Текст книги "Сапфир и золото (СИ)"

Автор книги: Джин Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 54 страниц)

Эрза вытерла набежавшие слёзы и уставилась на Дракона так же сердито, как он сам прежде на неё глядел.

– Что ещё? – отворачиваясь, спросил Дракон.

– Раз уж мы познакомились, то нельзя ли в таком случае не запирать дверь? – подытожила принцесса.

– Да трам же тарарам! – не выдержал Дракон. – Да делай что хочешь!

– Ух, – восхитилась Эрза, – здорово же ты ругаешься! А драконьи традиции не запрещают ругаться в присутствии похищенных принцесс?

Дракон одарил её мрачным взглядом и вышел, но дверь запирать не стал. А когда обернулся, расслышав за собой шаги, то увидел, что принцесса идёт за ним следом.

– Почему ты идёшь за мной? – отрывисто спросил он.

– А что, драконьи традиции запрещают похищенным принцессам идти следом за драконами? – тут же поинтересовалась Эрза.

– Не знаю, – сказал Дракон, – но если ты ещё раз вспомнишь про эти самые «драконьи традиции», то я тебя не просто запру, а запру с кляпом во рту. Ясно?

– Куда яснее, – не смутившись, ответила принцесса. – Но кляп ведь и вытащить можно.

«Эта девчонка меня с ума сведёт!» – сердито подумал Дракон, и не подозревая, что эти мысли очень скоро воплотятся в жизнь самым неожиданным образом.

========== 18. Подменная принцесса. Невеста принца Голденхарта ==========

Когда Хельга вернулась из леса, Вилгаст поджидал её на крыльце. Подходить к нему или окликать его ведьма не спешила. Она прежде всего проверила сарай. От стражников остались лишь сапоги. Раздувшиеся, объевшиеся зме́и ползали по сену. Лошади испуганно ржали.

– Тише, лошадки, – повелела Хельга, – теперь я ваша хозяйка.

Лошади примолкли, подчиняясь колдовскому взгляду. Ведьма огляделась, отыскала в углу большую бочку и пинками выкатила её из хлева во двор.

– Эй, – приказала она змеям, – полезайте сюда и других зовите. Мы переезжаем.

Зме́и сползались отовсюду, свивались клубками и дрались со своими собратьями за место в бочке. Те, что поужинали стражниками, лениво преодолевали дюйм за дюймом и в итоге плюхнулись сверху, придавив уже вползших внутрь змей и тем самым освободив ещё порядочно места для остальных. Хельга хохотнула и побежала в дом, грациозно придерживая края платья – будто уже начала изображать из себя невесту принца Голденхарта.

– Ну? – не останавливаясь, бросила она чародею.

– Готово, моя госпожа, – с поклоном ответил тот.

Хельга вошла в дом. На полу лежала куча платьев – всё, что осталось от сопровождения принцессы. Старая крыса сидела у стола, ковыряя длинным когтем в зубах. Под полом пищали и возились сотни грызунов, похрустывали на их острых зубках последние косточки. Хельга швырнула крысе платье кормилицы:

– Надевай, поедешь со мной. Ты, Вилгаст, тоже. Выедем засветло. Не забудь бочку со змеями. Только закупорь покрепче: не хочу, чтобы они расползлись по дороге. У меня каждая змея на счету. Так, а где мой ужин? – спохватилась она, оглядев пустой стол, на котором не осталось ни крошки.

– Ваш ужин, – доложил Вилгаст, поставив перед ведьмой поднос, на котором лежали кучкой ещё трепещущие женские сердца.

Хельга взяла первое попавшееся, откусила кусок, улыбнулась окровавленным ртом.

– Вы уверены, что не стоило убить и принцессу, моя госпожа? – осторожно спросил Вилгаст, голодным взглядом поглядывая на поднос с сердцами.

Но Хельга и не думала делиться. Она поглощала сердце за сердцем, пока поднос не опустел.

– Никуда она от меня не денется, – сказала Хельга, вытирая рот рукавом. – Лет через пятьдесят вернёмся: колдовство как раз войдёт в силу, вот тогда и съем… Эй, иди да принеси мне из кареты принцессины платья! – прикрикнула она на старую крысу, которая уже успела напялить на себя одежду кормилицы.

