Текст книги "Ноука от Горького Лука"

Автор книги: Горький Лук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 91 страниц)

Секс с властью, або Охота на депутанга

Шо, уже проснулись? Ну, тогда быстро закинулись рассолом – и до ноук.

Я хочу, чтобы первая лекция в новом году была полезной и без кацапов, поэтому посвящу ее гражданскому обществу и вообще яблоням на Марсе. Которые, вполне возможно, мы еще посадим – но яблок с них, увы, уже не попробуем.

Давайте, для начала, просмотрим конспект предыдущей лекции.

«Внимательно интересуйтесь всем, что происходит в стране, особенно тем, что касается вас если не прямо, то косвенно. Учитесь понимать, что говорят хитровыебанные политики, а если не понимаете – то спрашивайте других, кто понимает, и кому доверяете. Общество, в котором все бдительно пасут за государственными делами, наебать практически невозможно. Не обязательно быть специалистом высшей категории, для понимания большинства вещей достаточно здравого смысла»

Многие объясняют свое равнодушие к внутренним процессам в стране тем, что лично на эти процессы повлиять не могут, и решалки производятся в таких мрачных глубинах, где могут выжить только гигантские нечеловеческие ктулхи и кракены с дорогими часами на запястьях, а обычному человеку там сразу расплющит череп давлением.

Я спускался в те глубины в батискабле «Садко», и скажу вам – доля истины в этом есть. Да, ктулхи и кракены там водятся, и наши хотелки с их решалками разделены толщей воды. Но это не значит, что их нельзя достать, например, глубинной бомбой или тралом. Собственно, построение гражданского общества это и есть сведение хотелок с решалками, и если бы целью Майдана было только изгнание Овоща, то не стоило бы огород городить, можно было бы договориться, чтобы Овощ передал власть своему Овощенку, да и все. И волки сыты, и овцы шины не жгут.

В истории такое случалось неоднократно – король пидарас, зато принц молодец. Ну, например, Эдуард Второй и его сын Третий в Англии. Королю раскаленный шампур в жопу, пацана на царство. Шо так, шо эдак – на троне Плантагенеты, а народу морально полегчало.

Но мы же не того хотели, верно?

***

«Я ни на что не влияю». Хорошо, давайте посмотрим это кино наоборот.

Если мужчина хочет иметь детей, он должен заняться сексом с женщиной (этот момент важен). Для этого ему надо уговорить женщину на секс, путем подкупа, безбожной брехни и угодничества – насилие здесь не подойдет, потому что в нашей модели целью ставится потомство, а не оргазм с перспективой заехать под шконку. Еще ранее мужчине надо с женщиной познакомиться, а для этого придется заштопать носки, побриться и пожевать петрушки, чтобы отбить перегар.

Но в самом начале начал мужчине надо попасть в то место, где водятся эти таинственные женщины, научиться их отличать от прочих людей, и таки убедиться в том, что у него влечение именно к женщинам. Иначе проект вообще не состоится.

В гражданском обществе все происходит точно так же. Для начала надо начать (сори за тавтологию) интересоваться противоположным полом, то есть выборными лицами. И начинать надо интересоваться не с Моники Белуччи, а с соседки, с которой реальный секс более вероятен.

Как зовут вашего районного депутата? Моего районного депутата в Киевраде, например, зовут Андрей Странников. Я хорошо помню, как он валялся у меня в ногах, умоляя выбрать хотя бы на пробный триал. Я, условно поверил, но предпродажные обещания записал в блокнотик. Поэтому, когда обхожу свои владения, всегда смотрю ревнивым оком – держит ли он в порядке мое хозяйство? Все ли тихо в Галактике?

