Текст книги "Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)"

Автор книги: Foxy Fry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 65 страниц)

– К полуночи будем в Нассау, – сообщил Воробей, – есть у меня там один знакомый, что с этим, – он пристукнул по карману сюртука, – разберётся в два счёта. – Я тяжело вздохнула, вызвав закономерное удивление: – Что не так, дорогуша?

– Так что же, это конец? – слегка пожала я плечами.

– Отчего же так печально? – Джекки привалился к фальшборту, заглядывая мне в глаза.

Растворённый в море взгляд прояснился, подобрался ближе и несмело обратился к пирату.

– Получается, всё, что было, теперь – лишь история.

– Ммм, – Воробей чесанул бородку, – ну да. Даже хорошие истории должны заканчиваться. – Я грустно шмыгнула носом. – Но, знаешь, – Джек двинул кистью, точно подогнал порыв ветра, – конец одной истории прекрасен тем, что знаменует начало новой… Очередного приключения!

– Да, но… – Вздох подкрепила отбитая пальцами дробь. – Долгое время всё так или иначе было понятно: куда идти, что или кого искать… А теперь? Лишь…

– Неизвестность? – угадал кэп. Я покосилась на него. – О да! – воскликнул Воробей. – Но разве не этим прекрасна жизнь? Ты никогда не знаешь, что принесёт рассвет нового дня: оттого встречать его гораздо ценнее, а? – легко подбил он меня локтем. Я в сомнениях передёрнула плечами, а Джек продолжил, сопровождая слова плавными свободными жестами, точно рисуя их невидимыми красками. Его взгляд был устремлён к горизонту, а может, и дальше. Глаза светились огнём и бликами воды, завораживая, гипнотизируя, заставляя или помогая верить. – Каждый новый день полон массы неожиданностей, но бояться этого глупо. Искать, исследовать, открывать что-то новое, вдыхать этот самый рассвет полной грудью – только так! Время, отведённое нам, не просто череда событий. Жизнь – штука непредсказуемая, но из страха позволить себе застрять в одной клетке, приковать себя цепью – лишь трата времени. Просто… существование, – развёл капитан руками и потом с улыбкой посмотрел на меня. – Глядеть в завтра со страхом не стыдно, но шагать вперёд можно только смело.

Я и не заметила, как сердце забилось чаще, как тело развернулось, подалось навстречу Джеку, будто пытаясь вобрать в себя каждое его слово.

– Так вот, значит, какое твоё кредо, – закивала я, повторяя его улыбку, и без тени иронии добавила: – Удивительная мудрость.

Джек Воробей хохотнул и широко расставил руки.

– Я же пират.

– Ах, – засмеялась я, – это универсальный ответ, да?

Он на секунду погрузился в живописное наигранное раздумье, затем нарочито неспешным движением подкрутил усы.

– Да.

Я вновь засмеялась, запрокидывая голову. По небу растекались персиковые оттенки, предвещая скорый закат. Ухватившись за вант, я ловко забралась на планшир и свесила ноги за борт. Сапоги тут же покрылись крапинками брызг.

– Мне вот всё было любопытно… – Я развернулась вполоборота, попадая во власть карих глаз в загадочном прищуре. – Почему ты стал пиратом? – Кэп собрался ответить, но я предупредила: – Вариант «Я им родился» не принимается. То есть я понимаю, семейное дело и окружение, конечно, многое значат, но мне кажется, что ты мог стать кем угодно, с твоими-то способностями… Одним из лучших капитанов империи какой-нибудь уж точно. Или адмиралом… Или первооткрывателем диковинных земель, с которым любой король счёл бы за честь познакомиться…

– Вообще-то, – деловито вставил Воробей, взмахнув рукой, – я уже первооткрыватель!

– А, ну да, Источник молодости. – Пират одобрительно кивнул. – Для красного словца можно и Бермудский треугольник приплести, – с улыбкой предложила я, глядя на блестящие солнцем украшения в его волосах. Джек выпятил нижнюю губу, соглашаясь. – И всё же – почему пиратство?

Кэп пристроился спиной на планшире.