Крыса притащила сундук с приданым. Хельга встала возле него на колени, открыла крышку и принялась шарить в платьях, выбирая себе подходящее. Среди них было и свадебное – алое, как кровь. Ведьма приложила платье к себе, взглянула в подставленное услужливым Вилгастом зеркало и усмехнулась:

– Хороша невеста! Слишком яркое для первого появления в замке.

Она выкидывала из сундука платье за платьем, пока не нашла на самом дне зелёное, как малахит, отдалённо напоминавшее змеиную кожу. Хельга просияла. Крыса помогла ей переодеться. Ведьма повертелась перед зеркалом, разглядывая себя, полюбовалась своим хорошеньким личиком и перепробовала несколько гримас-масок, пока не выбрала нужную: кокетливую в меру, сладкую, обезоруживающую и очаровывающую улыбку.

– Да, то, что нужно, – сквозь зубы повторила Хельга и повернулась к Вилгасту со словами: – А приворотное зелье всё же приготовь.

Вилгаст поклонился и помчался выполнять приказание. Чёрную магию он знал не хуже само́й Хельги! Приворотное зелье он сварил за несколько минут, припрятал его, собрал в сундук все книги, что нашлись на чердаке и могли пригодиться ему или ведьме, и побежал запрягать лошадей.

Выехали, как и планировала Хельга, засветло. Ведьма равнодушно посмотрела на оставшийся пустым дом, даже не стала вешать на дверь замок. Это был всего лишь ещё один дом, он даже не принадлежал ей. В нём жил когда-то охотник с семьёй – до тех пор, пока в доме не появилась Хельга. А когда в доме появлялась Хельга, то в нём уже никого не оставалось, кроме неё самой. Как змея́ кожу, она меняла дома, съедая хозяев или скармливая их слугам – змеям и крысам, и за свою жизнь, а доживала она уже восьмой десяток, сменила не меньше сотни домов. Следующий должен был стать апофеозом её захватнической деятельности: за́мок Тридевятого королевства.

Хельга и прежде подумывала о том, чтобы перебраться в большой город и отыскать там себе партнёра, способного вынести и её привычки, и её змеиную сущность, но случай представился только сейчас: судьба, а вернее, тупоголовые фрейлины преподнесли ей самого настоящего принца на блюдечке с золотой каёмочкой! Ведьме даже не нужно было ничего придумывать. Всего-то и нужно, что поехать туда, сказать, что она дочь короля Варгода, и обвенчаться с принцем, за которого была просватана настоящая принцесса.

– Принцесса Хельга, – с удовольствием произнесла она несколько раз, чтобы послушать, как это будет звучать. Звучало великолепно!

О том, что принцессу могли знать в лицо, или о том, что имена не совпадают, ведьма нисколько не заботилась: капелька приворотного средства или пристальный змеиный взгляд – и никто даже и не вспомнит о сомнениях, если они у них вообще появятся.

В карете она ехала и разглядывала портрет жениха, и чем дольше разглядывала, тем больше убеждалась, что этот принц предназначен ей и только ей.

– Если у него ещё и к колдовству задатки окажутся… – пробормотала она и стала рыться в шкатулке с письмами, чтобы выяснить побольше о той, кем ей предстояло стать.

Из писем короля Тридевятого королевства, которые принцесса Юрма везла с собой, Хельга узнала, что вряд ли у принца есть хоть какие-то задатки, кроме патологической тяги к треньканью на лютне.

– Кроме приворотного, пожалуй, ещё много чего понадобится… – пробормотала ведьма, покусывая кончик указательного пальца. – Ну да ладно, время придёт – вылеплю из этого принца…

Карета подскочила на камнях, Хельга едва не прикусила язык, высунулась из окошка и закричала на правящего лошадьми Вилгаста.

В Тридевятое королевство они въехали с триумфом. Все уже знали о предстоящей свадьбе и встречали карету принцессы-невесты приветственными криками. Хельге это нравилось. Она поглядывала из окошечка и улыбалась, но как бы удивились или даже ужаснулись те, кто сейчас восторгался её улыбкой, если бы смогли прочесть её мысли. «Моё! Всё это моё! – хищно думала ведьма. – Ещё немного и всё это королевство станет моим!»

