Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 71 страниц)

– Добрый день, мистер Шанпайк, – пробормотал он, с трудом выдавив из себя ответную улыбку. – А я как раз хотел с вами связаться.

– Мы тоже хотели, но когда человек выбрасывает мобильный на трассу, трудно дозвониться и пригласить его посидеть в компании, – беззаботно сказал инспектор.

– В компании сокамерников? – невесело пошутил Гарри.

– Ну-у, зачем так сразу, – добродушно сказал Шанпайк, усаживаясь задницей на стол с какими-то папками. – Садись, располагайся поуютней, – он кивнул на казенный диван. – И рассказывай, додумался ли ты, почему, – инспектор сделал большие глаза, – ты у нас теперь числишься страшным и ужасным политическим преступником?

– Понятия не имею! – рассердился Гарри, и не подумав уютно расположиться. – Мне нужен адвокат, на дурацкие вопросы отвечать!

Инспектор расхохотался так, что даже взвыл.

– Черт, ну ты даешь! Не смог соображаловку включить? Ну да ладно, – он махнул рукой. – Понимаю, ты в больницу загремел, нервы сдали, не до размышлений было. В пригород смылся, от телефона избавился. Про явку на допрос забыл. Слава богу, у нас память хорошая. Кое-кто сотрудничать вроде бы обещал, что, передумал?

– Ничего я не передумал, – растерялся Гарри, выбитый из колеи инспекторским смехом. – Я думал, это вы расхотели со мной дело иметь. Решили, что я не способен содействовать расследованию. И всё потому, что я отказался скопировать книгу раньше времени! Вы понимаете, что это означало бы настроить против себя всех Шпееров, весь «Хог» и весь орден Феникса! Думаете, среди ваших сотрудников людей Дамблдора нет? – хитро прищурился он. – Знаете вообще, как Späher переводится? Шпион!

«Нормально прозвучало? Слава богу, вроде не покраснел».

Словно в насмешку, щеки и уши вспыхнули знакомым жаром. До мастерства Большого Лгуна неофиту Поттеру было расти и расти.

Инспектор Шанпайк перестал улыбаться и задумчиво разглядывал Гарри, по-птичьи наклонив голову.

– Шпионские детективы любишь? – поинтересовался он, болтая ногами, как мальчишка на заборе.

– Еще бы! – изобразил оживление Г. Дж. – Повезло с работой, кстати. Целые дни сижу, читаю, у нас там куча литературы, как раз о шпионах.

– Понятно, – поскреб подбородок инспектор. – Окей, мы сейчас не об этом. Раз ты не догадался, почему из тебя подозреваемого сделали, придется разжевать. Скажи, тебе теперь сотрудники сочувствуют?

Гарри открыл и закрыл рот.

– Думаю, да, – он вспомнил поцелуй Луны на своей щеке. – Некоторые, наверное, рады, что всё дерьмо теперь на мне, – хмуро прибавил он.

Инспектор расплылся в улыбке.

– В любом случае, официальное подозрение предполагает твою возможную причастность. Теперь ты свой человек, пострадавший за общее дело. Доверие членов «Феникса» не так легко завоевать. С одной стороны, мы развязали тебе руки, – сладким голосом сказал он. – Но с другой... Мы в любой момент можем их связать. Всё по закону. Тебе не придется красться огородами, чтобы порадовать нас докладом. Для сотрудников ты будешь Христом-мучеником.

– Так я... не настоящий подозреваемый? – ошарашенно спросил Гарри.

– Самый что ни на есть настоящий, – блеснул зубами Шанпайк. – Но как только будут обнаружены и арестованы истинные виновники, всякие подозрения будут с тебя сняты.

– Дайте мне гарантию, что они будут сняты, – нахмурился Г. Дж., сердцем чувствуя подвох. – В письменной форме.

Как и следовало ожидать, инспектор заливисто рассмеялся. Гарри подавил нарастающий гнев и заставил себя наивно улыбнуться.

– Видишь ли, дорогой, – развязным тоном начал инспектор. – Такую бумажку тебе никто не...

Резкий телефонный звонок прервал свежий номер клоунады. Шанпайк схватил трубку. Улыбка мгновенно слетела с его лица.

