенку... любые деньги...
Дрожащими руками нашарил на шее амулеты и телепортировал вместе с поддерживающим его телохранителем. Остальные бросились в стороны – за целительницей.
Глава 34. В поисках меча
– Что это за балаган с поединком?
– Почему балаган? Вполне прилично... не мог же я допустить, чтобы он одним махом избавился от двух советников!
– Он теперь тебя вычислит.
– Давно пора. Давным-давно должен был всё понять – просто не хочет. И я его понимаю. Скорей бы – не представляешь, как достало! Оторвусь тогда по полной – запрусь в кузнице на трое суток, и хрен меня оттуда кто вытащит!
– Что-ооо???!!!
– Запрусь, говорю.... Прости, солнышко, сначала, конечно, запрусь с тобой на трое суток, а потом в кузнице... или всё-таки сначала в кузнице, но зато потом с тобой на полдюжиницы?
– Я подумаю. А почему бы тебе просто не поговорить с ним?
– Угу. И как ты себе это представляешь? "Здравствуй, владыка, будем знакомы?" Сначала он посмотрит на меня с глубоким сочувствием, а потом вызовет целителей на предмет проверки моего душевного здравия... или мне придётся работать целителем – заживлять синяки, которые сам же ему и наставлю... Нет уж, пусть попрыгает...
– Попрыгает? Ты хоть представляешь, чем он сейчас занят?
– Более чем: сидит в архивах, читает легенды, беседует с оружейниками, эльфами, гномами, магами, изучает летописи тёмного правления... Пусть – всё полезней, чем по денежным хранилищам таскаться.
* * * * * * *
Всё это ужё было! Дерек отшвырнул летопись. Ладно хоть, на этот раз его не выставили на посмешище, как дома, – казначей доказал невиновность, но ранения получены вроде бы случайно. Не случайно! Не бывает таких случайностей!
Две дюжины лучших оружейников, тщательно изучив собранные в поле обломки меча господина Ханта, так и не смогли сказать, был ли тот скован с каким-либо скрытым дефектом. Скорее нет, чем да, твердили они, и разве владыка никогда раньше не ломал мечи соперникам? Дерек провёл эксперимент – сломал ещё три дюжины гномьих, эльфийских и человеческих клинков, закупленных в разных оружейных мастерских, улучшив, тем самым, и без того немалое благосостояние казначея. Клинки иногда разрезались пополам – безо всякого сопротивления, иногда превосходно разлетались на осколки, но ни один из них владыку не оцарапал. Дерек сменил меч на наугад выбранный в оружейной, и сломал ещё дюжину. На пятой дюжине Дерек остановился решив, что хватит платить "Тропинке".
Начались длительные и изматывающие беседы с оружейниками, летописцами и бардами. Может, проще было побеседовать с советниками, но... что уж лгать самому себе – Дереку было стыдно смотреть им в глаза. Сами советники словно избегали владыку – господин Хант отлёживался дома, приходя в себя после действия разгонных зелий, Дагор с Радосветом большую часть времени проводили вне замка – один с агентами, другой на учениях.
Беседы ни к чему не привели. Эльфы пели и отвечали нечто маловразумительное, советуя обратиться к Роксане. Барды несли откровенную чушь про тёмный меч, который правит своим повелителем, сводя того с ума. Оружейники пожимали плечами и отводили глаза. Дерек методично обходил всех старейших кузнецов в городе, сверяясь с листом, который предоставил ему господин Дагор, и попутно проверяя список Хельма донесениями своих агентов. Расхождений в количестве и в именах не было: тайный советник не утаивал информацию – знал, что его перепроверят.
Очередной оружейник был стар, глуховат, подслеповат, и уже три дюжины лет как отошёл от дел. Однако на подгорный стук «свой» среагировал. После обязательной вступительной беседы, из которой выяснилось, что старик не возвращается под горы потому, что очень жалко бросать дом с роскошным подвалом, в котором прожил почти всю жизнь, да и некуда ему там податься, не правнукам же мешаться, Дерек перешёл к поединку.
-... Случайностей не бывает, – подытожил владыка. – Я бы хотел узнать от вас, как такое могло произойти?
Старик не задумался ни на мгновение:
– По всей видимости, владыка, ваш меч посчитал, что господин Хант невиновен. Или, если и виновен, что вам всё равно не найти никого лучше на его место. И это правда. Не знаю, как с казной, но торговлю оружием "Тропинка" наладила знатно.