Конечно, из письма она знала, что у Тридевятого королевства есть другой наследник и что Юрме полагалось вернуться после свадьбы к отцу, но ведьма считала это сущим пустяком. Есть кронпринц – и нет кронпринца, это так легко устроить, что даже не стоит тратить время на обдумывание. Все мысли подменной принцессы были заняты принцем Голденхартом.

За́мок был роскошен. Пока карета ползла по перекидному мосту в потоке людей, торопившихся в замок или из него, Хельга разглядывала высокие башни, резные мерлоны, монолитные стены, полощущие на ветру флаги с королевскими гербами. Переведи она взгляд в толпу, она, быть может, заметила бы принца Голденхарта, который крадучись пересекал мост: от ведьминого взгляда не укрыл бы даже низко надвинутый на глаза плащ. Но Хельга, к счастью для Голденхарта и к несчастью для неё самой, была поглощена созерцанием будущих владений, и принц беспрепятственно покинул за́мок, никем не замеченный и не узнанный.

Встречал принцессу почётный караул, герольды трубили в горны, пёстрая толпа придворных выстроилась на лестнице. Хельга, одарив их очаровательной улыбкой, медленно поднималась по лестнице, следом ковыляла старая крыса, Вилгаст шёл чуть поодаль, держа шлейф платья принцессы-невесты. Стоило им пройти, придворные начали шептаться: что за странное сопровождение и где король-отец? Ведьма слышала шепотки краем уха, но улыбалась ещё очаровательнее, сражая наповал уже королевских министров, которые должны были вести гостей из Южного королевства к королю.

– А король Варгод? – растерянно спросил один из министров, поглядывая на Вилгаста, как будто раздумывая, не может ли этот подозрительный субъект оказаться королём.

– Подагра, – ответила принцесса, изобразив заботу и сожаление одновременно, – из-за неё отец не смог приехать на свадьбу.

– Ах, какая жалость, – сказал министр таким тоном, что сразу же стало ясно, что это его ничуточки не волнует. – Его величество будет расстроен.

«Его величество и не вспомнит», – усмехнулась про себя Хельга.

Её сопроводили в тронный зал. Придворных тут было ничуть не меньше, чем на лестнице, и все глазели на невесту с нескрываемым любопытством. Они тоже перешёптывались, но их больше занимала сама прибывшая принцесса и что она «ах какая красивая, вне сомнения пара нашему Голденхарту».

Король, которого, кстати, звали Эйрик Пятый, был моложав, вопреки ожиданиям Хельги, но вовсе ей не понравился, особенно мерзко выглядела окладистая борода. На принца с портрета он нисколько не походил, впору бы и усомниться в их родстве. «А вот интересно, – подумала ведьма, – и в кого это получился Голденхарт?»

Кронпринц Айрен стоял возле трона. У этого отдалённое сходство с отцом наблюдалось, но не было ни усов, ни бороды. На принцессу он глянул отчего-то хмуро и не смягчился даже после улыбки, посланной ведьмой исключительно в его сторону, да и к колдовскому взгляду, который принцесса тут же послала вдогонку, досадуя, он оказался невосприимчив. «От этого нужно поскорее избавиться», – подумала Хельга раздражённо, продолжая улыбаться королю Эйрику.

Мысли кронпринца между тем были заняты предстоящим крестовым походом, на невесту он почти не обратил внимания, а когда обратил, то с неудовольствием подумал, что с Голденхартом они ни за что не сойдутся, даже если их друг к другу цепями приковать. Принцесса была омерзительно хорошенькая – вот что показалось Айрену. Откуда в его мыслях появилось это «омерзительно» он и сам не понял, но это слово настолько точно описало первое впечатление от будущей невестки, что он был поражён.

Принцесса Хельга приветствовала короля, вручила ему письмо от её «отца» и, пока король сочувственно качал головой, читая, пристально оглядела ряды придворных. Того, кого ей хотелось увидеть, среди них не было.

– А где мой жених? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал трепетно.

Король Эйрик объяснил, что принца свалила мигрень, но что к свадьбе он непременно выздоровеет, а если нет, так его под конвоем приведут. Эта оговорка показалась Хельге странной.

