Текст книги "Меч и проводник.Дилогия. (СИ)"
Автор книги: Макарка, Гыррр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 86 страниц)
Пятница
Утром после завтрака мы ушли. Сначала медики, раскланиваясь перед магом до земли и умоляя заглянуть к ним на факультет и в клинику, чтобы прочитать курс лекций и провести пару показательных занятий. Вид у них был пришибленно-восторженный. Потом Фима глянул на нас, сказал, что всё в норме, и выпустил.
– Георгий, – не выдержал он на прощание, – я хотел бы приобрести у вас несколько картин для своего дворца... Дюжину-полторы, может две, некоторые меня просто потрясли. Скажите, вы ведь не изучали теорию магии? Но вам удалось так точно отразить специфику составления некоторых заклинаний... Удивительно! Если вам не сложно, вы не могли бы провести для меня вечером ещё одну экскурсию? Меня крайне интересует, что вы на самом деле хотели сказать тем полотном ... и некоторыми другими...
– Конечно, я буду очень рад, – улыбнулся Гоша.
На выходе к нам подошёл слуга и позвал в рабочий кабинет к Мечу света. При взгляде на Гошу он в ужасе затрясся, а мне низко поклонился, так низко, чуть не об пол лбом стукнулся. В кабинете находилось человек пять, и все они взирали на нас троих с нескрываемым ужасом. День прошёл в бюрократических хлопотах. Я так понял, процесс сдачи и приёма документов был у Миха отработан едва ли не до автоматизма. К тому же в своё время Гоша умудрился оставить на своих постах практически всё предыдущее правительство. Кое-кого он, правда, пришиб в те давние моменты, когда тёмный ещё способен был иногда вырываться из-под контроля. Во всяком случае, казначей и воевода Миха прекрасно помнили, но всё равно старались не подходить ближе, чем на шесть шагов. Это у них уже рефлекс. Пришёл Фима, вслед за ним – Роксана. В полупрозрачной блузке, обвешанная бусами и цепочками с ног до головы, и вся в косичках. Я её уже и забыл такую. Гоша расплылся в блаженной улыбке, и чуть не переломил напополам деревянный мастихин, который всё ещё не мог выпустить из рук. Мих поморщился, Фима опустил глаза. Злата не было – он ещё вчера ушёл к войску. Потом ушёл и я – под охраной трёх эльфов. Так Мих попросил у Фимы на всякий случай. Я им всё равно был не нужен в этой волоките, после того, как отказался что-либо подписывать. Я боялся, что Мих в суматохе подпихнёт мне какое-нибудь обязательство просидеть лет десять на троне. Читаю я здесь очень медленно и могу не понять некоторых тонкостей – лучше уж нигде свой автограф не оставлять. Меч посмотрел на меня крайне выразительно, но я упёрся. Ругаться при посторонних он не стал, и небрежно-снисходительным взмахом руки разрешил мне идти. Я разозлился. Мог бы и повежливее. Сдержался и молча вышел, утешаясь тем, что своей цели достиг. Меня интересовало, как они будут решать проблему бесчинств в городе, но, похоже, именно поэтому нас и сопровождало так мало воинов. Все вокруг уже привыкли к постоянной смене власти, и старались обойтись малой кровью. Или только Светлый меч старался ей обойтись – уточнять я не стал. Выяснилось – часть войска всё ещё на месте, а остальные патрулируют город. Как это выглядело, я не знал. На следующий день были назначены массовые народные гуляния. Завтра на них посмотрю, если выберусь. И завтра же насчёт возвращения домой поговорю. Ночь я не спал, проигрывая в уме варианты разговора. Три из них кончались дракой, пять – моими глухими рыданиями на груди у Злата, двенадцать – пьянством до потери человеческого облика, семьдесят девять – битьём головой о стенку. Чьей головой – моей или Миха – решалось каждый раз по-разному.
Суббота, утро
Утром мы со Златом под охраной тех же трёх эльфов отправились в замок. С удивлением я разглядел, что внутри крепостной стены разбит вполне приличный сад, лужайки, есть и пруд со скульптурой. Да и замок таким мрачным уже не выглядел. Прислуга и охрана склонялись перед нами едва не до земли. Георгий, Фима, Мих и Роксана ждали нас в тронном зале за всё тем же обеденным столом. Не сказать чтобы Мих выглядел очень радостно. Устал, наверно, или никак не может осознать, что пришиб-таки наконец своего извечного врага. Гоша всё не мог выпустить из рук деревянные предметы – на этот раз кисти. И был чуть измазан краской.