Старик принадлежал к гильдии оружейников, но давно уже не работал, потому заступаться за Ильма с целью не навлечь гнев непосредственного начальства никак не мог. Дерек до сих пор удивлялся, что оружейники не возмущаются правом "Тропинки" на единоличную торговлю – скорее наоборот. Но чтобы так считал его меч?
– Меч посчитал? – уточнил Дерек. – Ну ладно, что он мощный магический артефакт, – старик вздрогнул и покачал головой, – я ещё понимаю. Но как он мог что-то посчитать, да ещё вопреки моему мнению? Вы полагаете, я не осознавал, что делал?
Старик пожевал губами, простучал пальцами по столу "вполне возможно...", потом поморгал, снова пожевал, и принялся вкратце и на полном серьёзе излагать Дереку то, что он уже выслушал от певцов раз тридцать:
– Видите ли, эээ... меч, который вы взяли, это... эээ... в некотором роде... не совсем меч... Говорят, – но я не знаю, правда ли это, – что он, как бы это выразиться.... имеет разум...
– И в какое место он этот разум имеет? – Дерек был готов поклясться, что вопрос сорвался у него с языка помимо воли и совершенно внезапно, но, возможно, сказалось слишком долгое общение со свободными на язык советниками. Мало того, он, едва ли не в пятый раз за всё время изучения музыкальной составляющей языка, умудрился без единой фальшивой ноты сопроводить слова абсолютно непристойной эльфийской мелодией. В ней уточнялось, чей конкретно разум меч имеет – свой или Дерека.
Собеседник посмотрел на владыку с нескрываемым осуждением.
– Простите, – смутился Дерек, – простите, продолжайте, пожалуйста...
– ...и, мало того, что он... наделён разумом, – с нажимом продолжил старик, – так он ещё, говорят, обладает свойствами личности, и скорее всего... эээ....личностью и является. Ходят также слухи, что он может принимать человеческий облик и разговаривать со своим владельцем... Кто говорит, что вид его ужасен – он уродлив и покрыт шрамами, кто, наоборот, утверждает, что это муж дивной красоты...
– Вот этот меч? – уточнил владыка и потянул клинок из ножен.
Старик отшатнулся. Дерек поспешно толкнул клинок обратно. Наступило молчание. Чему я удивляюсь, думал Дерек, а то мне не говорили, что у меча сложный характер. А я для себя не переводил эти слова как: артефакт не всегда предсказуем. И на тебе – личность... этого только не хватало.
– Может быть, – осторожно начал Дерек, – будет разумно взять другой меч?
Старик задумчиво разглядывал владыку. Потом медленно покачал головой.
– Вряд ли это поможет, – неспешно протянул он. – Видите ли... ммм... многие владыки ходили без меча на поясе... он сам появлялся в руке во время опасности. Дело не в...ммм... форме... дело в вас самих. Меч – он внутри владыки. Это ваша вторая составляющая, ваша вторая половина... меч составляет единое целое со своим повелителем... возьмёте другой – ваша половина переселится в него, как в новый дом...
"Моя вторая половина – Талина!", – обозлился Дерек. – "Никак не меч!" Но вслух произнёс:
– Не понял – так он во мне, или, если он переселится в новый дом – всё-таки в ножнах? Нет ли здесь противоречия?
После длительных раздумий гном выдал:
– Не знаю. Наверное, он может находиться и там и там, по желанию. Где ему удобнее.
Дерек выслушал ещё несколько предположений, не содержащих в себе ничего нового, заплатил гному, и снова отправился в архивы – перечитывать всё заново в поисках подтверждения или опровержения полученной информации. Он бы и бардов выслушал ещё раз, если б те не были столь многословны.
Затем он вызвал к себе госпожу Аремиилиннь Теарлиинь Вишенку. Нет, не вызвал – передал через секретаря нижайшую просьбу навестить владыку в любое удобное для неё время дня.
Магичка пришла под вечер – и Дерек снова пожалел, что не сделал её советником.
– Слушаю вас, владыка, – сказала она, усаживаясь в кресле. – Судя по вашим словам, дело не особо спешное.
– Не спешное, – Дерек вложил в голос как можно больше уважения. – Но очень деликатное. Мне потребовались ответы на некоторые не совсем... лёгкие... вопросы.
– Слушаю вас.
