Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 71 страниц)

Слова замерли на его губах. Салон был пуст. В приоткрытую водительскую дверь залетал снег, осыпаясь на сиденье.

Забыв о боли, Гарри выскочил из машины.

* * *

– Ушел с полчаса назад, – охотно сообщил скучающий охранник на пропускном пункте. – С ним еще четверо.

– Кто? – вытаращил глаза Гарри.

– А я откуда знаю, – пожал плечами охранник. – Тут вам не таможня, сэр.

– Как они выглядели?

– Наверное, русские священники, – предположил страж «Индепендента». – Солидные. Все в золоте, с крестами.

– Ч-черт, – только и сказал Гарри. – Спасибо.

– Эй, у вас кровь на щеке, сэр, – заметил охранник.

– Угу, – буркнул Г. Дж.

Превозмогая слабость и волнами накатывающую тошноту, он вернулся в холодный фургон, повалился на мокрое водительское сиденье и тупо уставился перед собой.

Лобовое стекло уныло царапала снежная крупа.

«Мэй права. Я всё испортил. Идиот! Трус! – он застонал от ненависти к себе. – Испугался Каркарова? Надо было узнать, чего он хочет!»

«Дневник, – подсказал внутренний голос. – Продать кому-то подороже. Не нужно ему никакое интервью!»

«Хотел избавиться от Кингсли?» – мрачно подумал Гарри, не зная, стоит ли звонить в полицию.

Стащив с лица сломанную шпионскую оптику и водрузив на нос собственные очки, он оглядел улицу в поисках такси. Невезение перерастало в хронику: на Дерри-стрит не было ни единого кэба.

«Главное, сознание не потерять», – Гарри повернул ключ зажигания.

Мотор благожелательно заурчал. Стеклоочистители вздрогнули и размеренно закачались, сметая снежные крошки.

«Шатци-ша! Я еду! Умоляю, дождись!»

Обложив напоследок нехорошими словами «Индепендент», Г. Дж. ударил по газам.

* * *

Припарковав фургончик, Гарри сунул под мышку пакет с «жюльвером» и бросился к монстру из стекла и бетона.

Приобщение к миру магов не прошло даром: теперь Г. Дж. невольно видел то, мимо чего бездумно пробегал раньше. Украшающие вход скульптуры шекспировских героев, Просперо и Ариэля, превратились в наглую насмешку волшебников. Маг Просперо определенно не прогадал, пленив демона эфира, – управляющий сонмом духов Ариэль, обладатель несметных сокровищ, невидимо правил миром. Маг скромно намекал на свое могущество, попирая ногами земной шар.

Гарри бросил хмурый взгляд на Просперо, ежегодно вытягивающего из кошелька каждого британца 145 фунтов за отсутствие рекламы, и двинулся на штурм медиакорпорации.

Как горячий нож масло, лифт мягко взрезал этажи и застыл на пятом. Гарри вылетел из кабины и ринулся по коридору, благодарный Северусу за план, – запутаться внутри архитектурного чуда было легче легкого. Наученный печальным опытом, он то и дело оборачивался, стараясь делать это как можно незаметней, но ничего похожего на слежку не обнаружил. Впрочем, людей вокруг было так много, что ни в чем нельзя было быть уверенным.

На подходе к переговорным кабинкам Гарри замедлил шаг. Сделав вид, что вздумал позвонить, он набрал несуществующий номер в мобильном, приложил телефон к уху и принялся расхаживать по коридору с видом утомленного делами бизнесмена. Сердце спокойного с виду дельца колотилось быстро, как у мыши.

«Шатц, да где же ты?..»

Он хмуро осмотрел место встречи: перегороженные стеклом отсеки были изолированы от шума, но никак не от взгляда.

Пятая кабинка была пуста.

Оценив тревожным глазом обстановку, Гарри отодвинул прозрачную дверь и нырнул внутрь. Усевшись за маленький столик в тисках П-образного дивана, он положил на стол пакет и замер, сканируя взглядом снующих за стеклом людей.