Мы поели – очень неплохо, и приступили к завершающей части.
– Мих, – начал я без разбега, – ты обещал отправить меня домой. Твоё дело закончено, мне пора. Вроде как ты говорил, что портал здесь?
– Соврал, – равнодушно признался меч, – портала здесь нет. Надо же было как-то уговорить тебя прийти сюда. Пока надо посадить на трон следующего Светлого Владыку. Придётся подождать.
Он посмотрел на меня и нагло улыбнулся. От его ухмылки у меня потемнело в глазах. Сволочное оружие сидело совсем рядом и скотски ухмылялось. Мерзавец! Никогда мне отсюда не выбраться. Никогда... Никогда... А я ещё его прикрыть пытался... Вот дура-ак!
– Дрянь! – заорал я, и от души врезал. От всей души. За все эти недели.
... Свалил со стула и вцепился в горло. Мы покатились по полу. Хрипели, рычали. Потом я сидел на нем сверху и бил головой о мрамор... Кажется. Или мне это померещилось?
Очнулся я в железной хватке Злата с Фимой. Они держали меня за руки, я вырывался и матерился. Никогда не думал, что знаю подобные слова...
Успокоился я, когда Роксана упала на колени рядом с лежащим без движения мечом и перепуганно запричитала:
– Михушка, родненький, ты что? Ми-их, очнись! Эй, ты что?
Она принялась трясти его за плечи и хлопать по щекам. Меч не реагировал. Да не может быть, не убил же я его?
– Ми-их, – рыдала Роксана, – Мих...
Безрезультатно.
– Ты что сделал, скотина? – вцепилась она в меня, вибрируя всеми косичками и цепочками. И попыталась расцарапать лицо. Не успела. Фима перехватил мою вторую руку, а Злат принялся оттаскивать Роксану.
– Убью! Лично урою, если с ним что-то случилось! – визжала красотка. Цепочки согласно звенели.
– Всё нормально, не психуй, – хмыкнул Мих, поднимаясь. Под глазом у него наливался фингал, с губы капала кровь. У него может течь кровь. А почему нет? – Отдохнуть мне немного захотелось и посмотреть, как ты кудахчешь... Интересно всё-таки... Ну что, Витёк, полегчало? Фима, да отпусти ты его...
– Дурак, – надулась Роксана, – шуточки у тебя...
А Фима меня отпустил. Зря. Я рванул вперёд. Моё отчаяние требовало немедленного выхода. Зубами ему в глотку вцеплюсь. Как незакодированный вампир.
– Ну хватит, успокойся, – сощурился меч и коротко врезал мне под дых.
Очнулся я на полу, среди осколков посуды, серебряных мисок, кусков мяса, рыбы, грибов и подливки. Моя голова лежала на коленях у Фимы, ладонями он сжимал мне виски.
– Зачем ты так? – спросил он грустно. – Ты что, не видишь, как ему плохо? Сейчас умоешься, и пойдём нормально поговорим.
– Да с чего бы ему плохо? – простонал я. – Тёмного сделал, задачу выполнил. Заняться, что ли, больше нечем? Пусть вон на трон садится и правит... Это мне плохо... не представляешь как... домой хочу... сил больше нет, выть охота...
– Ты что, Витёк, ничего не видишь? – вздохнул маг. – Ах, да, ты же вчера ушёл... Впрочем, и сегодня уже всё понятно... Я бы на его месте тоже... да... Ладно, вставай, пошли.
