Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 71 страниц)

– Дайте я вас поцелую, шеф.

– Что я такого сказал? – насупился агент Поттер.

– Ничего, – прошептал Северус. Глаза его начали знакомо пьянеть. Руки скользнули под свитер Гарри, поглаживая спину.

Одним рывком Г. Дж. содрал свитер, швырнул куда-то в сторону и кинулся выщипывать оставшиеся пуговицы на редакторской рубашке.

– Убью Малфоя, Дамблдора и Риддла, – с яростью прошипел он, извиваясь в обнимающих руках. – И Лавгуд!

– Господи ты боже, – заморгал Северус. – А Луна тут при чем?

– При том! – воскликнул Г. Дж. и с жадностью собственника накинулся на его губы. – Ты ее любишь! И нечего бровью шевелить!

– Маленький ревнивый шеф, – Северус сдавил его ногами и руками, поймал обиженно дрожащие губы своими и вздохнул таким счастливым удовлетворенным вздохом, что Гарри истек нежностью и христианским всепрощением.

– Если тебя депортируют, – бормотал он, жадно исцеловывая все, что подворачивалось под руку, – я поеду с тобой. Будем жить в горах и петь тирольские песни. Кстати, у тебя круто выходит.

– Зачем такие страсти, – ухмыльнулся Северус. – Завывать в горах?.. Я тебе оставил маленький домик в Сассексе.

– Чего-о? – по-деревенски переспросил Гарри. – Это случайно не та гадость, что Седрик ляпнул? Типа завещания какого-то?.. Домик? Иди в задницу со своим домиком! – он куснул его плечо через рубашку.

– Не хочешь домик? – Северус молниеносно перевернулся, подмяв под себя строптивого наследника недвижимости. – А что ты хочешь? – прошептал он, целуя его раскрасневшееся лицо.

– Тебя. С тобой. Чтобы нас никто не трогал, – Г. Дж. дернул ремень его брюк и пробрался пальцами под белье. – Изнасиловать тебя, Шатц?

– Мой шеф, не здесь, – пробормотал Северус, мягко касаясь губами его влажных губ. – Тут почти что бордель, Liebster. Дома изнасилуешь.

– У нас нет дома, – Гарри отвел волосы с его лица и заботливо заправил за ухо. – Это не дом, где подслушивают и подглядывают.

– Ты прав, – без лишних слов Северус расстегнул брюки, его член, горячий и налившийся, прижался к ноге Г. Дж. – Правда, у тебя на шкафу стоит одно интересное виброакустическое устройство... Могут поинтересоваться, где взял... На меня ссылайся. Следователям скажешь, это защита от прослушки Дамблдора и вторжения в частную жизнь. Самая лучшая ложь – смешанная с правдой.

– Что ты наболтал Риддлу... на допросе? – Гарри елозил под чувственно прижавшимся к нему телом, уже не в силах продолжать «интервью».

– Сказал, что хладнокровно тебя использую, – Северус поймал приоткрытым ртом один его сосок, потом другой, легко касаясь кончиком языка. – Что формально ты, как и я, на стороне Дамблдора, и являешься нашим информационным мостиком. Что ты амбициозный карьерист, кандидат в ОВЛА. Но, к несчастью, слишком наивен и болтлив, а на уме только секс. Поэтому толку от вас немного, мистер Поттер.

– Гад ты все-таки! – возмутился Гарри. – Это не ложь, смешанная с правдой, это полное вранье!

– Что у вас в руке, шеф? – шелковым голосом спросил Северус, улыбаясь Чеширским котом.

Гарри выпустил из пальцев его член.

– Ничего, – невинно моргнул он.

Северус вернул его руку на место.

– Они не должны знать, как ты мне дорог, – прошептал он, обдавая жарким дыханием ухо. – Никогда. Ни за что. И если я для тебя что-то значу, не подавай вида.

– Понятное дело, – Гарри хитро прищурился. – И дураку ясно, с таким зловредным типом, как ты, можно трахаться только ради информации. Или за деньги. Домик в Сассексе, ага. Ты старше меня на двадцать лет. Какая еще любовь?

Северус неожиданно отстранился. Кровь мгновенно отлила от его лица, в глазах мелькнуло что-то похожее на панику.

– Я пошутил, – перепугался агент Поттер. – Чем моя легенда хуже твоей? Ложь плюс правда.

– Ну да, – редактор отвел взгляд. – В самом деле.