– Есть, комиссар, – инспектор спрыгнул со стола и рывком распахнул дверь кабинета.

– Следуй за мной, – жестко сказал он, кивнув на выход. – Шевелись, что стал!

– Куда следовать? – попятился Гарри, вновь ощутив себя подозреваемым по делу ХХ503.

– Кое-кто хочет с тобой познакомиться, – инспектор грубо толкнул его к двери.

– Кто?

– Передвигай ногами! – рявкнул Шанпайк. – Мистер Риддл не любит ждать!

«Бог, вдруг ты существуешь, – пронеслось в охваченном ужасом сознании Гарри. – Помоги!»

* * *

44. Экзамен

Сопровождения инспектора Шанпайка оказалось недостаточным. В коридоре к подозреваемому по делу ХХ503 присоединился небольшой, но мрачный конвой из двух вооруженных офицеров. Гарри шел ни жив ни мертв, механически передвигая ноги.

Процессия миновала несколько коридоров и тяжелых металлических дверей, прежде чем остановилась перед Особо Отвратительной Дверью Особого Отдела. Впрочем, с виду она не отличалась от других, за исключением того, что за ней Г. Дж. несомненно поджидала опасность.

Подозреваемому Поттеру совершенно некстати захотелось в сортир.

Шанпайк наклонился к висящему на стене переговорному устройству. Что он сказал, Г. Дж не расслышал, вновь захваченный врасплох личным обыском – на сей раз поверхностным, но достаточно неприятным: один из офицеров с равнодушным, как у дохлой рыбы, лицом, ощупал его одежду, водя руками вдоль тела, и даже сочно провел ладонью между ног. При входе в святая святых Скотланд Ярда Гарри уже обыскали и отобрали все, что лежало в карманах. Конечно, мрачно подумал подозреваемый, уважающий себя убийца мэров не преминул бы увести шариковую ручку со стола инспектора, чтобы, улучив момент, вонзить в глаз Риддла, и если не убить, то отомстить за мистера Муди по принципу «око за око». От мысли, в каком месте хорошо проносить ручки, Гарри разобрал нервный смех. На короткий миг он даже расслабился: воображение было единственным оружием, пусть не нападения, но защиты. Оружием, которое нельзя было отобрать и оставить на хранение сержанту.

«Что сделать с Риддлом? – мелькнуло в голове. – Представить, что он стоит там голый?»

Обдумать варианты расправы подозреваемый Поттер не успел. Серая железная дверь толщиной в фут мигнула сигнализацией и медленно поползла в сторону.

– Пройдите, – сказал инспектор.

Оледеневшим истуканом Гарри двинулся через дверной проем, как мертвец через врата Аида.

В следующее мгновение сердце Г. Дж. едва не вылетело через горло, как пробка из бутылки.

В залитой светом комнате стоял ОН. В черном одеянии, с бледным бескровным лицом и глазами Мефистофеля.

Северус.

Гарри захлебнулся воздухом.

«Шатц», – его губы беззвучно шевельнулись.

Черные глаза на мгновение расширились, по щеке прошла тонкая судорога. Гарри моргнул, и видение исчезло: лицо Северуса не выражало ничего, кроме равнодушия. Хуже того, на злодейских губах медленно расцветала улыбка – вежливая, презрительная, самая что ни на есть циничная. Черная бровь иронично шевельнулась.

Мерзкая улыбка мгновенно погасила импульс броситься к Предателю на шею.

Северус был неузнаваем. Выглядел он не просто плохо, а отвратительно – под глазами лежали глубокие тени, морщины, казалось, стали резче, подбородок украшала двухдневная щетина. Мрачную картину довершали спутанные волосы, придавая редактору сходство если не с цыганом, то с попавшим в плен индейцем.

Сердце Гарри сжалось от боли.

– А вот и наш юный Дориан, – послышался хрипловатый голос из-за плеча. – Лорд Генри, не вижу радости на вашем лице.

Г. Дж. испуганно дернулся, обернулся и застыл, не дыша: рядом стоял тот, кого он лицезрел с экрана телевизора, в интернете и на первых полосах газет. Сами-Знаете-Кто.

