Текст книги "Сапфир и золото (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 54 страниц)

– Мясо русалки? – осенило ведьмолова.

– Разумеется, нет, – возразила Лисса. – Это мясо хрустального полоза. Говорят, он прародитель всех русалок и вообще нечистых тварей, сродни драконам и аспидам. Мясо его, будто бы, отсрочивает смерть. Может быть, тебе пригодится однажды. Я знаю, что люди недолго живут, а мне бы хотелось, чтобы ты дожил до того дня, когда отыщешь своего друга. Говорят, оно продлевает жизнь. Пары волокон хватит, чтобы восстановить силы, если будешь изнурён путешествием. Тебе его надолго хватит.

Рэдвальд поблагодарил русалку в самых цветистых выражениях, но в том, что воспользуется даром, очень сомневался. Снадобья из разряда «Съешь меня» или «Выпей меня» никогда ни к чему хорошему не приводили. А тут мясо, причём не первой свежести, какого-то змея, будь он хоть трижды прародитель или даже четырежды. Но диковинку сохранить стоило, поэтому Рэдвальд припрятал подарок в рюкзак.

– О Серой Башне я ничего не слышала, – продолжала между тем владычица Русалочьей заводи, – но если тебе нужно на восток, то иди в том направлении. Не заплутаешь: сёстры выведут тебя из лесу, а оттуда дорога только одна, на восток. Удачи тебе в странствиях, человек Рэдвальд!

Русалки, действительно, вывели мужчину из леса: он слышал их голоса, но сами они не показывались, вероятно, чтобы не пугать его своим настоящим обличьем или чтобы остаться в его памяти прекрасными девами.

И Рэдвальд отправился восточным трактом на поиски драконьего королевства – Серой Башни.

По пути он расспрашивал людей и о Херзингере. Ему было интересно, что стало с трусливым мэтром. Люди пожимали плечами, но кто-то всё же припомнил, что некогда проходил этими краями ведьмоловец, в числе прочего рассказывал и о трагической гибели любимого ученика в лапах речных чудищ-русалок, зачаровавших его своими песнями, и продавал восковые затычки в уши, вернейшее средство спастись от зачарования, а ещё чешуйки, которые он собственноручно содрал с хвоста одной русалки в пылу сражения. Чешуйки, на взгляд Рэдвальда, мэтр наверняка содрал со шкуры карпа или сазана. Ушёл, будто бы, Херзингер на север или на северо-запад, возвестив, что скорбь его настолько велика, что он отправится по святым местам (а они находятся на крайнем севере, где не ступала ещё нога человека, а скорее всего, куда ещё не добралась печальная слава о мэтре и о его трактатах!) в поисках мощных оберегов, а уж после непременно вернётся и разделается с русалками, лишившими его верного спутника, любимейшего ученика, которого он берёг как зеницу ока и…

«Тьфу!» – только и сказал Рэдвальд и нисколько не огорчился, что их пути разошлись.

========== 54. Ведьмолов в Квачьем королевстве ==========

Вот уже неделю Рэдвальд тащился, не разбирая дороги. Местность была болотистая, чавкала под ногами пропитанным влагой мхом, шибала в ноздри сырым промозглым духом, оседала под каблуками сапог травянистыми кочками и трубила лягушачьими хорами в уши. Лягушек тут, верно, были многие тысячи! Они и квакали, и гудели, и мычали, и клокотали, и трещали, и…

– Что за лягушачье царство! – в сердцах сказал ведьмолов, не зная, что близок к истине.

Королевство это называлось Квачьим. Небольшое королевство, всего-то на две тысячи жителей (лягушки не в счёт), которые проживали в трёх деревнях, двух посёлках и одной столице, причём столица состояла только из королевского замка, а всё королевство, если идти не по болоту, а по проложенной дороге, можно было обойти за полдня с хвостиком.

О ведьмоловах тут слышали, но работы для них не нашлось: королевство было такое маленькое, что в нём тварей не водилось (лягушки не в счёт), а предрассудкам и суевериям и вовсе места не было (так казалось на первый взгляд). Тем не менее, Рэдвальда встретили радушно и зазвали в таверну, чтобы послушать россказни о том, что на белом свете деется, а заодно и попотчевать блюдами местной кухни. В жаркое ведьмолов заглянул придирчиво и на всякий случай переспросил:

– Не из лягушек, часом?

