Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"

Автор книги: Макарка, Гыррр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 86 страниц)

  – Можно попытаться, – предложил Борода, старательно проверив «завесу тишины», – если уж так не повезло, обыграть ситуацию по-своему и устроить тёмному ловушку. Или – дать ему понять, что здесь его ждёт засада и именно потому владыка якобы отлучился в Сторожею. В первом случае – есть шанс убить его без особого кровопролития, во втором – оградим войско от нападения... Что он решит – не знаю, но предпочёл бы, чтобы напал. Тогда ты, владыка, вернёшься телепортом и убьёшь его без особых проблем. Главное – чтобы сбежать не успел...

  Хант кивал, подсчитывая на бумаге стоимость всевозможных амулетов. Он также вызвался распространить слух об отъезде владыки.

  Дерек не выдержал и спросил напрямую, поверит ли его противник, что светлый владыка бросил войско и отправился проведать... проведать... слово не находилось. Он не знал, как теперь назвать Талину.

  – Возлюбленную? – безо всяких эмоций бросил господин Хант, не отрываясь от вычислений. – Почему нет? Или решит, что это ловушка... и так и так неплохо получается... Глядишь и правда воевать не придётся...

  – Телепортиста или амулет в Сторожею не найдём? – перевёл Дерек разговор, уже зная ответ советника по финансам.

  – Стал бы я держать амулет в город, куда легко можно добраться....

  Глава 21. Просьба

  Ловушка? Шанс? Взвыть и разнести кабинет в клочья? Заодно и с Джайлемом разобраться – давно пора.

  Желание вырваться на волю жгло нестерпимо. Но негоже будет, если тварь убьёт носителя на подходе к лагерю.

   Оставить носителя? Свободы намного больше, но так можно и доиграться – в прошлый раз едва ушёл. Рано или поздно нельзя станет выходить вообще – негодяй прогрессирует, когда только тренироваться успевает.

   Знать бы – новый светлый уехал в Сторожею один или всё же с мечом? Если один – напасть на Сторожею... но она очень хорошо укреплена, и гнида запросто успеет вернуться. Да и кто отпустит носителя одного? А после встречи под Тальном прошло слишком мало времени. Если же пертендент уехал не один, – а он уехал не один, – напасть на лагерь: действуя без носителя, засаду можно обойти и хорошо проредить войско. Вот так в прошлый раз уже собирался с Тальном разобраться, и чем всё закончилось? Зарекался выходить, зарекался, но вдруг в этот раз повезёт, сколько же можно прятаться в опостылевшем теле... Не может он уехать один. Не может он оставить носителя... Ни один не рискнёт сейчас оставить носителя...

  – Он уехал в Сторожею с двумя советниками?

  – Так точно, ваше величество, – глава Ковена привычно поклонился и привычно принялся размышлять как подставить очередного талантливого выпускника. Сука так наловчился скрывать свои мысли, что иногда казалось, будто его действительно не интересует ничего, кроме власти и денег. Может так оно и есть?

  – В лагере остался главнокомандующий?

  – Так точно.

  – Не добили. Пожадничал – себе хотел оставить, впредь наука будет. Почему данных так мало?

  – У них правило убивать всех птиц, что кружат над лагерем. Мы ведь поступаем так же. И очень хорошо налажена безопасность.

  – Думаешь, ловушка?

  – Наверняка, – согласился Джайлем, ещё бы он не согласился. – Вопрос – в Сторожее или в лагере? Согласитесь, знать точно это невозможно, у Сторожеи же прекрасная система безопасности, сразу снести не удастся, а возвращение меча из лагеря – дело одного удара сердца. Где купол – там и амулет вызова. В таких случаях недобитый Любозар бросал монету – противники равны, поэтому гадать где будет засада бессмысленно.

  Найти бы его жену, да и развлечься как следует, посмотрим, что запел бы якобы лучший маг страны.

  – Я решил. Я оставлю носителя и нападу сам. Один.

  – Зря, ваше величество, – Джайлема нельзя было удивить, он даже побледнел весьма искусно, – очень зря.

  Но глаза носителя уже подёрнулись дымкой, и он с бессмысленной улыбкой уставился на мага.