Его величество меня отмыл, магически высушил и повёл в рабочий кабинет Светлого уже владыки. Ещё непонятно чей. Мной овладела полная апатия. Она не то, что рядом шла, она навалилась на руки и плечи и шептала на ухо что-то совершенно безысходное. Мих сидел за столом и тупо таращился в какой-то документ. Их перед ним была целая стопка. Выглядел он действительно хреново, хотя никаких следов удара на лице видно не было. Сейчас я спокойно – спокойно – услышу свой приговор. И надо будет как-то жить дальше. И как? Меч поднял на меня отсутствующий взгляд и сказал:
– Извини, Виктор, я был не прав. Погорячился. Устал я просто. Если хочешь – отправлю тебя домой прямо сейчас и отсюда. Но лучше сделать это поближе к месту твоего прибытия, тогда и в своём мире окажешься где-то там неподалёку. И я прошу меня простить еще и за позавчерашнюю выходку – извини, пожалуйста, я просто переволновался. И за тебя в том числе. Спасибо, что кинулся меня защищать. Просто сразу я не смог оценить благородство твоего поступка. Я очень тронут, глубоко раскаиваюсь и ещё раз прошу прощения. И вообще, я хотел просить тебя задержаться и съездить со мной и с Фимой на свадьбу Злата. Пара-тройка дней вряд ли что решит, а Злату приятно будет. К тому же – что здесь ехать, что в твоём мире тебе пешком идти до ближайшего посёлка – ты немного по времени выиграешь. Фима, если тебе будет угодно, могу называть тебя Герой или Альдом...
Что-то очень-очень большое сдохло. Чрезвычайно большое. Такое большое-пребольшое, что дальше и некуда... Ах да, он же Тёмного позавчера убил. Тогда всё понятно.
– Да не надо, – сочувственно улыбнулся маг, – будет у меня три сокращения от имени. Я привык уже. Прислать тебе Злата?
-Зачем? – попытался ухмыльнуться Мих. – Ты полагаешь, я так нуждаюсь в утешении? Да прям сейчас! И не смотри на меня так, устал я, всего-навсего. Двое суток не спал, и сегодня всю ночь переговоры вёл. Гарантии безопасности новому Владыке, экономическая политика, то, сё... А под утро развлекался отчётами агентов – двойных, тройных, дюжинных... Особо порадовал донос бывшему владыке от твоей подданной – Услады. Она, по-моему, на всех, кого только можно работает.
– Да? – чуть улыбнулся Фима. – А Анд отрекомендовал её как опытнейшего агента...
– То-то её отчёт о рогах не в те руки попал... Или в те – но сразу в обе. Меня она обозвала неуправляемым наглецом и жмотом с садистскими наклонностями, а Виктора – туповатым мямлей и рохлей... Прямо так и написано "Пресловутый меч света производит впечатление полностью неуправляемого наглеца и жмота с ярко выраженными садистскими наклонностями..." – вот дрянь! Жаль, тебя не видела, интересно было бы почитать... Сегодня высплюсь, утром в норме буду. Если всё нормально пройдёт, то завтра на свадьбу и поедем. И пусть эта стерва только попробует хвостом вильнуть – самолично её тритона утоплю!!!
Кинжал вонзился в столешницу по рукоять. Мих удивлённо уставился на него.
– Н-да... насквозь... – выдернул и спрятал. – Виктор, так ты что решил – отправлять тебя домой сейчас, или до свадьбы заживёт... тьфу, подождёшь?
Не врёт? Неужели не врёт?
– Не вру, – хмыкнул Мих. – И я вполне вменяем. А Злату приятно будет.
– Ладно, – решил я. Надо бы бежать, пока он не передумал, но... Злат столько для нас сделал... не по-человечески сейчас слинять будет. – Съезжу на свадьбу. И правда, нехорошо такого чудного парня огорчать. Только мне подарить ему нечего.
– Вот и замечательно, – чуть обрадовался Мих. – Фима, возьми Виктора с собой в город, ты же собирался. Сегодня как раз празднество по поводу восхождения на трон Светлого владыки, заодно и подарок присмотрите. Витёк, а ты на столицу поглядишь... Давай я тебе из остатка от платы за рога денег Злату на подарок выдам – там ещё ого-го сколько...
И снова с отсутствующим видом уставился в пергамент. Спрашивать, кто Светлый Владыка я не рискнул. Чтобы опять в драку не полезть. Хотя, когда так хреново – подраться – самое оно. Похоже, Мих меня специально спровоцировал и останавливать не стал.
– Не ты, успокойся, – услышал я, уже собираясь повернуться к двери.
Самое разумное, подумал я, – если Светлым Владыкой станет он сам.