– А чем оно хуже? Как ни удивительно, но подлецов, мерзавцев, предателей и воров в «цивилизованном свете» куда больше, поверь мне, – блеснул изумрудным перстнем поднятый палец, – но все они ещё и скрываются под масками праведников и героев, так что и не угадаешь, который всадит тебе нож в спину первым. А среди пиратов, как принято считать, все кругом сплошь воры, убийцы и прочее отребье, разница лишь в том, что тут мало кто пытается строить из себя безгрешную персону, смекаешь? – Я задумчиво кивнула. – Большая часть «цивилизованных» норм и правил – лишь иллюзия, спектакль, и, даже чтобы выразить врагу своё презрение или ненависть, придётся выбрать удачное время и правильный поклон, когда среди пиратов я смело могу плюнуть мерзавцу в рожу без всяких церемоний, и всем всё будет ясно. Может, общество разбойников не блещет чистотой, манерами, напудренными париками, но на деле всё это мишура – чтобы не жить, а притворяться, как того захочется другим…

– Значит, свобода? Всё сводится к этому?

– Как видишь, – приподняв бровь, проговорил кэп. – Да, верно, мы тут вроде как изо дня в день ходим по острию ножа, но…

– …только потому, что сами того хотите, – без капли сомнений закончила я. Джек расцвёл одобрительной улыбкой, подкрутил усы и медленно закивал.

Под киль «Жемчужины» нырнула высокая волна. Корабль поднялся на гребне. Я качнулась вперёд, судорожно ухватилась за канат и завалилась на спину. Но вместо досок оказалась в сильных руках, а ноги так и остались на балке планшира. Джекки вместо смешка красноречиво изогнул бровь.

– Ты, без сомнения, самый странный, удалой и мудрый пират из всех, что я видела.

Долго задерживаться в Нассау Джек Воробей не стал и на следующий день вернулся с берега через несколько часов после рассвета с довольной улыбкой и мешочком пепла. В отсутствие капитана моё испорченное незапланированным ранним подъёмом настроение пытался поднять мистер Гиббс, рассказывая об одном из своих вояжей на Кубу.

За завтраком, дождавшись, пока я сделаю несколько глотков красного вина и распробую вчерашнее жаркое из кролика, капитан Воробей совершенно ненавязчиво проговорил:

– Хотел обсудить кое-что…

– «Сеньору Эрмозу»? – не отрывая глаз от тарелки, спросила я. Джек поперхнулся соком папайи.

– Откуда ты?..

Я подняла голову, адресуя пирату строгий взгляд.

– У меня было видение.

Джек беззвучно ахнул, глаза его недобро сверкнули.

– Ага, и звучало оно голосом Джошами Гиббса? – Я пожала плечами, не отводя взгляда. – Вижу, ты не рада…

– Ну, – я поставила бокал и повела глазами, – ты здесь капитан, но, скрывать не стану, я была бы счастлива, если бы разговор о «Сеньоре Эрмозе» свёлся к просьбе о том, чтобы я периодически напоминала тебе, какое это безрассудство.

Пират разочарованно насупился, точно строгий родитель запретил ему желанное развлечение.

– А как же дух авантюризма? – напомнил кэп. – Вчера в тебе его было хоть отбавляй. Особенно ближе к полуночи.

– Ближе к полуночи во мне было хоть отбавляй рома. – Джек слегка развёл ладонями. – А это не одно и то же.

Воробей сдаваться был не намерен.

– Припомни, как мы ограбили банк в Кастильосе. Или как вы с командой захватили превосходящий по мощи испанский бриг. – Я поджала губы, тем самым заявляя, что он играет нечестно. – В любом случае безрассудство не безрассудство, если всё тщательно спланировать и улучить благоприятный момент, смекаешь? – Кэп глотнул рому и улыбнулся уголком губ. – К тому же у нас полно времени.

Нырнувший в щель утренний бриз защекотал пятки. Я недовольно поморщилась и, приподнявшись на локтях, приоткрыла глаза. Рассвет набирал силу. Джека рядом не было, и я с наслаждением развалилась на койке, довольствуясь каждым свободным дюймом. Снаружи слышался шум. Руки обняли подушку, и долгий, с присвистом выдох подчеркнул решимость выспать из этого утра всё до последней секунды. Не тут-то было. Над головой поднялся суетливый топот. Я застонала, прячась под подушку. Чьи-то ноги шустро носились по полуюту, затем что-то уронили и умчались поднимать шум дальше на палубе. Несмотря на все мои настойчивые попытки заснуть, мозг пробудился, обострил слух и запустил работу извилин. Матросская беготня разбавилась перекрикиванием, какое обычно возникало при такелажных работах, когда моряки дозывались друг друга с разных концов реи. Я перевернулась на спину, выползая из-под подушки, и со шлепком закрыла лицо ладонями. Колокол молчал, значит, не происходило ничего из рук вон выходящего. Помимо упорного старания пиратов разрушить мою личную утреннюю негу. Спустя несколько минут, когда буквально под дверью разразились грубым смехом громкие мужские голоса, я рывком поднялась и злобно пристукнула пятками по палубе. «Они что там, пробежку утреннюю устроили?» Почёсывая плечо, я поплелась к выходу, у самой двери затормозила, опустила глаза к голым ногам, вернулась за бриджами и только потом высунула нос из каюты.

Солнце слепило сонные глаза. Разглядывая солнечных зайчиков, я наощупь направилась к трапу – и меня едва не сбил один из матросов. Вслед за ним полетел мой хмурый взгляд. Справа по борту проплывала неприступная скалистая стена неизвестной земли. «Чёрная Жемчужина» походила на потревоженный муравейник: все куда-то бежали, что-то тащили, крепили, тянули, несли… Будь это немного другое столетие, можно было бы предположить, что впереди таможня, но с моей диспозиции было видно только надутое ветром полотно блинда. Тогда я обернулась к капитанскому мостику. Джек что-то повествовал Гиббсу с довольной ухмылочкой и перебирал пальцами, точно по невидимому фортепиано; судя по скептично-ироничному взгляду старпома, повествовал об очередном невероятном подвиге. Выслушав капитана, Джошами направился прочь с полуюта, а кэп послал ему вслед: «Говорю тебе, ни за какие деньги!». И тут его глаза поймали мой колкий взгляд. Воробей мелькнул улыбкой и слегка развёл руками.

– Что происходит? – всё-таки спросила я безрадостным тоном, хотя на лице и так было всё написано.

Карие пиратские глаза засверкали ярче бликов на море. Под усами медленно прорисовывалась загадочная улыбка. Наконец Джек плавным жестом руки указал в сторону бушприта и направился к штурвалу. Я обернулась, снова ткнулась взглядом в парус, раздражённо выдохнула и поднялась на несколько ступеней. Паруса рифили, «Жемчужина» замедляла ход, точно собиралась бросить якорь – прямо там, у обрыва. Я бегло глянула на Джека: он устремил сосредоточенный взгляд куда-то вперёд, не стирая с лица оттенков довольной улыбки. И только когда бушприт фрегата начал уходить вправо, я едва не загремела по трапу от неожиданности. Глаза ширились, челюсть медленно опускалась книзу. От удивления я забыла дышать. Фрегат плавно погружался во тьму, что мостилась под сводами гигантской пещеры. На палубе загорались огни, но дальше вытянутого за борт факела ничего не было видно. «Чёрная Жемчужина» будто растворялась. Я судорожно ухватилась за перила, боясь, что так же исчезнет и опора под ногами, обрушивая меня в глубины ада. Корабль крался по пещерному коридору, аккуратно обходя выпирающие бока скал. Взыграло непреодолимое желание закрыться в каюте в обнимку с фонарём: где будут границы пространства и мир кругом не будет казаться несуществующим.

– Добро пожаловать в Горло Дьявола, дорогая! – Я подпрыгнула от неожиданности. Джекки на мгновение оторвал напряжённый взгляд от носа корабля и подмигнул мне. Штурвал в его руках изредка проворачивался, выводя «Жемчужину» на верный путь. В глазах капитана была лишь сосредоточенность, он явно знал, куда мы идём. От этого стало легче, и мысль, куда можно попасть после горла Дьявола, перестала так пугать, хотя на язык и просилось: «Где сгинет сам Посейдон». Команда, судя по негромким и редким голосам, пребывала в восторженном волнении.

Несколько минут, проведённые в извилистом тоннеле, показались вечностью. Когда далеко впереди забрезжил утренний свет, я едва не бросилась туда, позабыв, что не убегу дальше форштевня. Когда же в арке, точно волшебная картина, появились склоны горной гряды и чёрные крыши города, я ахнула, прижимая ладони к губам. «Чёрная Жемчужина» входила в бухту, закольцованную высокими хребтами гор, а в её центре поднималась над водой – совершенно невозможная, на первый взгляд, – многоярусная пирамида. И поначалу это можно было принять за фавелы, перенесённые с материка чудаковатым архитектором. Но, как только взгляд цеплялся за знакомые силуэты и формы, от шока перехватывало дыхание. Я только и могла, что ошарашенно хлопать глазами, считая бесчисленное множество кораблей, что мостились друг на друга немыслимым образом.

– Поверить не могу… – Оцепенение наконец спало, когда за спиной зазвучали неторопливые шаги. – Джек! – с детским восторгом воскликнула я, оборачиваясь. Кэп тщательно строил из себя строгого наставника. – Это же… бухта Погибших кораблей! – Я едва не подпрыгнула от радости. Джек повёл плечами, мол, что с того, хотя в его глазах лучилось искреннее довольство произведённым эффектом. Я вновь обернулась к городу, недоумённо качая головой. Воробей спустился на несколько ступеней. – Поверить не могу, ты привёл меня… сюда! Это же… – Не зная, каким словами выразить обуревающее меня восхищение, я накинулась на пирата с объятиями.

– Просто очередной пиратский город, – бесстрастно проговорил кэп, когда я отстранилась.

– Ну тебя! – весело фыркнула я, игриво саданув его в плечо. – Это же бухта Погибших кораблей! И остров Погибших кораблей! И город Погибших кораблей! И тут хранится Кодекс, составленный Морганом и Бартоломью! И тут проходит Совет Братства! Да это же… как… как… столица целого мира! И!.. – я умолкла, пристальнее разглядывая деревянные строения. – Он выглядит каким-то безлюдным…

Джек Воробей пристукнул пальцами по планширу и кивнул.

– Теперь времена не те, что прежде. Сюда приходят либо с, либо за самым ценным, так что… – Он развёл руками. – Зато исключены случайные встречи со старыми друзьями, с которыми ещё бы век не видеться… – пробормотал Джекки.

– Всё равно, – заулыбалась я, – это честь для меня, капитан Воробей. – Пират глянул с удивлением. – Спасибо.

Джек усмехнулся.

– Ничего, к концу дня ты поймёшь, что это место прекраснее в тех байках, что о нём рассказывают, чем в реальности.

Меня мало заботило, зачем «Жемчужина» пришла в эту бухту, добив число пришвартованных судов до трёх. Шагая следом за капитаном Воробьём и пожирая всё вокруг жадным восторженным взглядом, точно ребёнок в Диснейленде, я никак не могла поверить, что нахожусь именно там, при этом не выпив ни капли рому. Когда же настал черёд подниматься на верхние ярусы, радость несколько поблекла. Дьявол знает сколько лет было городу, но, чем выше мы поднимались, тем сильнее сыпалась труха из-под ног, шаткие мостики и переходы поскрипывали и прогибались; вылизанные дождями и ветрами палубы, что заменяли улицы, заставляли сапоги опасно скользить. Джека всё это никоим образом не волновало, я тоже старалась не показывать беспокойства. Мы, казалось, ходили кругами: то поднимались почти на самый верх, то спускались по ломанным лестницам, то пробирались через длинные переходы соединённых трюмов. Путешествие было увлекательное, нечего говорить, но с каждой минутой мне начинало казаться, что блужданиям нашим не будет конца. По пути повстречались пара-тройка пиратов, с кем Джек Воробей обменялся быстрыми приветствиями. Я тоже попыталась кивнуть как можно более по-пиратски, но в ответ получила только: «Вот это да! Баба в городе!».

– Всё! – громко провозгласила я после очередного подъёма по крутым ступенькам. – С меня довольно! – Воробей обернулся с абсолютным непониманием на лице. – Я не сдвинусь с места, если ты сейчас же не приведёшь мне хотя бы одну причину, по которой нам необходимо наворачивать круги по этим лабиринтам, помимо твоего желания похвастаться городом детства!

