Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 86 страниц)
Дерек злился. Его нервировала система измерения времени – обед у градоначальника должен был состояться «вечером». Что такое вечер в местном понимании? Дни такие, что светло едва ли не до полуночи. О какой «полуночи» может идти речь, если ночь начинается с темнотой? А темноты той – часов пять. Казалось бы полночь – середина ночи. Но нет – час-два светлого времени до полуночи – уже ночь. Утро – с восхода солнца до полудня. К этому можно приспособиться, если живёшь мирно. Градоначальник – чем дольше ждать будет, тем лучше, но как действия войск между собой координировать? Как планировать военную операцию? Как приказывать: «Наступление начинаем на рассвете, когда Солнце пройдёт шестую часть пути до зенита»? То ли дело дома – всегда всё понятно: «С заходом Видящей, при первом танце Смотрящей и Подглядывающей» или «На восходе Глядящей, сразу после встречи Смотрящей и Подмигивающей». Все эти вопросы он надеялся обсудить с главнокомандующим.
Ещё раздражала письменность – владыка извёлся, изучая донесения советников. Сравнить пару схем и чисел под диктовку – куда ни шло, но быстро, как он привык, прочесть доклад не удавалось никак. Дома одного мимолётного взгляда на табличку или серебряный лист хватало, чтобы сразу всё запомнить, а здесь он шевелил губами и разбирал текст по слогам, чувствуя себя слабоумным. Не настолько дешёвые здесь кожа, пергамент или бумага, чтобы все слова буквами расписывать. Названия рек и городов на карте буквами передавать – понятно для чего, но почему бы привычные слова "солнце", "лошадь", "луна" – значками не изобразить? Хотя с другой стороны, тогда бы все эти значки запоминать нужно было, а так – букв вполне достаточно. Но гласные зачем всегда выписывать?! Смысл и без них обычно ясен, а тут – в каждом слове строго свои гласные, независимо от того, что на слух они запросто могут восприниматься иначе. Ну так и не пишите их, если они каждый раз по-разному произносятся!
Дерек с тоской осознал, что правописание ему придётся заучивать, а скорость чтения – тренировать заново. Или обзавестись хорошими секретарями, что, впрочем, никак не отменяет обучения беглому чтению. Да и позорище какое будет – владыка писать правильно не умеет... Впрочем, если бы только правильно...
Когда он попытался изобразить текст на бумаге... советники очень сильно старались не смеяться. Они очень старались, но у них ничего не получилось. Дереку пришлось схватиться за голову и захохотать самому, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от разорванной бумаги, сломанных перьев, залитого чернилами стола, перепачканных пальцев, волос и бороды... Хотя больше всего ему хотелось перья растоптать, бумагу скомкать и вышвырнуть в окно, а чернила выплеснуть... куда-нибудь... в чью-нибудь ухмыляющуюся харю... Ему столько лет, что заново обучаться письму... Чтению – ладно, новые языки его всегда привлекали, но ставить кляксы на бумагу под хохот советников... изображать закруглённые и волнистые буквы с закорючками и виньетками...
И этот постоянный пересчёт из дюжин в десятки, чтобы сориентироваться в количестве – ну не представляет он себе наглядно ни дюжину, ни куль этот чханый в дюжину дюжин! Не чувствует он эти дюжины с третью, четвертью и без двух! Дома почему-то ни в одной стране ни дюжинами ни восьмерицами не считали! Откуда вообще такой дурацкий счёт взялся – здесь же у всех говорящих по пять пальцев на руках! По пять – не по четыре и не по шесть! Они по пальцам считать должны! До десяти! А они считают до двенадцати! Это ж ему численность воинов каждый раз перепроверять придётся! Для грубых прикидок он решил для себя, что куль – это сто пятьдесят, но уже на трёх кулях возникала немаленькая погрешность – в восемнадцать – тьфу! – в полторы дюжины воинов. Ударная сила, если они конные. Да и для пеших немало. И это здесь, дома же восемнадцать опытных конников вполне могли решить исход сражения. Ещё ревизию махинаций господина Ханта проводить – пять-шесть суток уйдёт, не меньше. Пока всё в привычные десятки переведёшь, пока проверишь, пока обратно переведёшь и снова проверишь...
