Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 71 страниц)

33. Поттер-Хатих, Снейп Шатци-Ша и Волшебная Тайна

Гарри Джеймс Поттер никогда не считал себя человеком счастливым.

Иногда ему везло, и Г. Дж. посещало чувство сродни удовольствию – когда что-то выходило так, как он задумал: сбылось, получилось, реализовалось. Конечно, для этого надо было приложить немало сил, но порой судьба милосердною рукой дарила ему билетики удачи, просто так, без особых на то причин.

Но то, что он чувствовал сейчас, было не похоже ни на что, и слов подходящих у Гарри для этого не было, хотя, по большому счету, и не нужны они были, глупые слова.

Он смотрел на Северуса, и внутри его существа что-то дрожало, испуганно и сладко, будто он, как охотник, изловил в сеть волшебного зверя, дикого, прекрасного, экзотического. Таких больше нет, думал он, это роскошный и редкий Зверь, и он, Гарри Джеймс Поттер, – единственный на земле счастливец. И только где-то в глубине его сердца пищал подлый тоненький голосок, пытающийся сказать: он, Г. Дж., ничем не заслужил такого благословения.

Экзотический Зверь между тем стоял в его (!) ванной, нежась под струями воды, поворачиваясь то одним, то другим боком, и совершенно не смущаясь ни своего тела, ни ненасытных взглядов охотника-ловца.

Ванна в новой квартирке была маленькой и стала еще меньше, когда в нее влез Зверь, а вслед за ним и сам Гарри.

Конечно, Г. Дж. однажды видел Северуса в чем мать родила, но тогда он так засмущался его наготы, что не рассмотрел как следует, хотя одна немаловажная деталь врезалась в его память ярким кадром и не давала покоя во снах и наяву.

Сейчас он смотрел открыто, жадно, пытаясь поглотить взглядом каждый дюйм злодейского тела – сильного и гибкого, с широкими плечами и узкими бедрами, пленяющего грацией большого хищника. Кожа Северуса не столько была бледной, сколько казалась такой по контрасту с эбеновой чернотой волос и темными агатами глаз.

Злодейский Зверь был намного выше Гарри, и вмонтированный в стену душ доставал ему лишь до плеча. Зверь пригибался и фыркал, убирая ладонью с лица прилипшие мокрые волосы и смешно моргая.

Мысль о том, что у него, Г. Дж., есть право прикасаться к этому большому чудесному телу, трогать руками и губами, ласкать большой, налитый, красивейший член, вдруг привела Гарри в такой восторг, что перед глазами начало мутиться.

– Северус, – не выдержал он. – Ты... Ты очень красивый, знаешь?

Снейп уставился на него с видом крайнего изумления.

– Я знаю, что у вас не в порядке зрение, шеф, но не до такой же стадии, – он прижал к себе слегка одурманенного наблюдателя, со вкусом ухватив растопыренными пальцами его ягодицы. – Мы с вами как Квазимодо и Эсмеральда.

– Ты не Квазимодо! А я что, девка, да? – Гарри с притворной сердитостью отпихнул от себя злодея.

– Дай подумать, – Северус вылил гель для душа на собственный живот, опять притянул к себе Гарри и прижался к нему горячим и скользким от мыла телом. Капнув на ладонь проклятого геля, изобретательный злодей намазал один сосок молодого человека, потом другой, с философским выражением лица обводя пальцем каждый. Вторая рука медленно проехалась по животу Г. Дж. и задумчиво изучила растущий вокруг крупного дерева подлесок.

– «O Lucifer, oh laisse-moi rien qu´une fois, – неожиданно спел Снейп приятным низким баритоном. – Gglisser mes doigts dans les cheveux d´Esméralda-а!»¹

Гарри захихикал, но быстро смолк. Пальцы певучего соседа медленно, но верно сводили с ума.

– Они про другие волосы пели, – фыркнул Гарри, не столько знающий французский, сколько слова мюзикла.

– Пели про одно, а думали про другое, – мурлыкнул Снейп. – Я человек честный, шеф.

«Ага, как же», – мелькнуло в быстро затуманивающемся сознании Г. Дж.

