Текст книги "Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)"

Автор книги: Foxy Fry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 65 страниц)

– Эй! Стража! Или как вас там! Мне надо поговорить с судьей!

Сырые стены равнодушно отразили мой клич. Лишь минут через пять загрохотали засовы, впуская в тюремный коридор лейтенанта Фрэма. Стремительным шагом он достиг камеры и остановился как раз напротив меня. Весь его вид требовательно заявлял: «Говори быстрее, у меня нет желания тратить на тебя свое время».

– Который сейчас час? – Нахмурившись, я задумчиво заправила прядь за ухо.

– Три четверти одиннадцатого.

Внутреннее «Я» ошарашено присвистнуло и язвительно прокомментировало: «Истеричка».

– Я хочу поговорить с судьей Филлипсом. Я передумала.

Фрэм, не моргая, уставился на меня.

– А он нет, – последовал лаконичный ответ. – Вы увидите его утром, перед казнью. – Лицо командира было столь безмятежно, что я с трудом справилась с искушением схватить его за грудки и шарахнуть об решетку симпатичной мордахой. «О да! У тебя ещё есть время кавалеров разглядывать!» Сочтя затянувшееся молчание за испуг, после которого я впала в ступор, офицер смерил меня взглядом и поспешил удалиться.

– Лейтенант! – окликнула я его. – Просто передайте мои слова судье! Пожалуйста.

Ничего не ответив, он скрылся за дверью. Дальнейшее время я провела, сидя в кружке света и как болванчик повторяя: «Это ещё не конец. Ещё есть надежда. Всё будет хорошо». Вскоре фразы стали путаться, язык заплетался. Отяжелевшую голову начало клонить в сторону, и сквозь дрему мне слышались собственные исковерканные слова: «Всё, это конец. Надежда… не хорошо». На какое-то время удалось провалиться в сон, где я оказалась в пустоте, без сновидений. Но пробуждение мне уже не забыть никогда!

Сквозь сон я почувствовала, как замлевает нога, и даже попыталась сменить позу, а в следующий миг громыхнул взрыв, припечатав меня к решетке и засыпав камнями. Мир исчез во тьме. Очнувшись и с трудом вздохнув, я со стоном скинула с себя обломки камней. Меня окружал плотный слой дыма. Темнели рваные очертания зияющей в стене дыры. Сквозь неё заинтересованно заглядывала луна. В голове гудело, в ушах эхом отражался звон; пространство танцевало, как на качелях. Хватаясь за прутья, я попыталась подняться. Тело походило на сломанную марионетку, безвольно размахивающую конечностями. Послышались жуткие голоса. Дым стал рассеиваться, туманным контуром обрисовывая громадные фигуры. Перед глазами всё плыло. В груди скукожился комок страха, заставивший обороняться. Под руку попался булыжник. Сжав его покрепче, я наконец стала на нетвердые ноги, все ещё придерживаясь за прутья. Незнакомец, перебравшись через обломки, спрыгнул в камеру, разгоняя дым. Рука напряглась. Пальцы впились в решетку. В глазах защипало, когда гость свободно шагнул ко мне. Я замахнулась.

– Джек?! – Собственный дрожащий, но какой-то ненастоящий голос гулко отразился от стен. Кэп откашлялся, поднимая глаза. – Что ты тут делаешь? – Да уж, вопрос – разумнее некуда.

– Как что? Тебя спасаю! – возмутился Воробей.

– Выстрелив из пушки?! – Булыжник наконец приземлился на пол.

Джекки на секунду задумался, замерев.

– Хм, а неплохая идея! – Глянув через плечо, он добавил: – Но вообще, это просто порох.

Гуповато моргнув, я уткнулась ему в плечо, прижимаясь так, чтобы ощутить его тепло, и залилась слезами, истерично посмеиваясь. В какой-то миг капитан обнял меня в ответ и совершенно знакомо – отчасти неловко – провел ладонью по спине. Но стоило застучать камням под сапогами второго спасителя – Джеймса, – Джекки тут же отстранил меня, сквозь развороченную решетку просачиваясь в соседнюю камеру.

– Почему ты не здесь? – не глядя, возмутился он и пальцем толкнул незапертую дверь.