– С нетерпением жду дня свадьбы, – вслух сказала она, посылая улыбки направо и налево.

Придворные были совершенно очарованы.

День свадьбы подменная принцесса встретила во всём великолепии. В роскошном красном платье она была как майская роза, на волосах красовался подарок короля-отца – золотая корона, украшенная рубинами. Корона принадлежала королеве-прародительнице, её доставали из сокровищницы исключительно в торжественных случаях.

Принца Голденхарта Хельге так и не довелось увидеть. Вместо него в тронный зал ворвался бледный как смерть министр, которому поручили препроводить жениха венчаться. В его дрожащих руках была верёвочная лестница, связанная из разорванных простыней. Принц Голденхарт сбежал из за́мка!

– Найти! – рявкнул король-отец, багровея лицом. – Немедленно! Он не мог уйти далеко!

Хельга сочла, что нужно сделать вид, будто она плачет, и закрыла лицо руками. Придворные дамы окружили её и принялись наперебой утешать. Вилгаст и старая крыса отвели «безутешную» принцессу в принцессины покои. Там ведьма перестала притворяться и разразилась отборной бранью, пиная раскиданные по полу комнаты пуфы и подушки. Отдышавшись, она достала из шкатулки флакончик с едкими травами, натёрла себе глаза, чтобы они покраснели. Если бы на неё взглянули сейчас, никто бы и не усомнился в том, что она плакала, бедняжечка, расстроенная побегом жениха. И в полной боевой готовности ведьма вернулась обратно в тронный зал.

Король Эйрик был в бешенстве!

– Как же так вышло? – всхлипнула Хельга, держа у глаз кружевной платочек. Придворные дамы продолжали сочувственно охать.

– Раз свадьба не состоялась, – заметил кронпринц, – то не следует ли принцессе вернуться к родителям?

– Нет, – сухо ответил король-отец, – Голденхарта отыщут, и он у меня женится! Впрочем, что скажет на это сама принцесса?

– Я буду ждать моего жениха сколько понадобится, – твёрдо сказала ведьма, послав Айрену испепеляющий взгляд. – Если он на мне не женится, то я вообще ни за кого не пойду. Я надену чёрное платье и буду ждать.

– Да будет так, – сказал король Эйрик. – Уверен, он отыщется через пару дней.

Но шли дни, недели, месяцы, а принц Голденхарт так и не нашёлся. Один за другим в за́мок возвращались посланные на поиски солдаты и рыцари. Все они только разводили руками: беглый принц будто сквозь землю провалился!

Принцесса Хельга, облачённая в ослепительно чёрное платье, бродила по замку с трагическим видом и выжимала из себя слёзы при каждом удобном случае. Придворные в ней души не чаяли, а она не упускала случая зазвать их к себе на чашку чая, в которую щедро вливала сваренные Вилгастом зелья, призванные сделать из них послушных марионеток. Зелья не действовали сразу, но достаточно было принцессе прищёлкнуть пальцами —и опоенные придворные выполняли всё, что она им приказывала. Ведьма уже успела подчинить себе ползамка и получить ключи от сокровищницы, как вернулся из крестового похода кронпринц Айрен.

«От этого надо поскорее избавиться», – подумала Хельга. Но кронпринц, кажется, переменил к ней отношение. Быть может, его подкупило, что она до сих пор ходила в чёрном платье и не отвечала на знаки внимания благородных рыцарей, которые теперь часто наезжали в за́мок и почему-то один за другим оставались, чтобы присоединиться к дворцовой страже. На деле же они подчинялись только принцессе и давно уже превратились в призраков, съеденные змеями, иссушенные колдовством или пожранные крысами.

Тем не менее кронпринц ей мешал: она уже собиралась приняться за короля Эйрика.

– Надо бы его услать куда-нибудь, – говорила Хельга, расхаживая по своей комнате, – и чтобы он по пути пал геройской смертью, не меньше. Что скажешь, Вилгаст?

– А если послать его на розыски принца Голденхарта? – предложил чародей, подумав.

– Сомневаюсь, что он поедет наобум, – покачала головой подменная принцесса. – Он неглуп.

