Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 71 страниц)

«На чувственном я тебя уже закопал», – подумал Г. Дж.

– Риддл сказал, что не убивал моих родителей, – сказал он вслух. – Это сделал Орден. Какой именно, сэр?

Дамблдор сердито сдвинул кустистые брови.

– Их расстреляла группа «НД». Вам этого недостаточно?

Гарри вскочил с пылающим лицом.

– «НД» – продукт ОВЛА! Им выгодно существование этой организации! Что толку убирать Риддла?

– Сядьте, – властно сказал Магистр. – Может, вы струсили?

– Нет! – рявкнул Гарри. – Просто я не вижу смысла, окей, раздавят «НД», а завтра придет другой Риддл, с другой мафией! И будет то же самое!

На лице Дамблдора не дрогнул и мускул.

– Вы умнеете не по дням, а по часам, мой мальчик, – сказал старик. – Конечно, свято место пусто не бывает. Вы уверены, что поняли смысл символической казни?

Г. Дж. медленно опустился на диван.

– Я следующий, – негромко сказал Дамблдор. – Раньше или позже.

– Зачем тогда?..

Магистр снисходительно улыбнулся.

– Зачем жить, если знаешь, что однажды умрешь?

Гарри не нашелся с ответом.

* * *

Угрюмо разглядывая стены с гравюрами рыцарей, рядовой Поттер вялым гражданским шагом поплелся обратно в зал.

«Посижу пять минут, и довольно, – решил он. – И без того театра хватает. Еще и этот тип с топором, похожий на...»

Додумать светлую мысль Г. Дж. не успел. Дверь в конце коридора бесшумно приоткрылась. Словно в ответ на терзающий его вопрос, из тени выступил Палач.

Австрийский пехотинец застыл с бешено колотящимся сердцем. Палач вдруг рассмеялся знакомым злодейским смехом.

Г. Дж. не по-солдатски взвизгнул и ринулся к нему на шею. В одну секунду он был смят в объятьях и втянут в какую-то каморку.

Палач стащил с головы мерзкий колпак. Волосы черным каскадом рассыпались по его плечам. Бледней обычного, Северус казался выходцем с того света.

– Ты... – прошептал Гарри, выпивая отчаянным взглядом его взгляд. – Я думал, умом тронулся! Решил, глюк!

– Glück? ⁴ – Северус нежно поймал губами его губы. – Я не знал, что буду здесь. Альбус большой выдумщик.

Жадно ловя ртом его дыхание, Г. Дж. вдруг остро ощутил, как счастлив. Сейчас.

Он затих, прижавшись к Северусу всем телом. А может, душой.

– Я скучаю по тебе каждую секунду, – пробормотал он. – Жрать не могу, спать не могу, ничего не могу, не существую! Меня нет, понимаешь? Нет!

Северус посмотрел на него остановившимся взглядом.

– Давай уедем! Сейчас! Куда угодно! – от избытка чувств Гарри едва дышал. – Пошли они все!..

В черных глазах вспыхнул безумный огонек. На мгновение Г. Дж. поверил, что сейчас услышит «да». Вместо этого Северус зажмурился. Горькая морщина между бровей стала резче.

– Мы уедем, Liebling, – прошептал он. – Обещаю. Ты все понял насчет... завтра?

Он открыл глаза. Безумие погасло, как потухшая спичка.

– Да, командир.

Северус провел рукой по его груди, разглядывая униформу.

– Warum? – с грустной улыбкой спросил он.

– Darum,⁵ – Гарри поймал руку и приложил к своим пылающим губам. – А то ты не знаешь.

– Мальчишка, – вздохнул Северус. – Глупый. Любимый.

Они замерли, обнявшись, и замолчали. Время остановилось.

– Ты... хорошо запомнил, что я сказал вчера? – вдруг спросил Северус.

– Каждое слово, – почувствовав, что пьет последние мгновения, Гарри вцепился в него еще крепче.

– Dann gehen... Иди. Спектакль только начинается.

Гарри прижался губами к его губам – до боли. Расцепил объятья и вышел, ничего не видя перед собой.

* * *

Пристроившись щекой на подушке Северуса и завернувшись в его халат, он взял в руки последнюю книгу Шпеера и долгое время просто смотрел на обложку с темным пятном крови.

Мысли разбредались.

«Мы уедем, Liebling. Обещаю».

– Когда? – прошептал он.

Книга молчала, щерясь острыми черными буквами.