Казалось, прошла вечность. Г. Дж. исхитрился искусать губы до вкуса крови во рту и привести волосы в состояние пригодности для гнездовья птиц.

Человек в сером возник за стеклом так внезапно, что сердце Гарри испуганно дернулось. Рука в кожаной перчатке быстро толкнула раздвижную дверь. Вместе с потоком воздуха и легким бризом «Moschino forever» в кабину ворвался Весьма Интересный Субъект.

– Gott sei Dank, – пробормотал он, скользнул за стол и снял надвинутую на глаза шляпу. – Ты живой.

– Ой, – глупо сказал Гарри и удивленно открыл рот.

Дело было не в длиннополом пальто мышиного цвета, не в серой фетровой шляпе и даже не в дорогих очках в тонкой оправе, превративших редактора в высокомерного иностранца.

Длинные волосы, еще вчера ниспадающие на плечи, исчезли. Гарри ошеломленно уставился на стильное каре, вкупе с очками изменившее лицо Северуса до неузнаваемости.

Темно-карие глаза за легкой дымкой стекла казались до странности спокойными. Голос, по которому Гарри соскучился до тихой тоски, звучал буднично, почти равнодушно.

– Тебе не стоило приходить, – Северус проигнорировал изумление, написанное на лице Г. Дж. – Возьми такси и езжай в больницу.

– И ты туда же? – Гарри возмущенно тряхнул волосами. Притихший было затылок отозвался тупой болью. – Со мной все в порядке! Просто какие-то гады забрали докуме...

– Я в курсе, – перебил Северус. Уголок красивого рта зло дернулся, и только.

Гарри с немым восхищением смотрел на его лицо – спокойное и сконцентрированное. Никакого акцента не было и духу: Северус вновь контролировал себя, как киборг.

«Мистер Самообладание», – подумал Гарри, сгорая от непрошенного желания стереть поцелуями невозмутимость с бесстрастного лица, и – о ужас – с каждой секундой все мучительнее влюбляясь в новый злодейский облик.

Северус снял перчатки и бросил на стол.

– Хорошо, – тихо сказал он. – Раз ты в порядке, план остается в силе.

Гарри кивнул, разглядывая прищуренные черные глаза за дымчатыми линзами, благодарный, что Северус не стал его жалеть и не списал в утиль.

– Они сейчас э-э... – он покосился на дверь и по-шпионски хитро почесал ухо, намекая на прослушку.

Северус кисло улыбнулся.

– Потеря одной из копий – не проблема, – слегка возвысил голос он. – У нас этого добра в избытке.

На стол перед Гарри лег маленький клочок бумаги, выловленный из перчатки.

«Радиатор отопления. Альберт-Холл, церемония награждения журналистов, прямой эфир».

«Прямой эфир» был подчеркнут двумя жирными линиями.

– Ты хочешь, чтобы я... – взволнованно начал Гарри и умолк под опасно прищуренным взглядом.

– Там сейчас толпа репортеров. Пообщайся, договорись об интервью с кем-то из частных лиц, – небрежным тоном сказал Северус.

Многозначительно глядя в глаза Г. Дж., он коснулся пальцем слова «радиатор», а затем «эфир».

– Они все трусы, – буркнул Гарри. – С частными СМИ будет то же самое, что...

– Твоя задача – попытаться.

Рука, которую Г. Дж. до помутнения в глазах хотелось схватить и прижать к губам, перевернула листок.

«Атака. Внезапность. Используй пару минут, пока они опомнятся. Тебе помогут», – прочел Гарри на обороте.

– Я понял, – пробормотал он, охваченный волнением. – А ты?..

Северус на мгновение отвел взгляд.

– «Международные новости», – сухо сказал он.

Гарри тихо погладил его руку, безмолвно передавая несказанные слова ободрения и любви. По лицу Северуса прошла мрачная тень.

– Und dies... – он вынул из кармана пальто почтовый конверт и положил на стол.

Из-за непривычного блеска очков Г. Дж. померещилось странно-виноватое выражение, мелькнувшее в темных глазах.