  Верховный спокойно разглядывал тело, которое наверняка помнил ещё бравым и нахрапистым, и молчал. Не поддастся. Сколько ни провоцируй – он будет думать о деньгах и власти.

  Джайлем отступил, взялся за ручку двери и осторожно поклонился.

  – Постой.

  Маг вытянулся.

  Если на него напасть, как быстро сработают заклинания? Сколько он продержится? Знать бы ещё, что он будет блокировать у себя...

  – Пошли магов в Сторожею. Лучших.

  Улыбнулся глава Ковена весьма понимающе и злорадно. Правильно понял – напасть на лагерь, отвлечь владыку. Маги справятся с бывшим сыщиком.

  – Меня интересует не столько девка, сколько советник. Доставить живым.

  – Туда почти невозможно найти телепорт. Претендент может прибыть первым и забрать их.

  – Ну так опереди его.

  Джайлем кивнул и выбрался из кабинета.

  Бросить монету? Засада ждёт везде, идти одному слишком опасно – да и тело у носителя не самое худшее... главное, чтобы нашёлся знающий местность телепортист.

   * * * * * * * *

  Выехали в Островец в середине ночи – после того, как установили связь с главнокомандующим и отдали все необходимые распоряжения.

   За дополнительными амулетами пришлось посылать магов обратно в Путарь. Им было дано указание тщательно скрывать своё присутствие, позволив при этом лазутчикам врага себя засечь. Господин Хант увязался с магами под предлогом контроля за денежными средствами.

   Привезённые амулеты распределили между оборотнями – телохранителем Ильма, Корумом, Ингуром и ещё двумя агентами Хельма. Их обязали стеречь лагерь, ничем не выдавая своего местонахождения. В случае любой опасности – сразу активировать и вызывать владыку. Два дублирующих друг друга амулета остались и у Любозара – для переговоров.

   Дерек подозревал, что количество новых магических побрякушек на советнике по финансам на этот раз превзошло все имеющиеся в войске запасы. И пусть – над осторожностью господина Ханта многие посмеивались, но часто она бывала на руку.

  Когда же маги принялись восстанавливать арсенал, находившийся на Ильме и выпитый единорогом до дна, то выяснилось, что мало того, что только на шее амулетов была ровно дюжина, ещё столько же было замаскировано под монеты и застёжки, но защитные чары также были вплетены в ткань рубахи, голенища сапог, наложены на ножны кинжала, его навершие и рукоять.

  – Зато неизвестно, чем бы для меня всё закончилось, если б эта тварь сначала магию не выпивала и только потом за разум не бралась, – резонно заметил купец. – На какое-то время вся моя защита его точно задержала, мне это, считай, жизнь спасло. Амулетов мало не бывает. В городе ещё закажу.

  Главное – чтобы работала связь, утверждал Любозар. Остальное не столь важно. На обеспокоенный вопрос Дерека – а вдруг засбоит телепорт, главнокомандующий удивлённо посмотрел на владыку и ответил:

  – Так ты же не один, – и тут же добавил, уловив его недоумение, – ты не успеешь – твой меч успеет, не переживай.

  Хант согласно и подобострастно кивнул, опять поклонившись то ли владыке, то ли его ножнам.

  – Что ж, – Дерек попытался усмехнуться, но мысли о предстоящем отъезде и Талине свели на нет все его усилия, – я рад, что вы так надеетесь на этот артефакт.

  Главнокомандующий и советник по финансам одновременно поперхнулись. Потом Ильм сделал вид, что никак не может откашляться, а Борода разъяснил недоумённо:

  – Меч Света – не артефакт, владыка, не называй его так. Не стоит обижать своё оружие.

  – Хорошо, – согласился Дерек, – не буду.

  Похоже, господин Радосвет тоже считал меч едва ли не разумным. Хуже некуда – теперь и оружию доверять нельзя! С другой стороны – а не поддерживали ли предыдущие владыки эту иллюзию сознательно?

  Лошадей гнали всю ночь, но на запасных пересаживаться не пришлось – к Островцу прибыли на рассвете.

  – Говорить буду я, – торопливо бросил Ильм при входе на постоялый двор, – не вздумай произнести название города.