– Думаешь? – посмотрел на меня меч. – Впрочем, мои личные проблемы это могло бы решить...
И принялся затирать пальцем дырку в столешнице.
– Фима, – спросил я в коридоре. – Твой гонец что, соврал насчёт русалки? С ней не так что-то?
– При чем тут русалка? – удивился маг. – Ничего он не соврал, ждёт она. Пока. Только сбежать-то и за один день можно... Любовь с первого взгляда называется. Бывает. По себе знаю.
Суббота, день
Не знаю, можно ли было назвать это всенародным празднеством, но город веселился. На улицах приплясывали кучки молодых и не очень парней и девушек. Стражу никто не задирал, следов погромов не наблюдалось. В каждом шестом-седьмом доме игрались свадьбы. Я долго ломал голову, как это может быть связано с победой Светлого меча, и решил, что при наступлении стабильности семьи создавать проще.
И ошибся. Потому как один из сопровождающих нас повсюду шестерых королевских телохранителей вдруг поинтересовался у молодого парня, где здесь дом терпимости.
Фима недоумённо оглянулся на охранника и слегка шевельнул бровью.
– Родственниц и знакомых своих ищу, – смутился эльф, – все сюда уехали. Домой позвать думал. Извините, ваше величество.
Оказывается, эльфы краснеют, как и люди, а вовсе не зеленеют. Цвет лица телохранителя сравнялся по интенсивности с цветом королевских волос. А говорят ещё, что у эльфов свободные нравы.
– И где? – обратился Фима к раскрывшему рот парню.
– Нету, – ответил парень. – Вы что думаете, свадьбы повсюду играют? Ни одного борделя в городе не осталось. Все содержательницы разорились, срочно харчевни открывают. А наши местные в домах этих работать не хотят – замуж хотят. Надоело, говорят, пошлялись вы, мужики, и будет, женитесь, если женщина нужна. И куда деваться? И я три дня тому как женился... Вы не знаете, ваши ро... в смысле женщины ваши, ну эльфийки, они больше не вернутся?
– А куда они делись? – удивился охранник.
– Домой уехали, – вздохнул парень, – король у них объявился. Они, как об этом узнали, все сразу и засобирались. А других у нас в борделях и не было. Впрочем, если три квартала пройдёте, а потом два раза направо повернёте, то дюжину-другую своих застанете ещё. Только они уже к отъезду готовятся, не работают... А жалко, такие красивые вдруг стали! И светятся, представляете?
Ничего себе, молодой муж... Точно знает, куда идти, и где дамы ещё не разъехались...
В Академию Фима собирался через три ступеньки, то бишь полтора часа, поэтому нам относительно всё равно было, куда идти, и мы направились к борделю, поискать знакомых эльфиек телохранителя.
Вот так: то его королевскому величеству в библиотеку ночью приспичит, то в бордель днём. Маг, что с него взять.
Эльфийки действительно уезжали. У игриво расписанного забора стояли телеги, куда светящиеся зеленоволосые девушки стаскивали вещи. В основном – предметы домашнего хозяйства – котелки, горшки, ложки, миски. Котелков было мало, деревянных мисок – много. У эльфов что, посуды в лесах никакой нет? Только в королевском дворце ей пользуются, что ли? Вдоль забора стояло человек пятьдесят мужчин всех возрастов, откровенно утиравших глаза и носы рукавами.
– Далирушка, – всхлипывал немолодой уже мужчина с седой бородой, – останься, родная. Замуж за меня выйдешь, похоронишь дюжины через три лет – и лети к своим! Люблю я тебя! Сколько денег на тебя здесь оставил! Не уезжай...
Ослепительная эльфийка молча забрасывала на телегу бочку литров на пятьдесят. И вталкивала в неё, как матрёшек, бочки поменьше. Еще четыре девушки уже погрузились на телегу и тронулись в путь, сопровождаемые тоскливыми взорами брошенных мужиков. Телегу слегка потряхивало, бочки и ложки жалобно перестукивались.
– Илен, – обратился Фима к одному из телохранителей, – у нас дома что, проблемы с утварью для приготовления пищи? Неужели рядовые лесничие и охотники лишены возможности приобрести котелки и миски? Ладно бы миски золотые или серебряные, но деревянные...