– Послушай, – не выдержал Гарри. – Какие к черту «Новости»? Думаешь, тебя не узнать? Мог бы и получше... – он проглотил слово «замаскироваться» и только осуждающе щелкнул ногтем по лежащей на столе шляпе.

Губы Мистера Самообладание тронула легкая улыбка.

– Я не намерен высовываться, – он щелкнул зажигалкой, и от записки осталось лишь воспоминание и легкий запах горелого. – Передам кое-кому материал и исчезну. План Альбуса слишком быстро перестал быть секретом. Но это не значит, что все рухнуло.

«Исчезнешь? А я?..»

– Как тогда... – Гарри закусил губу, не зная, как задать волнующий вопрос и уже зверея от избытка конспирации.

Северус молча показал глазами на невзрачный конверт.

Спохватившись, Гарри быстро затолкал таинственное послание во внутренний карман куртки и вновь уставился в лицо Северуса ненасытным взглядом.

Невидимая проекция Г. Дж. перегнулась через стол, горячо поцеловала хмуро сжатые губы, жадно пропустила сквозь пальцы непривычно короткие блестящие волосы и обиженно укусила мистера С. за шею – его сдержанность и ледяная невозмутимость понемногу сводила с ума.

Всё, что смог позволить себе видимый Гарри – осторожно взять руку зловредного Киборга в свою. Тот внезапно до боли сдавил его ладонь. Черные глаза за стеклами очков полыхнули гневом.

– Кингсли – болван, – с плохо придушенной яростью процедил Северус.

Рука, стиснувшая пальцы Г. Дж., едва ощутимо дрожала.

Сердце Гарри окатила жаркая волна восторга – под маской хладнокровного Киборга полыхал ядерный реактор.

Внезапно по его пальцу скользнул холодок металла, на мгновение задержавшись на фаланге. Растерянно заморгав, Гарри ошеломленно уставился на серебристое кольцо, подозрительно смахивающее на обручальное.

Щеки Г. Дж. залила краска смущения и тайной радости. Он поднял на Северуса сияющие влюбленные глаза и... наткнулся на Очень Мрачный Взгляд.

Расцветшая было улыбка тихо увяла на его губах.

– Это не то, что ты подумал, – буркнул Северус. – Хватит приключений.

«Идиот! – Гарри понурил голову и покраснел еще сильнее, на сей раз от острого стыда за глупый романтизм. – Это просто маячок!»

Северус мягко погладил его руку.

Пристыженный, Г. Дж. виновато глянул на специалиста по шпионским гаджетам и обомлел – в черных глазах было столько горькой нежности и молчаливого раскаяния, что у него перехватило дыхание.

– Ты сильный человек, – вдруг тихо сказал Северус. – Я раньше этого не понимал.

Гарри молчал, сраженный его словами. Это было лучшее, что он слышал когда-либо, кроме признания в любви.

Как назло, Сильному Человеку до острой боли захотелось упасть на грудь Северуса и оросить серое пальто жалобной слезой.

Проекция Г. Дж. так и поступила, обняв за шею Большого Зверя и свернувшись калачиком у того на коленях.

Словно что-то почувствовав, Северус резко встал и надел шляпу, слегка надвинув на лицо. Тень от полей скрыла выражение его глаз.

– Пора.

Короткое слово кольнуло Гарри, как острие ножа.

– Иди первый, – Северус прихватил пакет с «жюльвером» и скользнул взглядом по суетливой толпе за стеклом.

Г. Дж. попытался улыбнуться и не смог.

– Да.

Вложив в прощальный взгляд всё сердце, лишь на мгновение застыв на пороге, Сильный Человек повернулся и вышел, до боли сжав в кулак руку со шпионским обручальным кольцом.

______________________________________________________________________________________

http://www.pichome.ru/vY

Коллаж ЯROSTЬ. Агент С.

