Текст книги "Нереальная реальность: Тайна треугольника (СИ)"

Автор книги: Foxy Fry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 65 страниц)

Всё случилось так быстро, что многие не сообразили и продолжили путь. Уитлокк первым миновал крутой поворот. Раздался возглас: «Бере!..». Продолжая бежать, я ошарашенным взглядом проводила Джеймса, летящего в заросли волей неведомой силы. Пока ноги тормозили, и тело пыталось побороть инерцию, цепной реакцией, перебивая визг сабель, посыпалась гневная ругань. В паре дюймов от носа просвистела стрела, и только тогда в глаза бросились воинственные разрисованные лица туземцев. Считать я не стала, мозг отделался кратким: «Так много!», рука привычно выхватила шпагу. Реакция сработала очень вовремя: на меня напрыгнул щуплый изворотливый воин с коротким копьём. Наконечник, наткнувшись на клинок, разорвал плечо измызганной рубахи. Я не успевала думать. Быстрые, юркие, точные выпады, уверенные и уместные блоки, минимум лишних движений: как будто в моем теле сражался кто-то другой. Шпага лизнула смуглую ладонь, затем острие проехалось по рёбрам: туземец взвыл и рухнул на землю. Он принялся загребать на рану пыль и в то же время встать. Выхватив его же копье, я шибанула противника – не сильнее, чем требовалось.

Среди рыжих облаков пыли царил полнейших хаос. Глаза лихорадочно старались выцепить важные моменты. Взгляд наткнулся на Уитлокка: капитан, похоже, едва успел вытащить шпагу, выбравшись из джунглей. На лбу алела рана, кровь стекала на глаз. Я бросилась на выручку. Шпага звенела испуганно, но настойчиво отказывалась поддаваться кривому оружию врага, наподобие топора. Мощным толчком абориген повалил Феникса на землю. Топор хлестнул воздух и обрушился для последнего удара. Оглушающе звякнул металл. Шпага в моей руке завибрировала, в локоть отдало током. Блок сработал. Секунда – меня бросило в холод от звериного взгляда; другая – противник рухнул замертво, пронзённый клинком Джеймса. Спустя ещё семь всё было кончено. Стычка заняла едва ли больше пары минут, но ускоренный адреналином мозг растянул её на множество отдельных эпизодов. Победа нам обошлась без потерь. Противников было одиннадцать…

– Двенадцать, – Уитлокк пытался остановить кровь из раны лоскутом рубахи, – один сбежал в лес, едва мы появились.

– Гонец, – сплюнул всклокоченный Флойд.

– Надо делать скорее ноги, – подытожил Бойль. Возражающих не нашлось.

Дорога окончилась красноречивой вывеской – тремя черепами, человеческими черепами. Я неслась во весь опор, упиваясь безумной радостью, что в эти времена ещё не существовало термина «минное поле». Море не подвело. Вода сошла, обнажив широкую перемычку к соседнему острову. На влажном белоснежном песке поблёскивали ракушки, местами проглядывал вылизанный волнами базальт. Мы и не заметили, как пересекли отмель, каменистый берег, и ещё некоторое время карабкались вверх по крутому склону через густую поросль кустарника, желая убраться как можно дальше.

– В следующий раз буду спорить на нечто более ценное, нежели бутылка рома, – сверкнул золотозубой улыбкой кэп Воробей, обращаясь к Барбоссе. Накануне вечером старые друзья поспорили, удастся ли эта безумная затея, и любимый напиток – первое, что пришло Джеку в голову в качестве награды победителю.

– Первая же бутылка на этом острове станет твоей, – ехидно отозвался Гектор, снимая протез и устало откидываясь на ствол дерева.

Прошло достаточно времени, чтобы все смогли отдышаться. Мы устроились на небольшой поляне, окружённой банановыми зарослями. Бойль на пару с молчаливым собратом Нисбета по команде тут же принялись трясти кустарники в попытке набрать плодов. Барто и мистер Бэтч – выглядящие так, словно весь день занимались килеванием, – отправились на уступ поблизости, в дозор.

– Шшш, ау! – Уитлокк дёрнулся из-под моей руки, и я едва не угодила пальцем ему в глаз.

– Терпите, капитан, иначе останетесь без головы, – пригрозила я, заматывая повязку. Каким-то чудом на глаза попался куст алоэ, и я, следуя заветам народной медицины, заставила Джеймса молча сносить жжение от сока в ране на голове, а затем и вовсе запихнула лечебный лист под импровизированный бинт. Лечением, конечно, назвать такое можно было с большой натяжкой, но всё же лучше, чем ничего.

– Ты уверена, что это поможет? – Уитлокк болезненно скривился.

– Уверена, – кивнула я, – проверенное средство. Веками.

Тут же из-за плеча объявился Билли Ки, заинтересованный моими лекарскими навыками. Стоило только обмолвиться о лечебных свойствах травы, как выстроилась очередь из желающих обработать полученные травмы – от серьёзных ран до недельных синяков. Моряки обменивались хвастливыми улыбками и старались задержаться в моих руках подольше, разглагольствуя о том, какое облегчение они чувствуют от лечебной травы. Внутри клокотала злость от осознания, что расслабившиеся пираты меня наглым образом используют, хотелось всех «страждущих» послать к черту. Всё же я смогла удержать язык за зубами, за что потом отхватила гору немного грубоватых, немного похабных, но в целом искренних комплиментов. На этом острове витала совсем иная атмосфера, это почувствовали все. Несмотря на усталость, опасения и абсолютное непонимание дальнейших действий, ожили шутки, весёлые перепалки и фальшивое напевание под нос.

Мой воспрянувший дух никак не мог расправить крылья: точно гирями его пригвождал к земле мрачный ромовый взгляд, которым Джек неустанно буравил мою спину.

– Ты ранен? – поинтересовалась я, отделавшись наконец от разбойников. Барбосса отказался от помощи, едва я рот открыла, мотивируя тем, что нет такой раны, которая бы на нем не зажила. Было не до споров.

– А похоже? – резко бросил кэп в ответ и, не дав и слова вымолвить, скрылся в лесу. Я так и осталась стоять с разведёнными руками и гримасой непонимания на лице.

Остров Тáрхала или остров Спасения, как окрестили его меж собой пираты с подачи Ошина Кина, с первых минут расположился к нам доброжелательно. После небольшого отдыха и перекуса горой недозрелых бананов, мы вновь снялись с места. Начался прилив, по нашим следам никто не пришёл, зато дозорные разглядели реку поблизости. Углубившись в лес и чуть спустившись по склону, мы стали лагерем на берегу, облюбовав поляну возле утёса, заботливо укрытую от палящего солнца пушистыми кронами деревьев. Река шириной ярда три-четыре приятно журчала чистой водой. Выше по течению в изогнутой заводи наловили рыбы, взвесив все за и против, развели костёр и общим молчанием решили, что на сегодня довольно экспедиций, а Барто мудро добавил, мол, не буди лихо, пока оно тихо. Дымок с ароматом тропических фруктов играючи устремился к ажурному небосводу. Пока я сражалась с огнём и плоским камнем, имитирующем сковороду, в попытке запечь рыбу в банановых листьях, моряки принялись делиться охотничьим опытом, мечтая о диких кабанах и мясных птицах, которых можно заловить в силки. Барбосса вроде бы дремал, но всё время чудилось, будто старый пират наблюдает за мной из-под прикрытых век, словно боится полагаться на мои кулинарные способности. Джеймс Уитлокк наконец напомнил всем о своём аристократичном прошлом, и, пока пираты громкоголосо спорили, кто лучший охотник, Феникс занялся крайне необходимой вещью – бритьём. Я похихикивала, бросая на него быстрые взгляды, отдав Барто священное право подтрунивать над капитаном. Джек Воробей, за всё время так и не прекративший игру в молчанку, занялся скрупулёзной чисткой пистолетов. Похоже, его это успокаивало.

Ещё долго после заката у костра жужжали голоса: каждый делился своей историей с Дикого острова, и, хотя все мы провели там время почти одинаково, у каждого рассказ оказался не только интересным, но и уникальным. Нисбет, периодически подталкивая молчаливого друга (по имени Паскаль), с гордостью поглядывал на капитана Барбоссу и повествовал, как тот поднял их ни свет ни заря, чтобы осмотреть местность, а по возвращении троица увидела, как нас «тщедушной беспомощной вереницей» уводят в джунгли.

– Стареешь, Гектор, – поддел Воробей, – уже бессонница одолевает.

– Может, я и сплю плохо, зато не гну спину на полях дикарей, – парировал тот.

Обняв колени, я с улыбкой наблюдала за острой перепалкой капитанов, за забавными спорами моряков, за тем, как Барто с хитрой физиономией что-то настойчиво пытается выпытать у Феникса, и впервые за многие дни мысли не мельтешили в лихорадочной агонии.

На следующий день, на заре, пока лагерь нестройно храпел и сопел, я улизнула к реке и дальше вниз по течению, дабы, словами Бойля, «освежеваться». Вдоволь наплескавшись в прохладной бодрящей и тело, и душу воде, я почувствовала себя практически полноценным человеком. Раны, обмазанные соком алоэ, затягивались быстрее, избавив от ещё одного страха – скончаться в муках от сепсиса. Возвращаться не хотелось, к тому же сапоги и часть одежды – беспощадно изодранной, будто на меня и впрямь напал ягуар – сохли на камне. Шлёпая босыми ногами по каменистому мелководью, я брела вниз по течению, щурясь от солнца и слушая утренние трели птиц, пока не наткнулась на то, от чего на лице заиграла долгая коварная улыбка.

Лагерь ещё полностью не проснулся. Барто возился с самодельной трубкой, тщетно пытаясь её раскурить.

Первой меня поприветствовала лукавая физиономия Джека.

– Выглядишь… – Кэп задумался, подыскивая нужное слово, пока жадный взгляд рассматривал меня, точно самоцвет под лупой. Я в ответ уставилась на него, вопросительно приподняв брови. Мозг капитана Воробья никак не хотел удовлетворять моё любопытство, интрига затянулась.

Вдруг меня рвануло в сторону волею сильной руки Барто. Старпом обхватил меня за талию и прижал к себе.

– Эх, если б не моя больная спина и лишних лет эдак двадцать, – игриво улыбнулся он, обдав запахом вчерашнего ужина, – я бы посоперничал с капитаном.

– И были бы вне конкуренции, – в тон ему ответила я. Старик аж зарделся. – А где Джеймс?

– За водой пошёл, сейчас объявится. – Хохотнув напоследок, Барто вернулся к своему занятию.

Я обратилась к Джеку:

– Вообще-то, я хотела кое-что показать. – Воробей заинтересованно приостановился. Вернулся Уитлокк, я махнула ему рукой. – Я нашла кое-что.

– Подробнее, мисси.

– Долго объяснять, лучше покажу.

Я уверенно вела двух капитанов, пребывающих в заинтригованном молчании, вдоль реки, и на губах плясала предательская улыбка предвкушения. Я даже успела пожалеть, что рядом не будет Барто или кого-то ещё, кто превратит всё в весёлую байку.

– Пришли. – Связки напряглись, чтобы заглушить грохот реки по порогам.

Мы подошли к краю обрыва, с которого в озеро нырял шумный водопад, ярдов пять в высоту, не больше. Капитаны синхронно вытянули шеи, замерев по обе стороны от меня.

– И? – Кэп кольнул меня скептическим взглядом.

– Я ничего не вижу, – согласился Уитлокк.

– Ну как же? Смотрите, – я подошла к самому краю, из-под подошв сорвались куски земли, – там, внизу. Это прекрасно! Настоящее сокровище!

Несколько секунд пираты отчаянно вглядывались в каменистое дно сквозь чистую воду в попытке найти это самое сокровище. Я отступила на полшага.

– Там ничего нет, – почти одновременно отозвались капитаны.

– О нет, – с придыханием протянула я, – ещё как есть. – Пираты обернулись. – Моя маленькая месть. – Не успел последний звук сорваться с губ вместе с пробивающимся злодейским смехом, как я столкнула пиратов вниз.

Джек вскрикнул, Уитлокк и того не успел. Они плюхнулись в озеро у самого водопада, вызвав целый фейерверк брызг. Меня пробрал немного истеричный хохот, чуть ли не до слез. Заливисто смеясь, я с удовольствием наблюдала, как пираты отчаянно борются с потоком, фыркают, плюются, пытаясь отплыть подальше.

– Дьявол тебя забери, мисси! – первым гневно вскричал Джек. – Что это было?

– Диана, за что? – добавил Уитлокк.

Я уселась на уступ, свесив ноги. Ладонь закрыла рот, в попытке унять непрекращающийся смех.

– Сколько раз я говорила, перестать меня швырять откуда-нибудь и куда-нибудь? – наконец ответила я. – Ну, каково это быть на моем месте?

Настроение взлетело до небес. Коварный план сработал, и месть – вполне безобидная – свершилась, на радость моей злодейской натуре. С кем поведёшься, как говорится. Пираты, выбравшиеся на берег, выглядели, как мокрые коты – такие же забавные в своей злости. Напевая шанти, я терпеливо дожидалась, пока они поднимутся по крутому склону.

– Ни слова об этом, – пригрозил Джек.

Смех вновь попросился наружу.

– Никому, – крайне серьёзно пообещала я, а в карих глазах отражался мой развесёлый взгляд.

Воробей недоуменно покачал головой и припустил обратно в лагерь обиженной походкой, размахивая руками и под нос жалуясь кому-то на жизнь. Проводив кэпа добрым взглядом, я обернулась к Уитлокку.

– Знаешь, я начинаю тебя опасаться, – качнул он головой.

Блеснула по-кошачьи хитрая улыбка, в глазах сверкнули дерзкие огоньки.

– Давно пора, капитан, давно пора.

Солнце припекало, и по возвращении в лагерь на пиратах не осталось и следа от поучительного урока. На небольшом совете было решено отправиться на разведку, осмотреть новые владения, а уже потом думать, что делать дальше. Разбились по два-три человека: мне в напарники достался Барто, так потом с нами навязался и Бойль. Я грустно вздохнула от осознания, какой трудный день меня ждёт. Не успела поляна скрыться из виду, как пираты начали всеми правдами и неправдами выпытывать, какие у нас с капитаном Фениксом отношения, с чего все началось и что я об этом думаю. Я отнекивалась, как могла, переводила темы и пыталась намекнуть, мол, их это не касается, но пиратский такт – вещь особенная и эфемерная. Мы как раз обогнули мыс, когда Барто закончил рассказ о том, какой, по его совершенно нескромному мнению, будет наша с Уитлокком свадьба. Я брела по берегу, уткнувшись взглядом в сапоги и практически не слушая одноглазого старпома. К счастью, Бойль задержался в лесу, пытаясь достать какие-то плоды с дерева, чем избавил меня от более частых раздражённых выдохов.

–…Да, так всегда бывает, – тараторил Барто, – но вы же два сапога пара! Вот когда… – Пират осёкся.

Я прошла пару шагов, затем обернулась к нему. Старик замер, точно статуя. Самодельная трубка висела каким-то чудом на краешке губы. Единственный глаз шокировано таращился мне за спину, а густые брови на морщинистом лице поднялись так высоко, что могли вот-вот соскочить со лба. Я медленно настороженно обернулась, даже и не зная, что представлять. Дыхание споткнулось. Челюсть резко отпала.

– Это… что же?.. – наконец хрипло выдавил Барто.

От напряжения глаза защипало. Одними губами, с трудом удерживая дыхание, я ответила:

– Корабль.

Комментарий к Глава

XXVIII

. Убежище. Всех и каждого с Новым Годом! Пусть он одарит радостью, приятными знакомствами, теплыми впечатлениями и жалостливыми к тонкой душевной организации фандомами! Налить всем по чарке! В 2018 на всех парусах!

====== Глава XXIX. Слова. ======

Ни у кого с собой не оказалось подзорной трубы. Учитывая последние события, эту вещь уже вполне можно было относить к категории роскоши. Сапоги увязли в мокром песке по щиколотки, а никто так и не двинулся с места.

– Может, подойдём ближе? – неуверенно предложила я.

– Может, лучше позвать остальных? – подал голос Бойль. – А я пока тут… покараулю.

Барто наугад попытался дать матросу воспитательную затрещину; единственный и притом подслеповатый глаз неотрывно следил за силуэтом на горизонте.

– Кого ты звать собрался, дурень? Народ к закату подтянется.

– Да, – протянул тот, – и ещё кто-то до нас рассказать успеет.

Я покачала головой.

– Вряд ли. На север по побережью пошли только мы, а кто отправился на юг сюда не успеют добраться. – Я шмыгнула носом. – И вообще, какая разница? Мы тут не за звание первооткрывателей боремся…

Барто хлопнул нас по спинам.

– Так, молодёжь, пошли, посмотрим поближе. А там решим…

Трудно описать те чувства, что вспыхнули во мне – да, наверное, и в каждом из моих спутников, – когда на фоне лазурного неба и лысого хребта горы проступил отчётливый профиль носа корабля: он будто бы играючи выглядывал из-за утёса. Всё же несмотря на негласное решение не обсуждать тему возвращения домой, каждый хоть единожды задумывался о том, как покинуть остров, не имея мало-мальски пригодного судна. Потому, когда шокированный взгляд опознал мощный бушприт, в голову хлынул поток неконтролируемых и невероятно непохожих мыслей. Мы ведь не были до конца уверены, насколько велик остров Тархала… Да и остров ли это? Причаливший корабль мог оказаться не только долгожданным веянием цивилизации, надеждой на спасение, но и в равной степени непредсказуемой проблемой. Вряд ли по соседству с действующим вулканом, с воинственными дикарями хоть одна морская держава могла основать порт. Тогда как корабль, по всей видимости, не маленькое торговое суденышко, мог оказаться в этих водах, учитывая, через какой ад пришлось пройти нам, чтобы попасть сюда? С ответами было затруднительно, поэтому каждый из нас втайне надеялся, что внезапная находка сулит нечто хорошее… Или, по крайней мере, не смертельно опасное.

Барто активно ковылял впереди нас, нещадно кряхтя и чертыхаясь, но не давая обогнать себя. Чем ближе мы подходили к паруснику, тем с большим грохотом рушились внутри светлые надежды. На отметке в тысячу ярдов заподозрили неладное, с расстояния сотен в семь тяжело вздохнули и обменялись скисшими взглядами. Сотня ярдов до корабля, и мы остановились, запыхавшиеся и окончательно разуверившиеся в благоприятном исходе. На вершине бушприта, венчавшего вздёрнутый нос галеона, торчало гнездо, из которого на нас недовольно поглядывала жирная морская птица. Безвольно, подобно кислым улыбкам на наших лицах, на рангоуте повисли уцелевшие детали такелажа. Корабль был мёртв – основательно и бесповоротно. Киль глубоко засел в песок, корпус оброс лишайниками, местами вздулся, обшивка треснула. Мачты обломились, и стеньги полусгнившие, изъеденные временем торчали из песка. Даже издалека галеон выглядел пугающе – вросший в землю, слегка заваленный на правый борт. Мы будто взирали на иссохшую мумию. Ближе подходить никто не решался, точно впереди проходил незримый барьер между вечным прошлым, в котором погряз парусник, и настоящим, из которого пытались выбраться мы.

– Вот тебе и корабль, – упадшим тоном протянул Барто.

– Испанский ведь, правда? – спросила я, скользя заинтересованным взглядом по фальшборту у полубака. Старпом медленно повернул голову, его глаз вперился в меня красноречивым недопониманием. «Ну», – наконец кивнул пират. Только тогда я обернулась к нему. – По крайней мере, теперь ясно, откуда у местных дикарей познания в языке.

Галеон оказался одновременно загадкой и ключом к прояснению некоторых ответов. Пока мы спешно возвращались к стоянке, так и не решившись подойти ближе, в мозгу вовсю кипели котлы, разум выдавал фееричные догадки одна за другой. Теперь полумифический бред, что вывалил на нас вождь Игара, приобретал реальную подоплёку. «Пришельцы из Мёртвых вод», «Великие Воины», «демоны», что «изничтожают друг друга оружием, крушащим кости и изрыгающим пламя», явившиеся из тьмы и не видящие ценности в человеческой жизни – можно ли было красноречивее описать испанскую конкисту? Мы оказались не первыми белыми людьми на этой земле! Испанцы! Вот, почему аборигены не испугались нас, нашего оружия! Вот, почему в деревне маячили кресты, католические кресты! Вот, почему вождь знал, на каком языке говорить с незваными гостями! И если колонизаторы достигли этих островов, пусть по какой-то причине потеряли корабль, значит, Бермудский треугольник и то, куда море выплюнуло нас, не такое уж и мифическое место, и, быть может, у нас всё ещё есть шанс вернуться в «Большой мир», как это сделали испанцы. Надеюсь, что сделали.

Возвращаться оказалось тяжелее. В ногах гудела усталость, и в лагерь мы прибыли последними. Кто-то пошутил, мол, неужто мы Индию искали, на что Барто лишь многозначительно улыбнулся. Ни один разведотряд не мог похвастаться чем-то интересным: остров большой, но вполне обычный. Кин и Флойд наткнулись на диких кабанов и полчаса пытались поймать хоть одного, но лишь устали и проголодались. Барбосса и Нисбет дошли до южного берега: местность там пологая, но на мелководье полно рифов и подводных скал, так что море пенится.

– А мы нашли корабль, – тихо проговорила я, улучив момент, когда завершился первый обмен впечатлениями.

На меня тут же уставилось столько удивлённых глаз, что аж в жар бросило. Барто молчал с хитрым видом, а Бойль, похоже, просто не знал, в какие доходчивые слова уложить нашу историю. Пираты буквально пожирали меня взглядами, сошлись плотным кругом и требовательно сопели, мешая самозабвенно догрызать папайю.

– Диана? – наконец не вытерпел Джеймс.

– А? – Я подняла глаза, словно бы опомнившись, хотя на самом деле взбрело с чего-то в голову потешить самолюбие и поиздеваться над моряками самую малость. Видимо, сказывалось влияние капитана Воробья.

– Вы. Нашли. Корабль? – гаркнул Барбосса.

Бойль наконец решился подать голос и подлить масла в огонь:

– Ага. Галеон. Испанский.

Несколько секунд растворились в гробовом молчании, а потом хлынуло:

– Что?

– Испанцы?

– Тут? Рядом? Всё это время?

– За нами?

– Это же отличная новость!

– А много их?

– У них наверняка найдётся ром!

– А что они здесь забыли?

– От этих католиков добра не жди!

– Но у них есть корабль!

– И еда!

– Так что, много их там?

Я растеряно хлопала глазами, не успевая и рта раскрывать: пираты спрашивали и сами же отвечали, делали выводы и ещё чуть-чуть и решили бы захватить вражеское судно.

– Тихо! – рявкнул Барбосса. – Что скажете, мисс?

– Скажу, что все вопросы напрасны. Там никого нет. А корабль… он на берегу и, похоже, очень давно. Мы не стали подниматься на борт, не знаю, возможно ли это, он может развалиться…

Интерес в пиратских взглядах сменился разочарованием и даже злостью. Знамо, что делали с гонцами, принёсшими плохую весть… Барбосса повёл челюстью и раздражённо сплюнул на землю. На меня глянул Уитлокк, а я лишь пожала плечами. Среди раздосадованных лиц и глаз резко выделялась физиономия Джека Воробья. Взгляд кэпа растворился где-то за моим плечом, брови сползли к переносице, края усов обвисли, и только в янтарных глазах танцевали искорки. Пока остальные расходились, игнорируя Барто, отчаянно желающего рассказать свою версию событий, капитан «Жемчужины» стоял на месте, пребывая в другом измерении.

– Джек? – Я легко коснулась его плеча. Воробей вздрогнул и медленно перевёл на меня задумчивый взгляд. – Ты знаешь больше нашего?

Кэп с чего-то одарил меня одобрительной улыбкой.

– В проницательности тебе не откажешь. El archipiélago de los siete volcanes.

Я не успела даже непонимающе моргнуть, над ухом грохнул озарённый догадкой – скорее, её осознанием – хриплый голос Барто:

– Архипелаг Семи Вулканов!

В моих глазах сверкнуло красноречивое: «Чего?».

– Архипелаг Семи Вулканов, – смакуя название, повторил кэп.

– Думаешь, это он? – усомнился Гектор.

Воробей снисходительно улыбнулся и принялся расхаживать с видом ментора.

– Подумай сам, до нападения призрачного корабля, если верить Диане, мы держали курс на этот архипелаг, ориентируясь по карте, что раздобыл Уильям. Древней испанской карте. Корабль мы потеряли не так уж и далеко от места назначения. И вот, какое дивное совпадение, здесь мы находим старый испанский галеон, а позади остров – с дымящейся вершиной вулкана. – Кэп круто развернулся на каблуках, под усами мелькнула хитрая улыбка. – Я вновь готов поспорить, – заявил он Барбоссе и тут же добавил, – на что-то более весомое, чем бутылка рому.

Я мало что понимала, но сознаваться в этом мешал стыд, ведь капитан Воробей говорил о том, что было бессовестно пропущено мной мимо ушей в пору подготовки к экспедиции, ибо тогда разум занимали проблемы иного рода. Поэтому приходилось теперь ловить и соображать на лету, и при этом не забывать напускать на себя вид знающего человека.

– Возможно, ты прав, – качнул головой Феникс, – но что нам это даёт? У нас нет карты, и главное – у нас нет корабля.

Джек тут же нашёлся:

– Ну, по крайней мере, мы знаем, где находимся.

От подобного заявления мало кому полегчало, ибо пленнику не приносит радости осознание, в какой именно он темнице. Всем не терпелось рассмотреть галеон поближе, всё ещё теплилась надежда, что с его помощью можно будет убраться отсюда. Я подобными иллюзиями себе не тешила. На сегодня было достаточно сообщения, что на острове относительно безопасно, есть еда и вода, а по наши души не рыскают кровожадные враги. «Соседи» с отливом не объявились, по какой-то причине не решаясь ступать на эту землю или не зная, что мы перебрались сюда.

До заката оставалось не так много времени, поэтому разведывательную экспедицию отложили до завтра. Вечер был скуп на разговоры, а ночь изматывающе длинной. Следующим утром в напряжённом молчании мы двинулись к месту находки.

– М-да уж, на этой развалине только на тот свет можно, – прокомментировал мистер Бэтч, когда все замерли рядом с выброшенным на берег кораблём.

Тут же разбрелись кругом, разглядывая истлевшую краску на бортах и пиная валяющиеся под ногами обломки рангоута. Первым делом попытались разгадать название на корме, но от него остались лишь несколько букв, зато всех удивили сохранившиеся почти полностью стекла в кормовой каюте. Безымянному кораблю повезло обрести вечный покой меж двух скал, что защищали его от буйного нрава погоды и штормов, приходящих из-за моря, оттого трудно было с уверенностью определить, как долго парусник почивал в этой импровизированной могиле. С правого борта зрелище было ещё печальнее: в днище и в борт ближе к носу впивались каменные клыки, что не давали судну сползти в море, обрекая его на медленное разложение в дразнящей близости от воды. Пока я с обывательским видом пыталась сунуть нос в одну из дыр, экспертные умы заключили, что раньше на этом месте протекала река – после неё осталась нанесённая течением каменная дорога, уходящая в глубь острова, – и корабль по какой-то причине застрял в дельте. Со временем вода ушла или река засохла, так судно и оказалось обречено на иссыхание.

Подняться на борт пожелали не все. Любопытство било через край, но кого-то сдерживало опасение быть погребённым заживо среди истлевшего дерева, кого-то суеверный страх, а кого-то незажившее плечо. Затем стал резонный вопрос: кого отправить первым? «Самого лёгкого», – адресовал мне доброжелательный взгляд Воробей, а я ответила саркастичной ухмылкой.

– В таких случаях принято что-то говорить? – вдруг остановился Джеймс у самого трапа.

– Вполне сойдёт: «Да помилует Господь мою душу», – криво улыбнулся Барбосса.

Феникс закатил глаза и осторожно ухватился за нижнюю балясину, на высоте вытянутой руки. Раздался стон потревоженного забытья. Деревяшка выдержала. С опаской перебирая по рейкам, Джеймс ловко карабкался наверх. У шпигатов пират приостановился, осматривая палубу, затем сделал финальный рывок и забрался на шканцы. Все затаили дыхание; стучали сердца, да шумели волны. С борта галеона не доносилось ни звука. Наконец Уитлокк показался над фальшбортом.