Все ли бабушки поздравлены с восьмым марта? Шо там со сквером на Бучмы? Когда распилят и спиздят на металлолом ничейный недействующий говнопровод? Почему из ЖРЕО-418 по ночам доносится сатанинский хохот, а вокруг стоит запах горящих тряпок? – и так далее. Андрей знает, что я за ним бдительно слежу, поэтому старается изо всех сил, и бегает шо бешеная собака между бюджетным комитетом КГА и детской площадкой на Березняковской, 12. Меня он после первого триала вполне устроил, и я его выбрал во второй раз, а если решит шото с бродячими собаками (кстати!), то подпишу его и на третий срок.

Если не получается сразу нырнуть на многоатмосферную глубину к политическим ктулхам и кракенам, то надо сначала хотя бы научиться голову под воду опускать, не закрывая при этом глаза. Это вам любой тренер по плаванию скажет.

Тем более что к политике это особого отношения не имеет, зато дает возможность потренироваться в области гражданского контроля. И пока у меня по ночам под окном не воют автосигнализации и собаки, а ковзанки посыпаны песком, я могу заняться более серьезными вещами – почитать про новые похождения Ляшка, например, или яишницу приготовить. А в случае негодности местного депутанга даже звонить ему не обязательно – просто не выбрать его в следующий раз, да и все. В селе, например, люди знают друг о друге почти все, вплоть до троюродных братьев и кредитной истории. В городе не знают, например, что новая партия "Прогресс и Совесть" это бывшая обосравшаяся партия "Совесть и Прогресс". Так и живем.

Несознательные люди больше заинтересованы великими процессами, путая гражданский контроль с телесериалом. На выборах они уверенно ставят галочку «за Юлю», а на рулон бюллетеней за районных и городских депутатов смотрят с недоумением: кто эти люди? На встречу с кандидатом от района в 2013 году пришло десять человек. Вернее, пришло только пять, еще пять – это бабушки, которые случайно сидели рядом на скамейке. И даже когда кандидата усилили чемпионом мира по боксу Виталием Кличко, удалось собрать аж пятьдесят любителей автографов.

Стыдитесь, блять, мои березняковские братья, ибо вы охуели вконец. На Президента вы повлиять не можете, на Премьера не можете, а на районного депутата вам похуй. Нет, так вы плавать не научитесь.

Конечно, это не так увлекательно, как игры престолов со стоящим на коленях под занесенным мечом лордом Эддардом Корбаном, кознями сэров Петира Порошенко и Тириона Коломойского, инцестными бюджетными похождениями леди Серсеи Тимошенко и приключениями сбежавшей в Браавос от наемных убийц Арьи Федоровны Янукович.

Зато потом люди жалуются шо у них во дворе, сплошной Вестерос с драконами, а Белые Ходоки бухают уже прямо на веранде детского сада, проделав дыру в Стене из рабицы.

***

Кафедра настойчиво рекомендует немедленно начинать интересоваться всем происходящим вокруг.

Минимум год надо просто интересоваться. Не обязательно писать петиции, стоять в пикетах и жечь шины. Не обязательно даже комментировать в интернете. Просто год следите и понимайте – кто этот мутный типочек, который держит наш район, йоу. Поверьте, скиллы, которые вы наберете, будут бесценны. И даже глубоководные ктулхи с кракенами станут для вас гораздо ближе. Со второго года тренировок можно уже нырять.

Как в спортзал, как в солярий, как каждый год с друзьями в сауну, как стричь волосы и красить ногти (или наоборот) – посвящайте фиксированное время на изучение проблем, которые касаются непосредственно вас. И если даже вы ничего не сможете изменить, по крайней мере, будете знать, чью куклу заказывать в качестве подушечки для иголок. Как минимум – не забывать за кого ты голосовал на прошлых выборах. Наберите в гугле название своего района +<депутат>. Потом введите найденную фамилию в поиск, и посмотрите – чем он занят. Все, на сегодня ваш гражданский долг исполнен, ложитесь спать со спокойной душой и чистой совестью.

Лох – это не тот, кого наебали. Лох – это тот, кто даже не понял, что его наебали. Именно такие составляют 86 % питательной среды для нечисти в Снигерии, именно таких у нас быть должно не больше неизлечимых файв-персент идиотов по убеждению.

