Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 71 страниц)

– Это сосед, – подскочил Гарри. – Больше некому.

Он бросился было к двери, как оказался перехвачен властной рукой злодея.

– Это НЕ сосед, – редактор неожиданно сгреб в охапку трусливо сбегающего директора, крепко поцеловал в губы и тут же выпустил. – Это за мной.

* * *

Мистер Снейп был прав. Таких соседей на Гревилл-стрит не водилось отродясь.

На пороге квартиры директора Поттера стоял, тараща круглые глаза, инспектор Крауч в неизменном коричневом костюме.

– Профессор Снейп, мы вам дали десять минут, – не здороваясь и заглядывая за спину Гарри, сказал таракан. – Вы задерживаете моих людей.

– Иду, – сухо отозвался редактор.

– Что случилось? – растерялся молодой человек, переводя ошарашенный взгляд с одного на другого. – Куда ты... Куда вы идете?

Снейп набросил на плечи плащ.

– Развлечься в Скотланд Ярд.

– Вы не имеете права! – взвился Гарри, бойцовским петухом наскакивая на инспектора. – Что он сделал? Какой, к черту, Скотланд Ярд?!

– Это не арест, – таракан нетерпеливо мотнул головой, показывая, что пора идти. – Обычный допрос. Не кричите на весь дом, мистер Поттер.

– Не волнуйтесь, шеф, – редактор сжал его локоть. – У меня хороший адвокат, – черные глаза иронично прищурились. – Займитесь-ка лучше фотошопом. Слабоватая работа.

Кусая губы, Гарри смотрел, как вслед за семенящим инспектором невозмутимо спускается по лестнице высокая фигура в черном. На площадке между этажами злодей повернул голову, встретился взглядом с полными отчаяния директорскими глазами и едва заметно подмигнул.

* * *

Не в силах избавиться от гложущего беспокойства, молодой человек вернулся в квартиру и бросился к телефону.

«Надо позвонить Муди, – решил он. – О, боже, они, наверное, слышали, что я тут вытворял! – Гарри нервно забегал по комнате, терзая пальцами и без того растрепанные вихры. – А, черт с ним, плевать!»

Гарри вдруг замер, прислушиваясь к смутно знакомому звуку.

Под старой кепкой Сириуса шипела морским прибоем коробочка с горящей красной лампой.

Генератор белого шума спас директора Поттера от неминуемого позора.

От закравшейся в душу тревоги не спасало ничего.

* * *

29. Гарри Поттер, тактик и стратег

«Я держу себя в руках. Я спокоен, как стадо слонов, тьфу, как один большой слон, очень такой спокойный, совершенно споко...»

Перед глазами директора Поттера, читающего мантру под дверью кабинета господина Муди, мысленно пронесся разъяренный трубящий слон с длинными окровавленными бивнями.

Гарри недовольно тряхнул головой: образ был нехорош.

«Я держу себя в руках. Спокоен, как удав», – сменил тему директор и скрипнул зубами: удав в его воображении, огромный и устрашающий, раскрутился толстыми кольцами со свистом ковбойского лассо и разинул гигантскую пасть с длинными клыками.

Жертвами беспокойных животных падал и падал мистер Крауч, разлетаясь по джунглям кровавыми брызгами.

Убедительный образ спокойного камня спрессовал инспектора в тонкую лепешку.

Самой умиротворяющей картиной были руины Скотланд Ярда и белый планер, уносящий в лазурное небо двоих загадочных брюнетов.

«Короче, я спокоен!» – рассердился на себя молодой человек, чересчур громко постучал в дверь и стремительно вошел, не дожидаясь приглашения.

Впрочем, душевных сил Г. Дж. достало для наклейки на лицо широкой жизнерадостной улыбки, скопированной у мистера Дигори.

Аластор Муди оторвал взгляд от вороха бумаг на своем столе и встал обменяться рукопожатием с директором «Хога», освежившим кабинет, как цунами.

– Полегче, молодой человек, – поморщился одноглазый, тряхнув основательно сдавленной рукой: Г. Дж. переборщил с дружественностью. – Что вы так сияете, хорошие новости?

– Простите, не рассчитал, – лучезарно улыбнулся Гарри. – Новости... так, ничего особенного. Я к вам по делу, мистер Муди.