– О-о, мистер Риддл?.. – пробормотал Гарри, с трудом совладав с собой: встреча с Северусом поразила его так, что антрэ лондонского мэра поначалу не произвело на него никакого впечатления. – Добрый день, сэр.

Опомнившись, он натянул на лицо улыбку-оскал.

В следующую секунду он обнаружил, что пожимает протянутую господином Риддлом руку – жесткую, но теплую – мэр оказался человеком из плоти и крови.

– Мистер Поттер, наконец-то, – сказал Риддл, улыбаясь.

Гарри слегка растерялся – не только потому, что не ждал дружеского рукопожатия. Воплощение Зла выглядело более чем неплохо для своих лет.

Мэр был гораздо выше, чем он думал. Более того, телевизор и газеты не лгали – враг был привлекательным мужчиной, что по какой-то причине изначально мешало Гарри считать его негодяем. Удивленно моргая, подозреваемый Поттер уставился в умные карие глаза под тяжелыми веками. Лежащие волной волосы тронуло серебро седины – пожалуй, самой красивой, что Гарри доводилось видеть. Темные брови эффектно контрастировали с благородными сединами. Немного выдающийся тяжелый подбородок мог принадлежать исключительно волевому человеку. Ничто не изобличало в нем преступника, хотя в изгибе не потерявших чувственности губ Гарри померещилось что-то жестокое.

Риддл определенно не выглядел на свои пятьдесят шесть, словно прожитые годы не имели над ним власти. Импозантный мужчина средних лет, спокойный с виду, полный скрытой силы, также принадлежал к семейству хищников, но поначалу Гарри оказался не способен определить, к какому именно.

Все эти соображения пронеслись в его голове в считанные секунды. Не успел он оглянуться, как обнаружил, что улыбается опасному мэру почти искренне.

– Ну что же, давайте присядем? – предложил мистер Риддл. Голос его, негромкий, с легкой хрипотцой, звучал до странности интимно.

Гарри оторвался от созерцания Зла и перевел встревоженный взгляд на Северуса. Несмотря на бледность, небритость и синяки под глазами, это было самое дорогое и прекрасное лицо на свете. Он больше не кривил презрительно губы, просто смотрел на Гарри непонятным остановившимся взглядом.

«Он меня спас, – внезапно сообразил Г. Дж. – Понял, что я бы бросился к нему или что-то ляпнул!»

Он оглянулся вокруг и только сейчас обнаружил, что комната напоминает больничный бокс. Совершенно пустое помещение, выкрашенное светло-серой краской, наводило безотчетный страх. Окон не было, и только на одной из стен поблескивало темное матовое стекло, очевидно, для наблюдения извне. Мебели было ровно три стула, расположенные так, что образовывали треугольник. Мистер Риддл, недолго думая, уселся в его «вершину». Гарри опустился на стул, машинально попытался придвинуть его ближе к Северусу и обнаружил, что гнусная мебель привинчена к полу. Оторвать стул и проломить им голову мэра не представлялось возможным. Впрочем, кровожадные фантазии почему-то покинули воображение подозреваемого Поттера.

К несчастью, Северуса он мог видеть только краем глаза, но мысль, что тот рядом, странным образом успокаивала и грела. При желании он мог бы дотянуться рукой до его плеча.

Мистер Риддл непринужденно закинул ногу на ногу и оглядел своих собеседников, переводя взгляд с одного на другого. В комнате было так тихо, будто камера находилась на дне Марианской впадины. Когда Риддл, наконец, заговорил, его хриплый голос зазвучал до странности отчетливо, отражаясь от голых стен.

– Мне искренне жаль, – начал он, – что наше первое знакомство состоялось в такой обстановке. Поверьте, в других обстоятельствах я бы с куда большей охотой пригласил вас на прием в Сити-Холл или свой загородный дом, – мэр дернул уголком рта, изобразив улыбку. – Под другими обстоятельствами я подразумеваю мирное время.

Гарри непонимающе заморгал.

– Разве у нас война? – он попробовал мило улыбнуться. В следующую секунду от одного взгляда Риддла улыбку Г. Дж. снесло с лица.

– Не следует. Меня. Перебивать, – тихо сказал мэр.

Гарри стало не по себе.

– Извините, сэр, – булькнул он.