– Что ты, что ты, господин ведьмодав! – замахал руками трактирщик. – Лягушек есть запрещено под страхом смерти!

– И правильно, – важно кивнул Рэдвадьд и добавил: – Ведьмолов, а не ведьмодав.

И почему только люди всё время путали!

Не успел он, однако, прикончить первое блюдо, как в таверну ввалились четверо дюжих стражников, поглазели по сторонам и спросили:

– Который тут ведьмодав?

– Ведьмолов, – сердито исправил Рэдвальд, хотя, пожалуй, в этот раз следовало промолчать.

Стражники поглазели на него, подхватили, взвалили, как бревно, на плечи и потащили куда-то, не забыв прихватить и его рюкзак, и недоеденное блюдо. Трактирщик и глазом не моргнул, будто так и надо было. Рэдвальд вопил и ругался, но стоило ему открыть рот – стражник запихивал ему в рот еду с недоеденного блюда, приходилось умолкнуть и жевать.

– Что вам от меня надо? Куда вы меня тащите? – восклицал Рэдвальд, когда удавалось безнаказанно открыть рот.

Намерения у стражников были явно благие, но не мешало бы ещё и посвятить в них самого ведьмолова! Они ничего не отвечали, Рэдвальд слышал только, как чавкают по болотной жиже их сапоги (лягушки не в счёт!).

Уже и день клонился к закату, а они его всё тащили, и Рэдвальд сообразил, что тащат его не куда-нибудь, а в столицу: он приподнял голову и увидел, что они быстро приближаются к королевскому замку. Замок тоже был крохотный, если сравнивать с замком Тридевятого королевства: башен-то у него было всего пять или шесть! И на каждой сидело по каменной лягушке с широко разинутыми ртами. Неплохо скульптор постарался, лягушки были похожи на лягушек, а уж сколько Рэдвальд за путешествие навидался котов, похожих на собак, собак, похожих на котов, горгулий, похожих на единорогов, и наоборот! Да, нужно отдать скульптору должное. Самая высокая башня увенчивалась лягушкой в короне.

Стражники парадным входом не пошли, потащили ведьмолова окольными путями, и Рэдвальд сделал верный вывод, что его визит (если только похищение можно назвать визитом) должен остаться тайной для… кого? Стражники втащили мужчину в каморку с низким потолком (такими бывают кладовки или погреба), осторожно поставили на ноги и вручили ему рюкзак, а сами удалились, захватив с собой пустое блюдо.

– Приветствую тебя, славный ведьмолов, в Квачьем королевстве! – сказал кто-то.

Рэдвальд обернулся на голос и увидел, что в каморке он не один. Был тут ещё старичок, низенький, кривоногий, пучеглазый, на лбу которого отпечаталась узкая полоса, будто он многие годы носил на голове, не снимая, какой-то обруч. И ведьмолов понял, что перед ним король или бывший король. А ещё была девушка, ростом тоже не вышла, большеротая, с широко посаженными глазами, но явно не из простолюдинок, а из знати, потому что кожа у неё была молочно-белая. Оба отдалённо походили на лягушек.

– Ваше… величество? – спросил Рэдвальд неуверенно.

– Моё бывшее величество, – уточнил старичок. – Сложил полномочия в пользу единственного сына. Но звать меня можно, как и прежде, величеством. Я не обижусь. Сказать больше, я даже буду этим польщён.

– А… – только и сказал ведьмолов, разглядывая похитителей и гадая, что им от него понадобилось.

– Ведьмоловы, я слышал, обладают пытливым умом и недюжинной смекалкой, – сказал король с явным намерением польстить гостю. – Ты, верно, повидал на своём веку немало и нечисти извёл порядком, а, господин ведьмолов?

Рэдвальд сделал неопределённый жест. Король принял это за согласие.

– Нужно, чтобы ты помог нам преодолеть непреодолимый государственный кризис, от преодоления которого – без преувеличений! – зависит судьба целого королевства, – поспешно сказал он, не давая Рэдвальду ничего сказать вслух.

– Не настолько я опытный ведьмолов, чтобы преодолевать непреодолимое, – возразил Рэдвальд.