– Видите ли, – приходилось начинать очень издалека, – вы, наверняка наслышаны о событиях в замке, приведших к поединку, в связи с этим вопрос – каково здоровье господина Ханта?
Магичка удивлёно взглянула на владыку.
– Опасности для жизни нет, – спокойно ответила она. – Как вы знаете, употребление стимулирующих зелий приводит к чрезвычайно неприятным последствиям для здоровья, которые сопоставимы с последствиями очень длительной голодовки и сильного отравления. Но господин Хант на третий день начал ходить по дому и, думаю, смог бы уже приступить к исполнению обязанностей советника. Впрочем, если в течение дюжиницы после поединка он не выйдет на работу – это нормально. Если вы о дозировке, которую ему подобрали – маги сработали безупречно, отравиться он не мог.
– У меня несколько другой вопрос, – Дерек сделал вид, что смутился. – Понимаете, в Сторожее господин Хант отдал кровь для лечения моей жены...
Госпожа Вишенка удивлённо приподняла брови.
– ... я слышал, что, если маг нечистоплотен, это может привести к шантажу с его стороны. Как вы считаете – возможны ли угрозы господину Ханту со стороны лекаря?
– В Сторожее только один лекарь – Тревилер, и это возможно, – ни на секунду не задумалась магичка. – Поэтому вы и позволили господину Ханту доказать свою невиновность? Это благородно, владыка.
Если б это было так, вздохнул Дерек, но вслух спросил:
– Вы не заметили ничего похожего?
– Нет, но я и не искала, – целительница помрачнела.
– А вы смогли бы найти?
– Думаю, да.
Они договорились на том, что госпожа Вишенка ещё раз проверит здоровье казначея. Потом – на том, что надо бы как-то очень осторожно изучить и здоровье второго советника. Ну а относительно первого и четвёртого – обязательно, и можно сделать это открыто, ведь господин Радосвет не так давно был тяжело ранен, а господин Урленой находится в крайне преклонных годах. Дерек особенно подчеркнул, что его интересуют любые странности или отклонения от нормы.
Магичка оценила свои услуги очень дорого, но к концу следующего дня Дерек получил отчёт о здоровье всех четверых советников – все были здоровы, включая господина Урленоя, и ничего, что хоть чем-то свидетельствовало бы о том, что они – не люди, Дерек в нём не нашёл.
В следующий же день вышел на работу господин Хант – исхудавший, бледный и прячущий глаза от владыки. Выдал жалованье стражникам и заперся в своём кабинете.
Ещё через два дня Дерек получил отчёты агентов: в них утверждалось, что во время тёмного правления господ Дагора, Ханта, Радосвета и Урленоя видело не менее трёх дюжин человек. В этом Дерек и не сомневался – кто же не прикроет своего начальника и боевого товарища. Агенты Хельма спокойно могли и соврать. Что касается господина Ханта – донесения пришли с юга, а для южан все сероглазые и светловолосые северяне на одно лицо, как когда-то были для самого Дерека в этом мире. Для опознания же господина Ханта по запаху пришлось бы везти сюда южных купцов, и не факт, что их показания были бы верны – на юге принято пользоваться благовониями и искажающими запах амулетами.
Дурью маюсь, думал Дерек, глядя в бумаги. Не хочу верить, что он может быть внутри, читает сейчас эти отчёты вместе со мной и смеётся над своим...кем? Повелителем ли? Не хочу. К тому же он вполне мог и один между мирами перемещаться. Показался здесь несколько раз, и опять ко мне домой. Домой. Не потому ли я не особо скучаю по дому, что ему это не нужно? Снял с пояса бич и положил на стол – хоть в нём-то он уверен. Не подводил ни разу, и не обладает свойствами личности. Ни что иное, как продолжение руки Дерека. Никакого разума, никакого скверного характера. Дерек взял бич и пошёл тренироваться – надо было отвлечься.
Вечером Талина устроила сцену ревности с обнюхиванием. Ничего не вынюхала, но всё равно потребовала оправданий. Дерек совершенно честно в третий раз рассказал ей о проблемах с казначеем, разъяснив, что мучается теперь вопросом, как с ним себя вести, что делать с недостачей, и потому все эти ночи ему было совершенно ни до чего – он выискивал возможности спасти остатки казны от признанного невиновным Ильма, который теперь шесть лет может совершенно безнаказанно её разворовывать. На этом Талина успокоилась, заявив, что не верит в виновность господина Ханта, а Дерек всю ночь изводился вопросом – где это существо? Мысль, что оно может находиться внутри него в их с Талиной спальне, вызывала сильнейшее желание тварь задушить, – знать бы ещё как добраться до её глотки! – но рушить свою семейную жизнь из-за разумной железки Дерек больше не собирался. Хватит. Нельзя всё время думать, что клинок внутри – так недолго и с ума сойти.