«11.01.2002

Друзья, посмотрите вокруг, как замечательно устроен мир, полный красоты и разнообразия. Кто поспорит с его удивительно разумным устройством? Один видит в этом руку Бога, другой – результат эволюции, но и верующий, и атеист понимают: каждое существо имеет свое место, свое назначение, свои функции в сообществе. Бабочка погибнет в воде, рыба не взлетит на вершину горы, это не их среда. Сейчас вы спросите, зачем вы, мистер Риддл, говорите все эти банальные вещи? Простая иллюстрация: каждому свое место. Почему же мы забываем об этом, когда дело касается нас, людей?

Вернемся к живой природе. Скажите, друзья, есть ли равенство в природе? Все мы знаем, что нет. Равенство исключает борьбу, равенство – синоним остановки и смерти, будь в природе это самое равенство, мир бы выродился и погиб. Есть низшие уровни жизни, есть высшие. Скажете, расизм? Почему никто не борется за права амеб? Почему не поставят во главе британского правительства инфузорию-туфельку? Вам смешно. О да, в природе все разумно и правильно, известно, что даже в пределах одного вида особей существует борьба за выживание, за лидерство, за корм и ареал обитания. С этим все согласны, это никого не удивляет. Больного или слабого загрызает стая, чужака изгоняют или пожирают, один паразитирует на другом... Наглядный пример: у собаки на загривке клещ. Если это дворняга, вы пройдете мимо, если соседская – вы, возможно, поможете советом. Но если это ваш любимый пес, разве вы не уничтожите клеща-кровопийцу? А теперь скажите мне, по-вашему, толпы иммигрантов, вливающиеся в Британию каждый год, не напоминают ли клещей?

– Отходи, бля!

– Да всё, больше не рванет!

– А х... знает! Ох и красиво снесло... Пыль, собака... Черт, сюда валит, не видно ни х...я! Ветер, мать его, давай обойдем с той стороны!

– Охренел? К воротам? Туда наши сейчас ломанутся!

– Зато клещи черножопые с парадного повыскакивают, как раз подсечь бы... Какое кино, Оскар в гробу дрочит.

– Ты уже трех обезьян заснял! Давно я так не ржал! Из окна негры, негры... Крэкс-пэкс! Как кокосы паленые!

– Гляди, гляди, Эван, во какой кокос бежит. Давай я его сниму на взлете.

– Брось, Боб. Хозяин просил без маслин. И так завалило не хило. Сотню-другую паразитов епнули, не иначе. Кхе-кх! Собака, дышать нечем!

– Стоп, это не черножопый! Бл..., от дыма тут все, как негры в шахте. Сюда бежит, что ли?

– Боб, спрячь ствол. Мало ли, кто оно такое.

– ...твою мать! Это он! Сука, пидор польский! Не сдох, мать его!

– Мочите, только растяните кайф! Хозяин не любит, когда раз – и кони двинул!

Если каждый год на вашей собаке будет появляться на двадцать процентов больше клещей, чем в прошлом, как долго протянет эта собака? Двадцать один процент – это чистый приток иммигрантов! Собака при смерти? Зато какое «культурное многообразие»! Клещи такие, клещи эдакие! Черные, желтые, красные! Спасибо, господа лейбористы, вы скоро не разглядите цвет собачьей шерсти под культурным многообразием!

– Умоляю, помогите! Телефон, у вас есть телефон?.. Люди! Там!..

– Люди? Где там люди, парень? Это не люди.

– Вы не поняли! Телефон! Скорая! Служба спасения! Помогите, их завалило! Они кричат! O mój Boże, как кричат!

– Да ты что-о? Жаль, отсюда не слышно.

– Вы кто? Журналисты?

– А чо, не видишь? Кинокомпания Уорнер Бразэрс представляет... Камера, мотор!

Лишь малый процент этих чужаков трудоустраивается. Более миллиона безработных, нигде не учащихся людей в возрасте от шестнадцати до двадцати пяти! Они живут пособием, а вы, работающие до седьмого пота, платите налоги – кому? Зачем? Везут сюда своих стариков, чтобы вы кормили и лечили их за счет своего кошелька! Лейбористы лгут, занижая статистику, если вы узнаете правду, волосы зашевелятся на ваших головах! Большинство иммигрантов – клещи, тянущие соки из нас, некогда сильных, чтобы ослабить и попортить кровь. Это как в живой природе, кровь сосут из сильных и здоровых! Когда животное ослабело или погибло, паразиты набрасываются на следующее. Оторви клеща неграмотно, он оставит в собачьем теле свои цепкие ноги, и пес ваш получит заражение крови! Британии нужен врач, ибо мы уже на грани гангрены!