– Почему же наобум? – возразил Вилгаст и, порывшись в сундуке, вытащил хрустальный шар. – А если мы устроим сеанс гадания, на котором шар скажет, где искать пропавшего принца?

Хельга оживилась:

– Было бы неплохо, если бы шар на самом деле это показал. Не так уж и весело быть всего лишь принцессой-невестой. К тому же покинутой. Что скажешь, Вилгаст? Сможешь отыскать пропажу?

Вилгаст ухмыльнулся и погладил шар по боку:

– Не сомневайтесь, госпожа, я устрою сеанс первоклассной магии. После него кронпринц бегом побежит искать брата.

И Хельга отправилась к королю Эйрику.

Кронпринц как раз рассказывал отцу о крестовом походе. Скука смертная! Хельга вошла, поклонилась:

– Ваше величество… ваше высочество кронпринц… Нет ли новостей о моём женихе?

Ответ был отрицательный. Глаза Хельги вспыхнули, и принцесса вкрадчиво предложила:

– А что, если воспользоваться чародейством для поисков?

Чародеи и колдуны у людей были не в чести. Сам король Эйрик приказал перевешать и посжечь не меньше сотни только в первый год своего правления. В Тридевятом королевстве к этому моменту остались одни астрологи, и те больше помалкивали, чем ворожили.

– Мой чародей Вилгаст умеет гадать по хрустальному шару, – продолжала Хельга, комкая в пальцах кружевной платок. – Я знаю, что магия под запретом, но если это единственный способ найти моего жениха, который, быть может, испытывает такие лишения, при мысли о которых моё сердце разрывается… – И она так надрывно всхлипнула, что по тронному залу прокатилось эхо.

Король Эйрик сомневался, это видно было по его лицу. Кронпринц в гадания не верил.

– Да врут они всё, – усмехнулся он, – эти гадатели.

– Пусть попробует, – неожиданно разрешил король-отец. – Пусть заглянет в хрустальный шар и скажет, где принц Голденхарт. И если это окажется правдой, то я…

– …то вы снимете запрет на магию, – тотчас подсказала Хельга.

Король и опомниться не успел, как уже подписывал королевский указ, разрешающий чародеям, магам, волхвам и прочей колдовской братии открыто практиковать своё искусство. Ведьма проворно выхватила указ из рук короля и припрятала его в складки платья, чтобы воспользоваться им пото́м, когда и король окажется в её власти.

Айрен было пытался что-то возразить, но в это время в тронный зал вошёл Вилгаст, торжественно неся на подносе большой хрустальный шар. Чародей выглядел зловещее обычного: он надел поверх одежды длинную чёрную хламиду с остроконечным капюшоном и нацепил на шею ожерелье из птичьих черепов.

– А какую магию практикует этот твой чародей? – подозрительно спросил кронпринц у подменной принцессы. Как ни посмотри, а выглядел этот Вилгаст чернокнижник чернокнижником!

Хельга сладенько улыбнулась:

– Магию сущего.

– И что это такое? – спросил король Эйрик, который в видах магии разбирался так же хорошо, как конюх в бальных танцах.

– Магия природы, ваше величество, – ответил Вилгаст, устанавливая каким-то невероятным способом хрустальный шар на рукоять своего посоха. – Природа всё видит: ветер или солнце, море или горы – что-нибудь непременно должно было заметить принца.

Он лгал, разумеется. Практиковал он исключительно чёрную магию, как и Хельга.

– Ну что ж, попробуй, – разрешил король.

Вилгаст устроил настоящее представление, прежде чем заставил шар работать. Ничего из этого делать было не нужно: ни чертить магический круг на полу, ни читать завывающим голосом заклинания, ни воздевать руки к потолку, – достаточно было просто взглянуть в шар. Но чародей понимал, что чем зрелищнее будет «гадание», тем скорее в него поверят. Король с сыном и так уже глядели во все глаза.

– Скажи мне, о хрустальный шар, – провыл Вилгаст, вперив взгляд в шар, – где принц Голденхарт?

Хельга вся подобралась. Если честно, то подобных гаданий она побаивалась, ведь хрустальный шар всегда говорил правду. А если Голденхарта уже нет в живых? А если шар покажет её истинную сущность?

