Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 71 страниц)

Барбара извлекла из щербатого комода небольшой фотоальбом и протянула молодому человеку.

– Руки... – пробормотала она и вынула из кармана свитера пачку сигарет. – У него были золотые руки.

Оставив гостя изучать семейные архивы, хозяйка удалилась на веранду.

Листая альбом и то и дело натыкаясь на снимки погибшего сына Барбары, смахивающего на наивную и улыбчивую разновидность Альфреда Дугласа, Гарри, наконец, обнаружил то, что искал.

Прижимая к груди совсем маленького Джимми, с фотографии глядел типичный Альбус Дамблдор – без бороды и в кепке. Рука с растопыренными пальцами заботливо придерживала спинку ребенка. Широкая и крепкая, с некрасивыми короткими ногтями – рука работяги-автомеханика.

Барбара вернулась с веранды, окутанная запахом сигарет не менее мерзких, чем курево предсказательницы Трелони. Уперев руки в бока, хозяйка уставилась на гостя с немым вопросом в глазах.

– Ваш муж... – севшим голосом сказал Гарри, не в силах вынести пытливого взгляда. – Ваш муж...

– Умер? – почти беззвучно спросила Барбара.

Горло Г. Дж. сдавила удушающая рука.

– Да, – прошептал он. – Он на Хайгейтском кладбище. Его похоронили вместо другого человека. Очень красиво... Но... на его могиле написано «Альбус Персиваль Дамблдор».

Барбара Шпеер уронила руки и неподвижно застыла посреди комнаты, глядя на Гарри остановившимся взглядом. Потухшие глаза с сеточкой мелких морщин были совершенно сухими.

– Старая дура, – она медленно провела ладонью по лицу и опустилась в кресло. – Господи, какая дура. Чудес не бывает. И на что я надеялась?..

– Мне так жаль, – чувствуя себя последним идиотом и убийцей, пробормотал Гарри.

– Уйдите, бога ради, – сквозь зубы сказала Барбара, закрыв глаза. – Умоляю вас. Пожалуйста, уйдите.

Сообщивший страшную весть Г. Дж. Поттер робко погладил ее по плечу, бросил взгляд на заснувшего в инвалидном кресле Джимми и тихо вышел, оставив за спиной глухое безмолвие скорби.

* * *

«Дорогой Гарри, я также приношу Вам извинения за запаздывающие ответы. К сожалению, писать чаще в настоящий момент не представляется для меня возможным.

Ваш вопрос об уживаемости людей эмоциональных и рациональных кажется слишком абстрактным, чтобы ответить на него «да» или «нет». Думаю, человек не настолько примитивно устроен, чтоб обладать только одним из этих свойств; в душе лирика порой живет рассудительный математик, в сердце математика часто скрывается робкий поэт. Разница в том, что лирик, завидев звезды в луже, тут же воспоет им хвалу, надеясь осчастливить благой вестью всех и каждого, и обидится, если кто-то не разделит его радужных восторгов. Математик, быть может, тоже видит мерцание звезд, но болтать об этом не станет – ведь ему прекрасно известно, что блеск в луже – лишь отражение мечты, иллюзия, обман чувств, не более того. В идеале, если поэт не будет докучать математику излишней восторженностью, а математик не будет занудствовать, разбивая в пух и прах лирические миражи, у такой пары есть шанс приятно дополнить друг друга. Но на месте поэта я бы не обольщался, обманывая себя романтическим сиянием – когда в лужу с чавканьем вступает чей-то грубый ботинок, брызги грязи летят в лицо, и во взмученной воде больше не остается звезд. Поверьте, это больно.

Возможно, третья книга Вас разочарует. Насколько хороша и почитаема публикой затейливая ложь любовного романа, настолько порой безрадостна и нелюбима правда обыденности. «Записки Одержимого» – страницы моего дневника более чем десятилетней давности, их публикация преследует единственную цель – выполнить некогда данное себе обещание почтить память погибшего друга. Если звезды – не те, что в луже, но над головами – будут благосклонны к издательскому дому «Хог», есть надежда, что книга выйдет из печати к Рождеству.