Когда господин Хант немного пришёл в себя, Дерек вызвал его в кабинет. Ильм был ещё бледен, глаза прятал по-прежнему, лишь изредка вскидывая тревожный взгляд на владыку. В отставку подавать он явно не собирался, но, как вести себя теперь с Дереком, тоже не знал – оба при встрече испытывали сильнейшее чувство неловкости. И обоим предстояло его преодолеть – им работать вместе. Если господин Хант сам не попросит об отставке.
– Слушаю тебя, владыка, – уставился Ильм в узор на ковре.
– Скажи мне, – вкрадчиво начал Дерек, – насколько я помню, ты ведь владеешь несколькими языками?
– Да, владыка, – несколько удивлённо ответил казначей.
– И на многих свободно разговариваешь? – продолжил владыка.
– Да, владыка, – Ильм почувствовал подвох, но не мог сообразить, в чём он.
– Тогда скажи, – полюбопытствовал Дерек, – ты на всех языках так разговариваешь?
– Как? – переспросил казначей, несколько успокаиваясь – речь шла не о денежных делах.
– Постоянно несешь какую-то похабщину, – спокойно сообщил Дерек и уставился на Ильма. Тот взглянул на владыку исподлобья и прикусил губу, нервно пригладив волосы. Дерек в упор рассматривал задёргавшегося советника.
– Простите, – взял себя в руки Ильм, – насколько могу себя вспомнить, некоторые фривольные фразы я, конечно, произношу, но уж не такие, чтобы называть их столь ... эээ... резким словом. К тому же, я никогда не позволял себе... эээ... вольных высказываний в сторону вышестоящих... эээ... советников и вас, владыка.
Интересно, размышлял Дерек, он издевается или выигрывает время на обдумывание? Его ещё шесть лет трогать нельзя, может и издеваться, тем более что владыка принялся читать ему нравоучения, а вовсе не о делах разговор завёл. Хотя, с точки зрения Ильма, такое начало разговора вполне могло свидетельствовать о желании владыки вынудить советника к ещё одному поединку.
– Короче, – обозлился Дерек, – я был сегодня у одного эксперта, – Ильм побледнел и подобрался, – и он сообщил мне, что мой меч... в некотором роде... имеет разум.
Советник ощутимо расслабился: эксперт был явно не матёрый ревизор, а разум меча вряд ли мог повлиять на результат финансовых махинаций – сильно сомнительно, что оружие разбиралось в приписках и подчистках.
Дерек замолчал и воззрился на пришедшего в себя советника. Ильм изобразил требующееся по долгу службы вопросительное почтение и внимание. Они немного помолчали, и, не дождавшись словесной реакции, Дерек продолжил:
– Так вот, на эти слова, я, как последний дурак, ни с того ни с сего брякнул – "И в какое место?"
Мелодия на этот раз удалась Дереку заметно хуже, но основные ноты он спел достаточно точно.
Советник был не в том состоянии, чтобы засмеяться, но слабой усмешки сдержать не смог.
– И как же прореагировал на это эксперт? – спросил он почти с интересом. – Надеюсь, вы его не очень шокировали?
– Нет, – отчеканил Дерек, – его я не очень шокировал! Но мне показалось, что, если моё оружие и в самом деле обладает разумом, то ему могло не понравиться, что я отпускаю в его сторону идиотские шутки в твоем стиле!
Чего он добивался, Дерек и сам сказать не мог – изучал ли реакцию советника, которая косвенно подтвердила бы или опровергла слова гнома, хотел ли позлить получившего полную безнаказанность казначея, или всё-таки пытался проверить возникшие у него во время поединка подозрения, но результат превзошёл все его ожидания: Ильм откровенно перепугался – прикусил губу и подавил движение броситься вон из кабинета. Едва не с ужасом покосился на стоящий у камина меч. Дерек внимательно следил за ним, но утверждать, что казначей переигрывает, не мог.