Глаза Вилгаста стали совершенно белыми, он качнулся и заговорил чужим голосом:

– Принц Голденхарт далеко отсюда. Башня из серого камня. Чернокнижник заколдовал его. Принц умрёт через несколько лет. Серая Башня! Серая Башня!!!

Сказав это, Вилгаст рухнул на пол, выронив шар и посох. Тело его дёргалось, как в припадке, изо рта пошла пена.

– Так и должно быть? – с отвращением спросил кронпринц.

Хельга занервничала ещё больше: не должно было. Что из сказанного было правдой, а что выдумал сам Вилгаст? Она прищёлкнула пальцами, колдовство сработало, и несколько придворных побежали и унесли бесчувственного чародея из тронного зала.

– Не слишком радужное пророчество, – усмехнулся Айрен, но сильно побледнел. Смерть от руки чернокнижника? Если бы только он мог это предотвратить…

– Принести карты, – приказал король Эйрик после мрачного молчания.

Принесли огромную карту, расстелили на полу, и король приказал всем присутствующим искать на ней что-нибудь похожее на «башню из серого камня». Искали все, даже сам король, которого слова чародея взволновали не меньше, чем кронпринца. Он был дурным отцом, но всё-таки сына любил. По-своему.

– Нашёл! – воскликнул вдруг Айрен. – Вот она! Серая Башня! Это в восточных королевствах.

Он стоял в центре карты и показывал на верхний левый угол концом меча. Там действительно была надпись: Серая Башня, – но никто не знал, что это за место. Так далеко из Тридевятого королевства никто не заезжал. Кроме принца Голденхарта, разумеется.

– Собери войско, – сказал король-отец кронпринцу. – Возьми столько рыцарей и столько золота, сколько пожелаешь и сколько сможешь увезти. Отбей его или выкупи – делай что хочешь, но верни мне сына.

– Будь спокоен, отец, – хмуро, но решительно ответил Айрен, – я эту Серую Башню вверх дном переверну, но Голденхарта отыщу! Я возьму тех, с кем ходил в крестовый поход. Золота не возьмём. Мечом и копьём! Мечом и копьём! – с напором провозгласил он. Это был боевой клич рыцарей королевства.

Принцесса, как только на неё перестали обращать внимание, помчалась, подобрав подол, в свои покои, куда прежде отнесли Вилгаста. Чародей уже успел прийти в себя, но выглядел неважно. На лице его была растерянность, смешанная с некоторым страхом.

– Ну? – накинулась на него Хельга. – Что именно сказал тебе хрустальный шар?

– Я… я не уверен, – с запинкой ответил Вилгаст. – Принц в какой-то Серой Башне у… колдуна? Я попытался заглянуть глубже, но… это такая сильная магия…

– Что ещё? – нетерпеливо перебила принцесса. – Про смерть принца ты выдумал?

– Нет, – покачал головой Вилгаст, – это правда. Шар сказал, что принц умрёт через несколько лет. Я… не понял, как именно, но… Будто свеча погасла.

Хельга прикусила губу, постучала нервно пальцами по столу. Смерть принца в её планы не входила. Если он умрёт, как же он на ней женится?

– Несколько лет? – проговорила она, морщась. – Будем надеяться, что кронпринцу хватит мозгов, чтобы отыскать Серую Башню вовремя, и мускулов, чтобы зашибить этого паршивого чернокнижника… или кто он там?..

Когда кронпринц Айрен отправлялся с рыцарями на поиски брата, Хельга вышла их проводить.

– Верни мне моего жениха, – сказала она. – Живым или мёртвым. Если он мёртв, привези хотя бы его тело. Я хоть взгляну на него.

Ведьма решила так: если уж не удастся выйти за живого, так можно и за мёртвого. Некромантию она знала. А мёртвый принц всё же лучше, чем никакого.

Айрен уехал… и не вернулся. От него пришло письмо. Король Эйрик прочёл его и побагровел лицом.

– Что-о? – свирепо протянул он. – И он хочет, чтобы я в это поверил?!