Будьте любопытными, дотошными и приставучими. Не считайте себя некомпетентными – уверяю вас, в большинстве случаев в мутных комбинациях ктулхов и кракенов может разобраться даже снежный человек из Таджикистана с четырьмя классами образования. Общество и государство стали прозрачней, снова уверяю вас, уже как наблюдатель процессов из батискабля. Зачем же вы закрываете глаза и не смотрите?

И зачем тогда все было начинать?

***

А там со временем и до ктулхов доберетесь.

***

Упдата: поскольку самого Странникова это лично зацепило, хочу пояснить, что "валялся в ногах" – это литературная гипербола. Физически, конечно в ногах у меня он не валялся. Андрей, старайтесь понимать юмор. Вы же умный человек, депутат, не "шинкарь", за вас даже Березняки проголосовали. Не надо искать обиду там, где ее нет. Работайте, мы вас ценим.

Нихьт шисен, або Тень в подворотне

Древний греческий троллинг «я знаю только то, что ничего не знаю» часто иллюстрируют инфографикой в виде криво нарисованной окружности, внутри которой типа заключены знания, а все, что вне круга – сплошной fog of war мироздания. Соответственно, чем больше знания – тем больше периметр соприкосновения с неведомым.

Это верно только если смотреть на круг снаружи, оценивая чужую компетентность, как делают врачи и юристы, уверенные, что только они объективно воспринимают реальность, потому что им типа со стороны виднее, «лицом к лицу лица не увидать» и прочий есенин. А все остальные людишки – родные братья Джона Сноу, который, как известно, не знал ничего, кроме того, где находится клитор у одичалой Игритт.

А вот если вы смотрите изнутри круга знаний (что, согласитесь, логичней), и курили в школе число «пи» на уроках, а не папиросы в туалете, то можете смело отвечать, что если не звенеть абстрактно, а измерять конкретно в метрах, килограммах и долларах, при увеличении площади круга отношение длины окружности к ее площади в единицах измерения уменьшается. Соответственно на каждый метр периметра границы с невежеством можно бросить больше сил и знаний. Именно так утверждает ноука.

Как пел пират Садальский из советского фильма «Тайна, известная всем»: кто больше учится – тот больше знает, кто больше знает – тот больше забывает. Чтобы так не получалось, на штурм каждого метра периметра невежества надо бросать все силы знания, а не только прилегающие к проблемному участку гарнизоны.

***

Пан профессор не всегда был добродушным и рассеянным старичком-боровичком с бородой клочками и окуляриями по тридцать диоптрий на очко. Был и я молод, знавал любовь женщин и ветер погони. Грабил лесом, выходил по ночам с кистенем на большак, останавливал караваны и раздавал награбленное октябрятам и ветеранам ВОВ. И пистолет у меня был.

Ну ладно, вру. Не грабил, и не раздавал – но пистолет был. На двоих с товарищем у нас имелся «Фроммер» калибра 7.65 под патрон Браунинг. Калибр, пожалуй, это было самым мудацким в хорошем венгерском пистолете. Тогда даже отечественные близнецы-маслята к ПМ, коих государство напечатало в страшном количестве, нельзя было просто купить в культтоварах, их надо было доставать тайно, по вполне впечатляющим для студентов ценам и с неиллюзорной вероятностью быть кинутыми или принятыми. А экзотический Browning 7.65x17 – это вообще не пойми где заказывать. Все равно, что в рыбном отделе советского гастронома спрашивать филе марлина.

Поэтому стреляли мы редко, преимущественно пьяными, предпочитая душить несчастных купцов рояльной струной или добивать клюшкой для гольфа. О контрольных выстрелах, понятно, речь вообще не шла – дорого.