Джеймс ловко перебрался через стену, съезжая по обломкам, и крепко сжал меня в объятиях. Все происходило так быстро, что я совершенно растерялась. Словно манекен, я стояла посреди обломков, недоуменно таращась на Воробья. Уитлокк подтолкнул меня к соседней камере, придерживая вывернутые прутья, чтобы шевелюра не осталась на них.

– Ты спасаешь меня? – обратилась я к Джеку, который зачем-то притаился у двери, ведущей прочь из казематов. Вместо ответа кэп приложил палец к губам. В следующий миг загрохотали засовы. Ворвавшиеся стражники тут же кубарем полетели с порога, естественно, не без помощи пирата. Ловким движением приложив одного прикладом его же оружия, а второго припечатав к стене, Джек наконец дал ответ:

– Конечно, я тебя спасаю! – Второй солдат тряхнул головой и попытался напасть, но кэп резким ударом в пах заставил его с писком бессильно рухнуть на пол. – Ведь этот дурень отдал тебе карту!

Тут же я грохнулась на пол, запнувшись за собственную ногу. Джеймс, помогавший мне перебраться через пролом и не успевший вовремя поймать, метнул в капитана «Жемчужины» яростный взгляд. Не обратив на это ровным счетом никакого внимания, Джек просунул нос в проем, а затем и сам просочился в слабо освещенный коридор. Ничего не соображая, я поднялась следом. Кэп двигался подобно гепарду, прислушиваясь к каждому шороху. Не успели мы пройти и пары-тройки ярдов, как Джек развернулся подобно забавному йо-йо и буквально втолкнул нас в кромешную тьму какого-то закутка. Джеймс прижал меня к себе, чтобы я случайно не вывалилась в проход, а его рука аккуратно зажала мне рот. Сквозь пульсирующую глухоту проник спешный топот отряда. Взвод солдат, обнажив штыки, стремительно пронесся мимо, к камерам. Воробей тут же пристроился следом. Едва последний солдат остановился у распахнутой настежь двери, пират без остановки врезался в него, отчего служивый кубарем скатился вниз. Хлопнула дверь, завизжал засов, и переполненный взбудораженными криками и толкотней каземат остался по другую сторону. Наконец я вышла в свет, ошарашено глядя на дрожащую от ударов дверь за спиной довольно семенящего Джека Воробья. Удивленно падающий подбородок ещё не успел достигнуть нижней точки, а кэп уже покинул комнату охраны, радостно цепляя к поясу вновь обретенный компас. Мы стремительно пересекли неосвещенный коридор и поднялись по лестнице. Продвигаясь то бегом, то крадучись, капитан Воробей оставлял позади себя двери, повороты и лестницы. Приостановившись у очередной решетки, Джек задумчиво почесал затылок. Уитлокк опасливо обернулся, прислушиваясь. Может, что-то доносилось, но адский шум в голове мешал ориентации. Массивное железное кольцо тяжело скрипнуло, когда кэп потянул дверь на себя. Нехотя она все же отошла, выпуская нас к каменным тускло освещенным ступенькам. Рысью мы кинулись наверх. Четыре пролета – и мы вылетели на площадку. Джек резко затормозил, едва не врезавшись в караульного. Растерявшись, солдат потянулся к шпаге. Джеймс оказался быстрее: ловким ударом пистолета он заставил охранника беззвучно рухнуть на камень, словно мешок.

Я испуганно пристукнула зубами. Луна исчезла за плотными облаками. Внизу перед нами как на ладони лежал пустующий двор. В стенах редкими пятнами выделялись пламя факелов. Неясным силуэтом прорисовывался эшафот. Вечерний туман ещё крылся по углам. Мы стояли на вершине стены, неподалеку от ворот, что темной аркой высились справа от нас. На другой стороне двора у повозки дремала впряженная пара лошадей, а от ящиков тянулись пляшущие тени. У сторожевой башни, там же, где была дверь, ведущая в казематы, колебался в одиноком свете факела силуэт солдата, глядящего на море. Лишь ночь и невероятное везение помогли нам оставаться незамеченными.

– Ты сказал, что знаешь дорогу! – яростно зашипел Уитлокк на Джека, не прошло и секунды.

– Я сказал, – кэп привстал на цыпочки и глянул вниз, – в этом ничего сложного. – Феникс закатил глаза. Из открытого люка, с лестницы, слышались отголоски возбужденного топота, крики и лязг решеток. Уитлокк захлопнул крышку и вставил между кольцами ружье караульного.