Король не желал слушать никаких возражений. Он тут же приступил к объяснению, что от ведьмолова требуется. Рэдвальд вздохнул и стал слушать.

– Известна ли тебе легенда о заколдованной лягушке? – спросил король.

– Вы имеете в виду сказку о принце-лягушонке или сказку о принцессе-лягушке? – уточнил Рэдвальд.

– И то и другое, и ничего из перечисленного, – важно ответил король. – По легенде король-основатель Квачьего королевства, Квакуш Первый, расколдовал принцессу, превращённую в лягушку, поцелуем, женился на ней, и от них пошла наша королевская династия.

«Может, и не совсем легенда, – подумалось Рэдвальду, – с лягушками определённое сходство наблюдается!»

– Разумеется, потомки тоже искали себе женихов и невест среди лягушек. Это традиция.

– Сколько же у вас в королевстве заколдованных лягушек! – невольно удивился Рэдвальд.

– Ни одной, – категорично ответил король. – Всё довольно символично. Невесту или жениха нарекают лягушкой, торжественно провозглашают, что с него или с неё сняты чары, и играют свадьбу. Сто двадцать поколений династии придерживались традиции…

«И занимались очковтирательством», – подумал Рэдвальд, но что-то ему подсказывало, что сто двадцать первое поколение эта самую традицию нарушило.

– Мой сын, – с усилием выговорил король, – с детства зачитывался фамильными хрониками. Он впечатлительный. И свято верит, что его невеста – заколдованная лягушка, которая ждёт его где-то среди болот королевства. Я рассказал ему правду, но он ничего и слушать не желает. «Я найду себе невесту, как король-предок, даже если мне придётся перецеловать всех лягушек в королевстве!» – вот что он сказал.

– И как успехи? – не удержался ведьмолов.

Король в который раз вздохнул:

– А я ведь подобрал ему замечательную невесту (он кивнул на большеротую девушку). Но он не пожелал даже встретиться с ней.

– Если я правильно понял, – сказал Рэдвальд, – то вы хотите, чтобы принц перестал целовать лягушек, а женился на выбранной вами девушке?

– Придумай что-нибудь, – взмолился буквально король. – Награда будет щедрой: получишь волшебную реликвию, которая испокон веков хранится в сокровищнице. Король-предок завещал хранить её как зеницу ока, но будущее королевства для меня важнее!

«Видать, ценная штука», – подумалось Рэдвальду, и он сказал:

– Я подумаю. Но это не один день займёт. Ситуация щекотливая, осечек быть не должно.

И Рэдвальд остался в Квачьем королевстве и стал думать, как помочь разрешить государственный кризис. С одной стороны, ему хотелось заполучить волшебную реликвию. А с другой, было жалко и принца, и короля, и несостоявшуюся невесту: не помоги он, так бедолаге придётся до конца жизни целовать лягушек! Брр!

Думал он целую неделю, попутно поглощая припасы с королевской кухни (почему бы заодно и не отъесться перед дальней дорогой?), и наконец придумал.

– Представьте меня принцу, – велел Рэдвальд королю. – Он ведь знает, кто такие ведьмоловы?

– Ещё бы! Он вашим братом восхищается, – кивнул король. – Вы для него кладезь вселенской мудрости.

– Значит, крупицу этой самой мудрости он примет безоговорочно?

– Вероятно… А что ты задумал? – насторожился король.

Рэдвальд только ухмыльнулся. План был хорош. В подробности ведьмолов вдаваться не стал, но сказал большеротой девушке надеть платье зелёного цвета и спрятаться за дерево, которое растёт на краю сада, примыкающего к болотам, и не выходить оттуда, пока он её не позовёт. От её исполнительности будет зависеть успех всего предприятия. Девушка уверила, что всё сделает.

А Рэдвальд и король пошли к принцу.

– Так ваш сын всё-таки уже король или ещё принц? – поинтересовался ведьмолов между делом. – Как мне к нему обращаться?

– Станет королём, когда женится.

Они вошли в тронный зал, и Рэдвальд увидел стоящего у трона молодого человека, отдалённо напоминавшего лицом короля. Был он, правда, повыше ростом и исполнен меланхолии и даже трагизма. «Ещё бы! – подумалось Рэдвальду. – Целовать лягушек-то, верно, занятие не из приятных!»