– Северус, Шатци-Шатц! – Гарри по-детски обхватил руками его шею и повалил обратно на постель. – Ты сдурел? Не знаешь, как я тебя обожаю? Мне тоже больно слышать разную ерунду, пойми! И я боюсь, боюсь, что не смогу скрыть, что люблю тебя, люблю так, что самому страшно!

Северус посмотрел на него мутными темными глазами, наклонился к лицу и смял ртом его губы – почти с жестокостью, кусая едва не до боли, царапая щетиной подбородок. Его руки сдавили бедра Гарри с такой силой, будто Северус собрался втереть их в свои собственные.

По его телу волной прокатилась крупная дрожь. Г. Дж. вдохнул его рычащий стон и едва успел просунуть руку между их телами, сжав горячий пульсирующий член. В ладонь ударили теплые клейкие струйки.

– Verzeih mir, ² – прошептал Северус и почему-то зажмурился.

– Ну, ты даешь, – хихикнул Гарри и вдруг замер, вглядываясь в его лицо. Густые короткие ресницы были мокрыми.

Прежде чем Г. Дж. успел сказать и слово, Северус вдруг вскочил и ринулся в ванную, стукнув дверью.

Гарри сел на постели, глядя в одну точку, раздумывая о том, что сдержанный с виду мистер Снейп в глубине души эмоциональней бешеного сицилийца.

«Сделаю вид, что не заметил. Некоторые Большие Звери уж очень гордые», – он медленно слизал горький сироп с ладони и прижал пальцы к носу, вдыхая странный каштановый запах.

Стук в дверь номера раздался так неожиданно, что Гарри подпрыгнул на постели, испуганно озираясь.

– Горничная, – послышался невнятный женский голос.

Застегивая на ходу джинсы, Г. Дж. поскакал к двери.

– Не открывай! – крикнул Северус и вылетел из ванной в ту секунду, когда пальцы Гарри повернули дверную защелку.

Дверь распахнулась.

Челюсть агента Поттера тихо отвисла. На пороге номера, улыбаясь нежной мягкой улыбкой, стояла красавица Мэйхуэй.

– Гайяпотя, – ласково сказала она. – Севяся Снейпа. Нихао.

Гарри обернулся на Северуса и с трудом сдержал смех – от изумления черные глаза стали почти круглыми.

– Них... Нихао, – сквозь зубы процедил редактор. – Как вы нас нашли, мисс Пэй?

Девушка скромно потупила взгляд.

– Искаль. И насёль.

– Scheibenkleister, ³ – пробормотал Северус.

Опомнившись, Гарри отступил от двери.

– Входите, Мэй.

Китаянка вплыла в номер, скользнула взглядом по измятой постели и целомудренно отвернулась.

– Гайя, – тихо сказала она. – Мэйхуэй пйишель сказать тебе... – она беспокойно оглянулась на Северуса. Тот стоял, скрестив руки на груди, разглядывая гостью со смесью подозрения и любопытства. – Без Севяся.

– Севяся, – Гарри с трудом сделал серьезное лицо. – Покурить не хочешь?

– Я в коридоре подожду, – буркнул редактор. – Гайяпотя.

Хлопнула дверь, и до слуха Г. Дж. донесся придушенный низкий смех.

______________________________________________________________________________________

http://www.pichome.ru/9O

Коллаж ЯROSTЬ

______________________________________________________________________________________

* * *

– Зачем вы за нами следили, Мэй?

Гарри накинул на голые плечи рубашку и быстро поправил смятое покрывало.

– Мэйхуэй следила Севяся, – проворковала китаянка. – Сия-сян сказаль, Севяся обижает Гайя. Сия-сян любит Гайя.

Гарри распахнул полу рубашки, демонстрируя темный синяк на ребре.

– Видишь, как меня Сириус любит?

Мэйхуэй невозмутимо закатала рукав пальто. На запястье отчетливо багровели следы пальцев.

– Тозе меня любит, – довольным голосом сообщила она.

Г. Дж. осел на постель.

– Нда, – только и сказал он.

Китаянка уставилась на Гарри взглядом нежной гейши.

– Мэйхуэй сисяс ехаль не следиль. Только поговойить. Сия-сян ненавидит эта селовек, – она показала взглядом на дверь, за которой скрылся Северус. – Сказаль, серез недель Гайя сам уходит. Когда Мэйхуэй следиль, видель, сто Гайя любит эта селовека, Севяся.