– Нет вроде, – растерянно ответил охранник, – я сам не понял, куда им столько... Неужто я для своей жены кастрюли дома не найду? Спросить?
– Не надо, – маг изучал отъезжающих девушек, – а скажите, наместник ещё не прислал мне проект указа, где и как мы будем размещать наших блудных дочерей? Где он собирается изыскивать для них жильё, материальную помощь, работу – не по лесам же им бегать, после стольких-то лет жизни в городе. И они же не только из столицы поедут, а изо всех окрестных городов. Мы вообще в состоянии принять сразу столько народу? Или он рассчитывает, что они все за два дня выйдут замуж, и это будут уже проблемы их супругов?
– Эээ...– замялся Илен. – Ваше величество, я сегодня же этим займусь. Составлю проект указа, принесу вам, потом пошлю согласовать с наместником и советниками... Они, наверно, просто ещё до дома не доехали. Там не в курсе, что они возвращаются, и сколько их. К вечеру всё готово будет.
Он, оказывается, ещё и секретарь. В этот момент нас заметили. Из полутора дюжин девичьих глоток вырвался дружный вздох, и все они рванули к нам. Охрана сомкнулась кольцом вокруг его величества, но девицы повисли у телохранителей на шеях, дрыгая ногами и покрывая парней поцелуями. Причём на каждом висело как минимум по три.
Отдрыгав ногами, девицы спрыгнули на землю и принялись хором умолять охранников позволить им облобызать руку или край одежды возлюбленного монарха. Как они его узнали, для меня осталось загадкой.
– Ваше величество, – стенали девушки, – позвольте дотронуться до края вашей мантии! Ходят легенды, что ту, кто до неё дотронется, ждёт счастливое замужество и прибавление в семействе! Ваше величество, позвольте облобызать вашу королевскую руку! Мы столько лет вас ждали, столько надеялись... За что нам такое счастье выпало – короля лицезреть? Могли ли мы на это надеяться в этом ужасном, скучном и грязном городе?
Неуловимым жестом Фима заставил охрану расступиться. Девицы действительно с благоговением прикладывались к его руке, вот только от коричневой мантии за пару минут ничего не осталось – её всю разорвали на лоскуточки. Фима воспринял это с королевским достоинством – снисходительно улыбнулся и позаимствовал зелёный плащ у близкого к обмороку охранника. Едва плащ коснулся королевских плеч, как его постигла участь мантии. Больше портить плащи Фима не стал, зато произнёс перед девушками небольшую речь о том, как их заждались дома истосковавшиеся женихи. Все, как одна, эльфийки тут же упорхнули обратно, погрузились на телеги и тронулись в путь, прижимая к груди кусочки королевского одеяния. И не только королевского. У трёх охранников плащи приобрели изысканно лохматый вид. Всхлипывающие мужики махали вслед уезжающим пассиям и утирали носы, усы, бороды и глаза. Мы развернулись, и пошли за Фимой в Академию. Тащиться туда мне не хотелось совершенно – поэтому я, помявшись, спросил – не выделит ли мне его величество провожатого – поискать подарок Злату. Фима просиял, и отправил со мной трёх охранников в наиболее пострадавших плащах. Инел схватился за сердце, пробормотав что-то вроде "как же так, мы же свита", в результате чего был немедленно откомандирован в замок работать над проектом указа о приёме и расселении репатрианток. И мы с его величеством повернули в разные стороны.
Я таскался по лавкам в сопровождении охранников. Разглядывал дома – обычные двухэтажные избы, и глазел на свадьбы. Проблема состояла в том, что я совершенно не представлял, что можно подарить сухопутному жениху и водоплавающей невесте. Кольца? Не видел я колец на русалках. Бусы? Какие бусы под водой. Постельное бельё? Ха-ха, и ещё ха-ха. Посуду? Сомнительно. Больше всего мне хотелось преподнести ей верхнюю часть раздельного купального костюма, но, во-первых, их здесь ещё не изобрели, во-вторых, нужный мне полуторадюжинный номер вряд ли бы нашёлся, и, в-третьих, Злат мог меня не понять. Спросил о свадебных обычаях русалок у эльфов – те пожали плечами. У них подобных браков ещё не заключалось. Мы заглядывали во все лавки подряд – ничего такого, что могло бы не бояться воды, и при этом сойти за подарок, я не нашёл. Решил вернуться в замок и проконсультироваться с Михом. Пошли обратно. Город пьянел на глазах. По улицам в обнимку гуляли парочки, во дворах надрывалось свадебное веселье. На всех углах целовалась и пила молодёжь и не очень.