– А где гарнизон? – удивилась я.

– Там и там. – Джеймс указал на две яркие точки. Первая где-то в городе, в темном переплетении улиц, а вторая – в порту.

– Вы подожгли корабль? – шокировано вскрикнула я, глядя на переливающийся огнем силуэт. Джек шикнул на меня, прикладывая палец к губам.

– Только чуть-чуть, – недовольно отозвался он. И тут же вынес вердикт: – Нам вниз.

Джеймс опустил взгляд на люк, я стала озираться в поисках лестницы. Недолго думая, Воробей с легкостью подхватил меня на руки.

– Что ты… – По губам пирата скользнула хитрая улыбка. – Нет, – проблеяла я. Не успели пальцы судорожной хваткой впиться в видавшую виды рубашку, как Джек отпустил руки, и мое тело камнем рухнуло вниз. Реакция притормаживала, поэтому до того как испугалась, я нырнула в ароматный стог сена. Барахтаясь, как ленивец на льду, я с трудом перевалилась через край телеги, со стоном приземлившись на ушибленный бок. Пираты синхронно сиганули со стены. Меня осыпало фонтаном сухой травы. Глянув по сторонам, Джек Воробей бодрой походкой двинулся к воротам, а Джеймс помог мне подняться.

Внезапно раздавшиеся одинокие аплодисменты заставили нас замереть на месте. Я и не заметила, что вдруг стало тихо. Совсем тихо. Исчезли взволнованные крики солдат и взбудораженная беготня. Едва в воротах прояснились силуэты людей с ружьями, Джек рванул назад. Джеймс следом, увлекая впавшую в ступор меня за собой. Мы укрылись за невзрачной каретой. Лошади взволнованно перебрали копытами. Наконец в свете факелов появился лейтенант Фрэм, уверенно сжимающий в руке шпагу. Позади него, указывая в нашу сторону оголенными штыками, перегородили ворота солдаты. Выглядывая через окно кареты, Джек обнажил зубы в рассерженном оскале. Из-за его спины мне было видно лишь тень лейтенанта.

– Бросьте, все кончено! – громко и уверенно заявил он. – Дерзость вашего плана заслуживает оваций, надо признать. И все же, может, решим наш вопрос без излишних волнений и ненужной стрельбы? У меня больше людей, а с минуты на минуту их станет ещё больше. Может, не стоит все усложнять? Сдавайтесь и выходите на свет без оружия!

Джек развернулся, приваливаясь спиной к экипажу. На лице отпечаталось раздосадованное непонимание: почему безмозглые служители закона вдруг стали умнеть? Его глаза сновали из стороны в сторону, лихорадочно разглядывая тьму. Уитлокк, часто дыша, достал пистолеты, проверяя количество пуль. А я лишь проглотила ком в горле и с сожалением подумала, что в эти времена ещё не изобрели «Но-шпу». Вдруг капитан Воробей кинулся во тьму, как змея из засады. «Что?» – взглядом спросила я. Ответом последовала довольная и лукавая улыбка. Держа что-то в закрытых ладонях, кэп ещё раз бросил оценивающий взгляд на двор. Солдаты рассредоточились уже и вдоль ворот, а лейтенант Фрэм терпеливо пронзал взглядом мрак, в котором мы крылись. Интересно, какие благородные или тайные мотивы руководили этим человеком?

– Прокатимся? – обратился Воробей к Фениксу. На секунду на лице Джеймса мелькнула тень непонимания, но затем он коротко кивнул. Джек, пригнувшись, просеменил к разбуженным скакунам, настороженно шевелящим ушами. Тем временем Уитлокк с легкостью куклы запихнул меня во тьму кареты, а сам умостился на подножке. Наши действия не оказались незамеченными.

– Штыки к бою! – скомандовал лейтенант. Я инстинктивно попыталась вылезти из повозки, дабы не быть изрешеченной, но встретила сопротивление сильных рук Джеймса. В итоге, наполовину свесившись из окна, я услышала полный готовности голос:

– Думаю, пора.