Нос не хрустит, когда ломают. Выдумки это.

– Падла заезжая! Нравится?

– Переста... Что вы...

– Мало? Пидор хренов!

Под ухо не все умеют правильно бить. Нет, сейчас правильно.

– Сука, ты еще рыпаешься? Давай-давай, ну-ну!..

Теперь слышно. Ребра. До осколков в легких.

– Эван, полегче! Окочурится! Яйца рви!

Профессионально. Ну да, потом по солнышку. Крика меньше.

Что вы сказали, сэр? Нет, Британия – не собака! Это вам визуальный пример, чтобы вы вышли из зала, и эта увешанная паразитами собака стояла у вас перед глазами! И будет стоять, да, или я не Том Риддл! Навязчиво, как реклама Джонсонс Бэби! Собака с клещами вам будет сниться, джентльмены! До тех пор, пока вы не пойдете и не уничтожите паразитов!

– Хилые они, пидоры...

– Что... Что я вам... Что я сде... Не надо!.. Не на...

– Ты говно, а говно смывают, знаешь?

Глаза. Нет, это уже не глаза.

– Боб, подними его! Дубль второй!

Политика разумной управляемой миграции? Не смешите, право слово! Она давно стала неуправляемой, мы теряем наши границы, расплываемся, размазываемся, кишим червями! Ах, вы воротите нос от моих слов? Выйдите на улицу, там вас не воротит? Покажите пальцем, сколько белых лиц вы видите среди дюжины – три, пять? Даже если пять, из них лишь один англичанин, и тот наполовину араб!

Лицо? Кровавая каша. Зубы... Еще живой. Выплюнул.

– А-а... Паа... паалуста... Нет!..

Хруст. Челюсть, наверное. Да.

– Пит, снимай сверху. Мне впадлу его шкирку грязную держать!

– Потерпи, булькает красиво.

– Эван, подержи падаль!

Почки. Уже были. Вроде бы.

– Сам держи. Ах ты мурло... Я тебе рыгну!..

Ногами. Руки тогда не пачкаются.

– Сдох? Я тебе сдохну!

А колени зачем? Смысл?.. Селезенка. Да, надежней.

– Эван, кончай, сирена!

– Брось, пожарная. Ладно, кидай его, дубль третий, экспозиция с птичьего полета.

– Тихо! Заткнитесь, он еще хрюкает! Камера, мотор.

– Акх...

– Ур-род. Понаехали. Параз-зиты.

И, поверьте, клещи хотя бы преданы той собаке, из которой сосут кровь! Но наши «клещи» – хуже стократ! Интересы мигрантов – это интересы других стран, паразиты здесь, чтобы уничтожить нас, как последних Могикан! Вы забыли, кто вы есть? Я не забыл! Пусть я не умею петь, но буду! Буду кричать! До хрипоты, до крови, пока выхаркаю с криком свое сердце, покуда услышит сам Бог! И я докричусь до Него! Пойте со мной:

О, Господь Бог, восстань

И разгони наших врагов,

Приведи их к погибели,

Разрушь их гнусные затеи,

Запутай их политические интриги!

Мы возлагаем на тебя все надежды.

Боже, храни Королеву! ⁶

– Едут! Уходим!

– Финальный кадр. Давай!..

Поздно. Финал. Три секунды назад.

– Н-на, падла! За Британию!

– За Королеву!

– За Отечество!

* * *

Будь Ты проклят, Яхве Элохим, Саваоф, Адонаи, все семьдесят два имени Твои!

Abrenuntio.⁷

Я, Человек, плод рук Твоих, проклинаю Тебя! Не открою рта, чтобы воззвать, вознести хвалу, вверить сердце, спеть песнь покаяния. И молитва Моя – проклятие Тебе.

Не обернусь и не вспомню Тебя, проклятого Мною, Человеком, сколько бы раз ни входил во врата Ада Твоего.

Abrenuntio.

Не обернусь и не вспомню, упаду в Озеро Огненное, куда вступаем мы, едва родившись, обреченные на вечный Ад и муки. Не Ты ли создал его потехи ради?

Как, должно быть, смеялся и злорадствовал Ты, когда сотворял мир и населял его будущими мучениками, зная наперед, на что обрекаешь детей Своих – Ты, Всезнающий и Жестокосердый, не устающий распинать Христов Своих!