– Что значит, «сам уходит»? – нахмурился Гарри, не уверенный, что правильно понял китайский шелест. – Куда это я ухожу?

– Не знай. Севяся бросай, назад в квайтира.

– Что? – Гарри вскочил, сжимая кулаки. – А больше Сириус ничего не хочет? Передай ему, пусть идет к черту!

– Гайя добьйя, – вздохнула девушка. – Гайя не сказет, сто Мэйхуэй приходиль?

– Хорошо, я не скажу, – он взволнованно запустил пятерню в волосы, растрепывая безбожно встопорщенные вихры. – Не понимаю, с чего Сириус взял, что я вернусь в квартиру?

– Сито-то плохой про Севяся. Сисяс не знаес, потом узнаес, – Мэй протянула руку, изящную и тонкую, как у девочки-подростка, и погладила Гарри по плечу. – Когда узнаес, не веряй.

Она наклонила голову и прикрыла ресницы, очевидно, давая понять, что сказала все, что хотела.

Гарри вцепился в рукав ее красного шевиотового пальто.

– Что это может быть, скажи, умоляю!

Мэйхуэй нахмурила тонкие брови-шнурочки.

– Не знай, – она отвела взгляд, и Гарри понял, что больше ничего не добьется.

«Про НД, небось», – сердито подумал он.

– Спасибо, Мэй, – вслух сказал он, с любопытством разглядывая незваную гостью. – Все-таки как ты нас нашла, а?

Раскосые глаза китаянки сверкнули озорной искрой.

– Сказаль, два кьясиви мущин любиль, не заплатиль и убежаль. Плакаль сюсють. В йесторань плакаль, потом в гостиниц. Англичанин глюпи добри селовеки.

– Ну и ну, – рассмеялся Гарри и вдруг посерьезнел. – Послушай, Сириус не имеет права делать тебе больно! Это не любовь, синяки ставить, – он коснулся ее запястья. – У тебя ребенок, он что, не соображает?

– Это любовя, – не согласилась девушка и вдруг показала пальчиком на его губы. – Севяся укусила. Тозя любовя.

Гарри покосился в зеркало и вынужден был признать китайскую правду.

________________________________________________________________________________________

1) Женевская конвенция – международное соглашение 1949 г., запрещающее физическое и психологическое насилие с целью получения информации.

2) Verzeih mir – «Прости меня»

3) Scheibenkleister – «Блин», «Вот хрень»

* * *

39. Рыцарь присягает доблести

Откинувшись в большом вращающемся кресле, положив ноги на нераспакованную коробку с книжными образцами, директор Поттер сосредоточенно грыз яблоко, усиленно вникая в финотчет по прибылям и убыткам – конец года предполагал подведение итогов.

Итоги были всем хороши, за исключением одного: он, Г. Дж. Поттер, израсходовал колоссальную сумму на квест, лекцию о мотивации и банкет по случаю годовщины «Хога». Новая мебель для его кабинета, которую в итоге растащили сотрудники по своим углам, а также совещание на свежем воздухе малоощутимо, но неприятно ударили по бюджету: директор мысленно внес сии траты в графу «финансовые потери» и тяжело вздохнул.

То, что в теории называлось «инвестициями в будущее», на деле смахивало на мотовство и транжирство.

В целом, экономическая картина складывалась неплохая. Гарри вспомнил, как в свое время требовал разорвать договор с Беллатрисой Лестрейндж, и покаянно вздохнул: суммы продаж на экране монитора красноречиво свидетельствовали, что злодейку-Беллу нужно носить на руках, сдувать пылинки и оберегать, как редкое сокровище. Впрочем, как и господина Макнейра – детективы и женские романы сметали с полок в два счета, оставляя классику и достойные внимания современные перлы пылиться на складе. Гарри вспомнил ноябрьское заседание редколлегии: Макгонагалл и Слагхорн горько плакались о культурном упадке. К его удивлению, главред закатил глаза и цинично заявил, что стаду нужно сено, и побольше, и предложил увеличить стога (то бишь поднять тиражи дрянной беллетристики) и распродать неликвиды на аукционе. А заодно ввернул пакостную фразу: «А на что будем директора содержать?»

Г. Дж. тогда разозлился не на шутку, хотя гадость была сказана ему на ухо. Но сейчас, просматривая отчеты, вынужден был признать правоту редактора: распродажа литературного сена принесла неплохие дивиденды и с лихвой перекрыла опрометчивое разбазаривание средств компании.