Хельга ловко выхватила письмо из рук короля и впилась в него глазами. Письмо на самом деле было смехотворное. Кронпринц писал, что до Серой Башни они добрались благополучно, что принц Голденхарт жив-здоров, но никакого чернокнижника в Серой Башне нет. Есть дракон. А принц Голденхарт возвращаться не пожелал. А он, кронпринц, тоже не вернётся, потому что нашёл себе невесту, прекрасную принцессу Флёргану, и едет к её родителям свататься.

«Отделалась!» – радостно подумала подменная принцесса. Раз кронпринц женится и останется в королевстве жены, то трон Тридевятого королевства достанется принцу Голденхарту, а значит, и ей. Только нужно вернуть принца в замок и женить на себе, а прежде разобраться с королём Эйриком.

Занялась этим Хельга со всем усердием: несколько капель зелья в бокал с королевским вином – и она подчинила короля своей воле и стала править королевством от его имени.

Города заполнили колдуны и ведьмы, получившие «амнистию» высочайшим повелением, и постепенно Тридевятое королевство превратилось в Треклятое. Торговцы теперь объезжали его стороной: чёрная магия здесь процветала, проводились самые немыслимые и подчас страшные ритуалы, простым людям житья не стало, многие перебрались в другие королевства.

Набрав силу и сторонников, Хельга приступила к са́мой важной части своего плана: свадьбе с Голденхартом. Вместе с Вилгастом они сотворили очень сильное колдовство, заколдовав перстень, который Хельга стащила с пальца безвольного короля-отца, и надев его на свёрнутый трубкой кусок пергамента. Кольцо служило спусковым крючком: стоило его снять, принц непременно попался бы в лапы ведьмы. Затем ведьма заставила короля Эйрика написать письмо кронпринцу Айрену, в котором король требовал, чтобы тот поехал к брату и передал его королевское волеизъявление: кронпринцем становится Голденхарт, а значит, немедленно должен вернуться домой и жениться на верно ждущей его принцессе-невесте. Оба письма Хельга послала с лучшим гонцом и успокоилась. Оставалось только дождаться, когда Голденхарт развернёт пергамент, и утянуть его чёрной магией в спрятанный внутри фальшивого письма портал.

И вот долгожданный день наступил! Десять лет ждала этого ведьма! Вилгаст вытащил Голденхарта из портала, буквально из пустого места, как фокусник кролика из шляпы. Принц был ошарашен и ничего не соображал поначалу, затравленно озираясь и отчего-то всё время комкая одежду на груди в области сердца.

Когда Хельга увидела принца, она была поражена. Прежде всего, конечно, его красотой. Она и не думала, что люди могут быть настолько красивы. Принц на портрете был лишь жалкой тенью принца настоящего! Хельга в него моментально влюбилась – если только бессердечные твари вообще могут любить. Но когда первая волна восхищения схлынула, то ведьма поняла, что принц не так-то прост, как кажется с первого взгляда: он был юн и свеж, годы нисколько не тронули его. Как и её саму. «А может, чернокнижник на самом деле его заколдовал?» – мелькнула у неё мысль.

Пожалуй, в это можно было поверить, потому что принц Голденхарт не обратил на неё никакого внимания. Он, кажется, сообразил, что происходит, и отчего-то пришёл в ужас.

– Что вы наделали! – воскликнул он.

– Ты женишься на принцессе Хельге, – строго гудел король-отец на сына.

– Ни за что, – с вызовом ответил принц и высоко вскинул голову.

Словесная перепалка продолжалась порядочно. Голденхарт всё время повторял, что за ним прилетит дракон, что они разгневали дракона, что им всем не поздоровится, и при этом так бледнел, что Хельга даже невольно подумала: а уж не сейчас ли и должен умереть принц, как предсказывал хрустальный шар? Она была несколько раздосадована, что ей не удалось очаровать его просто так, без колдовства. Ведьма спрятала руку за спину и тихонько прищёлкнула пальцами. Король Эйрик тут же приказал запереть принца в темнице.

– Подумать только, – сказал король Эйрик после, – какая глупость! Драконов не бывает.

– Конечно, не бывает, – подтвердила подменная принцесса и отправилась готовить приворотное зелье.