______________________________________________________________________________________

* * *

Прислушиваясь к каждому шороху, сдерживая предательскую дрожь в коленях, Гарри присел на корточки перед решеткой радиатора отопления. Бесславно погибнуть в комнате уборщицы туалетов, получив по голове шваброй, не хотелось. Ломая ногти, он быстро свинтил прижимающие экран болты, к счастью, уже слегка раскрученные доброй рукой.

Сняв решетку, он с минуту недоуменно разглядывал отопительный прибор, не сразу заметив белый пакет между колончатых секций.

Выхватив из зубов радиатора добычу, Гарри сунул еще теплый компромат за пазуху и бросился в туалетную кабинку.

Руки тряслись. Кое-как разодрав упаковку, он извлек из пакета увесистую пухлую тетрадь в кожаном переплете. Пролистав страницы и наткнувшись взглядом на очередной снимок штабеля трупов в полиэтиленовых мешках, подписанный «Salus populi suprema lex»,¹ Гарри сердито захлопнул мэрские мемуары.

Не придумав ничего лучше, он рванул зубами подкладку куртки, не без труда разодрал ткань и протолкнул дневник в образовавшуюся прореху.

Кто-то вошел в туалет, и Г. Дж. затаился, обливаясь холодным потом и пугаясь гулкого стука собственного сердца. К счастью, не все посетители клозета были обуреваемы жаждой убийства. Вновь оставшись в одиночестве, Гарри извлек из кармана конверт, и, терзаясь неясным страхом, распечатал дрожащими пальцами.

В следующую секунду его бросило в жар.

Вместо предполагаемой записки в конверте были два билета на самолет с пунктом назначения Вена-Швехат.

Сердце Г. Дж. взмыло от восторга в небо, в мгновение намотав десяток кругов по орбите Земли.

Увы, радость была недолгой. Всмотревшись в мелкие буквы, Гарри изменился в лице.

«Айзек Шурке и Дэвид Шлауманн, – разобрал он имена пассажиров. – Это еще что за черти?»

Ответ напрашивался сам собой, за одним исключением – кто из чертей Айзек, а кто Дэвид, было неясно, не говоря об отсутствии у нечистой силы паспортов и виз.

Терзаясь подозрением, что господа Шурке и Шлауманн не сегодня-завтра займут почетные места на нарах Уандсворта, не долетев до Вены каких-нибудь тысячу миль, Гарри спрятал билеты поближе к телу и, ощущая себя, как обложенный динамитом камикадзе, тихо выскользнул из туалета.

* * *

Если здание BBC лишь элегантно намекало на магическое всесилие и могущество, то детище королевы Виктории – помпезный, смахивающий на собор концертный зал Альберт-Холл – утверждало в камне силу и амбиции волшебников. Храм принца Альберта возносил хвалу наукам и искусствам, а заодно их светоносным носителям-магам. Добрые волшебники были настолько озабочены магическим влиянием на скудоумных профанов всего света, что сочли нужным пояснить: «Холл возведен для распространения искусств и наук для всех наций». Засевшее у подножья храма разноцветное семейство бродяг, очевидно, не спешило приобщиться к культуре волшебников. Бородатый темнолицый турок терзал струны барбета, гнусаво подпевая и собирая выручку в обшарпанный футляр, пестрая цыганка трясла бедрами, вызывая у прохожих ужас видом босых грязных ног, пританцовывающих на холодной мостовой.

Мощь магов волновала Г. Дж. по единственной причине – следовало проникнуть в святилище без лишнего шума и занять наступательные позиции. Не так давно Гарри впал бы в прострацию от одной мысли выступить перед многотысячной аудиторией, но сейчас его беспокоило другое: как за пару минут донести максимум информации.

Воображение не дремало: на мысленном экране Г. Дж. успевал прыгнуть на сцену, вырывать у журналиста микрофон, крикнуть «Добрый день, уважа...», после чего, подмятый группой полицейских и отчаянно брыкаясь, под свист и улюлюканье зрителей исчезал за кулисами.

Рекламная афиша на подходе к цели извещала, что церемония награждения британских военных журналистов в самом разгаре.