– Я дурак, – прошептал он, листая страницы отчета. – Спасибо, Шатц.

Директор вздохнул, отодвинулся от стола и принялся вращаться в кресле. Мысли плавно перетекли в другое русло, от работы далекое. Вчерашняя беседа в мотеле внесла в голову Г. Дж. полный сумбур. От скупых объяснений Северуса легче не стало, напротив, вопросов назрело даже больше. «Интервью» продолжить не удалось; как не удалось даже просто поваляться в гостиничной кровати: после визита Мэйхуэй Северусу кто-то позвонил на мобильный, и, бросив оплаченный номер, редактор отвез Г. Дж. домой и куда-то испарился.

Гарри прождал его почти до утра, вертясь в постели и мучаясь бессонницей. Большой Зверь вернулся едва ли не на рассвете, сомнительно благоухающий алкоголем, поцеловал торчащую из-под одеяла директорскую пятку, продекламировал строфу из Йейтса «человек сам создатель своей смерти»¹ и завалился спать.

Неудивительно, что утром редактор был хмур, зол и неразговорчив. Гарри вгляделся в мрачное бледное лицо и благоразумно воздержался от проникновенной лекции о пьянстве. Гораздо больше его терзал вопрос, где и с кем злодей обретался ночью, но об этом он спрашивать не стал. Мистера Келева пришлось выгуливать в одиночестве.

Директор с хрустом потянулся, покинул насиженное кресло и, воровато оглянувшись на дверь секретарши, отправился на балкон. За сегодня это был уже пятый рейд и, похоже, опять бесплодный: передвинувшись поближе к редакторскому окну, Гарри бросил быстрый взгляд через стекло и разочарованно вздохнул: мистер Снейп наслаждался обществом господина Хагрида.

Северус оказался прав: подопечные отсутствующей миссис Макгонагалл хлынули к нему ручьем.

«Даже покурить ни разу не вышел», – сообразил Г. Дж., сердито разглядывая большую круглую спину Хагрида.

Словно почувствовав его присутствие, редактор повернул голову и встретился с ним взглядом через стекло. Его губы тронула улыбка, и Гарри печально улыбнулся в ответ, мечтая разогнать назойливых писак и сослуживцев, уложить невыспавшегося редактора на кабинетный диван, укрыть пледом и пристроиться рядом, охраняя сон.

Дребезжанье мобильного в кармане вырвало директора из плена заботливых грез.

– Слушаю, – отрывисто бросил он, припечатав к уху телефон.

Редактор за стеклом отвернулся, вперив взгляд в монитор. Судя по кислому лицу и выразительной жестикуляции рук – принялся громить очередной кровавый рассказ о зверьках.

– Добрый день, мистер Поттер, – хлынул в ухо бодрый и радостный голос Седрика Дигори. – Как ваши дела? Я не слишком отвлек, надеюсь?

«Отвлек», – едва не брякнул Г. Дж.

– Нет-нет, что вы, все в порядке, – истек фальшью директор. – А вы как?

Поеживаясь от холода, он бросил прощальный взгляд на римский профиль за стеклом и вернулся в кабинет.

– Я в Лондоне, – сообщил Дигори. – С новым курсом лекций, совершенно уникальным. В принципе, мой график расписан довольно плотно, но завтра в полдень есть окно.

– Можем сходить пообедать, – вяло изобразил энтузиазм Гарри, разглядывая свой рабочий стол и удивляясь, когда успел изгрызть столько яблок.

– О-о, это само собой, мистер Поттер, всегда рад, но речь не о том. Пообедать всегда успеем. Мой курс называется «Создай свою реальность». Прорыв в сознании, позволяющий продвинуться в финансовой сфере семимильными шагами. Я предлагаю прочитать в «Хоге» первую лекцию из нового цикла. Поверьте, вы не пожалеете.

Гарри плюхнулся в кресло и покосился на графу затрат: казалось, длинная ядовито-желтая полоса сейчас сползет с экрана и, забравшись юркой змеей в директорский карман, выудит оттуда остатки наличности.

«Что-то не больно мы продвинулись после лекции о мотивации», – иронично подумал Г. Дж. На последнем совете сотрудники не возжелали наполниться финансово-экономическим позитивом, зато с энтузиазмом поддержали идею Чарли Уизли отметить день рождения «всех, кто родился зимой» и придумать программу рождественского празднества – очевидно, вознамерились окончательно разбазарить корпоративный бюджет и свести директора в могилу.