Кэп поначалу собирался что-то сказать, затем вдруг его взгляд переместился за мою макушку, весёлость на лице сменилась почтительной серьёзностью: кто-то стоял за моей спиной. Одними глазами я требовала у Воробья ответа, но он прозвучал прямо над ухом, голосом более низким и хриплым:

– Ну, здравствуй, Джекки.

Я мгновенно выровнялась по стойке смирно. Кэп широко улыбнулся.

– Привет, па.

Затряслись поджилки. Как в замедленной съёмке, я оборачивалась к пирату за спиной, пока в голове набатом звучало бесконечное «О боже!», перекрывая свист ветра отсутствующих мыслей. Взгляд споткнулся о рукав кроваво-винного сюртука, взобрался по нему выше, шмыгнул по воротнику и только потом решился обратиться к побитому стихиями и битвами лицу старшего капитана.

– О-о-о… Здасте…вуйте, сэр… мистер… капитан Тиг. – Внутри я сгорала от стыда, хотела провалиться сквозь все ярусы, что были под нами, а снаружи – только растерянно моргала, не зная, куда деть собственные руки.

Эдвард Тиг бегло глянул на меня, слегка склонив голову набок, и хмыкнул, обращаясь к сыну: «Так это, значит, твоя находка?».

Всё время короткого пути до местной таверны, пока капитаны обсуждали какую-то только им понятную ерунду, я ощущала себя первоклашкой на выпускном балу: вроде и почётно, а вроде понимаешь, что ты тут как пятое колесо у телеги.

Будто задавая тон всей встрече, Эдвард Тиг весело поинтересовался:

– Правда, что Брабосса стянул сокровища у тебя из-под носа? Снова.

Джек Воробей презрительно фыркнул и легко отмахнулся:

– Это была взятка за то, чтобы я больше не встречал его наглую рожу с этой его хлипкой бородёнкой!

У двустворчатых дверей капитан Тиг приостановился, галантно указал рукой: «После вас». Я неуверенно взглянула на Джека; он в точности повторил жест и кивнул мне: «После тебя». Я с трудом заставила губы растянуться в улыбке, проползая внутрь, так и не улучив момент, чтобы воспитательно садануть Воробья в плечо. Помещение заполнял зеленовато-жёлтый свет. Было душно, пахло приятно, стул подо мной почти не скрипел.

– Слыхал, ты всё-таки вытащил тот камень из Мёртвых вод, – растягивая слова, как и ром, проговорил Эдвард Тиг, когда нам принесли напитки. Я уткнулась носом в кружку и притворилась мебелью. Джек сверкнул глазами, а хранитель Кодекса добавил чуть более сурово: – Несмотря на моё предупреждение. – Я поперхнулась парами алкоголя.

Воробей слегка развёл руками и упрямо улыбнулся:

– Ну, всё же обошлось.

Тиг прищурил левый глаз и повёл челюстью.

– Джекки, – при каждом упоминании своего имени из уст отца кэп едва заметно вздрагивал, точно от неожиданности, и Эдварду это явно нравилось, – зачем ты спрашиваешь моего совета, если всё равно намерен его игнорировать?

– Не игнорировать, а, скорее, взвесить и принять к сведению, – заверил Воробей и поспешно добавил: – Возможно. В зависимости от обстоятельств.

Капитан Тиг тяжело опёрся на спинку стула, не сводя с младшего глаз. Я искренне радовалась, что этот будто бы видящий насквозь, строгий и в то же время изучающий взгляд адресован не мне.

– И что теперь, парень? – спросил Эдвард, прекрасно понимая, что Джек явился не потому, что соскучился.

Воробей наклонился ближе к столу.

– Слыхал о «Сеньоре Эрмозе»?

– Непотопляемый испанский мановар-призрак? – ровным тоном уточнил Тиг. – А кто о нём не слышал? Ты вновь решил угнаться за портовой байкой, да? – Хрипотца в его голосе звучала всё менее одобрительно.

– Она реальна, – упрямо улыбнулся Джек. – Я потратил почти три месяца, – бодро заговорил кэп, – изучая, выясняя и предполагая, где может проходить этот корабль так, чтобы его никто не видел, и подумал, что ты мог бы… уточнить мои расчёты и подтвердить определённые догадки.

Эдвард Тиг закачал головой, в молчании осушил кружку и строго глянул на сына из-под бровей.

– Помнишь, байку, что я рассказывал тебе в детстве? Про собаку, что гонялась за собственным хвостом? – Джек поморщил нос, задумываясь. – Она так увлеклась, что упала с утёса в море. – Кружка вернулась на стол с глухим стуком. – Погоня за недостижимым ничем хорошим не кончается.

– Но ведь собаки отлично плавают, разве нет? – не унимался Воробей и, будь раза в два моложе, наверняка уже заработал бы воспитательную затрещину.

Тиг закатил глаза.

– Ну, а ты что думаешь?

И тут я почувствовала на себе этот взгляд. Меня будто вилами к стенке припёрли. В глазах сурового пирата не было ни враждебности, ни угрозы, но сам факт, что эти глаза ожидают от меня вразумительного ответа, приводил в бестолковое замешательство. Я медлила, Тиг ждал, Джек пожирал меня горящим взором.

– Я… – В горле застрял комок, точно я книппели проглотила. – Э… эм… я… – Взгляд суетливо носился по исцарапанной столешнице, прятался за бутылку и кружки, срывался с края, старался не цепляться за драгоценные персти на пальцах обоих пиратов. – Я думаю, – сипло заговорила я, приведя в чувство самообладание, – это недальновидное безрассудство… – Джек почти болезненно оскалился, и я закончила: – Упустить такую добычу.

Воробей хохотнул и прибил ладонями лёгкую пыль на столе. Тиг всё ещё не сводил с меня глаз, и мне стоило недюжинных усилий заставить себя поднять голову и выдержать этот взгляд. На удивление, через секунду тело моё не осыпалось прахом, и даже перестало сосать под ложечкой.

– Дай свои бумаги, – низким тоном проговорил, даже больше потребовал Эдвард и только потом, когда листы тихо зашуршали под его пальцами, убрал с меня долгий взгляд. Он принялся изучать записи Джека, бубня под нос то едва слышно, то весьма отчётливо, а мы с Воробьём замерли, точно дети, приклеившись к стулу и вытянув шеи. – Так-так… Нет, сюда точно не сунутся. Это тоже нет… А вот тут… Хотя вряд ли, с весенними ветрами… Угу, двадцать пять на север… А что, вполне возможно… Если только не… Да, точно. Вот здесь, скорее всего. – Тиг резко поднял голову, и мы с Джеком синхронно шарахнулись назад. Эдвард вернул листы сыну и, указав пальцем, добавил: – Пойдут здесь, наиболее вероятно. Если искать где-то на этом меридиане…

– Можно подгадать безветренную погоду, – в предвкушённом волнении закончил Джек, изрисовывая взглядом обрывок карты. Эдвард Тиг наблюдал за ним в смиренном молчании, а я таращилась в окно на крошечный кусочек острова. – Я даже знаю, где их лучше всего поджидать, – обрадовался капитан «Жемчужины». Хлебнув рому и откинувшись на спинку стула, Воробей качнул головой: – Присоединиться не хочешь? Как долго «Трубадур» не выходил в море?

Тиг улыбнулся – одной стороной губ чуть больше, чем другой, – так же, как часто делал Джек Воробей. Одна эта улыбка могла стоить сотни доводов об их кровном родстве.

– Погони за призраками, призрачными кораблями и призрачными кладами не по мне, Джекки. Моё место здесь.

Вместо променада задний «двор» таверны занимала вздёрнутая корма галеона, своего рода, обзорная площадка, с которой открывался завораживающий вид на удивительный город и бухту в кратере вулкана. Задумчиво постукивая по перилам, я ожидала Джека, что оканчивал разговор с отцом. С меня никак не сходил лёгкий трепет восторга. Взгляд жадно пожирал живописные окрестности, стараясь сохранить как можно больше деталей. Город Погибших Кораблей, с одной стороны, дыра дырой, а с другой, нечто, поражающее своей мощью и непоколебимостью, грандиозное, странное и в то же время вызывающее неподдельное восхищение – истинное воплощение пиратского духа.

– Это что, слёзы? – поперхнулся Воробей.

Я обернулась к нему, поспешно отирая глаза.