– Сын мой, – позвал король, – взгляни, кого я привёл! Это прославленный ведьмолов. Он путешествовал мимо нашего королевства, но нам удалось зазвать его в гости.

– Настоящий ведьмолов? – воскликнул принц, оживляясь.

Увидев, с каким восторгом на него смотрит принц, Рэдвальд понял, что тот поверит во всё, что бы он ни сказал, даже если он будет нести отборнейшую чушь, и повеселел. Кажется, государственный кризис разрешится с минуты на минуту!

– Ведьмолов Вальдрэд, – представился он.

Принц восхищённо сказал:

– Сколько вы, должно быть, всего знаете! Хотел бы и я стать ведьмоловом.

– Полагаю, ваше высочество, что вам лучше стать королём, – заметил Рэдвальд. – Я слышал, вы безуспешно ищете принцессу-лягушку?

– Ах, это… – Принц тотчас же преисполнился меланхолии. – Я непременно отыщу её. В нашем королевстве осталось ещё немало нецелованных лягушек.

Рэдвальда передёрнуло, но он сказал как можно участливее:

– А что, ваше высочество, до буквы ли вы следуете ритуалу? Странно, что вы до сих пор не отыскали заколдованную лягушку.

– Какому ритуалу? – в голос спросили король и принц.

– Как, по-вашему, расколдовывать лягушек? – спросил Рэдвальд.

– Нужно поцеловать её, как гласит легенда, – растерянно отозвался принц.

– Легенда… – пренебрежительно отозвался ведьмолов. – Легенды – всего лишь сказки, а сказки упрощаются, чтобы слушатели не заскучали. Недостаточно просто взять и поцеловать первую попавшуюся лягушку. Нужно знать место, время, лунные фазы и…

– Выходит, я всё неправильно делал? – воскликнул поражённый принц.

– Увы.

– Но… как же… – растерянно пробормотал принц, хватаясь за голову. – В наших легендах ни о каком ритуале не говорится. Неужели знания утрачены? Неужели я никогда не смогу отыскать настоящую?

– Вам повезло, ваше высочество, – заметил Рэдвальд. – Кому, как ни ведьмоловам, знать истинные ритуалы и обряды? Я вам помогу. Невеста отыщется до конца дня.

– Какой? Какой ритуал я должен выполнить? – спешно сказал принц, хватая Рэдвальда за руку. – Вы, правда, знаете, как отыскать заколдованную лягушку среди обычных? А она точно расколдуется? Сколько лягушек мне ещё придётся перецеловать?

– Не спешите, ваше высочество, – сказал Рэдвальд и напустил на себя таинственный, исполненный загадочности вид. – Прежде всего, нужно определить место, где искать.

– И как мы его определим? – спросил король, тоже втянувшийся в игру.

Рэдвальд порылся в рюкзаке и достал компас, который нашёл на помойке в одном из городишек. Компас был сломан, он ничего не показывал, потому что у него даже не было стрелки, но ведьмолов прихватил его с собой, думая, что даже сломанная штука такого калибра может ему однажды пригодиться. Вот и пригодилась.

– Это волшебный компас, – без зазрения совести соврал Рэдвальд. – Он укажет нам место.

– Чем он будет указывать, когда у него даже стрелки нет? – подозрительно спросил король и тут же прикусил язык, заметив яростный взгляд, что на него метнул ведьмолов.

– Стрелка невидима для глаз обычного человека, – важно объявил Рэдвальд, – но истинный ведьмолов видит её так же ясно, как вы видите собственную руку. Сейчас я вопрошу компас о местонахождении заколдованной принцессы. Молчите. Ни слова! Ничто не должно мешать расспросу!

Кажется, король с принцем даже перестали дышать. Рэдвальд сделал несколько пассов над компасом и уставился на циферблат, вытаращив глаза как можно больше.

– Вижу! – объявил он тоном, который подслушал у уличных прорицательниц. – Компас указал место! Есть ли поблизости одиночное дерево, корни которого питаются болотной водой?

– Есть, – обрадовался принц, – есть такое дерево! Правда, отец? Прямо на краю сада есть такое дерево.