Тут же Джек, укрывавшийся за холкой коня, бросил что-то вниз. Раздался тонкий писк, а затем обезумевшее ржание. Испуганные мышью лошади понесли, причем рванули с места так, что повозка едва не перевернулась. Немыслимым образом Джек ухватился за упряжь и теперь повис в паре дюймов от земли и яростно мчащихся копыт. Вдребезги разбив задней осью какие-то ящики, карета на двух колесах, выписывая виражи, словно на чемпионате по фигурному катанию, свернула в сторону ворот. Джеймс таки втолкнул меня внутрь, а сам кинулся на помощь болтающейся обезьянке-Джеку. В момент, когда послышались испуганные крики, и солдаты бросились врассыпную, мне наконец удалось подняться. Вслед прозвучало несколько слепых выстрелов. Перед окном стремительно пронеслись каменные своды ворот. Меня болтало внутри кареты, как одинокий носок в стиральной машине, а, надо заметить, и без этого мозг воспринимал мир как в потрескавшемся калейдоскопе. Я попыталась стать на ноги, хватаясь за ручку у двери, и выглянуть в окошко. Стоило двинуться, и чья-то сильная рука яростно вцепилась в волосы. Я завопила – от боли и потери равновесия. Карета подскочила, меня отбросило к задней стенке, и рука, выдрав клок волос, наконец отцепилась. Обернувшись, я увидела разгневанное лицо лейтенанта. Он ловко балансировал на узкой подножке. От взгляда его темных глаз, в которых плясали отблески лунного света с его обнаженной шпаги, горло сжала испуганная судорога. Я не могла крикнуть. Вообще мне казалось, что мои спутники давно втоптаны в пыльную дорогу – так молниеносно и неровно неслась пара скакунов. Задняя ось опасно дрожала и, кажется, могла вылететь в любой миг. Фрэм буквально выдрал хлипкую дверцу, проникая внутрь кареты. И тут словно кто-то снял меня с предохранителя. Зарычав – и даже на миг опешив от собственного голоса, – я накинулась на него, пытаясь не дать проткнуть себя шпагой. Мне казалось, справиться с мускулистым, крупным военным в этой малой клетушке будет плевым делом, пусть даже я знала уроки самообороны лишь в теории. Однако лейтенант проворно скинул меня на сиденье. Острие шпаги больно коснулась плеча. «Сидеть», – процедил он. Я привалилась к спинке, оставив попытку сопротивляться. И вновь на помощь пришли. Сквозь взволнованный крик Джека «Куда тебя несет, кляча одичалая!» прорвалось мощное лошадиное ржание. Копыта застучали по дереву, которое отозвалось неприятным треском. Резкий поворот, карета вновь выписала вираж и, подлетев на булыжнике, едва не перевернулась. Меня швырнуло в сторону лейтенанта. Едва не насадившись на клинок, я буквально вытолкала его в двери. Но Фрэм успел схватиться за стенку. Не дожидаясь, пока поймает под ногами опору, и тем самым прервав мою попытку от него избавиться, офицер схватил меня за горло. Его хватка была подобна тискам. Длинные мощные пальцы впивались в кожу. Он словно бы держался за меня, как за спасительный прут. У моих ног подпрыгивала его шпага. Воздуха не хватало. Сжав губы, я пыталась избавиться от удушающей ладони – била, царапала. Неестественно вывернувшись, Фрэм завалился в карету. Я грохнулась об пол. Под руку попал эфес шпаги, и я не стала медлить. Клинок вырвался из-под слоя подранных юбок, но блестящий страхом и гневом взгляд уткнулся в дуло мушкета, не предполагающее альтернатив. Быстрым и резким движением большой палец в перчатке взвел курок. Истеричная мысль не успела достичь сознания.

– Лейтенант!

Фрэм вскинул голову. Одновременно с тем, как карета подпрыгнула на ухабе и я запрокинула голову, оглушительно грохнул выстрел. Лейтенант тут же выронил пистолет, судорожно хватаясь за горло. По его мундиру заструился быстрый алый поток. Мгновенно злость и ярость на лице солдата сменились испугом. Взгляд блестящих глаз рассеяно скользнул по мне. Фрэм сделал полшага назад. Как-то инстинктивно я протянула к нему руки, но лейтенант, хватаясь за рану и второй рукой, вновь отступил, теряя равновесие и падая куда-то в темноту. Сердце пропустило несколько ударов. Поднявшись на колени, я обернулась. Передо мной бледнело опешившее напряженное лицо Джеймса. Он стоял на подножке, левой рукой придерживаясь за дверцу. Правая была вытянута, а на запястье исходил легким дымом и холодно поблескивал секретный пистолет. Я сжала его руку в своих ладонях и насильно опустила вниз. Джеймс медленно перевел на меня отяжелевший взгляд. «Я знаю, ты не хотел», – хрипло проговорила я за него. Просто все решил случай. Внутри меня было непристойно спокойно. Так, словно бы ничего, что могло бы чувствовать и испытывать волнение, во мне больше не осталось. Тем не менее сердце колотилось с невиданной силой. В легкие с трудом проникал воздух с рваными дрожащими вдохами. Во рту чувствовался вкус крови.