– Не обращай внимания! – со смешком отмахнулась я. – Это от ветра… и от восторга.

Кэп приблизился, держа руки за спиной. «Чёрная Жемчужина», как никогда похожая на собственный макет, была надвое разделена солнцем и тенью. На пристани суетились моряки.

– Я никогда и подумать не могла, что окажусь здесь, – поделилась я стеснённо. – Знаешь, когда я впервые попала сюда, в этот мир, мне всё же так и не удалось до конца поверить, что он абсолютно реален, что это не просто правдоподобная сказка, – до тех пор, пока не пришлось его покинуть. А теперь я стою на вершине пиратского города, построенного из обломков кораблей, где некогда проходил Совет Братства, на котором пленили морскую богиню с помощью совета от капитана «Летучего Голландца», и верю, без каких-либо сомнений, точно знаю, что всё это – реальность. И даже больше, я чувствую, что я теперь её часть, а не случайный зритель. – Я повернулась к Джеку. – Спасибо тебе за всё это. – Кэп наклонил голову, пряча глаза в тень от треуголки. Я добавила с улыбкой: – Ну и за то, что теперь могу считаться полноправной, признанной пираткой, да?

– Только теперь? – покосился Воробей на запястье правой руки.

Я заулыбалась, задирая рукав и с гордостью глядя на клеймо.

– Раньше я была признана законом. А теперь и пиратами, – я послала кэпу тёплый взгляд, – в лице барона Карибского моря.

Джек обвёл взглядом гавань.

– Ну, раз уж ты теперь признанная пиратка, – серьёзным тоном заговорил он, – тебе не обойтись без этого. – Я растерянно ахнула. Глаза капитана Воробья были устремлены к кораблю внизу. Правой рукой он облокотился о перила, а в левой держал шляпу – поблёскивающую смолью новой кожи, с тонкой серебристой тесьмой по контуру и небольшим пышным белоснежным пером. У меня дрожали пальцы, когда я аккуратно взяла её из мозолистой руки. Джекки провёл пальцами по своей треуголке. – Теперь мы квиты.

Я опустила подбородок, двумя руками перевернула шляпу быстрым движением, медленно усадила поверх взбитых ветром волос и вслед за взглядом подняла голову. «Будто императорская корона», – подумалось из-за тяжести шляпы. Я сдерживала рвущуюся наружу улыбку и медленно повернулась к Джеку с вопросительным взглядом, как вдруг он молниеносным движением сгрёб меня в охапку и поцеловал. Да так, что сердце зашлось. Руки замерли, так и не успев коснуться его плеч. Тело будто всполохнуло огнём, как перо, – такое же лёгкое, вот-вот и ветер унесёт. После, слегка отклонившись назад, капитан Воробей одобрительно кивнул: «Отличная шляпа!».

Счастливая и чуточку сумасшедшая улыбка всё же пробилась к губам. Я растерянно хлопала глазами, не зная, как реагировать: прежде Джек Воробей не проявлял подобных чувств – не на людях, и уж тем более не в вотчине отца. И меня это устраивало, потому как, во-первых, отношения – это личное и сокровенное, а во-вторых, дисциплину на корабле расшатывать ни к чему. Теперь не покидало чувство, что с минуты на минуту кто-то настойчиво примется толкать меня в бок, вырывая из чудесного сна. Но бриз уносил секунды к облакам, и ничего не происходило. Воробей щурился в лучах солнца, как отобедавший кот, периодически поглядывая на «Жемчужину».

– Ну что ж, нам пора, – скомандовал кэп. Я рассеяно кивнула, уже с минуту пытаясь отделаться от странного ощущения, будто наблюдает кто-то. Джек направился к лестнице, я следом, затем приостановилась и обернулась. – Диана? Идёшь? Тут не так прекрасно, чтобы остаться. – Бросив прощальный взгляд через плечо, я поспешила за капитаном, но готова была поклясться – правда, только самой себе, – что видела на балконе ярусом выше чей-то силуэт.

Спускаясь по крутым улицам города Погибших Кораблей я, воистину, представляла себя императрицей в короне и на любопытные взгляды отвечала своим – твёрдым и в меру дерзким.