Так владыка и злился, шагая по комнате в ожидании подходящего времени для визита к градоначальнику. И понимал, прекрасно понимал, что раздражение это – вовсе не из-за сломанных перьев и клякс на бумаге. Научится он красиво рисовать эти загогулины, куда денется. Нет, скоро они соберут войско и уйдут в поход – а Талина... Талина останется здесь. Удастся ли найти её, когда он придёт к власти? А если она спустится к себе под горы? Если выйдет замуж? На последней мысли Дерек стиснул зубы, мысленно сворачивая шеи наглым и распутным ухажёрам. Не откажется он от этой девушки. Хватит. И с неменьшей ясностью осознавал, что вызывай у него Иленирит такие чувства – не отказался бы он от неё, никому не позволил бы до неё дотронуться. Значит – не те чувства были. Не те.
Послышался робкий стук в дверь.
– Войдите.
Показался трактирщик, согнувшийся в поклоне чуть не до земли.
– Владыка, господин Шипуля прислал за вами экипаж.
– Позовите советников.
Дерек спускался с лестницы, размышляя сорваться или не сорваться ему на градоначальника. Убивать его не следует, а вот припугнуть... С другой стороны – из господина Шипули и главы магической гильдии надо бы вытащить всю возможную информацию. Только знают ли они, кто мог его сюда перебросить и были ли раньше знакомы между собой советники Хант и Дагор? Действительно ли его прочат в светлые владыки, и если да – то кто собирается править у него из-за спины? Не за главнокомандующим же его прислали в самом деле! С другой стороны – ужас, с каким все смотрят на его меч, внушает надежду, что владыка всё-таки кое-что значит в этом мире. Ну а если и не значит – пусть только к власти приведут, а к дворцовым интригам ему не привыкать.
Советники присоединились к владыке в обеденной зале, и, держась на шаг позади, вышли вслед за ним на крыльцо.
Перед гостиницей стояло шесть лошадей. Они были запряжены... не в телегу и не в повозку точно. Более всего "экипаж" напоминал увеличенное раз в тридцать яйцо, из которого только-только начал проклёвываться жеребёнок, судя по волнистым гребням наверху. Яйцо сверкало позолотой, овальная дверь была выкрашена в зелёный цвет и разрисована узорами, очень напоминающими узоры на кубке, который надели на единорога. Причём после того, как его выправили после ударов Дерека. Узоры на самом "экипаже" Дерек не разглядел, но подозревал, что они столь же непристойны.
Впереди сидел кучер в сверкающем шлеме и раззолоченной верхней одежде, сзади на какой-то приступочке вытянулись по струнке двое воинов с алебардами.
Советники за спиной дружно присвистнули.
– Что это? – Дерек постарался не сорваться, но голос выдал недовольство.
Хант подбежал к экипажу, заглянул внутрь, обошёл кругом, потом распахнул дверь и доложил:
– Карета, владыка. Гномьи рессоры, эльфийские узоры. И поставлял её сюда мой торговый дом, ещё при прошлом светлом повелителе. Неплохо сохранилась! Лучше здесь точно нет – торговля-то захирела.
– И куда в ней ездят? – вкрадчиво полюбопытствовал Дерек. – В увеселительные заведения?
– Куда – неважно, – купец любовно рассматривал свой бывший товар, – главное, что такая красивая карета одна на весь город. Градоначальник старался.
– Он не издевался, владыка, – тихо пояснил из-за плеча Хельм, – он правда старался.
– А узоры? – упорствовал Дерек. – Что они означают?
– Нормальные цветочки, – Ильм едва ли не нежно провёл ладонью по дверце, – весёленькие.
Отошёл немного в сторону и пригляделся.
– Розы, виноград, кувшины – обычный для нас рисунок. Ну, зелёненькие розы, да. Так то ж эльфы, у них этот цвет любимый. Или тебе сморчки нужны?
Дерек моргнул. Померещилось, что ли? Знать бы ещё что – розы, а что – виноград, и что из них больше напоминает женскую... фигуру. Сморчки точно смотрелись бы лучше. Ладно, карета не по воздуху летит – лошадей травить бессмысленно, падать всё равно некуда, земля в двух локтях. А нападёт кто – всех положит, проблем быть не должно.
Втроём в карете они поместились с трудом. Насколько Дерек помнил – до городской управы шагов с тысячу, не больше, пешком дошли бы быстрее. Владыка держал руку на рукояти меча, постоянно поглядывая в окно, и то, что ход у кареты действительно мягкий, оценил только когда вышел.
У ворот управы их встречал почётный караул из двух дюжин воинов. Доспехи сверкали, алебарды сияли, ворота были распахнуты, и прямо от них к крыльцу был постелен красный ковёр. В розах, винограде и кувшинах. Золотых. На крыльце по-прежнему стоял градоначальник, на этот раз с дюжиной встречающих. Хм, а он чего ожидал? Конницы, салютующей огнём в небо? Неплохо бы, если не считать того, что при подобных встречах приходилось всегда целиком заворачиваться в парадный плащ, чтобы какой-нибудь жеребец радостно и якобы случайно не отсалютовал прямо в воеводу.
Градоначальник действительно старался. Дереку не с чем было сравнивать гостеприимство, но он мог оценить выражение лица Ядыки, гостей и советников. Все как один едва ли не с благоговейным ужасом провожали глазами каждую отправленную владыкой в рот ложку каши и каждый глоток вина. Даже глава магической гильдии. Дерек постепенно начинал ощущать себя едва ли не людоедом. Может, он ложкой как-то не так пользуется? Но это ж всё-таки не гусиное перо с чернилами! Уж ложки-то дома были! И взял он её в правую руку, как и большинство. Да и остальные держали ложки точно так же – его действия ничем не отличались от действий присутствующих. Совсем же ничего не есть Дерек счёл неприличным.
Он выслушивал сообщения о положении в стране и старался понять, где кто о чём умалчивает. Картина почти не отличалась от составленной по докладам советников. Не могли же они все сговориться?
Воинов город обещал выделить около четырёх кулей, ещё один – близлежащие поселения. Из беседы с советниками накануне Дерек выяснил, что собирать войска в точке назначения бессмысленно, потому что тёмный владыка запросто может телепортировать к продвигающемуся без светлого владыки войску и перебить его всё. А удерживать блокировку телепортации при передвижении очень сложно. Дерек тогда в очередной раз подумал: если таких невероятных вещей ждут от его противника, означает ли это, что и от него самого – тоже? Спрашивать не стал. Пусть думают, что поверил. Зато начал выяснять – а нельзя ли таким способом тёмному устроить засаду? Советники надолго задумались и посоветовали дождаться главнокомандующего – он и про меч всё лучше знает, и уже был главнокомандующим, когда предыдущего тёмного победили. И с прошлым владыкой прекрасно ладил. Оба не стесняясь пытались снять с себя ответственность за боевые действия.
Вот и теперь владыка многозначительно помалкивал, опасаясь высказать что-нибудь столь же нелепое, как подход войск к точке сбора с разных сторон. Придётся самому идти по всем городам. Получается – надо обойти их около десятка. На это уйдёт дней тридцать-сорок, если очень постараться и заранее дать команду собирать войска. Он вспомнил просьбу Талины и попросил за спасённого мальчишку. Маг вежливо склонил голову.
Продолжая слушать разговоры присутствующих Дерек всё не мог поверить – они что, все действительно считают, что он способен уложить в одиночку полтысячи человек? И именно поэтому смотрят на него с таким ужасом? Так это не бредни его советников? Или ему старательно внушают эту мысль, чтобы таким образом подставить в последний момент? Конечно, если на Реозане несколько раз спикировать на местную конницу – и бо́льших потерь реально добиться, учитывая эффект внезапности, но не мечом же! Или владык настолько боятся, что ужас парализует войска? И повелитель меча что, действительно защищён от магического удара? Даже десятка магов? Не просить же главу магической гильдии эти факты проверить...
Советник Хант сидел слева от владыки и, похоже, чувствовал себя двояко: с одной стороны, он бесспорно был польщён, что хоть и сидит по левую руку, но зато в непосредственной близости от ножен. И даже пытался незаметно выказывать этим ножнам знаки уважения и внимания. С другой стороны – меча он боялся. И страх пересиливал. Господин Хант старался не ёрзать и не коситься на клинок, но Дерек изредка ловил его настороженные взгляды. И не только его – многие смотрели на ближайшего к мечу господина Ханта с пониманием и сочувствием. Хельм же – с завистью. Они откровенно мечтали поменяться местами, но купец боялся нанести оскорбление. Дерек так понял – мечу, потому что больше вряд ли кто мог обидеться. Он что, считает, что эта железяка разумна, что ли? И при этом обидчива и мстительна? Судя по некоторым словам советников – они вполне могут так думать. Причём оба. Бред какой-то. Нет, он помнил, что дома слышал голос – ну так это явно был магический морок, оружие не может разговаривать. Вероятно, на меч ещё какие-то заклинания наложены, имитирующие... ну мало ли какие заклинания можно наложить... обжигать чужую руку, например. В темноте светиться. Звуки наконец издавать, похожие на человеческий голос.
Мысли эти посещали Дерека уже не раз и не два, но решить для себя что-то определённое относительно оружия он пока не мог. Да и хорош клинок, хорош! Можно простить ему некоторую непредсказуемость. Главное – чудес от него не ждать.
Владыка пригубил из кубка и принялся слушать градоначальника. Господин Шипуля не вызывал презрения или отторжения. Крепкий, коренастый, на вид ненамного старше обоих советников, он не был воином, но в нуждах города разбирался, и, облагодетельствованный неожиданным помилованием, не стал лебезить и пресмыкаться, а вполне здраво изложил положение дел. Драгомил – глава магической гильдии, он же ректор магической школы, – тоже произвёл приятное впечатление.
– Скажите, – не выдержал Дерек, – как же так получилось?
Ядыка его прекрасно понял. Пожал плечами и честно ответил:
– Так светлые владыки ещё ни разу через Путарь не проходили. Думали – успеем всё привести в порядок...
– А где, – поинтересовался Дерек, – ваш, как бывшего командующего гарнизоном, первый помощник? Где нынешний командующий?
Градоначальник помолчал. Ждал ли он вопроса, не ждал ли, но вёл себя достаточно прямо. В людях Ядыка разбирался.
– Границу держит, с князем Егрижей. Так было лучше для всех. Прикажете послать командующему прошение вернуться?
– Разумеется, – согласился Дерек. – А вы ещё не послали? У вас были какие-то сомнения?
– Нет, – качнул головой Ядыка и упредил вопрос, – прошение составлено, но гонцы ещё не посланы.
– Чтобы не успел прибыть сегодня? – уточнил владыка. – Вас можно понять. И кстати, зятю вашему не мешало бы набраться опыта. Зачистит дорогу до Говора – пусть принимает командование дюжиной и присоединяется к войску.
Градоначальник склонил голову.
– Мне требуется две дюжины воинов и два амулета связи сегодня к рассвету, – не стал понижать голос Дерек, – пришлите к западным воротам. За сбором войск пока проследит советник Дагор, за финансовой частью – советник Хант. Обеспечьте обоих всем необходимым. Что по взятым в плен торговцам?
– Хотим допросить магически в вашем присутствии, – пояснил Ядыка, – чтобы не возникло подозрений или недоразумений.
– Завтра ближе к вечеру.
Всё-таки иногда расплывчатое понятие "ближе к вечеру" было удобно.