Полифем кивнул визитеру на кресло и уселся в соседнее. Живой советничий глаз подозрительно прищурился: похоже, излишняя раскованность гостя доверия не внушала.

– Я вас слушаю, Гарри, – осторожно сказал Муди.

Директор Поттер от волнения поджал пальцы на ногах, благо, это было незаметно в ботинках.

– Дело в том, – начал он, пытаясь придать голосу рассудительное хладнокровие, – вы мне дали определенное задание, и не одно, не так ли?

Советник свесил живот на ляжки и сложил руки шпилем между колен.

«Пока все по плану», – мелькнуло у Гарри, прослушавшего в Школе Экономики пару лекций про язык жестов.

– На деле я столкнулся с некоторыми трудностями, – продолжил он, усиленно поддерживая на лице благожелательную улыбку, – и далеко не все они связаны с проблемами в «Хоге». Я благодарен вам и мистеру Краучу, вы объяснили, что некоторые сотрудники издательства являются членами Ордена Феникса, – он помолчал, солидности ради. – Думаю, это причина того, что вытянуть у таких людей какую-либо информацию практически невозможно. Я этого не понимал, пока не почитал Шпеера и... кое-что о подобных братствах.

Муди пожевал губами. Что значит сей жест, Гарри, к своему огорчению, не знал.

– К счастью, не все служащие «Хога» являются членами ордена. Есть сотрудники, к которым я как раз начал входить в доверие, но тут являются ваши люди и пугают их допросами. Считаете, это правильно? – прищурился директор.

– Кого это мы пугаем допросами? – удивился советник.

– Сивилла Трелони, к примеру... Знаю, это старая история. Но сегодня забрали главного редактора, который, между прочим, у меня в гостях был, – голос Гарри предательски дрогнул.

Полифем неожиданно расхохотался так, что живой его глаз заслезился от смеха.

– Вы бы хоть раз поприсутствовали на допросе этого вашего Снейпа, он сам кого угодно спугнет! Инспектор Крауч отказался с ним работать, только время и здоровье гробить. Дай бог, мистер Скримджер чего-то добьется.

По спине директора пополз холодок. Имя звучало, как скрип двери тюремной камеры.

– Кто это, Скримджер?

– Надо будет, познакомлю, – сверкнул глазом советник. – Но, надеюсь, до этого дело не дойдет.

Гарри мысленно врезал почтенному олдермену под дых.

– В «Хоге» получить на три пенса информации невероятно трудно, – сдерживая холодное бешенство, сказал директор вслух. – Вы тоже мало что рассказываете, сэр. Как можно действовать в такой обстановке? К примеру, зачем мистера Снейпа вызвали в Скотланд Ярд?

Советник скрестил руки на груди. Жест не из лучших, взволнованно подумал Г. Дж.

– Мы и без того сказали вам больше, чем следовало, – подтвердил директорские опасения советник. – Зачем и о чем с ним будет беседовать господин Скримджер, мне неизвестно, Скотланд Ярд не наше ведомство. Полагаю, ваш редактор входит в число подозреваемых, покрывающих Шпеера и владеющих информацией, кто такой Ворон. Или им и является, – усмехнулся одноглазый.

– Кто, Снейп? – сорвался с кресла Гарри, растеряв с трудом нажитое хладнокровие. – Какой он вам ворон? Потому, что волосы черные, да? Я про это думал уже, ерунда полная! Тогда и я ворон, раз на то пошло!

– Не кричите, ради бога, – советник раздраженно сжал пальцами виски.

– Мистер Снейп вообще не писатель, нет у него времени на ерунду, он еле с редактурой успевает, за троих работает! Оставьте его в покое! – вопил Гарри, не слушая стонов Муди. – А мистер Люпин, программист, красный волк, да? Что в нем красного, а? Глаза от компьютера покраснели? Нимфадора Тонкс, бабочка! Да с такими сиськами ни одна бабочка не взлетит! Дамблдор такой же белый волк, как я зеленая обезьяна! И Сириус никакой не пёс, это вообще оскорбление! Ах да, еще скажите, что Риддл на кучерявого барана похож! – нервно расхохотался директор.

– Хватит! – рявкнул Муди. – Сядьте!