«Бегемот из «Гардиан» прав в одном, – подумал Гарри. – Проблемы надо решать по мере их возникновения». Светлая мысль слегка приободрила, развеяв нехорошие картины.

«Я – сильный человек», – напомнил себе Гарри и, невесть зачем бросив цыганке фунт, ринулся на штурм волшебного бастиона.

* * *

– Наши сотрудники в горячих точках живут двойной жизнью из-за постоянно грозящей опасности, – голос маленькой блондинки на сцене мощно и страстно разносился по гигантскому амфитеатру, залитому феерическим светом огней.

– Жить, зная, что любое интервью может стать последним? Не рассказывать о работе не только друзьям, но и семье – что может быть страшней?

«Например, шпионаж», – бочком, как краб, Г. Дж. Поттер осторожно прокладывал себе путь к сцене.

– Условия работы в зонах конфликтов становятся день ото дня все более тяжелыми и опасными, – гремела ораторша, волнуя публику и тревожа дух принца Альберта. – Прошли времена, когда нас считали нейтральными! Сейчас даже надпись «Пресса» на борту машины – повод к ее безжалостному расстрелу!

«А что, журналистика хорошо сочетается со шпионажем».

Работая локтями, Гарри неумолимо продвигался к эстраде.

– Итоги уходящего года неутешительны, – металась по сцене маленькая фигурка. – Две тысячи двенадцатый год поставил печальный рекорд по количеству расстрелянных, похищенных и погибших в плену репортеров. С начала конфликта в одной только Сирии было убито восемь британских журналистов!

– Двенадцать! – крикнули в рядах.

– Двадцать восемь!

– В задницу вашу статистику! – гаркнул кто-то.

Г. Дж. Поттер юрким ужом скользил к заветной цели.

– Дорогие сограждане, – трагическим голосом продолжала ораторша. – Давайте мы все встанем и почтим минутой молчания память тех, чьим единственным оружием было слово, тех, кто положил свои жизни за правду, геройски погиб за слово истины.

– И вранья, – услышал Гарри чью-то ехидную реплику.

Гигантские круглые светильники, похожие на растущие под куполом грибы, помрачнели. Зал погрузился в красноватый сумрак. Г. Дж. прогнал некстати выплывшее видение – Палач, замахивающийся топором в кровавой полутьме.

Взрывая барабанные перепонки, торжественно грянул гимн. Бесшумно перевернулись мягкие сиденья кресел под лениво поднимающимися задами зрителей. Блондинка на сцене склонила голову и опустила руку с микрофоном, превратившись в скорбящую богоматерь.

По гигантскому экрану поплыли огненные буквы – имена погибших.

Гарри подобрался к самой сцене – круглым подмосткам с ведущей на них боковой лесенкой. От внутреннего напряжения он, казалось, окаменел, но когда чья-то рука коснулась его плеча, всего-навсего с просьбой не закрывать обзор, Г. Дж. дернулся и едва не двинул кулаком в лицо ни в чем не повинного паренька с камерой.

«Черт! Я должен быть спокойным! – с холодной ясностью подумал он. – Если я выскочу и произведу впечатление психа, мне никто не поверит и слушать не станет, всё превратится в фарс!»

Одно радовало – площадка, окружающая сцену, была заставлена камерами и заполнена операторами. Наверняка повсюду сновали секьюрити, но Г. Дж. предпочел об этом не думать. Вынув из-за пазухи тетрадь, он сжал ее в руке до побелевших пальцев.

Отгремели последние аккорды гимна. Церемония прощания с погибшими завершилась, и амфитеатр вновь ожил светом. Маленькая блондинка подняла голову и поднесла к губам микрофон.

«Сейчас!»

Легким и уверенным шагом Г. Дж. Поттер поднялся на сцену – так, как это сделал бы почетный гость, по меньшей мере сам премьер-министр. Его ладонь взметнулась в красивом президентском приветствии, и сияющая дружелюбием улыбка отразилась на огромном экране-табло.

От лекций Седрика Дигори всё же был толк.