Порождение разума бессильных, Ты не Мой Отец.

Я, Человек, отрекаюсь от Тебя.

Abrenuntio!

Я умру, рассыплюсь в прах и тлен, и каждая молекула будет кричать: Проклят. Проклят Ты. Да пожрет Тебя Хаос, который Ты есть, из которого вышел и в который вернешься.

Я умру, стану Ветром: Ветер Твой проклянет Тебя.

Я умру, стану Водой: Воды Твои проклянут Тебя.

Я умру, стану Огнем: Огонь Твой проклянет Тебя.

Я умру, стану Землей: Земля Твоя проклянет Тебя.

Tria Prima Твоя проклянет Тебя. ⁸

Ты Сам проклянешь Себя.

Amen».

Гарри бросился лицом в подушку Северуса, заглушая рычащий стон.

________________________________________________________________________________________

1) Infanterist (нем.) – рядовой легкой пехоты ВС Австрии.

2) Пют (франц. Pute) – путана, шлюха.

3) Domine, Fili Dei, miserere mei, peccatoris (лат.) – слова католической молитвы, «Господь, Сын Божий, помилуй меня, грешного».

4) Glück (нем.) – счастье.

5) Warum? Darum. (нем.) – Почему? Потому.

6) Второй куплет гимна Великобритании, который официально не поется (исполняют первый и третий).

7) Abrenuntio (лат.) – Отрекаюсь.

8) От автора. Проклятие Шпеера показывает, что он мыслит философскими категориями западной алхимической традиции, а не древнееврейскими каббалистическими. Каббала признает только три праэлемента (Воздух, Вода, Огонь), в то время как алхимия опирается на четыре (те же и Земля). Tria Prima – триада алхимиков, основа сотворения мира (Соль, Сера, Ртуть олицетворяют Тело, Душу и Дух). Фактически, Рэй отрицает личного Бога и проклинает все сущее, включая самого себя.

* * *

55. Слово – оружие

Гарри доцедил четвертую по счету чашку кофе, откинулся в кресле и закрыл глаза, воспроизводя на мысленном экране уничтоженную записку Северуса.

«5 эт., Radio-7, кабинка № 5. Держать в руке любую книгу в пакете». Далее следовал план этажа с пунктирной линией по центру коридора, обозначающей переход из старого крыла в новое и крестик на помещении в конце коридора.

Убедившись, что помнит записку в деталях, Гарри вскочил и нервно забегал по квартире, поглядывая на часы – Кингсли Шеклболт запаздывал.

«Странно все это, – он подошел к зеркалу, из которого таращился бледный призрак с большими зелеными глазами. – Почему сразу не встретиться в новом крыле? Там тоже есть кабинки для переговоров, куда более удобные».

В новой штаб-квартире BBC Гарри довелось побывать вместе с Чоу на празднике открытых дверей. Паломничество в знаменитую корпорацию прошло, как в тумане – Г. Дж. невесть зачем размечтался о Седрике Дигори, вообразив себя главой медиамонстра. (Генеральный директор BBC Г. Дж. Поттер милостиво брал красавца-лектора в отдел новостей: «Так и быть, мы дадим вам шанс, мистер Дигори». Особенно хороши были сценки телепередач – при виде сурового начальства диктор влюбленно блеял, мямлил и заикался, срывая эфир).

Гарри равнодушно глянул на зеркальное привидение и отвернулся. Вероятное появление на первой полосе «Таймс» измученного бессонницей очкарика не вызвало в его душе никаких чувств, хотя не так давно он бы дорого отдал, чтобы Дурсли вынули из почты газету с его фотографией.

Несмотря на то, что ждал Кингсли, изнывая от нетерпения, он нервно вздрогнул, заслышав короткий резкий звонок в дверь.

Телохранитель Дамблдора, на сей раз в белой униформе электрической компании, казалось, раздвинул широкими плечами дверной проем.

– Это что? – не здороваясь, спросил он, кивнув на большой конверт в руке Г. Дж.

Гарри сделал хитрое лицо бывалого шпиона.

– Для отвода глаз, – заявил он. – Вдруг кто-нибудь из рук вырвет. Дамблдор сказал, нам могут помешать. Внутри – Жюль Верн.

– Что за жульвер? – с подозрением переспросил Кингсли.

«Вот так становятся расистами», – мелькнуло у Гарри.