– Эй, голубки! – донесся громкий зов Джека. – Хватит миловаться, у нас одна проблема!

Уитлокк резко тряхнул головой – к его лицу вернулась решимость и сосредоточенность – и обернулся влево. Я выглянула в окно. В занимавшемся рассвете четко различались несущиеся по нашему следу силуэты всадников. Нас отделяло слишком много ярдов, чтобы они начали стрелять.

– А, нет! Ещё одна! – оповестил кэп.

Дорога кончилась. Не знаю, была ли она вообще, но до того вылетавшая из-под колес пыль и мелкая галька резко исчезли, обломанной стрелой уткнувшись в джунгли. Уитлокк скакнул на козлы, уверенно направляя экипаж в лес. Неширокая просека, прорубленная для будущей тропы, заросла мелким кустарником, под колесами трещали ветви и бревна. Темный полог тропической растительности скрыл нас от погони хотя бы ненадолго. Углубившись насколько возможно, Джеймс наконец остановил возбужденных лошадей. Едва пираты приземлились на влажную траву, со звонким хрустом сложилась ось кареты, отчего я буквально выпала из неё. Уитлокк помог мне подняться, настороженно вглядываясь в собирающийся туман.

– Это нам на руку, – командным тоном отозвался он. Затем Феникс подошел к лошадям, выпускающим пар из ноздрей, и одобрительно похлопал их по холкам. Я огляделась. Лес кружил, извивался, вращался вокруг меня, как вывернутая наизнанку карусель. Пальмы сгибались все ниже, словно собирались задавить нас. Влажный воздух приятно проникал в легкие, но желудок отзывался рвотными позывами. – Это собьет их со следа, – приглушенно донесся голос Джеймса. Освобожденные лошади устремились в джунгли.

– Неплохо бы нам его найти, – недовольно отозвался Джек.

Я плохо понимала, что происходит, неадекватный взгляд блуждал меж пиратских лиц.

– Ладно, идем, времени мало, – сказал кто-то из них.

– Да-да, конечно, идем, – пробормотала я, делая странные шаги на ватных ногах. Внезапно боль в голове вновь воспрянула с неожиданной силой. Земля нырнула на встречу, а в следующий миг всё заволокла тьма.

Комментарий к Глава

XIII

. Бегство Аллилуйя! Я наконец практически выпуталась из липких ручонок сессии, а потому могу предаться плаваниям по водам Карибов и проводить как можно больше времени с нашими славными пиратами!

====== Глава XIV. Вопросы ======

Привычный шум крови в голове вдруг сменился тишиной. Именно по ней я поняла, что окончательно пришла в себя. Веки были столь тяжелы, что не удалось поднять их с первого раза. Слух напрягся. Скрипело дерево, что-то наверху негромко постукивало. Пахло ромом и пылью. Я прислушалась к себе – болела каждая клеточка, за исключением, пожалуй, ушей. Что ж, значит, хоть концы не отдала. Да и, похоже, опция «Бессмертие» в этот раз не подключена. Надеюсь, возможности проверить это у меня не будет. Организм не переставал удивлять пределами выносливости, и каждый раз, когда казалось, все ресурсы на исходе, утром во мне вновь оживал человек.

Пролежав ещё несколько минут, я наконец разлепила глаза. Щуриться не пришлось – сквозь маленькое мутное окошко рассеивался свет с серого неба. Оглядевшись, я обрадовано присвистнула, опознав каюту на борту «Черной Жемчужины». Стиснув зубы, я села, и лицо мгновенно исказилось гримасой боли. Рука, потянувшаяся к невообразимо тяжёлой голове, коснулась повязки, что охватывала лоб. Немного привыкнув к новой, хотя, вернее сказать, потрёпанной себе, я сделала глубокий вдох, становясь на истерзанные в кровь ноги. Тело ответило звонким похрустыванием косточек на непривычную легкость – без пыточных туфель и слоёного пирога-платья. Стараясь не думать, кто снимал его с меня, я бегло оглядела скромное нижнее платье и поплелась на дек. Ступать было больно, к тому же каждый шаг отзывался в голове слоновьим прыжком. Уже у трапа с верхней палубы слышались возбуждённые мужские голоса, увлечённые жарким спором.