Не обращая ни малейшего внимания на вытянувшееся лицо и округлившиеся глаза блондинки, Гарри кивнул ей, как старой знакомой, не переставая солнечно улыбаться.

– Представитель Палаты Общин. Два слова, – нагло сказал он и бесцеремонно взял из ее пальцев микрофон. – Небольшое заявление.

Он раскрыл тетрадь с видом открывающего программу конферансье.

– Но сэр...

Гарри даже не повернул головы.

– Уважаемые представители прессы, – разнесся по залу его голос, от напряжения жесткий и неузнаваемый, чеканящий каждое слово. – Горячие точки и зоны конфликта – это ваша гражданская совесть. У вас есть возможность доказать ваше профессиональное бесстрашие. Прямо сейчас.

За спиной он почувствовал какое-то движение – сбой в программе выбил организаторов из колеи.

«Не смотри назад!»

– Я прошу операторов снять это крупным планом, – как солдат с флагом на передовой, он поднял руку с тетрадью. – Перед вами оружие – то самое слово, которого боятся трусы. Не страшитесь бомбежки в Сирии? А опубликовать компрометирующий власть документ – страшно?

На него смотрели тысячи пар глаз – и это было дежавю. Тогда, на арене Колизея, он, бесстрашный гладиатор, стоял перед толпой, кричащей «Убей!» – будто не во сне, а в позабытой прошлой жизни.

Страшно ли журналистам, Гарри мало волновало. Ослепленный светом эстрады, вспышками камер, он пылал, горел изнутри, вскипая адреналином до эйфории. Стук сердца отдавал в ушах глухими ударами барабана, но это был не страх – сила, которую он никогда прежде не знал в себе.

Северус был прав.

Сила бурлила в нем скрытой вулканической магмой. Гарри больше не улыбался, глядя, как надвигаются на него объективы операторов. Аура уверенности превратилась в магический кокон – никто не пытался стащить его со сцены и заткнуть рот.

– Оригинал дневника Тома Марволо Риддла, исчезнувший десять лет назад, документ, которым господин мэр подписал себе приговор!

Микрофон в его руке внезапно превратился в бесполезную игрушку – видимо, дух принца Альберта отключил динамики. Увы, дух опоздал.

Гарри вдруг обнаружил себя в кольце оцепления – репортеры, поначалу подбирающиеся к сцене хищным кошачьим шагом, теперь обступили его стеной, напирая, давя друг друга и толкаясь локтями, тыча в лицо микрофоны, и Г. Дж. едва успевал листать дневник, озабоченный лишь тем, чтобы его не вырвали из рук.

– Том Риддл – идейный вдохновитель нацизма, организатор терактов, резни на митингах, главный ответчик за пролитую кровь невинных! Каждая страница его дневника равносильна признанию в убийстве! – охваченный жаром, Гарри говорил быстро, но все так же уверенно: перед глазами маячили микрофоны «CNN», «Трибун», «Рейтерс», «Ридерс Дайджест» и прочих агентств – разглядывать было некогда.

– Теракт 2002 года в общежитии для иностранных студентов – на совести «Национального Движения»! Три взорванных поезда лондонского метрополитена в 2005 году! Серия взрывов во время саммита Большой Восьмёрки в Лондоне! Похищения, пытки на допросах, физическая расправа! Списки фамилий, даты, отрывки из личных дел и допросов! Не надо ни в какую Сирию ездить!

Почти ослепнув под вспышками камер, Гарри листал дневник, стараясь выбирать страницы с фотографиями.

– В наших руках заключения экспертизы о подлинности этого документа, каждой страницы, каждого снимка! Да, это трупы, а не мешки с пшеницей! Риддл и члены «НД» достойны второго Нюренбергского процесса и пожизненного заключения, а не мест в Палате Общин!

Журналисты, перекрикивая друг друга, задавали какие-то вопросы – Гарри уже не слушал: интуиция подсказывала ему, что невидимый таймер дощелкивает последние секунды.