Намыленные пальцы обхватили его член, скользя подушечками по самой чувствительной части; искушенный в удовольствиях злодей ухитрялся одновременно поворачивать ладонь, сдвигая тонкую натянувшуюся кожу. Гарри заныл, разнеженно и бесстыдно, ухватил самую желанную часть разбойничьего тела и попытался повторить то, что делал Северус. Увы, захваченный собственными ощущениями, он был не способен на хитрости. Злодейский купальщик проявлял опасный интерес к директорским ягодицам, намыливая и намазывая их так старательно, что Гарри глупо улыбался, прижавшись лбом к мокрой груди Северуса и не спуская глаз с животворящей руки.

– Эсмеральда – изумруд по-испански, – пробормотал Снейп. – У одного противного мальчишки глаза, как... С вами я становлюсь сентиментальным козлом, шеф, – буркнул он.

– Гитлер тоже сентиментальный был, – «утешил» Гарри. – Собачек любил, зверушек.

– Ах, вот как, – Снейп вдруг расхохотался и на мгновение перестал вкусно мучить его рукой. – Если посмотреть на вашего заброшенного пса, шеф, то и не скажешь, что вы страдаете сентиментальностью.

– Мне нельзя было собаку заводить, – огорченно сказал Гарри. – Я не понимал, что это такое!..

– А мне нельзя людей заводить, – буркнул Снейп, возвращаясь к увлекательной игре с вздрагивающим от возбуждения членом Г. Дж.

– Это я тебя завел, – дерзко сказал Гарри и куснул злодейское плечо.

– Tatsächlich?..²

Глаза Северуса опять стали туманными, он схватил Гарри за мокрые волосы, запрокинул голову и быстро поцеловал в губы.

– So, so,³ – пробормотал он и вдруг, не выпуская из руки его член, развернул сотоварища по купанью спиной к себе и прижался к нему бедрами.

Скользкий от геля член проехался между покрасневших от усердного мытья ягодиц Гарри.

– Ой, – взволновался Г. Дж.

– Ой-ой-ой, – сказал ему на ухо злодей. – Как страшно.

Гарри нервно захихикал.

Через минуту он уже не смеялся. Прогнувшись спиной и позорно оттопырив зад, он терся о горячий твердый ствол, ритмично и чувственно скользящий от промежности до копчика. В какой-то момент злодей провокационно покружил головкой члена в самом что ни на есть неподобающем месте. Г. Дж. замер от страха и удовольствия.

– Я ничего не делаю, – прошептал Снейп.

Возразить Гарри не мог – способность к человеческой речи куда-то испарилась. Злодейская рука продолжала играть с его членом, то доводя до грани, то вновь возвращая на бренную землю.

Изрисовав абстрактными кружочками и спиральками смущенный и напуганный зад Г. Дж., Северус притиснул к себе его совершенно ошалевшего обладателя, перехватив рукой поперек живота, и с удвоенной энергией заскользил ладонью по более чем отзывчивой плоти.

– Ох, мамочки, – выдохнул не знавший матери Гарри.

Губы Большого Зверя добрались до его уха. Звук возбужденного дыхания стал катализатором химической реакции.

Издав тягучий развратный стон, Г. Дж. впился ногтями в бедра Северуса, взмывая к вершинам, о которых даже не подозревал. Зверь, рычащий в ухо, горячий член между ягодиц и сладостно истязающая рука довершили свое злодейское дело.

Гарри не сразу понял, что это он кричит, дергаясь в объятьях Северуса.

– Гарри, – услышал он. – Du lieber Gott...⁴ Schatziii!..

Его спину оросили густые теплые струйки. Сбившееся дыхание и бешеный стук сердца возлюбленного злодея отдался во всем теле музыкой восторга.

Ноги Г. Дж. отказали окончательно. Повиснув на придерживающей его руке, он сполз на дно ванны. Северус отяжелевшим медведем опустился рядом, шумно дыша и поглаживая его колено.

– Ладно, нету слова «шатци», – Гарри привалился щекой к его плечу. – Зато есть «шатци-и-и!»

– Ну вас к черту, шеф, – беззлобно пробормотал Снейп.

* * *

Прижавшись к теплому злодейскому боку, Гарри безмятежно улыбался, обнимая Большого Зверя, нахально развалившегося на его кровати и занявшего большую ее часть. После продолжительного душа и гость, и хозяин лежали на смятых простынях, как выброшенные на песок крабы, которым лень шевельнуть клешней.

– Хочешь, я тебе расскажу один мой секрет? – Гарри пригладил пальцами мягкие темные волоски на красивой разбойничьей ноге. – Я однажды смотрел сайты знакомств... Ну... Э-э...Так получилось, зашел не на ту страницу...

– Не на ту страницу, – насмешливым эхом отозвался лежащий с закрытыми глазами Северус.

– Не смейся, – Гарри лег щекой в полюбившуюся подмышку и вздохнул. – Там было объявление... Парень такой, симпатичный очень. Я ему написал... Целую неделю переписывались, договорились встретиться и... – он умолк, закусив губу.

– И ты передумал. Испугался, – не открывая глаз, сказал Снейп.

– Откуда ты знаешь? – поразился Гарри.

По лицу редактора поползла кривая улыбка.

– Мой драгоценный шеф, я несколько лет прожил НЕ НА ТОЙ странице, пока нашел свою.

Гарри поднял голову и уставился на вздрагивающие ресницы злодея.

– Ты про женщин?

– М-м, – лениво отозвался Снейп.

Его рука, до того безвольно покоящаяся на простыне, легла на бедро Г. Дж.

– Каждый человек знает всё о себе еще в детстве, – пробормотал он. – Свои желания, свои возможности... Лет до двенадцати, кто как, пока не начнет взрослеть. Вы о чем мечтали, чего хотели в то время, мой шеф?

– Ты это серьезно? – удивился Гарри и тут же нахмурился, пытаясь вспомнить. – Я плохо помню, что хотел... Что хотел... О, боже!

– Что? – Снейп открыл глаза, в них мелькнула искра любопытства.

– Я придумывал разные истории, – прошептал Гарри, любовно поглаживая кончиками пальцев мягкие волосы внизу его живота. – Сказки разные... Выдумки дурацкие. Всем их рассказывал... А тетя с дядей страшно злились, за одну сказку про семейство свиней дядя меня отлупил ужасно. Я после этого перестал рассказывать, но... Если честно, до сих пор разную дрянь придумываю, – сумрачно прибавил он.

Большой Зверь повернулся на бок, с любопытством разглядывая нахмуренное лицо Г. Дж.

– Сказки? Это прекрасно, – его губ коснулась непонятная задумчивая улыбка. – А я гадостями занимался. Ненавидел любовниц своего отца и мстил, как умел. Лет в десять-одиннадцать месть была целью моей жизни, верите, шеф?

Гарри вытаращил глаза и не сразу додумался закрыть рот.

– И что ты делал?

– Ломал заборы, топтал розы, совал спички в замки, дымовые шашки собственного изготовления в окна кидал... – лениво перечислял злодей, потягиваясь в постели. – Сахар в бензобак, яйца тухлые под сиденье, дворники клеем к стеклу, про шины не говорю...

– Ты? Ты?! – Гарри навалился на его грудь, запустил пальцы в густые волосы и изумленно уставился в насмешливые прищуренные глаза. – Не ври!

– Хорошо, шучу, – расслабленно махнул рукой редактор. – Всё задуманное реализовать не удалось. Тогда... Мне химия нравилась. Едва квартиру не взорвал доморощенными экспериментами. Но я не о том хотел сказать. В детстве мы порой знаем о себе больше, чем потом, когда вырастаем и приспосабливаемся к проклятому миру.

– Я понял, – Гарри навалился на него сверху, беззастенчиво блаженствуя. – Я в детстве любил своего кузена. Обожал! Дадли был принц, король... – пробормотал он. – Сейчас я этого придурка не перевариваю, но тогда, когда мне лет шесть было... Мы с ним в «доктора» играли, это ужас, Дадли вроде бы не помнит, слава богу. Но я не думал, что...

– Шесть лет – рано судить. Ты... записывал свои сказки? – неожиданно спросил Снейп, проигнорировав рассказ про кузена.

– Нет, что ты, – смешался Гарри. – Если честно, я не очень так пишу... Не слишком уж грамотно и... Не говори никому, бога ради!

– Видишь ли, шеф, – Большой Зверь обнял его и придавил к своей груди. – Мне встречались гениальнейшие вещи, чертовски безграмотно написанные. Не осуждай себя за то, что ты делаешь плохо. Лучше приложи свои силы к тому, что умеешь делать хорошо.

– Да ничего я не умею! – с досадой сказал Гарри. – Глупости разные сочинять, да? Мало тебе наших авторов-психов?

Северус убрал с его лица свесившуюся челку и зачем-то снял очки. Теплые губы коснулись век, так нежно, что Гарри удивленно затих.

– Напиши мне какую-нибудь неграмотную сказку, шеф, – прошептал Снейп. – Если хочешь, конечно.

– Шутишь? – поразился Гарри. – Ты правда хочешь?

– Warum nicht? ⁵ – злодейский нос закопался в его волосы за ухом. – На Рождество.

Г. Дж. быстро поцеловал Северуса в губы и забился в облюбованную теплую подмышку.

– Яволь, – черт знает откуда вспомнил он.

* * *

– Не уходи, пожалуйста!

– С чего вы взяли, что мы живем вместе, шеф?

Гарри молча уставился в черные помрачневшие глаза. Северус, искренний и мягкий, рассказывающий о своем детстве, исчез, как мираж в пустыне. Скрестив руки на груди и нахмурив брови, перед Г. Дж. стоял злодейский мистер Снейп.

– Я думал, ты останешься, – пробормотал Гарри, силясь не звучать жалобно.

– Вы помните свои обещания, шеф? – редактор взялся за дверную ручку, намереваясь покинуть скромные апартаменты Г. Дж. – Не лезть в мои дела, ни о чем не спрашивать... Было такое?

Гарри проглотил комок в горле.

– Было.

– Если ты согласен со мной встречаться на МОИХ условиях, то будь добр слушаться, мой дорогой шеф, – чуть мягче сказал Снейп.

Гарри осторожно погладил его руку.

– Да, – тихо сказал он. – Но...

– Без «но». Как вы объясните добрым наставникам из мэрии ваш переезд? Что скажете, когда наша связь откроется, мистер Поттер? А она в любом случае откроется, не надейтесь на чудо.

– Я не знаю, – Гарри нахмурился, мысленно признавая правоту Снейпа. – Если честно, мне наплевать, что они подумают. Может, они уже в курсе. Но в этой квартире ведь нет прослушки?

– Сегодня нет, завтра будет, – дернул бровью редактор. – Чем меньше вы будете делать из наших отношений что-то серьезное, тем лучше. Создайте правдоподобную легенду. Вы поселились рядом, чтобы иметь возможность наблюдать за мной. Расскажите, что подозреваете меня во всех смертных грехах. Говорите, сказки сочиняете? – он задумчиво прищурился, разглядывая хлопающего глазами Гарри. – Вот и обратите ваши таланты себе и мне во благо. Научитесь красиво и правдоподобно лгать. Иначе ваша святая простота однажды всех нас в гроб загонит.

– Чему вы меня учите, мистер Снейп? – рассмеялся Гарри, любуясь злодейскими губами, хладнокровно произносящими циничные вещи.

– Учу, как выжить в том дерьме, в которое вы влипли, мой шеф. Детская непосредственность на войне неуместна. Честность тоже. Это игра, и игра злая, поверьте.

Редактор привлек к себе Гарри и коснулся губами уха.

– Блэк тебе что-нибудь передал? – тихо спросил он. – Кроме собачки?

Г. Дж. разинул рот. О том, что Келева подарил Сириус, он не говорил никому.

– Откуда ты... Нет, ничего. Только письмо и ошейник для щенка.

Снейп ринулся к креслу, в котором дремал мистер Келев, бесцеремонно схватил терьера за загривок и в два счета снял тонкий ошейник с блестящей медалькой. Неблагодарный щенок сонно куснул освободителя за руку.

– Утром верну, – Снейп сунул атрибут собачьего рабства в карман пижамы.

– Зачем тебе?.. – недоуменно заморгал Гарри.

– Может, я фетишист, – ухмыльнулся редактор. – Надену ошейник и... Спокойной ночи, шеф.

Гарри быстро прижался губами к его губам.

– Гуте нахт, – блеснул свежими познаниями он.

* * *

С видом человека степенного и солидного, директор Поттер шагал по коридору Сити-Холл. Во рту под языком таяла таблетка успокоительного, которую зачем-то вручил ему Снейп. Казалось, таблетка не помогает: Гарри нервничал, как никогда раньше. Одно дело обмануть Муди, думал он, но маленькие круглые ушки госпожи Амбридж явно не предназначались для развешивания лапши. Даже когда Г. Дж. говорил правду, лицо советницы не лучилось доверием.

Он опять явился раньше, на сей раз намеренно. Усевшись на диван под прикрытием крупнолистного фикуса, Гарри принялся прокручивать в голове «легенду». Директор с головой ушел в свои мысли, и встрепенулся, лишь заслышав чьи-то шаги. Оторвав взгляд от плаката «Наш зеленый Лондон», изображающий добродушного мэра с саженцем в руке, Гарри повернул голову и застыл, как изваяние.

По коридору мэрии мелко семенила Мэйхуэй в новом красном пальто (вместо того, чтобы заняться английским, Чоу потащила гостью по магазинам, к неудовольствию Г. Дж.). По левую руку девушки вышагивал инспектор Крауч, по правую – неизвестная женщина китайской наружности в деловом костюме. Лицо Мэйхуэй на фоне красного шевиота казалось белее мела, губы сжаты в ниточку, ресницы опущены.

Гарри вскочил, но было поздно: пропустив дам в сто второй кабинет, инспектор Крауч бросил на молодого человека ничего не выражающий взгляд и плотно закрыл дверь.

С тревожно колотящимся сердцем директор Поттер опустился на диван.

«Допрос. С переводчиком, – сообразил он. – Насчет Сириуса!»

Мысленно призвав в помощь Мэйхуэй пантеон китайских богов и огнедышащего дракона на голову инспектора Крауча, директор бросил взгляд на часы, глубоко вдохнул, и, внутренне распрощавшись с образом Честного Парня Гарри, постучал в кабинет Долорес Амбридж.

* * *

– Значит, вы так и не выяснили, почему главный редактор продал акции?

Румяная советница, в нежно-розовом костюме и серебристых туфельках, напоминала филе лосося.

Г. Дж. мысленно распластал госпожу Амбридж на разделочной доске, нарезал ровными кусочками и обвалял в муке.

– Теперь, когда я живу рядом, намного легче будет выяснить все, что нужно, в том числе и это, – Гарри тонко улыбнулся.

Советница поджала губы бантиком и уселась за стол с резными ножками, заставленный побрякушками в лучших традициях тети Петуньи.

– Вы опять занялись самодеятельностью, молодой человек, – с неудовольствием сказала она. – Конечно, мы просили вас наладить контакт с господином Снейпом, но, похоже, именно это и входило в планы Альбуса Дамблдора, – Амбридж выудила маникюрную пилочку из подставки для карандашей и заботливо подпилила розовый ноготок на пухлом пальце. – Это настораживает.

Воображение Г. Дж. тут же помогло советнице бензопилой.

– Какие еще планы? – отмел нехорошую картинку Гарри. – Дамблдор не предлагал мне подружиться с профессором Снейпом. Он даже не счел нужным нас познакомить.

Амбридж оторвалась от созерцания собственного ногтя и уставилась на директора внимательными маленькими глазками.

– Недавно нам попала в руки занятная запись, – елейным голосом сказала она. – Предлагаю прослушать ту часть, которая касается вас, мистер Поттер.

Предчувствуя недоброе, Гарри смотрел, как маленькая рука с оттопыренным мизинцем нырнула в ящик стола и извлекла небольшой розовый ноутбук. Потыкав ноготками в кнопки, советница развернула технику в стиле Барби дисплеем к директору.

Гарри вытянул шею, как высунувшаяся из раковины улитка.

Экран отобразил двух стариков, налегающих на кремовый торт.

Челюсть Г. Дж. мягко поплыла куда-то вниз.

Несмотря на неважное качество черно-белой записи, директор мгновенно узнал прихлебывающего чай Альбуса Дамблдора. Но дело было не в нем. Рядом с экс-директором, положив руку на спинку диванчика, восседал Еще Один Дамблдор: безбородый, с седыми волосами до плеч, в затемненных очках на кончике длинного носа.

«Мистер Макферсон! – оторопел Гарри. – Что за черт!»

– Шахор неравнодушен к хорошеньким мальчикам, – произнес Дамблдор С Бородой. – Надо бы подыскать кого-то более-менее молоденького.

Слышно было неплохо – видимо, запись очистили от посторонних шумов. Присмотревшись, Гарри догадался, что старики сидят в зале паба «Перо Феникса». Изображение дрожало, скользя по лицам, в кадр попало блестящее зеркало-крыло и часть эстрады.

– Молодые – дурные, – проворчал Дамблдор Без Бороды. – Завалит твой «Хог», как пить дать. Знаю я этих мальчиков. Да и вообще черт знает что, пидовку в директорское кресло посадить!

Гарри мысленно покорежило.

– Зачем же пидовку, – Дамблдор-бородатый отправил в рот немалый кусок торта и заполировал чаем. – Просто симпатичного молодого человека. Приятного, интеллигентного. Носатый расползется, как пломбир на сковородке.

– А если не расползется? – нахмурился Дамблдор-безбородый. – Сколько мальчишек у Шуаль, а Шахор свой шнобель воротит.

Камера мазнула по потолку с россыпью светящихся фонариков и опять нацелилась на старых сладкоежек.

– Не всем рыжие нравятся, – вздохнул бородатый. – Веснушки на заднице... Хотя лично я ничего против не имею.

Безбородый задумчиво ковырнул торт. Изображение снова дернулось, в зеркале напротив стариков на мгновение отразилась чья-то рука с часами, лежащая на спинке кресла.

– У твоего бен Келева есть крестник, тот еще хатих. Видно, не дурак, раз Бродяга его своим управляющим сделал.

Бородатый довольно хлопнул себя ладонью по ляжке.

– За что я тебя люблю, Хахам, так это за твой светлый ум! Я и забыл про этого мальчишку! Шахор и сам не заметит, как перетянет его куда надо.

– Альбус, не налегай на торт, – сказал безбородый.

– Он на фруктозе, – возразил бородатый.

Розовый ноготок ловко нажал на паузу.

– Подождите-подождите! – взволновался Гарри. – Можно еще раз глянуть? Кто это вообще такой, Хахам, клон Дамблдора, что ли?

– Это его брат Аберфорт, – сообщила Амбридж, скользя внимательным цепким взглядом по директорскому лицу. – Хахам – на иврите «мудрец». Разговор идет о вас, мистер Поттер. Шахор – главный редактор, как мы поняли.

Ладони Гарри нехорошим образом взмокли.

– Кто, Снейп? – директор придал голосу как можно больше равнодушия. – Вы же говорили, он не член ордена, откуда тогда кличка?

Лицо советницы недовольно сморщилось печеным яблочком.

– Оказалось, старый пройдоха давал клички всем, кому не лень, – сказала Амбридж. – Шахор значит «черный».

«Слава богу, что не Ворон», – мысленно вознес хвалу богам директор.

– Даже вас не обошел, – злорадно блеснула глазками советница. – Вы теперь фигурируете в деле как Хатих.

– Это еще что? – задергал бровями директор.

– Красавчик, – хихикнула Амбридж. – Лакомый кусочек.

Гарри мысленно схватил Дамблдора за длинную бороду, раскрутил над головой и направил в скоростной полет к Земле обетованной.

Впрочем, Г. Дж. Поттер-Хатих пока ничем не выдал своих чувств: похоже, успокоительная таблетка все-таки действовала.

– Можно еще раз посмотреть, мэм? – вежливо спросил он.

– У меня тут не кинозал, – недовольно сказала советница. – Впрочем, ладно.

Розовый ноготь цокнул по кнопочке.

Директор уставился в экран, жадно всматриваясь в каждую мелочь. Чем больше он разглядывал брата Дамблдора, тем больше терзался сомнениями. Глаза Аберфорта были светлыми, почти водянистыми, в то время как назвавшийся Макферсоном старик был кареглаз. Сходство между братьями Дамблдорами несомненно имелось, но не настолько, чтобы спутать одного с другим. Параноидальная идея изловить Шпеера сыграла со зрением Г. Дж. злую шутку: Альбус походил на Аберфорта или Макферсона куда меньше, чем на старика из морга. Даже приклеив бороду, Аберфорт, вздумавший прилечь в гроб на место Альбуса, был бы мгновенно разоблачен. И все же Гарри вновь усомнился, действительно ли в могиле Альбуса Дамблдора на Хайгейтском кладбище покоится муж Барбары Шпеер.

«Может, потому что видео черно-белое», – неуверенно подумал он. Допустить мысль о появлении четвертого по счету Шпеера было выше его сил.

– Теперь вы понимаете, что ваши действия полностью вписались в задуманное Дамблдором? – не дав досмотреть запись до конца, Амбридж отобрала у Гарри ноутбук, припрятала в ящик стола и закрыла на ключ. – Знаете, в чем ваша проблема, молодой человек?

Усилием воли подавив нарастающую антипатию к Кошке-Жабе, директор с доброй вопросительной улыбкой уставился в маленькие прищуренные глазки.

– Вы вынуждены действовать в одиночку. Нам бы очень хотелось, – мягким вкрадчивым голосом сказала Амбридж, – чтобы вы ощущали нашу поддержку, мистер Поттер. – Мы полностью одобряем вашу переписку со Шпеером, хотя можно было бы проявить больше активности. Но вот что касается всего прочего... Вы уверены, что редактор не заподозрил, что вы за ним наблюдаете?

На лице Г. Дж. Поттера-Хатиха не дрогнул и мускул.

– Я притворяюсь, что мистер Снейп мне нравится, – сказал он, честно глядя в маленькие глазки. – Он понемногу становится откровенным, – Гарри изобразил легкую циничную улыбку. (На что это похоже, лучше было не думать).

– И какими же откровениями он с вами поделился? – Амбридж подперла кулачком нарумяненную щеку и выставила сверкнувшее мелким бриллиантом ушко.

– Пока ничего, что представляет для нас интерес, – подпустил в голос нотку разочарования директор. – О своем детстве, разных шалостях. Но это начало, – хитро прищурился он. – Дайте мне время.

– У нас его катастрофически мало, мистер Поттер, – с неудовольствием сказала советница. – Что с третьей книгой?

– Главред послал запрос Шпееру, – многозначительно сказал Гарри. – С просьбой включить меня в список лиц, имеющих право ознакомиться с контентом. Я раньше не знал всех правил, но теперь...

– Ну что ж, будем надеяться, что в следующий раз вы придете не с пустыми руками, – смягчилась Кошка-Жаба. – И акции, еще раз акции!

Почему советницу особенно волнуют финансовые вопросы, Гарри не знал.

– Контрольный пакет теперь принадлежит Минерве Макгонагалл, – сообщил директор. – Это все, что мне известно.

Госпожа Амбридж розовым мячиком подскочила на стуле.

– Кто вам это сказал? – заморгала она.

– Мистер Снейп, – пробормотал Гарри, слегка растерявшись: что можно, а чего нельзя говорить про ЗАО «Хог», они обсудить не успели.

– Мы слышали кое-что другое, – покусала ноготок Кошка-Жаба. – Ладно, этот вопрос остается открытым. Вы лучше вот что скажите, с какой целью ваш крестный направил к вам Пэй Мэйхуэй?

– Понятия не имею, – вполне искренне сказал директор. – Я спрашивал, но ее английский понять невозможно. Думаю, просто в гости, Лондон посмотреть и всё такое...

Советница недобро сощурилась.

– Лондон посмотреть, – змеино прошипела она, растягивая губы в нехорошей улыбке. – Я бы поверила в эту чепуху, не будь ее отец Магистром дочерней ложи «Феникса» в Шанхае!

– Я этого не знал, – Гарри нервно взъерошил пятерней чуб.

– Мы выясним, что к чему, конечно, – сладким голоском пропела Амбридж. – Нет ничего тайного, что не стало бы явным, НЕ ТАК ЛИ, мистер Поттер?

По телу Г. Дж. прокатился тонкий электрический разряд страха.

– Само собой, – натянуто улыбнулся он, мысленно отправив филе лосося в мартеновскую печь.

– Ах, чуть не забыла, – всплеснула ручками советница. – Аластор передал вам книгу. Просил читать внимательно. Ему интересно ваше мнение.

С этими словами Амбридж открыла очередной ящик стола и вынула потрепанного вида издание.

– Я считаю, что мистер Муди поторопился с этой книгой, – Кошка-Жаба любовно провела ноготками по переплету. – Он вам ДОВЕРЯЕТ, – она улыбнулась так, что по коже Гарри побежали мурашки. В маленьких проницательных глазках советницы читалось одно: доверять Гарри Джеймсу Поттеру может только дурак, но уж кто-кто, а она, Долорес Джейн Амбридж, не страдает от избытка доверчивости.

«Джон Робинсон. Тропа пилигрима», – прочел Гарри и поднял на Амбридж недоуменный взгляд.

– Боюсь, вы не созрели для такого рода литературы, – снисходительно сказала та. – Но я согласна с Аластором, вы из тех людей, которым нужна твердая рука. Надеюсь, вы на меня не в обиде, мистер Поттер. Может, я ошибаюсь, и однажды вы станете достойны той дороги, по которой бездумно движетесь.