* * *

Фургон «Городская Электросеть» изнутри смахивал на бронетранспортер. Два ряда кресел, развернутые друг к другу, с широким проходом между ними, предусматривали оперативную высадку десанта электриков. Окна заменял люк в потолке, забранный решеткой. Сесть рядом Шеклболт не позволил, и Гарри устроился в глубине салона, пялясь на заменяющий зеркало заднего вида экран монитора.

– Ознакомьтесь лучше с делом, – Шеклболт передал ему плоский черный кейс. – Текст вашего заявления, фотокопии дневника, видеоматериалы и заключение экспертизы о подлинности документации.

Сгорая от любопытства, Гарри щелкнул замочками: в таких кейсах бандиты в кино передавали пачки денег. Вместо толстого слоя купюр внутри обнаружилась книга в целлофане, ручка, очки и маленькая коробочка. Поверх скудного содержимого лежал текст заявления.

– Очки надеть, ручку – не потерять, – отрывисто сказал Шеклболт. – Микронаушник – в ухо.

– Зачем мне эти дурацкие... – начал Гарри и умолк: с виду похожие на его собственные, очки явно были увесистей, чем положено оптике.

– Камера слежения, шесть часов непрерывного наблюдения. Ручка – USB.

«Слежение за кем? – озадаченно подумал Г. Дж. – За мной?»

Он нацепил очки, ощутив непривычную тяжесть на переносице. Линзы оказались идеальными.

Вместо шпионского восторга Гарри ощутил прилив раздражения. Сунув «ручку» во внутренний карман пиджака, он углубился в чтение.

Бесшумно и мягко, будто не касаясь земли, фургон «Городские электросети» мчался по трассе, набирая скорость.

* * *

Бледнолицый нервный человек в сиреневом костюме поднял испуганный взгляд от бумаги и уставился на директора Поттера, как на сбежавшего из клиники шизофреника.

– В-вы с ума сошли, м-молодой че-че-человек? – спросил он, заикаясь. – Забирайте эту чу... чу... чушь и у... у... уходите!

Он метнул через стол текст заявления, будто отбросил ядовитую гадину.

– Что-что? – опешил Гарри. – Как вас понимать, мистер Квиррелл? Речь о немедленной публикации материалов! В сегодняшнем выпуске! С вами договорились об интервью! Предупредили, у нас на руках сенсационный материал, а вы...

Редактор «Таймс» вскочил, трясясь осиновым листом. Его бескровное лицо приобрело трупный оттенок, губы дрожали.

– Се... се... сенсационный? Это чушь, ложь, по... по... подтасовка! Где вы это взяли?

Гарри вспыхнул от гнева.

– Ложь? – взъярился он. – Вы читать умеете? Заключение экспертизы прочтите! Документы подлинные! Дневник мистера Риддла, во всей красе! Результаты деятельности «НД» в фактах, цифрах и фотографиях!

– Ми-ми-ми-мистер Поттер! – завопил Квиррелл, брызжа слюной. – Тем хуже, если по... по... подлинные! Вы соображаете, что при... при... принесли?! Никто, ни мы, ни даже жо... жо... желтая пресса не рискнет такое пу... пу... публиковать! – выплюнул он. – Забирайте!

Прыгая и дергаясь, как развинченный механизм, Квиррелл схватил со стола заявление и ткнул в руки ошарашенного Г. Дж.

– Вы об этом пожалеете! – возмущенно крикнул Гарри. – Я не один! Это напечатают другие, будете потом локти кусать!

Мистер Квиррелл взмахнул руками, будто потерял равновесие.

– Никто в здравом уме такое не напечатает! – завизжал он и даже топнул ногой. – Я не получал сверху ни... ни... никаких... Короче, убирайтесь, или я по... по... полицию вызову!

– Уходите, – раздался в ухе Г. Дж. голос Шеклболта. – Не тратьте время.

Гарри смерил презрительным взглядом бледно-сиреневого человечка.

– Трус! – сквозь зубы сказал он. – Вытирай себе задницу своей поганой газетой!

Поборов желание плюнуть в серое трясущееся лицо, директор Поттер гордо развернулся и вышел, сожалея, что нельзя хлопнуть стеклянной раздвижной дверью редакции «Таймс».

* * *

– Ничего не понимаю! – Гарри плюхнулся на сиденье фургона, встрепанный, красный от злости и разъяренный как лев. – Дамблдор сказал, все оговорено-договорено, а теперь этот чертов трус заявляет о каких-то указаниях сверху! – он возмущенно фыркнул.

– Врет, – лаконично сказал чернокожий. – Либо сам связался с кураторами, либо его предупредили. Нас пасут, – вполголоса прибавил он, покосившись в зеркало.

Гарри вгляделся в экран, тщетно пытаясь понять, кто их преследует.

– Серый «фиат»?

– Байкер, – буркнул Кингсли. – Такой же байкер, как я – балерина.

Г. Дж. представил себе чернокожего здоровяка в балетной пачке и на пуантах. Веселей не стало.

– Приказано ехать в «Гардиан», – сказал Шеклболт.

Гарри вздохнул и украдкой посмотрел на часы.

Оставив позади унылые окрестности Уоппинга, фургон «Городские электросети» взял курс на северо-запад.

Отчаянно трепеща крылышками, истерзанная душа Г. Дж. летела в Мэрилебон.

* * *

Главный редактор «Гардиан», спокойный, благодушный с виду толстяк, казался полной противоположностью своего нервного коллеги из «Таймса».

– Нет, мистер Поттер, – с невозмутимостью гиппопотама сказал он. – Нет и еще раз нет.

Гарри вытаращил глаза.

– Но почему?.. Вы ведь левоцентристы! Вам сам бог велел опубликовать разоблачительную статью!

Сложив руки на животе-подушке, мистер Бэгмен развалился в кресле, разглядывая Гарри с любопытством энтомолога, открывшего новый подвид зеленого кузнечика.

– Не буду лукавить, – сказал толстяк. – Меня предупредили о вашем визите. Простите, мистер Поттер, но такого рода информацию я не могу пустить со станка. Это равносильно самоубийству.

– Завтра об этом будет кричать вся страна! – пылко воскликнул Гарри. – Даже если все наши СМИ дружно спрячут голову в песок, эта информация появится на страницах зарубежных газет! И вы будете вынуждены реагировать, так или иначе!

Мистер Бэгмен насмешливо оттопырил сизую губу.

– Проблемы решают по мере возникновения. Надо будет – прореагируем. Знаете анекдот? Наполеон в аду с завистью листает свежий выпуск «Вашингтон Пост»: «Будь у меня такая газета, мир бы никогда не узнал о Ватерлоо!» Мало ли что брешут чужие СМИ, – с циничной улыбкой прибавил он.

– Брешут? – рассвирепел Г. Дж., сдерживая желание врезать кулаком в веселую толстую морду. – Почитайте заключение графологической экспертизы! Откройте чертов дневник! Да вы спать спокойно не сможете, когда увидите, что там! Вот, смотрите, – трясущимися руками он принялся листать подшитые фотокопии. – Методы гестапо! Пытки на допросах! Серии терактов, повешенные на исламских фундаменталистов! Риддл – убийца, идеолог фашизма!

– Спрячьте вашу чернуху, – резко сказал Бэгмен, перестав улыбаться. – Я сказал вам – НЕТ.

– Мы вам заплатим! – в отчаянии выкрикнул Гарри. – Назовите любую сумму!

– Отставить, – раздался голос в микронаушнике. – Нас опередили.

Словно в подтверждение, редактор «Гардиан» сыто улыбнулся.

– Ну что вы, мистер Поттер. Я человек неподкупный. Кристальной чистоты и совести человек.

Гарри одним махом сгреб со стола документы.

– Человек? – в бешенстве переспросил он. – Бегемот ты жирный!

Дверь кабинета совестливого редактора хлопнула достаточно громко.

* * *

Гарри шваркнул на сиденье кейс с никому не нужным компроматом.

– Дамблдор должен был это предвидеть! – сердито крикнул он. – Бред какой-то!

Кингсли Шеклболт почесал пятерней блестящую, как бильярдный шар, макушку.

– Это информационная война, – флегматично сказал он, лениво шевеля массивной челюстью. – Орбит с ментолом хотите?

Г. Дж. мысленно приклеил жвачку на черную лысину телохранителя.

– Ничего я не хочу! – рявкнул он. – Дальше что?

– «Индепендент», – штурман «Электросетей» ловко вырулил с парковки, выводя судно в широкие воды Йорк-уэй.

– Ну и где ваш байкер? – фыркнул Гарри, бросив цепкий взгляд на монитор.

Шеклболт сочно хохотнул.

– Пошел зубы лечить, – сказал он. – Теперь вот Опель Рекорд пристроился. И мне он сильно не нравится.

Душа Г. Дж. Поттера оплакала спокойные, лишенные шпионской деятельности годы, прожитые в захолустной тиши Литтл-Уингинга.

* * *

«Вот куда надо на экскурсии ездить», – Гарри окинул кислым взглядом высокие потолки с лепниной, хрусталем и позолотой, отстраненно размышляя, досталась ли безвкусица владельцам «Индепендент» от прошлых хозяев, или же русские, выкупив прогоревшую газету, привнесли в интерьер толику национального изюма.

В сравнении с «Гардиан», в русском медиа-царстве веяло барской скукой. Вместе с инвестициями в «Индепендент» впрыснули хорошую дозу бюрократии пополам с медвежьей неторопливостью: директора Поттера и его сопровождающего тридцать минут продержали в будке секьюрити, и теперь мариновали у двери главного редактора с золотой табличкой «Игорь Каркаров».

Г. Дж., взвинченный до предела, поминутно бросал взгляд на часы, изобретя мыслимые и немыслимые способы отделаться от Шеклболта – возможно, Северус уже ждал на BBC. План мудрого Дамблдора, похоже, летел под откос: им с Кингсли предстояло бегать, высунув язык, по всем редакциям лондонских газет. Гарри раздраженно покосился на черный сателлит: тот кружил неподалеку, обстреливая взглядом черных глазок-пулек каждого встречного.

– Мистер Поттер? – окликнула его высунувшаяся из заветной двери девица.

Взмолившись богам – покровителям лейбористов, Г. Дж. Поттер прижал к груди порядком осточертевший компромат и смело двинулся в царство независимости и свободы слова.

За обитым зеленым сукном столом, украшенным массивной фигурой черного орла, с видом отца русской демократии восседал высокий, худой как палка господин с острой бородкой и глазами злого колдуна.

Слегка оробевший директор Поттер покосился на агрессивного орла, вцепившегося когтями в газету, как в кусок мяса.

«Символ империи, – мелькнуло у Гарри. – Такой же жуткий, как австрийский. Что-то не хочется брать у него из лапки свежий выпуск». Казалось, орел не принес «Индепендент», а, напротив, вздумал похитить экземпляр.

– Добрый день, сэр, – начал Г. Дж., мысленно похоронив демократию под могучими крыльями имперской птицы. – Гарри Поттер, директор издательского дома «Хог».

Остробородый вскочил с кресла, как выпущенная из колчана черная стрела. Маленькие темные глазки вспыхнули мефистофельским блеском.

– Рад знакомству, – произнес он, протягивая для рукопожатия узкую холеную ладонь. – Игорь Каркаров. Я о вас наслышан, мистер Поттер, – он улыбнулся, обнажив желтые прокуренные клыки.

Гарри показалось, пол под ногами качнулся. Он ЗНАЛ этот голос.

«Игорь! Тот, из мастерской! Готовый перевернуть весь Лондон ради дневника, свалить все на Северуса и...»

– О-ох, простите, сэр, – Гарри согнулся пополам, схватившись за живот. – Я... мне что-то... ой! Я сейчас!..

Брови остробородого недоуменно выгнулись. Блеснув золотой запонкой на манжете, хищная рука легла на трубку телефонного аппарата.

Г. Дж. ринулся к выходу, держась за живот. Глупо вышло или нет, думать было некогда. Едва не расквасив дверью нос явно подслушивающей девицы, Гарри бросился в коридор, отыскивая взглядом Шеклболта.

– Кингсли? – шепнул он и ткнул палец в ухо, испугавшись, что потерял мелкий гаджет.

Горошинка была на месте.

Гарри ускорил шаг, стреляя глазами по сторонам.

Чернокожий спутник исчез.

«В туалет пошел? – встревожился Г. Дж. – Вздумал разобраться с очередным хвостом?»

Выяснив, где в русском царстве отхожее место, Гарри бросился в указанном направлении – в любом случае не мешало изобразить, что ему стало плохо.

Он свернул за угол, спустился на один пролет и попал в безлюдный тускло освещенный холл с десятком неведомых дверей.

Гарри двинулся дальше, высматривая значок клозета.

– Кингсли, – повторил он вполголоса: ухо уловило неясный шум. – Мистер Шеклболт?..

Он успел увидеть тень, упавшую на пол.

Боль, взрывающая мозг, опалила затылок.

Перед глазами хвостатой кометой мелькнула лампочка, оставив за собой бледный затухающий след.

Мир перевернулся и погас.

* * *

Что-то холодное мерзко окатило лицо и шею. В голову ворвалась чудовищная боль пополам со звоном в ушах.