– Мистер Дигори, – начал Гарри. – Откровенно говоря, я бы с удовольствием, но, быть может, мы перенесем вашу лекцию... м-м... скажем, на январь? Начало года более подходит для планирования и позитивных установок на будущее, – дипломатично сказал он.

– Тут я с вами совершенно не согласен, – обласкал ухо приятный тенор лектора. – В конце года люди часто подводят итоги и впадают в уныние. Эта лекция несет в себе колоссальную энергетику и наполняет надеждой. Если вас смущает финансовая сторона, мистер Поттер, то могу вас обрадовать – я готов поделиться своими размышлениями совершенно бесплатно. Дела в «Волкодаве» идут как нельзя лучше, я не хочу быть неблагодарным. Рассматривайте мое предложение как дружеский жест.

– О-о, – растерял все слова директор. – В самом деле?

– Конечно, – мягко сказал Дигори. – Мне будет приятно посетить «Хог» еще раз.

«И перед Снейпом повыделываться», – мелькнуло у Г. Дж.

В директорской душе зашевелился нехороший ревнивый червячок. Гарри мысленно затолкал червя как можно дальше: предложение было соблазнительным – лекции прославившегося в экономических кругах эдинбуржца стоили бешеных денег.

– Мы будем рады, – вслух сказал он. – Спасибо, мистер Дигори. Я обсужу ваше предложение с сотрудниками и перезвоню.

– Что тут обсуждать, – рассмеялся знающий себе цену лектор. – Всего доброго, мистер Поттер. Северусу привет, – прибавил он и отключился.

Гарри отшвырнул мобильный, досадуя на себя самого: проглотив «привет», червячок ревности превратился в Лернейскую гидру. Мерзкая тварь обвилась вокруг сердца и вонзила в злосчастный орган истекающие желчью жала.

«Перезвонить и отказаться? – директор не заметил, как ноги сами понесли его на балкон. – И что же я скажу? А если Седрик обидится? Навряд ли он часто предлагает бесплатные ле...»

Додумать мысль Г. Дж. не успел. Бросив взгляд через стекло, он обнаружил, что Северус наконец-то остался один. Забыв о Дигори, лекциях и гложущей нутро гидре, Гарри распахнул балконную дверь и ринулся в кабинет редактора со стремительностью падающей с горы лавины.

Секунда – и он уже висел на шее Северуса, крепко прижав его к себе, целуя улыбающиеся губы и купаясь в усталом теплом взгляде.

– Крадетесь по балконам, мистер Поттер?

– Угу. Как любовник из анекдотов, – хихикнул Гарри. – Ой, вы совсем замучались, мистер Снейп, – прошептал он, поглаживая через рубашку его плечи, бессмысленно собирая в хвост волосы и незаметно подталкивая редактора к диванчику. – Давайте всех разгоним, а? Вам надо сделать перерыв.

– Какая заботливость, шеф, – Северус со вкусом прижал его к себе. – Не волнуйтесь, Минерва со вчерашнего вечера дома. Железная Леди собирается продолжить работу в лежачем положении. Частичный отток Лонгботтомов обеспечен.

– Я ей даже не позвонил, – уныло сказал Гарри.

Северус приподнял пальцами его подбородок и уставился в виноватые глаза.

– Вы не имеете к случившемуся ни малейшего отношения, – тихо сказал он. – Тормозной шланг перетерся от ветхости.

– Но... но ты сказал... – Гарри недоуменно заморгал и умолк, пытаясь прочесть правду в темных, как дикий тёрен, глазах.

Редактор медленно и задумчиво обвел кончиком пальца его приоткрытые губы.

– Солгал. Как всегда, – он наклонился и коснулся губами его рта, с такой нежностью, что у Гарри перехватило дыхание.

– Мне солгал или Макгонагалл? – севшим голосом спросил Г. Дж.

– Угадайте, шеф, – прошептал Северус и опять чувственно обрисовал пальцем контур его губ.

Гарри печально вздохнул, обнял его за поясницу, сцепив руки в замок, и лег щекой на грудь, упиваясь чувством надежности, которой не испытывал никогда и ни с кем. Северус притиснул его к себе. С минуту оба молчали.

– На предстоящем собрании акционеров я намерен поднять вопрос о вашем членстве, шеф, – неожиданно сказал редактор. – Я также предлагаю выкупить у меня четыре процента, если вас еще интересует этот вопрос, мистер Поттер.