  Мага от господина Дагора внутри не оказалось. Они сели в обеденной зале и принялись ждать. Хант дёргался, потирая заплывший глаз. Дерек отогнал все мысли и попытался погрузиться в сон. Ему это удалось, как удавалось всегда перед решающим сражением. Вынырнув, обнаружил, что телепортиста всё ещё нет, а советник по-прежнему ёрзает на месте. Дерек выразительно покосился на здоровый глаз господина Ханта.

  – Почему ты отправил её в... – Дерек вовремя осёкся, – почему не вызвал мага и не вернул её в Путарь?

  Ильм скосил здоровый глаз в сторону очага. Потёр висок, потом щёку. И очень осторожно начал:

  – Ты уверен владыка, что единорог не задел твой разум?

  Дерек удержал кулак от удара, с запозданием осознав, что в Путаре остался рыжий малььчишка и ещё несколько возможных любовников Талины.

  – Если ты немного подумаешь, то и сам поймёшь, что Дагор принял правильное решение, – прдолжил советник по фнансам, снимая с себя ответственность.

  – Значит, Дагор принял? – интонация заставила Ханта отшатнуться.

  – И абсолютно правильное, – всё же не сдался он. – В любом городе, владыка, куда свободно можно найти амулет или телепортиста, никто не будет в безопасности. И встречаться с магом в крупном городе тоже рискованно. Сам подумай. Ладно, пойду найду посыльных, может, маг на другом постоялом дворе нас ищет. В этом я виноват, да – забыл, что здесь ещё один есть. Но он паршивый.

   Ильм поднял на ноги всю местную ребятню, но никуда больше маг не прибывал.

  – Ждём до рассвета, – решил Дерек. – И возвращаемся к войску.

  Телепортист всё-таки появился – у него не было наведения на Островец, и потому он добирался кружным путём – через Дерск. Зато в Сторожею они отправились прямиком. На вопрос, что просил передать Дагор, маг ответил коротко: «Ничего не ясно».

  Хельм ждал их в «Диком вепре». Поднялся навстречу и сразу же предложил пойти к лекарю.

  – Она жива? – не выдержал Дерек. – Жива?

  – Как тебе сказать... – неопределённо ответил тайный, – скажем так – не мертва.

  Тревожный взгляд Ильма сказал Дереку правду лучше всяких слов – тот явно знал, что такое – "не мертва"...

  Лечебница оказалась весьма просторная, опрятная и светлая – Сторожея была городом хоть и маленьким, но богатым. Стояла она очень далеко от столицы, и многие купцы коротали там время в ожидании окончания тёмного правления, поэтому деревянных домов в городе почти не было, как не было и убогой одежды.

  Лекарь Тревилер – длинноносый, длинноволосый, сутулый и, как и большинство магов, безбородый – вышел к ним сразу же, провёл в гостевую комнату, усадил за стол и предложил выпить. Поймал взгляд Дерека и более медлить не стал:

  – Она без сознания. Тело, безусловно, живо и не пострадало. Но где находится её разум, и успел ли единорог полностью его разрушить – вопрос сложный. Телесных повреждений нет, и это немного обнадёживает. Девочка, – он замялся, – девочка в таком же состоянии... будет ли она развиваться дальше – вряд ли, вероятнее – навсегда останется в этом виде... Если совсем коротко – они обе между жизнью и смертью, и могут находиться так сколь угодно долго, пока тело матери не умрёт от старости.

  Дерек молчал. Целитель внушал доверие, несмотря на невыразительную внешность, но маги часто производят обманчивое впечатление.

  – Я вообще не могу понять, почему их не убило на месте, – продолжил Тревилер, – все амулеты на ней разрядились полностью и восстановлению не подлежат. Сразу за магией единорог выпивает разум и жизнь – за мгновение, а здесь не успел, хотя находился очень близко. Такому удару мог бы сопротивляться маг неимоверной силы, но господин Дагор отрицает, что она магичка... у меня есть предположение, что...

  Дерек уже всё понял и потому прервал лекаря – боялся ударить его так же, как и советника по финансам:

  – Есть ли шанс? Что можно предпринять?

  Целитель отвёл взгляд.

  – Я пробовал почти всё – но вернуть в тело разум... Можно испытать заговор на крови, хуже от этого не будет...

  Советники переглянулись, и Хельм жёстко произнёс:

  – Вы обязаны предупредить о последствиях и дать клятву не использовать кровь для нанесения вреда тому, кто её даст, не так ли?

  Лекарь кивнул.

  – А ты что, сам собираешься? – вклинился купец. – Сдурел что ли? Найдём нищего или пьяницу и заплатим – безопаснее.

  – Искал, – ответил тайный, – желающих нет. Вообще. Да и нищих немного – город богатый. И где гарантия, что они не по второму-третьему разу кровь дадут? Предложишь допросить магически? Да и какая угроза – достаточно найти хорошего мага или амулет заказать на этот случай...

  – Разъясните, – обратился Дерек к лекарю.

  – Видите ли... – запнулся Тревилер, – часто бывает, что, получив достаточное количество крови человека, маг может... не подчинить его себе, нет, ни в коем случае, для этого должна быть произнесена клятва, а... получить возможность нанести вред, угрожать ему, потому что этот вред.... он бывает очевиден. Шантаж, не более... умертвить нельзя, но согнуть непрерывными болезнями – запросто... И... давший кровь уже не сможет потом жениться на этой женщине. Это не закон – обычай, конечно, можете его и нарушить, но вроде как узы крови, она уже будет считаться кровной сестрой... Нет, случаи такие бывали, что и женились... но – не принято...

  Прекрасный способ, подумал Дерек, буду ей кровным братом – для меня это ни в коем случае не будет означать введения чужой крови в императорский род: скорее своей – в чужой род. Допустимо. Незаконных племянников у меня и так сколько угодно. Лучше некуда – у неё не будет ни претензий, ни разочарований. И поступок благородный. Лекарь только перестал внушать доверие. А у нас есть выбор?

  – Давайте попробуем, – решил владыка. Пусть только рискнёт шантажировать – дворцовые маги шкуру спустят.

  – Тогда кто из вас даст кровь? – немного быстрее чем надо спросил Тревилер.

  Дерек повернулся к Хельму. Пусть лучше тайный, мало ли... вдруг на ребёнка заговор не подействует, а он так вот возьмёт и от Талины откажется. Дагор взгляда не отвёл.

  – Бросим жребий? – предложил советник по безопасности. – Всё честно. С какой стати я должен уступать? Или ты мне прикажешь? Роксана ещё не вернулась...

  Дерек молчал. Жребий... И Хельм молчал, не собираясь пояснять, кто такая Роксана. Потом оба подались вперёд, засучивая рукава. Пусть выбирает целитель.

  – Ладно, – махнул рукой купец, – я знаю только одно: из нас троих я на эту женщину точно не претендую. Пусть будет моя кровь – и совершенно бесплатно, заметьте. Обзаведусь сестрёнкой, тоже неплохо. Заодно и фингал мне сведёт.

  – Что ж, – лекарь прищурился, оценивающе разглядывая господина Ханта, – тогда пройдём...

  – Я с вами, – поднялся Хельм, – на всякий случай...

  – Уж лучше Дерек, – обозлился Ильм, – а то вдруг я не только с магом, а и с тобой уже давно в сговоре? Тебе такое в голову не приходило?

  Он выбрал рискованный вариант, думал Дерек, глядя как бежит кровь советника по финансам. Он сильно рискует, но теперь я ему обязан. И Хельм ему обязан. Теперь, когда я поймаю господина Ханта на воровстве – моё решение будет много мягче, чем могло бы быть. Я уже и так многим ему обязан – но это беспроигрышный ход. На кровного брата Талины рука у меня никогда не поднимется. Я на очень многое теперь закрою глаза. Не на всё – но на слишком многое. Он – торговец, и лучше других знает, что услуга бесценна, и сейчас безошибочно этим воспользовался. Не может же быть, что ему просто жаль нас обоих?

  Лекарь провёл всех троих к Талине в светлую и чистую палату. Дерек дотронулся до её руки – пульс прощупывался, и казалось что она вот-вот проснётся. Они смотрели, как маг зажигает свечи, задёргивает занавески и расчерчивает пол вокруг кровати, глядели на льющуюся и дымящуюся кровь, на пляшущие тени свечей...

  – Ну вот, – произнёс целитель, – теперь надо ждать. Недолго – если до полудня не очнётся, значит, не подействовало.

  – Разве она не должна очнуться сразу? – уточнил Хельм.

  Тревилер задумался.

  – Вообще-то должна, – понизил он голос, – но в моей практике случалось, что человек приходил в себя с запозданием. Редко, но было. Подождём.

  Он не разрешил им остаться около неё и выпроводил за дверь.

  – Рискует Ильм, – задумчиво произнёс тайный советник, когда они с Дереком вышли от Талины, а купец отправился лечить глаз, – но какие огромные прибыли сулит ему этот поступок... как вот теперь его постоянно проверять? И с позором-то ведь уже не выгонишь – только предлагать уйти тихо, ещё и с благодарностью за хорошую работу. Думаешь, он из-за этого?

  Дерек пожал плечами – рассуждения о мотивах советника по финансам не отвлекали его от мыслей от Талине, а раз не отвлекали – какой смысл о нём думать? Проворуется – не проворуется, Талине это не поможет. Она не придёт в себя. И ребёнок не родится и не умрёт. И ему не придётся избегать её. А объяснять он никому ничего и не должен – ведь он не объявил её своей невестой. Как чувствовал, что рано. И теперь надо решать, что делать дальше.

  Она не вернулась в сознание и к полудню. Маг развёл руками и разъяснил, что пробовать ещё один заговор на крови нельзя – опасно для жизни.

  – Можно, – размышлял он, – попытаться подставить их под удар белого единорога. Правда, мало кто из попавших под него выживает, но я исхожу из того, что клин вышибают клином.

  – Ага, – обозлился Хельм, – если после удара чёрного хоть тело остаётся, то после белого – кучка пепла.

  – Тогда решайте, что делать, – вздохнул лекарь, – оставить так или... она ведь не жива уже. Тело просуществует ещё пять-семь дюжин лет, но нужно ли это?

  – Подождём до завтра, – решил Дерек, – если ничего не изменится – пусть остаётся пока здесь. Потом я перевезу её в столицу. Пока она дышит – есть надежда.

  Он бродил по городу – начал с Северных ворот и тщательно прочёсывал улицу за улицей. Сторожея – городок маленький, неторопливым шагом его можно весь обойти за час.

  Дерек разглядывал опрятные каменные дома, прячущиеся в тенистых садах, и – не находил того, что искал. Тогда он обратился с вопросом к пожилому разносчику пирогов и булок. Разносчик его не понял. Он даже не осознал, о чём его спрашивают. Дерек растерялся. Нашёл старика, гревшегося на вечернем солнышке рядом с поленницей – старик вопроса не уразумел. Мальчишка, женщина и старуха посмотрели на Дерека с изумлением, пожали плечами и поспешили удалиться. Дерек вышел за ворота и пробежался вдоль городской стены – там, где раскинулись небольшие хижины с садами и огородами, – но и в пригороде никто не мог ответить на его вопрос.

   На закате он вернулся в гостиницу, у порога которой ожидали встревоженные советники. Глаз господина Ханта был уже в полном порядке, но сам он выглядел испуганным.

  – Где ты был, владыка? – хором спросили советники.

  – Я искал храм Единого, – ответил Дерек, – чтобы помолиться за Талину и... за её дочь. Но не нашёл ни одного.

  – Храм? – Хант и Дагор переглянулись. – А что это, владыка?

  Дерек взглянул на советников. Он и сам раньше прекрасно обходился без храмов и священнослужителей. Налоги дома они платили исправно, за императора молились, против власти не выступали и иногда помогали бороться с магами – а больше от них ничего и не требовалось. Бедняки и старики ходили к ним за утешением, а он с отцом и братьями – изредка, продемонстрировать поддержку на всякий случай и снискать уважение в глазах простого народа. То, что воевода отлично помнил, где какой храм расположен, говорило лишь о том, что все они были неплохо укреплены, и он знал, как в них можно обороняться. Да, дома многие обходились без храмов... Но чтоб совсем не представлять, что это... тут он сообразил, что всё это время произносил слово "храм" по-эльфийски. В местном языке его не было.

  – Это здание, где молятся, – пояснил Дерек.

  – Молятся? – удивился Хельм. – В смысле – просят о чём-то?

  – Просят? – недоумевающе повторил советник по финансам. – Ты собирался просить за Талину?

  – Да, – согласился Дерек. – Что мне ещё остаётся?

  Советники смутились. Потом Дагор попытался объяснить:

  – Тут некого просить, владыка... об этом не говорят, но... наш мир, он... почти нижний, если вообще не нижний... всё бессмысленно – нас не слышат...

  Купец вздрогнул, а Хельм продолжил:

  – Не хотелось бы в это верить, но Талина же рассказывала – нижние ходят под горами. Тот мужик, что стоял за мостом и ловил мага – видать нижний и был. Если они так близко, то... наш мир вряд ли средний. Мы даже не знаем, есть ли у нас проводник. Если нет – мы все обречены, владыка, мы никогда не выберемся отсюда. Наша дорога – только вниз, и все наши старания и страдания – напрасны.

  – Ну зачем уж так-то... – передёрнул плечами купец, – зачем уж мрачно-то так... прям иди и вешайся... нельзя так...

  – Говорят – проводник есть, – не обратил внимания на его слова Хельм, – но... вдруг это только легенда или мечта? Эльфы – они, может быть, и знают, но никому не говорят... или не хотят расстраивать... Скорее всего – наш мир забыт и брошен. Здесь некого просить, владыка. Никто не услышит. Потому никто и не просит.

  Хельм замолчал, с сочувствием глядя на Дерека. Ильм рассматривал сапоги.

  – Нет, – отрезал Дерек. – В нижних мирах не рождаются дети. Просто все привыкли рассчитывать только на магов. А они – не всемогущи. Оставьте меня.

  Они смотрели вслед уходящему владыке. Когда за ним закрылась дверь, Ильм осторожно оглянулся по сторонам и спросил почти шёпотом:

  – Слышь, а ты откуда про проводника знаешь?

  – Архив Улара разбирал, – ответ прозвучал невесело, – там было много интересных копий эльфийских летописей. Не всё – обрывки или выжимки... А ты откуда слышал?

  – На юге мир совсем другой, – пояснил Хант, – там много о чём говорят, что у нас забыто давно. И свитки можно спокойно прочитать в архивах – плати только. Я услышал и заинтересовался – но там ничего не понятно. Даже смотрителю за перевод заплатил – только всё равно ничего не понял. Но южане надеются, что проводник всё же есть, иначе... а эльфы что пишут?

  – Эльфы? – переспросил Хельм. – Да что они могут написать... Название нашего мира у них интересное – Тонущий, с сопроводительной мелодией – "но ещё есть слабая надежда...", и мелодия-то такая – сомневающаяся очень... Может, она и правда есть? Я честно, мало что прочитать успел – искать наводчика надо было спешно. Там каждый удар сердца на счету был – не до летописей. Понял только – не меньше шести проводников нас бросили. Про пятого написано "сбежал", с мелодией "и его сложно за это осуждать...", это ещё при прадеде нынешнего эльфийского короля – сам понимаешь, сколько с тех пор воды утекло... Про шестого – "ушёл и оставил", про седьмого – "забрали", с сопроводительной мелодией... как бы так перевести... "зарвался" – это уже при отце короля. А прислали ли нового – я не нашёл. Как они так живут, эльфы? У них память другая? Или они не помнят ничего из прошлого?

  Купец почесал в затылке.

  – Да так же как и мы, наверно, – предположил он, – ты себя в детстве часто вспоминаешь? А ведь надо будет – припомнишь. Спроси чего полегче.

  Стемнело. Они постояли перед порогом гостиницы и вошли внутрь.

  Он прошёл к себе и закрыл дверь. Неважно – услышат ли его. У него нет выбора.

  «Но если б я пришёл к ней в первую ночь... если б я пришёл к ней тогда... я думал бы сейчас, что это мой ребёнок...»

  Он стоял у закрытой двери и не знал – как это, просить... он никогда не просил.

  "Пусть она выживет", – шептал он на родном языке, наступая на горло собственным желаниям, – "пусть она и её... её... её... пусть девочка тоже выживет, мне так стыдно, я... я предпочёл бы, чтоб её не было... но если она есть – не могу же я просить, чтоб выжила только Талина... пусть... девочка... тоже... выживет... пусть она... пусть они... обе... выживут..."

  Он чувствовал себя мерзавцем – будь это его дочь, он рыдал бы сейчас, умоляя сохранить её. Будь это чей-то чужой ребёнок, не Талины и не неизвестно какого... ублюдка... – слова не пришлось бы выталкивать из себя неимоверным усилием воли, они давались бы ему легко, даря уверенность в собственном благородстве. Это так просто – просить за других, за тех, кто не отнимает у тебя любимую женщину. И совесть бы не мучила. И не обжигал бы щёки жуткий стыд от надежды, что Талина – очнётся, а ребёнок... ну что там, полторы дюжиницы, его и нет ещё... а удар был такой сильный... Он никогда не предполагал, что окажется в такой ситуации. И уж никак не думал, что его желания могут быть столь ужасны, а душа – столь черна. Оказывается, он совсем не знал самого себя... но если бы он пришёл к ней в первую ночь... если бы он пришёл к ней тогда...

  «Пожалуйста, пусть она выживет... и... пусть эта не моя девочка тоже выживет... пожалуйста...»

  Глава 22. Сторожея

  – Здравствуй. Здравствуй?

  – Ну привет.

  – Я пришёл просить тебя о помощи.

  – Я уж вижу. Можно подумать, ты когда за чем-то другим приходил. Начинай.

  – Помоги, пожалуйста.

  – Значит, как с собой меня взять – так пошла вон, а как припёрло – так помоги, лапа? И так каждый раз?

  – Прости. Помоги, пожалуйста.

  – Неубедительно. Всё сначала.

  – Давай, ты ноги об меня потом вытрешь? Не до этого, честно. Пойдём глянешь?

  – А с собой возьмёшь?

  – Да. Если будешь очень настаивать. Но ты ведь не будешь?

  – Так припёрло? Я подумаю. Пошли что ль.

  – Спасибо.

  – Это твоя пассия?

  – Разве я когда-нибудь на кости кидался?

  – Ну мало ли... разнообразия захотелось. Ребёнок, надеюсь, тоже не твой?

  – Не смешно.

  – Кто её так?

  – Попала под удар чёрного единорога.

  – Где вы его откопали?

  – На нём Дерек ездил.

  – И?

  – Ну он взбрыкнул, а эта дура бросилась любимого собой закрывать.

  – Трогательно. А ты где был?

  – Отлучился... ненадолго.

  – Молодец, приветствую. Очень правильное решение. Ты чаще уходи от него подальше, глядишь, нового повелителя быстрее искать придётся. Убедить кретина, что на единорогах не ездят, нельзя было?

  – Пытались, хором на десять голосов.

  – Я не об этом.

  – Сегодня я внушу ему отвращение к единорогу, завтра – к этой девчонке, а послезавтра у меня на трон сядет слюнявый идиот. И мне две-три дюжины лет от него ни на шаг отойти нельзя будет.

  – Не факт.

  – Но очень вероятно. Ты ведь её вытолкаешь?

  – По-моему, у меня прямо противоположная специализация.

  – Но ты поможешь?

  – А сам никак? Нас тошнит? Нам противненько? Мы все такие утончённые и брезгливые? Сапожки боимся перепачкать, ручки замарать? Или найти не в состоянии?

  – Я её нашёл. Она точно на грани, лап. Начну выталкивать сам – шанс один из двух. Угроблю ведь. А у тебя ошибок быть не может. Ребёнка я не видел. Но... может ещё не всё потеряно? Ты ведь поможешь?

  – Да тебе-то что?

  – Просто жалко. Потащили девку с собой и не углядели.

  – Какое-нибудь более внятное обоснование ты придумать не в состоянии?

  – Почему? Если б не она – искал бы я сейчас нового повелителя. Сойдёт?

  – И поделом бы обоим. Нечего баб с собой в поход таскать. Что ты молчишь?

  – Лап, я возьму тебя с собой, если ты так хочешь. Правда. Только помоги. Младенец ещё этот... куда дальше?

  – Ладно тогда, пошли со мной, я мамашу толкну, а ты ребёнка понесёшь, чтоб мне два раза не мотаться. Чего взбледнул-то?

  – Что-ты-что-ты-рыбка-уже-иду.

  – Не отставай, а то тебя ещё потом искать.

  – Мне не до шуток.

  – Зря. Вот она. А вон младенец. Далековато ушёл. Сейчас толкну его, а ты лови.

  – Вот эта рыжая девица и есть ребёнок?

  – Ты что, никогда их не видел?

  – Начинаю думать, что видел, просто не понимал, что это младенцы. А она разумна сейчас?

  – Естественно. Умничка, хорошо ловишь. Как зовут мамашу?

  – Талина.

  – Талина, пойдём. Рано ещё. А ты тащи младенца. Не бойся, не надорвёшься. Кто его отец?

  – Не в курсе. Маг наверно, с которым её нашли – сам ещё ребёнок.

  – А. Тогда понятно, почему их на месте не убило. Но магических способностей у девчонки не будет, эта тварь всё высосала.

  – Да и ладно, она могла их вообще не унаследовать.

  – Это точно. Ну всё, завтра очухается.

  – Спасибо.

  – А благодарность?

  – Какая?

  – Поцелуй. Или нежное объятие.

  – Угу. А потом я перестану соображать и мы прямо здесь и завалимся.

  – Я прекрасно знаю, что ты преувеличиваешь.

  – Ненамного. И я не собираюсь быть твоим любовником при живом муже.

  – Не переживай. Он за последнее время облагодетельствовал наследниками весь свой гарем. Но диван что-то не шибко рад такому периоду зимнего покоя в отношениях с любимой женой – потому как половина визирей отправилась на усиление границ, а ещё треть – в долговые ямы. Зато государство заметно разбогатело, и подданные на всех углах славят мудрость великого шаха.

  – Узнаю твой почерк. Но не во всё верю.

  – Зря.

  – Солнышко, потерпи ещё чуток. Правда. Хочешь, я даже буду хранить тебе верность?

  – Не надо. Нужен ты мне. Проводишь?

  – Естественно. Ты сокровище.

  – Знаю.

  * * * * * * *

  Вызов пришёл со вторым криком петухов: Дерек выскочил в коридор и натолкнулся на советников – в кольчугах и при мечах.

  – Ждите здесь, на вас Талина и магическая поддержка, – приказал Дерек и активировал амулет.

  – Давай к Талине, – толкнул Хельма советник по финансам, – забери её из лечебницы и тащи в мою лавку. Я – к своим, за магами.

  Борода дождался: протяжный вой охраны и вибрация амулета связи оповестили его о приближении противника. Они были готовы: и копейщики и лучники с отъездом владыки заняли круговую оборону. Маги держали защитный контур, не давая возможности высадиться вблизи лагеря на расстоянии двух полётов стрелы – отряду противника придётся немного проскакать по просеке, чтобы добраться до купола.

  Дерека вышвырнуло около условленного места – в десяти шагах от лагеря. Владыка огляделся – перед ним возник Корум, так внезапно словно тоже телепортировал.

  – Слева, – доложил оборотень, – они слева.

  Дерек уже и сам услышал конский топот и бросился вслед за агентом.

  Конников было около двух дюжин. Лучники встретили их дружным залпом, ранив только лошадей – дружина была закована в мощную броню. Маги начали обстрел, но молнии и шары гасли, наталкиваясь на защиту противника.

  Первая полудюжина нападающих налетела на магический контур – затрещали ломающиеся копья, захрапели кони, первые воины полетели на землю. Всадники перестроились – образовали коридор, пропуская к куполу мага, скачущего на рыжем жеребце. В конском прыжке до купола, маг спрыгнул на землю и вытянул руку. Узкое лезвие возникло в ней из ниоткуда и иглой вонзилось в купол.

   Защита пошла дымными волнами – клинок не встретил сопротивления. Точно также он поглотил пущенную в нападающего молнию, а возникший в руке противника щит – полсотни стрел.