– К сожалению, то, с чем мы столкнулись сейчас, иначе, чем войной, назвать нельзя, – мэр впился сверлящим взглядом в Гарри: похоже, тот допустил промах, попытавшись поддержать светскую беседу. Глаза мистера Риддла отчего-то перестали нравиться Г. Дж.: они были чересчур внимательными.

«Шерхан? – подумал Гарри. – Может быть... Явно не барашек. Разве что волосы серебристые и волнистые».

– Конечно, человеческая жизнь по сути война, в переносном смысле. Мирный человек – не тот, кто подставляет щеку, а тот, кто обладает силой и готов к сражению, и потому враг не осмеливается занести над ним меч. Война войне рознь. Будь то открытая или подпольная борьба, временная ретирада, отдых в окопах перед наступлением или же прямая атака. Сейчас я вынужден говорить о прямой атаке.

Гарри на мгновение скосил глаза на Северуса. Сейчас он бы отдал десять лет жизни, чтобы хотя бы коснуться его руки, неподвижно лежащей на колене. Два пальца были обернуты пластырем.

«Шкафы громил, – сообразил Гарри и вздохнул. – Бешеный, сумасшедший, любимый Шатци-ша!»

– Мистер Поттер, – навевающим жуть голосом сказал вдруг Риддл. – Я говорю это не для себя. И не для Северуса, который прекрасно знает, о чем речь. Я обращаюсь к вам, молодой человек.

Гарри вздрогнул.

– Что вы, я вас очень внимательно слушаю, мистер Риддл, – испуганно пробормотал он.

Бог весть отчего, он вдруг вновь ощутил себя студентом Школы Экономики. Риддл своей властностью и манерой разговора отдаленно напоминал их директора, любителя поговорить с трибуны.

– Надеюсь, что слушаете, – угрожающим тихим голосом произнес мэр. – А также надеюсь, вы понимаете, что перед лицом опасности, когда перед защитниками отечества ощерились штыки врага, никакой полководец не станет приглашать солдат на банкет в Букингемский дворец. Поэтому мы с вами здесь, чтобы вы осознавали серьезность ситуации. Особый отдел – не карательный орган. Это прежде всего организация, защищающая интересы государства. И наше с вами присутствие здесь советую воспринять символично.

Гарри сделал лицо сознательного гражданина.

– Не думайте, что я любитель высокопарной пафосной болтовни, – возвысил голос мэр. – Мои слова – мысли патриота, сказанные вслух. Я никогда не кривил душой, говоря о своем патриотизме. Случилось так, что я рос сиротой, не зная родителей. Я продукт британского общества, моя семья – это моя родина. И как сын, желающий матери здоровья и благополучия, я желаю этого Британии.

Северус кашлянул в кулак.

– Политическая группировка, к которой я примкнул в свое время, не случайный выбор, а результат всестороннего анализа. Когда сын заботится о матери, он не преследует личного блага. Так не преследую его и я. Можете воспринимать сказанное как вступление, интродукцию к тому вопросу, который нам предстоит обсудить.

Гарри напрягся, сообразив, что Риддл по привычке отдал должное приветственной речи и сейчас только переходит к делу. Так оно и было. Мэр встал с места на всю высоту своего внушительного роста, глядя на Гарри тяжелым взглядом из-под опущенных век.

– Речь идет об утраченном документе и о том, какие последствия повлечет за собой его обнародование, – тихо сказал он.– Приведу наглядный пример, мистер Поттер. Если школьник напишет подруге по парте любовную записку, которая ненароком станет достоянием всего класса, над ним, в лучшем случае, посмеются. Никто не закроет школу и, кроме самого школьника, никто не пострадает. Если же министр образования опозорит себя каким-нибудь письмецом или даже неосторожным высказыванием, последствия могут быть самыми непредсказуемыми, скажем, он потеряет народное доверие, будет смещен с должности, и его место займет другой, принесет с собой разрушительную программу и развалит систему образования.

Он прошелся по комнате, неторопливо и бесшумно, будто проплыл.

«Акула! – сообразил Гарри. – Он похож на акулу!»

Вопрос с хищниками был решен. Легче почему-то не стало.