Гарри застонал.

– Тётя, – прошептал он.

В лицо опять хлестнуло. Вода, понял он. Ледяные струйки потекли по лицу, противно стекая за воротник.

Звон в ушах стихал. Гарри приоткрыл глаза и смутно различил бледное пятно лица в обрамлении черных волос.

– Шатци...

– Шаця? – строго спросил женский голос. – Это исё кто?

Сознание медленно, но верно возвращалось. Гарри замычал от боли и досады, сообразив, что пал жертвой собственной неосторожности.

– Мэй, – пробормотал он, вглядываясь в обретающее китайские черты лицо. – Что слу... О-о, черт.

Перед глазами все еще плыло. Треснувшее стекло в забрызганных водой очках застилало взгляд блестящей паутинкой.

Мокрая маленькая ладонь не по-женски крепко похлопала его по щеке.

– Вставай, – безжалостно сказала китаянка. – Силавека книська забрала. Убезяла.

Где-то над головой журчала вода. Гарри сел, морщась от боли и недоумевая, что делает на ледяном полу туалета, мокрый до нитки. В лицо снова брызнули холодные капли.

– Хватит, – простонал он, обнаружив, что Мэйхуэй азартно набирает в ладони воду в умывальнике.

– Плёха? – без особого сочувствия спросила девушка.

– М-м...

«Плёха» было слабоватым словом.

Гарри с трудом поднялся на ноги, поскользнулся на мокрых плитках и едва не растянулся снова. Мэйхуэй ловко подхватила его под локоть. В маленьком, с виду хрупком девичьем теле таилась недюжинная сила. Придерживая Г. Дж. за поясницу, Мэй дотащила его до подоконника.

– Посиди сюсють.

– Меня кто-то стукнул, – Гарри потрогал пальцем горячий затылок и поморщился. Крови не было, но под кожей угрожающе наливалась гигантская шишка. Шпионские очки оцарапали висок, но это была ерунда.

Мэйхуэй деловито запустила маленькие пальчики в его мокрые волосы, осторожно ощупывая подарок невидимого врага.

– Хаёся удара, – одобрила она.

Потеряв интерес к пострадавшему, она спрыгнула с подоконника и отряхнула мокрые руки. В потертых джинсах и заношенной куртке, Мэй казалась неприметной студенткой.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Гарри. – И где Кингсли?

Вспомнив про микронаушник, он сунул палец в ухо и обнаружил, что ценный гаджет исчез – очевидно, вылетел от удара.

– Кисля не знай, где, – с раздражением сказала девушка, проигнорировав первый вопрос. – Всё, Мэй нет время. Руська силавека забрала книська. Надо поймать.

Скользнув нечитаемым взглядом по сникшему Г. Дж., китаянка направилась к двери.

– Эй, подожди! – взволновался Гарри.

Он соскочил с подоконника и едва не взвыл: в затылке отвратительно запульсировало.

– Иди в больнися, – с ноткой презрения сказала Мэй, обернувшись. – Гайяпотя испортиль игра.

Гарри побледнел от обиды.

– Я не виноват! Я...

Дверь неожиданно распахнулась. Крупная грудастая дама вплыла внутрь и уставилась на Гарри, выкатив глаза.

– Мужик! – взвизгнула она. – Пошел вон, маньяк! Ослеп? Это женский туалет!

Мэйхуэй изящной змейкой проскользнула под локтем дамы. Превозмогая боль и головокружение, туалетный маньяк ринулся вслед. Увы, недостаточно быстро.

Полутемный холл был пуст. Мэйхуэй исчезла.

– Ч-черт, – пробормотал Гарри, крутя чугунной от боли головой. – Черт!

Озираясь по сторонам и напряженно прислушиваясь к каждому звуку, он добрел до того места, где его оглушили «хорошим ударом». Поискав выпавший наушник и не обнаружив оного, Г. Дж. плюнул на потерю и поплелся к выходу.

Ловя на себе подозрительные взгляды снующих по редакции людей, замирая от безотчетного страха, Гарри миновал коридор, помпезный холл с хрусталем и позолотой и наконец выбрался на улицу, возблагодарив небо, что покинул живым оплот русской демократии.

Глаза больно резанул дневной свет. Порыв свистящего ветра швырнул в лицо колючие снежинки. Ежась от холода, Гарри поспешил к стоянке: фургон был на месте.

– Кингсли! – он с трудом взобрался на подножку. – Мистер Ше...