– Грустно это как-то, – вздохнула я, когда пристань начала мерно отдаляться, – есть в этом месте что-то… неуловимое, но притягательное.

– Почти полное отсутствие людей, – из-за плеча вставил Джек. Я усмехнулась, поведя глазами, и поглубже усадила треуголку, чтоб не сдуло ветром в пещере.

Капитан Воробей взял в руки штурвал, направляя «Чёрную Жемчужину» в темноту Горла Дьявола, и принялся что-то мурлыкать под нос. До последнего, пока пиратский город не исчез за крутым поворотом, я провожала его взглядом, с удивлением ощущая, как сердце щемит от тоски. «Джеймсу бы понравилось зрелище». Город, а за ним и солнечный свет исчезал, будто закрывалась волшебная шкатулка. Когда «Жемчужина» выбралась в открытое море, я тщательным движением расправила складки на жилете и направилась вдоль борта ближе к штурвалу.

– А что это за место, о котором ты сказал… Тигу?

На лице Джека Воробья мелькнула заговорщическая улыбка. Бросив на меня быстрый взгляд, кэп ответил:

– Неподалёку от Тортуги. – И, не дав мне припомнить имеющиеся варианты, многозначительно добавил: – Тебе понравится.

Пиратская физиономия светилась лукавством. Карие глаза упорно глядели вперёд с излишней серьёзностью. Пальцы, ослепительно сверкая перстнями, отбивали по рукоятям ритм, под который, будучи знатоком, можно было почти услышать: «Та-дам, та-дам, та-да-да-да-там». Облако рассеянного восторга в моей голове медленно таяло, чтобы наконец я подорвалась с громким «Да ладно!». Кэп плавно повернул голову, дёрнул плечом, сбрасывая за спину прядь под звон украшений, и расплылся в бесстыжей, коварной, но обольстительной улыбке в ответ на мои огромные, точно донышки бутылок, глаза. Нам, определённо, нравилось дразнить друг друга.

Через день на горизонте объявилась крошечная точка. Несмотря на то что небо только начинало сереть в преддверии рассвета, я постукивала зубами, стоя чуть позади рулевого. Зубы стучали то ли от утреннего холода, то ли от нетерпения. Взгляд порой поднимался к парусам, проверяя, все ли подняты, не теряем ли мы четверть узла скорости. Капитан выбрался из каюты примерно через час: помятый спросонья, но в полной экипировке. Когда остров приблизился достаточно, я долго и пристально рассматривала его в подзорную трубу, а потом сказала Джеку:

– Когда-то я предлагала тебе обустроить там базу. – Кэп нахмурился в тщетной попытке припомнить тот момент. – Правда, это был не прям ты, а ты в моей голове. – Я состроила комичную рожицу. – Забавно, да?

Пират хмыкнул.

– Вообще-то, мисси, в этом есть смысл…

Я едва не прыснула от удивления, но вовремя сдержалась и деловито поправила треуголку. Остров Диана – Джек прям так и намеревался подписать на карте, желая поразить меня красивым жестом, но я попыталась помешать, и в итоге вместо доброй половины острова Гаити образовалось бесформенное чернильное пятно, – проступал в утренней дымке, постепенно зарождая в душе волнительный трепет. Остров был крошечный, но, на удивление, с ним оказалось связано много – хороших ли, плохих, но так или иначе – важных моментов. «Чёрная Жемчужина» направилась в ту самую гавань, где некогда впервые бросила якорь, и вскоре к берегу двинулись баркасы, полные припасов, всяких снастей, рома и довольных увольнительной на берег пиратов. Пока умелые мужские руки занялись сооружением лагеря, я двинулась дальше по пляжу, надеясь отыскать ту самую пальму, с которой у нас сложилось весьма тесное знакомство. Спустя четверть часа мне это удалось: шторм надломил дерево у самого корня, оно упало поперёк песочной полосы, но не погибло, а, изогнувшись, вновь потянулось к солнцу.

– Это то самое? – присоединился Воробей к моим долгим раздумьям. Я кивнула. Джек вручил мне горсть бананов, точно в напоминание, просеменил к пальме и ловко запрыгнул на ствол. Дерево заскрипело, но выдержало. Покачиваясь, как на качелях, кэп одобрительно кивнул.