– Что-что? – разинул рот директор.

– У меня что-то с дикцией? – поднял бровь Северус. – Мне удалось уговорить миссис Макгонагалл. Я сказал ей, что доверяю вам полностью и безоговорочно. Думаю, мне несложно будет решить этот вопрос с остальными членами ЗАО.

– С вашей дикцией все в порядке, мистер Снейп, – Гарри задумчиво поскреб подбородок. – Я подумал, у меня что-то со слухом.

То, что сказанное редактором предназначалось для чужих ушей, не вызывало сомнения.

– Буду с вами откровенен, мой шеф, – продолжил Северус, слегка повысив голос и отчетливо произнося каждое слово. – Балансовая стоимость акций наверняка упадет после Рождества. Поэтому предлагаю рассматривать ваше вступление в ЗАО как ступеньку к получению хотя бы минимальных управленческих полномочий, не более того. Речь не об экономической выгоде. Надеюсь, вы меня понимаете, дорогой мистер Поттер.

Директор уставился в его искрящиеся лукавством зрачки.

– Прекрасно понимаю, мистер Снейп, – подыграл он, невольно любуясь злодейскими глазами. – Догадываюсь, почему вы продали свой пакет. Но... разве вас не интересует контроль над «Хогом»?

– Когда падают империи, лучше аккуратно постоять в сторонке, – ухмыльнулся Северус, скользя недвусмысленным взглядом по директорским губам. – Мародерствовать я не умею и не люблю. Посмотрим, как повернется дело, а там видно будет. Надеюсь, новая политика «Хога» не даст пустовать нашим карманам.

– У вас остается символический процент, – Гарри придвинулся ближе и нахально сунул руку в карман его брюк, пробираясь поглаживающими пальцами к приятной упругости между ног.

– Если я совсем устранюсь из ЗАО, меня не поймут. Можете смело распространять версию, что я остро нуждался в деньгах.

– Не думаю, что ваши карманы пусты, мистер Снейп, – заметил Гарри, нежно сжав его член через ткань. – Кстати, пока никого нет, можно почитать Шпеера?

Губы Северуса шевельнулись в беззвучном немецком ругательстве.

– Без проблем, шеф, – буркнул он. – Вы же получили разрешение. Правда, через двадцать минут у меня встреча с Локхартом. Впрочем, подлец вечно опаздывает.

Редактор выскользнул из объятий Гарри, взял со стола пульт управления и включил кондиционер.

– Расслабься, Liebling, – он расселся в кресле, вытянув ноги.

– На улице минус шесть, – рассеянно заметил Г. Дж. – Может, не надо? Тут и так тепло.

– Это ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ кондиционер, – вкрадчиво сказал редактор. – Новая модель. Komm zu mir, Herr Potter, – он приглашающе похлопал себя по бедру.

Герр Поттер покосился на дверь, из-за которой доносился голос болтающей по телефону Лавгуд.

– Закрыто, – сладким голосом сказал Северус. – Прикрой балкон, а то какую-нибудь Грейнджер втянет сквозняком.

Гарри захлопнул балконную дверь и проворно опустил жалюзи.

– Ихь комме, – с достоинством сказал он и с готовностью уселся туда, куда предложили.

Через секунду он понял, что этого делать не следовало. Сидеть на коленях Северуса, соединившись с ним в тягучем томительном поцелуе и обнимая его бедра разведенными ногами, было невыносимо.

– Господи, что мы делаем, – жалобно пробормотал он, бесстыдно притираясь членом и изнывая от болезненного желания. – Я умру сейчас, Шатци!

– Я умру первый, – Северус жадно стиснул его ягодицы. – Когда ты так сидишь, знаешь, о чем я думаю?

– Знаю, – прошептал Гарри. – Хочешь, сегодня?..

Северус втянул воздух сквозь зубы. Зрачки темных глаз расширились, как от дозы атропина.

– Хочу, – хрипло сказал он.

– Шатц, мой Шатци-Шатц, – Гарри обнял его еще крепче, задыхаясь и целуя шею, прихватывая губами ухо с маленьким шрамом – следом собственного злодеяния.

– Du lieber Gott... – простонал Северус. – Зачем ты мне это сейчас сказал!..

Г. Дж. высвободился из жадных объятий, сполз на колени и с лихорадочной торопливостью принялся расстегивать его брюки.

– Л-локхарт придет, а т-ты сам не свой, – пояснил он, заикаясь от перевозбуждения. Вцепившись в подлокотники кресла, Северус смотрел на спасателя одурманенным взглядом.