– Что ж, идём туда, – сказал Рэдвальд. – Но прежде принцу нужно завязать глаза.

– Как же я поймаю лягушку, если глаза будут завязаны? – воскликнул принц.

– А вам и не нужно её ловить. Она сама прыгнет к вам в руки, – объяснил Рэдвальд. – Вам нужно просто стоять и ждать.

– Но зачем глаза завязывать? – недоумевал принц.

– Видите ли, лягушка не расколдуется, когда на неё смотришь.

– Так поэтому у меня ничего не выходило?! – страшно разволновался принц. – Я-то глаз не отводил, всё ждал, когда они превращаться начнут…

– Теперь-то у вас всё получится, ваше высочество, – пообещал Рэдвальд, завязывая принцу глаза и беря его под локоть, – только вы должны в точности исполнять то, что я скажу. И не подглядывать.

– Обещаю и клянусь, – воодушевлённо отозвался принц.

Ведьмолов повлёк принца в сад. Король семенил следом и строил Рэдвальду страшные рожи, беззвучно вопрошая, что тот намерен делать дальше. Ведьмолов в долгу не оставался, строил рожи ещё пострашнее, но, кажется, король так ничего и не понял.

Рэдвальд привёл принца к краю сада и поставил его спиной к дереву, заставив вытянуть вперёд руки со сложенными ковшиком ладонями.

– Теперь стойте и ждите, ваше высочество, – распорядился он, а сам потихоньку начал рыскать вокруг в поисках лягушек.

Успех всего предприятия зависел и от того, сумеет ли он отыскать в траве лягушку, а самое главное – поймать её! Как назло, лягушки не попадались. Рэдвальд с досадой прищёлкнул языком и тут заметил, что девушка, выглянувшая из-за дерева, делает ему какие-то знаки. Он проследил за её жестами и увидел, что у самого болота сидит лягушка, раздувая щёки и готовясь заквакать. И ведьмолов превратился в лягушколова! «Чавк-чавк-чавк-чавк!» – быстро зачавкали его сапоги по грязи и кочкам.

– Что происходит? – спросил принц, прислушиваясь к наполнившим воздух звукам.

– Подкрадывается, – сказал король, напряжённо следя за ведьмоловом.

– Кто?!

– Лягушка. Прояви терпение, сын мой, – соврал король.

– А где ведьмолов? Почему он замолчал? – забеспокоился принц.

– Указывает лягушку дорогу, чтобы не заблудилась в траве, – опять соврал король.

Рэдвальд между тем прокрался к лягушке и удачно сцапал её, повалившись животом на болотные кочки.

– Кья-я-як! – ошалела лягушка.

– Это её голос? – разволновался принц.

– Да-а, – сказал король, – она тебя приветствует, сын мой.

– А может, мне на корточки присесть, чтобы ей удобнее было запрыгивать мне в ладони? – беспокойно предложил принц.

– Не надо, – сказал уже Рэдвальд, подходя.

В руке он крепко держал лягушку и теперь размышлял, не удерёт ли она, когда он посадит её на ладонь к принцу. Лягушке ситуация, в которую она угодила стараниями ведьмолова, явно не нравилась. Она выпучивала глаза, шамкала пастью, лопатила воздух перепончатыми лапами. И кто бы мог подумать, что лягушки такие шустрые! Точно удерёт, не дождавшись поцелуя! Тогда он решил держать её двумя пальцами за бока. Он приноровился и шмякнул лягушку на ладонь принцу. Тот вздрогнул и страшным шёпотом спросил:

– Запрыгнула?

– Да, – так же ответили король и Рэдвальд, который придерживал лягушку, чтобы она не вздумала удрать, – целуй!

Принц вытянул губы трубочкой. «Тьфу!» – подумал Рэдвальд и, видя, что поцелуй запечатлён, разжал пальцы. Лягушка тут же спрыгнула на землю и поспешила убраться восвояси. Ведьмолов проследил, как она скрылась в траве, и подумал: «Рождение новой легенды! Ей будет что порассказать внукам-лягушатам!»

– Куда она? – разволновался принц.

– Превращается, – сказал король.

Рэдвальд начал издавать восхищённые возгласы, чтобы подогреть интерес принца, а сам поманил из-за дереву девушку.