– Я подчеркиваю, что не преследую личных интересов, поскольку живу и работаю в том масштабе, когда личное Я нивелируется. Я – это не Том Риддл, – чеканя слова, сказал мэр. – У меня нет имени, потому что я не человек. Я – это партия консерваторов. Я – это британский народ. Забудьте об интересах Тома Риддла. У него их нет, кроме простых потребностей, нужных для элементарного выживания. Зато они есть у мэра Лондона, лидера консервативной партии.

«Конечно, ты не человек», – раздраженно подумал Гарри, шлепнув акулу веслом по блестящей серебристой голове.

– Вернемся к потерянному документу, – мэр озабоченно пригладил ладонью волосы, будто что-то почувствовал. – Это не записки школьника и не амурные приключения Тома Риддла. Это отраженная на бумаге концепция благополучия Британии, система взглядов, которая десять лет назад казалась мне единственно верной. Но времена меняются, а с ними и наши взгляды. Сегодня я бы назвал свой тогдашний подход юношеским максимализмом. Да, я перерос свои прошлые убеждения, точнее сказать, они претерпели серьезные изменения. И если когда-то группу «Народного Движения» считали экстремистской, то в настоящий момент это не соответствует действительности. Могу с полной ответственностью утверждать: путь «НД» – это превращение вспыльчивого юноши в спокойного и сильного мужчину. Сегодня мы правые радикалы, с нами мудрость, с нами сила, с нами достойнейшие люди нации. Только недостойный и низкий человек способен шантажировать мужчину ошибками его юности. Чем, фактически, занимается Орден Феникса и прочие лейбористы.

Не выдержав, Гарри быстро посмотрел на Северуса и встретился с ним взглядом.

«Я с тобой» – прочел он мысленный посыл.

Его мгновенно окатило жаром с головы до ног. Не верящий в мистику, Гарри внезапно ощутил связь между ними, будто Северус протянул ему невидимую руку, и он, Г. Дж., крепко стиснул ее в своей – как ребенок, не желающий отпускать руку отца.

«Люблю тебя!» – безмолвно крикнул он в ответ.

– Поэтому своевременное обнаружение интересующего нас документа – попытка пресечь грязные игры, – как из тумана, донесся голос Риддла. – Как бы ни смешны были попытки плебеев с рогатинами победить патрициев и полководцев с мечами, они способны нанести вред, поэтому мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы отразить удары рогатины, а именно, остановить любую попытку дискредитации партии и действующих членов правительства до начала избирательной кампании.

Невидимая рука Гарри сжимала руку Северуса, поглаживала пальцы, ощущая шероховатую ткань пластыря, пробиралась под манжету рубашки. Этого было мало. Второе тело Г. Дж., а может, душа без оболочки, отделилось от сидящего на стуле. Опустившись на колени перед Северусом, невидимый Гарри положил голову на его бедро и тихо целовал любимую руку, осторожно касаясь губами сбитых костяшек пальцев.

«Шатц, я не могу тебя разлюбить. У меня не получается».

– А теперь перейдем от абстракции к конкретике, – сказал Риддл.

Что-то в интонации его голоса внезапно напугало Гарри. Незримая душа вернулась на место, как влетевший в бутылку джинн.

– Ни один благоразумный полководец не приведет в свой шатер человека с улицы, незнакомца, шпиона и лазутчика, – мэр вперил в Гарри такой взгляд, что тот похолодел.

Невидимой рукой он стиснул руку Северуса, моля о помощи.

– Того, кто под покровом ночи перережет ему горло, – насмешливо прибавил мэр.

Гарри мысленно метнул в акулу китобойный гарпун, но от волнения не попал. Взметнув каскад брызг, рыбина ушла под воду.

Риддл перестал прохаживаться перед носами гостей-пленников и опять занял место напротив. Взгляд умных и опасных глаз хищника вонзился в незадачливого гарпунера.

– У меня имеется круг доверенных лиц, среди которых находится Северус Снейп. Вы интересуете меня, мистер Поттер, по той простой причине, что войти в доверие к Северусу не означает автоматически заполучить мое личное расположение. Никакое родство, деловые и любовные связи не могут быть основой моего доверия. Только личное знакомство, принадлежность к определенному кругу людей, связанных общими интересами и целями, способно помочь установить какую-либо степень доверия между мной и интересующим меня человеком.

«Чтоб ты сдох!» – Гарри улыбнулся своей лучшей улыбкой.

По позвоночнику щекотно поползла капелька пота.

– Итак, говоря простыми словами, я хочу понять, что вы собой являете, мистер Поттер, и с чем пришли, прячете ли за пазухой хлеб или кинжал, – холодно сказал мистер Риддл. – От честности ваших ответов на мои вопросы зависит многое. Северус, как никто, знает, что я люблю искренность и честность. Прежде чем пригласить вас сюда, я ознакомился с вашей биографией, поэтому не удивляйтесь моей осведомленности. Просьба не размышлять над ответами. Долгие раздумья я отношу к попытке солгать. Расслабьтесь, мистер Поттер, я не следователь, просто удовлетворяю свое любопытство, не более того.

Капелек пота на спине стало три.

– Готовы? – мэр улыбнулся. Во взгляде его было что-то пугающее. Казалось, он давно прочел все мысли Гарри и теперь играет с ним, как кот, приминающий когтями мышь. – Пожалуйста, смотрите мне в глаза. Северус НИКУДА не убежит, – насмешливо прибавил он.

Гарри кивнул и уставился в зрачки Риддла, в отчаянии положившись на силу своих невидимых зеленых лазеров. Увы, мэр обладал лазерами куда более мощными. Казалось, между собеседниками электризуется воздух.

– Отлично. Назовите ваши положительные качества и черты характера.

«Ненависть к мэрам, задающим глупые вопросы».

– Честность. Целеустремленность. Искренность. Настойчивость. Э-э.... – хриплым от долгого молчания голосом сказал Гарри и умолк, исчерпав запас знаний о своей натуре.

«Зря начал с честности, дурак».

– Достаточно. А теперь отрицательные.

«Плохо бросаю гарпун. Надо заняться спортом».

– Ревность. Злость. Обидчивость. Гордыня. Зависть. Эмоциональность. Неуравновешенность. Мнительность. Низкая самооценка. М-м...

– Вот уж точно, – рассмеялся Риддл. – Восемь против четырех. Вы мне нравитесь, мистер Поттер. Считаете ли вы себя удачливым бизнесменом?

Гарри слегка поморщился: слово «бизнес» теперь ассоциировалось с Седриком.

– Нет, сэр. Посредственным.

– Что вам мешает?

– Те негативные качества, которые я назвал. Особенно эмоциональность.

Мистер Риддл положил руки на колено и переплел пыльцы. Его буравящие мозг зрачки буквально впились в глаза Гарри – так, что отвести взгляд было невозможно.

– Чьим интересам, по-вашему, должны служить средства массовой информации?

«Началось! Северус, Шатц, что бы ты ответил?»

– Я бы мог сказать, что интересам потребителей, сэр, но их интересы диктуют сверху, – Гарри попытался придать голосу уравновешенный и спокойный тон. – Поэтому независимые СМИ – это фикция. Чем крупней организация, тем больше она зависит от интересов власти. Раньше я этого не понимал. Если бы «Хог» выпускал книги по домоводству, он бы мог быть независимым, но и прибыль, соответственно, была бы смешная. Так что получается, можно говорить только о финансовых и политических интересах.

На лице Риддла не отразилось ровным счетом никаких эмоций. Тут же прозвучал следующий вопрос:

– Как вы смотрите на превращение вашего издательства из орудия лейбористов в орудие консерваторов?

«Сплю и вижу».

– Более чем положительно, – пробормотал Гарри, изо всех сил пытаясь понять тактику собеседника.

– Почему? Вы не член какой-либо партии, насколько мне известно.

«Говори собеседнику то, что он хочет услышать», – невесть откуда вспомнил Гарри.

– Я прежде всего бизнесмен, как я сказал, не самый удачливый, но и не неудачник, – ровным голосом произнес он, копируя спокойные интонации Северуса. – Если вы, мистер Риддл – не человек, а Партия, то я могу сказать, что я не человек, а Деньги. Деньгам все равно, какая у власти партия. Но деньги всегда будут у тех, кто умеет с ними обращаться и умножать капитал. Я не вижу у лейбористов будущего. Какой мне смысл с ними связываться?

«Йоу! Сожрал?»

– При каких обстоятельствах погибли ваши родители?

Гарри вытаращил глаза и приоткрыл рот.

– А это тут при чем?

– Отвечайте на вопрос.

– Я в точности не знаю, – растерялся Гарри. – Со слов моих родственников... Мне было три года, я ничего не помню. Наша семья жила в Литтл-Уингинге, на окраине. Ночью соседи услышали выстрелы, не сразу поняли, что это за звуки. Думали, петарды. И только на следующий день заметили, что Поттеров не видно. Вошли в дом, а там... Только я живой был.

Краем глаза он уловил движение Северуса, но побоялся отвести взгляд от внимательных, препарирующих глаз мистера Риддла.

– Убийцу или убийц нашли?

– Нет, сэр. Даже не поняли, за что их расстреляли. Родители были студентами колледжа. Они... погибли совсем молодыми.

– Искренне сочувствую, мистер Поттер. Являетесь ли вы кандидатом в ОВЛА?

«Черт бы тебя взял!» – Гарри уже понял акулью тактику: Риддл задавал вопросы, не связанные между собой, и делал это так быстро, что шансов солгать почти не оставалось.

«Я на экзамене. Я в школе на экзамене, – он попытался дышать ровно. – Мне просто нужна хорошая оценка».

– Э-э... Я потенциальный кандидат. Как бы я ни хотел ускорить процесс, это не от меня зависит. Аластор Муди... Я во всем на него положился. Пока что литературу читаю.

«Бл..., где «Пилигрим»? – пронеслось в его голове. – Северус, небось, выкинул».

– С какой целью вы намерены вступить в ложу?

– Ну... Во-первых, меня интересует духовное развитие. Но если быть до конца честным... Мне нравится быть рядом с сильными людьми. С теми, кто способен изменить настоящее и будущее. Я верю, что смогу внести свой вклад в полезные преобразования. Пусть даже я буду маленьким кирпичиком в пирамиде.

«И брошу маленький кирпичик Кое-Кому в голову».

Дальше вопросы понеслись с такой скоростью, что посторонние мысли напрочь улетучились из головы Г. Дж. Допросы Крауча и Скримджера в сравнении с бомбардировкой Риддла казались добрыми беседами у камелька.

– Считаете ли вы, что цель оправдывает средства?

– Смотря какая цель, сэр.

– Подразумевается благая. Будь вы врач, разрабатывающий вакцину от рака, пожертвуете ли вы жизнью ребенка, чтобы спасти миллион?

– М-м... Возможно.

– Пожертвуете ли вы жизнью сотни детей, чтобы спасти население планеты?

– Сотни? Боже. Э-э... Да, сэр. Думаю, это того стоит.

– Пожертвуете ли вы жизнью самого дорогого для вас человека, чтобы спасти население планеты?

– Нет. Никогда! Лучше я пожертвую своей.

– Хм... Судя по всему, такой человек существует.

– Нет, – испугался Гарри. – Это чисто теоретически. Для меня близкие люди – это святое.

– Остальных вам не жаль.

– Жаль, сэр. Но вы просили говорить правду. Я могу наговорить красивых слов, но не обещаю, что это будут честные слова. И, если быть совсем откровенным, я не знаю, как поведу себя на месте врача, смогу ли пойти на убийство хотя бы одного ради спасения многих. Я просто сказал, что верю, иногда цель оправдывает средства.

– Вы верите в бога?

– Нет. Во всяком случае, в доброго старика в облаках. Который только и думает, как бы человека наказать. Но я верю, что всё не просто так... Что-то есть над нами, какие-то высшие силы. Тот, кого называют Архитектором Вселенной. Может, когда-нибудь мы узнаем и поймем, но пока... Извините, сэр, для меня это самый сложный вопрос.

– Не только для вас, мистер Поттер. Вам нравятся книги Шпеера?

– Да. То есть, нет.

– Так да или нет?

– Мне нравится, как он пишет, но мне не нравятся последствия, которые повлекла за собой их публикация.

– Назовите человека, которого вы видите в роли директора «Хога», помимо вас.

– Северус. Северус Снейп.

– Когда вы в последний раз видели Сириуса Блэка?

– Эм-м... В сентябре. Он уехал в Шанхай и до сих пор не вернулся.

– Членом какого политического кружка был ваш отец?

– Мой отец? Он разве был членом какого-то... Первый раз слышу.

– Чем, по-вашему, привлекает людей Альбус Дамблдор?

– Не знаю. Он... сильная личность. Мне так показалось. Я его не знаю. Но на его похоронах был весь Лондон. Это о чем-то говорит.

– Какие отношения связывают вас с Северусом?

– Мы... большие друзья.

– И только?

– Мы встречаемся.

– Как давно Северус приехал в Англию?

– Ну-у... точно не помню. Давно. Он говорил, но я забыл.

– Десять лет назад? Пятнадцать? Двадцать?

– Не помню, клянусь.

Сейчас Риддл и в самом деле напоминал крупную акулу, кружащуюся вокруг тонущего Г. Дж. и выгрызающую клочья мяса то с одного, то с другого бока жертвы.

– Где вы приобрели подавитель аудиосигнала, установленный в вашей квартире?

– Северус поставил. Это игрушки Дамблдора, у него их много.

– Во всей Британии только две таких игрушки. Почему вы упали в обморок во время обыска?

– Э-э... Ну... Там было душно. Я перенервничал. У меня нашли какое-то заболевание. Как его... вегетативный криз.

– Это не заболевание. Вам известно местонахождение Альбуса Дамблдора?

– Нет, сэр.

– Что вас связывает с Северусом?

«Он держит меня за руку. Даже сейчас, мистер Риддл!»

– Ничего. То есть секс.

– Кто убил полицейского, из-за которого сел в тюрьму Сириус Блэк?

– Не знаю. Это случайность.

– Чем обусловлено неадекватное поведение Северуса во время обыска?

– Разве он был неадекватным? – удивился Гарри, повернул голову и успел встретиться взглядом с черными глазами. Северус быстро опустил ресницы, будто соглашаясь.

«Черт! – пронеслось в голове Г. Дж. – Что он такого мог сделать? Он был спокойней всех!»

– По-вашему, вменяемый человек попытается прорвать оцепление из отряда полицейских, прошедших спецподготовку? За многие годы нашего знакомства с Северусом он ни разу не повысил голос. Чем вы объясните вашу обоюдную бурную реакцию на такую рутинную вещь, как обыск?

«Шестерых раскидал – это про него было! О, боже, я идиот! Думай, думай быстрее!»

Мыслей не было – казалось, Риддл высосал все соки из его мозга. Осталось последнее, не отобранное полицейскими оружие: фантазия.

– Я скажу вам правду, сэр, если вы обещаете... не предпринимать против нас каких-то законодательных мер.

Мэр нахмурился. Его губы зло дернулись, в глазах полыхнул опасный огонек.

– Не надо выставлять мне условия. Отвечайте на вопрос. Ваш правдивый ответ и есть гарантия вашей неприкосновенности.

Маленький гробик с надписью «Неприкосновенность Г. Дж. Поттера» тихо и плавно опускался на дно Темзы, исчезая в мутной воде.

– Хорошо. Я вам верю, – Гарри «доверчиво» распахнул глаза. – Понимаете, у нас на этот день была запланирована очень скучная лекция. Может, для сотрудников это и интересно было, но ни я, ни Северус никакого открытия Америки не ждали. И вообще день дурацкий был... Мы не выспались, – он слегка покраснел, на этот раз невольно. – Короче, так вышло, у меня были очень интересные таблетки... Настроение поднимают, и всё такое. Мы с Северусом закинулись по одной. Это еще перед лекцией было. Сначала потрясающе было. Но потом... Думаю, из-за этой гадости у меня и приступ был. Если бы меня не забрали, наверное, я бы весь «Хог» разгромил. Такое состояние, как вам объяснить... Будто внутри вулкан. Одному сержанту чуть в морду не... Простите, чуть не ударил. Извините, я понимаю, это противозаконно, но вы хотели правду, вот я и...

– Что за препарат?

– Мет. Метамфетамин то есть.

«Господи, благослови Макнейра и его хреновые детективы! Ой, сейчас прицепится, где взял!»