В директорском кармане взыграл свинообразно хрюкающий рингтон.

– Муди, твою мать, – Гарри злобно стукнул кулаком по карману, желая в эту секунду раздавить и телефон, и того, кто звонит.

Редактор мгновенно вышел из эротического опьянения.

– Возьми трубку, – быстро сказал он и щелкнул пультом, выключив «кондиционер».

– Да пошел он... – начал Гарри и осекся под взглядом Северуса. Мысленно проклиная Городскую Ассамблею и всех ее членов, одноглазых и двуглазых, он извлек бойко хрюкающий мобильный и нажал соединение.

– Добрый день, мистер Му...

– Добрый или нет, видно будет, – пророкотал советник. – Сможете подъехать через час?

Не способный сейчас на особые ухищрения, Г. Дж. мысленно пнул советника коленом в зад.

– Да, сэр. Постараюсь.

Убедившись, что разговор окончен, Северус опять включил висящую под потолком технику.

– Быстро, однако, – пробормотал он. – Волшебное слово, «акции Хога».

– Ты думаешь?.. – ошеломленно спросил Гарри, невесть зачем понизив голос.

– Уверен, – фыркнул редактор.

– Господи, они спросят про Шпеера, а я не дочитал главу! – спохватился Г. Дж. – Шатц, дай я хоть краем глаза гляну!

Северус недовольно скривился.

– Разве что краем, – порывшись в кармане, он перебрал несколько монет, и, положив на стол фунт, ссыпал назад оставшиеся деньги. – Опоздаешь, Козел забодает.

– Ты тоже думаешь, что шпееровский Козел Гуди – это Муди? – оживился Гарри.

– Что тут думать, – буркнул редактор, ковыряя ногтем монетку. Не успел Г. Дж. и моргнуть, как из металлического ребра выдвинулся коннектор. В следующую секунду фунт уже торчал в разъеме для USB.

– Ух ты, – проснулся в Гарри агент-контрразведчик. – Ну и флэшка! Я вчера не заметил.

– Сегодня тоже не заметил, – угрожающим голосом сказал Северус. – И завтра не заметишь. Читай быстрей и отправляйся, – раздраженно прибавил он, открыв файл.

Г. Дж. придвинул кресло к монитору.

– Посиди со мной, Шатци-ша, – заискивающе попросил он.

– В другой раз, – Северус поцеловал его в макушку и направился к дивану. – Разбудишь через десять минут, – он растянулся на жестком лежбище и закрыл глаза.

Гарри бросил на редактора полный сочувствия взгляд и с тяжелым вздохом обратился к «Запискам Одержимого».

– На чем я остановился... – пробормотал он. – Грехи, ага...

* * *

«– Отсос – десять фунтов.

Нет, это не ТЫ сказал. Не ТЫ! Что-то с ушами. Звенит.

– Много? Ну, восемь.

Звенит. Струна G. Внутри сердца, натянулась. Лопнула! Больно.

– Ты говоришь по-английски?

Господи, я идиот. Какой умный вопрос, а?

– Адам...

Еще лучше. Рэй, на что ты надеялся? Они все такие. Чистота в глазах? Дьявол. Ты слепой, слепой, слепой, желающий видеть то, чего нет.

– Зачем ты меня позвал тогда?

Голос. Злой и жалобный. Акцент смешной... Дьявол бы тебя взял. Впрочем, уже взял.

– Адам... Ты любишь это делать?

Молчит. Черта лысого ты это любишь.

– Я умею. Я тебе хорошо сделаю. Хочешь посерьезней – за тридцатку.

Ага. Разогнался. Дешевый способ самоубийства.

– Кофе выпьешь со мной?

Ну и глаза. Орехи. Мед. Коньяк. Уставился, как на пришельца из миров иных.

– Лучше гамбургер. Сэр.

Звенит. Лопнула вторая. D.

– Ты... голодный?

Ненавижу себя. Кретин! Больше ничего не хочешь спросить? Только мордашку и задницу рассмотрел. Кроссовки видел? Дрянь экая. Да и все остальное тряпье – дрянь.

«И сделал Бог Адаму одежды кожаные». Спрашивается, с кого кожу снял? Райского овна освежевал недрогнувшей рукой? Ай да Отец!

Эй, что ты делаешь? Я не про тот голод!