– И как она превращается? – сгорая от любопытства, спрашивал принц. – Ах, жаль, что мне нельзя это видеть! Но вы ведь мне расскажете? В подробностях расскажете?

– Расскажем, расскажем, – утешил сына король, помогая будущей снохе пройти из-за дерева к принцу.

Рэдвальд продолжал восхищаться, удивляться, поражаться и делал это так умело, что принц успел без памяти влюбиться в расколдованную невесту, даже ещё не видя её! Дальше всё прошло на ура: король вложил руку девушки в руку принца и снял с его глаз повязку, принц тут же встал на колени и попросил девушку стать его женой, та согласилась, и король с ведьмоловом зааплодировали.

Свадьбу сыграли на другой же день. Рэдвальда упросили остаться на пиршество. Он согласился и был усажен на почётное место, вино и яства ему подавали сразу же после короля и новобрачных – великая честь! Ведьмолов наелся до отвала и решил порасспросить заодно о Серой Башне, чтобы, так сказать, двух лягушек одним камнем.

– Серая Башня? – переспросил король. – Это далеко на востоке. Заезжие торговцы, я слышал, рассказывали об этом королевстве и о диковинках, его наполняющих.

– И что рассказывали? – навострил уши ведьмолов.

– Там никогда не бывает плохой погоды, летом всегда жарко, а зимы – мягкие. И годы всегда урожайные, и мор стороной обходит, – припомнил король. – А в королевствах вокруг дела обстоят иначе. В общем, место заколдованное.

– Там, я слышал, драконы водятся? – как бы между прочим спросил Рэдвальд.

– Насчёт драконов не знаю, – сказал король, – но колдунов там порядком. А ты, господин ведьмолов, на охоту туда собрался?

Рэдвальд издал невнятный звук, который можно было принять и за «да», и за «нет».

– За успешную охоту ведьмолова Вальдрэда! – провозгласил тост король.

Значит, принял за «да».

В путь Рэдвальд отправился только через три дня, когда в королевстве кончили пировать и вспомнили, что обещали ему королевскую реликвию в награду за преодоление государственного кризиса. Ведьмолов ждал у королевской сокровищницы, потирая руки в предвкушении. Король вынес ему… сапоги, вида довольно потрёпанного и, вероятно, из лягушечьей кожи.

– Волшебные сапоги? – воскликнул Рэдвальд.

– Гм, вероятно, – неуверенно ответил король, – если нет, то для чего король Квакуш Первый приказал их хранить в сокровищнице?

– То есть, как пользоваться ими или какого рода этот волшебный артефакт, вам неизвестно? – подозрительно спросил ведьмолов.

– Увы, – сказал король, но тут же просиял: – Однако же такой учёный муж, как прославленный ведьмолов, непременно найдёт им применение и разгадает их секрет.

У Рэдвальда мелькнула мысль, что король просто решил избавиться от неведомой рухляди, почём зря занимающей место в сокровищнице, поскольку к сапогам он ещё присовокупил мешочек с золотыми монетками, которые, как и всё в королевстве, были мелкие. «Ладно, разберусь, что к чему», – решил Рэдвальд и, поблагодарив короля, отправился своей дорогой.

Отойдя на порядочное расстояние, он всё же надел «волшебные» сапоги и стал размышлять, как к ним подступиться, если они волшебные на самом деле. Он слышал, по крайней мере, о двух видах подобных сапог. Сапоги-скороходы, или семимильные сапоги, он знал, могли покрывать за шаг чудовищные расстояния. Рэдвальд осторожно шагнул в сторону – ничего. Значит, не семимильные. Вторые, название которых затерялось в памяти или во времени, были волшебнее первых: стоило пристукнуть каблуками и сказать, куда ты хочешь попасть, – и ты в ту же секунду оказывался в искомом месте, даже если понятия не имел, где оно находится! Рэдвальд привстал на цыпочки и щёлкнул каблуками по всем правилам, сказав: «Хочу попасть в Серую Башню». И опять-таки ничего не произошло.

– Тьфу, – огорчился ведьмолов. Сапоги были самые обычные, не считая того, что сапожник стачал их из лягушечьей кожи.

Впрочем, они послужили Рэдвальду отлично: они не промокали, так что по болотам он шёл, как по проспекту.