– Забирайтесь. – Все тут же сделали шаг вперёд. – Только не все разом, здесь всё на ладан дышит.

Следом полез Барбосса, затем Джек, Барто, я, Бойль и Флойд. Мы застыли неровной окружностью, не зная, куда ступить дальше. Кругом не было ничего особенного: остатки канатов, такелажа, обломки реев, приросшие к палубе пушки; грот-мачту рассекала уходящая к топу трещина. По спине прошёлся неприятный жутковатый холодок. В голову полезли мысли о призраках, я даже несколько раз опасливо оглядывалась. «Ну что там?» – донеслось с земли, в ответ Флойд лишь махнул рукой. Меж тем капитаны обменялись взглядами и сошлись во мнении, куда идти дальше. Стараясь держаться ближе к борту, Уитлокк двинулся к корме, ступая будто не по палубе, а по первому зимнему льду. Я не утерпела и заскользила следом. Ближе к продольной оси корабля в настиле зияли дыры, под сапогами доски похрустывали, сыпалась труха в давно не смолёные щели. В нескольких ярдах от перекошенных двустворчатых дверей Уитлокк приостановился. Я замерла. Звонко скрипнуло, хрустнуло и затихло. Джеймс к чему-то прислушивался, ко мне скользнул его слегка отстранённый взгляд. Губы успела тронуть ободряющая улыбка, как вдруг Феникс с силой оттолкнул меня.

– Джеймс! – сорвался испуганный визгливый крик.

Капитан рухнул вниз, во тьму, вместе с проломившимся куском палубы. Вслед за треском и грохотом по кораблю прошлось гудение, дерево завибрировало, и с оглушающим хрустом, от которого сердце ушло в пятки, с грот-мачты спикировал обломок реи: остальные пираты и те, кто был на берегу, едва успели отскочить. Только всё стихло, я кинулась к пролому, совершенно не заботясь, что могу разделить участь Феникса.

– Джеймс! Джеймс! Отзовись! – взывала я в пыльную темноту. – Ты жив?

– Да, – донеслось приглушенное и искажённое стоном. – Порядок…

Я завертела головой по сторонам в поисках подручных средств.

– Я… сейчас что-нибудь придумаем! Мы вытащим тебя!

Снизу послышалась возня, потом в кружке света объявился Джеймс с удивлённым непониманием на лице.

– Э-эм. Диана… лучше спускайтесь сюда. Если получится.

Трюмный люк надёжно запечатало время. Пираты воевали с ним долго и упорно, проклиная и моля, и наконец галеон снизошёл к нам и дал право окунуться в его недра. В нос ударил запах затхлости, сырости и тлена. Дневные лучи забирались внутрь совсем неохотно, словно не решались тягаться с тем, что поселилось в глубине корабля. Ступени рушились от первых же шагов, так что пришлось практически съезжать на опердек. Оставив вторую палубу без внимания, мы по очереди спустились в трюм, где нас ждал Джеймс, замерший точно на сцене в свете софитов. Едва глаза привыкли к темноте, и мы перестали щуриться, с чьих-то губ сорвался ошарашенный присвист. Взгляд плыл по сваленному в трюме грузу, а подходящие слова никак не могли выбраться на язык. Не я одна на какое-то время потеряла дар речи.

Первым пришёл в себя Барбосса, протянув удивлённо и даже восхищённо:

– Последний раз больше золота я видел только…

– На Исла-де-Муэрте, – закончил за него капитан Воробей.

И это было весьма подходящее сравнение. Свет, льющийся сквозь пролом в палубе, рассеивал темноту необъятного трюма. Лучи поблёскивали на золотых и серебряных монетах у нас под ногами, поглаживали сваленные в кучу драгоценные слитки. Если бы не стойкий аромат затхлости и сверкающие жадностью глаза пиратов, я бы не смогла отделаться от ощущения, что попала в банковский сейф времён Золотой лихорадки. В верхнюю палубу упирались десятки ящиков: многие прогнили, сквозь дыры просыпались монеты, самоцветы, из одного торчала серебряная ножка канделябра. Огромная часть золотых и серебряных слитков была просто свалена в кучу в углу. Повсюду валялись монеты, выпавшие из прохудившихся мешков. То тут, то там маняще поблёскивали драгоценные камни.