– Пошаговые планы по разжиганию межнациональных конфликтов, отчеты по финансированию! Внедрение агентов в антирасистские группировки с целью дискредитации! Господин Риддл, смеясь, называет это театральными постановками! Убивает дюжину зайцев, уничтожая иностранцев, перекладывая ответственность на Аль-Каиду, Хезболла, Хамас и даже ИРА! – он кричал, уже не слыша звука своего голоса. – Том Риддл – не маньяк-одиночка! Задумайтесь, кто за всем этим стоит!

То ли охваченный прокурорским огнем Г. Дж. перебрал с обвинениями, то ли опомнившиеся секьюрити пошли на штурм эстрады, запруженной репортерами – в обступившем его кольце началось подозрительное волнение.

– В тюремной камере я первым делом попрошу свежие газеты! – успел крикнуть Гарри, схваченный под локти чьими-то железными, как клещи, руками. – И тогда пойму, в свободной ли стране живу, или всё вокруг – ложь! Кто вы – люди чести или колода карт?

Он почти ничего не видел и продолжал кричать, когда его волокли куда-то, пробиваясь сквозь толпу напирающих журналистов. Г. Дж. вцепился в тетрадь Риддла с такой силой, что проще было отрезать руку, чем отобрать у него свидетельство зла, но, как ни странно, никто не пытался выхватить дневник.

Перед глазами мелькали куртки полицейских, их становилось все больше, теперь его сжимало другое кольцо – черное и безжалостное, унося по проходу между расступающихся зрителей – те прыгали, поднимая над головой объективы, взбирались на сиденья и даже на спины друг друга, самые бойкие и расторопные снимали на камеры, сидя на чьих-то-то шеях.

– Р-разойдись! – страшным голосом рявкнул волочащий его офицер полиции. Сердце Гарри подпрыгнуло, едва не вылетев через купол амфитеатра: он узнал этот голос.

С видом заправского бобби его тащил не кто иной, как мастер остросюжетного детектива Уолден Макнейр. Гарри повернул голову и обнаружил, что второй фараон – Амикус Кэрроу, невесть как преобразившийся в служителя порядка.

Женщина-офицер, в обтягивающих круглый зад черных брюках, обернулась, и Гарри узнал злодейскую ведьму Лестрейндж.

Истерический хохот едва не взорвал его изнутри. Он сцепил зубы, чтобы не выдать бьющих через край эмоций, и отдался во власть невидимого постановщика – следовало доиграть роль арестанта до конца.

«Лучший театр в моей жизни», – в смятении и восторге подумал он.

Расступаясь, перед ними растекался людской поток, раскрывались двери, и Гарри механически переставлял ноги, погруженный в восторженный транс.

«Я УСПЕЛ, Шатц! – колотилась единственная мысль в воспаленном сознании. – Пусть немного, но успел!»

В лицо хлынул свежий ветер свободы: Альберт-Холл остался за спиной.

– Живее, – Макнейр профессионально наложил лапу на затылок «арестованного», подтолкнув того в полицейскую машину.

Через секунду Гарри обнаружил себя на заднем сиденье между пышными бедрами офицера Лестрейндж и – судя по униформе – мускулистыми ногами суперинтенданта Макнейра. Машина рванула с места, повинуясь твердой руке Кэрроу. Сидящий слева от водителя человек обернулся, и Гарри едва не получил разрыв сердца – улыбающейся гиеной на него смотрел комиссар Скримджер.

– Поздравляю, мистер Поттер, – сказал комиссар. – Вы справились.

Холодный пот хлынул по вискам Г. Дж. Определенно, Гарри спал и видел дурной сон. Абсурдный настолько, что даже в чертовом сне было ясно – он спит и видит бред. Вторая версия была реалистичней – удар по затылку превратил его в чокнутого.

– Молодец, – офицер Лестрейндж потрепала Гарри по щеке. – Уолден, правда, он лапочка? Северус не дурак, – Белла любовно взъерошила волосы Гарри и причмокнула губами, изображая поцелуй.

От волнения Г. Дж. почувствовал, что начинает задыхаться.

– Воды, – прохрипел он.

– Водки бы, – Макнейр извлек из-под сиденья банку колы и сунул Гарри. – За удачно провернутую операцию надо бы чего покрепче... Тебе повезло, пацан. Они решили, что ты сын генерального директора BBC. Похож, как брат родной. Пока допёрло, мы выиграли пять минут! – Макнейр расхохотался, по-волчьи скалясь.

– Спасибо в-вам, – сказал Гарри, стуча зубами о банку.

– Спасибо маловато будет, – проворчал Макнейр. – Не думал, что за такой мелочью, как ты, Поттер, эдакий шлейф говна! Скольких попутчиков мы зачистили, шестерых?

– Семерых, – отозвался Кэрроу.

– Девяносто девятый не отвечает, – вдруг сказал Скримджер.

Впав в ступор, Гарри молчал, начисто перестав понимать, кто за какую команду играет.

Из динамиков неслось бормотанье переключающихся голосов и попискивающие позывные – похоже, полицейская машина была самой что ни на есть настоящей.

– Я заслужила повышение, – капризно сказала Белла. – Юродивая форма, я в этом котелке, как Мэри Поппинс!

«Они все – сотрудники МИ-5! – подумал Гарри. – И Северус тоже!»

Казалось, еще немного, и его мозг просто взорвется, пытаясь понять тактику спецслужб. Присутствие Скримджера среди «спасателей» переворачивало все с ног на голову.

«Выходит, Скоттланд-Ярд только делал вид, что защищал интересы мэра, и в последний момент подставил ему подножку?»

Ощутив себя безмерно уставшим и отвратительно использованным, Гарри откинулся на сиденье и молча цедил колу. Всплеск адреналина сменился вялостью и апатией.

Долго расслабляться не довелось.

– Да, – внезапно раздался резкий голос Скримджера. – Что? Повторите, – он умолк, слушая сообщение.

– Десять-четыре. Окей, ноль-ноль.²

Салонное зеркало отобразило встревоженные гиеньи глаза.

– Что там за х...ня? – Макнейр припечатал к уху полицейскую рацию.

Скримджер не ответил, переключившись на другого собеседника.

– Ноль-ноль, дублирую – десять-семьдесят, повторяю, десять-семьдесят Мэрилебон, четвертый квадрат, первый объект, SCO-19 запрашивает подкрепление, ноль-ноль.³

– Бл...! – хрипло вскрикнула Белла.

– Что такое? – встревожился Гарри.

– Девяносто девятый на объекте, – нудно докладывал в трубку комиссар. – Связь утрачена две минуты назад. Канарейка в шахте, мать его. Подключайте пятнадцатый, подозревают зажигалку.⁴ Ноль-ноль.

Беллатриса Лестрейндж ломала алые ногти о кнопки рации.

– Скотина! Ответь, сукин сын!

– Кто-нибудь объяснит, что происходит? – взъярился измученный непониманием Гарри.

– Пожар, – буркнул Макнейр. – Штаб-квартира BBC.

Как в киноленте, в памяти начавшего задыхаться Г. Дж. мелькнуло лицо Сивиллы Трелони с пьяными стеклянными глазами.

________________________________________________________________________________________

http://www.pichome.ru/vv

Коллаж ЯROSTЬ. Агент С.

________________________________________________________________________________________

1) «Salus populi suprema lex» (лат.) – Благо народа – высший закон.

2) Скримджер использует так называемый Ten-code (систему радиокодов для ускорения передачи операторам информации). Код 10-4 – «Вас понял». Ноль-ноль (00) – начало и конец приема (здесь, «Отбой»).

3) Радиокод 10-70 – «Пожар». SCO-19 – спецгруппа быстрого реагирования.

4) «Канарейка в шахте» – «miner's canary», сигнал того, что сотрудник в опасности. «Пятнадцатый» – SO-15, контртеррористический отдел МИ-5. «Зажигалка» – взрыв, спровоцировавший пожар.

* * *