Теперь вскочил он и навис над креслом тяжело дышащего крикуна.

– Хорошая у вас память, – усмехнулся он. – Мне бы такую.

Гарри буркнул что-то нечленораздельное.

– Не я выискивал кандидатов на пост Ворона, – резко сказал Полифем. – Не думаю, что внешность подозреваемых играет какую-то роль.

– А что тогда, грамотность? – въедливо поинтересовался Гарри. – Ну тогда и Беллатриса Лестрейндж – ворона. А что, черные волосы, писать умеет! Или Уолден Макнейр, чем не кандидат?

В лице советника мелькнуло что-то смахивающее на удивление.

– И Лестрейндж, и Макнейр под подозрением. Откуда вам это известно, не пойму.

Гарри выпучил глаза.

– Да я просто так ляпнул, – растерялся он и тут же взвился по новой:

– Вот и подтверждение ерунды, вы считаете, раз у человека черные волосы и он кое-как грамотно пишет, значит, всё, ворон, шпион и преступник!

– Это не основания для подозрений, мистер Поттер, – покачал головой Муди. – Прежде всего, писавший – человек, лично знакомый с господином Риддлом и профессором Дамблдором. Работать могла и группа людей, под руководством того же Ворона. Тем хуже.

– Да у мистера Риддла половина Британии знакомых, – зло рассмеялся Гарри. – И у Дамблдора наверняка полно друзей... Было, – прибавил он.

Идея похвастать догадкой о необычайной живучести экс-директора увяла на корню: что-то подсказывало Гарри, что стоит подождать с выводами.

«Выходит, Северус знаком с мэром!» – внезапно сообразил он и нахмурился.

– Нас интересуют те из подозреваемых, кто в последнее время ведет себя... несколько необычно, – усмехнулся Муди. – Проявляют разного рода активность, ранее не свойственную.

По коже директора пробежал легкий морозец: кто-кто, а он вел себя в последнее время весьма подозрительно.

– Ну и что, – храбро сказал молодой человек. – Я вот тоже проявляю. Из-за вас, – нагло прибавил он и уставился честными глазами в око Полифема.

– Вы бываете непредсказуемы, Гарри, – советник недовольно вздохнул. – То делаете, что не просят, то не делаете того, что просят. Шпееру почему не пишете?

– Напишу сегодня, честное слово!.. Допрос главного редактора – это надолго? – быстро сменил тему Г. Дж.

– Не могу сказать, – буркнул Муди. – Зависит от него самого и желания сотрудничать.

– У мистера Снейпа просто характер такой... Гордый и вредный, – Гарри проглотил комок в горле. – Не заставляйте его сотрудничать. Он ничего дурного не сделал, зачем его трогать? – жалобно прибавил он.

– Отказ помогать государству в расследовании преступления уже дурно, – холодно сказал советник. – Вас послушать, вы весь свет готовы защищать, то жену Шпеера, которая прикрывает негодяя, то Блэка, застрелившего полицейского, теперь за Снейпа ухватились, который чудом разве в тюрьму не сел! Кто следующий, а?

– Снейп? В тюрьму... За что? – разинул рот директор.

– Оскар Уайльд очередной, – скривился Полифем. – Да что там, хуже. Тот хоть малолетних не совращал, а мистер Снейп ваш дальше пошел, на мальчишку пятнадцатилетнего покусился. Вышвырнули из университета, да разве это наказание? Я бы на месте родителей в землю таких профессоров живьем закапывал! Нашли, кого выгораживать!

Гарри расширившимися глазами уставился в пол и затих.

– У вас есть телефон инспектора Крауча? – хриплым голосом спросил он наконец.

– Зачем вам? – удивился советник.

– Поговорить, – сухо сказал Гарри.

Одноглазый пожал плечами и быстро написал что-то на листке.

– Секретарь следственного отдела информационного управления, – он протянул директору бумагу. – Личный номер дать не имею права.

– Спасибо, – Гарри поднял на советника странно блестящие глаза. – Барбара Шпеер ни в чем не виновата. Сириус Блэк тоже, я знаю! А мистер Снейп... не верю, что он обидел этого мальчика. Разве то, что он сделал сто лет назад, имеет отношение к сегодняшнему допросу?

– Вы вознамерились это инспектору Краучу высказать? – рассмеялся Муди. – Редактор ваш пока что только подозреваемый, а не подследственный и не обвиняемый.

Гарри бросил тревожный взгляд на часы.

– Почему тогда так долго допрос длится?

– Это, по-вашему, долго? – фыркнул советник. – Не смешите, ради всего святого. Другого бы, может, давно отпустили, но ваш мистер Снейп то о космосе рассказывает, то о военных походах Цезаря, то еще черт знает о чем, лишь бы не о деле. Беллатриса Лестрейндж грудями трясет и глазки строит, Уолден Макнейр мычит «не знаю, не помню», Мундугус Флэтчер... А, это не ваш, – махнул рукой одноглазый.

– Кто это, Флэтчер? – полюбопытствовал Г. Дж.

– Клептоман. Украл у инспектора диктофон и блокнот из кармана вынул. Еще немного, и табельное оружие выкрал бы. Не люди, а черти в этом году. У мистера Крауча уже язва желудка началась.

Директор моргнул: божья кара вершилась без участия слонов и удавов.

– А почему господин Крауч... – начал он.

– Хватит с вас, молодой человек, – остановил свежую волну любознательности Полифем. – Что-то мы с вами увлеклись. Идите отдыхайте, как-никак выходной.

– У следователей нет выходных? – едко поинтересовался Гарри.

– А у преступников есть? – ухмыльнулся советник.

* * *

«И я еще в детстве хотел быть полицейским? – с омерзением думал директор, выруливая на набережную Виктории и бросая последний ненавистный взгляд на серую громаду Нового Скотланд Ярда. – Идиот и придурок!»

Симпатии Г. Дж. к служителям закона несколько подорвал крестный, время от времени угощая Гарри мелкими насмешливыми рассказами. К чувству нарастающей неприязни к полиции и следствию несомненно приложил руку и инспектор Крауч. Но визит в Скотланд Ярд в попытке выяснить, где находится господин Северус Снейп и когда закончится допрос, привел директора Поттера в состояние того самого разъяренного слона, готового нанизать на бивни первого попавшегося бобби: дальше посещения вестибюля полицейского царства дело не зашло. Едва ли не под конвоем Г. Дж. был почтительно, но твердо выдворен на улицу.

Звонок инспектору Краучу слизал последние деньги с мобильного счета: директор Поттер вволю наслушался Моцарта, вежливых деревянных голосов операторов, переключающих с одного номера на другой и в результате остался ни с чем – инспектор Крауч был недоступен, и записаться к нему на прием можно было лишь через неделю, предварительно обосновав цель встречи. Попутно из Гарри вытянули все, что можно: имя, фамилию, гражданство, где и когда родился, адрес и телефон, номер страхового полиса и еще массу ценных подробностей.

Время тянулось противной резиной. Гарри успел съездить к Кэрроу и забрать наконец возлюбленную Хонду. Машина была как новенькая, словно только сошла с конвейера автозавода. Увы, никакой радости директор не ощутил – корни тревоги, проросшие в сердце, углублялись, ветвились и шевелились ядовитыми змеями.Телефоны мистера Снейпа не отвечали: допрос продолжался.

Инспектор Крауч забрал редактора в час пополудни. Часы на приборной панели Хонды показывали половину седьмого.

Куда он едет, Гарри не знал и сам, поэтому слегка удивился, обнаружив себя на пути к площади Сохо. Свернув на улочку, названия которой даже не знал, он поехал совсем медленно, погрузившись в невеселые мысли и отстраненно наблюдая, как скользят по стеклу отсветы фонарей и вьются блестящей радужной пылью невесомые маленькие снежинки.

Кое-где у обочины дремали машины, покрытые тонкими снежными попонами. Пешеходов не было видно, и только вдоль тяжелого серого фасада какого-то дома семенила на высоких каблуках тонкая женская фигурка. Поравнявшись с машиной, девушка вдруг приветливо махнула рукой.

«Джинни Уизли», – неожиданно узнал Гарри и резко затормозил, осененный внезапной идеей.

– Мисс Уизли, – высунулся в окно директор, спешно нацепив на лицо улыбчивую маску.

Лицо девушки озарилось такой искренней ответной улыбкой, что Гарри стало совестно.

– Мистер Поттер, добрый вечер! Как приятно вас видеть, – прибавила она.

– Вас подвезти, Джинни? – предложил директор. – Уже темно, вы одна и...

– С удовольствием, – тонким колокольчиком засмеялась девушка. – Правда, тут совсем рядом...Она юркнула в салон быстрой рыжей змейкой и уставилась на Гарри сияющими радостными глазами.

– Я к подруге шла, – Джинни тряхнула волосами, и по салону разлетелись влажные холодные снежинки. – Думала прогуляться, но погода... Холодновато, – зябко поежилась она.

«Ты бы еще в трусах и лифчике вышла», – Гарри бросил неодобрительный взгляд на юбку длиной в ладонь, безвкусную курточку леопардовой расцветки и розовые колготки, усыпанные блестками.

– Хотите согреться, чаю выпить? – повел тонкую атаку директор. – Я тоже замерз, – соврал он.

– Оу! – радостно взвизгнула Джинни. – Я не против.

– А подруга?.. – из вежливости поинтересовался Гарри.

Девушка беспечно махнула рукой.

– Подождет. Не каждый день босс зовет чаю попить!

Гарри чуть поморщился: насколько ему нравилось слово «шеф» в устах редактора, настолько раздражал «босс», которым окрестили сотрудники: в слове явственно звучала скрытая насмешка.

– Куда поедем? – придав голосу беспечности, спросил он.

– Я покажу! – подпрыгнула на сиденье юная Уизли.

* * *

– Почему Гермиона зовет мистера Снейпа Хиггинсом? – Гарри отпил глоток дрянного чая и недовольно осмотрелся по сторонам: заведение, выбранное Джинни, меньше всего подходило для спокойных разговоров. Народу была тьма, зал заполонили шумные жизнерадостные тинейджеры. По ушам громко стучали ударные, отдаваясь вибрацией в груди, лица лизали огни цветомузыки. Какой-то особо мерзкий белый луч описывал по залу полукруг, то и дело стреляя в глаза.Джинни грелась отнюдь не чаем – девица заказала себе подозрительный коктейль, и теперь жеманно посасывала соломинку, оттопырив мизинец и вытягивая напомаженные губы.

– Вы разве не знаете? – хихикнула она в ответ на вопрос Г. Дж. – Герми долго жила в Австралии с родителями, приехала сюда с отвратительным акцентом. Ох, Снейп над ней и издевался! Перекривлял и дразнил, она даже плакала! А потом сам предложил с ней заниматься, – затарахтела Джинни, придвигаясь все ближе к директорскому уху. – Всю кровь из нее выпил, пока от акцента отучил. Генри Хиггинс – ангел по сравнению с главредом! Конечно, Герми с Альбусом то по книжным выставкам ездить надо было, то по семинарам, не говоря про визитеров... Нет, она Снейпу благодарна, конечно, но как она выдержала, не знаю. Я бы на ее месте сбежала куда подальше!

Гарри слегка отодвинулся – Джинни скинула леопардовую куртку и теперь терлась о его плечо своим худеньким плечиком.

– Джинни, а скажите, – двинулся на приступ баррикад директор. – Я раньше не понимал, почему сотрудники «Хога» действительно дружные. Не все, но есть м-м... ядро коллектива, понимаете меня?

Улыбающееся лицо девушки говорило о том, что из уст обожаемого босса она готова выслушать и понять рассказ не только о ядрах коллектива, а даже о квантовой теории поля и физике элементарных частиц.

Гарри внутренне устыдился своих недостойных намерений: сейчас он был не многим лучше злодейского редактора, «допросившего» его у кухонной стены.

– Я недавно понял, что это не просто дружба, а братская связь, многие наши люди – члены Ордена Феникса. Понимаете, Джинни, мне на самом деле очень хотелось бы вступить в подобное братство, я сейчас много думаю и читаю об этом... Это здорово, такая вот принадлежность к людям, двигающим общество, его культуру и... все такое прочее, – слегка замялся Гарри, боясь оплошать, демонстрируя скудные познания о вольных каменщиках.

Джинни блестела глазками, сосала коктейль и тянула ухо поближе к директорским губам.