– Твои выходки могли всем стоить жизней! – наступал капитан Уитлокк.

Джек Воробей снисходительно фыркнул.

– То-то все твои зазубренные планы всегда срабатывают.

Феникс пронзил оппонента гневным разгорячённым взглядом.

– Напомни-ка, чьими стараниями на нас ополчились солдаты? – язвительно спросил он.

– Ха! – парировал Воробей. – А устроить в городе беспорядки, чтобы вытащить барышню из тюрьмы? Отличный план! – Джеймс не успел ответить. – Ох, погоди, это бы не понадобилось, если бы кто-то не решил прятать жизненно необходимую карту у бабы под юбкой.

Эта реплика заставила Уитлокка замереть на несколько секунд, чтобы примириться с яростью и явным желанием придушить Воробья одной левой. Капитаны бушевали на полуюте, а на шкафуте, привалившись к борту, за этим хладнокровно наблюдал мистер Гиббс. Немногочисленные члены команды были увлечены не меньше спорщиков, поэтому моего появления никто не заметил.

– И долго они так? – спросила я у Гиббса. В горле пересохло, и голос походил трение наждачной бумаги о грубую деревяшку.

– Уже успело надоесть, – отозвался старпом. А потом, словно опомнившись, шокировано глянул на меня.

Покачав головой, мол, не спрашивайте, я медленно двинулась к разъярённым пиратам, попутно оглядываясь по сторонам. «Черная Жемчужина», убрав паруса, легла в дрейф. Небо затянули хмурые облака сплошной серой стеной. Где-то далеко на горизонте маленькой точкой маячил оставленный нами кусочек земли.

Тем временем спор всё продолжался, с каждым словом набирая обороты. Внутри же меня не было ни одной струны, которую бы трогала эта картина. Голова превратилась в африканский барабан во время языческого обряда, и лишние крики отзывались в душе эхом раздражения и сарказма.

– Не надоело? – сухо поинтересовалась я, поднявшись на палубу полуюта. Спор оборвался на полуслове. Две пиратские головы обернулись ко мне с недовольством, с каким смотрит король на слугу, помешавшего трапезе. Ус капитана Воробья дрогнул, когда шоколадно-янтарные глаза бегло оглядели меня. А на лице Джеймса былая раздражённость сменилась излишней серьёзностью. – Когда последует драка? – Я саркастично приподняла брови, разбавляя вопросом молчание.

– Уже неинтересно, – бросил Джек, закатив глаза.

– О, а я бы с радостью. – Я недовольно воззрилась на спорщиков, скрещивая руки на груди.

– Есть повод? – Кэп прищурил глаза. Его лицо едва заметно посветлело от улыбки.

– О, – протянула я, – множество. – Воробей приподнял брови, а Уитлокк поднял внимательный взгляд. – Значит так, с этой минуты вы оба запоминаете раз и навсегда: я – человек, не марионетка! Хватит обращаться со мной, как с куклой!

– Даже во благо? – уточнил Джек.

– Во благо? – Я всплеснула руками. – Да ты просто использовал меня! Привёл к Инь Яню и заставил проговориться!

– Случайные слова всегда убедительнее, – парировал кэп, пожав плечами.

– Протащил по непроходимым джунглям!

– Чтоб добавить решительности и капельку яда.

– Нацепил вонючую рясу!

– Монашкой тебе идёт.

– Толкнул под лошадь!

– Это был не я.

– Отдал в руки этих истязательниц, что едва кожу с меня не содрали в своей бане!

– Так вот, где вы пропадали?

– Вытолкнул из окна!

– Так быстрее.

– Скинул со стены!

– Ты же не ушиблась.

– Да ты… Да ты!.. Ты выстрелил в меня из пушки!

– Дорогуша, не драматизируй, это же был просто порох.

Я хотела ещё возмутиться, но обвинения внезапно кончились. Грудь часто и гневно вздымалась, воздух шумно покидал лёгкие, глаза сверкали недобрым огнём. Но выразить в словах – не получалось. Джек Воробей в тот момент был само спокойствие: хоть шаолиньских монахов приглашай смотреть на образец. Он небрежно барабанил пальцами по широкому ремню, безмятежно и со снисходительной улыбкой глядя на меня из-под прищуренных глаз. Я проглотила ком обиды, подходя к кэпу совсем близко:

– Так значит, карта – важнее всего? – Я глядела прямо в пиратские глаза, стараясь за каждым блеском радужки, за каждым дрожанием зрачка разглядеть истинные мысли капитана.

– Какая разница, – не отводя глаз, заговорил Джекки, – нет важности в том, чего у нас нет.

И только тут до меня дошло, из-за чего возник этот театр боевых действий. Истина открылась из-за замеченного краем глаза понурого вида Джеймса Уитлокка: ей-богу, копия картины «Опять двойка». С каменным лицом, все так же пронзая кэпа взглядом, я запустила ладонь в лиф платья, ловя пальцами тёплый кусок пергамента. Карие глаза тут же загорелись, и, думаю, Джеку стоило немалых усилий не отвести взгляд и не проследить за моей рукой. Изящно достав карту, я прилепила её к пиратской груди чувствительным ударом, ощущая под пальцами учащённое биение сердца. Некоторое время мы просто глядели друг другу в глаза, пока наконец Джекки, наклонившись ко мне, не пропел бархатным голосом:

– Сколько же в тебе секретов? – Тёплое дыхание коснулась уха, и я едва успела поймать счастливую улыбку, чтобы она не сдала меня с потрохами. Кэп положил руку поверх моей ладони. Карта медленно выскользнула сквозь пальцы. Отстранившись, я уже громче спросила:

– Не так уж все плохо, да? К счастью, общим мнением решено не питать к… бабам особого доверия, так что, Джеймс, – я искренне улыбнулась, – ты спас наш маленький отряд. – Феникс, мрачнее тучи, на мои слова лишь слегка качнул головой.

Карие обольстительные очи сверкали довольством, а сквозь шикарные капитанские усы проглядывала лукавая улыбка. Торжественно затаив дыхание, Джек медленно развернул хрупкий и невероятно драгоценный клочок бумаги. Дружно мы склонились над пергаментом в молчаливом удивлении.

– И это всё? – наконец возмутился кэп, вертя карту во всех возможных плоскостях. – Ты ничего не перепутала?

– Пфф! – кратко ответствовала я, закатив глаза.

– Чтоб мне дьяволу в карты проиграться, здесь явно чего-то не хватает! – Джек приблизил карту к глазам, затем отставил на вытянутую руку. – Например, координат, ориентиров, параллелей или хотя бы какого-никакого названия, на худой конец!

Джеймс устало вздохнул.

– Что же, нас провели? Мы отхватили кусок карты, но явно не тот.

Уровень сарказма и раздражения вновь достигли апогея. Я положила руки на плечи пиратам, так чтобы хватка ясно чувствовалась.

– Закройте глаза и представьте, сколько усилий каждый из нас положил, чтобы достать этот полуистлевший кусок пергамента. Представили? А теперь призовите всю изобретательность и смекалку, коими вас одарил бог, и разгадайте, что, черт возьми, это значит. Иначе, клянусь бакенбардами мистера Гиббса, я утоплюсь в собственных слезах отчаяния. – Меня уже тянуло на нервный хохот, а вот две пиратские головы, синхронно обернувшиеся ко мне, отражали искреннюю обеспокоенность.

– Дорогуша, тебе стоит немного отдохнуть, – заботливо подметил Джекки. Я резко опустила руки.

– Да, – подхватил Джеймс, – ты очень бледна, тебе лучше прилечь.

Проведя рукой по пульсирующей болью голове, я смиренно спустилась вниз, в каюту, попутно вздыхая от массы неприятных ощущений. Тут же принесли скудный паёк из фруктов, сухарей и воды. Желудок отозвался на пищу радостными воплями. Усевшись на койку, я уставилась невидящим взглядом в синяки на ногах. С одной стороны, недавно пережитый стресс, лёгкая контузия и смутная радость от неудавшегося свидания с виселицей клонили усталую и тяжёлую голову к подушке. Напряженный мозг, лихорадочно работавший пару бессонных ночей, начинал давать сбои, играя с настроением и эмоциями, как жонглёр с факелами. В противовес всему этому все больше возрастало неуёмное женское любопытство, которое пребывало в неведении относительно попадания на «Жемчужину» и одновременно сгорало от нетерпения, чтобы разгадать тайну странных рисунков. Они никак не шли из головы. На том обрывке, похожем на неровный треугольник, что оказался у нас в руках, было лишь три объекта: кит, чуть ближе к вершине, выбрасывающий фонтан брызг, и две малые тёмные фигуры. Быть может, просто пятна. Так неужели Уильям Смолл обманул нас? Ведь, как выяснилось, он заранее знал о нашей авантюре, а значит, мог подготовиться и дать нам эту «карту» как насмешку. Но, может, рано отчаиваться? Ведь великие клады требуют немалых усилий – не только физических. Это, своего рода, проверка, достоин ли кладоискатель награды. Что ж, будем надеяться, объединённые пиратские силы раскроют секрет.

Так, за раздумьями, мозг, совершенно запутавшись, взял тайм-аут, позволив наконец окунуться в желанный безмятежный сон. Я проспала до самого вечера, даже ни разу не шелохнувшись. Когда сквозь сон стали проникать крики с палубы, я позволила себе перевернуться на спину и медленно раскрыть глаза. Стемнело. В каюте было совсем темно, а в иллюминаторе переливался белёсыми гребнями волн синий вечер. Судя по покрикиваниям боцмана, «Черная Жемчужина» поднимала все паруса, а значит, капитан Джек Воробей пришёл к какому-то решению. Вставать было лень. За бортом шумело море, лаская киль фрегата, наверху поскрипывал такелаж под вечерним бризом. На душе было спокойно. Впервые за многие часы. Стоило подумать о Нью-Провиденсе, который давно скрылся за горизонтом, и нутро боязливо поёжилось от неприятных воспоминаний. Несмотря на очень даже благоприятный исход на душе остался осадок горечи. Поджав ноги, я сидела в тишине, наблюдая в иллюминатор, как на воды Карибского моря степенно опускается ночь.

Раздался неторопливый тихий стук в дверь. Я отозвалась. Скрипнули петли, и в проём проник свет фонаря, очерчивая силуэт капитана Уитлокка.

– Прости, надеюсь, не разбудил? – спросил он, прикрывая дверь и располагая фонарь на столе.

– Нет, матросы тебя опередили, – улыбнулась я. Настроение совершенно сменилось, возвращая в управление прежнюю меня.

– Как ты?

Я пожала плечами.

– Терпимо. Главное – жива, – усмехнулась я.

Джеймс понимающе кивнул и, помедлив, сообщил:

– «Странник» нагнал нас. Так что я возвращаюсь на свой корабль.

– О, – только и выдавила я, растерявшись. И как мне следует поступить?

Воцарилось неловкое молчание. Я чувствовала, Феникса что-то тяготит, более того, я практически знала, что, но не решилась заговорить. Джеймс присел на край койки. Взгляд неуверенно поднялся к моему лицу, цепляясь за белеющую ткань повязки.

– Диана, – я внимательно распахнула глаза, поскольку тон гостя был весьма серьёзен, – я должен извиниться. – Брови удивлённо сошлись «домиком» над переносицей. – Прости, я не должен был бросать тебя в Нассау. В том, что произошло…

– Джеймс! – искренне воскликнула я. – Боже, не смей такое говорить! Ты ни в чем не виноват! Клянусь тебе! Поступи ты иначе, всё обернулось бы гораздо хуже! – Уитлокк несогласно покачал головой. – Послушай, – я коснулась его руки, – несмотря на все… эм… сложности, что скопились тогда вокруг нас, я всё же знала, что делаю. Ну, по крайней мере, думала, что знаю, – с улыбкой поправила я. – Так что ни о чем не жалею. Ведь, капитан Уитлокк, мы тут все пираты, личности вне закона, а никак не дворцовые растения, неприятности, что сыплются на наши головы, – часть ремесла. И, надо сказать, есть в этом что-то притягательное. – Я широко улыбалась, и постепенно лицо Джеймса просветлело. – Кажется, я знаю, в чем причина твоего замешательства. Наверное, обычной девушке не пристало так реагировать на весь этот, – я изобразила самый шокированный взгляд и испуганно прикрыла рот ладонью, – ужас?