Флакончик с тем зельем, что было сварено ещё в лесном доме, Хельга всегда держала при себе. За годы оно настоялось, окрепло, и принцесса ничуть не сомневалась, что эффект от него будет моментальный. Она взяла золотой кубок, наполнила его вином и, не раздумывая, влила весь флакончик в рубиновую жидкость. От питья пошёл лёгкий дымок. Ведьма понюхала кубок, чуть пригубила, опустив в него раздвоенный кончик языка, и ничего не почувствовала: зелье растворилось полностью.

Поставив кубок на поднос, Хельга натянула на лицо самую хорошенькую из своих масок. Не очароваться ей было совершенно невозможно, камень – и тот бы размяк. И она понесла приворотное зелье в темницу.

– Принц Голденхарт? – позвала она, подойдя к решётке.

Принц сидел на лавке, низко опустив голову, и всё ещё держался рукой за грудь. На лицо его понемногу возвращалась краска, но выражение ужаса в глазах никуда не делось. На неё он взглянул странным взглядом, от которого Хельга невольно поёжилась – ведьме стало не по себе! – но не проронил ни слова.

Подменная принцесса совладала с собой, сделала реверанс и сладким голосом сказала:

– Принц Голденхарт, как же я рада тебя наконец-то увидеть!

– Я не женюсь на тебе, – произнёс принц довольно-таки мрачно.

– А может, ещё передумаешь, – возразила Хельга, улыбаясь ещё слаще. – Ну да ладно, оставим этот разговор до лучших времён. Ты, верно, хочешь пить? Удивляюсь, как ты ещё держишься на ногах после такого изнурительного путешествия.

Голденхарт после паузы ответил:

– Да, пожалуй…

Хельга придвинула поднос к решётке:

– Выпей. Это тебя освежит.

Голденхарт встал, подошёл к решётке, взял с подноса кубок, помедлил отчего-то, но всё же пригубил. Ведьма с трудом скрывала ликование: попался! Принц допил кубок и поставил его обратно на поднос.

– А теперь, принц Голденхарт, – сказала Хельга, с трудом удерживая на лице прежнее сладкое выражение – ей хотелось хохотать, приплясывать, торжествуя, – мы пойдём к твоему отцу и сообщим ему, что ты передумал и женишься на мне.

– С какой стати? – удивился принц Голденхарт. – Я ведь уже сказал, что не женюсь. И не передумаю.

Хельга вздрогнула, сладкая улыбка на её лице застыла, пото́м покривилась и превратилась в гримасу дикой злобы. Ведьма вышла из себя: такое бешенство было не по силам скрывать даже ей. Она схватила кубок и грохнула его об пол.

– Почему не действует приворотное зелье?! – завопила она, топая ногами и швыряя в стену поднос.

– Ах, вон оно что… – протянул Голденхарт и… улыбнулся.

Его улыбка взбесила Хельгу ещё больше. Она скрючила пальцы, будто хотела вцепиться ему в горло, и прошипела:

– Ничего, сварю другое, покрепче!

– Зелья твои против меня бессильны, – предупредил принц.

– Это мы ещё посмотрим! – злобно отозвалась принцесса и ринулась прочь из темницы.

Впервые в жизни она потерпела неудачу! Злобу она выместила на Вилгасте, дав ему несколько оплеух, отдышалась и процедила:

– Если приворотное зелье не подействовало, значит, он на самом деле зачарован. Придётся сначала снять с него защитные чары, а пото́м уже привораживать.

Она хотела было заняться этим немедленно, но тут сообщили, что король Эйрик зовёт их всех на смотровую площадку, куда он вышел подышать свежим воздухом. Хельга, с трудом скрывая раздражение, вернулась к трону. Пришлось пересказывать королю её разговор с Голденхартом.

А пото́м появился дракон – настоящий дракон, которых, как они полагали, не существовало. Короля чуть удар не хватил! Хельге и вовсе пришлось несладко. Дракон глянул на неё всего лишь вполглаза, но сила этого взгляда, а вернее, сила волшебства в этом взгляде была такова, что она едва не потеряла человеческий облик: она упала на пол, корчась и извиваясь. Дракон между тем схватился с Вилгастом и чёрными рыцарями: в дракона полетели стрелы, щедро приправленные чёрной магией чародея. Принцесса кое-как поднялась, уцепилась за спинку трона и завизжала: