Текст книги "Шпеер (СИ)"

Автор книги: Magenta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 71 страниц)

Луна подошла к столику Гарри, Гермионы и Джинни и остановилась, разглядывая странную троицу. Лицо ее казалось более отрешенным, чем обычно.

Гарри вышел из оцепенения и всмотрелся в странный наряд: простыню скрепляла на плече бельевая прищепка, как фибула греческую тогу.

Динь-Динь поглядела на прищепку и невежливо прыснула в кулак.

– Единорог? – спросила Кенгуру, судя по голосу, давясь смехом. Плечи сумчатого подозрительно тряслись. – А где же рог?

– Он невидимый, – серьезно сказала Луна. – Для некоторых.

– Садитесь, мисс Лавгуд... то есть, мисс Единорог, – рядовой Поттер торопливо придвинул Луне стоящий рядом с ним стул.

– А вы видите мой рог, Солдат?

– Чувствую, – сказал Гарри.

В зале становилось все жарче. Рядовой Поттер проклял шайзовым фердамтом австрийские ботинки на шнуровке. Взопрев в меху и синтепоне, Кенгуру сняла голову и положила себе на колени.

– Что ж ты снейповскую крысу не притащила на праздник? – Фея стрельнула ревнивым густо подведенным глазом в Единорога и тут же отвлеклась, заметив кого-то в толпе: – А ну, Герми, раз ты у нас такая умная, скажи, кто это идет?

Гарри бросил равнодушный взгляд на новоприбывшего: имени он не расслышал. Гости расступались, теснясь и наступая друг другу на пятки. По образовавшемуся коридору шествовал немалых размеров мобильный телефон, кланяясь во все стороны антенной толщиной в ногу Хагрида.

– Нокиа восемьдесят один десять, – безошибочно определила Кенгуру. – Антиквариат девяностых.

– Это Рон, – обиженно тряхнула крылышками Фея. – У него корпус сдвигается.

– Я это давно заметила, – сухо сказала Кенуру.

Мобильный Рон выпростал из-под синего поролона голые рыжеволосые руки. Сидящих за столом обдало терпким запахом пота. Гермиона поспешно напялила голову сумчатого. Как раз вовремя: Нокиа 8110 сгреб Кенгуру в дружеские объятья. Поцелуй в щеку не задался: вытянутый нос австралийского сумчатого едва не выбил экран телефона, за которым пряталось лицо Рона, а антенна упругим колбасным ударом шлепнула Динь-Динь по лицу, размазав помаду.

– Старые телефоны такие забавные, – меланхолично сказала Единорог.

– Идиот! – рассердилась на устаревшую технику Фея. – Лучше бы ты Андроидом был!

– Не все такие плоские, как ты, чтобы под Андроид косить, – не остался в долгу Нокиа 8110, занял место между Кенгуру и Феей, растолкав обеих поролоновыми боками. Оглядев красиво сервированный стол без крошки угощения, Телефон деловито бросил взгляд на наручные часы (встроенных, очевидно, тогда еще не было): – А чего ждем? Пора бы уже.

– Еще десять минут, – сказал Гарри, лишь бы что-нибудь сказать. – Вот уже что-то несут. Сок какой-то.

– Аперитив, – мотнул антенной Рон. – Вам бы сок да сок, босс. Вау, покажите оружие, это что, SSG 69? А почему не Steyr AUG? Дайте глянуть.

– Не дам, – отрезал рядовой Поттер.

Глаза Рона за имитирующей экран сеткой подозрительно сощурились.

– А если прищепку снять? – переключился на молчаливого Единорога он.

– Попробуй, – сказала Луна.

– Я тебе попробую! – взвился Солдат.

– Эй, мистер Поттер, вы чего, – смутился Телефон. – Я же пошутил.

– Смотрите, это точно Минерва, – остановила возгорание Фея, по-детски показывая пальцем на Кошку за соседним столиком. Пятнисто-полосатая спина была не по-кошачьи ровной, лапы чинно лежали на скатерти, а хвост аккуратно свернут на коленях.

– Ой, что за мужик с ней рядом? Без костюма, кто его сюда пустил?

Словно услышав возмущенный крик Феи, сидящий спиной «мужик» обернулся, и Гарри будто ударило током: пустым холодным взглядом на него смотрел мистер Риддл.

Сердце под солдатским мундиром глухо стукнуло и, казалось, остановилось.

– И-и-и! – взвизгнула Фея.

– Аха-ха! – зашлась смехом Кенгуру.

Нокиа 8110 заржал невоспитанным лошадиным рингтоном.

– Ничего себе маска! – Кенгуру в восторге подкинула собственную голову. – Вот кто получит премию за лучший костюм!

Гарри отер со лба внезапно проступивший пот, сдвинув на ухо берет с орлом. Сердце вновь затикало, неровно и суматошно.

«Шатц, ну я и дурак», – подумал он, не замечая, что весь вечер мысленно разговаривает с Северусом.

– Премий три, правильно? – Фея с вытерла салфеткой размазанную помаду и мстительно швырнула комок в экран Мобильного Рона. – За самый красивый костюм, за самый оригинальный, и тому, чье инкогнито не раскроет никто!

Гарри слушал в пол-уха, разглядывая гостей и пытаясь вычислить Беллатрису Лестрейндж. Его больше интересовали разговоры за соседним столом, но из-за шума, смеха и музыки слышно было из рук вон плохо.

– Как Хахам? – удалось расслышать Г. Дж. слова Кролика.

– Плохо, – отозвался Спрут. – Не с его здоровьем играть в заложника.

– Он справится, – возразил Додо.

Как Гарри ни вслушивался, разговоров о Шахоре, Северусе, Вороне или Шпеере не дождался.

– Мистер Поттер, – окликнула приунывшего Солдата Кенгуру с головой Бобра. – Вы в порядке?

– А? – встрепенулся Гарри. – Да-да.

«Да что со мной, в самом деле, – с досадой подумал он. – Надо веселиться».

Он уставился на оживленные лица сидящих за столом, на котором невесть откуда возник аперитив. Нокиа 8110 откинул с лица сетку-экран и теперь смахивал на билетёра, засевшего в окошке кассы в ожидании купюры.

Луна-Единорог не выглядела ни веселой, ни грустной, витая мыслями где-то далеко, впрочем, как и сам Г. Дж.

– Вы друг другу подходите, – сообщил бестактный Телефон, переводя взгляд с Гарри на Луну. – Солдат на побывке и Девчонка в простыне. Не обижайтесь, босс, но вам с Лавгуд надо дать премию за самый скучный костюм.

– Солдат и Пацифистка, – встряла Фея. – Плохое сочетание, – с ноткой ревности прибавила она.

– Мистер Поттер, выпейте глоток, – Гермиона подвинула Гарри принесенный официантом коктейль. – Вам еще спич произносить, помните? Зря вы опять от заготовки отказались.

– Хотите пьяный спич? – вяло улыбнулся Гарри, но аперитив взял – не столько для питья, сколько для вида. Что и когда он в последний раз ел, Г. Дж. не припомнил бы и под «сывороткой правды».

Пожалуй, никогда еще директор Поттер не ощущал себя столь далеким от руководства. Даже угроза разорения Хога казалась чем-то несущественным. Гарри вдруг поймал себя на мысли, что неосознанно ищет в толпе высокую фигуру Северуса, и тяжело вздохнул.

Гости все прибывали. Рядовой Поттер поглядывал на дверь, но ни Лошадиная Голова, ни Вампир, ни Монашка, ни Синяя Слизь, ни Укротитель со Львом ничем не напоминали Беллатрису Лестрейндж. Монашка в белой маске задержала на себе взгляд Гарри, но ее шаркающая походка и сутулая спина выдавала женщину немолодую. С трудом доковыляв до места в дальнем углу, монахиня ревматически опустилась на стул и, склонив голову на белый нагрудник, принялась перебирать четки.

«Настоящая, что ли?» – недоуменно подумал Г. Дж.

Несмотря на приток гостей, один столик, рассчитанный на семерых и с микрофоном на подставке, не занимал никто.

«Шатци-шатц. Я не успел сказать тебе про Беллу! Ничего не успел сказать... Может, Риддл ее уже поймал! Интересно, какой идиот надел маску мэра?»

– Его Величество Король, – торжественно объявил Дворецкий.

Оторвав взгляд от маленького водоворота, который взмучивал соломинкой в бокале, Гарри глянул на нового гостя и от неожиданности расплескал аперитив.

Гордо подняв увенчанную золотой короной голову, неторопливой монаршей походкой в зал входил Король.

Голый. Полностью и абсолютно. Омерзительно бледнотелый, с легкой россыпью веснушек на плечах. Рыжие волосы пушились в паху нежным облачком, украшая колышущийся член – довольно скромный для царственной особы. Единственной одеждой монарха были остроносые турецкие туфли и корона. Несмотря на наготу и нелепое золото, Король не казался вульгарным.

Зал взорвался хохотом. Фея Динь-Динь зашлась поросячьим визгом. Белый Кролик за спиной Г. Дж. свистнул так оглушительно, что у рядового Поттера заложило уши.

Король, он же Перси Уизли, взял у Дворецкого микрофон.

– Кто не видит мое платье, тот болван, – заявил во всеуслышание он.

– Андерсен, Хуан Мануэль... Не оригинально, – заметил Додо.

– Зато экономно, – возразил Кролик. – Мой костюм обошелся в сто фунтов! Не у всех такие изобретательные жены, как у тебя, Артур.

– Эй-эй, сегодня – без имен, – проворчал Спрут.

Прошествовав по залу под улюлюканье, гогот и свист, Перси Уизли с патрицианской невозмутимостью уселся за столик Монашки. Та всполошилась, крестясь трясущейся рукой, вызвав среди гостей свежий взрыв хохота. Рука доброго болвана набросила на веснушчатые плечи Короля отороченную горностаем мантию.

Очередная проделка Уизли оставила Г. Дж. до странности равнодушным.

Компания за директорским столом понемногу наглела, взогретая аперитивом. Джинни Динь-Динь снимала со шпажек оливки и метала в окошко Нокиа, с переменным успехом попадая Рону то в рот, то в глаз. Затолкав голову в карман на животе, Кенгуру расстегнула молнию на шерстяной груди, обнажив прикрытый кружевом бюст. Луна собирала выброшенные Джинни деревянные шпажки и с сосредоточенным видом украшала ими хитон-простыню, протыкая дырки.

– Долго еще? – донесся до рядового Поттера голос Додо.

– Сейчас, – голосом заговорщика сказал Спрут.

– Лови sms! – выкрикнула Фея, швырнув в Телефон вынутый из коктейля лимон.

Нокиа 8110 промазал. Sms просвистело мимо и шлепнулось на пол.

«Я сейчас сойду с ума», – пронеслось в голове Г. Дж.

Увы, сойти с ума Гарри еще только предстояло.

Музыка в невидимых динамиках внезапно стихла. Пестрое веселое сборище приумолкло, инстинктивно учуяв свежий сюрприз. Тот не заставил себя ждать.

– Внимание, – возвысил голос Дворецкий. – Поприветствуем директора ИД «Хог»... – он сделал паузу.

«Дамблдор вздумал вернуться на свое место?» – пронеслось в голове опешившего Г. Дж.

– Гарри Поттера!

Г. Дж. подавился коктейлем.

Блуждающие по залу гости расступились. Вытаращив глаза, Гарри смотрел на точную копию себя самого – в костюме и при галстуке, со встрепанной шевелюрой, в круглых очках. Под мышкой «директор Поттер» нес какую-то папку.

Зал накрыло шквалом аплодисментов, воплями дикарей, гиканьем и свистом.

– Тишина! – рявкнул «Гарри Поттер» голосом Фреда Уизли.

Давясь хохотом, завывая и взвизгивая, гости сползали под столы. Фея икала. Кенгуру закрыла лицо ладонями и тряслась. Нокиа 8110 ходил ходуном, угрожающе вибрируя.

Лже-Поттер деловито проследовал к единственному пустому столику, шваркнул папкой по столешнице и обвел зал строгим взглядом.

– Ну у вас и бедлам! – сердито крикнул он. – Гнездо разврата! Я тут наведу порядок! – внезапно стащив с ноги туфлю, он грозно стукнул ей по столу, вызвав всплеск хохота. Погрозив пальцем смеющимся, «директор Поттер» невозмутимо уселся за стол и с умным видом раскрыл папку, которую держал вверх ногами.

Гарри сидел алый лицом, как заря востока, мечтая срочно застрелиться из SSG 69.

– Гарри Поттер! – вновь крикнул Дворецкий.

Хохот, начавшийся от двери, покатился по залу живой волной, плавно переходящей в шторм.

Ошалев от абсурдности происходящего, Гарри смотрел, как по проходу идет ЕЩЕ ОДИН директор Поттер – лицом точная копия первого, правда, с виду толще и шагающий энергичней. Вместо папки Поттер Второй нес вешалку для одежды. Под хохот гостей он прошествовал к тому же столику, где расположился Первый.

– Разгильдяйство! – голосом Джорджа Уизли крикнул Второй и бесцеремонно дернул за галстук Первого. – Что за внешний вид?

В ответ на смех в зале Поттер Второй приставил вешалку к плечу и «прицелился». Динамики раскатились грохотом артиллерийских снарядов. Крутанувшись вокруг своей оси, Поттер Второй «расстрелял» из вешалки хохочущих гостей.

– Знаете, что такое дресс-код? – гаркнул он, едва шум канонады стих. Сорвав с себя пиджак и галстук, «директор» освободился от рубашки, под которой оказался такой же пиджак и галстук.

Под шум рукоплесканий похудевший после гардеробных манипуляций Поттер Второй уселся рядом с Первым и вытянул шею, заглядывая тому в папку.

Слегка пришедший в себя Гарри не знал, смеяться ему или плакать. Потрясенный абсурдным шоу, он отхлебнул из бокала приличный глоток.

– Гарри Поттер! – вновь выкрикнул Дворецкий.

– Я сейчас уписаюсь, – простонала Фея.

– Ы-ы, – переключился на новый рингтон Телефон.

Гордо задрав подбородок, деловито блестя очками, в зал входил Гарри Поттер Третий: с лыжной палкой в одной руке и бадминтонной ракеткой в другой.

Дойдя до стола с рассевшимися там первыми двумя Поттерами, Третий вдруг наклонился, подняв зад, и выкатил ракеткой из-под скатерти невесть откуда там взявшуюся бутылку виски.

– Так вот вы как? – завопил Поттер Третий, пиная ногой бутылку и грозно потрясая лыжной палкой. – Коллектив разлагаете? Пьете, курите, колетесь! Я вам устрою здоровый образ жизни!

Стукнув Поттера Второго бадминтонной ракеткой по загривку, он уселся за стол и тоже сунул нос в папку Поттера Первого.

Гарри настоящего вдруг прорвало. Уставившись на «себя» в трех лицах, сосредоточенно изучающих «дело» (подозрительно похожее на карту вин вверх ногами), он зашелся смехом так, что на глазах выступили слезы.

– Гарри Поттер! – крикнул Дворецкий.

Потеряв над собой контроль, Нокиа 8110 согнулся пополам, рискуя сломать корпус, и засучил ногами по полу.

Поттер Четвертый шел еще быстрее первых трех. Размахивая какой-то бумагой, он бросился к компании очкастых собратьев и сочным шлепком ладони припечатал к столу листок. Три Поттера вздрогнули и уставились на Четвертого, разинув рты.

– Создадим Совет! – громко объявил тот. – Демократия! Выборность! Совместное принятие решений!

– Закажем пиццу, – Поттер Первый с умным видом поправил очки.

– Нет, лучше сэндвичи! – Второй взлохматил волосы, копируя нелепую привычку Г. Дж.

– Вы оба дураки, – Третий постучал пальцем по лбу. – Возьмем-ка гусиный паштет!

– Совместное решение, – напомнил Первый. – Пицца, сэндвич и паштет.

Поттер Четвертый сердито выхватил у троицы папку.

– Вы все дураки! Тут решаю Я! Вот Я и решил: обеда не будет!

Зал брызнул смешками, но не так раскатисто: не все приглашенные знали историю создания корпоративного «совета».

– А они злые, – вдруг сказала Луна. – Не расстраивайтесь, Солдат. Уизли со всеми так.

– Но это правда, – вздохнул Гарри. – Откровенно говоря, так и было.

– Гарри Поттер! – вновь объявил Дворецкий.

– Господи, да сколько их? – застонала Гермиона. – Я скоро челюсть вывихну!

– А тебе сколько надо? – сказал Рон.

– И одного много, – пьяновато хихикнула секретарша.

Поттер Пятый повел себя странно.

Подойдя к столику «мистера Риддла», он наклонился и звучно чмокнул того в голову. (В динамиках мерзко чавкнуло).

– Мы напечатаем партийную программу нашего дорогого мэра! – закричал свежий Поттер голосом Чарли Уизли, пробираясь к столу четырех Поттеров и размахивая руками, как буйнопомешанный. – Растиражируем тоннами, вагонами! Будем сбрасывать с самолетов листовки и рекламу! Пусть весь мир, от эскимосов Аляски до пигмеев Африки голосует за мистера Ри... – он умолк: Поттер Третий размахнулся и под звук «пэумм» огрел Пятого бадминтонной ракеткой.

– Гарри Поттер! – сипло крикнул Дворецкий.

– Осточертело! – рявкнули из угла.

Поттер Шестой шел медленно, держа перед собой скованные наручниками руки.

Среди зрителей прокатился шумок.

Шестой молча подошел к столу, уселся напротив Пятого и уставился тому в лицо.

– Мистер Поттер, вы уверены, что нам следует плыть этим галсом? – спросил он.

– Нет, – хором отозвались все пятеро.

– Вас не спрашивают, – громыхнул Шестой, лязгнув по столу наручниками.

– Если мы не будем прыгать перед Риддлом на задних лапках, он нас разорит, – проблеял Пятый.

Смешки давно смолкли. Наступила тишина, нарушаемая сопеньем, покашливанием и шорохом костюмов.

– Мистер Поттер, что будет с Домом «Хог»?

Пятый молчал.

– Что будет с Домом «Хог»? – звенящим голосом повторил вопрос Шестой.

– Не зна-аю-у, – нестройным хором завыли все шестеро, включая задавшего вопрос.

Очевидно, австрийский пехотинец перебрал с выпивкой. Во всяком случае, спокойно наблюдать за дальнейшим распадом собственной личности Гарри больше не мог.

– Может, я знаю? – он поднялся с места, бросив на стул показавшуюся детской глупостью винтовку.

Глаза зрителей выжидающе уставились на директора, не похожего на того Г. Дж. Поттера, которого они привыкли видеть.

Не глядя по сторонам, Гарри прошел к столу с двойниками. Вблизи их парики и маски казались еще пародийней и нелепей, но Г. Дж. было не до смеха.

– Садись, брат, – сострил Поттер в наручниках.

– Успею, – усмехнулся Гарри.

Кто-то протянул ему микрофон.

– Спасибо за оригинальное шоу, – разнесся по залу его голос. – К сожалению, в чем-то так и было. Порой полезно оглянуться назад, осознать свои ошибки и промахи. И мне стыдно, что...

– Вам нечего стыдиться! – перебил Халк с голосом Роланды Хуч. – Ребенок, научившийся ходить, вырастает и идет вперед, не падая! На кой черт назад смотреть, плюньте на дураков, мистер Поттер! И вообще, праздник сегодня!

Зал взволнованно загудел.

– Мне стыдно не за рабочие просчеты, не за «папку вверх ногами», – Гарри поднял на цветное море слушателей взволнованный взгляд, ожидая встретить осуждение.

Его не было.

– Я хочу извиниться перед теми, с кем был груб и несправедлив. Перед каждым из вас, – тихо сказал он.

«Может, я вижу вас всех в последний раз».

– Не выдумывайте, босс! – крикнул кто-то.

– Мы не злопамятные! – донеслось из угла.

– Мы вас любим, мистер Поттер!

«Шатци-ша, мне это снится?..»

– Знаете, я понял эту сценку немного по-другому, – сказал Гарри, задумчиво обходя вокруг сидящих за столом Поттеров. – Если бы меня хотели просто ткнуть носом в ошибки, не прозвучал бы последний, волнующий всех вопрос: что ждет «Хог»? Не меня, Гарри Поттера, такого-сякого. Всех нас. Не так ли?

Зал притих – маленького Солдата внимательно слушали.

– «Хог» никогда не был глиной в чужих руках, – Гарри на мгновение умолк, вдруг усомнившись в собственных словах. – И не будет! Это дом, построенный из камня. И если по нему ударят тараном и проломят стену... Мы соберем оставшиеся камни и построим новый «Хог». Пусть маленький, но крепкий.

«Не смейся, Шатц. Пафос, ну и черт с ним!»

– Мы не будем глиной! – с горячностью бывалого оратора сказал он. – Теперь, по прошествии времени, я понимаю, наша честь – не корпоративный кодекс, запрещающий курить и носить короткие юбки. Это верность нашим принципам, стремление нести людям свободу и свет, честность и объективность, независимость от политического ветра. «Хог» – это дух, который никому не сломить!

Грянувшие аплодисменты не сразу позволили ему продолжить.

– Можно осудить и уничтожить человека, – Гарри поднял над столом скованные руки своего шестого «двойника». Наручники холодно блеснули и негромко звякнули. – Можно лишить свободы – одного, дюжину, да что там, тысячу Гарри Поттеров! – крикнул он. – Связать руки! Обратить в рабство миллионы! Но нельзя уничтожить сам дух свободы! Он будет жить, пока дышит человечество!.. – он перевел дух. – Светлого Рождества – всем нам! Если упадем, то встанем, если умрем, то воскреснем, как Христос, как Осирис! Нас не убить – никому! Никогда!

– Браво-о-о!

Крик потонул в самом настоящем реве. Гости вскочили, оглушительно хлопая. В воздух взлетела голова Спрута, вслед за ним чьи-то колпаки и шапки. Дальше все смешалось в ад кромешный: на специалиста по пафосным речам налетели, сминая в объятьях, хлопая по плечам, ослепляя вспышками камер. Растерявшемуся под напором директору пожимали руки, на один локоть повесили рождественскую корзинку с остролистом и торчащей бутылкой, на другой – связку из шести масок «Гарри Поттера», подаренных «на память» рыжими актерами. Возможно, Седьмого и Настоящего Поттера мяли и тискали бы еще долго, если бы из динамиков вдруг не раздался глухой колокольный звон.

Сообразив, что это предвестник очередного сюрприза, хоговцы отцепились, наконец, от своей слегка одуревшей жертвы и бросились по местам. Гарри пробрался к столику, затолкал под скатерть корзинку с бутылкой и масками и облегченно вздохнул.

Нокиа 8110 толкнул его поролоновым боком.

– Не обиделись на театр, босс? – спросил он. – Это было вроде испытания. Магистр такое любит.

– Нет, я совсем не....

Невидимый колокол ударил еще раз. В зале притихли.

– Что это? – нахмурился Гарри.

– Сейчас увидим, – Рон в предвкушении потер руки.

Третий удар отозвался в сердце солдата Поттера тревожным эхом.

– Наш последний гость, – разнесли динамики по залу хриплый голос Дворецкого.

Все взгляды устремились на дверь.

– Палач.

Откуда-то донеслось негромкое цоканье невидимого таймера. Звук нарастал, вселяя безотчетный страх.

Дверь распахнулась, как от удара. Повеяло холодом.

Высокая зловещая фигура в черной хламиде вступила в зал. Казалось, вместе с ним вошла сама Смерть.

Палач был страшен. Его голову венчал колпак цвета свежепролитой крови. Островерхий, с узкими прорезями для глаз, он покрывал широкие плечи и ложился на черную грудь квадратными алыми зубцами. Рука в красной перчатке, будто обагренной кровью, сжимала топор – обоюдоострый лабрис. Черная мантия Палача поглощала свет, и только лезвие топора блестело безжалостным холодом стали.

Сердце Гарри застучало в ритме тикающей бомбы.

Широко распахнутыми глазами он смотрел на олицетворение смерти: Палач пугал и притягивал.

Несущий Смерть шел медленно. Звук его шагов, отдающий металлом, четкий и неумолимый, леденил кровь.

Заплечных дел мастер остановился. Гарри вдруг показалось, он смотрит прямо на него, Г. Дж. От ужаса волосы рядового Поттера зашевелились под армейским беретом.

Свет в зале медленно угасал. Стало темно и тихо, как в гробу, и только так же неутомимо вели отсчет невидимые часы.

Неожиданно погруженный в полумрак зал прорезал световой сноп. Все глаза устремились в белый круг.

Облитый мертвецким сиянием холодного неона, за столом сидел Том Марволо Риддл.

Зал тихо ахнул. Гарри перестал дышать.

Палач медленно прошел к застывшей жертве. Г. Дж. вытянул шею, пытаясь рассмотреть происходящее. В руке Палача невесть откуда возник серебряный кувшин. В зловещей тишине послышался плеск – Палач лил кроваво-красную жидкость в сверкающий кубок.

– Пей, – раздался Страшный Голос. – До конца.

Риддл медленно поднес кубок к губам и осушил до дна. Как на плаху, положил на стол вытянутые руки и опустил голову. Падающий свет посеребрил его вьющиеся волосы.

Зал замер.

– Да свершится.

Палач взмахнул черным, как крыло страшной птицы, рукавом.

– Не надо! – истерически крикнул кто-то.

Сверкающий лабрис молнией рассек воздух и опустился на шею приговоренного.

Вспыхнуло и погасло что-то красное. На мгновение все померкло, погрузившись в непроглядную тьму, и вдруг, с оглушительным ударом литавр, вновь взорвалось светом – ярким до боли в глазах.

Дрожа и испуганно моргая, Гарри уставился на столик-«эшафот». Вместо кровавого безголового трупа на лобном месте стоял смеющийся Альбус Дамблдор.

Магистр триумфально поднял руку с маской Риддла.

– Да здравствует справедливость! Ave, «Феникс»!

Бледное лицо Единорога пересекла блестящая дорожка с дрожащей капелькой слезы.

«Не дорубил, – мрачно подумал Солдат. – Еще бы разок».

* * *

«Или сейчас или никогда!»

– Миссис Кошка, – рядовой Поттер стащил с головы берет, затолкал за ремень и неловко поклонился. – Разрешите вас пригласить. Не столько потанцевать, сколько поговорить, – торопливо прибавил он.

Кошка довольно улыбнулась – маска не скрывала нижнюю часть ее лица.

– С удовольствием, Генерал. Только я Дикая Кошка. И мне полезно двигаться.

Со всей осторожностью, на которую был способен, Гарри по-джентльменски повел редакторшу к эстраде, где, к счастью, кружилось всего несколько пар – медленный танец послужил сигналом броситься к столам набивать брюхо.

– Я тоже не Генерал. И тоже дикий. Особенно в том, что касается танцев, – признался Гарри. – Миссис Макгонагалл, я должен вам сказать...

Кошка положила лапки на его плечи.

– Сегодня – без имен, – несмотря на возраст и травму, она двигалась мягко и грациозно.

Гарри с опаской положил руку на кошачью спину. С кошками танцевать было проще – руки не касались голой женской кожи.

– Мэм, – начал он, неловко топчась на одном месте и рискуя отдавить кошачьи лапы, пусть даже и в кожаных полусапожках. – Как ваше ребро?

Он всмотрелся в голубые глаза под маской, но, не видя лица, разгадать их выражение не смог.

– Спасибо, почти хорошо, – сказала Макгонагалл. – Только немного побаливает.

Гарри опустил взгляд.

– Это все из-за меня, – горько сказал он. – Я проболтался про контрольный пакет! Я трус. Страшный трус! Боялся позвонить вам, поговорить... Да что там, просто посмотреть в глаза. Не знаю, сможете ли вы когда-нибудь простить меня.

Кошачьи лапки крепко стиснули его плечи.

– Господи, Гарри, о чем вы?

Макгонагалл сдернула маску. Кошачья мордочка оказалась у нее на лбу.

– Не вините себя, – улыбка смягчила обычно строгое лицо редакторши. – Мне было сказано распространить эту информацию. Да, я знала, чем рискую, и могла отказаться, но... Это война, и силовые преимущества не на нашей стороне. Любые маневры опасны, Генерал. Я не в обиде и не сержусь.

– Спасибо, мэм, – взволнованно сказал Гарри, потрясенный тем, что Макгонагалл не держит на него зла. – Услышать, что вы ... Черт, это лучшее, что со мной случилось сегодня!

Заметив краем глаза что-то красное, он повернул голову и от неожиданности наступил партнерше на ногу.

В нескольких ярдах от них кружились в танце Палач и Единорог. Сердце Г. Дж. тревожно стукнуло. Казалось, с момента своего появления Палач не спускает с него глаз.

– Это какой-то актер? – пробормотал Гарри, не в силах отвести взгляда от высокой фигуры в черном. Палач скользил по танцполу, будто не имел веса; в каждом движении сквозила грация и мягкость джентльмена, не приставшая работнику топора.

«Шатци-ша, я с ума схожу. Я везде вижу тебя!»

– Генерал, позвольте, – Кошка вдруг высвободилась из его объятий и прижала лапку ко рту, будто сдерживая смех. – Спасибо за танец.

Она ускользнула так быстро, что Гарри растерянно застыл посреди танцпола. Внезапно чьи-то прохладные ладони шутливо закрыли его глаза. В нос ударил сладкий и терпкий запах духов.

– Господь услышал молитву мою, – дохнул в ухо знакомый сладострастный шепот.

– Мадемуазель Лес...

– Тсс... Сестра Пют.²

Наглые руки убрались. Гарри стремительно развернулся и застыл, глупо отвесив челюсть: перед ним была Монашка в белой маске.

– Черт! Блин!

– Грех сквернословить, сын мой, – наставительно сказала Монашка. – Лучше еб...ться, чем ругаться. И телу польза, и душе отдых.

Рядовой Поттер скользнул взглядом по четкам в руках Сестры Пют и обнаружил, что это анальные бусы – навигация по порносайтам была делом познавательным.

Он попытался сделать сердитое лицо, не выдержал и хрюкнул от смеха.

– Сестра Пют, – Гарри вспомнил о главном и тут же посерьезнел. – Вам надо уехать. Срочно! – он оглянулся по сторонам, опять наткнулся на взгляд Палача и вздрогнул. – Я вчера разговаривал с мистером Ри...

Пальцы нахальной Монашки быстро прижались к его губам. Глаза в прорези белой маски блеснули ведьминскими агатами. Гарри отчего-то пожалел, что не видит ее лица.

– Тихо, Солдатик. Я знаю, знаю. Бог мне открыл через раба своего ...баного Люциуса.

– Вы же сказали, грех сквернословить! – возмутился Гарри.

Монахиня приложила к губам маски «четки» и поцеловала шарик.

– Domine, Fili Dei, miserere mei, peccatoris,³ – торопливо пробормотала она и воздела очи к потолку. – Молчишь? Ну и хрен с тобой. Значит, все нормально.

– Сами-Знаете-Кто хочет вам отомстить, – сказал Гарри. – Это вам бог открыл?

– А как же, – Монахиня набожно сложила руки. – У нас с господом никаких секретов друг от друга. Ему нечего скрывать, мне нечего скры...

Четки выскользнули у нее из руки и упали на пол. Сестра Пют нагнулась. Монашеская ряса разошлась, и в весьма фривольном разрезе показались белые, округлые и явно не целомудренные ягодицы с татуировкой и полоской черной кожи между полушариями.

– Бог в помощь, Сестра, – раздался за спиной Гарри веселый голос Дамблдора.

Рядовой Поттер вздрогнул и обернулся.

– Идемте, мой мальчик, – сказал Магистр.

________________________________________________________________________________________

http://www.pichome.ru/vn

Коллаж ЯROSTЬ

________________________________________________________________________________________

* * *

Гарри опустился на диван «Выручай-комнаты» и хмуро оглянулся по сторонам. Ярким кадром кинофильма мелькнуло воспоминание – он, на этом самом месте, и Северус, сидящий на корточках, как мальчишка. Его рука на колене Гарри.

«Злодей и разбойник», – вспомнил Г. Дж. любимое определение и грустно улыбнулся своим мыслям.

«Это операция, в которой вы НЕ БУДЕТЕ принимать участия!»

Сердито нахмуренные брови. Но глаза... полные тревоги и плохо припрятанной нежности.

Эти глаза не лгали.

«Шатц, ты никогда не хотел, чтобы я лез в эту кашу! – с горечью подумал Гарри. – Шпеер намекал, намекал... Идиот, с чего я взял, что ты используешь меня?»

– Ну что, мой мальчик, – прервал его воспоминания Дамблдор. – Не будем терять времени.

Гарри кивнул, всеми силами пытаясь сконцентрироваться. Магистр уселся в кресло напротив и теперь буравил Г. Дж. проникающим в мозг взглядом.

– Наша задача – нанести удар со всех сторон, – начал Дамблдор.– Одновременно и одномоментно, чтобы не дать нашим противникам возможность опровергнуть информацию только от одного источника. Как вы понимаете, Гарри, задействовано много людей, но собрать всех вместе было бы рискованно. Арестуют одного и вытянут планы других. Поэтому каждый из вас получает отдельные инструкции.

– А я-то думал попасть на собрание ложи, – изобразил разочарование Гарри.

– Попадете. Непременно, – заверил Дамблдор. – Всему свое время. Сейчас ваша задача сводится к следующему. Завтра вы с Кингсли едете в редакцию «Таймс». Вас будут ожидать, все уже оговорено. Вы сделаете заявление от лица руководителя «Хога», что имеете на руках некие небезынтересные материалы. Текст заявления получите завтра, как и все остальное.

Гарри озадаченно почесал затылок.

– Понял, сэр. А зачем мне сопровождение? Будто я сам не доеду.

Дамблдор прищурил глаз.

– Как знать, – сказал он. – Вам могут помешать. Но нас много, и всех не остановить. Назовите это массированной атакой. Телевидение, радиовещание, интернет, все популярные СМИ. В том числе за рубежом.

– Зачем нужно было это шоу с убийством? – Гарри попытался не выдать своих чувств: сценка вызвала у него отвращение.

– И это спрашиваете вы, будущий брат? – искренне удивился Дамблдор. – Даже если вы не понимаете, какое глубокое влияние оказывают на человека ритуалы и символы, могли бы сообразить, мой мальчик, что подобные картинки отпечатываются в подсознании. Чтобы победить врага, надо сначала уничтожить его на чувственном уровне, затем на ментальном, а потом только на материальном.