Моё внимание привлекли характерные крылья. Компания из трёх вампиров расположилась на перекрёстке, непрерывно отхлёбывая из походных фляг. На вампирах висело штук восемь юных горожанок с горящими глазами.
Девчонки откровенно млели, поглаживая крылышки романтических красавцев.
– Вы не понимаете, – всхлипывало в экстазе белокурое и большеглазое создание лет пятнадцати, впрочем, вполне уже зрелое и оформившееся, повиснув на знакомом мне шорнике, – вы... вы не такой, как все! Вы – крылатый! Кры-ла-тый! О, ваши крылья – это символ моей свободы! Вы не представляете, в каком мрачном, душном и скучном мире мне приходится жить! Мать только одно твердит – готовь, стирай, подмети, воды принеси! Серость, ничтожество! Ничего, кроме своей готовки знать не хочет! Отец, о-о, он ничего не понимает! У него нет ничего духовного, никаких запросов, только деньги, приданое, еда! Нашёл мне жениха – молокососа всего на год старше, хочет замуж выдать! А я хочу полёта! Полёта! Я не такая, как все, и вы – не такой! Унесите меня отсюда.... да... на крыльях нашей любви и страсти! Заберите меня из этого гадкого злобного мира, к себе, ввысь, к полёту!
Шорник отхлёбывал из фляжки и таинственно улыбался, чуть обнажая клыки. Девица млела и таяла.
– Вас так мало здесь, – скулила её соседка, вешаясь на другого вампира, – но ведь вы живёте в своих сказочных замках! Заберите нас туда, мы сумеем найти своё счастье, мы ведь другие, не такие, не как эти зажравшиеся и обрюзгшие горожане! Мы сможем оценить красоту ваших крыльев! Мы понимаем романтику и чистоту любви, унесите, унесите, унесите нас из этого болота! А можно потрогать ваш клык? О-о! Какой острый!
Рядом со мной за этой душераздирающей картиной наблюдал мужик едва ли старше меня, сильно смахивающий на прилипшую к шорнику девицу.
– Послушай, – обратился я к нему, – сбежит ведь с ним эта дура. Ты вампиров видел? Я – видел. Алкаши все беспросветные, жить с ними невозможно. И бабы их через несколько лет бросают. Помыкаются-помыкаются, да и уезжают кто куда. Останови идиотку, кто ты ей, брат?
– Отец я, – ответил парень. – Пусть бежит. Я уже и сам собирался первача прикупить, да ехать к вампирам её сватать. Полностью двинутая, стыдно, моя дочь, не отопрёшься, а ума ни капли... Сидит у окна целый день, вздыхает, на небо смотрит и скулит: "Душно мне здесь в этой грязи, улететь хочу..." Ни стирает, ни убирается, пожрать приготовить – и то не умеет. Шестнадцать лет девке, а всё не замужем, еле жениха ей в другом городе нашёл, уж такое приданое пообещал! Наши все над ней смеются, так нет – заартачилась... А у меня ещё младшенькая – чему она у сестры научится? К тому же дуры эти через пяток лет от вампиров-то шёлковые возвращаются – всё умеют, приданое сами себе везут, и справным мужиком брезговать не станут. Если честно – никаким мужиком брезговать не станут. Пусть, сил с ней нет... Съесть он её не съест, а мозги вправит как следует...
Шорник подхватил девчонку на руки и взлетел. От счастливого визга заложило уши. Вампир кружил над нами, девица глупо хихикала и дрыгала ногами. Измученный отец усмехнулся и ушёл.
Когда я в сопровождении эльфов уходил с перекрёстка, в воздухе кружили три вампира с девицами в объятиях.
Суббота, вечер – Воскресенье, день
Фима пришёл в замок чуть позже и слегка навеселе. Ему было хорошо, и он светился – не тем светом, каким светятся эльфы, – а просто от хорошего настроения.