Оставалось загадкой, однако, отчего король Квакуш Первый повелел хранить эти сапоги в сокровищнице. Рэдвальд, поразмыслив, придумал причину: в этих сапогах, должно быть, король встретил наречённую невесту, поэтому они ему были дороги как память. Голденхарту бы такая версия событий понравилась. А может быть, сапоги были сделаны из кожи лягушки, которую сбросила невеста после поцелуя избранника. Вторая версия была с изъяном: это каких же размеров должна была лягушка, чтобы её кожи хватило на целые сапоги!

Рэдвальд усмехнулся, подтянул рюкзак на плечах и отправился на восток. Путь ему предстоял долгий, полный опасностей и приключений.

========== 55. Король Волчебора. Нидхёгг… переборщил ==========

Голденхарт нисколько не удивился, что Лучесвет вернулся из Тридевятого королевства так скоро и в столь скверном настроении. Он знал, что всё так и будет. Чему стоило удивляться, так это тому, что в башню его принёс Нидхёгг – несостоявшийся принц сидел у дракона на плече – и что щека у него была вывожена какой-то пакостью.

– Что у тебя с лицом? – поразился Голденхарт, выискав в кармане платок.

– Кыш, – сказал Огден, – это лекарство. Сотрёшь – шрам останется.

– Шрам? – нахмурился менестрель. – Откуда взяться ране на твоём лице, Лучесвет?

Лучесвет смущённо ковырнул щеку, получил за это по пальцам от Нидхёгга и пробормотал:

– Долго рассказывать.

– А времени-то у нас предостаточно, – возразил Голденхарт и заставил сына войти. Нидхёгг, разумеется, протиснулся следом.

Эмбервинга дома не было. Сапфир тоже ушла в самоволку. Менестрель был в башне один. Лучесвета он усадил за стол, сам сел напротив. Огден устроился на скамье возле стены, стянув со стола жареного гуся. Вообще-то гусь предназначался Голденхарту, но юноша был так увлечён рассказом Лучесвета, что не заметил пропажи. Дракон тоже слушал и изредка хрустел костями.

– Я не уверен, что поступил правильно, – вдруг прервав рассказ, сказал Лучесвет, и его лицо помрачнело. – Как будто я взял и бросил их на произвол судьбы. Неужели королевство на самом деле обречено?

Голденхарт задумчиво повёл глазами по сторонам. Брови его чуть дрогнули, он заметил, как остатки гуся исчезают в мощных челюстях Нидхёгга, тут же посмотрел на стол и всё понял. Он вздохнул и посмотрел уже на Лучесвета.

– Ты видел, как вороны разоряют птичьи гнёзда? – спросил он, казалось бы, без связи с их разговором.

– Да, – растерянно отозвался Лучесвет.

– Когда вороны нападают на гнездо певчей птички, скажем, малиновки, та бросает кладку или птенцов, оставляет гнездо разорителям и просто улетает, чтобы построить где-нибудь новое гнездо. Когда вороны нападают на гнездо воробья, тот не пасует перед опасностью: воробьи сбиваются в кучу и атакуют ворон всем скопом. Вороны редко разоряют гнёзда воробьёв.

Сказав это, Голденхарт замолчал. Лучесвет всё ждал, что он завершит притчу какой-нибудь моралью, но тот не произнёс ни слова, предоставляя сыну самому сделать выводы.

– То есть Тридевятое королевство, – проговорил Лучесвет, – как гнездо малиновки?

– Нельзя спасти тех, кто не желает спастись, – пространно ответил менестрель. – И с ведьмой точно так же было. Думаешь, они бы не справились со всей этой ордой, если бы объединили усилия? Колдунов-то было в разы меньше. И с королевским замком та же история. Ничего-то там не изменилось за столько лет!

– А войной не пойдут? – беспокойно спросил Лучесвет.

Менестрель фыркнул:

– Теперь, когда узнали о существовании ещё одного дракона?

– Уж я им перца подсыпал, – хвастливо сказал Нидхёгг.

Лучесвет тут же отвлёкся от мрачных мыслей и стал рассказывать, как дракон проломил стену, чтобы попасть в замок. Огден, видя, что Голденхарт слушает с интересом, перебивал, добавляя красочных деталей.