* * * * * * * *
Это Уржел только сказал, что всего лишь переночевать в чужой палате придётся – попробуй засни под стоны, хрипы, бормотание лекарей, топот санитаров и ощущение, что рядом вот-вот кто-то умрёт. Остальные четверо тоже спать не могли. Лекарь долго извинялся и в итоге перевёл их в палату Ренни, умоляя не доносить о своём самоуправстве светлому владыке. Можно подумать, Ренни его знал. Или его кто спросит.
Под утро он начал засыпать. Или снова провалился в бред.
Очнулся утром – разбудил лекарь. Ночь тоже не прошла для него бесследно – лицо осунулось, под глазами проявились тёмные круги. Ренни осторожно скосил глаза в сторону вчерашнего больного – тот всё ещё лежал на кровати. Значит – не умер. Лекарь правильно истолковал его взгляд и чуть улыбнулся.
– Пока неясно, – прошептал он, – зато после завтрака могу показать тебе некоторые заклинания.
Из них Ренни не понял почти ничего. Он научился только останавливать кровь – это оказалось очень просто. Недаром почти на каждом ярусе находился человек, который умел оказывать такую помощь. Здесь даже не требовалось магических способностей – только внушение.
Он ждал Талину, но она не приходила. Может, своих ищет?
Лекарь принёс одежду и предложил немного погулять в саду – это полезно. Соседу лучше, и с ним уже не обязательно находиться всё время. Ренни не был уверен, что его не отсылают затем, чтобы не показать, что все их старания напрасны. Но тогда ведь можно было просто вернуть в палату?
Одежда оказалась выстиранной и отглаженной. Ренни спросил, где находится магическая школа.
– Не переживай, – лекарь положил руку ему на плечо, – завтра или послезавтра я сам провожу тебя туда. Сейчас ректор занят делами владыки. Да и тебе пока за ворота выходить рано.
– Скажите, – Ренни очень старался не выдать смущения, но сердце всё равно замерло, – а вы не знаете, куда направилась Талина? Ну, та девушка, которая ко мне приходила?
Уржел посмотрел на него изучающее, помедлил и ответил:
– Гостиница "У Грива". Лучшая в городе. В ней остановился светлый владыка Аледер.
Что-то в его тоне царапнуло Ренни. Не может быть – не настолько же Талина безрассудна, чтобы связаться с кем-то из свиты светлого повелителя... он бы учуял, если вдруг... и нечастной она не выглядела... но ведь так и не позволила даже взять себя за руку!
Он вышел на крыльцо. Перед лечебницей располагался небольшой сад – это точно был сад, лес он уже видел – а за ним зелёная глухая стена, нет, не стена, а забор, вспомнил он картинку из книги. К воротам вела посыпанная песком дорога. Ренни долго смотрел на ворота и калитку, потом набрался храбрости и глянул вверх. Голова закружилась. Ему придётся жить здесь – с этой ужасной бездной над головой. Ничего – он видел нижнего, а это ещё страшнее. Лекарь подхватил его под руки, не давая упасть.
– Что?
– Я... – пришёл в себя и сглотнул Ренни, – я из под гор... Я... боюсь. Неба. И не знаю – как жить здесь. Одному.
Уржел внушал доверие. К тому же ректору школы всё равно придётся сообщить о своём происхождении. Да и догадается маг рано или поздно, если он останется здесь работать. И вообще – маги знают о существовании подгорных общин, не такая это тайна. А ему – ему просто надо с кем-то поговорить.
Лекарь смотрел на него сочувственно.
– Я никогда не был в городе, – пояснил Ренни, – и не знаю, как они выглядят, города... и небо – оно такое страшное.
– Вечером я пришлю тебе серьёзного мальчишку, – решил Уржел, – и ты выйдешь с ним за ворота. Далеко не отходи. Пройдёте вдоль забора – и хватит пока. Потом он научит тебя ходить по улицам – это не так страшно. Правда. И к небу привыкнешь.
Он помог Ренни спуститься с крыльца и усадил на лавку. К обеду Ренни рискнул побродить по саду – не выпуская из виду дверь в лечебницу – и даже отважился выглянуть за ворота. А потом лекарь позвал его в палату – больному стало хуже.
* * * * * * * *
Талина уложила волосы и после долгих колебаний выбрала халат, надев его поверх тонкой нижней рубахи. Погасила свечу, подвинула кресло вроде бы и к двери, а вроде бы и к столу, забралась в него с ногами и стала прислушиваться. Дерек скорее всего будет не один, надо дождаться, когда советники уйдут к себе.
Чем ближе к ночи, тем сильнее её била дрожь. Она перебрала в уме больше куля вариантов разговора, и все они были один глупее другого. Не выгонит же он её? Или выгонит? Кто его знает – какие там у него обычаи. Если выгонит – тогда только бежать отсюда, такого стыда себе и представить невозможно. Он её безумно хочет, но толку от этого! Может, не ходить? Так если бы была надежда, что он сам придёт...
По коридору протопали трое, дверь в комнату Дерека захлопнулась. Во рту пересохло, сердце заколотилось. Талина выпила воды, но язык по-прежнему упорно прилипал к нёбу. Она подкралась к двери и прижалась к ней ухом и ладонями. Надо бы на пол лечь, да халат жалко. Скинула шлёпанцы – босыми ногами проще уловить вибрацию. Закрыла глаза. Стояла так долго, очень долго. Всю ночь. Или ей показалось? Дверь снова отворилась... они вышли втроём! В кольчугах. Она не знала – радоваться или плакать. Дрожь сразу прошла. Наверно, это к лучшему. Сегодня ей не придётся выходить из комнаты, и жалеть не придётся, если бы страх вдруг оказался сильнее и никуда она пойти не рискнула. Куда там идти – пять шагов по коридору, комнаты-то напротив, а намучилась, как будто новую дверь в доме пробивала или вагонетки толкала.
Она подождала, пока шаги стихнут, осторожно проверила, хорошо ли держит щеколда, подтащила к двери ещё и кресло и прокралась к окну. Надо же – скоро рассвет. Окно было небольшое, сомнительно, что в него кто-нибудь смог протиснуться. Сама же она пролезла бы в него запросто – и не по таким норам дома ползали. Во дворе было тихо, но Дерек накануне предупредил, что снаружи её будет охранять один из оборотней. Талина поставила на подоконник графин на серебряном подносе, несколько кубков и всё гремящее, что нашла на столе. Вручённый Дереком браслет-телепорт её напугал. Вдруг кто решит её украсть, чтобы досадить владыке. Разум говорил, что мало ли у князей и владык женщин бывает, одной больше – одной меньше, никто не додумается делать гадости владыке таким способом, тем более в городе его боятся – но подстраховаться никогда не мешает. Когда она перейдёт через коридор на ту сторону, то скажет Дереку, что ей очень страшно одной. Хороший предлог? Только он ведь может сделать вид, что ничего не понял... или действительно ничего не понять! Под подушку она положила кинжал, жалея, что не попросила у Дерека арбалет, после чего свернулась калачиком и даже умудрилась заснуть с первыми лучами солнца.
* * * * * * *
У западных ворот их ждали обещанные две дюжины воинов. На начинающем светлеть небе красовалась местная луна – в виде очень кривого кинжала, каким изредка пользовались традэрры. Местные называли его серп. Владыке пояснили, что луна станет сначала круглой, а затем начнёт убывать.
На заданный накануне вопрос, не станет ли градоначальник подсылать к нему наёмных убийц, Хельм, не поменяв цвета глаз, ответил:
– Повелителя светлого меча убить сложно. Летописи такого не помнят. Но если вдруг получится, то придёт следующий – и Ядыка пожалеет, что родился. Он не сумасшедший.
Насчёт летописей у Дерека было своё мнение – когда это победители историю не переписывали? Поэтому полторы дюжины воинов из городской стражи, человека Хельма и оборотня Ильма нанятый купцом телепортист отправил на границу с Егрижей. Один из амулетов связи, предоставленных градоначальником, Дерек отдал оборотню, другой остался у Ханта. Ещё полдюжины стражников – из тех, что показались ему более надёжными, владыка присоединил к проверенным уже людям обоих советников.
– Остаётесь в городе, – приказал Дерек советникам, – я вернусь с телепортистом.
Купец возражать не стал, а вот Хельм подался вперёд и заявил:
– Владыка, я с тобой! Я в Кужеле не был, но план замка выучил, и люди мои там.
– План замка я и сам выучил. Ты советник или адъютант?
– Владыка, возьми меня с собой, – продолжал настаивать Хельм, – когда всё утрясётся – наберёшь себе адъютантов, и я буду спокоен. А пока – позволь быть рядом! Я могу понадобиться!
Дерек хмыкнул – купец был откровенно счастлив, что остаётся в городе и молча насмехался над рвущимся в бой тайным советником, а тот, в свою очередь, демонстрировал осторожному советнику по финансам снисходительное презрение.
– Ладно, – согласился Дерек, – Ильм, указания помнишь?
Ханту требовалось пару раз поговорить по амулету, чтоб засекли, а потом навесить его на кого-нибудь из оборотней.
Маг открыл телепорт – Дерек опасался, что Цалеар взбрыкнёт, но единорог вёл себя смирно – его давно не кормили, и он чувствовал добычу.
Глава 17. Главнокомандующий
Занимался серый мутный рассвет, обнажая неровные стены под всё тем же кривым кинжалом луны. Посёлок не жался к замку, ища у него защиты, наоборот: избы словно откатились от стен, опасаясь норова владельца. Низенькие, убогие, они ни в какое сравнение не шли с домами вокруг замка Говора. Кужел же – город, подвластный князю Везинару – вообще убежал от него за реку, оставив снаружи своих стен одни покосившиеся заборы и развалины. Нищета и разруха.
Хельм приложил руку ко рту – протяжный стон оборотня разнёсся по окрестностям. Ему ответили откуда-то сбоку, и почти сразу у копыт лошади советника возникли два агента.
– Ворота?
– Полтора куля шагов влево.
Дерек поморщился: опять пересчитывать... двести шестнадцать.
– Охрана?
– Четверо часовых на стене с той стороны.
Часовых снимет Цалеар, а ворота...
– Владыка, – чуть слышно спросил Хельм, – может, вернёмся к третьему плану: мы – наёмники?
– Я – не наёмник. Правитель. И пришёл за своим главнокомандующим.
Единорог зарычал. Живности впереди не было – он не успеет утолить голод.
Дерек перетянул вороному пасть поводом и остановился в трёх шагах от ворот.
И вдруг подумал, что неправ. Да, Реозан мог сжечь и десяток за один выдох, но воевода доверял ему. Пусть и не кормил его без защиты, пусть и остерегался, но это как с клинком: не будешь осторожен – порежешься. А к этой твари он никогда не сможет повернуться спиной. Так он и мечу не доверял. И советникам. Только себе – и бичу. Пережил бы он дома семьдесят девять покушений, если б верил кому-нибудь. Но меч вряд ли станет посягать на своего повелителя – лишь поставит в смешное положение, если откажется проявлять свои необычные свойства. Цалеар же – наверняка, стоит только на мгновение потерять бдительность.
Дагор постучал в ворота. Открылось смотровое окно, выглянул стражник.
– Светлый владыка Аледер. Отворите ворота и известите князя.
– Чего-о? – послышалось из-за двери.
Бичу хватило места скользнуть в проём и обвить шею караульного.
– У тебя есть время только на одно движение, – Дерек чуть потянул хлыст. – Открывай.
Стражник заартачился. Хлыст затянулся туже.
– Открывай.
Попытка поднять тревогу закончилась для караульного приступом удушья.
– Ну? Гарантирую жизнь.
Задыхающийся стражник откинул заклад, ободрав онемевшие пальцы о прочную древесину.
– Оставить в живых, – бросил владыка через плечо. – Заприте, чтоб в суматохе не нарушить обещание.
На скрип ворот из помещения караулки выскочило с десяток заспанных охранников. Дерек не спеша откинул крышку кубка, закрывающего рог Цалеара.
Перешагнув через тела, вступили во двор замка. Наспех одетые воины выбегали навстречу. Семерых успел выпить Цалеар, но затем кожух пришлось закрыть, чтобы не задеть своих: там и тут завязались короткие стычки с высыпавшей стражей. На Хельма, шедшего за владыкой, налетел стражник в непривычно белой рубахе и лёгком нагруднике. Дерек оглянулся – тайный советник неплохо дрался на мечах. Очень неплохо для сыщика, привыкшего иметь дело не с воинами, а с ворами и убийцами. За него можно не опасаться.
Владыка шел по двору, ведя в поводу единорога. При его виде обороняющиеся тут же старались найти себе менее смертоносного противника.
Дерек подошел к крыльцу, притянул голову жеребца к коновязи и привычно накинул цепь – ремням он не доверял. Указал на Цалеара первому попавшемуся воину из людей Хельма.
– Охраняй. Близко не подходи. Всё помнишь?
Впрочем, подумал он, и привязанный единорог способен за себя постоять. А если и нет – так ли я огорчусь?
Лучников видно не было – внезапность сыграла свою роль. Но не стоит надеяться, что их не будет и в коридорах дворца. Дерек вошёл в гостеприимно распахнутые двери, привычно обнажая меч.
Первая стрела достала его из глубины огромного полутемного холла, предупреждающе звякнув о наплечник и заставив отступить за угол. Еще две вонзилось в наличник двери. Если так пойдёт дальше – до князя он будет добираться час, а то и два.
Владыка вернулся к коновязи. Воин, оставленный для охраны, службу знал – пара трупов являлись тому весомым свидетельством.
– Жди, – Дерек отвязал вороного.
Подвёл единорога по парадным ступеням к дверному проему, откинул крышку кубка, выждал. Звук падающего железа сообщил, что Цалеар охотно выполняет то, ради чего его взяли. Владыка дождался тишины и совсем уже было собрался закрыть кожух, когда жеребец заревел и рванулся вперед. Остановить рвущуюся в дом тварь не удалось – сапоги скользили по гладкому полу. Единорог успел протащить его почти до середины зала, пока Дерек не схватился за бич.
Цалеар зарычал и замер, направляя рог на закрытые многостворчатые двери сбоку от входа. Засада, осознал владыка.
Расчёт организовавшего оборону был неплох: дождаться наибольшего числа вошедших, использовать заминку и расстрелять из арбалетов. После чего добить оставшихся. И ведь могло получиться, если б не вороной...
Жеребец пил долго. Наконец он дёрнулся, пытаясь нащупать новую добычу или хотя бы краем линии удара задеть человека, лишившего его свободы. Но Дерек уже захлопнул крышку. Тварь. Это не жеребец – тварь. Он попробовал человечины и теперь не остановится. И хозяин всегда будет для него самой лакомой пищей. Реозан не ел людей – он сжигал цель. Любую. По команде. Его так натаскивали.
...Убить. Убить людоеда немедленно.
Дерек занёс меч.
Остановило едва уловимое ощущение взгляда. В спину? Внутрь?
Кто-то словно был рядом и очень желал и ждал, что он нанесёт этот удар.
И раздумывал – подтолкнуть руку владыки или повременить.
Маг где-то в глубине замка? Затаившийся стрелок?
Убить.
Но моё ли это желание?
Дерек опустил руку. Цалеар слишком хорошее оружие. Слишком. И сила его только возрастает. Сначала захватим столицу. Успеется. Успеется.
И я не позволю собой манипулировать...
Привязал единорога к перилам лестницы, выглянул во двор, позвал дружинника.
– Теперь будешь охранять здесь.
И распахнул двери, за которыми пряталась засада.
...Их было не меньше двух десятков. Не только стражники, но и знатные воины. Богатые воины, судя по доспехам. И все они теперь – гора трупов. Если кто и выжил, то долго не сможет оказать сопротивления. Да и сомнительно – выживет ли без посторонней помощи.