– Договорился я насчёт работы, – счастливо засмеялся он, – по две-три дюжиницы, три-четыре раза в год, в зависимости от ситуации дома, ещё и к себе смогу пару учеников взять...
То-то будет наместнику радость, подумал я.
Потом Фима немного погрустнел и рассказал про полный упадок магической науки, которую надеялся довести лет за пять до нужного уровня, и как раз пытался втолковать мне составленную им программу подъёма знаний, когда к нам подошёл посыльный и срочно потребовал в рабочий кабинет к "господину Мечу света".
"Господин Меч света" встретил монарха злорадной ухмылкой, небрежно помахивая зажатым в руке пергаментом.
– Твоё величество, – ухмыльнулся меч, – что за позорящее эльфийский род донесение перехватили мои лазутчики? Ай-яй-яй, твоё величество, – ханжески улыбался меч, – ну, допустим, я еще могу понять и даже где-то одобрить твоё поведение, но что мне сказать наместнику? Что он сам виноват, и надо было назначить тебе в охрану хотя бы пяток баб? Позор, просто позор!
– Что ты несёшь? – удивился маг. – Каких баб в охрану? Переутомление? Так и не спал?
– Если бы, если бы, – похабно скалился Мих, – нет, увы, твоё шокирующее поведение начисто отбило у меня желание спать. Фима, как ты мог? Скажи мне, неужели нельзя всё было решить тихо? Неужели здесь в замке тебе было бы хуже, чем на улице? Это что, перверсия у тебя такая?
– Да что случилось?– сдался наконец Фима.
– Как что? – притворно удивился меч. – Вот, зачитываю: "сразу при вступлении в город король прошествовал в бордель, где принял участие прямо на улице в отвратительной оргии с полутора дюжинами девиц лёгкого поведения, на глазах у более чем четырёх дюжин лиц мужского пола, людей по происхождению, в каковую оргию вовлёк и шестерых телохранителей, которые не смогли противоречить своему монарху. Особую тревогу вызывают следующие отклонения в поведении его величества: например, он испытывает удовольствие, когда девушки на улице целуют ему тыльную сторону кисти, а также склонен к фетишизму – позволил разодрать свою королевскую одежду на предметы сексуального характера, и цис– и гомесвестизму – с наслаждением надел плащ простого охранника... Особенно печально, что..." дальше уже специфические термины... Фима, как ты мог? Виктор, неужели это всё правда? И ты при этом присутствовал? Неужели ты столько воздерживался лишь потому, что тебе нравится подглядывать? Стыд и позор! Виктор, Фима, как я в вас обоих ошибался!
Мих издевается, что ли? Придурок, блин, сам извращенец со своим чувством юмора!
– Что это? – Фима не знал, как реагировать. Поэтому протянул руку за пергаментом. Мих молча отдал ему пасквиль.
– Фетишизм, – бормотал удивлённый король, – вуайеризм... цисвестизм, гомесвестизм – эти два вообще первый раз слышу...
– Да я тоже до сих пор не слышал, пока ты не начал этим порокам предаваться, – меч откровенно наслаждался ситуацией. – Чего только с вами не узнаешь... Витёк, ты в курсе, что это такое?
Я ошарашенно замотал головой.
– Мих, откуда у тебя эта гадость? – маг пошёл красными пятнами.
– Ты дальше читай, – балдел меч. – Про то, что в Академии было...
Фима глянул в конец страницы и позеленел, едва не разорвав пергамент.
– Какая сука это сочинила?! – взвыл он.
– А там написано, – безмятежно отозвался Мих, – листик-то переверни...
– Донесение наместнику Анделиенариадериэлю от агента дюжина-дюжина-восемь Усладириэль Светлоликой, – зачитал Фима. – Это не подстава?
– Не-а, – отозвался меч. – Она следила за тобой, мои люди – за ней... Подлинность подписи и почерка можешь потом проверить, и там ещё личный шифр с магической защитой.
Фима провёл рукой над листом.
– Вот дрянь! – сплюнул он в сердцах. – Илен!
В кабинет влетел секретарь-охранник и вытянулся по стойке смирно.
– Илен, – очень доброжелательно улыбнулся король, – скажите, какое у нас сейчас самое отдалённое вампирье поселение?
– Зандерили, – резво доложил охранник, – пять дюжин дней конного перехода на северо-восток, расположено на болотах, по данным трехдюжиннолетней давности насчитывало до куля жителей!
– Так вот, Илен, – Фима улыбался всё доброжелательнее и доброжелательнее, – корона срочно нуждается в опытнейшем агенте в этом поселении. Пишите указ о переводе туда агента дюжина-дюжина-восемь Усладириэль Светлоликой. В её обязанности входит написание ежедневных отчётов о поведении жителей этой деревни. Подробно документированных, не менее чем по два мешка рун в каждом, и на три ближайших куля лет. Письменные принадлежности выделяет корона, а пергамент или бумага для докладов – за счёт агента, пусть организует производство на месте. Не разбирать же мне каракули на бересте. И сделайте ещё копию указа.
Илен подошёл к столу и резво написал указ и копию.
– Легенда? – осведомился он.
– Сбор материалов для диссертации на тему "Социальный уклад, быт и нравы вампирьей общины, и их эволюция на временнОм интервале в три куля лет", – ни на секунду не задумался Фима, подписывая листки, – диссертацию агент и в самом деле может написать, я не возражаю. Найдите агента, она в городе, вручите ей копию указа, пусть отправляется немедленно. И не забудьте снабдить агента мешком гусиных перьев и двумя бадьями чернил.
– Будет сей момент исполнено, – отчеканил секретарь, – давно пора!
И исчез за дверью.
– Ну вот, – вздохнул Мих, – а теперь отсыпаться, и завтра выезжаем на свадьбу. Днём наверно, поспать охота... Хотел по реке, но куда лошадей девать? Виктор, подарок не купил?
Я огорчённо развёл руками.
– Вот и я не знаю, что подарить, – согласился меч, – что им может пригодиться? В воде-то?
Мы ещё немного потолковали насчёт подарка, и я всё-таки рискнул спросить:
– Мих, а кто на царствии-то останется?
Кинжал остановился в миллиметре от столешницы.
– Витёк, иди отдыхай, и... – ответил меч так ласково, что "...ди" я услышал уже за дверью, утирая пот со лба.
Через минуту меня догнал Фима и принялся читать мораль:
– Виктор, как тебе не стыдно, нельзя же быть таким бестактным... Он только-только немного в себя пришёл...
Вопроса, кто останется править, я ему не задал. Не захотел показаться бестактным. Надеюсь, всё же Мих. Самое разумное. Может, он коронуется после возвращения со свадьбы? Или короновался, пока мы в городе извращениям предавались?
Мы с Фимой вышли в сад – просто посмотреть на звёзды перед сном и подышать воздухом – спать, в отличие от меча, мы не сильно хотели. Было тепло, траву шевелил лёгкий ветерок. Где-то на другой стороне замка нежный девичий голос выводил... У меня перехватило дыхание. Ностальгия проснулась и повисла на шее, безжалостно сдавив горло.
"Как бы мне, рябине, к дубу перебраться..." – проникновенно пела Роксана.
– О чём поёт, знаешь? – спросил Фима, глядя в моё перекошенное лицо.
– Знаю, – выдавил я, – песня про девушку, которая никак не может соединиться со своим возлюбленным. Никогда не понимал традиции петь её на свадьбах – тоскливая очень.
– Тоскливая, – печально согласился Фима. – Я пойду, ты как?
– Я тоже, – ответил я. Слушать Роксану сил не было.
Мы уезжали днём. За воротами нас ждали наши осёдланные лошади – Феррари, Серый, Акура и Ласка. Неподалёку гарцевал отряд эльфов – более трёх дюжин. Некоторые собирались отколоться от нас по пути и свернуть домой, некоторые пожелали проводить короля на свадьбу. За эльфами ехали вампиры – на седле у каждого сидело по симпатичной девчонке, ещё с полдюжины девиц ехало сзади на лошадях. Дурочки млели и блаженно улыбались. На отдельной лошади вампиры везли великий артефакт – Фима подарил им бочку-самогонку на память, в залог будущей дружбы и тесных экономических отношений. Крылатые романтические красавцы смотрели на артефакт так, как влюблённые девицы смотрели на их бледные лица с горящими глазами.