Так что я хорошо понимаю не только психологию вооруженного (молодого, самоуверенного, зачастую нетрезвого и не очень умного) человека в толпе безоружных лохов, но и совершенно противоположное ощущение отстреливающейся от ксеноморфов команды колониальных маринов «Сулако», перебрасывающих друг другу последние магазины для М-41А с тающим числом зарядов на счетчике.

Поймите чувства человека, которому хочется ебнуть хотя бы по консервной банке, и даже есть из чего ебнуть – но выстрел 12 долларов, плюс риск при покупке набоев на черном рынке, а стипендия примерно 30 уев, да с подработкой – полтинник. Это сильно умеряло тягу к стрельбе. К счастью, когда я немного подрос, пошел на нормальную работу, и у меня наконец-то появились деньги на патроны, страдать пубертатной пистолетоманией я уже перестал.

Как видите, финансовая составляющая важна в любом деле, особенно в противозаконном и отягощенном нешутейной ответственностью в случае неудачи. Заметьте особо, пожалуйста – тягу к излишней стрельбе имеют те, кому нечего терять в материальном, социальном и моральном плане, но именно эта недостаточность и лишает их возможности приобрести оружие, пока оно дорого. Хоть легально, хоть нелегально.

***

Пока граждане спорят – приведет ли нас легализация короткоствола к Швейцарии или Бразилии, я укажу вам на ЮАР, где оружие не легализовано, при этом стоит двадцать пять долларов (не зимбабвийских) в нижней ценовой категории за ствол, который с одинаковой вероятностью может выстрелить пулей в пациента или затвором в доктора. В результате этого там, с помощью пистолета, грабят прохожих даже на стоптанные кроссовки. Ну и убивают, ясное дело, как же без этого?

В нормальных странах нормальные триггермэны, потратив семьсот долларов на нелегальный ствол, не рассматривают уличный планктон в качестве поживы, потому что надо каждый день отнимать по три китайские мобилки, чтобы в итоге, через месяц тяжкого труда выйти хотя бы в ноль по этому нездоровому со всех сторон бизнес-проекту.

Поэтому аргумент «у преступников пистолеты уже есть, а беззащитным гражданам не разрешают» – он двоякий. Там, где доступ к оружию затруднен, преступники с пистолетами беззащитными гражданами не интересуются, а интересуются чем-то сопоставимым по цене с пистолетом – банками, ломбардами, кассами. Но – вот незадача для Бонни и Клайда – как раз в банках и ломбардах сидят вполне вооруженные охранники, в магазинах существует видеозапись и сигнализация, у депутатов и авторитетов есть бодигарды, и вообще – от гоп-стопа эта деятельность сильно отличается.

Так что основным регулятором для криминала является вовсе не легальность или нелегальность оружия (все равно с легальным никто на хапок не пойдет), а его стоимость на черном рынке относительно дохода. Кто не знает – криминал ведь тоже экономическая деятельность. Потому что бытовой криминал драку по пьяни, или выходки маньяка в сквере в полном смысле и криминалом-то назвать нельзя – это больше по ведомству наркологии и психиатрии проходит.

***

Люди – они по природе раздолбаи. Как только оружие станет более доступным для граждан, него начнут а) терять, б) проебывать, в) воровать, г) закладывать… короче вплоть до я) забывать в трамвае. Если вы думаете, что кто-то будет относиться к пушке намного серьезней, чем к айфону – то вы тоже по ведомству наркологии и психиатрии. Поднимите руки, кто ни разу в жизни не терял мобильный телефон? То-то же. Между прочим, в середине 90-х мобилы стоили дороже пистолетов, что не мешало их регулярно проебывать в самых невероятных местах и ситуациях.

Вы даже не представляете, какое феерическое количество мудаков будет уезжать в отпуск, оставив оружие дома, утешая себя тем что: я только на недельку, в Анталию и обратно, у нас спокойный район, в подъезде консьерж, а в квартире «надежная бронированная дверь».

Кроме того, я хочу вам напомнить, что при легализации чего угодно – наркотиков, оружия, проституции, комиксов и онанизма – предложение на черном рынке стремительно дешевеет, поскольку в него заложен значительный процент риска. В чем, собственно, смысл черного рынка и состоит – в создании баланса между стоимостью и доступностью и предложении клиенту выбора.

Соответственно, предложение на черном рынке возрастет, а цены упадут. К чему это приведет – смотрите сами.

***

Во-первых, забейте болт на статистику, сравнивая отечественные данные с мировыми – если вы не глубочайший специалист. В мире часто сваливают в кучу ограбления и разбой, а наши граждане не всегда даже знают, что это не одно и то же, а две разные статьи. С разбоями, кстати, у нас полный порядок. В смысле, их мало, а те, что есть, как правило, граждан не касаются – если они не работают инкассаторами.

Во-вторых, от оружия отсечены значительные слои маргиналов и нездоровых на голову, которые редко бывают богатеями. Теоретически, конечно, наркоман способен, наставив ствол, вытрясти сто гривен из прохожего, ибо ломка – не тетка. Практически – откуда у него деньги на ствол? А если и найдутся – то лучше их сразу проторчать прямым и непосредственным способом, а не косвенным. Да и сам пистолет, как матценность, будет проколот максимум за неделю.

В-третьих, у нас практически отсутствует такая категория преступников, как одиночный грабитель. Поскольку у молодых жлобов денег на оружие нет, они сбиваются в группы для ограбления. Пострадавшему, конечно, от этого не легче, но если кто-то думает, что ушкуйную шайку собрать проще простого – то он сильно ошибается, даже толкового подельника, готового разделить прибыли и риски, найти непросто. А чтобы пиратствовать в одиночку требуется сила, расчет, отвага и отмороженность – со всем этим, кроме последнего компонента, у молодежи проблема.

Зато вот в других странах персонаж в подворотне и с пистолетом – это половина криминальной статистики, потому что позволяет выходить на разбойный промысел таким убогим раубриттерам, которых без оружия даже кошка загрызет.

Так что контроль теневого обращения короткоствола и боеприпасов будет, фактически, ключевым фактором – а ведь о нем даже не вспоминают. Говорят о праве граждан, об обязанностях властей, приводят в пример техасских бабулек с пистолетами в сумочке и анчурийскую статистику, в которой «вооруженное ограбление» – это даже ограбление, совершенное с вилкой в руках.

***

Я не буду развивать идею о том, что техасская бабушка семьдесят лет назад, еще при Трумэне, была техасской девочкой, которую учил стрелять отец, а потом последовательно техасской девушкой, техасской бизнес-леди и так далее, и все это время у нее в бардачке лежал «Вальтер». Эта комичная бабушка по некоторым параметрам даст фору кадровому офицеру – у нас таких бабушек нет, и они появятся, соответственно, только через семьдесят лет.

Я не буду развивать идею о том, что в понятие «самозащита» для большинства наших граждан входит и восстановление справедливости в маршрутке, и укрощение соседа, любителя ночного Шуфутинского, и даже воспитание невежливого официанта в кафе. Не, ну а хули? Власти же мышей не ловят – надо самому все делать. Тем более, «он первый начал».

И много чего еще не буду упоминать, чтобы не затевать шумной и беспредметной ссоры.

Но когда вы взвешиваете все «за» и «против», для штурма периметра неизвестного изнутри своего круга знаний, привлекайте все силы, и данные (в том числе неявные), а не только прилежащие непосредственно к проблеме, типа «я мальчик, я хочу кружевной пестик и в Техас». Сядьте и подумайте, без хочушек, как взрослый человек. В конце концов, если у вас хочушка настолько сильна – то с трудом и затратами вы можете легально вооружиться даже сейчас. Если же хотите без трудов и затрат – вам точно оружие противопоказано.

Пушки детям не игрушки.

Индейцы и Католики, або Бремя белого человека

А сегодня рождественская бувальщинка. И, несмотря на то, что хитрые католики отмечают Риздво дважды – один раз у себя дома, второй раз у друзей в гостях, мы таки один народ, и праздники у нас общие. А будет сегодня бая про индейцев. Бая будет длинная, для неспешного вечернего чтения.

***

Увы, старая добрая Инквизиция сейчас более не актуальна. Несмотря на славный послужной список, отработанные методы и проверенные кадры она самоликвидировалась, потому как в новом времени надо действовать тоньше. Ладно еще свои, домашние грешники да еретики – а вот всякие заморские южные касики, северные чифы и прочие дьяволы в перьях и бусах – как с ними работать? Они закопали Топор Войны, откопали Ноутбук Права, и попробуй не то, что сжечь индейца, даже на ногу наступить – сразу начнется вой на всю планету, что белые опять маленьких обижают и размахивают своим бременем Киплинга.

Но работать с паствой как-то надо, поэтому вместо суровых братьев-аркебузиров с крестами поверх кирас, к дикарям в Новый Свет едут другие братья. Тонкие и деликатные как батист, внимательные и заботливые как психотерапевты, бодрые как пионеры, и даже в шесть утра свежие и хрустящие, шо нежинские огурцы.

Например, монахи ордена облатов. Их можно узнать по приписке OMI после имени. Каждые пять лет их ротируют, пересылая из страны в страну на новое место службы. Чтобы не прирастали к земле, и не превращались в пузатых и обросших брадой православных батюшек, обремененных матушкой, кучей детушек, собакушкой во дворе, капустушкой в огородушке, курушками да утушками в курятнике и прочим сельским хозяйством. Кроме того неизбежная плановая ротация напрочь выключает карьерные игры с паствой, парафиальным и орденским начальством – какой смысл пускать корни на земле, если ты мимолетное виденье? Пускать корни надо на небесах.

Настоящий боевой облат Марии Непокаляной – это католическая акула, рыскающая по свету и несущая Слово Божие, любовь и умиротворение, чье имущество помещается в одном чемодане. Все остальное, как приглашенный охотник на демонов, он получает на месте. Узнать его можно по приросшему к уху блютусу, какой-то мистической круглосуточной вымытости, наодеколонености и доброй улыбке. Вот такие они – миссионеры нового времени.

***

Мой знакомый отец-облат, отслужив положенные пять лет в Киеве, получил назначение на следующую пятилетку в Лондон. Не успел он вдоволь накататься на колесе обозрения да напиться чаю, как пять лет опять пролетело, темпус фугит, и отправили его служить в Канаду – и не в простую, а в индейскую резервацию к тамошним чингачгукам.

Вообще-то, «индейская резервация» говорить некорректно – оба слова нехорошие. Индейцы, насмотревшись на капризы негров, тоже требуют запретить слово «индейцы», а от слова «резервация» их вообще типает. Канадцы пытались называть их то «Фест нейшн», то «Нейтив пипол» – но индейцы упорно требуют, чтобы их называли по племенам, а племен этих там дохуища, и если наименования еще можно выучить, то чтобы отличать нейтив-пиполов визуально по вышивке на парке требуется быть этнографом. Да и за «территорию племени» там тоже можно по голове томагавком получить, потому что эти ваши племена в Африке и у коров, а у благородных чингачгуков «Территория народа Анишинаабе общины Вавайсикаппо-Ферст-Нейшн-Трити-Фор-Эйтин-Севенти-Фор», и ебись ты в рот, если не можешь это выговорить.

Индейцы, то есть Народ Анишинаабе злорадно улыбаются, и говорят, шо хто их соловьиной мовы учить не желает, то пожалуйста: чемодан-вокзал-Россия. В смысле, чемодан-корабль-Европа.

Это все я вам рассказал, чтобы вы понимали – святой отец еще до прилета догадывался, что все так просто, как в Лондоне, не будет.

***

Действительность превзошла все ожидания.

Вообще, облаты OMI, как и многие другие католические миссионеры и священники, меняя место работы по всей планете, и ежедневно общаясь с сотнями людей (включая откровенно психически погнутых), вырабатывают такой коммуникационный скилл, что могут возглавлять группы по контакту с дельфинами и инопланетянами. Но тут не сработало.

Местные индейцы, как оказалось, живут хорошо – и это все хорошее, что можно было о них сказать. Получают деньги от государства, официально признавшего свою вину перед нэйтив-пиполами, взимают арендную плату за землю, а если в этой земле чего-то водится (а водится там много чего) – то еще и концессию за добычу всех ништяков – от пуха-пера до полезных ископаемых. Вождь сидит возле тотемного столба в современном офисе племени, скрестив ноги в кожаном кресле, и клацает на компьютере. Иногда вызывает к себе шаманов и старейшин, и они, все вместе, помолившись голографическому Маниту и покурив священных грибов, решают – в какие ценные бумаги вложить прибыль за прошлый год.

Работать индейцы не хотят. Не потому что ленивые, а потому что в поселках работы, как таковой, нет, кроме как пиво в баре своим же наливать. А наниматься на стороне за не такие уж большие деньги на фоне выплат и дивидендов, чтобы корячиться полный рабочий день, не интересно. Туристы их тоже мало интересуют, туристов надо развлекать – а это скушно для настоящего индейца.

Конечно, если кто из молодых воинов, еще не убивших свой первый «пикап», хочет посмотреть мир – то уезжает из племени учиться или работать – никто не запрещает, это не сталинский колхоз. Но, в целом, индейцы сидят в своих модульных вигвамах и занимаются традиционными индейскими занятиями – охотой, рыбалкой и боулингом.

Единственная слабость могучих – это транспорт: всякие джипы, снегоходы, вездеходы, полугусеничники, и прочие моторизованные монстры. Их перебирают в гаражах (даже новые), доводя до совершенства горных жигулей в стиле «межьду днища и асвалт хуй не прасунещь». Так что образ индейца-оборотня из «Сумерек», сутками ковыряющегося в моторах, весьма реалистичен.

Правда, отец Петр сдержанно уточнил, что не обязательно индейский рестайлинг и апргейд техники приводит к хорошим результатам, и нередки случаи, когда разобранная новенькая тачка-на-прокачку выкидывалась к хуям в сугроб и покупалась новая. Так что не надо думать, что они там все инженерные гении. Возможно, им просто нравится ломать хорошие вещи, сделанные бледнолицыми.

***

И вот эти люди в упор не замечали нашего облата. Первое время священник не расстраивался – так часто бывает. Прихожане, особенно в немногочисленных приходах, подсознательно недолюбливают нового человека, сменившего давно привычного и ставшего чуть ли не родственником местного священника. Но время шло, и шото любить его краснокожие не спешили – старались перейти на другую сторону улицы, при разговоре смотрели ему куда-то за спину – так что отец Петр несколько раз оборачивался – не стоит ли за ним сам Туунбак? – и вообще, старались съебаться при первой же возможности.

На исповедь ходили, но пастырский выговор слушали с каменными лицами, службы посещали, но старались убежать сразу после причастия, а уж о том, чтобы зайти в гости поболтать и речи быть не могло. Особенно сильно, до слез, отца Петра зацепил рождественский Сочельник – обходя с поздравлениями прихожан, замерзший священник не получил ни одного предложения даже чаю выпить – а что такое зимний вечер в провинции Альберта можете погуглить сами.

Привыкший к украинским риздвяным частункам и лондонским домашним печенькам, отец облат растерялся от такой индейской гостеприимности. Особенно учитывая тот факт, что средний рост холодильника в индейской хижине примерно равен росту баскетболиста НБА, дверь в нем еле закрывается от давления хавчика изнутри, а две трети еды покупается на выброс. Жлобы вы, а не великие воины!

– Ну, я пойду, наверное, – нерешительно говорил отец Петр, немного оттаяв, перетаптываясь в прихожей двухэтажного вигвама.

Индейцы молча кивали ему и возвращались к плазменному телевизору на половину стены.

Конечно, не все индейцы в Канаде живут так хорошо, как те, к которым попал отец Петр. Но это было могучее, богатое и очень жадное племя.

***

Уныние есть грех, и отец Петр перед тем как согрешить унынием, решил позвонить по скайпу своему предшественнику в этом приходе.

– Что я делаю не так, брат? – восклицал он. – Я понимаю, у них есть причины нас не любить. Я понимаю, что «бремя белого человека» наделало бед, но правительство Канады официально принесло индейцам извинения еще в 1994 году! Да и при чем тут лично я? Поляки никогда не воевали ни с гуронами, ни с ирокезами. Киплинг это Британия, а наш Томек из книги Шклярского даже дружил с народом дакота… Нет, я не боюсь за свой скальп, они же цивилизованные люди, и вовсе не язычники. У них есть мобильный интернет, телевидение и кредитные карты, они ведут на компьютерах домашнюю бухгалтерию и звонят своим адвокатам… я конечно могу побриться налысо, но это будет смешно выглядеть, кроме того тут очень жимно. В конце концов я не первый священник, который примет мученичество среди дикарей, но почему???

Когда собеседник по ту стороны монитора отсмеялся и вытер слезы, а грех уныния у отца Петра чуть было не превратился в грех гнева и обиды, предшественник сообщил примерно следующее.

– Послушай, Пиотрек. Именно так и выглядит бремя белого человека. Оно состоит не только из своего знания и опыта, но и из чужих заблуждений и предрассудков, и нести надо все сразу. Ты – католический священник. А это значит, что в общине являешься одним из самых важных людей – как начальник полиции, директор школы или врач. Даже больше – потому что индейцы помнят, как в былые времена священник выполнял все эти функции одновременно, а в свободное время еще занимался судопроизводством и брал деньги на хранение. Какой фамильярности ты от них ждешь, если они тебя побаиваются? Что бы сказала твоя бабушка из Познани, если бы к ней внезапно заявился начальник полиции, стал бы перетаптываться в дверях, странно улыбаться и нести что-то невнятное? Она бы испугалась, и стала бы припоминать все свои преступления за последние восемьдесят четыре года.

Ну и насчет чая с печеньками, брат мой. Они все прекрасно знают, что ты из Европы – дикой страны, где отказаться от угощения могут только потому, что просто не хотят есть или пить. А если хотят есть или пить – то ни за что не попросят. Вот представь себе: «Не сядете ли вы с нами за стол, святой отец? – Нет-нет, мне еще надо половину поселка обойти!» Могло такое быть?

– Могло, – растерянно сказал отец Петр.

– Ну вот. А человеку потом с этим жить и смотреть в глаза другим людям. И еще полгода все будут обсуждать – за что святой отец послал в дупу к Маниту такого уважаемого человека, как Джон Две Утки, и что же ему известно о Джоне такого, чего не знают другие? А через год новость об этом докатится до берегов обоих океанов. Послушай, что я тебе скажу. Выбери дом самого уважаемого человека…

***

Целую ночь отец Петр горячо молился Господу Богу нашему, чтобы тот послал ему дар наглости и бесцеремонности, хотя бы временно, напрокат. А утром, перебирая в кармане аляски розарий, похрустел по снегу к высокому вигваму со спутниковой тарелкой на черепичной крыше.

Он без стука зашел в вигвам, гукнув традиционное «энибадихо-о-оум», сбил с аляски снег, повесил ее на крючок, разулся и пошел на кухню. Хозяин вигвама, сильный воин, молча шел следом. На кухне облат открыл титанический холодильник, уцепил первую же нарезку, попавшуюся на глаза («олень, так думаю – то був олень!»), сел за стол и впился в мясо зубами. Затем подмигнул хозяину – садись, мол, рядом, не стой тотемным столбом.