Ваш Р. Ш.»

– Погибшего друга? – Гарри скользнул разочарованным взглядом по тексту письма, огорченный, что не узнал ничего нового. – Мистер Келев, вы подумали то же, что и я подумал?

Что подумал затачивающий зубы тапком господин Келев, осталось покрыто мраком неизвестности.

«Вам не стоит это читать, мистер Поттер, – прозвучал в голове Г. Дж. насмешливый злодейский голос. – Ничем не лучше трудов мадемуазель Лестрейндж. Количество упоминаний фаллоса на квадратный дюйм авторского листа в два раза больше. Не хотелось бы нанести неизлечимую травму вашей природной скромности, шеф».

Затеяв с мистером Снейпом словесную перепалку о моральных ценностях, директор напрочь забыл о книге, после чего оказалось, что ему нечего сообщить Муди, кроме того, что третья книга – эротического характера. Разговор этот, накануне празднования годовщины «Хога», Гарри почти позабыл, но, сбитый с толку сравнением «Записок Одержимого» с романами Беллы, решил, что третья книга о любви мужчины и женщины, вернее, ему и в голову не пришло, что негодяй Шпеер вздумал осчастливить мир гомоэротикой.

Гарри в четвертый раз перечитал письмо, пытаясь найти подтверждение невесть откуда взявшемуся подозрению.

«Это может быть обыкновенный роман, – неуверенно подумал он. – Тот факт, что книга кому-то посвящена, еще ни о чем не говорит».

«Не кому-то, а Адаму Шпееру, – въелся в мозг маленький противный голосок. – За какие такие грехи Бог его наказал, по словам Барбары?»

Буйное директорское воображение упорно не хотело увязывать молодого и симпатичного Адама с Альбусом Дамблдором, и дело было не в преклонных годах последнего.

«Надо быть полным извращенцем, чтобы встречаться с человеком, один в один похожим на своего отца! – неожиданно сообразил Гарри. – Навряд ли это то, что я подумал».

Долгое время он сидел в глубокой задумчивости, пока мысли не вернули его к собственным проблемам.

Г. Дж. порылся в интернете, выудил несколько ценных немецких фраз и старательно переписал в блокнот, спас чудом уцелевший тапок из пасти терьера и лег на кровать, вертя в руках мобильный. Утром он обиделся на Северуса – злодейский Шатци-ша неожиданно сообщил, что летит в Эдинбург и вернется только к вечеру. Наполеоновские планы провести с пользой выходной рухнули в момент. Осчастливив Гарри поздним визитом, Большой Зверь вновь уполз ночью в свою нору, оставив его одного. Зато утром Зверь был ласков и добр и рассвирепел только тогда, когда Г. Дж., желая продлить страстное прощание, выразил желание ехать с ним в аэропорт.

Гарри бросил тревожный взгляд на часы и обнаружил, что Северусу давно бы пора было вернуться. Понимая, что не стоит звонить по пустякам и уже тем более с расспросами «Где ты ходишь, моя любовь?», он принялся слонялся по квартире, бессмысленно перекладывая вещи с места на место и то и дело поглядывая на часы.

Время шло, и Г. Дж. Поттер-Хатих окончательно извелся. Не выдержав, он набрал номер редактора и взволнованно вслушался в гудки.

– Да, – раздался в трубке отрывистый голос. Гарри уловил интонацию раздражения.

– Мистер Снейп, – начал он. – Я хотел узнать...

– Я в больнице, шеф, – быстро сказал редактор и прибавил прежде, чем Г. Дж. успел упасть в обморок, – Минерва попала в аварию.

– Что-что? – ошеломленно переспросил Гарри. – Кто-кто? Миссис Макгонагалл?

– Вы знаете какую-то другую Минерву? – сердито сказал Снейп.

– Она что?.. Она...

– Жива, – зло процедил редактор. – Пока.

– О, боже, – пробормотал Гарри. – А как это...

– А так. Всего доброго, шеф.

В ухо тоскливо заныли гудки. С минуту директор Поттер сидел, задумчиво хмурясь. Он не испытывал большой симпатии к Макгонагалл, особенно после истории с забастовкой, но все же чувствовал к редакторше невольное уважение, хотя в глубине души слегка ее побаивался. Мысль, что железная леди сейчас лежит на больничной койке, никак не хотела укладываться в его голове. Кем заменить Минерву, директор понятия не имел – судя по всему, Макгонагалл, как и главный редактор, была из породы незаменимых.

Не зная, как скоротать время до возвращения Северуса, Гарри извлек из-под стола коробку с книгами и фотографиями, обнаруженную на чердаке Дурслей, и углубился в ее содержимое.

* * *

– Вкусно? – с надеждой спросил Гарри, глядя в мрачные глаза Большого Зверя.

– Пережарено, – буркнул неблагодарный злодей и отправил в рот большой кусок мяса.

Вернувшийся за полночь Зверь был голоден и зол. Не оценив кулинарных трудов Поттера-Хатиха, он, тем не менее, умял всё, что было на столе, включая недоеденную порцию Гарри.

– Спасибо, шеф, – пробормотал он наконец. – Где вы это заказывали?

– Нигде, – Гарри тихонько погладил его колено. – Это... э-э.... Извини, что пережарилось. Я задумался.

Злодейский Зверь удивленно моргнул, но ничего не сказал.

– Так что с Макгонагалл? – наконец, осмелился задать вопрос Гарри.

– Сотрясение мозга, перелом ребра и куча гематом, – редактор откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза.

Г. Дж. Поттер-Хатих присел на подлокотник, терзаясь желанием плюхнуться на колени к Зверю.

– Плохо, – констатировал он, разглядывая плотно сомкнутые губы и уносясь мыслями как можно дальше от Макгонагалл.

– Еще бы, – скривил красивые губы злодей. – Тормозной шланг перерезан, подушка безопасности загадочным образом не сработала. Назовем это словом «плохо».

– Шланг перерезан? – очнулся от грез Гарри. – С чего ты взял? Наверняка перетерся, у Макгонагалл не машина, а рухлядь старая!

– Ага, мыши проели. Я сфотографировал чертов шланг, – не открывая глаз, сказал Снейп. – Хорошая работа. Трудно доказать, что перерезано, а не перетерто.

– У меня такое было на старой машине, – упрямо сказал Гарри, уставший от мании преследования. – Это только в тупых детективах люди разбиваются. На первом же перекрестке ясно, что к чему. Ну и что, сбавил газ, ключом заглушил и все дела!

Большой Зверь устало привалился головой к его боку и обнял за поясницу.

– Для молодого человека с нормальной скоростью реакции это так и есть. Но миссис Макгонагалл... Она попросту не успела. Возможно, на то и рассчитывали.

– Не пугай меня, – нахмурился Гарри, прижимая к себе Большого Уставшего Зверя. – И без того тошно.

Зверь внезапно распахнул глаза.

– Ты кому-нибудь говорил, что к Минерве перешел контрольный пакет?

Сердце Гарри глухо стукнуло и трусливо затаилось, наполнившись страхом.

– Нет, – пересохшими губами сказал Г. Дж. – Не говорил.

В черных глазах Зверя мелькнула недобрая искра.

«Сам сказал, научись лгать», – мысленно оправдался Поттер-Хатих.

На грудь способного ученика тяжело опустился невидимый камень.

Северус встал и медленно пошел к двери.

– Спокойной ночи, мистер Поттер, – он на мгновение обернулся, скользнул по лицу Гарри холодным взглядом и вышел.

* * *

Незадачливый лжец Г. Дж. Поттер-Хатих стоял, привалившись лбом к двери девятой квартиры и борясь с невесть откуда подступающим удушьем. Вот уже в который раз он поднимал руку, чтобы постучать, и замирал, скованный стыдом и страхом. Большой Зверь не спал – ухо Гарри уловило звук хлопнувшего окна, нос унюхал сигаретный дым.

Дверь открылась так неожиданно, что Гарри едва успел отскочить в сторону.

Северус Снейп, мрачный, как черная туча, олицетворял собой воплощение Неминуемого Возмездия. В первый момент Гарри померещилось, что злодей нацепил сутану, и только присмотревшись, сообразил, что это шелковое черное кимоно. На плечах симметрично извивались два серебряных зеленоглазых дракона.

Перед внутренним взором Поттера-Катиха мелькнул страшный кадр: резко выброшенная бледная нога, крик «Кий-я!» и собственные окровавленные зубы, долетевшие до половичка с надписью «Добро пожаловать» у двери десятой квартиры.

– А нунчаки есть? – робко пошутил гость. Слабая улыбка, коснувшаяся было его губ, увяла под тяжелым взглядом злодея.

– ЧТО.

Сделать из безобидного слова полное дерьмо умел только Снейп.

– Северус, – убитым голосом начал Гарри. – Я... Я тебе наврал.

– Знаю, – презрительно скривил губы редактор.

Г. Дж. Поттер-Хатих умоляюще заглянул в возлюбленные глаза, тщетно отыскивая хоть малую искру тепла. Не обнаружив ничего, кроме черного льда, Гарри сник.

– Я идиот, – тихо сказал он.

– И это не новость, – мерзким голосом сказал Снейп и потянул на себя ручку двери. – Если у вас всё, то спокойной ночи, мистер По...

Договорить ему не удалось. Как быстрый вихрь, Гарри налетел на бесчувственного злодея и обхватил за шею, сцепив руки так крепко, что оторвать их можно было, разве что отпилив.

– Я не хотел, – он зажмурился, боясь вновь наткнуться на черный лед на дне глаз Большого Зверя. – Амбридж... Она так неожиданно спросила, что я... Что я...

Внезапно вспомнив, что никто его особо не тянул за язык, Гарри застыл, с трудом дыша, наполняясь глухой тоскливой ненавистью к себе самому.

Снейп со злостью сорвал с себя его руки, едва не переломав сцепленные в замок пальцы. В страшных черных глазах метались молнии Аваддоны.

– Ты – солгал – МНЕ! Schau mir in die Augen!² – прорычал он, сгреб за воротник и притянул к своему лицу.

Впервые в жизни Г. Дж. Поттер понял немецкий без перевода.

– Ты понимаешь, что наделал? – Снейп встряхнул его, как пыльную тряпку. – Ты готов взять на свою совесть чью-то смерть? Отвечай! Минервы, Артура, Сириуса? Мою? Маленький идиот! Ты подставишь всех нас, а потом пойдешь и повесишься!

Охваченный раскаянием и ужасом, Гарри стучал зубами, перебегая диким взглядом с одного дьявольски черного глаза на другой.

– Хочешь знать правду? – прошипел редактор, накручивая на кулак воротник его свитера. Г. Дж. дернулся, но силы были неравны – впавший в ярость Снейп был страшней тигра. – Это была идея Минервы! Ложь, деза! Нет у нее никакого контрольного пакета, зато теперь будет четкое понимание, чего ждать от вас, ДИРЕКТОР ПОТТЕР!

– Я не хотел! – придушенно захрипел Гарри. – Я старался... чтобы ничего... ничего о тебе не сказать! Я думал... Про тебя одного... Про тебя... Северус, умоляю! Се...верус!

– Про меня? – Снейп толкнул его с такой силой, что Гарри вылетел в коридор и наверняка растянулся бы на полу, если бы прыгнувший стремительной пантерой злодей вновь не сгреб его за шкирку. – Wahnsinn!³ Как-кая забота! Я тебя просил, ПРОСИЛ не говорить лишнего?!

Г. Дж. Поттер-Хатих чудом вырвался из злодейской хватки и попятился к двери своей квартиры.

– Ты ничего не говорил про акции, откуда я знал, что это секрет! – выкрикнул он, позорно отступая.

– Чему тебя учили в проклятой Школе Экономики? – от злости в безупречном английском редактора появился легкий акцент. – Или твои мозги были заняты Седриком Дигори?!

Гарри случайно опустил взгляд и обнаружил, что черное кимоно злодея распахнулось, открыв взору полосу бледной кожи и возбужденный член – опасно налившийся и прижатый к животу.

– При чем тут Дигори? – взвился Г. Дж., только сейчас осознав, что с ним творится то же самое. – Он от ТЕБЯ тащится! Просил отдать тебя ему!

«Ого! Он не может по-настоящему злиться, – внезапно сообразил Гарри, вновь скользнув взглядом по нескромной картинке. – Не стояло бы так!»

На всякий случай он всё же сделал маленький шажок назад.

– Что-что? – поднял бровь Снейп, надвигаясь неумолимой грозовой тучей. – Отдать?

Г. Дж. затряс головой, как терьер.

– Э-э... Седрик пошутил, наверное, – пробормотал он, сделал последний шаг и стукнулся затылком о собственную дверь. – Я его убью, если он к тебе прикоснется.

– Да неужели? – процедил редактор, придвигаясь все ближе. Незапертая дверь распахнулась, Гарри не удержался на ногах и грохнулся на пол, больно ударившись локтем. Не успел он и моргнуть, как Большой Страшный Зверь ударом ноги захлопнул дверь и одним прыжком оказался сверху, не давая подняться.

Г. Дж. тихо ахнул, внезапно ощутив зверский прилив желания – будто внутри щелкнул невидимый рычаг. Злодей придавил его к полу тяжелым голым телом, крепко прижавшись членом к паху. Раскрывшееся кимоно укрыло обоих черной мантией.

– Я думал только про то, как эту жабу обдурить... Амбридж мне поверила, – задыхаясь, прошептал Гарри, с отчаянием глядя в пылающие гневом глаза Зверя. – А когда она спросила про акции... Не знаю, почему я это ляпнул. Если бы ты предупредил... Не сердись, Шатци, ну не сердись! Я тебя люблю, я тебя так люблю!

– Да ну, – зло улыбнулся Снейп. – Любишь? Это поправимо!

Его рука скользнула между их прижатыми друг к другу телами, пальцы дернули молнию на джинсах. Гарри выгнулся, пытаясь поймать сердито сжатые губы, но злодей толкнул его в грудь и больно навалился на ребра локтем.

– Любви хочешь? – недобрым голосом поинтересовался он. – Na schön!⁴

Вероятно, Гарри Дж. Поттер был непроходимо глуп.

Большой Злой Зверь потянул вниз его джинсы, и Глупый Гарри с энтузиазмом помог, оторвав зад от пола и охотно освободившись от одежды, как переспевший лук от шелухи. Свитер с футболкой отлетел в один угол прихожей, джинсы с трусами – в другой.

– Шатци-ша, – огорчаясь, что Северус не дает поцеловать его в губы, он приник приоткрытым ртом к нежной ямке между его ключицами и с наслаждением лизнул.

– Genug!⁵ – грубо рявкнул Зверь, и Гарри испуганно дернулся, уловив, что навряд ли это что-то ласковое.

Не успел он и охнуть, как Большой Злой Зверь перевернул его на живот, как куклу, и плотно налег сверху – горячий, тяжело дышащий, возбужденный и – опровергая умные теории о влиянии адреналина на эрекцию – злой как дьявол.

– Северус! – пискнул Глупый Гарри, всем сердцем предчувствуя что-то дурное.

– Любовь? – в глубоком чуть хриплом баритоне была насмешка. – Kein Problem! ⁶

Глупый Гарри внезапно понял, ЧТО сейчас произойдет. Возможно, его парализовало – он не шевельнулся, когда злодей согнул в колене его левую ногу, не шевельнулся, когда сильные пальцы жадно развели ягодицы. Не шевельнулся, когда горячий напряженный член прижался к спине и медленно двинулся вниз. Это было приятно, и Глупый Гарри чуть расслабился и даже гостеприимно вильнул попой, когда круглая толстая головка уткнулась в его анус и на мгновение остановилась.

В следующую секунду дом номер семь по Сейнт-Кросс огласил испуганный вопль.

В один момент перед глазами Гарри пронеслась вся его никчемная жизнь. Боль была такая, что из глаз Глупого Гарри хлынули слезы. Мир съежился до размеров собственной задницы, пылающей жгучим огнем.

Внезапно боль исчезла, уступив место невероятному облегчению – мучитель вышел из его тела, сгреб в кулак взмокшие от страха волосы и, повернув к себе залитое слезами лицо, поцеловал – с яростью и страстью.

– Verdammt noch mal!⁷ Ненавижу тебя! Ненавижу, потому что люблю!

Ополоумевший от этих слов больше, чем от боли, Гарри не успел и моргнуть, как злодей перевернулся, закинул его бедро себе на шею и прижал к лицу пострадавшую от интервенции задницу. Секунда – и злодейский язык проник туда, где только что побывал член, оставивший после себя странную смесь боли и щемящей сладости. Гарри слабо дернулся и всхлипнул, потрясенный ощущениями – Северус водил влажным языком по истерзанному месту с такой нежностью, что по щекам Глупого Гарри опять потекли слезы. Он быстро вытер их рукой и обнаружил, что перед глазами нагло колышется и подрагивает злодейский Интервент.

Не мстительный по натуре, Г. Дж. приник губами к темной блестящей головке, со стыдом сообразив, что только она и побывала у него в гостях и можно было не будить воплем соседей.

Он обхватил губами гладкую как шелк кожу и попытался сделать Большому Зверю что-то приятное, но в этот момент злодей широким мазком языка художественно проехался от кончика его члена и до крестца, и, увлажнив и заострив импровизированную кисть, завершающим штрихом вонзил в центр композиции. Гарри взвыл – от удовольствия, стыда, восторга и черт знает чего еще – он фантазировал о подобном тысячи раз, не веря, что это осуществимо.

Рука Северуса обхватила его член, чувственно лаская, двигаясь в одном ритме с языком. Интервент, освоившийся во рту Г. Дж., мягко толкался в нёбо, будто извиняясь за случившееся.

Маленькое колечко ануса Глупого Гарри превратились в источник тонкой изысканной муки. Изнывая от невыносимого желания, Гарри извивался на горячем трепещущем языке и скулил, бестолково пытаясь сделать в ответ доброе дело.

Большой Зверь весь дрожал и уже начал рычать.

– Шатци! – выдохнул Гарри. – Сделай, что ты хотел! Я не буду кричать, честно!

Нежный язык на мгновение замер и в следующую секунду покинул распаленную лаской плоть. Северус выпустил из рук покрасневшие от злодейского массажа ягодицы Г. Дж. и быстро перевернулся, вновь оказавшись лицом к его лицу. Густые ресницы растерянно заморгали, брови горестно изогнулись.

– Liebster, – прошептал Большой Зверь. – Я не понимаю, что ты со мной делаешь, веришь? Я не хотел причинять тебе боль, – он покрыл поцелуями его лицо и нежно обвел губы кончиком пальца. – Думал тебя припугнуть, бедный мой маленький шеф.

– Ты же хочешь, – Гарри таял, доверчиво блаженствуя в его руках и теряя остатки связных мыслей. – Мне не жалко. Да хоть разорви, я потерплю. Просто я... не ожидал.

– Du lieber Himmel,⁸ – губы Северуса странно задрожали. Он сдавил в объятьях самоотверженного мученика, положил голову на его плечо и замер, прерывисто дыша.

– Их либе дих, – сурово констатировал Гарри. – Хочешь или нет.

– Schätzbar, – простонал Зверь. – Да что же ты творишь!

– Ладно, больше не буду, – вздохнул Г. Дж. – Но ты... Просто помни об этом.

______________________________________________________________________________________

1) Pierogi – польские вареники.

2) Schau mir in die Augen – «Посмотри мне в глаза»

3) Wahnsinn! – «С ума сойти!»

4) Na schön! – «Чудненько!» (здесь, иронично-злобно).

5) Genug! – «Хватит!»

6) Kein Problem! – «Не проблема!»

7) Verdammt noch mal – «Черт бы тебя побрал»

8) Du lieber Himmel – «Боже ты мой» («Святые небеса»)

* * *