– Спасибо, – Г. Дж. мысленно уносил ноги из кабинета советницы с котомкой пилигрима за спиной.

– Можете идти, – милостиво кивнула госпожа Амбридж. – И будьте осторожны с главным редактором. Надеюсь, вы понимаете, чем рискуете.

«Чем?» – мелькнул немой вопрос в глазах Гарри.

Вместо ответа советница рассмеялась – почти искренне.

* * *

– Что они от вас хотели, Мэй? О чем спрашивали?

Мэйхуэй лежала на постели крестного, бледная и странно спокойная, глядя в потолок раскосыми непроницаемыми глазами. Тонкая рука свесилась с кровати, как веточка ивы, другая покоилась на животе, словно охраняя жизнь маленького невидимого Сия-сян.

– Где Сириус, да?

Терзаемый сочувствием к притихшей гостье, забыв о мудрых наставлениях Школы Экономики, Гарри сел на край постели и сжал горячими пальцами хрупкую безвольную ладонь.

Мэйхуэй повернула голову и слабо улыбнулась.

– Да, – тихо сказала она, не отнимая руки.

По подсчетам Г. Дж., Мэй продержали на допросе четыре часа. Пожалуй, никогда еще Гарри не был так зол на Сириуса: крестный не мог не знать, на что обрекает возлюбленную.

– Вы им сказали? – беззвучно прошептал он и как умел, подкрепил вопрос жестами.

Девушка покачала головой. В черных глазах вспыхнули лукавые искорки.

– Мэйхуэй сказаль всё, что зналь, – вслух сказала она. – Не знай, где Сия-сян.

Губы цвета розового лотоса изогнулись в торжествующей улыбке.

«Она ЗНАЕТ, где Сириус», – с неожиданной ясностью понял Гарри.

Инспектор Крауч не сломал с виду тонкий и хрупкий китайский тростник.

* * *

Уже два часа директор Поттер курсировал от десятой квартиры к девятой с методичностью королевского гвардейца. Патрулирование запертой двери редактора ни к чему не привело – Зверь не спешил в свое логово, хотя давно перевалило за полночь.

Расстроенный и опечаленный гвардеец, утомленный караулом, сунул в дверь сложенную мелким квадратиком записку «Жду, открыто» и покинул свой пост.

Сон не шел. Свив из подушек уютное гнездо, Г. Дж. Поттер-Хатих раскрыл книгу, переданную доброй рукой господина Муди.

«Посвящается новому кандидату, готовящемуся стать Учеником Вольным Каменщиком, – прочел он. – Путь человека к Масонскому Храму».

– Твою мать, – пробормотал Гарри.

«Тропа Пилигрима» описала по воздуху красивый полукруг, взмахнула страницами и приземлилась в кресло. Не закосневший в невежестве мистер Келев резво устремился вслед за книгой и, пуская слюни от удовольствия, принялся активно овладевать основами вступления в ложу.

– Келли, фу, – Гарри вытянул из тумбочки истерзанных «Марионеток»: стоило отвернуться, как мистер Келев тянулся к знаниям не меньше, чем к тапкам, ботинкам и опрометчиво забытым на полу носкам.

Прислушиваясь к доносящимся из коридора звукам, лелея в сердце тайную надежду на скорое возвращение Большого Зверя, Г. Дж. Поттер-Хатих развернул потрепанные страницы.

«Как ни странно, у многих людей слово «власть» вызывает негативные эмоции. Кого ни спроси, все недовольны правительством, законами, ограничениями и укладом общества в целом.

Философствовать на тему несправедливого устройства мира я не стану. Все относительно, зависит от духовной «точки сборки», от индивидуального взгляда, сформированного социумом, характера и способностей каждого из нас. Не все рождаются лидерами, пастухами, оглядывающими стадо с высоты своего роста, способными усмотреть дорогу, по которой пройдут овцы, взглянуть на небо и понять, что надвигается гроза, найти блеющим отарам сочные пастбища. Хорош или плох путь, покажет время, как и то, сколько руна настрижет пастух и много ли голов отправит на скотобойню.

Факт остается фактом – человечество не выжило бы, не имей вожаков, не живи по законам стаи. Мы – гигантский муравейник, где каждая особь выполняет свою функцию в сообществе.