– Одним ударом! – сказал он и в запале хрястнул кулаком по стене, возле которой сидел.

Раздался треск, грохот, и часть стены обвалилась.

– Ох! – разом воскликнули Лучесвет и Голденхарт. – Что же ты наделал!

Огден глянул на дыру и крякнул. Не рассчитал силы!

– Эмбервинг вернётся, его удар хватит! – ужаснулся менестрель.

– Да я её махом заделаю, эту дыру, – пренебрежительно сказал дракон, – даже и не заметит, что она тут была!

И они все пошли на улицу, чтобы посмотреть, далеко ли разлетелись камни из кладки. С той стороны стоял Эмбер. Вид у него был потерянный. Он вплёлся пальцами в волосы на виске и широко раскрытыми глазами смотрел на дыру, возле которой валялись камни и ошмётки раствора. Услышав шаги, он обернулся.

– Это случайно вышло, – счёл нужным сказать Нидхёгг, когда взгляд Дракона оказался на нём.

– Тысячелетия простояла, – простонал буквально Эмбервинг, – не брали ни ураганы, ни землетрясения…

– Да будет тебе убиваться, – пожал плечами Огден, – я эту дыру вмиг заделаю! Взять камень и втиснуть в дыру – на две минуты работы…

– Не надо! – хором воскликнули Лучесвет, Голденхарт и Эмбервинг, которые тут же представили, что случится, если Нидхёгг возьмётся латать стену.

А Эмбер добавил:

– Я сам починю. Сложу камни обратно…

Огден оскорблено фыркнул:

– Как будто можно сложить их обратно! Кто знает, в каком порядке они лежали!

– Я знаю, – строго прервал его Дракон. – Я эту башню сам по камешку складывал!

Он опустился на четвереньки и стал разглядывать дыру, припоминая, как выглядела эта часть кладки до сокрушительного удара Нидхёгга.

К башне между тем прискакала Сапфир, упиваясь победой над мальчишками, у которых она выиграла пять раундов по пинанию камней в воду подряд. Её долетали чуть ли не до середины пруда! Правда, теперь её левый башмак просил каши, но стала бы она обращать внимание на такие пустяки! Глаза её загорелись при виде Эмбервинга, и она тут же запрыгнула к нему на спину.

– Вот непременно меня покатаешь! – воскликнула она. – Вокруг башни!

– Слезь с меня, – устало попросил Дракон. – Ты мне спину сломаешь, если будешь так на мне прыгать.

– У драконов спины так просто не сломаются, – возразила Сапфир.

– А я старенький дракон, спина уже не та, – сказал на это Эмбер.

Девочка заливисто рассмеялась, хотя Эмбервинг сейчас нисколько не шутил. Он смертельно устал, помогая крестьянам восстанавливать обрушившийся виадук, думал хорошенько отдохнуть, вернувшись домой, а обнаружил, что работы прибавилось: дыра в стене его собственной башни! Менестрель его настроение моментально подметил – янтарь в глазах будто пеплом присыпали, верный признак усталости или недовольства – и решительно стащил Сапфир со спины Дракона. Девочка взглянула на него недовольно, он кивком указал на её порванный башмак, а потом на дверь в башню. Сапфир моментально всё поняла! Раз Эмбер занят башней, то и ругать её не будет, потому что можно потихоньку прокрасться внутрь и переобуться, пока он ничего не заметил! Она просияла и пулей влетела в башню. Голденхарт с облегчением вздохнул: если девочка начинала упрямиться, сладить с ней было непросто.

Эмбервинг, продолжая брюзжать, начал восстанавливать кладку, камень за камнем закладывая дыру и замазывая щели расплавленным собственным дыханием раствором. Нидхёгг наблюдал за ним, как кот за маятником, и иногда давал «дельные советы», которые сводились к тому, что на раствор нужно хорошенько плюнуть, тогда крепче схватится. Лучесвет с Голденхартом ничего не советовали, просто взяли каждый по бадье и притащили воды и глины, чтобы Дракон мог вымазать починенную стену и тем самым избавиться даже от малейших щелок или просветов, которые в плохую погоду грозили сквозняками. Работой Эмбер остался доволен. Правда, ещё предстояло залатать стену изнутри.