– Знаете, я сначала думал присоединиться к ОВЛА, но все-таки «Хог» – на сегодняшний день мой дом, зачем нужны чужие братья, если есть родные? – вдохновенно сочинял Гарри. – Одним словом, я хотел вас спросить, как можно стать членом Ордена Феникса? Я понимаю, Дамблдор умер, но ведь не могла такая большая ложа распасться из-за того, что...

– Она не распалась, – задышала директору на ухо Джинни. – Да, официально ложу усыпили. Тем более, что когда Магистр ушел на Вечный Восток, никто не дал присягу братьям над гробом, то есть Альбус не назначил преемника.

– Значит, уже поздно? Вступить в братство невозможно? – Гарри придал голосу нотку разочарования.

– Без понятия, – вздохнула Джинни. – Я не член ОФ. Единственная из семьи. Рон перед смертью Дамблдора принял посвящение, а мне вообще отказали. Обидно, по правде говоря, – она прижалась костлявым бедром к директорской ноге и присосалась к коктейлю.

«Болтушка безголовая, вот и отказали», – подумалось Гарри.

– Если по секрету, – тонкие пальчики Джинни забегали по его руке, губы скользнули по уху, рискуя извозить в помаде, – то ложа не спит. Феникс сгорает и возрождается из пепла. Навряд ли, конечно, новых членов принимают, но я могу спросить отца...

– Не надо, – взволновался Гарри. – Лучше я сам его спрошу, – солгал он.

Ни малейшего желания подходить к Артуру Уизли у Г. Дж. не было: тот явно избегал нового руководителя, держался в стороне, и, хотя был неизменно вежлив, на контакт не шел.

– Как тогда ложа действует без Магистра? – ткнулся в маленькое ушко Джинни директор. – Разве это возможно?

– Мне ничего не рассказывают, – зашипела в ответ девушка. – Родители гоняют, когда подслушиваю. Или говорят так, что не поймешь ничего.

– Еще коктейль? – спросил Гарри, заметив, что болтливая коллега опустошила свой бокал.

– Вы же противник алкоголя, мистер Поттер! – кокетливо засмеялась Джинни.

– Мы ведь не на работе, – чувствуя себя последним негодяем, сказал директор и встал.

– Клубничный шейк! – перекрывая шум музыки, крикнула ему вдогонку мисс Уизли.

Через несколько минут, заметив, что бокал юной болтушки осушен на треть, Гарри повел в бой тяжелую артиллерию. Он положил руку на плечо раскрасневшейся девушки и вновь склонился к ее уху.

– Джинни, а вот этот наш писатель, Райнер Шпеер, вы его знаете? Он тоже член «Феникса»?

С лица Джинни внезапно сошла краска. На побелевших скулах темными пятнышками проступили мелкие веснушки.

– Вот оно что, – сказала она и сжала губы в тонкую ниточку.

Гарри понял, что в психологии женщин не смыслит ровным счетом ничего. Считать Джинни Уизли дурой было ошибкой.

Девушка отодвинулась от него и молчала, нервно взбалтывая соломинкой остатки коктейля. Внезапно она оттолкнула бокал и встала – гордая, рассерженная и от этого почему-то красивая.

– Надо было с этого и начинать, мистер Поттер, – сказала она и вырвала из-под директорского зада леопардовую куртку, на которую тот нечаянно присел. – Весь «Хог» знает, вас прислали для того, чтобы палки нам в колеса вставлять! Идиоткой меня считаете, да? Пусть мне дома голову оторвут, но я этот разговор отцу перескажу, от первого и до последнего слова!

С этими словами мисс Уизли развернулась, тряхнув золотыми в свете дискотечных огней волосами, и, как гордая королева Гвиневра, направилась к выходу.

Сердце Гарри провалилось под мозаичный пол проклятого кафе, долетело до центра земли и со стремительностью пушечного ядра вернулось на место, бешено колотясь о ребра. Метод мистера Муди (влияние алкоголя на развязывание языков) в сочетании с методом мистера Снейпа (ласковое вытягивание информации) в неопытных руках привел к провалу операции.

Г. Дж. вскочил и ринулся вслед за Джинни, споткнувшись о чью-то ногу и едва не вспахав носом плитку в проходе между столиками.

Джинни он нагнал в паре шагов от выхода из кафе – на тонких шпильках королева Гвиневра далеко не ушла.

– Джинни, – отчаянно выкрикнул Гарри, схватив ее за плечи. – Умоляю, выслушайте! Никто меня не присылал! И мне не нужен чертов Шпеер! Хотите правду?

Девушка сердито сдула упавшую на глаза рыжую челку, но вырываться из директорских объятий не стала. В серебристых прищуренных глазах заискрилось любопытство.

– Мой друг может пострадать из-за Шпеера, – с горячностью заговорил Гарри. – Уже пострадал, если на то пошло! Я знаю, за Шпеера пишет кто-то другой, и этот тип не член «Феникса»! Вообще не масон! Члены братства вне подозрения! Я не про себя спрашивал, если честно. Просто у меня появилась идея, если мой друг примет посвящение, это сыграет ему на руку, вроде как алиби!Джинни некоторое время удивленно моргала и хмурилась.

– С чего вы взяли, что это поможет? – сказала она, наконец. – Профан не может написать книгу за масона, зато наоборот – запросто! Сами-Знаете-Кто сначала перетрясет профанов, потом за наших возьмется. Ну и вообще, почему вы думаете, что вашего друга примут? Он сам этого хочет, или вы за него все решили? Это не клуб спасения утопающих. Не знаю, что вы там читали о каменщиках, явно не то, что нужно.

– Что тогда делать? – отчаянно спросил Гарри, скорей себя, чем Джинни.

– Знала бы, сказала, – девушка скользнула тонкой рукой по директорской груди, стряхивая снежинки. – Ваш друг должен был думать, на что идет. «Шпеер» – это политический проект. Чарли спьяну ляпнул, сказал, проговорюсь – язык вырвет.

Сердце Г. Дж. охватила тонкая щемящая тоска.

– Спасибо, Джинни, – прошептал он. – И... извините. Я не должен был вас спрашивать обо всем этом.– А я не должна была отвечать, – уныло сказала девушка.

– Я ничего никому не скажу, клянусь!

Неверующий директор перекрестился для гарантии.

Отбросив ледяное достоинство королевы Гвиневры, мисс Уизли вытянула тонкую шейку и наградила босса звонким поцелуем в щеку.

* * *

Скорчившись за рулем машины, припаркованной у злодейского парадного, Г. Дж. Поттер убивал время за чтением «Марионеток». Сосредоточиться не удавалось, Гарри то и дело бросал взгляд на часы, вертелся волчком, хватал телефон, в сотый раз набирая номер Снейпа.

Время шло к полуночи, телефон не отвечал. Выходящее на Сейнт-Кросс окно редакторской квартиры было темным, как гладь черного озера.Машина остыла, и Г. Дж. в который раз ненадолго завел двигатель, чтобы согреться.

«Профан не может написать книгу за масона, зато наоборот – запросто», – вдруг вспомнил Гарри слова мисс Уизли.

Меньше всего директору верилось, что книги написаны Макнейром или Лестрейндж, разве что в соавторстве с кем-то еще. Кем может быть этот КТО-ТО ЕЩЕ, и думать было страшно. Сказанное Джинни породило новую версию: прикинувшись профаном, Альбус Дамблдор оставил после себя опасные книги и ловко притворился мертвым.

Гарри вчитался в текст, пытаясь разглядеть личность автора между строк и найти подтверждение своей догадке.

«Немудрые маглы любят разделять всё на добро и зло, белое и черное, рай и ад, восхваляя первое и порицая второе. Мало кто знает, что к этому в свое время приложили руку маги, которые, к слову сказать, взирают на мир совершенно иначе.

Настоящий маг знает, что «Свет есть равновесие освещенности и тени», «Движение есть равновесие активности и инертности», «Власть есть равновесие контроля и свободы».¹

Посему не стоит удивляться, как господа маги умудряются сочетать лозунг «Свобода, равенство, братство» и идею избранности и элитарности. Казалось бы, вот оно, лицемерие. И вместе с тем человек действительно стремится к этим крайностям и противоположностям, так уж мы устроены.

Умный маг играет на двух инструментах: объединяющем и разъединяющем. Часы идут, пока в движении маятник.

Как не могут все быть равны, так не могут все быть избраны.

Парадокс налицо: человек хочет быть, как все; человек хочет быть лучше всех.

Люди – стадные существа, стадность, сплоченность – залог выживания общества. Стадность имеет свои спектральные пределы, от взаимопомощи, любящей поддержки, сострадания к себе подобным и чувства причастности к большой семье – до полного отупения, отсутствия собственного мышления и духовной деградации индивидуума и, в итоге, вымирания стада.

Так же и избранность имеет полюса: от признания обществом заслуг индивида, коленопреклоненным вознесением на пьедестал достойного, возведением до божества – до уничтожения сверхизбранного, потерявшего чувство меры, осмелившегося провозгласить себя богом: он обречен, ибо общество существует в равновесии. Жизнеописание Христа – яркий тому пример.

Власть сама по себе не добро и не зло, над нами властвует солнце, способное согреть или сжечь, над нами властвует вода, способная напоить или утопить, но без солнца и воды нам не обойтись, чтобы выжить.

Власть дается избранным, так было, есть и будет. Раб не может управлять рабом, брат братом. Чтобы управлять, надо подняться над рабством, разорвать братские узы, отделить себя от стада.

Только объявив себя солнцем, можно подняться в небо и сиять, только объявив себя богом, можно править миром с Олимпа, оторвавшись от толпы и поправ того, кто вчера был братом.

Это знали халдейские мудрецы, египетское жречество, иудейское священничество. Ощутив себя избранным, насладившись пульсацией в венах крови богов, человек облекается в мантию власти. Поверив в свою избранность, народ покоряет народы.

Знание это опасно, потому как действенно, на основе теории богоизбранности вершатся великие и ужасные дела. Основным моментом здесь является вера: только искренне уверовавший в истинность утверждения сворачивает горы».

– Я знаю, кто ты, Шпеер, – торжествующе прошептал Гарри. – Теперь я все знаю!

Бросив взгляд на окно редактора, разоблачитель шпионов тяжело вздохнул и в который раз набрал злодейский номер. Увы, все было по-прежнему.

– Я тебя поймаю, мудрец халдейский, – сердито пробормотал директор и вновь сунул нос в текст.

«В семикнижье Кроули проводится та же идея, что в истории «Рикки-Тикки-Тави» достопочтенного Р. Киплинга, посвященного в Пенджабе масона и основателя двух лож в Англии. Змея (Змей, опасное тайное знание), отложившая свои яйца (читай: хоркруксы), должна быть уничтожена Мангустом (читай: Мальчиком-Волшебником).

Осмелюсь утверждать, что сей Змей бессмертен. Во всяком случае, на диво живуч.

Книги Кроули рассчитаны на среднестатистических магов, которым недоступны высшие формы магии и необязательно знать правду: Змей неистребим.

Пусть лучше освежат в памяти славные битвы магов с окрепшим в 1950-х Красноглазым, войны 80-х-90-х (маглы датируют разрушение красного соцблока 1991 годом, но маги поколдовали загодя), вспомнят окончательную победу 1998 г. над Злым Волшебником (маглы помнят это как чудовищный финансовый кризис) и приготовятся к новым формам колдовства к праздничному 2017 году: не за горами.

На всякий случай напомню, что умный маг есмь тамплиер, то бишь ростовщик. Труды Кроули, помимо всего прочего, – своеобразная история мировой экономики и финансов. Деньги там, где власть; власть там, где деньги.

На деле, убив Волдеморта, одно тайное сообщество магов ликвидировало другое тайное сообщество и его режим.

Зададимся вопросом, где располагалось змеиное гнездо, которому надлежало быть разрушенным?

Мало кто из читателей Кроули не восхитился свободой перемещения магов. Тут и метлы, и порталы, и трансгрессия (аппарация). Неудивительно: свобода передвижения издревле была привилегией вольных каменщиков, с тех далеких времен, когда строительные артели беспрепятственно бороздили города и страны, отсюда и слово «вольные».

Метла – вещь, бесспорно, хорошая, но лишь в пределах Старого Света. Нельзя прилететь в гости к Злому Волшебнику на метле, требуется аппарация, что означает: наводящий ужас Темный Лорд обосновался на другом континенте. Преодолев тошноту от авиаперелета, можно навестить Его Темное Высочество где-нибудь в в Америке, Канаде или в любой из стран Красного Блока».