Господь Всемогущий... Всё тебе прощаю! Как Ты сотворил ТАКИЕ губы сыну Своему? Лепестки цветов, мед, молоко и жар молодого лета... Как смешал это всё, сознайся, старина Саваоф!

Я знал. Знал! Мягкие, крепкие. Язычок змеиный, ах ты подлец. Я тут Змей, не ты!

«Да лобзает он меня лобзаньем уст своих! Ибо ласки твои лучше вина». ³

Пьян я. Пьян тобой, маленький злосчастный Адам, отверженный Отцом.

Идем со мной. Я отведу тебя к водам тихим... Ха-ха. Кого я обманываю?

Идем со мной. Поужинаем, пока ты меня не съел. Подождет отсос. Ненавижу это слово. Слово, не процесс. Минет, фелляция, иррумация, пенилинкция?.. Рэй, не выпендривайся. Отсос – это честно. По десять фунтов – не честно. Бедный глупый Адам.

Идем».

* * *

– Северус! – Гарри глянул на часы и вскочил. – Проснись, Севяся!

Редактор лениво приоткрыл один глаз.

– Я не сплю, Гайяпотя.

Гарри ринулся к дивану.

– Что мне сказать Муди? – он вцепился в Северуса, как утопающий за спасательный круг. – Глава про отсос!

Редактор флегматично шевельнул бровью.

– Так и скажи: Шпеер пишет про отсос.

– Знаешь ли, – возмутился Г. Дж. – Как ты себе это представляешь, а? Чтоб я там от стыда сгорел?

– Heilige Scheiße,² – вздохнул редактор. – Что же дальше будет, шеф? Это начало.

– Хорошенькое начало, – растерянно сказал Гарри.

* * *

«Черт бы побрал Райнера! Как он позволил! Что про Адама можно писать?» – вспомнил Г. Дж. возмущенный крик Барбары.

«Выходит, она знала, чем Адам в Лондоне занимался, – раздумывал он, крепко сжимая руль Хонды, летящей к «шлему тамплиера». – Интересно, как его отец согласился такое публиковать? И почему за эту книгу Шпеер принципиально не захотел получить гонорар?»

Досадуя, что не успел расспросить Северуса про настоящего Шпеера, Гарри так задумался, что едва не забыл, куда едет.

«Если Адам был шлюхой, – решил он, – то ему наверняка было плевать, похож этот Рэй на его отца или нет. Рэйвен. Ворон. Художник. Гей. Черт бы тебя взял, Шпеер, Дамблдор ты, Аберфорт или...»

Повинуясь внезапному порыву, он нашарил в кармане мобильный, набрал номер секретарши и включил громкую связь.

– Мистер Поттер?

– Гермиона, – Гарри бросил взгляд на часы, вспомнив о «бодающих козлах»: навигатор изукрасил экран пробками и добросовестно проложил на редкость хитрый маршрут. – Простите, что дергаю в перерыв. Можно задать вам э-э... дурацкий вопрос?

– Конечно, – явно что-то жуя, отозвалась секретарша. – Но не удивляйтесь, если получите дурацкий ответ.

Кто-то мерзко хихикнул – похоже, Джинни Уизли.

– Мистер Снейп умеет рисовать?

– Понятия не имею, – слегка удивилась Гермиона. – Навряд ли. На скрипке играет, это я точно зна... Джинни, Хиггинс рисовать умеет? Не знаешь? Мы не знаем, мистер Поттер. А что? Спросить?

– Не трогайте его, я сам спрошу, – пробормотал Гарри, покорно следуя извилистыми путями к мэрии. – А Альбус Дамблдор художеством не увлекался?

– Профессор Дамблдор неплохо рисовал, – захрустела какой-то едой секретарша. – Да, Джин?

– Да уж, – послышался насмешливый голос маленькой Уизли. – В пабе до сих пор его абстракция висит. Жуткая мазня. Грязной бородой по холсту, прости господи.

– Джинни говорит, что рисовал посредственно, – перевела Гермиона. – Думаю, ей лучше знать. Кстати, – оживилась она, – мистер Локхарт рисует такие милые завитушки... То есть узоры.

– Локхарт меня не волнует, – невежливо перебил Гарри. – Из наших писателей есть кто-то, кто одновременно и художник?

– Макнейр неплохой график, вы разве не видели? А Трелони так здорово бутылки расписывает!

– А шприцы не раскрашивает? – брызнул ехидством директор. – Ладно, понял. Спасибо, мисс Грейнджер.